литература 20 века
«– Замечали ли вы что-нибудь раньше? Были ли таинственные разговоры? Дерзости, неповиновение? И вообще, черт возьми, как это могло случиться под самым у нас носом?
– Увы, капитан, – ответил его помощник Фекан, – этот сброд, как вы знаете, был нанят в…
«– Замечали ли вы что-нибудь раньше? Были ли таинственные разговоры? Дерзости, неповиновение? И вообще, черт возьми, как это могло случиться под самым у нас носом?
– Увы, капитан, – ответил его помощник Фекан, – этот сброд, как вы знаете, был нанят в…
Впервые роман «Праздник, который всегда с тобой» был издан в 1965 году, уже после смерти Хемингуэя. Автор успел закончить книгу и даже написал к ней предисловие, но не успел внести последние правки перед сдачей рукописи в печать. Поэтому небольшие ре…
Впервые роман «Праздник, который всегда с тобой» был издан в 1965 году, уже после смерти Хемингуэя. Автор успел закончить книгу и даже написал к ней предисловие, но не успел внести последние правки перед сдачей рукописи в печать. Поэтому небольшие ре…
«Теперь наступила нелепость, бестолковость… Какой-то вихрь и страсть! Всё в восторге, как будто я мчался к чему-то прекрасному, страшно желанному, и хотел продлить путь, чтобы дольше упиться наслаждением, я как во сне делал всё неважное, что от меня …
«Теперь наступила нелепость, бестолковость… Какой-то вихрь и страсть! Всё в восторге, как будто я мчался к чему-то прекрасному, страшно желанному, и хотел продлить путь, чтобы дольше упиться наслаждением, я как во сне делал всё неважное, что от меня …
Ушед своими изысканиями в дальний отрыв от последнего писка и продолжественно кумухлируя усиления по улиссианской одиссее Финнеганы алла Русса, переводчик соавторит джеймснутым джойзновениям и с оравторской мастеречивостью раскладывает все как по нот…
Ушед своими изысканиями в дальний отрыв от последнего писка и продолжественно кумухлируя усиления по улиссианской одиссее Финнеганы алла Русса, переводчик соавторит джеймснутым джойзновениям и с оравторской мастеречивостью раскладывает все как по нот…
«Странные дела к югу от города» – автобиографический роман Линь Хайинь, действие которого происходит на юге Пекина в 20-е годы ХХ века, а повествование ведется от лица маленькой девочки Инцзы. Сквозь призму чистого и трогательно-наивного детского взг…
«Странные дела к югу от города» – автобиографический роман Линь Хайинь, действие которого происходит на юге Пекина в 20-е годы ХХ века, а повествование ведется от лица маленькой девочки Инцзы. Сквозь призму чистого и трогательно-наивного детского взг…
В заключении злоключений Х.Ц.Иервикера четвертая глава вращается вокруг сцены в суде со всевозможных равнотвратных тычков зрения. В тесте сахарена пончикиация пирогинала.
В заключении злоключений Х.Ц.Иервикера четвертая глава вращается вокруг сцены в суде со всевозможных равнотвратных тычков зрения. В тесте сахарена пончикиация пирогинала.
«Вот уже с месяц, как портной Иерохим шьет у себя на дому. В этот день, когда начинается рассказ, он с минуты на минуту ожидает хозяина дома, который еще вчера обещался зайти за квартирными деньгами, и каждый раз тревожно выглядывает в окно, – не иде…
«Вот уже с месяц, как портной Иерохим шьет у себя на дому. В этот день, когда начинается рассказ, он с минуты на минуту ожидает хозяина дома, который еще вчера обещался зайти за квартирными деньгами, и каждый раз тревожно выглядывает в окно, – не иде…
Вернувшись с войны, Ник Карравей поселился в Вест-Эгге на Лонг-Айленде в стареньком бунгало, расположенном по соседству с роскошным особняком миллионера Гэтсби. Богатый сосед пригласил Ника на одну из своих грандиозных вечеринок, они познакомились и …
Вернувшись с войны, Ник Карравей поселился в Вест-Эгге на Лонг-Айленде в стареньком бунгало, расположенном по соседству с роскошным особняком миллионера Гэтсби. Богатый сосед пригласил Ника на одну из своих грандиозных вечеринок, они познакомились и …
В этот уникальный сборник вошли рассказы и фельетоны Надежды Тэффи, не публиковавшиеся более ста лет. А между тем многие из них по своим достоинствам ничуть не хуже тех, которые читателям хорошо знакомы. Мягкая ирония, умение подмечать самое важное, …
В этот уникальный сборник вошли рассказы и фельетоны Надежды Тэффи, не публиковавшиеся более ста лет. А между тем многие из них по своим достоинствам ничуть не хуже тех, которые читателям хорошо знакомы. Мягкая ирония, умение подмечать самое важное, …
«Пароход шел вниз по течению, держась горного берега. В темной воде разлива мерно дрожали и плыли его огни – маленькая движущаяся иллюминация, – зеленое с красным, похожее на глаза безобидного, праздничного дракона…»
Книга также выходила под названия…
«Пароход шел вниз по течению, держась горного берега. В темной воде разлива мерно дрожали и плыли его огни – маленькая движущаяся иллюминация, – зеленое с красным, похожее на глаза безобидного, праздничного дракона…»
Книга также выходила под названия…
«…Наконец, после коротких, но мучительных страданий, Человек-Гора (так сам Гулливер передавал лилипутское слово „Куинбус Флестрин“) с сильным шумом испустил последнее дыхание, но друзья покойного, ученые, придворные, врачи и простой народ долго еще н…
«…Наконец, после коротких, но мучительных страданий, Человек-Гора (так сам Гулливер передавал лилипутское слово „Куинбус Флестрин“) с сильным шумом испустил последнее дыхание, но друзья покойного, ученые, придворные, врачи и простой народ долго еще н…
Уильям Берроуз – король и классик англоязычной альтернативной прозы, автор, имя которого не нуждается в дополнительном представлении. Человек-эпоха, человек-стиль, который решился рассказать о себе намного больше, чем кто-нибудь посмел бы его спросит…
Уильям Берроуз – король и классик англоязычной альтернативной прозы, автор, имя которого не нуждается в дополнительном представлении. Человек-эпоха, человек-стиль, который решился рассказать о себе намного больше, чем кто-нибудь посмел бы его спросит…
Золотая классика европейского психологического реализма начала ХХ века!
Сборник «Звездные часы человечества» повествует о знаменательных мгновениях, определивших судьбы не только отдельных людей, но и всего человечества. Его герои – политики и военн…
Золотая классика европейского психологического реализма начала ХХ века!
Сборник «Звездные часы человечества» повествует о знаменательных мгновениях, определивших судьбы не только отдельных людей, но и всего человечества. Его герои – политики и военн…
Финал «Трилогии желания» Теодора Драйзера в звучании Александра Хошабаева позволяет пройти последнюю и переломную главу жизни Фрэнка Каупервуда – богатого, амбициозного, неуязвимого в прошлом миллионера.
После бурного успеха в «Финансисте» и «Титане»…
Финал «Трилогии желания» Теодора Драйзера в звучании Александра Хошабаева позволяет пройти последнюю и переломную главу жизни Фрэнка Каупервуда – богатого, амбициозного, неуязвимого в прошлом миллионера.
После бурного успеха в «Финансисте» и «Титане»…
«Была весна. Паша Афанасьев, гимназист восьмого класса, освобожденный от экзаменов по болезни, и гимназистка Лиза Чумакова стояли у плетня, который перегораживал два сада.
Лиза, прислонившись одним плечом к плетню, и с тем, еще детски серьезным и уже…
«Была весна. Паша Афанасьев, гимназист восьмого класса, освобожденный от экзаменов по болезни, и гимназистка Лиза Чумакова стояли у плетня, который перегораживал два сада.
Лиза, прислонившись одним плечом к плетню, и с тем, еще детски серьезным и уже…
«Это забавное столкновение разыгралось на репетиции четвёртого акта известной пьесы “Дорога избранных”…»
«Это забавное столкновение разыгралось на репетиции четвёртого акта известной пьесы “Дорога избранных”…»
В этой книге вы найдете ответы на вопросы, которые возникают у читателя романа "Парфюмер. История одного убийцы" немецкого писателя Патрика Зюскинда.
Был ли у Жана-Батиста Гренуя реальный прототип?
Действительно ли жители Европы так ужасно воняли…
В этой книге вы найдете ответы на вопросы, которые возникают у читателя романа "Парфюмер. История одного убийцы" немецкого писателя Патрика Зюскинда.
Был ли у Жана-Батиста Гренуя реальный прототип?
Действительно ли жители Европы так ужасно воняли…
«Всё это уже давно достояние седой старины.
Это происходило в Одессе, в начале семидесятых годов.
Я был гимназистом старших классов…»
«Всё это уже давно достояние седой старины.
Это происходило в Одессе, в начале семидесятых годов.
Я был гимназистом старших классов…»
Один из лучших романов Ричарда Руссо. Остроумная и трогательная история о том, как на сонный захолустный городок Норт-Бат снисходит то ли благодать, то ли проклятие – тут каждый из его жителей выбирает сам. Дональду Салливану, которого все зовут Салл…
Один из лучших романов Ричарда Руссо. Остроумная и трогательная история о том, как на сонный захолустный городок Норт-Бат снисходит то ли благодать, то ли проклятие – тут каждый из его жителей выбирает сам. Дональду Салливану, которого все зовут Салл…
«Короткий зимний день подходил к концу. Потянулись тёмные тени, вырос точно оголённый лес, белым снегом занесённые поля стали ещё сиротливее, ещё неуютнее.
Я в последний раз пригнулся к трубе теодолита, но уже ничего не было видно. Рабочие лениво жда…
«Короткий зимний день подходил к концу. Потянулись тёмные тени, вырос точно оголённый лес, белым снегом занесённые поля стали ещё сиротливее, ещё неуютнее.
Я в последний раз пригнулся к трубе теодолита, но уже ничего не было видно. Рабочие лениво жда…