литература 20 века
«…Величезна ніч обняла Большакова за шию. Заглянула в вічі…
І мене голубила так ніч. Я знаю про зелене жито, як пахне, і мене нічна хвилює млость. Я тепер щойно наповнюю себе проміннями зорь, таємницями хвилин. Тепер я лише відчуваю велике, і перо мо…
«…Величезна ніч обняла Большакова за шию. Заглянула в вічі…
І мене голубила так ніч. Я знаю про зелене жито, як пахне, і мене нічна хвилює млость. Я тепер щойно наповнюю себе проміннями зорь, таємницями хвилин. Тепер я лише відчуваю велике, і перо мо…
полная версия«Выйдя из дому утром, м-р Верлок оставил свою лавку на попечении брата своей жены. Никакого риска в этом не было, потому что вообще торговля шла очень тихо, особенно днем; редкие покупатели являлись только под-вечер. М-р Верлок вообще не придавал бол…
«Выйдя из дому утром, м-р Верлок оставил свою лавку на попечении брата своей жены. Никакого риска в этом не было, потому что вообще торговля шла очень тихо, особенно днем; редкие покупатели являлись только под-вечер. М-р Верлок вообще не придавал бол…
полная версия«В поле и в усадьбе тихо. Непробудно тихо, неестественно тихо. Даже комары не дудят. Соловьи тоже ни гу-гу. Один было попробовал, бросил из ивового куста звонкую трель. Но тотчас же точно струну оборвал. Сконфузился и умолк…»
«В поле и в усадьбе тихо. Непробудно тихо, неестественно тихо. Даже комары не дудят. Соловьи тоже ни гу-гу. Один было попробовал, бросил из ивового куста звонкую трель. Но тотчас же точно струну оборвал. Сконфузился и умолк…»
полная версия«Адонин, хорошо воспитанный и хорошо обеспеченный молодой человек, был принят в семье Юхванцева, прокурора окружного суда, как свой человек, несмотря на то, что эти два человека являли по складу их характеров полнейшую противоположность…»
«Адонин, хорошо воспитанный и хорошо обеспеченный молодой человек, был принят в семье Юхванцева, прокурора окружного суда, как свой человек, несмотря на то, что эти два человека являли по складу их характеров полнейшую противоположность…»
В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Таш…
В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Таш…
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в…
Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в…
Борис Васильев (1924–2013) ушел на фронт в 17 лет, как и тысячи других юношей и девушек, обивавших в тот год пороги военкоматов. И Борис Львович написал именно о них, тех, кто сражался с ним плечом к плечу, таких же юных, как он сам. Главный герой ро…
Борис Васильев (1924–2013) ушел на фронт в 17 лет, как и тысячи других юношей и девушек, обивавших в тот год пороги военкоматов. И Борис Львович написал именно о них, тех, кто сражался с ним плечом к плечу, таких же юных, как он сам. Главный герой ро…
«…Последние Святки царской России. Уже всем надоела бессмысленная и жестокая война, не прекращается поток беженцев с запада и юга, уже начались очереди, и многие недоедают, но никто пока не знает, что эти Святки – последние, что через два месяца отре…
«…Последние Святки царской России. Уже всем надоела бессмысленная и жестокая война, не прекращается поток беженцев с запада и юга, уже начались очереди, и многие недоедают, но никто пока не знает, что эти Святки – последние, что через два месяца отре…
Савако Ариёси (1931–1984), одна из самых ярких писательниц Японии, в своем романе рассказывает о женщинах трех поколений знатного рода Матани, взрослевших, любивших, страдавших и менявшихся вместе со своей страной на фоне драматических событий японск…
Савако Ариёси (1931–1984), одна из самых ярких писательниц Японии, в своем романе рассказывает о женщинах трех поколений знатного рода Матани, взрослевших, любивших, страдавших и менявшихся вместе со своей страной на фоне драматических событий японск…
полная версия«Вечером 23-го января, некоторые улицы Лондона покрылись таким непроницаемым туманом, какого не бывало уже много лет. Это само по себе незначительное явление природы оказало, однако, очень большое влияние на судьбу члена палаты общин, представителя И…
«Вечером 23-го января, некоторые улицы Лондона покрылись таким непроницаемым туманом, какого не бывало уже много лет. Это само по себе незначительное явление природы оказало, однако, очень большое влияние на судьбу члена палаты общин, представителя И…
полная версия«Сад. Большие, старые липы. В глубине, под ними, белая солдатская палатка. Направо, под деревьями, широкий диван из дерна, перед ним стол. Налево, в тени лип, длинный стол, накрытый к завтраку. Кипит небольшой самовар. Вокруг стола плетеные стулья и …
«Сад. Большие, старые липы. В глубине, под ними, белая солдатская палатка. Направо, под деревьями, широкий диван из дерна, перед ним стол. Налево, в тени лип, длинный стол, накрытый к завтраку. Кипит небольшой самовар. Вокруг стола плетеные стулья и …
полная версияЛитературные наброски, сны и театральные впечатления, перемежаемые рассуждениями о собственной несостоятельности, упреками, страхами, терзаниями. Вечный экзистенциальный кризис и абсолютное одиночество, выплеснутое на бумагу, – эта неудавшаяся сублим…
Литературные наброски, сны и театральные впечатления, перемежаемые рассуждениями о собственной несостоятельности, упреками, страхами, терзаниями. Вечный экзистенциальный кризис и абсолютное одиночество, выплеснутое на бумагу, – эта неудавшаяся сублим…
полная версия«Было заволочно и холодно.
За амбарами, где была одна на другую нагромождены ломанные телеги и сани, высоко на перевернутых вверх дном санях сидел Гурочка в каракулевой папахе с коричневым верхом и из карабина Монтекристо стрелял выбегавших из под ам…
«Было заволочно и холодно.
За амбарами, где была одна на другую нагромождены ломанные телеги и сани, высоко на перевернутых вверх дном санях сидел Гурочка в каракулевой папахе с коричневым верхом и из карабина Монтекристо стрелял выбегавших из под ам…
полная версия«– Володя Гофман! Ау! – Зоя Ипатьевна перегнулась с балкона, зажмурилась от ослепительного солнца и, сделав у губ из ладоней рупор, опять звонко выкрикнула:
– Ну, Володя же Гофман! Вам же говорят, черт вас побери! С каких это пор вы перестали меня сл…
«– Володя Гофман! Ау! – Зоя Ипатьевна перегнулась с балкона, зажмурилась от ослепительного солнца и, сделав у губ из ладоней рупор, опять звонко выкрикнула:
– Ну, Володя же Гофман! Вам же говорят, черт вас побери! С каких это пор вы перестали меня сл…
полная версия«Человек с бледным лицом и резкими, порывистыми движениями говорил мне на тихой палубе парохода, в теплом мраке летней ночи, у берегов Кавказа.
Я внимательно слушал его, а он говорил, резко жестикулируя…»
«Человек с бледным лицом и резкими, порывистыми движениями говорил мне на тихой палубе парохода, в теплом мраке летней ночи, у берегов Кавказа.
Я внимательно слушал его, а он говорил, резко жестикулируя…»
полная версия«Дверь в детской крепко-накрепко затворена; ее затворила няня, после того как она уложила детей в их кроватки. Однако дети еще не спят. Их двое: Люба и Костя. Косте три с половиной года, Любе семь с месяцами. Люба сидит в своей постели, обхватив коле…
«Дверь в детской крепко-накрепко затворена; ее затворила няня, после того как она уложила детей в их кроватки. Однако дети еще не спят. Их двое: Люба и Костя. Косте три с половиной года, Любе семь с месяцами. Люба сидит в своей постели, обхватив коле…
полная версия«Резко и изредка хлопая последними выстрелами, как смертельно раненый волк зубами, этот броненосец – круглое и неповоротливое морское чудовище – весь избитый, дымящийся, с изуродованными снастями и с черными ломанными пятнами ссадин, кажется, уже чуе…
«Резко и изредка хлопая последними выстрелами, как смертельно раненый волк зубами, этот броненосец – круглое и неповоротливое морское чудовище – весь избитый, дымящийся, с изуродованными снастями и с черными ломанными пятнами ссадин, кажется, уже чуе…
полная версия«У окна моей тихой детской росли сосны, такие прекрасные, такие грустные сосны. Я родился на севере, под серым низким небом, у серых, холодных вод, где краски сумрачны и грустны, где по полугоду звучат унылые пени метелей, где люди хмуры мыслью и кре…
«У окна моей тихой детской росли сосны, такие прекрасные, такие грустные сосны. Я родился на севере, под серым низким небом, у серых, холодных вод, где краски сумрачны и грустны, где по полугоду звучат унылые пени метелей, где люди хмуры мыслью и кре…
Восьмой том содержит окончание «Августа Четырнадцатого» – первого Узла исторической эпопеи «Красное Колесо». В нём не только завершён показ и анализ Самсоновской катастрофы, но дан художественный обзор царствования последнего императора Николая Второ…
Восьмой том содержит окончание «Августа Четырнадцатого» – первого Узла исторической эпопеи «Красное Колесо». В нём не только завершён показ и анализ Самсоновской катастрофы, но дан художественный обзор царствования последнего императора Николая Второ…
«Все те – в том числе и я, – кому даже самый обычный, маленький крот кажется омерзительным, наверное, умерли бы от омерзения, доведись им увидеть гигантского крота, появившегося несколько лет назад вблизи маленькой деревеньки, которая благодаря этому…
«Все те – в том числе и я, – кому даже самый обычный, маленький крот кажется омерзительным, наверное, умерли бы от омерзения, доведись им увидеть гигантского крота, появившегося несколько лет назад вблизи маленькой деревеньки, которая благодаря этому…