Антислова и вещи. Футурология гуманитарных наук

Деррида Ж. О грамматологии. / Пер. с фр. и вступ. ст. Н.С. Автономовой. – М.: Ad Marginem, 2000. – 512 с. – С. 134.

45

Ср.: Э.А. Саракаева: «По мнению Е.М. Паттисона, явления, схожие с глоссолалией, встречаются и в нехристианской, и в нерелигиозной среде и оказываются обычными "для экстатических эмоциональных переживаний, когда интенсивное высвобождение эмоций делает невозможным рациональную речь"» (Саракаева Э.А. Глоссолалия как психолингвистический феномен. 07.02.2003. Электронный журнал «Текстология.ру». URL: http://www.textology.ru/article.aspx? aId=104). С другой стороны, феномен глоссолалии может свидетельствовать о несовершенном владении языком для выражения внутреннего опыта.

46

Ср.: «Литературный приём, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или конструкциями, по аналогии осмысляемыми как языковые» (Википедия: Заумь, заумный язык. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Заумь).

47

Деррида Ж. О грамматологии. / Пер. с фр. и вступ. ст. Н.С. Автономовой. – М.: Ad Marginem, 2000. – 512 с. – С. 134.

48

Википедия: Глоссолалия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Глоссолалия.

49

Ср.: М.А. Тривас: «Техника вентрологии достигается перестройкой речевого аппарата в результате соответствующей тренировки гортани с голосовыми связками, зева, глотки и полости рта с языком и нёбом. Отсюда следует, что составное латино–греческое слово «вентрология» и его буквальный перевод «чревовещание» по сути дела ошибочны: артист вовсе не говорит «чревом» – животом. Ошибка эта уходит своими корнями в отдаленное прошлое человечества, когда вентрология не была еще одной из форм сценических выступлений. Тогда, по всеобщему суеверному убеждению, если человек владел «вторым голосом», это означало, что из его живота говорит дух умершего, способный предсказывать будущее» (Тривас М.А. Тайна чревовещания // Советская эстрада и цирк. – 1974. – № 1. – С. 20–21. – С. 20).

50

Ср.: «Ксеноглоссия – феномен внезапно возникающей способности говорить па иностранных языках, в том числе давно исчезнувших или неизвестных ранее языках и наречиях древних цивилизаций. Обычно ксеноглоссия возникает в измененных состояниях сознания, в трансе, под гипнозом, под воздействием стрессов или травмы головы. После травм, ударов электрическим током возникшая ксеноглоссия может сохраняться всю последующую жизнь. Бывает ксеноглоссия при явлениях «раздвоения личности», «реинкарнационных» методиках, при «путешествиях» души в прошлое (или воспоминаниях о «прошлых жизнях»). Обычная наука не может пока объяснить феномен ксеноглоссии, хотя некоторые ученые считают, что это относится к явлениям «скрытой памяти», или криптомнесии. Якобы у человека есть память на генном уровне о жизнях нескольких поколений людей, которую гипнотизер или экстрасенс может вызвать из подсознания. Сюда же они относят и явления впечатлений (воспоминаний) о реинкарнациях в прошлых жизнях. (Ростов аномальный. URL: http://rostov–anomal.ru/ slovar/o – 270.html).

51

Речитативная ксеноглоссия (спонтанное произношение без понимания смысла). Ответная ксеноглоссия (произношение с пониманием смысла чужого языка).

52

Ср.: Н.Р. Добрушина: «В одном североафриканском языке есть специальное слово, обозначающее звук тишины: халь» (Добрушина Н.Р. Звукоподражание. Универсальная научно–популярная энциклопедия «Кругосвет». URL: http://www.krugosvet.ru/articles/66/1006654/1006654 a1.htm).

53

Богатов М.А. Манифест онтологии. – М.: Скименъ, 2007. – 360 с. – С. 283.

54

Ср.: Профессор Вемз (В.М. Запорожец): «Представляет интерес изучение канала телепатической связи – его энергетической базы и среды, в которой распространяются сигналы. Экспериментальное изучение этой среды может оказаться возможным уже в не очень отдалённом будущем, например, путём измерения временных задержек при телепатической связи на космических дистанциях. Если при этом будет выявлено существенное различие скоростей распространения психических и световых сигналов, это явится первым «физическим» подтверждением существования астральной среды и первым измерением её параметра. Могут быть намечены и более скромные цели научно–технического использования телепатии, например, как средства связи при космических исследованиях» (Профессор Вемз (Запорожец В.М.). Контуры мироздания. Тайна смерти: жизнь продолжается! – М.: Скорина, 1994. – 620 с. – С. 85–86).

55

См.: Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана / Пер. с фр. И. Окуневой. – М.: «Гнозис», «Прагматика культуры», 2002. – 192 с.

56

Ср.: Н.И. Жинкин: «Однако, известно, что концепцию полного совпадения языка и мышления фактически осуществить не удалось. Наоборот, было показано, что структура суждения как единица мышления не совпадает со структурой предложения как единицей языка. Отрицательный ответ только усложняет проблему, так как остаётся в силе положение о том, что всякое средство должно соответствовать цели. Поиск соответствий между языком и мышлением продолжался. Получившийся вывод поучителен. В настоящее время почти единодушно признаётся, что интонация выполняет синтаксическую функцию. А так как предикат суждения маркируется в предложении при помощи интонации (логическое ударение), то интонация была признана тем дополнительным языковым средством, при помощи которого снова восстанавливается соответствие языка и мышления» (Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. – 1964. – № 6. – С. 26–38. – С. 26).

57

Ср.: П. Вирилио: «Более проницательный, чем Фрэнсис Фукуяма, Даниэль Галеви предвидел, что технонаучный прогресс не завершит Историю, но уничтожит все возможные отсрочки и расстояния, и историческая наука вскоре откроется новому темпу, ритму, который однажды разгонится до «истины»: "Если более четверти века назад, после открытия Эйнштейном уравнений относительности, люди отказывались понимать физический мир, где они живут, то сегодня они отказываются понимать политическую систему, внутри которой проходит их жизнь"» (Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана / Пер. с фр. И. Окуневой. – М., 2002. – 192 с. – С. 93).

58

Ср.: С.В. Воронин: «Языковой знак принципиально не–произволен; однако в «современной» синхронии он представляет собою двоякую сущность: он одновременно непроизволен и произволен. Причина такой двойственности нам видится в двойственности самого характера слова: оно с самого начала выступает в двух «ипостасях» – отражательной и коммуникативной. <…> в конкретном акте номинации выбирается некий признак объекта–денотата, полагаемый в основу номинации, – и в этом главном, определяющем, принципиальном моменте номинация не–произвольна, мотивированна; выбор же именно данного конкретного признака во многом случаен – и в этом более частном моменте номинация во многом произвольна, немотивированна» (Воронин С.В. Основы фоносемантики. – Л.: Издательство ЛГУ, 1982. – 244 с. – С. 30). Ср. также: фоносемантика – это область лингвистики, изучающая соотношение между значением слов и их произношением.

59

Ср.: Е.В. Золотов: «Что означают слова «звезда умерла»? Свет, некогда излученный ею, продолжает мчаться миллионы и миллиарды лет. Только то, что пути массы звезды и энергии разошлись. Но где–то в пространстве и во времени излучённая звездой энергия вновь вступит во взаимодействие с веществом» (Золотов Е.В. Телепатия: рукопись учебника. М., 1967. URL: http://belsu.narod.ru/ telepat/telepat30.htm#).

60

Ср.: «В нашей Галактике более 100 млрд. звёзд. На фотографиях неба, полученных крупными телескопами, видно такое множество звёзд, что бессмысленно даже пытаться дать им всем имена или хотя бы сосчитать их. Около 0,01% всех звёзд Галактики занесено в каталоги. Таким образом, подавляющее большинство звёзд, наблюдаемых в крупные телескопы, пока не обозначено и не сосчитано» (Википедия: Звезда. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Звезда).

61

Богатов М.А., Нилогов А.С. Манифест онтологии (беседа А.С. Ни-логова с М.А. Богатовым) / Кто сегодня делает философию в России. Т. II / Автор–составитель А.С. Нилогов. – М.: Аграф, 2011. – 528 с. – С. 48 – 58. – С. 55.

62

Отсюда хрестоматийный парадокс: слово «гетерологический» само является гетерологическим, а значит и гомологическим.

63

Ср.: «ПЕРФОРМАТИВ (от ср.–лат. performo – действую) – высказывание, эквивалентное действию, поступку. Перформатив входит в контекст жизненных событий, создавая социальную, коммуникативную или межличностную ситуацию, влекущую за собой определённые последствия (например, объявления войны, декларации, присяги, извинения, административные и военные приказы и т. п.). Произнести «Я клянусь» значит связать себя клятвой. Соответствующее перформативу действие осуществляется самим речевым актом. Так, присяга невозможна без произнесения её текста. В этом смысле перформативы автореферентны: они указывают на ими самими выполняемое действие. В перформативе язык реализует функцию, близкую у магической (ритуальной), ср. такие акты, как присвоение объектам имён, провозглашение республики и т. п. Перформатив – одно из центральных понятий прагматики и теории высказывания» (Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2–е (репр.) изд. «Лингвистический энциклопедический словарь». – М.: Большая российская энциклопедия, 1998. – 682 с. – (Серия «Большие энциклопедические словари».) – С. 372–373).

64

Ср.: Т.В. Черниговская: «Я недавно писала статью и наткнулась на работы, из которых следует: картирование мозга показывает: мозг принимает решение примерно за 30 секунд до того, как вы об этом узнаете. Как в этом контексте обстоит вопрос со свободой воли, например?» (Черниговская Т.В. Ум как джазовая импровизация (беседа М. Токаревой с Т.В. Черниговской) / Новая газета. – № 51. – 17.07.2008. URL: https://novayagazeta.ru/articles/2008/07/17/37264–um–kak–dzhazovaya–improvizatsiya).

65

Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2–е (репр.) изд. «Лингвистический энциклопедический словарь». – М.: Большая российская энциклопедия, 1998. – 682 с. – (Серия «Большие энциклопедические словари».) – С. 373.

66

Ср.: П.В. Полуян: «Наиболее интересна философская линия имяславия, выраженная в работах Павла Флоренского и продолженная в трудах Алексея Фёдоровича Лосева. Отметим, что в этой попытке главное – чётко сформулированная исследовательская цель: найти онтологические, бытийные (может быть даже физико–математические) основания для таких понятий, как слово, символ, имя. Иными словами, в мире должны иметь место процессы, адекватное понимание которых потребует от нас использования не только представлений об информации (соответствующие термины – язык, слово, алфавит, код, символ), но и такой – «чисто субъективной» – категории, как ИМЯ. Данная постановка вопроса не должна считаться надуманной, ведь даже физикам сейчас ясно, что индивидуализация вещей играет какую–то важную роль во Вселенной. Не случайно, например, в квантовой механике формулы статистики зависят от тождественности или нетождественности микрочастиц – от возможности ввести их индивидуальные различия» (Полуян П.В. Я – мыслю, следовательно – мысль существует / Литературно–философский журнал «Топос». 02.06.2008. URL: http://topos.ru/article/6308).

67

Там же.

68

Ср.: «Гуляя в тенистой роще, Анаксимен беседовал со своим учеником.

– Скажи мне, – спросил юноша учителя, – почему тебя часто одолевают сомнения? Ты прожил долгую жизнь, у тебя богатый опыт, ты учился у великих эллинов. Как же так получилось, что столь многое тебе до сих пор неясно?

Философ начертил посохом на земле два круга – маленький и большой.

– Твои знания подобны маленькому кругу, мои – большому. Вне этих кругов – неизвестность. Чем шире круг познаний, тем с большей областью неизвестного он граничит. И чем больше человек узнает, тем больше вопросов у него появляется» (См.: Таранов П.С. Анатомия мудрости: 120 философов. В 2–х тт. Т. I. – Симферополь: Реноме, 1997. —624 с. – С. 68).

69

Лосев А.Ф. Бытие – имя – космос / Сост. и ред. А.А. Тахо–Годи. – М.: Мысль, 1993. – 958 с. – С. 645.

70

Лосев А Ф. Философия имени / Сáмое самó: Сочинения. – М., 1999. —1024 с. – С. 48–49.

71

Ср.: лингвистический идеализм А.Ф. Лосева: «с) Тут же, однако, испытывается потребность завершить анализ символического единства семемы ещё одним пунктом, без которого анализ остался бы явно неполным. В первом символическом единстве семемы мы имеем «так–то и так–то» определённую и сформированную семему. Это «так–то и так–то», которые мы старались соблюсти, вводя многообразные различения, несомненно, предполагает некую высшую общность, без которой не было бы и этих «так–то и так–то». В самом деле, когда мы имеем какое–нибудь имя в дательном падеже, то это значит, что есть какая–то высшая форма этого имени, содержащая в себе in nuce2 этот дательный падеж нашего имени. Когда дано известное синтетическое строение предложения, то каждое слово, входящее в это предложение, содержит в себе возможность вхождения во фразу в том виде, как это дано в данном случае. Некоторые имена могут быть употребляемы, например, только во множественном или только в единственном числе. Это значит, что каждое такое слово in potentia содержит в себе только некоторую, вполне определённую совокупность формальных вариаций и каждая данная вариация слова, характеризуемая всей индивидуальностью символической семемы в её единстве, указывает на эту высшую общность символической семемы, от которой зависят и которую предполагают все отдельные «так–то и так–то» семемы. Это – 12) полное и общее символическое единство семемы, или второе символическое единство слова. Первый симболон в семеме – индивидуальная картина значения слова в его данном, индивидуальном, временном и случайном положении среди других слов и в его данном в сию минуту положении и состоянии. Второй симболон в семеме – есть общее значение слова, in potentia содержащее в себе все возможные и мыслимые отдельные значения этого слова в разнообразные и, быть может, бесчисленные, но по характеру своему всё же вполне определённые моменты времени и места. Разумеется, второй симболон нельзя путать с моментом этимона в слове (7). На первый раз может показаться, что этимон как раз и есть то общее, что варьируется морфематически, синтагматически и пойематически – в разнообразные формы и виды. Надо, однако, помнить, что этимон есть нечто формально общее во всех судьбах данного слова. Этимон, взятый сам по себе, отнюдь не предрешает своей судьбы как момента в живом симболоне. Этимон есть абстракция, взятая из живого слова, и он общ всем формам данного слова именно как абстракция. Полный же симболон семемы (12) содержит в себе все возможные и мыслимые судьбы данного слова; это есть именно единство всех форм слова, данное, однако, in potentia. Каждое hie et nunc в судьбе слова есть именно поэтому hie et nunc одного и того же значения слова. Каждое hie et nunc значения слова, каждое «так–то и так–то» указывает, во–первых, на то, что возможны другие «так–то и так–то», а во–вторых, на то, что все эти «так–то и так–то» предполагают некое потенциальное единство их в общем и полном значении. Это и есть второй симболон» (Лосев А.Ф. Философия имени / Сáмое самó: Сочинения. – М.: ЭКСМО–Пресс, 1999. – 1024 с. – С. 50–51).

72

Хайдеггер М. Введение в метафизику / Пер. с нем. Н.О. Гучинской. – СПб., 1998. – 304 с. – С. 140–141.

73

Ср.: Р. Штейнер: «Большинство людей не имеет никаких мыслей! И то, что большинство людей не имеет никаких мыслей, обыкновенно не продумывается с достаточной основательностью по той простой причине, что для этого требуются именно мысли!.. Вместо мыслей люди могут довольствоваться словами. Наибольшая часть того, что в повседневной жизни называется мышлением, протекает в словах. Думают словами. Гораздо больше, чем это можно себе представить, думают словами. И многие люди, желающие получить объяснение того или иного обстоятельства, довольствуются тем, что им говорят какое–нибудь слово, которое является для них знакомым звуком, напоминающим им то или другое; тогда они принимают за объяснение то ощущение, которое они испытывают при этом слове, и полагают, что у них есть мысль» (Stelner R. Der menschliche und der kosmische Gedanke. – Dornach, 1961. – S. 10–11).

74

Ср.: Д. Эрибон: «Базируясь на данных 1972 года, Мишель Фуко и его друзья пытаются показать, как отчаянный всплеск коллективных акций сменился самой драматической формой индивидуального протеста. Авторы приводят множество конкретных примеров, однако наибольшее впечатление производят письма, написанные осенью 1972 года, незадолго до самоубийства, неким человеком, чьё имя скрыто за инициалами «Н. М.». Ему тридцать два года. В тюрьме он провёл пятнадцать лет. Как гомосексуалиста его подвергли изоляции, поместив в карцер, и он повесился. Письма, написанные им, когда он находился под воздействием снотворного, поразительные, берущие за душу, снабжены небольшим неподписанным комментарием – правило анонимности, видимо, вытекало из стремления говорить от лица ГИТ. Но этот комментарий был написан самим Фуко, на которого письма оказали сильное впечатление. Он считает, что столкнулся со своего рода идеальным случаем, когда душевные и интеллектуальные порывы "с большой точностью передают то, о чём думает заключённый. А это вовсе не то, о чём, по нашим представлениям, он должен думать"» (Дидье Э. Мишель Фуко / Пер. с фр. Е.Э. Бабаевой; науч. ред. и предисл. С.Л. Фокина. –М.: Молодая гвардия, 2008. – 378 с. – (Серия «Жизнь замечательных людей».) – С. 250).

75

Ср.: Д. Эрибон: «Для Фуко суд – это воспроизведение буржуазной идеологии: «Суд подразумевает также, что существуют категории, общие для всех (например, относящиеся к уголовному праву – кража, мошенничество, или нравственного порядка – честность, нечестность), и что все готовы с ними считаться. Эти идеи являются оружием, при помощи которого буржуазия осуществляет свою власть. Поэтому идея суда народа меня смущает, особенно если интеллектуалам предлагается играть роль прокуроров или судий. Ведь именно при посредничестве интеллектуалов буржуазия расцвела и создала сюжеты, о которых мы говорим» (Там же. С. 270).

76

Там же. С. 367.

77

Фихте И.Г. Сочинения в 2–х томах. Т. II / Сост. и примечания В. Волжского. – СПб.: Мифрил, 1993. – 798 с. – С. 629.

78

Дидье Э. Мишель Фуко / Пер. с фр. Е.Э. Бабаевой; науч. ред. и предисл. С.Л. Фокина. – М.: Молодая гвардия, 2008. – 378 с. – (Серия «Жизнь замечательных людей».) – С. 359.

79

См.: Кон И.С. Человеческие сексуальности на рубеже XXI века / Кто сегодня делает философию в России. Т. II / Автор–составитель А.С. Ни-логов. – М.: Аграф, 2011. – 528 с. – С. 339–354. См. также: Кон И.С., Ни-логов А.С. Я не знаю, что такое «половые извращения» (беседа А.С. Ни-логова с И.С. Коном) / Российский сервер геев, лесбиянок, бисексуалов и транссексуалов. URL: http://www.xgay.ru/science/kon/interview/kon_ nilogov_2007.html.

80

Ср.: Платон: «СОКРАТ. Ты прав. Итак, чтобы имя было подобно предмету, элементы, из которых будут сделаны исходные имена, должны по необходимости естественным образом уподобляться предметам? Объяснюсь: разве можно было бы когда–нибудь составить схожую с действительностью картину, о которой мы только что говорили, если бы сама природа не дала нужные для составления картин цвета (pharmakeia), подобные предметам, которым подражает живопись? Разве это было бы возможным?» (434а–b) (Деррида Ж. Диссеминация / Пер. с франц. Д.Ю. Кралечкина. – Екатеринбург: У–Фактория, 2007. – 608 с. – (Серия «Philosophy».) – С. 178).

81

Ср.: М. Хайдеггер: «Когда мы именуем некую вещь, мы снабжаем её именем. Но как обстоит дело с этим снабжением? Вещь не такова, что имя навешено на неё. С другой стороны, никто не может оспаривать, что имя придано вещи как некий предмет. Если мы представляем положение вещей так, то мы равным образом и имя делаем предметом. Мы представляем связь между именем и вещью как приданность одного другому. Эта приданность со своей стороны нечто предметное, что можно представить и в соответствии с её различными возможностями с нею обращаться и её обозначать. Эта связь между поименованным и именем каждый раз позволяет себя представить как приданность. Остаётся лишь вопрос, обращаем ли мы внимание и можем ли мы вообще его обратить при этой правильно представленной приданности вещи и имени на то, что составляет собственное своеобразие имени. Что–либо именовать – это значит зват по имени. Ещё более исходно: именовать – это звать в слово. Это таковым образом вызванное стоит тогда в зове слова. Вызванное является как присутствующее, в качестве которого оно в зовущем слове укрыто, вверено, призвано. Это таким образом призванное, вызванное в присутствие, зовёт в таком случае само себя. Будучи поименованным, оно имеет имя. В именовании мы зовём прийти присутствующее. Куда? Это остаётся для осмысления. Во всяком случае, всякое именование и бытие поименованным есть то нам привычное «называется» лишь потому, что само именование по своей сути покоится в собственном назывании, в прихождении–в–называние, в зове, во вверении» (Хайдеггер М. Что зовётся мышлением? / Пер. с нем. Э. Сагетдинова. – М., 2006. – 320 с. – С. 135–136).

82

Вдовиченко А.В. Критическая ретроспектива лингвистического знания. Расставание с «языком». – М.: Издательство Православного Святотихоновского гуманитарного университета, 2007. – 510 с. – С. 105 (Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Пер. А.М. Сухотина. Цит. по изд.: Звегинцев В.А. История языкознания XIX–XX веков в очерках и извлечениях. В 2–х ч. Ч. 2. – 3–е изд., доп. – М.: Просвещение, 1964–1965. – 496 с. – С. 363).

83

Юнг К.Г. Структура и динамика психического / Пер. с англ. В.В. Зеленского и др. – М.: «Когито–Центр», 2008. – 480 с. – С. 312. Ср. также: К.Г. Юнг: «Критики иногда прямо попрекали меня за «философские» или даже «теологические» тенденции, полагая, что мои объяснения являются «философскими», а мои взгляды – «метафизическими». Я же использую некоторые философские, религиозно – научные и исторические материалы исключительно для иллюстрации психологических фактов. Если при этом я привлекаю понятие Бога или столь же метафизическое понятие энергии, я делаю это только потому, что эти образы присутствуют в психике человека со дня сотворения мира. Мне приходится вновь и вновь подчёркивать, что ни моральный порядок, ни понятие Бога или какая–то религия не появились извне, то есть не свалились на человека с неба – всё это человек несёт в себе in nuce198, а потому создаёт он всё это сам. Не более чем досужей идеей является представление, будто требуется только лишь просвещение, чтобы игнать всех этих призраков. Идеи о моральном порядке и о Боге относятся к числу неискоренимых основ человеческой души. Поэтому честная психология, не ослеплённая тщеславием просветительства, должна работать с этими фактами. Их нельзя проигнорировать или отмахнуться от них с иронией. В физике мы можем обходиться без образа Бога, в психологии же это некая определённая величина, с которой следует считаться, точно так же, как с «аффектом», «влечением», «матерью» и т. д. Всё дело, конечно, в вечном смешении объекта и имаго, когда люди не делают понятийного различения между «Богом» и «Бого–образом», и поэтому думают, что когда мы говорим о Бого–образе, то говорим о Боге и предлагаем «теологические» объяснения. Психологии как науке не пристало требовать гипостазирования Бого–образа. Однако она должна принимать в расчёт – в соответствии с фактами – его существование».