Предвестник Судьбы

Уцелевший бандит выбежал на улицу. Дара перезарядила самострел и вернулась к погребу. Самаэль тем временем подошел к дочке Освина. Она перестала плакать и смотрела перед собой пустым взглядом.

Самаэль снял с себя плащ и укрыл ее.

– Дело плохо! Сейчас придет подмога. Вылезай, нам надо уходить! – прошептала Дара.

– Но я тут не один! Со мной девушка, которой нужна помощь. Она в шоковом состоянии… – повернувшись к Даре ответил Самаэль.

– Нет времени, ей не причинят зла… – Дара по лестнице спустилась в погреб.

– Эти ублюдки могут изнасиловать ее… Эй! Что вы делаете?! – Закричал Самаэль.

Дара резко выхватила кинжал и одним быстрым движением перерезала горло дочке Освольда. На Самаэля хлынула ее кровь.

– Вот теперь у тебя нет никаких проблем. Мы можем идти. – Холодно сказала Дара.

Самаэль кинулся на Дару, но получил точный удар в голову и упал на пол, потеряв сознание.

«И снова бессмысленное убийство. Да! Я сорвалась! Дара, тнбе надо работать над своими эмоциями, но времени совсем нет. Каяться я буду вечно. Прости девочка, но по-другому было никак. Наверное, это лучше, чем оказаться под этими ублюдками. Я же не могу всех их убить».

На улице послышались крики и звон стали. Начавшийся дождь затушил пламя и стены таверны не рухнули. Но что там происходит Дара не видела.

«Черт! К ним подоспела подмога. Если я выживу, надо будет навестить этого ублюдка. Как его звали? Белый Бульдог? Точно! Ладно, пойду по стеночке, только надо вытащить мальчишку. Хорошее у нас вышло знакомство, конечно, но что поделать. А черт! Он вроде худющий, а всё равно тяжелый».

Дара вытащила неподвиженное тело Самаэля и на корточках поволокла его к стене.

– Комтур! Вы здесь?

– А черт побери, Анника! – Дара выбежала на улицу, где ее ждали четыре всадника. – В другой ситуации ты бы получила понижение в звании и пять нарядов вне очереди! Но черт возьми, я так рада, что ты сегодня ослушалась меня.

– Рада быть полезной, госпожа комтур. – Улыбнулась Анника.

– Только помни, это в первый и последний раз! – Строго сказала Дара.

– Так! что встали? Забирайте мальчишку. У меня уже сил нет, зелье перестало действовать.

Два всадника спешились и направились к Самаэлю. Анника проводила Дару к своей лошади.

– Кнуд! Аккуратней с мальчишкой, посади его впереди себя и храни, как благо Создателя. – забравшись в седло сказала Дара. – Вы всех там положили?

– Нет комтур, двое или трое убежали сразу, как только увидели нас. – Ответила Анника.

– Всё Анника хватит этой официальщины, голова и так раскалывается. Ты выпить взяла с собой? – спросила Дара.

Анника вскочила в седло, вытащила из переметной сумки походную бутыль и передала комтуру.

– Ох умница! Мальчишку погрузили? Тогда в лагерь! Анника ты командуешь, а я пока посплю. Сил уже просто нет. Стоп! – Дара повернулась лицом к дереву.

Оно не сгорело. Но доспехи привязанного к нему человека были черны от сажи.

– Хакон отвяжи тело, его надо забрать с собой и похоронить. Это один из ордена Канареек, тут мы его оставлять не будем. Все в путь.

* * *

В небольшом доме к западу от сгоревшего постоялого двора лежал предводитель северной ячейки Синдиката, Белый Бульдог.

Внешний вид его оставлял желать лучшего: перевязанные нос и шея, тело ломало, болела голова, но он бы не был Белым Бульдогом, если бы стонал и плакал от полученных увечий. Бывало, и хуже.

В избу постучались. Старец, что стоял у дубового стола, перемешивая очередное снадобье обернулся на дверь.

– Я же сказал! Ему нужен покой! – прокряхтел знахарь.

– Важная информация для Белого Бульдога! – прокричал голос за дверью.

– Дед, впусти его – прошептал Белый Бульдог.

Дверь открылась и в комнату зашел мужчина средних лет в насквозь промокшей одежде.

– Ну что там Фред? – слабым голосом спросил Бульдог.

– Босс, ну это… – начал Фред.

– Хватит мямлить, докладывай…ааа – Бульдог повысил голос и боль сразу же пробежала по всему телу.

– Прискакали чужие всадники, но я успел убежать. А всех наших там положили. – жалобным голосом просипел Фред.

– Черт! Да, что это? – глаза Бульдога наполнились кровью – Сколько наших погибло?

– Человек пятнадцать точно – опустил глаза Фред.

– Так… дед! Сделай мне то снадобье. Мне надо срочно в Кред! – Бульдог попытался встать, но у него не хватило сил.

– Босс, но она же вас отравила! – удивленно произнес Фред.

– Обманула меня, сука эта. Кинжал был смазан, какой-то дрянью, от которой я получил паралич конечностей! Видишь, я же живой перед тобой лежу! – прохрипел Бульдог и снова упал на подушку.

– Босс, я вот что еще подумал… нам же Освин денег предлагал, а таверну то мы сожгли…

– Иди, собери оставшихся ребят! У вас два часа, найди мне самую быструю лошадь в этом захолустье! Всё, иди! – прокричал Бульдог и провалился в сон.

Глава 2. Город загадка

Кред один из крупнейших городов в управлении Ордена Предвестников Судьбы. Его население составляло около двадцати тысяч человек и ещё десять тысяч населяло прилегающие территории. Управление городом осуществлялось Городским Собранием или Собранием Четырех.

В состав Собрания входил Мэр, который избирался жителями раз в десять лет. В его обязанности входило: с помощью палаты казначеев собирать налоги, следить за содержанием инфраструктуры города и прилегающих территорий, за счет городского ополчения обеспечивать безопасность населения.

Помимо ополчения, Мэру подчинялась часть администрации города, старосты деревень, поселков. Эту должность уже третий год занимал граф Валериус. Это был рослый, крепкий мужчина, происходивший из простой семьи ремесленников.

Так как Мэра избирали всеобщим волеизъявлением с согласия Имперской Инквизиции и Командора Ордена, Валериусу удалось собрать достаточное количество сторонников, чтобы занять этот пост. Простой народ любил его, знать презирала. Инквизиция получала ежемесячные взятки и поэтому относилась к Мэру нейтрально.

Графский титул Мэр получил за заслуги перед Империей, что стоило ему крупной суммы, которая была незамедлительно передана Наставнику Инквизиции.

Следующим членом Собрания являлся представитель из Совета Гильдий. Во избежание нелегального производства и торговли на территории Империи, каждый вид деятельности или ремесла регистрировался соответствующей Гильдией. Каждая из них платила обязательный налог в местную казну.

Всего на территории Креда было более десять гильдий: купцов, фермеров, кузнецов, шахтеров, плотников, гончаров, шорников, ювелиров, оружейников, могильщиков.

Совет Гильдий представлял интересы народа и был неким подобием законодательного органа власти.

Принятые решения передавались на реализацию в Мэрию города. Сейчас представителем Совета Гильдии в Собрании Четырех был богатый и влиятельный купец, граф Дьюма, происходящий из элиты города.

Ему было пятьдесят восемь лет, за спиной три брака с женщинами гораздо моложе его, куча не законнорожденных детей и бастардов по всей округе. В точности никто не знал, сколько женщин за все годы жизни обрюхатил Дьюма.

Это был высокий, худой интеллигент, с очень надменным взглядом, седой козлиной бородкой и длинным носом.

В свои пятьдесят восемь лет он имел неплохое здоровье, занимался фехтованием, не отказывался от выпивки и женщин.

Контроль за деятельностью Ордена, Мэрии и Совета Гильдий осуществляла Инквизиция, которая была Высшим фискальным органом Императора. В каждом крупном городе, в том числе и в Креде, располагался Дом Порядка.

Наставник Инквизиции Йорис, он же городской судья, руководил внутренней полицией. Он занял эту должность в достаточно в молодом возрасте.

На момент повествование Йорису было сорок пять лет и свою карьеру он строил на костях, как говорится шел по головам. Наставник Инквизиции был достаточно богатым и влиятельным человеком, его достаток можно было сравнить только с состоянием графа Дьюма.

Йорис был неприметным мужчиной, среднего роста, с бледной кожей и рыжими волосами. Увидев Йориса в первый раз, невозможно было даже подумать, что этот человек практически правит городом. Его полномочия были практически ничем и никем не ограничены.

Лишь Командор Ордена Предвестников Судьбы, последний член Собрания Четырех – Лупус, мог отменить его указания.

Это был религиозный, строгий человек. В свои пятьдесят пять лет он имел отличные физические данные, постоянно занимался спортом, но большую часть проводил в молитвах.

За свою карьеру Лупус принимал участие в трёх крупных военных компаниях. Он строго следил за соблюдением дисциплины членами Ордена, определял приоритеты внешней и внутренней политики. Кроме того, целиком был поглощен работой. Он очень изменился после смерти сына.

Потеря ребенка, а после ещё и смерть жены, сделали его равнодушным к порядкам Ордена. Большую часть работы Командор распределил между своими заместителями, сам созывал совещания и принимал основные решения, остальное время проводил в молитвах.

Формально Орденом правил отец Магнус, являющийся протектором Ордена и близким другом Командора. Магнусу было пятьдесят два года, он был ярый фанатик, принявший обет безбрачия, не имевший ни детей, ни каких-либо родственников.

Те изменения, что происходили в Ордене, абсолютно не устраивали протектора, поэтому после того как Лупус ослабил хватку, Магнус попытался всеми способами вернуть дисциплину и соблюдение канонов.

Эти четыре имени не давали уснуть Донатусу, которым он задолжал крупную сумму и не знал, как вернуть долги. Отец всегда любил повторять: «чтобы идти дальше у тебя должна быть чиста совесть. Не оставайся должным никому и ничем, кроме взаимной любви».

Донатус, это молодой человек, тридцати лет. Он был племянником Лупуса и приором Ордена, третьим человеком в иерархической цепочке. Злые языки утверждали, что он занял пост по причине своих родственных связей. Такого же мнения придерживался и Магнус.

Но с учетом всех минусов Донатуса, он был достаточно хваток, умен и обаятелен. Свою должность он получил три года назад и после этих светских мероприятий и подковерные игры во всех влиятельных сферах легли на плечи приора.

Было раннее утро. Только что рассвело. Донатус находился в доме Похоти, где за последние пять лет он находился чаще всего.

Рядом с ним лежала очередная девушка легкого поведения, имени которой он не помнил. Похмелье и мысли не позволяли ему уснуть.

– Ты уже проснулся мой герой? – прервал его мысли вопрос проститутки.

– Как тебя зовут? – Донатус протер глаза и посмотрел на девушку.

– Элен! Как это недостойно с вашей стороны, господин приор! А я думала, что вы меня запомните на всю жизнь. По крайней мере вчера, вы мне об этом шептали на ухо. И почему-то называли меня Авила. Кто это?

Это имя прозвучало для Донатуса, словно гром.

– Элен… У тебя чудесное имя. Но для проститутки ты задаешь слишком много вопросов. Тебе так не кажется?..

Элен кокетливо улыбнулась, уронила голову на грудь Донатуса.

– Ну, мой герой, расскажи мне, кто это? Твоя первая любовь? Или может девушка, которая тебе не досталась? Глядя на тебя, мне всегда казалось, что такому мужчине, как ты, просто невозможно отказать.

Первые годы службы в Креде, Донатус плёл интриги в семьях знати. Дочки, жены, а иногда даже почтенные матери из графских семей побывали в его постели.

В былые времена Донатус давно бы уже лишился головы за свое поведение. Он нарушал, как минимум две заповеди кодекса Ордена: не приноси похоть и разврат в дом, не сношайся ради удовольствия.

С учетом того, что члены ордена давали обет безбрачия до двадцати четырех лет, а далее по желанию храмовника, то Донатус нарушил все приемлемые нормы.

Конечно, в последние годы за определенную сумму в Орден попадали младшие сыны графских семей. Из-за мирного времени казна Ордена опустела и нужно было, как-то содержать храмовников.

Каждый выбирал свой путь самостоятельно. Говорят, что члены одного Ордена ушли в леса и вели отшельническую жизнь. Другие не брезговали военными налетами на соседние государства, третьи погрязли в коррупции и взяточничестве.

– Мой лев! Ты не забыл о своей кошечке? – Элен уже не первую минуту ласкала Донатуса и смотрела на него похотливым взглядом.

– Вот я смотрю на тебя. Да и вообще на других женщин… Мы же просто инструмент в реализации ваших целей.

– А мне очень нравится твой инструмент. – Элен посмотрела в глаза Донатуса, одарила его нахальной улыбкой и нырнула под одеяло.

– Хорошо, пока ты там занята делом, я расскажу тебе кто такая Авила. Это достаточно сложно держать в себе. Надо отпустить воспоминания, которые уже несколько лет преследуют меня.

Авила, это жена одного высокопоставленного человека в городе. Точнее сказать, бывшая жена. Её больше нет. Мне было двадцать три года, когда я увидел ее на балу. Она была старше меня, взрослее, опытнее.

А что я? Глупый малец, отслуживший пять лет в столичном корпусе и переведенный сюда, когда мне только исполнилось девятнадцать. Да, конечно, к тому времени я уже участвовал в нескольких битвах. В бою зарубил несколько человек. Амбиции затуманивали мои мысли, а самое главное, мне хотелось всё попробовать. Азартные игры, женщин, спиртное, наркотики.

И тут я увидел ее взгляд, эти голубые глаза, такие же, как в сказках для детей, эти нежные губы, густые каштановые волосы. Ты бы видела ее руки, они просто чудесные…ты меня слушаешь вообще?

– Угу – Элен произнесла ещё несколько нечленораздельных фраз.

– Так вот. Я тогда и представить не мог, что могу испытать такие чувства. Помню, спросил у Зотикуса, кто эта девушка? А тот просто ухмыльнулся и сказал, что мне до нее, как до Северных земель пешком.

Я не растерялся, понял, что это очередной вызов. Подошел к музыкантам, попросил сыграть одну романтическую песню. Потом взял два бокала и направился к своей цели.

Честно говоря, ляпнул какую-то ересь, с учетом того, что… Так ты помедленней там… Так, на чем я остановился? Ах, да! С учетом того, что я никогда не испытывал смущения перед женщинами, к такому повороту событий я не был готов.

Как она мне потом рассказывала, я подошел, предложил ей выпить. Естественно, сказал, что у нее очень красивые глаза, что манят меня хоть на край земли, пригласил на танец. И черт возьми! Она мне не отказала, хотя зря. Тогда бы все было по-другому. Роза, упавшая… ах! – Донатус резко взял Элен за волосы и с глухим протяжным стоном вытянулся на постели.

– Это было замечательно мой лев… А что ты сказал в конце? – Элен поднялась, вытирая лицо простыней. Идиллию нарушил громкий стук в дверь. – «Роза, упавшая на землю», эта песня тогда играла. Кто там?

– С кем ты там опять кувыркаешься? Тебя вызывает Командор! Я могу войти? – Раздался за дверью мужской голос.

– Да Зотикус, входи. – Донатус встал и уже натягивал штаны.

– Постой мой лев, а что же было дальше? – Элен совершенно не смутилась от присутствия второго мужчины. Она с вызовом взглянула на Зотикуса и одарила его своей порочной улыбкой.

– Какая прелестная дева сегодня тебя посетила, и я смотрю без комплексов? Даже не оденешься? – Зотикус пожирал её глазами.

– Прелестную деву зовут, Элен. Элен, поздоровайся с братом Зотикусом. А что касается продолжения истории, скажи спасибо брату Зотикусу за то, что оторвал нас от интересной беседы.

Донатус уже застегивал свою рубашку.

– Я надеюсь, что ты ко мне еще придешь мой лев… – промурлыкала Элен.

– Так женщина, помолчи немного. Зотикус, дай мне свою котту. Я же не могу пойти в этом к командору!

Зотикус снял с себя свою алую гербовую накидку с изображением красной канарейки на фоне желтого диска.

– Ну что ты так грубо разговариваешь с этой кудесницей! Госпожа Элен, он обязательно вас навестит. И не только он. Я был рад знакомству. А тебя господин приор я жду за дверью. – Зотикус подмигнул проститутке и вышел за дверь.

– Я буду тебя ждать мой лев и просто горю желанием услышать продолжение твоей истории. – Элен послала воздушный поцелуй Донатусу и улыбнулась.

– Ожидай меня грешница. Мне предстоит ещё отпускать и отпускать твои грехи. Кстати, ты неплохо справляешься с инструментом. – Донатус многозначительно улыбнулся и вышел.

– Я понять не могу, откуда ты таких берешь? – за дверью его ждал Зотикус.

– Зотикус вот скажи мне, у тебя все в порядке? Я думал, ты ее испепелишь своим взглядом. Где нахожу? А ты помнишь госпожу Марику? Вот она мне и поставляет весь свежак, что у нее появляется.

Молодые люди спускались по лестнице.

– И сколько же такой свежак нынче стоит?

Храмовники вошли в огромный, богато украшенный зал. Полы устилали восточные ковры, на стенах висели картины знаменитых художников со всего света. Дорогая мебель из редких пород древесины подчёркивала изысканный вкус её владельца.

– Сорок золотых. Все! Хватит болтать о ерунде. Что от меня хочет Командор? – Состояние Донатуса улучшилось. Конечно, причиной улучшения в большей части была Элен.

– В наш чудесный город едет купец из Ризана, Магнус орал, как резанный, не найдя тебя в покоях. Знаешь, я вот до сих пор не понимаю, что нужно было сделать с городской властью, чтобы в вековом музее открыть бордель?!

– Во-первых, элитный бордель для высокопоставленных людей. Во-вторых, ты что не знаешь какие методы у Инквизиции? И, в-третьих, город Ризан находится под началом Ордена Созерцания Творца.

Что они забыли у нас? – такие учреждения, как бордели, казино и подпольные клубы, в последние годы стали очень популярны на территории Империи. Хоть эти места и противоречат Орденским заветам, зато приносят бешеную прибыль.

Охрана и содержание таких мест осуществляется с разрешения Инквизиции, ну и конечно не все деньги уходят в казну города.

– Купца вроде зовут Тишило, хрен выговоришь эти северные имена.

Насколько я знаю, Ризан решил наладить торговые отношения с нашим Кредом. – Ну и пусть решают, это работа Мэра и Совета Гильдии. Какое отношение к этому имеет Орден? – Храмовники вышли на улицу, день был солнечный.

– Так, самое главное я тебе не успел сказать! Этого купца сопровождает Командор Ордена Созерцание Создателя и кстати, за нами в очередной раз хвост.

Ты мне когда-нибудь скажешь, почему за тобой постоянно ходят эти извращенцы с Инквизиции?

За храмовниками действительно увязался послушник Императорской Инквизиции. Пытаясь стать как можно более незаметным, он шел за ними на значительном расстоянии, прячась за деревья и спины прохожих.

– Зотикус, ну ты же знаешь, что я теперь популярный человек. Может быть это мой новый поклонник. Ты же слышал, что эти послушники не особо чисты в своих деяниях? – Донатус засмеялся на всю улицу. Горожане стали оборачиваться, наталкиваясь на белоснежную улыбку приора.

– Давай честно, тебе тридцать лет, ты приор Ордена. Уже можешь завести себе семью и спокойно подниматься по карьерной лестнице. Мы же все понимаем, что наш Командор не вечный. А создается такое ощущение, что ты еще не вырос, вообще!

Друзья прошли мимо аллеи, башни крепости Ордена стали ещё ближе.

– Брат Зотикус, какой-то ты сегодня серьезный! Ты уже давно можешь оставить свои похождения, а не пялиться на проституток, как в последний день перед приходом Создателя.

– Нет, я уже сделал свой выбор. Я буду я холостяком, а там посмотрим, может дам обет. – Друзья снова громко засмеялись.

– Прошу прощения господин приор. У меня для вас сообщение. – Послушник Инквизиции резко вышел из-за спины Зотикуса. Протянул сверток бумаги Донатусу.

– Ты что, совсем неадекватный, я не могу понять? Слушай Донат можно я выпущу ему кишки? Я чуть не навалил в штаны, как он вылез резко, совсем уже… – Зотикус потянулся к эфесу меча.

Донатус громко засмеялся, но уже через мгновение его лицо вновь обрело невозмутимый, серьезный вид.

– Вот тебе первый урок брат Зотикус. Ты видел, что какой-то человек идет за нами, а потом упустил его из виду и забыл о нём. Вывод какой? Ты очень невнимателен. А если бы он собирался совершить на меня покушение?

Мальчик успокойся, брат Зотикус, добрейший души человек, он не причинит тебе зла. А теперь беги и доложи хозяину, что я скоро навещу его.

Послушник, молодой парень лет семнадцати, в глазах которого читался страх, поклонился храмовникам и побежал.

– Беги малыш, беги! Ещё раз так сделаешь, никакой приор тебя не спасет! – крикнул Зотикус ему в след.

– Опять твой колобок объявился? – Зотикус скорчил недовольную мину.

– Да, он просит о встрече. Ты не представляешь, как я от них устал! – С раздражением произнес Донатус.

– Ну так у тебя был выбор, либо по-прежнему куролесить и прожигать свою жизнь, либо начать праведное, но занудное и лишенное всех прелестей существование, как например у Магнуса. – Оба друга рассмеялись.

– Да уж, я бы скорее отдал бы себя в руки Инквизиции, чем прожить такую жизнь, как наш святейший отец Магнус. Мне интересно, он хоть руками помогает себе, успокоить свой скверный нрав? – С улыбкой спросил Донатус.

– Да вряд ли. Ты хоть раз видел, чтобы он улыбался? Надо к нему кнехтов отправить, пусть научат его уму разуму. Я тут на днях в казармы зашёл, там дышать нечем. От запаха упасть можно, последний набор совсем уже с катушек съехал.

– Либо кнехтов, либо брата Консуса. Может наш святейший отец Магнус на старости лет найдет удовлетворение в обществе мужчин? – Они снова рассмеялись. Подошли к высоким воротам крепости Ордена.

– Эй вы там! Открывайте ворота, перед Вами приор Ордена Предвестников Судьбы! Если вы щенки, ещё будете спать на посту, обеспечите себе месяц ночных дежурств!

Зотикус смерил кнехтов гневным взглядом. Два молодых рекрута, поступивших на службу около полугода назад, отдали честь, открыли ворота и виновато опустили головы. На рекрутах были латные доспехи. В особо жаркие дни им разрешалось снимать шлемы. Кнехты были вооружены копьями и щитами, на поясах висели одноручные мечи. Друзья направились к центральной башне.

– Ну ты прямо метишь на место протектора брат Зотикус. Неукоснительное соблюдение устава, дисциплина, строгость, не хватает только религиозного фанатизма! Прямо готовая замена Магнусу! – друзья остановились у дверей центральной крепости.

– Господин приор, я вас сопроводил! Прошу разрешения быть свободным! – брат Зотикус отдал честь, подмигнул Донатусу, развернулся и направился в сторону казарм. Приор ордена глубоко вздохнул и отворил двери.

– Разрешите войти, господин Командор – Донатус стоял на пороге. В кабинете находился Лупус и Магнус.

– Входи Донатус, присядь. – Лупус, как всегда, был спокоен.

– А где твой мундир? Тебя что древом Создателя огрели, Донатус? У нас высокопоставленные гости, а ты в рубашке и гербовой котте, хорошо хоть не догадался без порток явиться.

Магнус был вне себя от гнева, хотя такое состояние было у него постоянно.

Донатус не обращая внимания на протектора, присел на деревянный стул и обратил свой взор в окно. Убранство кабинета было скромное: деревянный дубовый стол, четыре стула, книжный шкаф с документами, пол застлан простым ковром местного производства.

На стене висели портрет Магистра Ордена и лик Создателя.

Лупус проводил минимальное время в этом кабинете, всей документальной работой занимался Магнус. Кабинет использовался для переговоров с братьями Ордена или чиновниками города.

Донатус посмотрел на Лупуса. «Как же Итеус на него был похож, такой же волевой подбородок, широкие скулы, серые глаза. На этом месте должен сидеть его сын!

Итеус был примером для каждого и был готов продолжать праведное дело отца. Не я должен тут находиться, не я! Такая нелепая смерть, для такого прекрасного человека. Да! В этом мире выживает только такое говно, как я.

В тот день в меня будто вселился демон и я буду нести эту ношу всю свою жизнь, ведь демон хоть и посетил меня в первый раз, но к сожалению, не в последний…».

Итеус сын Лупуса, погиб десять лет назад, во время чистки деревни. В тот год в Креде был выявлен культ некромантов. Инквизицией были задержаны несколько сектантов, которые под пытками рассказали, что в деревне появился настоящий некромант, который оживлял трупы.

Жители верили, что Создатель явился на землю и всем своим верным подданным дарит вечную жизнь. Небесный пантеон пал на землю и теперь нет ни Небес, ни Огненной пучины и прочей ереси. Донесение было передано в Орден.

Лупус организовал срочную чистку деревень и прилегающих территорий. Все силы Ордена были брошены на уничтожение ереси. Город закрыли, ввели комендантский час, а в деревнях начался хаос. Чтобы спасти свою жизнь, жители доносили друг на друга. С учетом того, что ересь необходимо искоренять с корнями, каждый, кто хоть, как-то попадал под подозрение, был немедленно казнен.