Предвестник Судьбы

Дара выехала на дорогу, впереди мигали огни деревни.

* * *

Заварушка в таверне закончилась и Самаэль молился Спасителю, чтобы ничего больше не произошло. Бандиты забрали раненого и покинули постоялый двор. Освин поблагодарил Самаэля и разрешил ему бесплатно переночевать.

Самаэль долго не мог уснуть. Он ворочался на кровати и перед его глазами стояло лицо сестры: бледное, худое, с провалившимися глазами. В этих глазах Самаэль видел лишь боль и тоску. Наверное, убить Сильфу было бы благом для девушки, путь к спасению. Но Самаэль обещал матери защищать ее и не мог нарушить данного слова. Девушка уже десять лет находилась в предсмертном состоянии, и никто не мог сказать в чем дело.

Все местные знахари только разводили руками. Спасение пришло неожиданно. В один из дождливых осенних дней в избу тетки, у которой они жили с сестрой, постучал молодой юноша.

Несмотря на то, что прошло уже пять лет, Самаэль, до сих пор помнит побледневшее в тот момент лицо тетки. И вдруг его накрыло такой волной воспоминаний, что он даже слегка пошатнулся.

– Ой, Создатель наш, ой… – кряхтела тетка – Самаэль, это наказание нам, это же инквизиторский, опять чистки…ой, что же делать…

– Тетушка, не переживай, я выйду и поговорю с ним. – Самаэль отворил дверь и вышел на улицу, стараясь не показывать свой страх. Его руки тряслись. Самуэль сжал кулаки и сделал глубокий вдох.

– Тут проживает Сильфа и брат её Самаэль? – Перед ним стоял юноша в черном кожаном одеянии. Он был чуть старше Самаэля. Его лица не было видно за капюшоном.

– Да путник! Чем мы можем быть полезны его Величеству Инквизиции? – голос Самаэля дрожал.

– Я послан передать вам письмо и вот эту посылку. Мне приказано, что после того, как вы прочтёте письмо и выполните все инструкции, сопроводить вас в Кред. – Отчеканил юноша.

Самаэль потерял дар речи. Трясущимися руками он надломил сургучную печать на письме. На печати был герб церкви – девять миниатюрных животных Создателя на красном диске. На бумаге красивым почерком было написано следующее:

Знаю о Вашем горе, но Создатель завещал нам не оставлять ближнего своего, ибо мы все братья племени нашего. Пишет Вам уважаемый Самаэль – отец Дорий из Креда. Я хорошо знал Вашего отца и когда до меня дошли вести о погибели его, я долгое время не мог найти Вас. В посылке, что передал Вам юноша, лекарства для сестры Вашей.

Принимать надо небольшими глотками в течение недели, девочке станет лучше. Ни в коем случае не относите это зелье знахарям, деревенской медицине далеко до городского прогресса.

Дорогой Самаэль, я приглашаю Вас в Кред, мне надо с Вами пообщаться и передать некие важные новости. Юноша сопроводит Вас, постарайтесь отправиться, как можно скорее. Свет есть истина, свет ведет нас к солнцу, свет ведет нас к Создателю.

Ваш друг отец Дорий

Воспоминания Самаэля прервал громкий звук разбитого окна. Юноша вскочил с кровати, благо, что у него не было сил раздеться и он лёг спать в походной одежде. Подбежав к окну Самаэль, увидел толпу бандитов, которые окружили здание таверны. В руках они держали оружие и факелы. Послышался сильный стук в дверь и хриплый голос Белого Бульдога.

– Открывай Освин, нам нужен храмовник. Отдай его нам, и твоя конура не пострадает.

Через несколько мгновений дверь раскрылась и вышел Освин в потрепанном вечернем халате.

– Прошу вас, я вам заплачу, но я не могу взять такой грех на душу. Вы же знаете, у меня семья, дочку надо поставить на ноги, выдать ее за хорошего человека… Ой мистер Белый бульдог, она же вам кажется приглянулась. Может быть вы хотели бы провести с ней ночь? – тараторил Освин.

– Ха! Да ты о душеньке своей беспокоишься? – засмеялся Белый бульдог, а толпа подхватила смех предводителя.

– Даже доченьку готов обменять на жизнь этой сраной канарейки? Я скажу тебе так, Освин. Ты исправно платишь нам дань, но твой пес меня оскорбил. – Бульдог рукой показал на сломанный нос – а еще, искалечил моего человека! – повысил он голос.

– Я все понимаю господин Белый Бульдог, я все возмещу. Только дайте мне время. Или нет, постойте! У меня же есть деньги, отложенные на приданое дочери.

– О! Да ты богатый человек Освин. – Маленькие свинячьи глазки Белого Бульдога засверкали. – А ты помнишь, что Создатель велел делиться всем, что мы имеем? Ладно я прощу тебя на первый раз, но плату мы поднимаем, хм… думаю, что вдвое. Это будет справедливо.

– Ох, господин Белый Бульдог, может быть…

– Все замолчи Освин, больше никаких препирательств. Кстати, где твоя дочурка?

Белый бульдог грубо оттолкнул Освина и зашел в таверну. За ним последовали его соратники.

Самаэль осмотрелся по сторонам. Можно сбежать через окно, всего лишь второй этаж. Если правильно прыгнуть, то ноги будут целы. До леса подать рукой. Переждать в нём какое-то время, а потом вернуться за конём.

Но часть бандитов до сих пор стояла по периметру здания. Они могли его просто прирезать, чтобы не было лишних свидетелей. Головорезы наверняка уже забыли о помощи, которую он оказал их раненому товарищу.

Спуститься вниз? Но что он один может сделать против вооружённой толпы? Он не воин, да если бы даже и был воином, чтобы он сделал против такого количества человек?

В таверне раздались голоса.

– А вот и наша красавица дочурка. Папка твой тебе на приданное собирает, а дядя Белый Бульдог подготовит к будущему мужу. Иди-ка сюда малышка! – Бульдог выбил дверь ногой. Дочь Освина сидела на полу и рыдала. Всё её тело тряслось от страха.

– Таааак ребята! Постойте пока у дверей, а мы пойдем к нашей сраной канарейке… – Прохрипел Белый Бульдог.

– Оставьте девочку в покое. Вы пришли за мной, и я не буду вам сопротивляться. Отпустите этих людей! – Отворилась дверь таверны и появился Брат Цефас.

– О! Само благородие уже тут! – Белый Бульдог отошел от своей жертвы, его глаза заблестели еще сильнее – А что же ты в доспехах? Думаешь они тебя спасут от справедливой кары? – толпа дружно засмеялась.

– Вы и так совершаете грех и души Ваши не будут покойны, ибо я не нападаю на вас, а лишь защищаюсь.

В отличие от вашего прогнившего мира я чту кодекс и приму смерть в доспехах, как воин! Я даю тебе слово, хоть ты и не достоин этого. Обещаю, что не трону твоих головорезов. Но и ты должен дать слово, что отпустишь этих людей. – Цефас держал руку на эфесе своего меча.

Даже в таких условиях храмовник представлял опасность для бандитов, а с учетом того, что Бульдог находился в таверне, у Цефаса было преимущество.

– Ха! Ты еще будешь ставить мне условия, канарейка? Не в твоем положении. – оскалился Бульдог.

– Ты можешь меня убить, но должен понимать, что я буду не единственной жертвой в этой заварушке. Ты уже зашел в таверну и сейчас я легко могу перерезать тебе глотку. Ты это знаешь, и я уже чувствую запах страха.

Цефас был ветераном, он участвовал в нескольких военных компаниях и умел убивать. Он до сих пор просыпался ночами и видел перед собой глаза убитых им людей. Он молился, соблюдал кодекс, но проклятые сны никак не уходили. Самое страшное было в том, что Цефас убивал не по приказу, а потому что ему нравилось убивать. Особенно неверных.

– Ха! Я буду к тебе сегодня благосклонен и пойду на твои условия. Возможно, в толпе не все это поняли, но голос Бульдога звучал уже не так уверенно. Он уже осознал, что Цефас не блефует. Он действительно, одним прыжком может добраться до его горла.

Конечно, парни придут на помощь, но они ведь могут и не успеть. Тут хватит и одного мгновения. Перед ним была машина для убийства. Адреналин бушевал в крови мешая сосредоточиться.

– Нет пес! Ты мне поклянешься на имени Создателя, и если ты не выполнишь своего обещания, я найду тебя в другом мире. Помни об этом!

– Да! Я клянусь именем Создателя, что не трону этих двоих. Можешь убрать свой меч.

Цефас положил оружие на пол, и в следующее мгновение на него накинулись люди Бульдога. Они выволокли его на улицу.

– А теперь, моя дорогая канарейка, ты отправишься к своему Создателю! Привяжите его к этому дереву! – голос Бульдога вновь стал уверенным и наглым. В нём не осталось ни капли сомнения или страха. На его лице появилась довольная улыбка.

Самаэль с облегчением выдохнул. Он радовался тому, что скоро всё закончится. Бандиты ведь дали слово, что не тронут никого из посторонних. Значит они убьют только этого бедолагу и уйдут.

Но в ту же секунду глаза Самаэля наполнились слезами. Стыд был сильнее облегчения, ведь он радовался своему спасению, в тот момент, когда вот-вот должен был погибнуть другой человек. Может быть тот голос прав?

Может быть нет спасения и не будет третьего пришествия? Люди погрязли в нечисти, людям уже ничто не поможет.

Цефаса привязали к дереву. Вокруг стояла тишина, были слышны только редкие смешки из толпы, стоявших на улице головорезов. Те же, кто не по своей воле оказался в рядах Синдиката стояли молча, с грустными лицами наблюдая за происходящим. Далеко не каждый становился бандитом по своей воле. Среди них были и должники, и просто безвольные люди, которые не хотели убивать, но это был самый простой способ заработать деньги, особенно для тех, кто не любил вкалывать на полях и шахтах.

– Скажи мне канарейка, какой герб у твоего ордена? – насмешливо спросил Бульдог.

– Красная канарейка на фоне желтого диска. – спокойно ответил Цефас. Его голос был спокоен, он уже приготовился к смерти.

– Правильно! И знаешь, что это значит? Это значит, что мы тебя сожжем заживо! Вы же предвестники Вашего сраного Создателя! Вот ты и оповестишь его, что скоро отправишься к нему. – Бульдог смачно плюнул на храмовника.

Этажом ниже раздался надрывный и горестный плач дочки Освина. Как только Цефаса вывели на улицу он закрылся на все замки и вместе с дочкой из окна наблюдал за происходящим.

Бандиты уже притащили хворост и сено с заднего двора таверны. Лица Цефаса не было видно за шлемом, слышался лишь его шепот. Храмовник молился. Наконец, один из головорезов поджёг сено, что лежало у ног пленника.

Самаэль стоял не двигаясь, его сердце готово было выскочить из груди. Слезы катились по лицу, костяшки пальцев побелели от напряжения. Он уже видел как истязают людей, когда помогал местному знахарю. В их деревне тоже была ячейка Синдиката, но старейшина поселения не позволял им вершить произвол.

Самаэль никогда не думал, что такая жестокость может происходить на территории империи, на расстоянии буквально одного дня пути до города-крепости Креда.

Цефас чуть слышно шептал молитву. Боль становилась невыносимой. Доспехи раскалились от костра и безжалостно жгли тело. Беззвёздная летняя ночь озарилась пламенем, никто уже не смеялся и стояла гробовая тишина. Слышалось лишь потрескивание углей и шепот молитвы. В воздухе повис запах жаренного мяса.

– Кстати, дорогая моя канарейка, это еще не все! Ты же еще живой? Да живой, вижу Создатель тебя не особо ждет. Так вот, у меня для тебя еще один сюрприз.

Бульдог повернулся к одному из своих соратников:

– Сожгите таверну, людей не выпускать.

– Ты давал клятву, ублюдок! – закричал Цефас, глаза его от услышанного стали круглыми. Молитва вводила храмовника в транс, и он не так сильно чувствовал боль, но сейчас Цефас уже не контролировал себя.

– Срать я хотел на твоего Создателя. – Бульдог смачно плюнул на землю и громко рассмеялся. Хрупкая тишина взорвалась криками и смехом.

Дара из лесной чащи наблюдала за происходящим. Она могла бы с небольшим отрядом вырезать всех этих ублюдков. Но ставки были слишком высоки, она должна была выполнить порученную ей миссию.

Её этому учили всю жизнь – выполнять приказ командора. Потому её специальный батальон и был самым эффективным. Попасть в него могли только самые надёжные и проверенные, как сама Дара.

– Блядь! – выругалась она, услышав слова Белого бульдога.

«Мальчишка точно в таверне. В инструкциях не было ни слова, что он входит в состав Синдиката, да и тут нет лиц, похожих по описанию. Я видела человека в окне на втором этаже, это точно он. Хорошо, что я взяла с собой шаманские зелья, но к сожалению сегодня не обойтись только орлиным взглядом…».

Дара вытащила склянку зелья из внутреннего кармана своей куртки. Потом откупорила крышку, сделала большой глоток, надела маску и побежала вперёд.

* * *

Самаэль начал открывать окно, но его остановил крик внизу. Схватив свою сумку, он подбежал к двери.

– Отец, отец вставай! – дочка Освина стояла на коленях перед своим отцом. Он лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни.

– Что с ним случилось? – громко кашляя крикнул Самаэль, спускаясь по лестнице. Таверна наполнялась смогом от пожара.

– Он потерял сознание, когда они подожгли Цефаса. Отец вставай! Я прошу тебя!

Дочь Освина подняла своё лицо к Самаэлю:

– Он тяжелый, мы не сможем его нести.

Она продолжала плакать, но увидев Самаэля в глазах ее появилась надежда на спасение.

– Тут есть погреб? Возможно, мы сможем пересидеть там, а завтра под обломками нас найдут. – Прокашлявшись сказал Самаэль.

– Там, за барной стойкой! – Девушка уже чувствовала головокружение и слабость. Дым заполнил её лёгкие, и она закашлялась.

Самаэль схватил девушку в охапку и поволок к погребу.

– Стой! Там отец! Он же дышит, мы…мы, – девушка начала рыдать.

Самаэль доволок дочь Освина до погреба, рывком открыл дверь, толкнул ее вниз и прыгнул следом.

– Он уже не дышал, – выдохнул Самаэль, закрывая тяжелую деревянную дверь на засов. – У него остановилось сердце.

Девушка, рыдая упала на колени. Самаэль сел у стенки и закрыл лицо руками. Погреб представлял из себя маленькую комнату с полками, уставленные банками с соленьями. На каменном полу стояли бочки с вином и пивом.

«Жалкий врун, он же ещё дышал! И ещё было время, чтобы спасти его! Но нет! Мы лучше будем рыдать, поскольку мы всего боимся. Плакса и трус! Так ведь дорогой Самаэль?»

* * *

Дара пронеслась мимо толпы. Из её самострела вылетела маленькая стрела. Она влетела в прорезь для глаз на шлеме Цефаса, пронзила глаз и поразила мозг храмовника. Головорезы даже не поняли, что произошло.

«Покойся с миром брат, мы обязательно отомстим за тебя, но это будет позже. Мне повезло, что орлиный глаз еще действует, но у меня не так много времени. Зелье северного волка очень быстро теряет свою силу».

Дара ворвалась в ошеломленную толпу и в одно мгновение оказалась за спиной Белого Бульдога.

– Стоять смирно, ублюдки! – заорала Дара, держа у горла Бульдога кинжал. По его шее уже стекала струйка крови.

– Кинжал отравлен, и я уже пустила ему кровь. Если кто-нибудь из вас только дёрнется в мою сторону я перережу ему глотку.

Один из головорезов поднял самострел, но не успел пустить стрелу. Реакция Дары была молниеносной. Бедолага упал на землю с пробитым глазом. Струйка крови из шеи Бульдога стала шире.

– А теперь, сукин сын, дай команду всем кинуть оружие. – шепнула Дара Бульдогу на ухо. Тот находился в ступоре. Всё произошло настолько быстро, что он перестал соображать.

– Есть еще желающие? Предупреждаю всех, ещё одно неповиновение и ваш предводитель останется без башки.

– Бросьте оружие на землю. – Простонал Бульдог. Его лицо побледнело, плечи тряслись.

– Противоядие на той опушке, за старым дубом, в дупле. Сейчас вы всей толпой побежите его искать, а мы подождем вас с этим красавчиком. При этих словах толпа замешкалась.

– Мне кажется, что ты обоссался милый. Ты уже чувствуешь, как немеют твои руки? Дай команду, всем бежать на поиски противоядия, иначе ты сдохнешь. Знай, что из висельника кишки и говно выходят, вот тебя ждет тоже самое, только ты будешь еще жив – шептала Дара на ухо Бульдогу.

– Делайте, что она говорит – простонал Бульдог.

Толпа ринулась на опушку. В следующий миг в таверне обрушилась крыша. Дара отскочила в сторону, а Бульдог упал в траву.

«Черт, не успею. Ладно этого ублюдка я еще найду»

Дара вскочила на ноги, побежала к двери таверны, сделав на ходу еще один глоток зелья.

Бульдог лежал на земле тяжело дыша. Рядом с ним валялась пустая склянка. Часть головорезов уже бежала к своем предводителю.

– Босс, с тобой всё в порядке? – опускаясь на колени спросил его один из бандитов.

– Противоядие, нашли? – простонал Бульдог.

– Нет босс, там ничего нет, часть людей еще осталась там…

Бульдог, не дослушав, схватил его за горло и начал душить.

– Сука! Она меня обманула! Отнесите меня к лекарю. Быстро! Эта тварь побежала в таверну. Отправьте туда людей, мне нужна ее голова! – В бешенстве хрипел Бульдог.

Возле него уже снова собралась толпа. Бандит, которого он душил, лежал мертвым.

– Что встали? Несите меня! – завизжал Бульдог.

Несколько человек подхватили его на руки. Другие побежали в таверну, третьи продолжали искать в лесу противоядие. Самые незаинтересованные остались стоять на площади перед таверной.

* * *

– Самаэль! Ты уже стал совсем взрослым и очень похож на своего отца! – Отец Дорий обнял Самаэля.

Как и было обещано в письме, Самаэля сопровождал юноша из инквизиции. Прошло совсем немного времени и вот он уже в Креде.

Огромный город и в нём такое количество людей. Памятники, парки, большие и красивые дома. Самаэль был в шоке.

И вот его привели в храм с белыми колоннами, лепниной, шелковыми коврами и мозаикой на окнах. При виде такого великолепия Самаэль окончательно потерял дар речи.

– Спасибо вам большое… – выдавил Самаэль.

– Вижу, что город тебя впечатлил. Но мы быстро привыкаем ко всему хорошему. Что поделаешь, такова уж людская натура. Так что я уже не испытываю такого восхищения. – Улыбнулся отец Дорий.

– Скажи мне Самаэль, как себя чувствует Сильфа?

– Ей стало лучше сразу же, как только она приняла зелье. Правда я не мог с ней долго оставаться…вы же написали, что дело срочное. Спасибо вам большое… – промолвил Самаэль.

– Не стоит благодарности, твой отец в свое время очень мне помог. Пойдем выйдем на улицу, на территории храма такие замечательные скверы – отец Дорий приобнял Самаэля и они вышли в сквер.

– Тут очень красиво! – С восхищением промолвил Самаэль. Перед ним была небольшая зелёная зона с двумя лавками, тремя цветочными клумбами и фонтаном.

– Я вижу, что ты способен ценить красоту нашего мира и это замечательно. Мы должны каждый день благодарить Создателя, что можем лицезреть такую благодать, но, к сожалению, не каждый это понимает, особенно тут. Таких скверов несколько на территории храма и здесь мы общаемся с прихожанами, потому что человек должен чувствовать себя свободно и спокойно.

Давай присядем, и ты расскажешь мне, что тебя беспокоит.

– Я могу показаться неблагодарным, отец Дорий, но я хотел бы понять, почему вы нам помогаете? – Самаэль смущенно опустил глаза.

– Наш мир переживает не самые лучшие времена и когда ты творишь благодать, у людей, возникают вопросы и сомнения. Я понимаю твое недоумение, я бы так же отреагировал. Скажи мне, что ты помнишь об отце?

– Отца я видел не часто. Как мне рассказывала мама, он был священником, но родился не в здешних краях. Моя мама родилась в деревне и с моим отцом она познакомилась, когда он возглавлял экспедицию в тех местах. Правда мама ничего не знала об этой экспедиции, мы отец Дорий народ деревенский, не так смышлёны и образованы, как городские…

При этих словах Самаэль покраснел и смущенно опустил глаза.

– Для деревенского мальчишки ты неплохо строишь предложения, да и речь у тебя хорошо поставлена. – отец Дорий улыбнулся.

– Я учусь грамоте, так как хожу в учениках у знахаря. Вообще он учеников не берет, но я был очень напорист, ведь это моя мечта… В нашей деревне есть небольшая библиотека, вот я и учился сам читать… Прочитал все книги, что там были. После этого знахарь сдался и взял меня в ученики.

– Похвально Самаэль, очень похоже на твоего отца. – Отец Дорий добродушно похлопал Самаэля по плечу. – А что у тебя за мечта?

– После смерти матери, – голос Самаэля задрожал, – я поклялся помогать людям. Ведь если бы я тогда владел навыками, которыми владею сейчас, я бы смог ей помочь. – В голосе юноши чувствовалась боль.

– Успокойся Самаэль, твоя мечта прекрасна. – Дорий сжал его плечо, – но ты должен понимать, что всем помочь ты никогда не сможешь, ибо каждый должен спасать себя сам.

Творец создал нас сильными, и мы должны бороться за своё место под солнцем. Как бы грустно это не звучало, но в нашем мире выживает сильнейший. Я прекрасно понимаю, твою боль. Ты потерял своих родных, сестра больна и это всё легло на твои плечи. Но ты не сломался, значит прошёл естественный отбор. Я помогу тебе, можешь не переживать!

– Еще раз хочу вас поблагодарить, отец Дорий, но вы так и не ответили мне, почему помогаете нам?

– Мы с твоим отцом вместе учились. Мы познакомились с ним на духовной семинарии. Он был интересным собеседником и на протяжении многих лет мы проводили все свободные после учебы вечера в жарких дискуссиях. – Дорий снова улыбнулся, – помню мы даже несколько раз с ним подрались, он был очень вспыльчивым человеком. За время учебы мы подружились, но после окончания семинарии меня отправили в Кред, а твоего отца, как ты правильно сказал, отправили в археологическую экспедицию.

Самаэль открыл глаза. На него снова нахлынули воспоминания и из этого состояния его вывел крик.

* * *

Дара вбежала в таверну и ее обдало волной горячего воздуха. Прошло не так много времени, но здание уже рушилось, везде были дым и огонь.

Времени было в обрез и если она провалит это задание, то подведет орден. Но самое страшное было даже не это, она подведёт северных жителей.

Ветагор сказал, что мальчик нужен живой, и что этот Самаэль есть ключ к решению многих проблем.

– Самаэль! Самаэль, где ты? Я пришла тебе помочь, отзовись! – Кричала Дара. Дышать было тяжело, если бы не зелье, которое она выпила перед тем, как войти в таверну, сейчас бы ей пришлось очень плохо.

«Чертов щенок, где же он? Если я вернусь на север я зацелую Агвида. Можно сказать, что за сегодняшний день он трижды спас мне жизнь. Ох, как же жжет этот кулон! Мальчик совсем рядом, главное, чтобы он не задохнулся тут».

Упала потолочная балка, еще несколько минут и здание рухнет. В таверну заскочили несколько головорезов, правда прожили они недолго. Один получил стрелу в шею, на второго упала горящая картина, а третий задохнулся от дыма.

На улице ещё оставалось человек десять. Те, кто поумней делали вид, что до сих пор ищет противоядие. Никто не хотел умирать, тем более что те трое, что пошли за Дарой в таверну, не вернулись.

Прогремел гром и начался ливень.

«Они действительно безбашенные эти Синдикатские. Такой страх им внушил этот ублюдок, смелый только в толпе. Да и то умудрился обоссаться, На севере он бы и дня не прожил.

А черт! Дара, думай, где искать мальчишку! Сейчас каждая секунда на счету! Думай! Думай! И что это за звук? О хвала Создателю! Дождь! Значит я точно останусь жива сегодня».

Дара уже обошла всю таверну. Большая часть крыши упала еще тогда, когда Дара только зашла внутрь.

«Тела нет, второй этаж уже прогорел, сбежать он не успел. Кулон горит здесь и сейчас, хм. Точно! Погреб! Где в тавернах находится погреб?».

В следующее мгновение Дара перепрыгнула барную стойку, нашла дверь в погреб и рывком открыла её.

* * *

Дверь в погреб была вырвана с петель, хотя он закрывал ее на засов. В погреб ударил ночной свет и запах мокрой, сгоревшей древесины. Значит на улице пошел дождь. В проеме стояла фигура, судя по телосложению женская. Высокая, стройная в темно синем одеянии, глаза, черные, как тьма.

– Самаэль? – Девушка вопросительно приподняла бровь.

– Кто вы и что вам нужно? – Лекарь вскочил на ноги, уж с девушкой то он справится, если потребуется. В её голосе он услышал акцент, хотя и не явный. Значит она не местная.

– Я твой друг, меня зовут Дара и нам с тобой надо бежать отсюда.

Их странный разговор прервали голоса.

– Блядь! Ну и что мы тут делаем? – Спросил первый.

– Ты видел, как он задушил Джонни? А если он узнает, что полил дождь? Нет он точно узнает! У нас куча крыс завелось – ответил второй.

– Ну, а мы то нахер тут нужны? – Спросил третий.

– Фред ты реально тупой? Он же приказал принести ему голову этой суки. По любому от нее должно было хоть что-то остаться на этом пепелище. – Снова сказал первый.

– Ну и вонища здесь! Жаль, конечно, мне эта таверна нравилась…

Первая стрела угодила одному из них в ногу. Вторая со свистом пролетела мимо, третья свалила на пол ещё одного.

– Чёрт! Орлиный глаз больше не действует. – С досадой прошептала Дара.

– Фред! Эта сука жива! Она пробила мне ногу. Зови парней! Я не могу идти, все онемело. Блядь! Как больноооо! – Стонал раненный.