Корректор

Валерий Туманов

Корректор

1. Флорентийский подсвечник

На двери подъезда висела бумажка.

«… электричество с 18:00 до 19:00, – читал Алекс, шевеля губами. – Шестого мая».

Сегодня. Блин. Может, уже включили?

Ступеньки давались непривычно тяжело. Впрочем, как и сам прошедший день.

Суета и нервяк бывают всегда перед сдачей крупных проектов. Как-никак Алекс был новоиспеченным ИО начальника группы в Специальном Судовом конструкторском бюро. Вдруг вспомнилось назначение и счастливые глаза Светки. Расцеловала, в ладоши захлопала, хотя сама давно была вице-директором издательства и зарабатывала куда больше.

Ничего, главное успешно сдать проект, не подвести шефа. А там и полноценным начальником стану безо всяких ИО. Еще двух студентов обещали подкинуть. Хоть на группу станем похожи, а не то что сейчас – я и Женька.

Только, что за хрень сегодня случилась? Он со вздохом вспомнил короткое сильное недомогание, на грани отключки, с которого начался день. Словно самолет попал в воздушную яму. Неожиданно, непривычно, а потому страшно.

Вдруг, и правда, возрастное? Да ну, бред, не может так сразу. А еще Жека, скотина, издевался на днюхе над разменянным четвертым десятком. Будто самому далеко.

Выудив из кармана ключи, Алекс стал елозить в замке отпертой двери. Нажал ручку и влетел в аромат тушеной с сардельками капусты.

– Санькин, ты?! Я сегодня пораньше. Раздевайся, ужинать будем.

Возбужденно постукивая вилкой, Светка бойко рассказывала, как ушла домой, психанув на директора. Ловко поправила золотистую прядь, выпавшую из собранных ракушкой волос.

– А что? Пусть сам попробует управиться с этими болванами. Особенно козлом Ширяевым. Прибила бы алкаша, не будь он гениальным фотографом, – стрекотала она, пока Алекс разливал чай. – Ничего, завтра Леонидик будет, как шелковый. А то взялся командовать в студии. Своих дел мало?

Алекс медленно размешивал сахар в чае.

– Ты не слишком самоуверенна?

Светка наградила его кривой ухмылкой.

– А ты думаешь, на ком держится рейтинг продаж журнала?

Допив чай, Алекс чмокнул жену и вяло поплелся в ванную, где остановился у зеркала, представив шефа, на которого он бы вдруг психанул, да еще и ушел бы с работы.

– Да, – он кисло подмигнул отражению, вымыл руки и потянулся к стопке новых полотенец. Одно зацепилось и упало к ногам.

Подняв полотенце, Алекс мельком увидел в зеркале выбегавшую из ванной Светку. Даже не слышал, как она вошла.

Хоть миг был краток, взгляд уловил прозрачную накидку и такой же лёгкий чепчик на заплетённых и уложенных волосах. И когда успела нарядиться?

Он обернулся и удивлённо посмотрел в открытую дверь.

Так вот зачем пришла раньше. Намекнула бы… А-то шеф, болваны… Алекс подумал о том, о чем хотелось думать.

Прокравшись с хитрой улыбкой на звук телевизора, он озадаченно встал у двери.

Светка сидела на диване в домашнем трико и толстовке, подобрав ноги и упершись локтем в спинку. Волосы смотаны на затылке клубком. Оглядев комнату, Алекс не обнаружил прозрачных одежд.

– Светик? – осторожно спросил он, и она напрягла лицо, показывая, что пропустит важный момент. Через пару секунд перебросила несколько нервных взглядов между мужем и экраном.

– Ты чего такой ошпаренный?

– Свет, а где… это… – неопределенно проведя ладонями от шеи вниз и поймав ее дикий моргающий взгляд, Алекс быстро продолжил. – Ты в ванную сейчас ходила?

– Когда?.. – рассеянно спросила она, вновь обернувшись к экрану. – Сейчас? Нет. А что случилось?

– Да так, ничего. Полотенце упало…

– Возьми другое, на полке.

Возвращаясь в ванную, Алекс уже сомневался, что вообще что-то видел. Наверное, мушки в глазах, как-никак четвертый десяток пошел.

Тьфу ты! Жека, морду б тебе набить. С нарастающей злобой Алекс пошел в дальнюю комнату, именуемую кабинетом, где стояли два компьютера и дубовый макияжный стол старинной работы, а в углу с наглой рожей скучал Кеша – потертый боксерский манекен.

– Так, Кеша. Теперь ты у меня будешь четвертым десятком. – И Алекс дал волю застоявшимся кулакам.

Почаще надо заниматься, думал он, опёршись руками о раковину, склонившись над журчащей струей холодной воды. Остудившись и умывшись по пояс, он оглядел себя в зеркале, накинул футболку и вздрогнул. За спиной стояла Светка в нежнейшем узорчатом платье средневекового покроя со сверкающими бисером кружевами, прозрачным веером ажурного ворота и жемчужинками в уложенных волосах.

Алекс нервно обернулся – ванная была пуста. Но отражение осталось, столь реальное и живое, что по спине пробежал мороз.

Такого не может быть, с нарастающим страхом думал Алекс, уже понимая, что это не Светка, несмотря на сильное сходство. Девушка в зеркале была моложе и стройней. Нежность ее лица, словно сошедшего с полотен Рафаэля, притягивала и опьяняла. Такой Светка не была даже в пятнадцать лет, когда они увидели друг друга впервые.

Сколько бы нам не говорили в детстве, что сказки и фильмы выдуманы, в глубинах детского разума живет надежда на чудо, и мы неосознанно и тщетно ожидаем чего-нибудь необычного и хорошего.

Но сейчас восхитительно-прекрасное виденье вызывало лишь страх, непонимание и подавленность.

Когда же это кончится?

Бледная, с приоткрытым ртом, девушка какое-то время стояла неподвижно.

– Ой, опять… – вздрогнув, она испуганно отскочила.

Отпрыгнул и Алекс, будто настигнутый электрическим разрядом.

Скованный страхом, он мучительно размышлял: бежать или остаться? И тут его окатила волна обреченности. Алекс почему-то понял, что это не закончится само собой, не испарится и не развеется туманом. Происходящее имеет какую-то причину, скорее всего, кроющуюся в его башке.

Девушка слегка дрожала, изредка пристукивая зубами.

Её страх, а также согласие Алекса с тем, что это происходит в его голове, как сон, а может, и правда сон, возвращало ему уверенность.

– Кто ты? – спросил он, и собственные слова придали силы и мужества. – Ты слишком прекрасна для призрака.

– Изыди, изыди, изыди, – колокольчик её голоса испуганно звенел серебром.

Трижды перекрестившись подрагивающими кончиками пальцев, она, с надеждой во взгляде, медленно перекрестила Алекса. Это выглядело столь мило и комично, что, не удержавшись, он прыснул смехом. Её личико сжал испуг. Нервно оглянувшись, она обхватила покрасневшие щёки ладонями и выскочила прочь, быстро нашептывая что-то под нос.

Боясь сдвинуться, Алекс трясся у зеркала мелким ознобом, потирая тонкую полоску давнего шрама над бровью. Пальцы сами на него ложились в моменты волнений.

Ну ни хрена себе, какие фильмы показывает мой разум. Может, я перегрузился работой? Или что-то сдвинулось в башке? Только этого не хватало.

С усилием оторвавшись от зеркала, Алекс пошел на кухню, растирая пальцами брови и стучащие кровью виски. Проходя мимо зала, глянул на супругу, всё так же приросшую к экрану.

Включил чайник, затем пошел в кабинет, чтобы накинуть кофту.

Когда уселся за кухонный стол, телевизор в зале замолк, а Светка зашагала в дальнюю комнату, чтобы, как обычно, усесться за фотографии.

На полпути остановилась, постояла в коридоре и появилась в дверном проеме кухни.

– Чай пьешь? Я тоже буду… А кофта зачем? Замерз?

Алекс сделал неопределённое движение плечами, а подскочившая жена уже прислонила к его лбу влажную и мягкую ладонь. Затем губы.

– Температуры вроде нет. Смотри не простудись. Тебе скоро проект сдавать. Как они без тебя? Горло болит?

– Да я нормально. Малость озяб. Умылся холодной водой после тренировки.

Не слушая, Светка копалась в аптечке, деловито выкладывая на стол гремящий флакончик и пачку с таблетками.

– Так, держи. Аскорбинка. А вот еще, это для профилактики. – Она наполнила стакан из кувшина. – Пей, пей. И ложись согрейся. Ты спи, не жди меня. Мне поработать надо.

Когда, прокравшись в темноте, Светка осторожно легла сбоку, уже согревшийся Алекс выплывал из какого-то напряженного полусна. И вскоре лежал на спине с открытыми глазами. Воспоминания случившегося нахлынули, заворочались, распирая башку тревожными и болезненными версиями.

Но где-то на дне разума мерцало спасительное объяснение. Алекс силился, тянулся к нему, но долго не мог ухватить.

«Проекции подсознания», – вдруг вынырнуло из прочитанной недавно книги. Там они являлись во снах. В каких-то специально вызванных и осознанных снах.

А у меня? Я ведь не спал. …Уверен?..Блин. Конечно, не спал. Так реально поедет крыша. …Ещё не поехала? Уверен?

Алекс вскочил, решительно направился в туалет, потом замялся на пороге в ванную, буквально силой втолкнув себя внутрь. Замер у зеркала.

Как-то я бледноват. И желтизна под глазами. Может, к врачу сходить? Так вроде бы скоро медосмотр. Ну да. Алекс под разными углами разглядывал свое лицо. А вдруг, и не было ничего? Где она сейчас? Ау, призрак? Неужели померещилось?

Когда Алекс вновь лежал под одеялом с закрытыми глазами, в голове внезапно звякнуло: Было! Хватит себе врать. Было.

И тут же всплыл лик незнакомки. Юный и нежный. Она уже не слишком походила на Светку. Намного милей и привлекательней. И не было теперь страха и неприязни. А что-то тёплое и манящее растекалось в груди.

Где-то я должен был видеть ее лицо. Откуда-то она взялась в моем мозгу. Должен был видеть. Должен… должен…

Будильник грянул резко и неожиданно. Алексу казалось, что он едва сомкнул глаза.

* * *

– Жека. Подойди на минутку, – сурово бросил Алекс на пути из кабинета шефа. Не слишком приятно отчитывать друга детства и однокашника, но работа есть работа. Женька напряженно сел напротив. Жиденькие усики замерли на круглом лице.

– Шефа на Адмиралтейские верфи вызвали, – загробным голосом начал Алекс. – Там комиссия с проверкой. Завтра могут быть здесь, – завершил он пугающее вступление. – А у нас семнадцать ошибок. Плюс гора замечаний. – Алекс протянул рукописный листок. – Жек, пятнадцать из них твои.

– Ни фига себе… – Женька пожирал строчки глазами.

– Послушай, Сань. Ты того… Мне никак нельзя без этой премии… У нас с Ленкой налаживается, я ипотеку собрался… – голос сквозил ноющими нотками. – Давай поделим. Это ведь не только мои косяки. (Алекс вздернул брови вопросом.) Нет, ну мои, понятно. Но ты ведь проверял. И тоже не заметил.

– Проверял, – вздохнул Алекс. – Если бы ты их отдал заранее, а не этим утром… Ладно. Завтра до трех должен быть новый комплект чертежей.

– Будет, Сань, будет.

Сев за стол, Алекс вспомнил, как утром, всплывшая перед глазами незнакомка уводила его от линий, размеров и цифр.

Да и сейчас, когда башка налилась чугуном, муфты и шестерни двоились и ускользали. А к концу дня, бросая короткие взгляды на измотанного Женьку, Алекс понимал, что завтра к трем в лучшем случае будет гора бумаг с новыми косяками.

С этими гнетущими мыслями он вернулся домой.

Прокравшись в ванную, рассматривал через зеркало перламутровый кафель на стенах, полочку с флаконами да свою усталую рожу с серыми дугами у глаз. Вытирая полотенцем руки, ощущал приятную твердую реальность. Вчерашние глюки казались сном. Но в глубине души растекалось грустное и томное желание снова увидеть тот сон.

Резким движением оборвав петельку о крючок, Алекс закинул полотенце на полку, напоследок обернулся к зеркалу и обмер.

Как говорится, помяни призрака…

Девушка медленно входила за спиной. Грациозно повернулась. Тревожная, с розоватыми глазами и без каких-либо украшений. Небесного цвета платье, намного проще первого, открывало бледно-розовую шею, от которой у Алекса перехватило дыханье.

И он готов был отдать многое, лишь бы продлить эти секунды.

Мучительный страх наполнил её бледное личико, когда она выбросила вперёд руку, сжимавшую массивный крест. От неожиданности Алекс вздрогнул, что придало толику решимости её взгляду. Теперь она напоминала храброго хомячка, бросавшего вызов рыси.

Почерневший и древний крест оказался так близко, что Алекс отчетливо видел и провисшие плечи Спасителя, и выступающие колени, и даже терновый венец. В блеске потертостей узнавалась бронза.

Что происходит? Почему мой мозг рисует такие детали?

– Изыди! – тонко вскрикнула она, сверкнув глазами, после чего завела быструю монотонную молитву.

Алекс же не только без страха, но со страстным упоением вперился в её бледные губы.

В голосе стали подрагивать льдинки, слова слабели и путались, а вскоре совсем затихли.

– Это крест матушки Бьянки, настоятельницы доминиканского монастыря, – с дрожью произнесла она. – Когда-то он принадлежал святой великомученице Лукреции. Почему ты не боишься его? Почему не исчезаешь, демон?

Брови Алекса изогнулись, и она неосознанно повторила это движение.

– Видимо, потому, что я не демон, – удивляясь себе, он вступил в диалог.

– Не демон?.. А кто же ты?

– Человек.

– Но люди не живут в зеркалах…

– Зеркалах?! – вскрикнул он и закашлялся.

Она испуганно заморгала пушистыми ресницами.

– А где же? Отец Антонио говорит, что демоны являются в зеркалах. Ты ведь знаешь отца Антонио?

– Нет, – Алекс искренне помотал головой.

Девушка с удивлением обдумала его ответ.

– Это мой исповедник. И духовник нашей семьи. А ещё он друг моего отца, – голос замедлялся, взгляд смотрел насквозь, а в лице отражался тяжкий мыслительный процесс. – Ты сильный демон. И коварный… Почему меня так влечет к этому зеркалу? Почему тянет возвращаться вновь и вновь? Это колдовство? Ты применил черную магию? Тебе нужна моя невинная душа? И ты затягиваешь меня в пучину, приняв этот благородный лик?

Она замолкла, а Алекс ощутил, как щёки заливает тепло неожиданного комплимента. Хотя сразу сообразил, что хвалит себя сам через образ, созданный подсознанием.

Настороженно посмотрев на крест, затем на Алекса, она прижала распятие к груди и умчалась, не дождавшись ответа.

Привалившись к стене и громко выдыхая, Алекс сполз на корточки. Страх непонимания и трепет сладостного тепла туманили рассудок, болезненно пульсируя в висках.

Просидев некоторое время, он сунул голову под холодную струю. Отряхнулся, подобно собаке, и, не вытираясь, широченными шагами пошел на кухню, затем в комнату и снова на кухню, с непреодолимой потребностью чем-то себя занять.

Так. Скоро придёт Светка. А возьмусь-ка я приготовить ужин… Что? Яичницу? Пельмени?.. А что я ещё могу?

В кухонном шкафу перешерстил глазами консервы: горошек, кукуруза, сайра. Так. Оливки. Томатный соус. Теплее. Взгляд остановился на глянцевой коробке макарон с прозрачным окошком.

А в холодильнике был сыр. Паста с соусом и сыром. Гениально!

Включив газ, он стал греметь посудой, словно грохотом проверял реальность.

Если от общения с призраком цепочка приведёт к ужину со Светкой, – размышлял Алекс, высыпая макароны в кипящую воду. – То можно быть уверенным, что это не сон. Хотя… Разве Светка не может быть проекцией?.. Придурок, это уже паранойя! Тогда я давно живу в матрице. – Алекс рассматривал большой кухонный нож. – Палец себе что ли отрубить?.. Или хотя бы порезать? – Обреченно вздохнув, решил заменить членовредительство логикой. Итак. Ирреальность проявляется только в зеркале. В ванной. А в других?

Пока варились макароны, он трижды пробежался по двум другим зеркалам – в прихожей и на двери платяного шкафа. Постоял, покрутился. Ничего. Совсем ничего? Или пока ничего?

Вернулся и начал импровизацию с итальянским блюдом. От неожиданного звонка выронил банку с соусом. Поймал на лету.

Светка вошла чуть запыхавшаяся и усталая. Чмокнула в щёку. Не снимая жакет, принюхалась, уперев в мужа вопросительный взгляд.

Когда узнала про макароны, так благодарно округлила глаза, затем поцеловала. Алекс едва не взлетел на крылышках. Как, оказывается, приятно делать простые подарки любимой женщине.

Жадно уминая пасту с сыром, Светка долго и подробно рассказывала о примирении с шефом и проекте, едва не сорвавшемся из-за этого козла Ширяева.

За время ужина Алекс безотчетно и, казалось, незаметно, трижды мотался в ванную.

– Сань, а ты чего так часто в туалет бегаешь? – спросила Светка, заправляя добавку соусом.

– Да нет, – усмехнулся он. – Я в ванную.

– Зачем?

Замешкавшись под вопросительным взглядом, он не нашел ответа. Мелочь, не стоящая вниманья, но Алекс ощутил, как розовеют щёки.

– Сань?..

– Да… вот… – он поднял ладонь. – Ножницы для ногтей искал. Заусеница… болит.

Он потёр палец.

– Я поищу, когда поем. Сильно болит?

– Что?.. А, пустяки.

– Какой-ты заполошный, – положив вилку, Светка с прищуром смотрела в упор. – Слушай, Сань. А чего ты вдруг стал ужин готовить?

Звучало примерно так: не накосячил ли ты в чём-то, о чём я пока не знаю?

– Приятное тебе хотел сделать. В другой раз не надо?

– Да что ты… – Светка подскочила, обняла и горячо шепнула в ухо: – Спасибо.

Вот теперь Алекс выдохнул.

Показательно обрезав заусеницу и дождавшись, когда жена прилипнет к экрану, а зал наполнится звуками сериала, он шмыгнул через коридорчик в ванную, где лицезрел в зеркале свою слегка потерянную физиономию. Понимая, что это глупо, Алекс хотел уйти. Но не ушел. Задумался, после чего достал смартфон.

Если видения продолжатся, он решил заснять зеркало на мобильник, для чего рыскал по ванной, выбирая ракурс. Верхняя полочка с бритвой и дэзиками, куда не дотягивалась Светка, показалась идеальным местом.

И когда, решив сделать пробную запись, Алекс на цыпочках заправлял мобильник, пальцы дернулись от неожиданного звука.

– Что ты прячешь за флорентийским подсвечником, демон? – голос девушки был натужно тверд с ощутимым прононсом недавнего плача. – Какую пакость задумал?

Грузно опустившись на пятки, Алекс развернулся и подошел к зеркалу. Увидев ее розовые глаза и припухший носик, он готов был убить любого, посмевшего обидеть это прекрасное создание.

– Ты плакала? – спросил он, чувствуя суровые нотки своего голоса. – Кто причинил тебе боль?

– Не лукавь, демон. Почему ты являешься ко мне? Ты жаждешь заполучить мою душу? И что ты там спрятал?

– Во-первых, – спокойно, и как можно более располагающе произнес Алекс, – я не демон. И не пытаюсь заполучить твою душу. Мало того, готов бросить вызов любому, кто тебя обидит. Во-вторых, я ничего не прятал. Ты можешь сама убедиться в этом, в доказательство того, что я не демон.

Одарив его долгим недоверчивым взглядом, она повернулась и медленно направилась в сторону полки, опасливо озираясь на каждом шагу. Подойдя, постояла в нерешительности пару секунд, затем обернулась на мгновение, вскинув на Алекса огромные, исполненные горькой неизбежности глаза.

Боже мой! – Пучина всё больше затягивала Алекса. Потому что любое новое выражение ее лица обжигало страстью, сильнее предыдущей. – Возможно, где-то в глубинах подсознания мой мозг хранил тот идеальный женский образ, что теперь проецирует в зеркале.

Обреченно вздохнув, она перекрестила дрожащей рукой себя, затем полку и неумело запустила туда изящные тонкие пальцы. Похоже, перед этим она закрыла глаза.

У Алекса перехватило дыханье.

Зачем я это предложил? А вдруг мобильник окажется в ее руке? Как я тогда ей все объясню?.. Блин! О чем я думаю? Точно сумасшествие.

Алекс видел, что бритвы и дэзики не шевелились от ее прикосновений. Он вспомнил о каком-то флорентийском подсвечнике и хотел спросить, но тут же забыл, едва она обернулась.

Лицо ее оставалось напряженным, но уже не столь испуганным, как в начале. Пронизывающий взгляд не отпускал. Девушка возвращалась, слегка приподняв подол и двигая острыми туфельками, шитыми золотой тесьмой.

– Это ничего не значит, – произнесла она тихим усталым голосом. – Ты мог затуманить мой взор, или применить магию, дабы спрятанное исчезло. Но знай, демон, я тебя не боюсь.

– Я не демон.

– А я тебя не боюсь, – накручивала она показную смелость. – Отец Антонио отслужил мессу бесстрашия. А синьор Кремонини напоил меня снадобьем, снимающим страх… Ты знаешь синьора Кремонини?

Алекс отрицательно покрутил головой.

– Ты должен его знать, демон. Он наш лекарь. Про него говорят… Говорят, что он спустил своё состояние на альбомы с зарисовками синьора Леонардо да Винчи.

Испуганно оглядевшись, она зашептала:

– Там трупы. Синьор Леонардо препарировал их на поле боя. В ту давнюю войну, что начали Борджиа против Италии. Святая церковь не жалует такие художества. Скажи, демон, эти книги греховны? Не ждет ли за них гиена огненная? Умоляю, ответь. Если мне не суждено спасти своей души, то я хотя бы попытаюсь помочь синьору Кремонини.

Ощутив усталость и испарину на лбу, Алекс вздохнул.

– Я не могу этого знать, потому что я не демон. Но смею предположить, что книги эти не греховны. В них человек, такой, каким его создал Господь, – Алекс слышал себя будто со стороны, и удивлялся внезапному красноречию и правильности фраз, тем более, что по жизни он страдал косноязычием. – Скажи, а зачем синьору Кремонини эти книги?

Напряженно слушая, девушка часто и удивленно моргала, и Алекс видел, как медленно смягчается ее взгляд.

– Зачем… – задумчиво повторила она. – Он учёный человек. Философ, алхимик, натуралист и астролог. Профессор университета… И ещё… – Мило махнув рукой, девушка сморщила носик. Алекс ощутил тех самых бабочек внизу живота, и молил всех святых, чтобы она продолжила говорить.

– Я забыла сказать, что сеньор Кремонини ещё и медик.

– Ты говорила. Он ваш лекарь.

– Лекарь и медик не одно и то же, – подчеркнула она его невежество. – Он проявляет интерес к одержимым, проводя массу времени в непонятных беседах с ними…

Мигом замолкнув, незнакомка испуганно посмотрела в сторону двери.

– Это матушка Агнесса, – шепотом произнесла она. – Мне пора.

Девушка вышла через дверь, как и раньше. Отметив это, Алекс подумал, что призрак мог бы раствориться, пройти сквозь стену или даже через него. От этой мысли его покоробило. Он понял, что тогда незнакомка не была бы ему приятна.

Видимо, мозг создаёт лишь то, что ему по нраву.

Рассуждая, он ощущал себя психологом, исследующим глубины собственного подсознания. И пожалел, что когда-то не пошёл учиться на врача.

Включив комп, Алекс стал рыскать в интернете по части галлюцинаций. Но через некоторое время заплутал в терминах, диагнозах и причинах. Едва успел закрыть вкладку, как в кабинет кошачьим шагом вошла Светка.

Прижалась сзади, игриво закрыв Алексу ладошками глаза. Затем запустила руки под футболку – одну через ворот, другую снизу, легонько покусывая его ухо зубами.

– Ну что? – мурлыкающе прошептала она. Улыбнувшись, Алекс поднялся и повлек жену в спальню, где с игривым рычанием столкнул на кровать.

Через некоторое время, когда обессиленная Светка наградила Алекса взглядом укрощенной львицы и серией мягких поцелуев, а затем повернулась и мерно засопела, он вдруг вспомнил про пишущий смартфон.

Под удары пульса в висках, сидя на холодном краю ванны, Алекс смотрел запись, где разговаривал с собственным отражением. Затем слонялся по кухне, ходил в зал, садился то на диван, то за стол, вновь и вновь просматривая кадры, будто боялся чего-то упустить. Но, увы, там были только он, зеркало, и его отраженье.

Ночь перевалила за половину, когда Алекс побрел в спальню, чувствуя облегчение, причину которого не мог понять затуманенным бессонницей разумом.

В горизонтальном положении мысли прояснились.

Так. Уже хорошо, что реальность не даёт сбой. Потому что это была бы катастрофа, и не только моя… Стало быть, всё творится в моей башке. Как я и думал. Но это ведь тоже катастрофа, причем лично моя. Чем это лучше?.. Хотя бы тем, что должно лечиться… Значит, что, психушка?

Поднявшись, Алекс прошел по коридорчику в зал, блекло освещенный уличными фонарями.

Психушка?.. Говорят, туда просто попасть, но вернуться в прежнюю жизнь практически нереально. Так и повиснет вечное клеймо.

Алекс нервно и безотчетно бродил по залу, обхватив плечи ладонями.

Тогда полетят в задницу права. Да что права. Ещё и секретность, сама работа. И что потом? Продавец в салоне связи с дипломом Военмеха? Зашибись.

Когда продрогший Алекс забрался под одеяло, над ухом грохнул будильник.

Почему в субботу?.. Светка… перепутала… Выходной же… Куда-то проваливался Алекс.

* * *

Утро совсем не задалось, потому что вместо субботы оказалась среда. И Алекс впервые на два часа опоздал на работу. Естественно, никого не предупредив. Мало того, на столе у клавиатуры обнаружил недопитую чашку кофе, чего раньше за ним также не водилось.

В огромном кабинете было немноголюдно, и Алекс понял, что совещание у шефа началось.

Он долго и удивлённо пялился в мобильник. Странно, что Женька не позвонил.