Открыть глаза

Меня так сильно интересовали ответы на мои вопросы, что я, воровато оглянувшись и увидев, что поблизости никого из медперсонала не наблюдалось, решил на время позабыть об инструкциях доктора. Для верности я взял человека за руку и вместе с ним сошел с дорожки так, что теперь нас немного прикрывали тонкие деревца, росшие сразу по пять-шесть вместе и напоминавшие этим гигантские опята.

– Я? – человек замялся, словно находился в прострации, и произнес каким-то потерянным тоном. – Год или два. Я не помню. Зачем?

Я с каким-то холодом внутри вспомнил свою беседу с Колыхаевым и ответы Зизимора на мои вопросы и получше вгляделся в своего собеседника. Его лицо было страшно бледно, а кожа выглядела дряхлой и вялой, как у старика. Казалось, в некоторых местах бледность проступает сквозь густую щетину. Глаза его подслеповато щурились, словно не привыкли к свету или плохо видели. По белкам его глаз проступали маленькие красные жилки, которые появляются, если человек подолгу не спит. Сами глаза блестели от скопившейся в них от раздражения нездоровой жидкости. Но, не смотря на весь свой забитый и неухоженный вид, фигура его была довольно упитанной и по форме, своей нездоровой пухлостью и широким тазом, больше всего напоминала женскую. Он был похож на чучело, набитое соломой, которое в известных местах перевязали веревками для придания ему человеческих форм, а в остальных местах оно само по себе раздулось.

– А в какие игры ты играешь? – вдруг сиплой вороной прокаркал он на меня, пока я его разглядывал.

– Слушай, парень, – я смутно стал подозревать, что с ним что-то не то, что он не совсем здоров. – Ты что-нибудь помнишь до того, как попал сюда или что с тобой случилось?

– Что со мной случилось? – он, насколько это было возможно, тупо посмотрел сквозь меня своими мутными кроличьими красными глазками, словно пытался что-то с усилием сообразить. – Со мной ничего не случилось. Так ты играешь в стрелялки, стратегии? – его глаза медленно сфокусировались на мне. – Хочешь, мы поиграем вместе по сети?

Он начинал производить на меня впечатление умственноотсталого дауна.

– А тебе говорили, куда тебя отправят из клиники? Чем ты будешь заниматься?

– Из клиники? – парень заморгал. – Я не хочу, но врачи говорят, что так надо. Мне нужно будет сражаться с автоматом в руках, как в одном шутере. «Стрелки» называется. Мне… это… говорили. Играл в «Стрелки»? Давай, попробуем вместе.

Да что же здесь происходить? Страшная догадка осенила меня. А что, если большинство пациентов здесь такие же безвольные дебилы, как этот. Я быстро огляделся вокруг и снова сосредоточил внимание на своем невменяемом собеседнике.

– Парень, ты хоть что-нибудь помнишь? Имя свое? – я все еще не терял надежды добиться от него какого-нибудь вразумительного ответа и в запале взял его за плечи, намереваясь как следует потрясти при необходимости. – Как ты жил до того, как попал сюда? Пойми, это важно для меня. Я здесь недавно и хочу во всем разобраться.

– Имя? – его взгляд застыл на уровне моего лица. – Я помню свое имя. Меня зовут 861. – затем его взгляд переменился на какой-то болезненный, жалкий и он быстро-быстро и крайне испуганно и сбивчиво залепетал. – Зачем ты спрашиваешь? Ты здесь недавно? Это… это… спрашивать, нельзя спрашивать. Доктор, он… Я не хочу, чтоб меня наказали. Я тогда не смогу играть. Страшно, – он медленно и как-то беспомощно повертел своей головой по сторонам, словно кого-то искал, и некоторое время совсем по-рыбьи раскрывал рот. Вдруг он неожиданно и громко закричал. – Патруль! Здесь сумасшедший! Санитары, быстрей! идите сюда!

– Ты что творишь?! Мы же с тобой на одном языке говорим! – я затряс его за плечи.

– На одном? – он опять уставился на меня тупым взглядом и перестал кричать. – Так ты играешь в «Хаос Вселенной»?

– Да, я играю в «Хаос Вселенной», только замолчи, ради бога!

861 отшатнулся назад и с расширившимися от непонятного ужаса глазами смотрел на меня.

– Ты… кто? – и он снова закричал во все горло. – Патруль сюда.

Я уже хотел просто повалить его на землю и ладонью заткнуть ему рот, но не успел этого сделать. Рядом со мной вдруг очутились двое санитаров с красными повязками на левых рукавах и ловко, не успел я и глазом моргнуть, подхватили меня за подмышки.

– Заберите его, он, он, – 861 чуть ли не всхлипывал от полученных потрясений. У него тряслась голова и руки. – Он – сумасшедший. Он хотел меня убить, уб-и-и-ить!

– Вы, что, ребята, – я попытался дернуться, но это было все равно, что пытаться вырваться из объятий двух литых титанов. Мои руки скрутило, словно они попали в жернова. – Все в порядке. Я просто говорил, в какую игру я играю, а он расстроился, что терпеть ее не может. Искал свою игру… Вы куда меня тащите?

Санитары тащили меня обратно к зданию клиники. Мимо мелькали испуганные, смотревшие на меня бледные лица пациентов и мне показалось, что каждый из них ни чем не лучше идиота 861-го. У всех лиц, уставившихся на меня, был одинаково застывший бессмысленный взгляд, а из-за рта чуть ли не шла слюна. Я представил, что, как только санитары протаскивают меня мимо пациентов, и я скрываюсь из их поля зрения, испуг (такой же, как испуг примитивного моллюска, рядом с которым вдруг легонько колыхнулась волна и он рефлекторно замер, застыв на месте, но вот колебание прошло, и он снова продолжил свой путь, тут же позабыв о самом колебании, потому что его строение слишком примитивно, чтобы он мог делать какие-либо осмысленные мгновенные выводы) на лицах пациентов сменяется полным равнодушием к происходящему, и они снова принимаются спрашивать друг у друга, в какие они игры играют. Эта кошмарная картина мгновенно возникла в моей голове, и, поняв, что я, возможно, чуть ли не единственный из всех пациентов, еще способных здраво размышлять, я закричал от охватившего меня ужаса. Мимоходом я увидел, что где-то половина здания скрывается за куполом. Другая половина поднимается выше его. Шторы на окнах! Они скрывают то, что там за куполом! Но вот только что? Поле ли? Когда санитары затащили меня на ступеньки перед входом, я увидел ухмыляющуюся рожу Мизантропова. Одной рукой он взял меня за подбородок:

– Все не можешь успокоиться, 639? Ничего, мы тебе сейчас быстро вправим мозги, – зло заржал он.

Санитары затащили меня в холл, но почти сразу свернули направо. Один из них нажал на что-то в стене и она частично расступилась. Санитары повели меня в появившийся проход. Навстречу попался человек, одетый в синюю форму, наподобие полицейской, поверх которой был одет черный бронник. С плеча свисал автомат, а сзади болталась круглая каска цвета мокрого песка. В руке он держал пластиковый белый стаканчик с каким-то напитком. Я почему-то подумал, что с кофе.

– Что, делов натворил, Фобос? – с некоторым равнодушием, скучным голосом спросил он у одного из тащивших меня санитаров, кивнув на меня.

– Ага, Сильвер, – довольным тоном ответил Фобос. Мы остановились, чтобы он мог закончить фразу. – Молодой еще глупый. Прикинь, его уже и голодом неделю морили, а все угомониться не может, детеныш. Это тот самый 639, что сбежать пытался и Мизантропу по башке въехал. А теперь нашим лучшим пациентам жить мешает, долбоеб упрямый!

Последнюю фразу Фобос произнес с каким-то ожесточением и так крутанул мне руку, что я заскулил от боли, изворачиваясь, как только позволяло мне мое положение.

– То-то же, сука! – прорычал Фобос со звериным остервенением.

– Так вы его сейчас того? – Сильвер показал на меня глазами и прихлопнул кулаком по раскрытой ладони.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.