По осколкам лжи

Анастасия Шерр

По осколкам лжи

Я вернулась, чтобы отомстить ему. Подонку, лишившему меня самого дорогого и превратившего мою жизнь в кошмар. После ночи насилия, после нищеты, после всего, что хотело меня изничтожить, я выжила. Мой огонь не погас. Потому что я и есть огонь.

ГЛАВА 1

Я думала, что готова. Что смогу смотреть в его глаза без содрогания. Но… Нет. Ещё живо во мне всё, что он сделал со мной. Он и его проклятый папаша. Мурашки по коже и ужас в животе, вот что я чувствую. А ещё, очень сильно хочу ударить его по лицу. Чтобы не улыбался так. Не радовался жизни, как не радуется моя дочь.

– Принеси мне виски, красавица, – бросает в мою сторону равнодушным тоном.

Красавица. Он назвал меня красавицей. Это, конечно, ничего не значит. Он так всех называет. Наверное. Но мне всего на мгновение показалось, что Романов меня узнал. И не просто узнал, а вспомнил всё, что сотворил со мной.

Конечно же, это лишь мои страхи. Он не узнал. И не узнает. Потому что и не помнил обо мне никогда. Забыл сразу же, как только поднялся с кровати, на которой насиловал меня всю ночь. Тварь.

Теперь я выгляжу иначе. Волосы, пластика носа и губы. Я теперь мало похожу на ту глупую девчонку, попавшуюся в лапы зверю.

Я растягиваю губы в обольстительной улыбке, которую репетировала перед зеркалом сотни, если не тысячи раз. Начала ещё в сумасшедшем доме, куда меня запер его отец.

– Конечно. Сейчас, – пока наливаю за шторкой виски пробегает мысль подсыпать ему яда. Но есть два «но». Во-первых, слишком просто и быстро. Во-вторых, яда у меня нет. Но это неважно. Понадобится – достану. Только я не хочу спасать его от наказания. Лишь после того, как моя месть свершится.

Прошло пять лет с тех пор, как меня выпустили из клиники для душевно больных. И семь со времён, когда всё произошло. Я больше не Гущина Аня – заучка, идущая на золотую медаль. Я теперь Лика Волгина – стюардесса. Красивая, эффектная, но одинокая женщина. Это однажды изменится. Когда я поставлю жирную точку после слова «месть».

– Ваш виски, прошу, – подаю ему бокал с широкой белозубой улыбкой. Он же, подняв глаза на меня, быстро окидывает придирчивым взглядом. Сердце застревает в горле от мысли, что он мог меня узнать. Но здравый рассудок кричит об обратном. Он не может меня узнать. Я здорово изменилась. И не только лицо. Из угловатой, плоской, сутулой Анечки я превратилась в Лику – эффектную, фигуристую, красивую женщину. Моя биография безупречна, к прошлому не подкопается даже Романов с его возможностями.

– Спасибо, – он принимает бокал и, бросив взгляд на бейджик, добавляет: – Лика.

– Пожалуйста, – улыбаюсь всё так же соблазнительно. Я буду не я, если он не возьмёт у меня номер телефона.

И как только выравниваю спину, чтобы уйти, он берёт меня за запястье. Моя рука дрогнула. Не от неожиданности, а от воспоминаний. Я тогда хотела сбежать, и он точно так же схватил меня за запястье. Я помню всё. Каждую мелочь, каждое прикосновение. И каждый его взгляд. Вот как сейчас. Он заинтересован.

– Что делаешь по прилёту, Лика? – клюнул. А по-другому и быть не могло. Уж кто-кто, а бабник Романов не упустил бы такой шанс. Я хорошо его изучила за пять лет. Как лягушонку препарировала.

– Еду домой и ложусь спать, – улыбаюсь ему обольстительно, но не настолько, чтобы показать своё желание отдаться ему. Слишком рано. Он не любит шлюх и слишком доступных девиц. Я хорошо изучила его вкусы.

– А как насчет кофе или чего покрепче?

– О, думаю нет. Извините, – не объясняя свой отказ, ухожу. В мои обязанности не входит прыгать к нему в койку. Может у прежних стюардесс его личного бизнес-джета было иначе, но со мной этот номер не прокатывает.

Забежав за шторку, закрываю глаза и медленно выдыхаю. Всё нормально, Лика. Ты сможешь. Он уже клюнул, так что твой план сработает. Осталось напустить немного загадочности и сбежать по прилёту. И тогда он точно бросится за мной. Мужчины не любят, когда им отказывают. Их это бесит, раздражает и рвёт на куски. Особенно таких избалованных и пресыщенных, как Романов. Этот подонок не успокоится, пока не трахнет меня.

После посадки он всё же подходит ко мне, закрыв собой выход к трапу. Усмехается своей кривой, циничной усмешкой.

– Дай телефон.

– С чего вдруг? – всё та же дежурная улыбка.

– Ты мне понравилась.

– Ну, я с вами летела впервые, вдруг ваша постоянная стюардесса заревнует?

– Я её уволил. Криворукая была.

– Сочувствую.

– Мне или ей?

– Ей, конечно же.

– А ты любишь поиграть, да? – склонив голову набок, смотрит мне в глаза. Ненавижу прямые взгляды. Особенно его. С каждой секундой всё страшнее, что он может увидеть во мне Анечку.

– Нет, я люблю поспать. Разрешите?

– Не выпущу, пока не дашь телефон.

– Хорошо, только не названивайте по ночам, моему парню это может не понравиться.

Хмыкнув, записывает телефон. Разумеется, ненастоящий, я его выдумала на ходу. Нужно пробудить в нём охотника.

– Спасибо, Лика. Я позвоню. Возможно, ночью, – криво усмехается, показывая мне, что насрать ему на моего парня. Романов в своём репертуаре. Ничего не изменилось.

ГЛАВА 2

Семь лет назад

Он так красив… Такой накачанный и мужественный. Да, лицом слегка грубоват, но ведь для мужчины это не главное. Ему идёт брутальность, с которой он вышагивает по залу ресторана. И снова не один. Теперь с ним брюнетка. А на прошлой неделе была блондинка. Я их замечаю, потому что тайно влюблена в него. И каждая его девушка заставляет меня тихо ревновать. Они красивые, высокие, фигуристые. Скорее всего модели или певички. Меня это не волнует. Волнует только он. Но, глядя на себя в зеркало, я понимаю, что мне с таким мужчиной не быть никогда. Просто, потому что он из другой касты. Как говорит моя подруга Женька – слеплен из другого теста.

Он намного старше меня. Не старик, конечно. Взрослый мужчина. А мне всего восемнадцать и нет ничего, кроме комнаты в коммуналке и работы. У нас хороший ресторан. Дорогой. Официанты зарабатывают хорошо, а потому я не жалуюсь, хоть и здорово устаю. Работать по пятнадцать часов в сутки сложно, но я привыкла. Насобираю денег на учёбу и стану кем-то большим, чем «Эй, девушка!».

Красавец со своей подругой присаживаются за мой стол и я, показав Женьке язык, бегу с планшетом к столику.

– Добрый день. Меня зовут Анна и сегодня я буду вас обслуживать. Возьмите, пожалуйста, меню, – кладу перед ними две папки, отхожу в сторону, чтобы дать время определиться с заказом. Дожидаюсь его кивка и подхожу на дрожащих ногах. Сегодня он ещё брутальнее, чем обычно. Ему идёт щетина. Внизу живота порхают бабочки, а сердце так стучит, что кажется, вот-вот вырвется из груди.

Он заказывает мясо и кофе, а девушка салат и стакан сока. Стесняется его… Я бы тоже стеснялась. Да что там… Я бы в обморок свалилась, если бы он предложил мне сесть с ним за один стол.

После обеда он, как обычно, расплачивается картой, но в папку со счетом бросает кругленькую сумму чаевых. Пожалуй, там моя двухнедельная зарплата. И это ещё один повод восхищаться им.

Его зовут Андрей. Сегодня я услышала его имя из уст девушки, с которой он обедал. И снова мурашки по коже. Ему идёт его имя. Ему всё идёт.

– После смены поедем в клуб? – толкает меня локтем Женя, и я выхожу из ступора. – Потанцуем, выпьем по коктейльчику.

– Нет, я домой. Устала.

– Так всю молодость проспишь, дурёха, – упрекает меня Женя, но больше не настаивает. Все здесь знают, что я домашняя птичка.

Домой ухожу уже после двенадцати ночи. Такси не вызываю, иду пешком. Во-первых, я живу недалеко, а во-вторых, не вижу смысла выкидывать деньги на ветер. Я привыкла ходить пешком, даже полюбила ночной воздух, он намного чище, чем днём. Когда рядом притормаживает машина, я не сразу понимаю, что это за мной. А когда из заднего сидения выныривает здоровенный мужик, пячусь к тротуару.

– Привет красавица. Заработать хочешь?

– Что? – смотрю на него растерянно.

– Я говорю, помощь твоя нужна.

– Какая ещё помощь? – ещё один маленький шажочек назад. Скорее всего придется бежать. Но как только я это понимаю, меня хватают за талию и как котёнка зашвыривают в черный джип. Вскрикнув, вонзаю ногти в большую руку, неприятно пахнущую сигаретами.

– Закрой рот! – рявкает на меня мужик и больно сжимает запястье. – Не ссы, отработаешь – заплатят.

И тут до меня доходит… Они принимают меня за проститутку. На улице, по которой я шла, они частенько подрабатывают. Я никого не осуждаю, но себя в проститутки записывать не позволю.

– Послушайте, вы приняли меня не за ту… – начинаю объяснять верзиле, пока другой верзила вжимает педаль газа до упора. – Я просто возвращалась из ресторана, я там работаю, я не та, за кого вы меня…

– Так, слушай сюда. Клиент любит когда сопротивляются. Хорошо отработаешь – получишь столько, сколько тебе в твоём ресторане и не снилось. А теперь закрой рот и не беси меня.

Я замолкаю, поняв, что с этими договориться не получится. Значит буду объясняться с тем, к кому меня везут. Не может же весь мир сойти с ума в одночасье.

Как оказывается чуть позже, может. Ещё как.

Меня привозят в престижный район города и прежде, чем затолкать в квартиру на одиннадцатом этаже, объясняют:

– Слушай, мне похуй, кто ты. Сегодня ты шлюха. Хорошо сыграешь сопротивление, получишь хорошую оплату. Никакого нытья, только сопротивление. Поняла? – ожидать моего согласия он не стал, толкнув дверь квартиры и затолкал меня внутрь. Рванулась было обратно, но дверь уже заперта и деваться некуда.

Его я увидела на диване, раскуривающим кальян. Рядом бутылка с виски и включён телевизор, на экран которого он смотрит не моргая. Но это всё ничего… Если бы я его не узнала. Это Андрей. Тот самый Андрей.

– Здравствуйте… – поздоровалась тихо.

– В спальню иди. Я сейчас приду, – выдал указание строгим голосом, и я подумала, что пора решить проблему прямо сейчас.

– Послушайте, я не должна была здесь оказаться. Меня ваши люди по дороге домой выловили, и я…

– Иди в спальню, сказал.

– Вы, наверное, не поняли… Я не проститутка. И играть в ваши игры не буду. Я официантка, сегодня вас обслуживала. Вы были с девушкой, – стало не по себе от количества алкоголя на столе.

– Будешь? – бросил мне коротко и поманил рукой к себе. – Иди. Выпей, – сам он уже здорово пьян.

– Нет, – мотаю головой, одергиваю своё коротенькое платьице. Зря я так оделась сегодня.

– Выпей со мной, – протягивает бокал с виски, и я мотаю головой. – Пей, – это не просьба, а приказ. И взгляд его нехороший пробегается по моей фигуре.

Я растерянно принимаю бокал и выпиваю всё залпом. Горло и пищевод обжигает крепким алкоголем, и я тут же пьянею. На мгновение в голове проскальзывает мысль, что я хотела бы, чтобы именно он стал моим первым мужчиной. Так может и не стоит бояться?

– А теперь в постель шагай. Надеюсь, тебя предупредили, и ты в курсе моих предпочтений.

В постель с ним я отказываюсь ложиться. За что получаю тычок между лопаток. А потом тяжёлая, железная рука хватает меня за предплечье и доведя до кровати, швыряет на неё.

– Ну давай, малышка Анечка. Ты же этого желаешь каждый раз, когда смотришь на меня, а?

Знает. Он знает меня.

В мгновенно опьяневшей голове складывается картинка из нескольких пазлов. Меня не случайно перехватили по пути домой. Им нужна была именно я. По его приказу.

ГЛАВА 3

– Почему я? – спрашиваю, отползая к изголовью и ища глазами выход. Мне бы только соскочить с кровати и обойти его… Но уже поздно. Он хватает меня за лодыжки, тянет на себя и платье задирается до пояса.

– Потому что, – его руки стаскивают мои хлопковые трусики, а я в ужасе отталкиваю от себя большие, горячие ладони.

– Отпустите! Я не та, кто вам нужен! Это ошибка! – больше говорить он мне не позволяет, затыкает рот ладонью, а второй рукой заканчивает снимать трусики. Отшвыривает их прочь и вдавливается мне между ног.

Я слышу, как расстёгивается его ширинка. Чувствую влагу на половых губах и между ними – это он смачивает меня своей слюной. И тут же входит, но не до конца, потому что его пенис упирается в девственную плеву.

Полными слёз глазами я вижу, как он ухмыляется и толкается в меня сильнее. Ещё раз и ещё. И острая боль пронзает низ живота. Он убирает руку от моего рта и схватив за ноги, натягивает на себя, как марионетку. А я кричу срывающимся голосом.

– Прошу! Не надо! Мне больно!

– Да, вот так, – скалится он мне в лицо и его движения внутри меня становятся более жёсткими, почти невыносимыми.

Я вонзаю ногти в его предплечья и глубоко царапаю, но его, судя по участившимся выпадам всё устраивает. Сопротивляться мешает боль в животе и промежности, она будто сковывает меня, лишает возможности двигаться. Я кусаю его за плечо, тихо реву, но насильника это не останавливает. Наоборот, кажется, будто я своими трепыханиями завожу его. Мне же говорили… Ему нравится сопротивление.

Обмякнув под ним, закрываю глаза. Бороться с ним я не могу, слишком слаба против такого большого мужика. А ещё, чувствую влагу между нами и её становится всё больше. Кажется, я уже лежу в луже. Я истекаю кровью?

Моя неожиданная апатия его не устраивает. Он выходит из меня, вызвав вздох облегчения, но радоваться рано, потому что он тут же переворачивает меня на живот, приподнимает мой зад вверх и входит во влагалище на полную длину. Там мокро и больно. Мне хочется причинить боль и ему, но всё, что я могу – это царапать его руки, которыми он рвёт на мне платье. Рвёт в лоскуты, рыча и вбиваясь в меня на всю глубину, что вызывает спазмы боли.

Покончив с моей одеждой, он берёт в руки мои груди и больно сжимает их, поигрывая большими пальцами с сосками. Я закрываю глаза, чтобы сдержать слёзы, но они всё равно стекают по щекам.

Андрей ускоряется до предела, так, что его тяжёлая мошонка бьётся о мою промежность, разрываемую толстым и длинным членом. Никогда не думала, что в первый раз так больно. Никогда не думала, что может быть так паршиво в душе.

Склонив голову, плачу, а он врезается ещё несколько раз и, вытаскивает из меня свой член. На поясницу что-то льётся, стекает между ягодиц и половых губ, где всё и так мокро и щиплет. Липко и почти невыносимо. Хочется в душ, чтобы смыть с себя его следы.

Слышу вздох и то, как Андрей падает рядом на кровати. Поднимаюсь, хочу слезть, но он не позволяет, схватив меня за запястье.

– Истерику уйми и ляг. Я ещё не закончил.

Я понимаю, что противостоять ему не смогу. Он слишком силён, а я не могу даже освободить руку из его захвата.

И всё повторяется снова. Он плавно входит внутрь, и на этот раз мне почти не больно. А Андрей смотрит туда, где соединяются наши тела и резко всаживает в меня свою дубину. Рано расслабилась.

Я кричу, не выдерживая пытки, и бью его по лицу, но он тут же перехватывает мои руки и, сжав запястья одной рукой, удерживает их над головой.

– Шире ноги раздвинь! – рычит мне в губы, а я ещё сильнее сжимаю его талию коленями.

– Нет! – кричу ему в лицо, но насильника это мало беспокоит.

– Раздвинь, иначе я сам это сделаю!

– Нет!

Андрей усмехается и, навалившись на меня всем телом, входит до самого основания. Я тут же жалею о том, что не выполнила его приказ.

– Не надо! Отпусти! – стону от того, что мне некомфортно и больно и всё ещё пытаюсь выбраться из-под него.

Когда он переворачивает меня на бок, сил уже не осталось. Я почти без сознания. Закрываю глаза, тихо всхлипываю. Он приподнимает мою ногу и снова оказывается во мне. Теперь он двигается плавно, без резких выпадов. Наслаждается.

– Хорошо в тебе, – шепчет мне на ухо, и я слышу в его голосе улыбку. Поигрывает пальцами с клитором, чуть надавливая на него. Я хочу, чтобы это, наконец, прекратилось, а Андрей, похоже, получает удовольствие от того, как сильно меня замучил. – Маленькая, сладкая девочка. Мне нравится иметь тебя без резинки.

Когда наступает рассвет, я уже полностью обессилена, не могу даже глаз открыть. Не могу пошевелиться. Всё тело болит, и я с ужасом осознаю, что бежать мне некуда. Моё платье изорвано в лоскуты, куда я пойду в таком виде?

Сажусь на постели, обняв себя руками. Сглатываю слёзы.

– Можно мне такси вызвать? Пожалуйста, – прошу его тихо, пока он собирается в душ.

– Сама вызови, – на подушку рядом кидает несколько крупных купюр и уходит в ванную комнату.

ГЛАВА 4

Я всегда верила в людей. Нет, я не смотрела на мир в розовых очках. Но я знала, что помимо злых людей есть ещё и добрые. Добрые, красивые внутри и снаружи…

Я ошибалась. Красивый снаружи человек не обязательно добрый. Он может быть уродливым внутри.

– А у вас точно есть деньги, чтобы расплатиться? – с подозрением взглянул на меня водитель такси, вызывая внутри волну обиды и разочарования.

– Есть, я протянула ему смятую купюру, отвернулась к окну. Хорошо, что у меня было немного денег с собой. Иначе пришлось бы брать их у Андрея. Но я не взяла и от этого легче. Я не шлюха, за которую он меня принял. Не шалава, к которым он привык. Я была девственницей в конце концов!

Вновь защипало глаза от слёз. Нет. Я не буду плакать. Я просто приеду домой, отлежусь как следует, отосплюсь, наемся чего-нибудь сладкого и забуду. Забуду обо всём, что случилось. Вычеркну прошлую ночь из памяти и продолжу шагать вперёд, к намеченным целям. Ничего не было. Мне всё привиделось. Приснилось. А то, что больно в душе и сердце – пройдёт. Как пройдёт и боль в теле.

Но как бы я себя не успокаивала, где-то глубоко внутри я чувствовала, что уже не буду прежней. Никогда. Я запомню его лицо и буду видеть его каждую ночь. Его лицо и то, что он со мной делал.

– Приехали, – водитель взглянул на меня в зеркало заднего вида.

– Хорошо… – я открыла дверь с ужасом представляя, как на меня сейчас будут смотреть люди.

Вышла из машины, прикрывая разорванное на груди и на бедре платье. Направилась в ошмётках одежды к подъезду, кусая губы и щеки изнутри. На лавочке, как обычно, восседали бабушки-соседки. Увидев меня, они замолчали, немо уставились на платье, а я, тихо поздоровавшись, пробежала мимо. Уже в подъезде прислонилась к стене, беззвучно заплакала.

– Ты видела её?

– Вот ужас.

– Ещё и на такси приехала. Видать хорошо зарабатывает.

– Тьху ты, шалава!

Я сжала кулаки, стиснула челюсти. Плевать на них и на их мнение. Они ничего обо мне не знают.

После третьего по счёту отгула мне пришлось выйти на работу. Притворившись простуженной, я избежала всех допросов и сплетен. Но работать не хотелось. То и дело я смотрела на входную дверь, ожидая увидеть там его… Но он не появлялся, и я даже начала понемногу отходить.

Прошло две недели с тех пор, как меня изнасиловали. Я сидела на унитазе и тупо пялилась на белую полоску с красной черточкой. Пока ещё одной. А когда начала проступать вторая, сердце больно сжалось и застучало где-то в животе.

После той ночи я так и не сходила в больницу, чтобы сдать анализы. У меня попросту не хватило духу. Я боялась, что там меня тоже примут за шлюху. О том, чтобы написать заявление в полицию и мысли не было. Я взрослая девочка. Никто его не накажет. Скажут, сама виновата. В какой-то степени оно так и есть. Ведь это я восхищалась им, я пила с ним у него дома. Я не попыталась себя защитить. Вот теперь и расплачиваюсь.

– Ты как? Бледная какая-то. Приболела? – на выходе из туалета меня встретила Кира, наш администратор.

Я кивнула, прильнула к стене.

– Мне правда что-то нехорошо. Тошнит… Можно я домой пойду?

Кира вздохнула, взглянула на часы.

– Ладно, сегодня понедельник, народу много не будет. Женя справится. Иди. Отоспись и отдохни, а завтра чтоб как огурчик была.

Я молча кивнула. Вряд ли завтра мне будет лучше, чем сегодня.

В больницу всё же пошла. Нужно было убедиться, что я ничем не заразилась. Андрей не предохранялся, ему было плевать на меня.

Беременность подтвердилась после анализа. Равнодушный доктор зыркнул на меня и вернул внимание бумагам, в которые что-то записывал.

– Рожать будете или на чистку?

– Что? – я сразу не поняла его вопрос. Не ожидала услышать такое от врача.

– На учёт вас ставим или аборт будете делать? – почти рявкнул он, а у меня защипало в глазах. И этот меня шлюхой какой-то считает?

– Вы знаете, я лучше пойду, – поднялась, буквально вырывая из его руки свою карту. – Встану на учёт в другой клинике.

Выйдя на улицу, заплакала. Подняла лицо к небу и заревела. Нет, я не думала о том, чтобы сделать аборт. Старалась не думать. Во-первых, это очень большой грех, с которым мне придётся коротать всю жизнь. Во-вторых, я не уверена, что смогу избавиться от своего ребёнка. Не имеет значения от кого он. Он мой.

Единственное, что я не знала, так это то, откуда возьму деньги. Работать я долго не смогу, отложить много денег тоже. На что мы с моим малышом будем жить?

Снова подняла голову к небу и в этот момент кто-то тронул меня за руку.

– Всё будет хорошо. Вот увидишь. Дождь пройдёт и над нами снова засияет солнышко, – какая-то женщина держала меня за руку и улыбалась так, словно знает о моей боли.

Она отпустила мою руку и пошла дальше, опираясь на трость, а я опять подняла голову и на лоб упала первая капля. Через несколько секунд грянул ливень, а я так и осталась стоять, плача под дождём. Под дождём не видно слёз.

ГЛАВА 5

– И что, ты правда рожать будешь?

Женька единственная, кому я рассказала о случившемся.

– Да.

– Нооо… Слушай, он тебя изнасиловал. А что, если ребёнок будет таким же уродом?

– Мой ребёнок не будет уродом, – зыркнула на Женьку убийственным взглядом.

– Прости, я не так хотела сказать…

– Забыли, – оборвала её, не желая слушать утешительных речей. Я и сама думала об аборте. Каждый день думаю. Но решиться на него так и не смогла. И не смогу. И в чужих советах по этому поводу не нуждаюсь. Не их изнасиловали в жестокой форме. Не они чувствуют то, что чувствую я. Не им рожать ребёнка от насильника.

Вздрогнула, когда дверь ресторана открылась и в спину подуло холодом. И повеяло запахом его парфюма. Нет… Мне кажется просто. Он не может сюда прийти после того, что сделал.

– Твой столик, – прошептала Женька. Она не знала, что это он насильник. Я лишь рассказала о похищении после работы.

– Да, я сейчас, – сглотнула, взяла папку меню и, развернувшись на пятках, пошла к нему.

Это действительно был он. Мне не почудилось. Взгляд всё тот же, прямой и целеустремлённый, направлен на собеседника, которого я даже поначалу и не заметила. Будто весь мир сжался до одной маленькой точки. Руки мелко задрожали, а язык прилип к нёбу. Я забыла что и как говорить.

– Милочка, принесите воды, пока мы определимся с заказом, – кинул небрежно мне его собеседник, а сам Андрей даже глаз на меня не поднял, изучая какие-то документы.

– Да… Конечно, – промямлила я и бросилась прочь от их столика. Второй раз я к нему точно не подойду. – Жень? А ты можешь взять мой столик… Они чаевые хорошие оставляют…

– А сама чего не хочешь?

– Да мне что-то нехорошо… Посижу отдохну.

– Ну ладно, – пожала плечами Женька и забрала у меня планшет. А я, воспользовавшись затишьем, сбежала в подсобку. Даже за стеной не получалось отдышаться.

– Успокойся. Он тебя даже не помнит… – успокаивала я себя, но тщетно. Почему-то казалось, что дверь подсобки сейчас разлетится в щепки, и он достанет меня. И тот ужас снова повторится.

Меня потряхивало и хотелось плакать. Забыть ту ночь и больше никогда её не вспоминать.

Положив руку на живот, я что-то почувствовала. Наверное, показалось – для шевеления младенца ещё рано. Немного успокоившись, я пришла к выводу, что ничего не случится. Он меня не узнал, а может не обратил внимания. Да мало ли что там с ним… Он воспользовался мной, заплатил за это и забыл. Так поступают люди вроде него. Правда, я денег не взяла. Пожалуй, и это он воспринял по-своему.

– Ань, ты здесь? – в подсобку постучалась Женя. – Выйди, там один из них тебя просит.

Внутри похолодело и одновременно бросило в жар.

– Я… Скажи ему… Ладно. Я сейчас приду, – выдохнула, закрывая глаза. Деваться некуда. Нужно идти. Он меня видел, и он меня помнит.

К его столику подошла тихо, как мышка, взглянула ему в лицо и живот стянуло от боли. Я всё ещё помню, как с ним было… Кто бы стёр мне память.

За столом он был один. Второй куда-то отошёл.

– Привет, Аня, – усмехнулся, взглянув на мой бейджик. Он даже имя моё не запомнил. – Как дела? Всё хорошо? – Спросил так просто, словно мы старые знакомые. В голосе ни единой нотки издевательства или насмешки, и я растеряна.