Солонго. Том 2

– Сядь рядом Жайнагул. Нам нужно найти тебе мужа. Ты много помогала мне и я знаю, что ты хозяйственна. Ты вдова и я хочу, чтобы жизнь твоя наладилась. Есть хорошие семьи, тебя могут взять второй женой. Или же я могу выдать тебя за одного из освобожденных рабов. Например за этого мужчину средних лет,– указала я на сидящего недалеко человека.– Он обладает спокойным характером, у него погибла жена.

Жайнагул вспыхнула.

– Жайнагул, надо это решить сейчас. Тархана больше нет, да он и просил меня найти тебе мужа.

Женщина упорно молчала.

– Хорошо, я подберу тебе мужа сама.

– Для привезенной рабыни тоже подберешь?– зло сказала, не сдержавшись Жайнагул.

Я пристально посмотрела в ее наполненные злобой глаза.

– Жайнагул, в жизни не всегда бывает так, как ты хочешь. Тархан хотел взять тебя назло мне. А Айзере он полюбил. Но сейчас это уже неважно. Ее судьбу я решу так, как сочту нужным. А ты подумай о себе, а то я сама найду тебя мужа, или оставлю вдовой, тогда закон Степи позволяет любым мужчинам приходить к тебе, ты знаешь это,– ее упрямство раздражало меня. Я помолчала, ожидая, что скажет Жайнагул, но она поджала губы и уставилась в одну точку. Я сделала ей жест уйти. Подумав, подозвала мужчину, которого присмотрела ей в мужья:

– Как зовут тебя? Расскажи мне о себе.

– Чулуун. Меня захватили при нападении на наше племя. Я не воин. Я ремесленник, работаю с деревом, делал телеги, сундуки и баулы. Беременную жену убили, ребенок был с бабушкой, моей матерью, что с ними, я не знаю, на меня накинули петлю и утащили. Так я стал рабом. Слава Тархану и его отряду, они были так храбры, отбили нас. Жаль его… Он был достоин всего самого лучшего- много монет, славы, много самых красивых женщин…

– Я поняла. Спасибо, Чулуун,– прервала я разглагольствования мужчины. Я подумала, что надо подобрать тебе жену. Ведь одному мужчине жить тяжело, а у нас много одиноких женщин. Ты видел женщину, с которой я говорила?

Он кивнул.

– Это Жайнагул. Ее освободили так же, как и тебя. У нее есть мать, они рукодельницы, ткут ковры, а также были моими помощницами, но всегда так быть не может, Жайнагул женщина молодая, может родить еще много детей. Хочу чтобы ты взял ее женой. Думаю, что она подойдет тебе. Если ты не присмотрел себе другую женщину, то возьмешь ее и можешь ставить юрту уже на осеннем кочевье. Скот и войлок я вам дам для начала.

Мужчина заколебался и почесал голову.

– Да вроде женщина она неплохая, но кажется мрачной… А я люблю веселых…

– У нее просто горе, как и у тебя. Она хорошая хозяйка, лепешки у нее вкусные. Тархану нравились.

Это был именно тот аргумент, который сыграл роль в принятии решения Чуулуна. Он поклонился и поблагодарил меня. Я указала ему на юрту, где жили Гулкыз и Жайнагул. Он мог пойти и познакомиться с ними.

Остальные, присматриваясь друг к другу по наступлении вечера гуляли у реки, все принесли еду, но особого веселья организовывать было неприлично, ведь Племя утратило Вождя, еще не прошло сорок девять дней, когда нужно делать Ритуал для того, чтобы Путь усопшего к Предкам был легким. Да и сами люди, только что освобожденные из рабства, еще не оправились от потрясений и бед. Ко мне подсел Самдан, я улыбнулась ему. Самдан был самым близким другом Тархана, я всегда хорошо относилась к нему, он был добрым, честным молодым мужчиной, верно служившим Тархану. Видно было, что он переживал смерть друга, погибшего от его стрелы.

– Как ты, Самдан?,– участливо спросила я.

– Занимаюсь делами,– вздохнув, сказал Самдан. Я хочу тебя кое о чем попросить, Солонго…– смущаясь начал Самдан.

– Говори, Самдан, я сделаю для тебя все, что могу.

– Тархан привез женщину из похода…

– Он привез много женщин. О ком идет речь?

– Айзере. Это та женщина, которая живет отдельно в маленькой юрте.

– Я знаю Айзере. Что ты хотел?

– Я хочу жениться на ней.

Жениться?! Ты же говорил, что хочешь посвятить себя воинской службе.

– Да. Я и правда не хотел жениться, но с тех пор, как погиб Тархан, Айзере никому не принадлежит…

– Самдан, по Закону Степи, женщина, которую освободили и она еще не замужем, принадлежит своим родителям, отец решает ее судьбу. У нее нет здесь родителей и нет мужа, значит она никому не принадлежит. Как она могла принадлежать Тархану?!– неожиданно рассердилась я.

– Я не это хотел сказать…– смешался Самдан,– просто Тархан хотел, чтобы она стала его второй женой…

– Мне все равно, что хотел Тархан! Я не давала согласие на это!

– Солонго, сейчас Тархана уже нет…. Я хочу взять в жены эту девушку,– постарался усмирить мой пыл Самдан.

Я откинулась на подушки и посмотрела ему в глаза.

– Ты же выдашь ее замуж? Прошу тебя, отдай ее мне!

– Я еще не решила ее судьбу, Самдан. Я ничего не знаю о ней, она не говорит на нашем языке, как она может стать чьей-то женой! Она не овца и не лошадь. Ее судьбу я буду решать позже. Думаю, что должен пройти год. Она еще не готова. Мы не можем даже спросить у нее, хочет ли она замуж, а может она вдова. Что ты знаешь о ней?

– Она девушка. Я знаю…

– Нет, Самдан. Тебе нужно ждать.

– Но ты ее не отдашь никому?

– Она перезимует в кочевье, пусть привыкает и учит язык, потом посмотрим.

Дни пролетели в делах и в организации свадеб, мы с Бакытом и Тугаем с утра до ночи делали Ритуалы. Была страшная жара, она не спадала, накрыв Степь жарким колышущимся покрывалом марева. Я очень устала за эти дни, но надо было собираться на осеннее кочевье, ведь травы для скота уже не осталось в округе и измученный жарой и жаждой скот, стадами собирался вдоль небольшой почти пресохшей реки и яки, лежали в воде, отказываясь двигаться. Вдруг к ночи сделалось тихо и стало клонить ко сну, небо заволокло низкими тучами, в проеме не было видно звезд, густая темнота накрыла степь. Я завязала веревкой проем, уложив детей. Ночью разразилась гроза, значит будет прохладно и я, с удовольствием слушая капли дождя и раскаты грома, крепко заснула, впервые за все время на душе было спокойно. Смерть Тархана все реже отзывалась тоской. Мне было стыдно признать, что моя жизнь стала более свободной, статус Вождя не был для меня тяжелой ношей, мне нравилось исполнять эти обязанности, хотя я и не всегда чувствовала себя уверенной. Я часто писала письма отцу и он присылал мне рекомендации.

Однажды, беседуя с Бакытом, я краем глаза увидела, что в маленькую юрту Айзере проскользнула мужская фигура. Это заинтересовало меня. Кто бы это мог быть? Я остановила речь Бакыта и предложила пойти посмотреть, что там происходит. Юрта стояла на отшибе, ближе к реке. Тархан установил юрту так, чтобы тень падала на нее в самое жаркое время, рядом росли довольно густые кустарники и деревья. Он позаботился о девушке, устроив ее наилучшим образом. Жилье ее не казалось временным, хороший войлок и подставка с колесами, довольно высокая чтобы не было холодно зимой. Плотный войлок, через который не проникала жара, холод и звуки. Я подошла ближе и прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука. Я одернула полог. Нашим с Бакытом глазам представилась жуткая картина. Девушка лежала на топчане, отбиваясь от парня, который насел на нее всем своим немалым весом и старался стащить с нее одежду. Вырваться она не могла, он намного превосходил ее в силе и росте. Бакыт немедля подскочил и схватил его, стараясь оттащить, парень отбивался. В полумраке юрты я не узнала его, Бакыт схватил его за волосы и потащил из юрты. Он был в гневе, я выскочила за ними. Это был один из молодых рабов, недавно освобожденных. Бакыт не поворачиваясь сквозь зубы сказал мне:

– Солонго, иди к Айзере, я сам разберусь с ним.

– Что ты хочешь делать?!

– То, что сделал бы любой, следующий Законам Степи. Иди, Солонго!

Я повернулась и вошла в юрту. По лицу девушки была размазана кровь. У нее была сильно разбита губа. Она забилась в угол и затравленно смотрела на меня.

– Айзере, больше ты здесь оставаться не будешь, я забираю тебя , будешь жить в моей юрте.

Айзере непонимающе смотрела на меня, потом вдруг кинулась на колени и что-то горячо заговорила и горько заплакала. Мне было жаль девушку, я не понимала ее язык, но все в ней говорило о перенесенных страданиях. Я взяла ее за руку и потянула к выходу, она понуро повиновалась. Так Айзере стала жить в моей юрте. Она потихоньку стала учить язык слово за словом. Целый день я была занята делами, а она была с детьми. Она понравилась Хоргонзул и девочка не отходила от нее, она расчесывала густые волосы Айзере и примеряла на нее все, что находила. Девушка расслабилась, один раз я наблюдала, как Хоргонзул, примеряя на нее очередное украшение, назвала его, девушка повторила. Она брала какой-нибудь предмет в руку, а дочка называла его. У них была такая игра. Я поняла, что сделала правильно, переселив Айзере к нам.

Глава 10

Переход на осеннее кочевье прошел спокойно, да и земля у нас была небольшой, мы кочевали вдоль горной гряды, перемещаясь с севера на юг, на осеннее кочевье еще южнее, огибая ее, а зиму мы проводили в небольшой долине, защищенной от колючих зимних ветров. После произошедшего с Айзере, Бакыт лишил жизни мужчину, напавшего на него и я пояснила Племени, что нарушать закон Степи не может никто. Что это касается и вновь прибывших. Что после освобождения, они могут покинуть наше Племя, но обычно все они оставались, ведь это были люди, чей привычный уклад был разрушен. Многие из них лишились родных и близких, а некоторые кочевья были сметены с лица земли и возвращаться было некуда. Айзере скоро успокоилась и старалась постичь наш язык. Я с нетерпением ждала караван, с которым придет Хасан и я узнаю наконец об Айзере все, что мне было так интересно. Кто она и откуда? Как попала в рабство, все эти вопросы волновали меня. За время, что она была в моей юрте, мне стало очевидно, что она какого-то знатного рода. Она была несомненно благородного происхождения, все в ней выдавало это. Ревность к ней быстро притупилась, а потом и совсем исчезла и я приняла ее, как сестру. Через несколько дней, как мы обустроились на осеннем кочевье, прискакал гонец с новостью, что нас посетит отец. Я очень обрадовалась, но цель своего визита он не объяснил. Я стала готовиться к встрече. Приказала раскинуть гостевой шатер и водрузила Знамя. Айзере, Маха и Баэрта помогали мне. И вот, когда все было готово, я с нетерпением смотрела на горизонт, не появится ли облако пыли и не слышен ли уже топот копыт всадников. Наконец, отряд появился вдали. Я надела свой лучший наряд и недавно изготовленную высокую шапочку, затейливой формы, украшенную драгоценными камнями и лентами. Мы с Баэртой и Махой долго думали о ее создании и, наконец она была готова. Я встречала его, как Глава Племени. Перстня печатки у меня еще не было и я пользовалась своей небольшой печатью, висевшей на шнурке. Отец тоже прибыл в наряде, подобающем Вождю, так он делал не всегда. Это говорило о том, что разговор будет о важных вещах. Маха расположилась за письменной подставкой и приготовилась записывать, а Баэрта и Айзере накрывали скатерть и подносили еду. На встрече также были прибывшие с отцом Военачальник и еще один мужчина, который с недавнего времени вел все торговые переговоры и следил за тем чтобы оружие не попадало в руки разбойников, или недружественных Племен. Я позвала Бакыта и Самдана. После теплого приветствия и обмена новостями, отец приступил к самому главному.

– Дочь, я вижу, что ты справляешься со своей ролью и это радует меня. Вижу и много новых людей в твоем Племени. Как они вошли в твой народ? Есть ли трудности?

– Отец, я справляюсь, мне бывает нелегко, я думаю, что нужно мне еще несколько помощников, я все же не могу следить за выпуском оружия, хоть и стараюсь разобраться. Я вот только недавно узнала, что Тархан изобрел новый лук, взяв за основу древний китайский образец, который он приобрел на рынке. Этот лук может выпускать подряд очень быстро много стрел. А еще есть юрта, в которой он сделал отверстия, из которого стреляют лучники, это интересно, но Тархан все время усовершенствовал свои изобретения, а сейчас такого человека нет.

– Люди с такими способностями, как у Тархана встречаются очень редко, но я постараюсь помочь в этом. Мне будет жаль, если созданные им мастерские перестанут производить самое лучшее оружие.

– У нас все товары были самые лучшие. Я из числа рабов выявляю умельцев, также есть и женщины, ткущие ковры, например, они уже делают это и мы продаем их, но все же мне нужен такой помощник. Думаю, что Самдан согласен со мной, ведь он разбирается в оружии, но все остальные изобретения он не может постичь.

– Да, это так,– сказал Самдан,– Сейчас стало понятно, как много делал Тархан. Мы привыкли, что из его ума постоянно рождаются изобретения, а сейчас никто не может заменить его. Мы производим то, что он изобрел, но нужно двигаться вперед. Как нам решить эту задачу?

– Я буду думать об этом,– сказал отец, подавая пиалу Айзере, чтобы она снова наполнила его ароматным чаем. Он рассматривал девушку, ее элегантные спокойные движения, ее грация и красота, видно заинтересовали его. Мне показалось, что чуть более пристальный взгляд Айзере, то, как она на мгновение замерла и слегка поклонилась, подавая чай, говорили о том, что она тоже оценила величавую стать отца. Он продолжил:

– Расскажи мне, все ли спокойно в кочевье? Все ли рабы определены?

– Да, отец, мы сделали это с Бакытом, часть мужчин вошли в воинский отряд, часть будет обучаться, а есть и такие, кто пополнил ряды ремесленников. Ну и понятно, чтобы они вошли в Племя, мне пришлось нарушить заведенный порядок и несмотря на траур, устроить смотр невест, чтобы создать семьи, чтобы Племя уже на следующий год пополнилось детьми.

– Да, это правильно, надо делать все чтобы Племя увеличивалось, так и сила его будет расти. Ты приняла правильные решения. Я доволен.

– Весь скот и товар мы распределили между новыми семьями и нуждающимися.

– Все правильно. И так можешь ли ты сказать, что все рабы освобождены и устроены?

– Да, некоторых женщин взяли второй женой даже с детьми. Баэрта всех осмотрела на предмет болезней, кое-кого пришлось лечить, были изможденные дорогой и раненые, но сейчас все хорошо.

Отец кивнул и продолжил:

– Дочь, я принял решение пригласить в наше Племя Великого Учителя Бадмажуная. Сейчас расположение звезд таково, что это станет возможным. С купцами, следующими в Оргьен этой осенью, я передам ему просьбу дать Учение у нас в то время, когда мы будем на летнем кочевье, раньше он не успеет, ведь на Лосар он традиционно дает Учение в Оргьен. Как только я получу ответ, я приступлю к приготовлениям и отправлю весть по всем Племенам с тем чтобы все, кто хочет получить драгоценное Учение, могли приехать. Объявлю о Большом Перемирии. В течение этого времени никто не сможет нарушить его в Великой Степи.

– Как не сможет? Разбойники всегда нарушают все Законы.

– Не смогут. Разбойники взаимодействуют с Духами войны и смерти, через этих головорезов вредоносные Духи и действуют, неся беды и разрушения. Но Бадмажунай может усмирить любых Духов. Он Величайший Учитель, он грозный Будда, при его появлении, духи войны замирают, его сила такова, что он может подчинить их и они будут служить ему. Так вот, дочь, я приехал обсудить с тобой это. Ведь твое Племя тоже должно готовиться.

– Мое Племя? А как мы должны готовиться и к чему? Ведь Бадмажунай посетит твое Племя…

– Да, но у тебя будут останавливаться все те путники, которые следуют с северо-востока и востока. Поэтому тебе нужно подготовить юрты, ты должна быть гостеприимной хозяйкой. Это послужит тебе и впредь, ведь во время этого ты познакомишься со многими людьми, стремящимися к Знаниям. Это очень важно.

– Хорошо, отец, я поняла.

– Ты тоже можешь посетить Учение, а также все те, кто хочет прикоснуться к великой Истине.

– Я точно хочу пойти,– сказал Бакыт.

– Я тоже, если женщинам дозволено,– сказала Баэрта.

– Да, прийти может каждый, так было всегда, даже если женщин было всегда мало. А ты, ты, Солонго,хочешь получить Учение?– спросил отец, глядя пристально мне в глаза.

Внутри что-то подпрыгнуло и остановившись где-то рядом с горлом тугим комком, замерло. Горло будто сжали железной рукой.

– Да, отец, я пойду,– превозмогая это удушье, приглушенным голосом сказала я.

– Хорошо. Тогда жди от меня вестей о приезде Бадмажуная. Он никогда не был в Монгольской Степи, я знаю, что он был в соседней с Оргьен страной, в Труша, посещал много королевств и индийских княжеств, но Учения нашим народам никогда не давал. Это будет большое событие для всех.

Обсудив многие текущие дела, уже затемно, мы разошлись, договорившись встретиться утром с отцом и с глазу на глаз.

Утром, Баэрта и Айзере накрыли в гостевой юрте гостям, а я занялась детьми. Отец привез детям подарки, для Хоргонзул красивый гребень и чудесный маленький халат, в котором дочь и щеголяла. Как только вернулась Айзере, я пошла к отцу и мы расположились в моей маленькой юрте усевшись среди свитков записей. Здесь мы были спокойны, что нас никто не услышит. Я видела,что отец не сказал мне всего и приготовилась слушать.

– Дочь, я вчера рассказал тебе о том, что решил пригласить Бадмажуная в Монгольскую степь. Это связано с тем, что ситуация в Племени стала невыносимой. Как я не старался, не получается прекратить действия Клана Шаманов. Они плетут интриги, усиливают шпионскую сеть и делают бесконечные магические ритуалы для ослабления моей власти. Они усиливают Духов войны, поэтому в Степи все более неспокойно. В погоне за собственными интересами они уже не осознают, что скоро утратят контроль за этими Духами и те начнут подавлять и поглощать Шаманов, захватывая все больше умов и забирая все больше жизней. Мне уже не хватает сил одному противостоять этому. Только Великий Бадмажунай может подчинить их своей воле. Это очень важно. Все, кто придет на его Учение, получат связь с ним и станут его учениками, имея возможность не только следовать его Учению, но и имея его поддержку не только в этой жизни , но и во многих последующих. Но это можно делать, только если у человека есть намерение и доверие к этому Величайшему Учителю. Поэтому о том, что он прибудет к нам, должно узнать как можно больше людей. Это и твоя задача тоже. Я уже написал Батнасану об этом, он очень рад. Думаю, что Алтенцецег тоже получит Учение. Это будет самым большим и важным событием в жизни.

– А как будет происходить Учение и сколько времени продлится?

– Я не знаю ответов на эти вопросы. Бадмажунай сам решит. Я думаю, что он не откажет и Учение состоится. А пока что ты подумай о том, как ты подготовишься к прохождению путников через твое кочевье.

Я слушала отца и во мне зарождался интерес и трепетное желание прикоснуться к этому Учению. Пока что я еще не осознавала полностью ту важность, о которой говорил мой отец, но я всегда верила ему и на этот раз его слова глубоко засели в уме и желание увидеть Высокого Учителя рисовали в воображение странные ритуалы и огромного человека с горящими глазами и голосом, подобному грому. Это захватило меня.

– Также с ним прибудет свита из монахов, они будут организовывать все, а также помогать ему. Поэтому время пролетит быстро и готовиться нужно начинать уже сейчас.

– Ах, как это все интересно, отец!

– Это не только интересно, но и укрепит веру в Будду, как в главного Учителя в Великой Степи. Знаешь, дочь, с некоторых пор я стал замечать, что к западу от Степи, люди перестают верить в Будду, а другая Вера захватывает все больше земель и Племена предают Веру в Любовь и Сострадание, а начинают верить в странные вещи. Все это рассказывают мне купцы и ламы, я всегда спрашиваю их об этом. Сейчас особенно важно чтобы Бадмажунай принял мое приглашение и подарил нам Учение.

– Я поняла, отец. Я буду делать все, что ты скажешь.

– Дочь, ты должна быть готова к тому, что Духи Степи будут чинить препятствия, ведь Бадмажунай настолько могуч, что подчинит их себе и они будут служить ему.

– И те, которыми повелевают Шаманы?– удивилась я.

Мне казалось это невозможным, ведь все ритуалы проводили именно шаманы,потому что могли призвать Духов Природы и усмирить, если надо. А Бадмажунай разве шаман? У меня возникало все больше вопросов. Причем здесь Будда и Бадмажунай, подчиняющих Духов? А как же защитники родов и Племени? Они тоже подчинятся ему? Отец видимо понял, что меня одолевают вопросы и сказал:

– Дочь, сейчас не думай ни о чем. Все станет понятно тебе с приходом Бадмажуная,– улыбнулся он.

Выходя, мы столкнулись с Айзере, она держала за руку мальчиков. Хоргонзул терлась рядом. Айзере склонила голову в приветственном поклоне и усадила мальчиков на топчан, чай был готов и можно было накормить их. Отец задержался и спросил у меня:

– Кто эта девушка? Я не видел ее раньше.

– Это Айзере. Она прибыла с другими рабами, я поселила ее в нашей юрте, она помогает мне с детьми. Айзере из Персии, она не говорит на языке Степи.

– Пожалуй я выпью чая с детьми, – присаживаясь на топчан, сказал отец. Вдруг он обратился к ней на незнакомом языке. Девушка вспыхнула и что-то ответила.

– Отец, разве ты говоришь на ее языке?– удивилась я.

– Всего несколько слов,– улыбнулся отец, продолжая разглядывать ее,– я просто поприветствовал ее. Она, должно быть, знатного рода. У нее красивые манеры,– продолжал он.

Айзере подала всем чай и села в сторонке, забрав детей. Только Хоргонзул, которая была избалована отцом, забралась на Оуюн Хагана и стала щебетать, рассказывая, что Айзере все позволяет ей, и примерять вещи и украшения, и даже расчесывать волосы, которые у Айзере были собраны в узел, тяжелый и плотный, он то и дело сползал с затылка. Хоргонзул принесла гребень, подаренный отцом и заколола его так, чтобы поддерживал пучок.

Мне не хотелось рассказывать отцу о том, что Тархан привез девушку с намерением жениться и поселил ее отдельно. Мне не хотелось вспоминать эту историю, это могло разбередить мои раны, поэтому я ограничилась коротким рассказом, сказав, что девушка теперь свободна и что к ней хотел посвататься Самдан, но я решила, что она до следующего лета будет моей помощницей, за это время пусть выучит язык, а то безмолвная жена, хоть и красивая, это плохо. Отец согласился.

– Ты права, дочь. Мне было сложно с Маланьей, пока она не освоила язык. Ее дети научились гораздо быстрее и иногда я даже прибегал к ним, чтобы понять, чего хочет эта женщина. Ты все сделала правильно. К тому же ты ничего не знаешь о ней. Откуда она, может она вдова.

– Самдан сказал, что она девушка, ее везли в подарок одному из царей в далекой горной стране Шанг- Шунг.

– Ну что ж, теперь она свободна и возможно жизнь ее изменилась к лучшему,– пристально глядя на девушку,– задумчиво сказал отец,– Солонго, я уеду уже сегодня, у меня много дел в кочевье, до завтра не останусь. Если у тебя есть вопросы, задай их сейчас.

– Отец, вопросов у меня и правда много, но все они касаются Великого Бадмажуная.

– Нет, на вопросы о нем я отвечать не буду, сама во всем разберешься, когда придет время. Я могу ответить на вопросы , касающиеся Племени.

– Нет, отец. Сначала я боялась, что я не справлюсь, но потом поняла, что я уже давно делала много того, что Тархану было не интересно, или не доходилируки. Я и раньше заботилась о людях и теперь ничего не изменилось. Спасибо тебе за то, что ты прислал сюда Бакыта с Бадмой, он очень помогает мне.

Ближе к полудню отец быстро собрался, мы тепло попрощались, все кочевье вышло проводить его и отряд, с которым он прибыл, он пожелал всем здоровья и хорошей жизни без невзгод и бедности, по очереди взял на руки моих детей, обнял меня и задержал взгляд на Айзере, слегка кивнув ей и, вскочив на коня, быстро покинул кочевье.

Глава 11

Через несколько дней в кочевье прибыл караван. Был он большим и нагруженным. Я немного волновалась, Маха тоже. Ведь и я, и она впервый раз будем сами выполнять такие важные функции. Мы заранее все подготовили. Айзере и Баэрта помогали нам. Люди вышли встречать купцов, которые спешились и с радостью подходили к нам. Я, Маха, Бакыт и Самдан приветствовали их, девушки принесли воду и путники омыли руки и прополоскали рот перед входом в гостевой шатер. Среди купцов был и Хасан, мы поздоровались и все прошли в Юрту, расположившись вокруг скатерти. Следом за ними вошли мы и я обратилась к гостям:

– Дорогие гости, я, Солонго, Глава этого Племени, назначенная Оуюн Хаганом после смерти моего мужа Тархана, приветствую вас! Теперь все вопросы вы будете решать со мной. Все, что касается товара, который вы хотите приобрести с моего согласия и с помощью Бакыта и Самдана.

Воцарилось молчание. Я знала, что весть о произошедшим разнеслась далеко по Степи, но все же видеть меня в этой роли не все были рады. Многим было просто решать вопросы с Тарханом и они понимали, что со мной может не быть так. Хасан смотрел на меня и счастливо улыбался. Один из купцов, тот, кто был главным в караване, поднялся и, склонив голову в поклоне, сказал: