Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

– Не думал я, дочка, что ты такая наглая. Ты у меня не спрашивала, когда детей рожала, и я не обязан. Внуки? У внуков родители есть, отправляй своего мужа на работу, сама учись зарабатывать. Твоему младшему уже семь лет, декрет давно закончился.

– С кем ты связался?

– А это не твоё дело!

– Я всё равно узнаю, кто она, и добьюсь того, чтобы от тебя отстала! Не нужно мне чужих детей. Ты уверен, что ребёнок твой?

Мужчина не стал продолжать скандал с дочерью. Борис сказал Юле, что с этого дня все дотации прекращаются. Он больше не намерен помогать финансово семье дочери. Свой отцовский долг он выполнил: купил Юле и её детям просторное жильё, дал дочке неплохое образование.

Света ещё не решила, оставлять ребёнка или нет. Реакция Бориса её обрадовала: мужчина был решительно настроен на создание семьи. Светлана надеялась, что из него получится отличный отец. Борис не имел вредных привычек, материальных проблем, хорошо зарабатывал и, видимо, любил её. Неприятностей стоило ожидать только от Юли.

Ещё в школе она отличалась сложным характером, была жадной, эгоистичной, всегда стравливала одноклассников друг с другом ради собственной выгоды. Хорошо, что сразу же после выпускного Наташа с ней общаться перестала.

Борис после разговора с дочерью приехал к Светлане и рассказал правду:

– Свет, не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки, поэтому ничего скрывать от тебя не буду. Юля против того, чтобы я женился во второй раз.

– Ну вот… Я так и знала.

– Мне её мнение безразлично, я сам решаю, что делать. Поэтому я хотел у тебя спросить: ты выйдешь за меня замуж?

– Боря, я не против загса и совместного проживания. Ты прости меня, если я сейчас скажу что-то обидное, но дочь твоя всегда была сложным человеком. Я боюсь представить, что будет, когда она узнает, что именно на мне ты решил жениться. На матери её одноклассницы.

– Не волнуйся, я на свою дочь управу найду. Так что, ты согласна?

– Ну… Давай попробуем.

Света потихоньку готовилась к переезду. Борис хотел, чтобы его любимая женщина всегда находилась рядом. Свою квартиру Светлана собиралась сдавать. Деньги, особенно когда появится малыш, лишними не будут.

Когда вещи были собраны, приехал Борис. Он отвёз любимую женщину к себе. На новом месте Светлане не спалось, женщина ощущала какую-то тревогу. Переживала она не зря.

Рано утром Светлана проснулась от громкого, резкого звука. Кто-то настойчиво звонил в дверь:

– Борь… Там пришёл кто-то. Открой.

– Кого там черти принесли в такую рань?

Борис, громко шаркая тапочками, пошёл открывать. Юлю Светлана узнала по голосу:

– Папа, нам срочно нужно поговорить.

– Так срочно, что ты явилась в восемь утра?

– Я детей в школу отводила, решила по дороге к тебе заглянуть.

– Ну, говори, что там у тебя.

У Светланы неимоверно свербило в носу. Женщина закрыла лицо подушкой и чихнула. Юля, услышав этот звук, с криками: «Кто у тебя там?! Покажи», влетела в спальню.

– Папа, ты с ней связался? С Наташкиной матерью? Да, не ожидала я от тебя такого. Я думала, ты хотя бы кого помоложе да посимпатичнее найдёшь!

– Юля, закрой рот. Светлана – моя жена, и тебе придётся её уважать. Если ты, конечно, хочешь, как раньше, получать от меня деньги.

– Да-а-а-а, теть Свет, по вам и не скажешь, что вы гулящая. Всегда вся такая скромная, приличная.

– Юля, я последний раз тебе говорю: замолчи. Не вынуждай меня идти на крайние меры.

– Я бы простила тебе кого угодно, но только не её. Ты прекрасно знаешь, какие у нас отношения с Наташкой. В школе из-за неё меня чуть с десятого класса не выгнали. Что, забыл?

– Столько лет прошло, а ты всё никак не уймёшься.

– В общем так, папа. Выбирай: или мы, твоя семья, или эта женщина. Если ты выбираешь её, то ни меня, ни внуков ты больше никогда не увидишь.

– Выбор, Юль, очевиден. Когда поймёшь, что не права, и захочешь искренне извиниться передо мной и Светой – милости прошу. А пока – никаких просьб о деньгах. Устал я от такого отношения.

Выйдя из квартиры отца, Юля позвонила Наташе и потребовала:

– Немедленно скажи своей матери, чтобы она оставила моего отца в покое!

– Юль, ты в своём уме? Я не буду этого делать.

– А ты знаешь, что старуха твоя беременна от моего отца?

– Она не старуха. За такие слова можно и получить. Осторожнее, дорогая. Я уже давно не школьница, за себя постоять сумею.

– Ой, напугала. Значит ты не против их свадьбы?

– Да я только за!

– Обе вы одинаковые. Решили к моим деньгам подобраться? Я наследство ни с кем делить не буду!

– Ты, Юля, на деньгах помешана. Какое наследство? Твоему отцу пятьдесят лет. Что-то рано ты его хоронишь.

Юля бросила трубку. Она прекрасно знала, что придётся смириться с ситуацией. Без помощи отца её семья просто не выживет. Женщина решила выждать несколько дней и извиниться. Сколько ещё времени придётся ждать это наследство? Может быть, отец через несколько лет с матерью Наташки разведётся.

Борис со Светланой расписались. В положенный срок на свет появился чудесный мальчик, которого назвали Арсением. Борис и Светлана были счастливы. Женщина искренне благодарила дочь и мужа за то, что не дали ей тогда совершить непоправимую ошибку.

Вам недолго осталось

– Ирина Петровна, я надеюсь, мы этот вопрос решим мирно. Пожалуйста, выполните мою просьбу. Ведь не ради себя прошу, а ради внука вашего. Мы же теперь одни остались, Ирина Петровна. Диме бы не понравилось, что я с малышом обделенная осталась. Так что?

Ирина Петровна очень рано вышла замуж. Еще в семнадцать лет она влюбилась в Вячеслава, молодого учителя техникума. Мужчина тоже обратил внимание на красавицу-ученицу, но никаких поползновений в ее сторону не делал. Девушка была несовершеннолетней. Расписаться они смогли только через полтора года, когда Ире было почти девятнадцать.

Свекровь женщине досталась властная, деспотичная и сварливая.

На зарплату учителя было сложно накопить на отдельную квартиру, поэтому молодым пришлось жить в родительском доме. Ирине приходилось терпеть все нападки свекрови.

Муж умер рано, его мать горя не пережила и через три месяца ушла вслед за сыном. Перед смертью женщина сжалилась над невесткой и оставила завещание. Благоустроенная «трешка» перешла в собственность к Ирине и ее сыну. Чтобы избавиться от неприятных воспоминаний, они продали квартиру, купили новую в другом районе.

Почти в пятьдесят лет Ирина Петровна решила пожить для себя.

Сыну, Диме, было тридцать. Он давно жил отдельно. Несмотря на отсутствие отцовской заботы, парень вырос самостоятельным. Он работал с шестнадцати лет, в восемнадцать уже стал снимать квартиру. У мамы денег никогда не просил, наоборот, чем мог, всегда помогал. Дима долго встречался с девушкой Анной, молодые планировали пожениться.

Аня, можно сказать, жила без родителей. Распространяться на эту тему она не любила. Ирина Петровна только знала, что воспитывалась Анна у бабушки. Женщина думала, что наконец-то жизнь наладилась, впереди – только светлые, приятные моменты. Позже выяснилось, что Ирина Петровна глубоко ошибалась.

Проблемы в семье начались с сокращения Дмитрия. Молодой человек работал программистом в небольшой фирме. Руководитель компании оказался нечист на руку: он вывел из оборота все деньги и скрылся с ними в неизвестном направлении. Зарплату работникам платить стало нечем. Да и некому. Дима пришел за советом к матери.

– Мам, вот что теперь делать? Мы с Аней съехаться собирались, а тут такие неприятности. Нет, деньги у меня есть, ты же знаешь, я копил на ипотеку. Их хватит максимум на полгода.

– Ну и о чем ты волнуешься, сынок? В любое время ты можешь вернуться домой, я ведь тебя не выгоняю. Полгода – довольно большой срок, чтобы найти новую работу. Не переживай, все будет хорошо.

– Послушай, мам. Я хотел совета твоего спросить. Может быть, мне стоит собственный бизнес открыть? А что? Сейчас век информационных технологий, люди все в интернете покупают.

– Неплохая идея. А в каком направлении ты хочешь развиваться?

– Я вообще хочу открыть интернет-магазин, например, бытовой техники. Электроприборы ведь не вечные, рано или поздно сломается даже дорогой аппарат.

– А что, попробуй. Я всегда помогу, чем смогу.

Открывая бизнес, Дима совершил фатальную ошибку: не проконсультировался со знающими людьми, не получил важных навыков и знаний.

Диме казалось, что достаточно просто закупить товар, и клиенты пойдут в магазин потоком. Из своих сбережений мужчина оплатил квартиру на четыре месяца вперед, чтобы, пока раскручивается бизнес, не переживать хотя бы за жилье. Дима обратился в банк за кредитом, но в финансовом учреждении ему отказали.

Чтобы получить стартовый капитал, мужчина оформил несколько микрозаймов под грабительский процент, рассчитывая за три-четыре месяца выйти в плюс и с прибыли раздать долги.

О товарообороте мужчина ничего не слышал, поэтому первую же прибыль он потратил на свою девушку. Купил Анне дорогое кольцо, арендовал ресторан, чтобы сделать предложение, как в фильме. Девушка старания жениха оценила и согласилась выйти за него замуж. Через три месяца Дмитрий снова пришел к матери за советом.

– Мама, я, кажется, прогорел. Продажи совсем не идут, микрофинансовые организации перепродали мои долги коллекторам. Какие-то люди вчера исписали нам с Аней дверь. Что делать?

– Ты почему у меня совета не спросил? Я хоть и работаю в ювелирном магазине, немного знаю, как ведется бухгалтерия. Неужели нет с магазина никакой прибыли?

– Прибыль есть. Вернее, была. Я, когда первую партию стиральных машинок продал, все деньги истратил.

На Аню.

– Дима, у меня слов нет! Кто так бизнес ведет? Теперь у тебя нет другого выхода, как устраиваться на работу. Магазином занимайся в свободное время. Кстати, у тебя доля в этой квартире есть. Если дело дойдет до суда, начнутся проблемы.

– Да, мам, я об этом думаю. Может быть, давай, пока не поздно, я на тебя ее перепишу?

– Давай сначала найдем тебе работу. Будем решать проблемы по мере их поступления.

С большим трудом Дима смог устроиться разнорабочим в крупную компанию по добыче нефти. Зарплату обещали высокую, но и работать на предприятии приходилось много. После первый вахты Дима смог полностью погасить два микрозайма. В душе Ирины Петровны затеплилась надежда: они обязательно вылезут из долговой ямы.

Незадолго до отъезда Димы на вахту хозяйка попросила молодых людей освободить квартиру. Женщина собиралась продать недвижимость и переехать в другой город, поближе к дочери. Дима снова пришел просить помощи у матери:

– Мам, я сейчас уеду на работу. Куда Аня денется? Нам велели в течение недели освободить квартиру.

– А в чем проблема? Пусть ко мне переезжает. Вдвоем всяко веселее.

Отработав еще одну смену, Дима погасил часть долгов. Аня сообщила о беременности, и молодые люди поторопились расписаться. В загс сходили, скромно отметили это событие дома. Решился вопрос и с долгом: Дима нашел покупателя, который был согласен взять у него всю технику по закупочной цене. Вырученных с продажи денег хватило на погашение долгов. Наконец-то от Дмитрия отстали коллекторы.

Ирина Петровна выдохнула: теперь-то все точно будет хорошо! Дима уехал на очередную смену. А через три дня матери позвонили и сказали, что ее сын умер от сердечного приступа.

После похорон и поминок Ирина Петровна молилась только об одном: чтобы внук, которого вынашивала Аня, родился живым и здоровым. Женщины, как могли, поддерживали друг друга.

Дима так и не успел переписать свою долю на мать. Аня, как законная супруга, становилась автоматически наследницей наравне с Ириной Петровной. Женщина и не думала забирать у невестки причитающуюся ей по закону долю. Пусть хотя бы часть этой квартиры достанется Ане и ее внуку. Потом, когда придет время уходить и Ирине Петровне, она составит завещание.

Аня поначалу с таким раскладом была согласна.

Пока женщины собирали документы и ждали наследство, у Ани родился сын. Ребенка назвали Сережей. Мальчик быстро рос. Для бабушки малыш был единственной отдушиной.

Ирина Петровна работала одна. Анна сидела в декрете, а свекрови приходилось обеспечивать всех. Невестку женщина никак не могла заставить собрать справки, чтобы ребенок мог получать пенсию по потере кормильца.

– Ань, ты сегодня опять никуда не ходила? Соседка же согласилась посидеть с Сережей.

– Нет, Ирина Петровна, не ходила. Сын капризничал, да и я себя чувствую не очень.

– Анечка, я все понимаю. Мы обе пережили огромный стресс, но давай как-то уже приходить в себя. Я двенадцать часов на работе, прихожу поздно, устаю. Дома бардак, немытая посуда, гора грязной детской одежды. Я понимаю, тебе тоже тяжело. Но, может быть, ты начнешь мне помогать? Я ведь многого не прошу: хотя бы за собой убирай, пожалуйста.

– У меня сил нет ни на что, Ирина Петровна. Вообще-то, я мужа недавно потеряла!

– А я потеряла сына. Год прошел, а ты все никак себя в кучу собрать не можешь. Нельзя же ведь так. Я не прошу тебя выходить на работу, я уже сколько времени требую, чтобы ты на ребенка оформила пенсию. Ты сына своего обделяешь, понимаешь?

– Ой, Ирина Петровна, не начинайте. У меня голова болит. Пойду полежу.

Приходя с работы, Ирина вставала во «вторую смену»: убирала, готовила, стирала. Помощи от невестки не было никакой. Женщина удивлялась: раньше ведь Аня была чистоплотной, до рождения ребенка хозяйство вела сама. Что сейчас с ней приключилось? Неужели послеродовая депрессия?

На зарплату продавца, пусть и элитного ювелирного магазина, жить было тяжело. Ирина Петровна подрядилась ночью мыть полы в собственном подъезде. Только мысли о будущем внука придавали женщине сил.

Когда Сереже исполнилось два года, Аня вдруг завела разговор о дележе квартиры:

– Ирина Петровна, вам не кажется, что это как-то нечестно?

– Ты о чем, Анечка?

– Вот смотрите. Трехкомнатная квартира принадлежала вам с Димой в равных долях. Так?

– Да, правильно.

– После его смерти половина автоматически поделилась еще на две части, так?

– Так. Я не пойму, к чему ты клонишь?

– Получается, теперь в вашей собственности две трети, а в моей – одна треть. Несправедливо как-то.

– В чем несправедливость, Аня?

– Ну, нас же ведь двое – я и Сережа. Вы хотя бы поровну между нами поделили жилье: половину нам и половину вам.

– А с чего вдруг тебя так этот вопрос заботить начал? Хорошо же ведь жили.

– Просто мне, Ирина Петровна, тоже гарантии нужны. Вы женщина активная, моложавая. Может, замуж еще выйдете. Вдруг ваш благоверный выгонит нас с малышом отсюда. А так я полноправной хозяйкой здесь буду.

– Ты и так станешь тут хозяйкой. У меня, кроме вас, никого не осталось, ты же знаешь.

– И все же, может быть, оформите доли по справедливости?

– Я подумаю, Аня, над этим. Обязательно.

У Ирины Петровны было нехорошее предчувствие. Женщине стало казаться, что Аня сильно изменилась. Для нее заполучить еще часть доли в квартире стало идеей-фикс: не проходило и дня, чтобы невестка не заводила разговор о недвижимости.

– Аня, да что ты ко мне пристала с этой квартирой? Никто вас не гонит, живите спокойно. Какая разница, кто на бумаге хозяином является? Я тебе обещаю, что не лишу своего внука жилья.

– Ой, Ирина Петровна, сейчас такое время – на слово никому верить нельзя. Послушайте, может быть, вы просто перепишите на меня всю квартиру? Будете жить вместе со мной, помогать мне воспитывать Сережу. Вам же ведь недолго осталось, а к гробу багажник не приделаешь.

– Аня, ты в своем уме? Мне чуть больше пятидесяти, еще лет двадцать я не собираюсь умирать. Давай начистоту: зачем тебе понадобилась квартира?

– Странная вы, честное слово, Ирина Петровна. Кто ж такие вопросы задает? Собственная квартира – это, в первую очередь, независимость. И безопасность. Если вы на меня ее перепишите, я буду точно уверена, что никто и никогда меня не лишит своего угла. Я уже приводила пример с замужеством.

– Какие глупости, Аня. Больше эту тему не поднимай, пожалуйста. Меня все устраивает.

Ирина Петровна всерьез забеспокоилась, когда невестка попыталась ее подпоить и подсунуть ей на подпись генеральную доверенность. При Анне Ирина Петровна пила крайне редко, поэтому девушка не знала, что от коньяка свекровь не пьянеет настолько, чтобы перестать соображать. Женщина только притворилась захмелевшей, чтобы посмотреть, для чего Аня эту попойку затеяла.

Ирина Петровна подслушала телефонный разговор Ани. Оказывается, ее невестка давно встречалась с каким-то криминальным элементом. Именно он подбил женщину на аферу с квартирой. Закрывшись в ванной (Ирине Петровне было хорошо слышно разговор из кухни), Аня говорила:

– Ты представляешь, ни в какую не хочет переписывать квартиру! Да и способ твой с алкоголем тоже не помог. Видимо, она была не совсем пьяная, раз сумела прочитать название документа. Нет, конечно, она не стала подписывать никакую доверенность. Теперь на меня косо смотрит. Конечно, любимый, я тоже мечтаю продать эту чертову квартиру и уехать с тобой к морю. Будем что-то думать.

Ирина Петровна вызвала Аню на откровенный разговор. Невестка держалась хамовато:

– Ну да, действительно. Я хотела владеть всей квартирой. А что такого? Каждый крутится как может. Я и за сына вашего-то пошла, чтобы из общежития выбраться. Никуда от меня не денетесь теперь, Ирина Петровна. Долю-то уже не отберете.

– У меня, Аня, на черный день припрятано пятьсот тысяч. Видимо, этот день уже наступил. Я предлагаю тебе сделку – ты переписываешь на меня свою долю, я тебе даю деньги. Все равно эту треть ты ни сдать, ни продать без моего разрешения не сможешь.

– Я согласна. Только у меня есть одно условие.

– Какое?

– Сережку я вам оставляю, сама уезжаю. Вы меня не ищете, не беспокоите, на алименты не подаете. На сына напишу отказ.

– Аня, как ты так можешь? Он же кровь твоя, твой ребенок!

– Ну, вот так вот. Не получилось у меня его полюбить. Не осуждайте меня, вы не были в моей шкуре.

Анна, забрав полмиллиона, уехала с любовником из города. Ирина Петровна оформила опеку на внука. Жизнь у них стала потихоньку налаживаться. Малышу бабушка объяснила, что мама уехала на работу. Сказала, что когда-нибудь она обязательно к нему вернется.

Сын

– Мама, Маруся переедет в твою квартиру, а ты возьми заем на свадьбу для нас и не загружай мою любимую хозяйством! – озадачил сын

Ольга Васильевна юбилей праздновать не хотела. Коллеги прямо спрашивали, куда она их пригласит: домой или в кафе. Всё-таки пятьдесят лет исполняется один раз в жизни. Женщина отмахивалась, прикрываясь выдуманной болезнью. Ольге Васильевне сейчас было вообще не до торжеств. Знать бы, чем платить за квартиру и на что продукты покупать до конца месяца.

Ольга Васильевна жалела, что послушала сына. И ведь знала, что Артём у неё ненадёжный, что нельзя идти у него на поводу, но почему-то уступила. Хотелось, чтобы у единственного любимого ребёнка было всё хорошо.

Воспитывала Ольга Васильевна Артёма одна. До подросткового возраста это был золотой мальчик: тихий, спокойный, послушный отличник. Ольга Васильевна не знала, что стряслось с ребёнком в девятом классе. За несколько месяцев Артём скатился на тройки, стал курить, выпивать и воровать.

Беседы, угрозы и ремень не помогали, подросток хамил, огрызался и сбегал из дома. Ольга Васильевна отвлекала сына спортивными кружками: записывала на футбол, баскетбол, бокс, борьбу – без толку. Артём связался с плохой компанией и сразу же после школы едва не загремел в тюрьму.

Руководил небольшой группой подростков взрослый двадцатитрёхлетний Игорь, к тому времени уже отслуживший в армии. Игорь вовлёк Артёма в сферу наркобизнеса, отведя ему роль курьера.

Когда Артёма поймали, Ольга Васильевна продала всё, что у неё было, включая трёхкомнатную квартиру. Чтобы совсем не остаться без жилья, женщина приобрела двухкомнатную, остатки денег пустила на спасение сына от уголовной статьи. Игоря, как организатора, посадили. Артём после нескольких суток ареста испугался и притих, больше в криминал не влезал. Зато стал сильно пить.

Ольга Васильевна пыталась бороться и с этим: устраивала сына в платные и бесплатные клиники, ходила по бабкам, покупала чудо-капли, но ничего не помогало. Устав бороться, Ольга Васильевна смирилась.

От Артёма не было никакой помощи ни по хозяйству, ни в финансовом плане. Отучился молодой человек на автомеханика, но по специальности не проработал ни дня. По его словам, по локти копаться в грязи и машинном масле он не собирался. Мечтал устроиться на непыльную работу и грести деньги лопатой. Себя и взрослого сына Ольга Васильевна тянула сама, работая проектировщиком.

Год назад молодой человек познакомился на дискотеке с девушкой. Маруся была бойкой и общительной, за словом в карман не лезла. Артёму всегда нравились девушки, умеющие за себя постоять. Маруся быстро взяла ухажёра в оборот, без её ведома Артём и шагу ступить не мог.

Сначала Ольга Васильевна была против этих отношений, но потом, увидев, что сын перестал уходить в запой, устроился на работу и начал приносить деньги, успокоилась. «Пусть большую часть заработка он тратит на Марусю, – думала женщина, – главное, чтобы не пил». Артём был готов выполнить любую просьбу любимой девушки. Маруся к нему быстро находила подход.

– Я сегодня с подружками в торговый центр ходила, видела там потрясающее платье. Крой интересный, рукава-фонарики, а цвет – нежно-лиловый. Только стоит оно огромных денег.

– Понравилось платье, говоришь?

– Очень понравилось! Вот бы мне такое. Подружки обзавидуются.

– И сколько оно стоит?

– Почти семь тысяч. Но нужно будет округлить до десяти.

– В каком смысле?

– К платью нужно же туфли подбирать. Обувь с одеждой обязательно должна сочетаться.

– Не знаю, Маруся. У меня одни кроссовки на все случаи жизни: и под джинсы, и под спортивный костюм.

– Это у тебя, Артём. Ты мужчина, в моде не разбираешься. А я же девушка. Ну очень мне хочется это платье! Давай купим, а?

– Купим. Через неделю получу зарплату, и пойдём за обновкой.

– Ты что, Артём! Какая неделя? За это время его купит кто-нибудь. Люська сказала, что обязательно у Мишки его выпросит. Если она раньше меня успеет, я просто умру!

Молодому человеку пришлось взять аванс на работе и купить любимой Марусе платье.

Девушка жила в общежитии. Артём её очень ревновал, поэтому настоял на совместном проживании. Снимать отдельную квартиру парень не мог. Артём попросил у матери разрешение жить у неё в квартире.

– Мам, я тут подумал… Мы уже год с Марусей встречаемся. Пора нам на новый этап переходить. Хотим попробовать вместе жить.

– Живите на здоровье. А у меня-то ты чего спрашиваешь? Сроду никогда не советовался.

– Да я хотел её к нам позвать. Ты же сама знаешь, мама, зарплата у меня маленькая. Её на съём не то что квартиры, даже комнаты не хватит. Давай Маруся переедет в твою квартиру. Хорошо? Только не загружай ее хозяйством.

– Я, конечно, не против. Только ставлю тебе условие. Хозяйством ее загружать я буду. А ты наравне со мной должен вкладываться в быт. Если Маруся будет жить здесь, то мне придётся тянуть уже троих, поэтому, Артём, будь любезен каждый месяц оплачивать половину коммунальных услуг и выдавать мне деньги на продукты.

– Хорошо, мам, договорились.

С одной стороны этой новости Ольга Васильевна была рада. Женщина надеялась на помощь по дому, но Маруся, переехав в квартиру к Артёму и его матери, не делала по хозяйству ничего. Выяснилось, что девушка в свои двадцать три года вообще не умеет готовить. Посуду и полы она не мыла принципиально: от воды трескается лак, и ногти становятся тонкими.

Ольга Васильевна не раз высказывала Артёму:

– Сынок, вы взрослые люди. Она без пяти минут твоя супруга. Скажи, пожалуйста, если со мной что случится, вы как жить будете?

– Ты что имеешь в виду, мама?

– Марусе твоей двадцать три года, а она яичницу пожарить не может. Яйца на сковороде в угли превращаются. От неё помощи никакой: ни уборки, ни стирки, уж про глажку постельного белья я вообще молчу. Свои вещи никогда из машинки не достанет и не развесит. Ждёт, когда я вместо неё это сделаю. Артём, я на работе устаю, и у меня нет никакого желания вечерами ещё и вам прислуживать.