Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

Анна Медь

Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь

Мать

– Сыночек, – плакала в трубку Дарья Васильевна, – она меня выгнала! С порога вытолкнула на лестницу и прокричала, чтобы ноги моей никогда больше в ее доме не было. Я, как мать и свекровь, всегда приходила к вам на помощь. Что я вам сделала плохого? Разве я заслуживаю такого отношения? – обливалась слезами мать

Кристина была замужем за Александром почти одиннадцать лет. В браке росли две дочери – Арина (девять лет) и Марина (один год и семь месяцев). Семья совсем недавно воссоединилась после долгого расставания. Узнав, что муж изменял ей на протяжении трех лет с коллегой, Кристина сразу же собрала вещи, забрала детей и переехала к маме. Почти полтора года женщина с детьми жила отдельно. Александр свою ошибку признал и осознал. Он сделал все возможное, чтобы вернуться в семью, и больше года заново зарабатывал доверие жены.

Кристина, видя, как Саша страдает, решила дать ему второй шанс. Две недели назад она его простила и снова переехала в его квартиру. Со дня на день ждала свекровь в гости. С Дарьей Васильевной отношения как-то сразу не заладились. Кристина видела, что не понравилась пожилой женщине еще в первую встречу. С потенциальной невесткой Дарья Васильевна разговаривала сухо. В глазах тогда читалось раздражение и настороженность. Когда произошел грандиозный скандал с изменой, выяснилось, что о похождениях сына Дарья Васильевна прекрасно знала.

Кристина очень обиделась, что свекровь не рассказала ей о предательстве. Должна же быть хоть какая-то женская солидарность. Кристина знала, что Дарья Васильевна в молодости сама жила с гулящим мужем. Тот вообще регулярно менял любовниц – больше шести месяцев ни одна не продержалась. Терпела свекровь тоже, как и Кристина, почти десять лет. Потом развелась и воспитывала Сашу одна.

Чтобы не афишировать холод в отношениях, на семейных торжествах Дарья Васильевна и Кристина приветливо друг другу улыбались, много общались, создавая иллюзию идеальной невестки и свекрови.

Полтора года назад Кристина все высказала Дарье Васильевне в лицо. Кристина назвала свекровь лживой предательницей и манипуляторшей. Дарья Васильевна тогда сказала, что все оскорбления запомнит и рано или поздно привлечет невестку к ответу. Пока Саша и Кристина были официально в разводе, бывшая свекровь ни разу не позвонила ей и не спросила о внучках. На встречах тоже не настаивала. Кристина знала, что Саша, когда брал дочек на выходные, к бабушке их не отвозил.

С нелюбимой свекровью Кристина столкнулась в дверях подъезда, когда выкатывала тяжелую коляску с Мариной на улицу. Дочка в последнее время дома спала плохо, и, чтобы уложить ребенка на дневной сон, Кристина в обед отправлялась на прогулку.

Кристина постаралась быть дружелюбной:

– Здравствуйте, Дарья Васильевна. Как ваши дела? Сразу хочу извиниться за тот некрасивый поступок. Новость об измене Саши выбила меня из колеи. На самом деле я не считаю вас ни манипуляторшей, ни предательницей. Еще раз извините.

– Надо же! Ты за полтора года соизволила раскаяться? Ну что ж, похвально, похвально… Ты надолго уходишь?

– Часа на полтора-два. Хочу, чтобы Мариша хоть немного поспала. Арина дома. Если хотите, можете подняться.

– Да, с удовольствием проведу время с внучкой. Марину пока не прошу, она очень маленькая. Боюсь, с ней не справлюсь.

Дарья Васильевна, легонько толкнув Кристину в плечо, прошла в подъезд. Девушка позвонила дочери и сказала, что к ним поднимается бабушка. Арина этой новости обрадовалась: ребенок долго не видел любимую родственницу и соскучился.

Кристина с коляской отправилась в парк. Марина уснула еще по дороге. Кристина поправила дочери одеяло и свернула к скамейке. Удобно расположившись, достала книгу. У девушки было минимум полтора часа в запасе, чтобы немного отдохнуть и отвлечься. Сюжет был интересный, так что Кристина и не заметила, как пролетел час. К реальности ее вернул телефонный звонок:

– Мам, ты скоро? Бабушка уже уходит.

– Да, солнышко, сейчас уже пойдем обратно. Как время провели?

– Плохо. Бабушка ругала меня за грязную обувь и школьную форму.

– А что с формой не так?

– Она висит неправильно. Блузка, бабушка сказала, будет мятая.

– Ладно, Ариша, не обращай внимания. Ты хотя бы чаю бабушке предложила?

– Да, но она не стала. Сказала, что чай у нас неприятно пахнет и кружки грязные. И еще, мам, она разбила вазу, которую папа тебе на день рождения подарил. И сказала, что я корова неуклюжая! Но я же видела, как она рукой вазу пихнула.

– Сейчас я приду, солнышко. От дома мы недалеко. Не волнуйся, разберемся и с чаем, и с кружками, и с вазой.

Кристина заторопилась домой. Она не стала ждать, пока проснется Марина. К счастью, поднять на второй этаж коляску ей помог Мишка, сын соседки.

Когда Кристина вошла в квартиру, свекровь уже обувалась.

– Дарья Васильевна, подождите, пожалуйста, минуту. Как прошло общение с внучкой?

– Ничего хорошего от этой идеи я не ожидала. Никогда бы и не пришла сюда, если бы Саша не настоял. Арина за полтора года сильно изменилась, я ее не узнаю. Огрызается со взрослыми, перебивает, никакого уважения к возрасту! Хулиганка, скинула с полки вазу и попыталась свалить вину на меня! Безобразие!

– Дарья Васильевна, Арина небольшого роста – до полки, на которой стояла ваза, попросту не дотянется. Неужели вы решили снова развязать эту войну? С большим трудом мы с Сашей смогли по крупицам собрать наш брак. Пожалуйста, не мешайте нам жить.

– Мне лично, Кристина, ты не нравишься ни как жена моего сына, ни как мать моих внучек, ни как человек. Открыто воевать с тобой не буду, но признаюсь: если Саша решит от тебя уйти, я его поддержу. Всего хорошего, Кристина.

За пять минут Дарья Васильевна умудрилась напрочь испортить девушке настроение. Жаловаться мужу Кристина не стала. Пусть лучше он ничего не знает о конфликте; спокойствие в семье дороже разборок со свекровью.

Дома они вместе с Ариной собрали осколки, тщательно вымыли пол, вынесли мусор. Кристина попросила дочку папе ничего не говорить о разбитой вазе. Вдруг он и не заметит ее отсутствия.

Саша в прекрасном настроении вернулся с работы. Он обнял жену, расцеловал дочек и сообщил им хорошие новости: через две недели семья отправится на три дня в Сочи. Мужчине удалось отпроситься у начальства и даже выбить на мини-путешествие небольшой аванс. Пока муж ужинал, Кристина все думала, стоит или не стоит ему говорить о визите матери. Все же решила рассказать, чтобы между ними не было никаких секретов.

– Саш, сегодня заходила Дарья Васильевна.

– Да ты что? С мамой я вчера разговаривал, она обещала к нам зайти, но завтра вечером, когда я буду дома. Видимо, очень торопилась повидаться с внучками. Как вы пообщались?

– Да ничего, по крайней мере не поругались. Мы с Маришей гуляли, а бабушка провела время с Ариной.

– Ну и хорошо. Может быть, и у вас с мамой все наладится.

Кристина неуверенно кивнула. Меньше всего сейчас ей хотелось ссориться с мужем. Если Саше хочется верить в светлое будущее, то пусть верит.

На следующий день Кристина встретила Арину из школы, накормила, собрала девочек и поехала на другой конец города в гости к близкой подруге.

За приятной беседой время пробежало быстро. Когда девушка засобиралась домой, часы пробили шесть. Кристина хотела вызвать такси и с досадой обнаружила, что телефон разрядился. Пришлось машину вызывать подруге. Дома девушка сразу же поставила телефон на подзарядку и включила его.

***

От мужа было двенадцать пропущенных. «Неужели что-то серьезное случилось?» – подумала Кристина. Саша не стал бы из-за пустяка столько раз звонить».

Муж поднял трубку сразу. Кристина не успела даже поздороваться, как услышала его резкий крик:

– Ты что себе позволяешь? Ты почему мать выставила из дома, да еще и мне наврала, что вы вполне себе мило пообщались?

– Саша, я не пойму, о чем ты? Когда я вернулась с прогулки, Дарья Васильевна уже стояла обутая в прихожей. Мы перекинулись парой слов, и она ушла. Никто никого не выгонял.

– Не ври мне! Только что позвонила рыдающая мать и в красках расписала, как ты ее за порог вытолкала, еще и появляться в МОЕМ доме запретила! Ты что себе позволяешь?

Кристина поняла, что дальше продолжать разговор бессмысленно. Она положила трубку и решила дождаться мужа дома. Им нужно обсудить эту ситуацию наедине.

Через час в квартиру вошел Александр. По его лицу было заметно, что мужчина в бешенстве. Не разуваясь, он прошел в гостиную, велел Арине взять Марину и выйти. Закрыл за детьми дверь, вплотную приблизился к жене и, больно схватив Кристину за руку, прошипел:

– Думаешь, если я столько времени унижался и просил тебя вернуться, у тебя автоматически появляется право издеваться над моей матерью? Да как бы не так! Мама – главная женщина в моей жизни! Вас, жен, может быть хоть двадцать, детей родить тоже не проблема, а мать у меня одна! Ты сейчас же собираешься, едешь со мной к матери и вымаливаешь у нее прощение!

– Я перед ней ни в чем не виновата, чтобы просить прощения. Наоборот, это она разбила твой подарок и свалила все на Арину. Разве любящая бабушка будет так поступать? Пусти, мне больно…

Саша отдернул руку и вышел в коридор. Через несколько минут из детской донесся плачь Арины. Девочка, увидев мать, сразу же бросилась к ней:

– Мама, папа не верит, что это бабушка разбила вазу!

– Саша, прекрати! Дарья Васильевна разбила вазу. Арина низенькая, не дотянется до полки. Мы специально туда убрали хрусталь, забыл?

Саша недоверчиво посмотрел на жену и направился в прихожую.

– Саш, ты куда?

– Заткнись! И детей заткни, раздражает это нытье. Я к маме – ей после твоей выходки второй день плохо. Не звони мне, слышать тебя не хочу.

Кристина поняла, что сил плакать у нее уже не осталось. Душа наполнилась решимостью и почему-то верой в лучшее. Сейчас она сделает еще один важный шаг и резко изменит свою жизнь.

Саша торопился к матери. По городу ехал почти по дворам, чтобы не попасть в пробку. Свободного места на бесплатной парковке дома не оказалось. Мужчина оставил машину на платной и решил немного прогуляться.

Зайдя во двор, он увидел мать издалека. Поначалу мужчина обрадовался: значит, с ней все хорошо. Женщина стояла к нему спиной, в руках были пакеты с продуктами. На тяжело больную она не походила. Мамина собеседница, тетя Света, над чем-то смеялась. Вдруг Саша захотел подойти поближе и узнать, о чем беседует его мать с соседкой.

– Ну что сделаешь, Свет. На войне все средства хороши. Сынок у меня послушный, я ему позвонила, слезки изобразила, на невестку нажаловалась – и все! Сейчас эта хабалка если не вылетит из дома, то хотя бы получит леща и постережется пока мне перечить. Я Сашку заставлю еще и воспитанием детей заняться. Старшая дочка вообще от рук отбилась. Надо будет ему сказать, что лучше ремня ничего нет. Дети, особенно девочки, должны бояться и почитать отца.

– Ну и правильно, Даш. Чего хорошего от этой колхозницы ждать можно? И зачем твой Сашка ее вернул? Сидела бы у матери своей в деревне, крутила бы хвосты коровам. Надо было тебе Саню своего с моей племянницей познакомить. Ты же знаешь Юлечку?

– И правда, какая хорошая девочка! Вот избавлюсь от хабалки и обязательно сведу сыночка с твоей племянницей.

Света заметила Сашу, стоявшего практически за спиной матери. Жестом женщина указала Дарье Васильевне на сына. Она обернулась и увидела бросившегося прочь Сашу. Сердце предательски закололо…

Закрыв дверь за мужем, Кристина не спеша отправилась собирать вещи. Хорошо, что она не успела завезти все пожитки в квартиру мужа. Потом вызвала такси и набрала номер подруги, и вскоре Кристина отправилась в новую жизнь. Женщина твердо решила, что больше никогда не подпустит Александра к себе. Запрещать видеться с дочками она не будет, но теперь к уже бывшему мужу не вернется.

Саша вбежал в уже пустую квартиру. Мужчина бросился по соседям и во двор – женщины, сидевшие на лавочке, сообщили, что Кристина с детьми села в такси и уехала. С собой у нее было два чемодана.

Придирки

У Настиной свекрови во дворе около дачного домика был разбит очень красивый цветник. Переливалась всеми оттенками розового и голубого герань, буйно кипели флоксы, нарядно синели сердцеобразные колокольчики, и, конечно же, пышным торжественным цветом цвели розы – заслуженная гордость Виктории Николаевны.

Насте всегда очень нравилась вся эта природная горделивая прелесть, и каждый раз, когда она была в гостях у родителей мужа, она с удовольствием любовалась цветником и помогала поддерживать его великолепие.

Как же произошло так, что именно ее любимые цветы послужили катализатором их со свекровью ссоры?

Настя была замужем за Олегом. Он был младшим сыном в семье, у его старшего брата тоже были жена и дети. По очевидной причине старший брат начал свою семейную жизнь раньше младшего, и когда женился Олег, отношения Виктории Николаевны и Ани, первой невестки, уже успели, хоть и не без труда, прийти к согласию.

Поэтому Настя чувствовала себя не в своей тарелке во время общих семейных встреч, когда присутствовали и Виктория Николаевна, и Аня. Такую нервозность ощущает «новенький», которого перевели в сформировавшийся класс в середине учебного года.

Возможно, Настя могла бы найти в Ане старшую подругу, кого-то вроде наставника, который бы разъяснил сложную систему отношений, привычек, симпатий и антипатий, существовавшую в «классе». Но не сложилось. На самом деле, скрытое, подспудное соперничество между невестками началось еще в день первого знакомства Насти с семьей Олега.

И виновата в этом отчасти была Виктория Николаевна.

С первой же их встречи Настя стала для свекрови (сначала будущей, потом – действующей) объектом сравнения с Аней. Виктория Николаевна въедливо, скрупулезно оценивала достоинства и недостатки второй невестки, и, судя по всему, первые не находила вовсе, зато вторые – с избытком. Количество придирок свекрови к Насте росло, в то же время промахи Ани не замечались.

Конечно, ни Настя, ни Аня не воспринимали возникшие у них отношения как соперничество, по крайней мере, осознанно. Может быть, до конца понимала это только свекровь и бережно холила и взращивала борьбу между невестками, как розы на своей клумбе, потому что эта борьба, как и цветы, тешила ее самолюбие.

Основным способом свекрови подчеркнуть Настино несовершенство было сравнение ее с Аней. Притом Виктория Николаевна не стеснялась делать это прилюдно, словно приглашая родственников быть зрителями ей одной известного состязания. Например:

– Анечка вот на днях свой маникюрный салон открыла, какая молодец, – сообщала она многозначительно, – а Настя сидит без работы.

Или:

– Анечка наша прирожденный кулинар, блины у нее получаются шикарные, а у Насти каждый блин – комом!

Смягчающие обстоятельства (Настя еще была в декрете после рождения первого ребенка) и другие ее таланты (Настя умела готовить потрясающие пирожки) свекровью просто не рассматривались, попросту не заслуживали внимания.

Складывалось впечатление, что Виктория Николаевна раз и навсегда выбрала себе среди невесток фаворитку и всячески превозносила ее, а другую – гнобила, возводя ее промахи в квадрат, а достоинства в минусовую степень. Как предвзятый учитель, у которого есть «любимчики» и «козлы отпущения».

Муж Насти, да и остальные родственники всегда заступались за нее в таких ситуациях. Когда они обращали внимание Виктории Николаевны на такое несоответствие ее отношения к двум невесткам, та всегда возмущалась, и утверждала, что относится к ним одинаково.

– Да не придумывайте! – говорила она. – Я и сыновей своих одинаково люблю, и их жен! А то, что Настю изредка справедливо критикую, – это я любя!

Поведение ее, правда, говорило об обратном. Но Настина свекровь умело обходила конфликты, иногда резко перескакивала на другую тему, иногда обращала все в шутку. Разве что после таких «шуток» у Насти оставался неприятный осадок на душе. Возникало ребяческое желание обойти «соперницу».

Однажды все лицемерие Виктории Николаевны открылось благодаря ее любимым розам.

На исходе лета приехали на выходные к родителям двумя семьями: Настя с Олегом и его старший брат с Аней. Погода была хорошая, на небе ни облачка, парило по-августовски – самое время для шашлыков!

Мужчины, нагруженные пластмассовыми ведрами с маринованным мясом, связками шампуров и мешками углей, направились в мангальную зону. Виктория Николаевна попросила невесток помочь ей с обрезкой цветов.

– А то все никак не успею и с ними разобраться, и с овощами до обеда, – она махнула рукой в сторону летней кухни. – Не одно мясо же есть, как бы нашим мужикам этого ни хотелось.

Невестки охотно согласились помочь. Свекровь выделила им рабочие перчатки и садовые ножницы.

– Только розы не трогайте, хорошо? Я ими потом сама займусь, – предупредила Виктория Николаевна.

«Разумеется, она не доверит свои дорогущие, чуть ли не призовые розы никому, даже разлюбезной Анечке», – с иронией подумала Настя.

Свекровь дала им напоследок подробные инструкции, как и что делать. Невестки уже не раз помогали ей с уходом за клумбами, но Виктория Николаевна считала: когда дело касается ее любимых цветов, никаких напоминаний недостаточно.

– Все понятно? – в который уже раз спросила она.

– Да, Виктория Николаевна, не переживайте вы так, справимся, – улыбнулась Анечка.

Наконец, свекровь пошла в летнюю кухню, оставив Настю и Аню вдвоем.

Розы цвели с багряным, истинно королевским высокомерием.

– Красивые все-таки, – сказала, кивнув на розы, Аня.

– Что есть, то есть, – согласилась Настя и невольно залюбовалась горделивыми цветами.

Аня достала смартфон и сделала несколько фотографий цветника с разных ракурсов. Потом, немного подумав, передала телефон Насте.

– Сфоткай, пожалуйста, меня на фоне цветника. Для блога!

Настя сделала несколько фотографий Ани. Та улыбнулась и сделала вид, что нюхает розы, полузакрыв глаза, с мечтательной улыбкой на лице, дождалась щелчка камеры смартфона. Потом присела, деловито натягивая перчатки, да и замерла так, как стоп-кадр в кино. Настя послушно сделала снимок. Получившиеся фотографии невольно создавали впечатление, что цветник разбила Аня, собственными руками.

– Спасибо! – Аня быстро промотала пальцем фото и послала Насте насмешливый воздушный поцелуй.

– А теперь за работу!

Солнце пекло. Ароматы цветов колыхались в воздухе незримыми волнами, то накатывая, то отступая. От мангальной зоны, находившейся неподалеку, доносились мужские голоса и смех, потянуло дымком и первым аппетитным запахом шашлыка.

Настя ушла в работу с головой. Ей нравилось возиться с цветами, нравилась атмосфера жаркого летнего дня и чувство расслабленной усталости. Какими глупыми, не стоящими внимания, казались ей нападки свекрови в эти минуты!

– Ой!

Настя вынырнула из омута своих мыслей и обернулась на Анин возглас. Аня с глуповатым видом смотрела на самый лучший розовый куст свекрови, которым свекровь гордилась больше всего: тот некрасиво поник, опустив пылающие бутоны к самой земле.

– Ч-ч-черт, задела нечаянно. Теперь Николаевна разорется, – Аня с досадой встала, стянула перчатки, потом ее внимание полностью переключилось на сорванный накладной ноготь.

– А поправить никак нельзя? – Насте стало жалко красивый цветок. – Может, перевязать или еще как?

– Да что тут сделаешь, неоперабельный случай, только на свалку, – Аня расстроенно разглядывала ярко-красный ноготь. – Слушай, я ненадолго отойду, ноготь подклею. Справишься пока без меня?

– Да, конечно, – рассеянно ответила Настя.

Аня бросила ножницы и снятые перчатки на траву и ушла. Настя подошла к погубленному кусту и осмотрела его. Да, все верно, никакая реанимация уже не поможет: Аня, по-видимому, задумавшись или отвлекшись, неаккуратно отщелкнула его ножницами почти у самого основания.

– А ну отойди! – Настя едва не подпрыгнула на месте от гневного крика свекрови и оглянулась.

Та стояла за ее спиной с мисочкой, полной нарезанных огурцов и помидоров, в руках и с ужасом смотрела на выразительную проплешину, появившуюся в ее цветнике: ужасная дисгармония, пронзительный диссонанс, портящий всю симфонию.

Настя почувствовала себя глупо и неуютно, сидя рядом со сломанным кустом с ножницами в руке, как убийца, пойманный с поличным на месте преступления.

Виктория Николаевна с силой шваркнула миску с овощами на землю. По траве рассыпались красные дольки помидоров, раскатились в стороны зеленые кружочки огурцов.

– Да откуда у тебя руки-то растут? – заорала она на ошарашенную невестку. – Тебе ведь ничего доверить нельзя, все сломаешь, все изгадишь!

Настя настолько опешила, что не знала, что сказать. Свекровь никогда еще на нее не кричала и не позволяла себе таких слов. Лицо Виктории Николаевны пошло красными пятнами.

– Знала ведь, догадывалась, что тебя и близко к цветам подпускать нельзя! – скандалила свекровь. – Как ты еще квартиру не сожгла, неумеха! Убирайся с дачи! Больше сюда не приезжай! Мало ли что еще изгадишь! Бестолочь!

– Виктория Николаевна, вы что? – к ним подбежала Аня. На лице ее застыло удивление, она переводила взгляд со свекрови на Настю. – Что случилось? Что вы кричите, как на пожаре? Это же просто цветок. И не Настя его сломала, а я, извините, пожалуйста. Настя ни в чем не виновата.

Свекровь замолчала. Кровь отхлынула от ее щек, черты лица заострились, а только что распахнутый в крике рот сжался в узкую морщинистую нитку.

– Ну что ж… Бывает, ладно, – наконец сказала она. – Только ты, Анечка, в следующий раз будь аккуратнее.

Стараясь не смотреть на Настю, к глазам которой подступили слезы от незаслуженной обиды, Виктория Николаевна подобрала мисочку и машинально начала собирать в нее разбросанные по траве овощи. Когда она закончила и выпрямилась, то столкнулась взглядом со своими сыновьями. Они прибежали на крики и были свидетелями случившейся некрасивой сцены.

Теперь преступником, пойманным с поличным, почувствовала себя уже Виктория Николаевна.

– Вот так справедливая критика, мама! – с насмешливой яростью прокомментировал увиденное Олег.

Виктория Николаевна открыла было рот, но не нашла ни слова в свою защиту. Можно было бы списать вспышку ярости на гибель любимых роз, но все видели, насколько разительно изменилось ее поведение, когда Аня призналась, что это ее вина. Свекровь густо покраснела и молча скрылась в летней кухне. Как полководец, силы которого разбиты, яркие знамена цвета роз лежат, поникшие, в пыли, а он готов отдать полцарства за коня.

Перед Настей она так и не извинилась – помешала гордость, причем гордость самого отчаянного, самого вызывающего типа – сломленная.

В этот же день, не дожидаясь обеда, Настя и Олег собрали вещи и уехали с дачи. Дома Настя призналась мужу, что не имеет ни малейшего желания в ближайшее время общаться с его матерью.

– И на дачу ее я больше ни ногой! – заявила она.

К удивлению Насти, Олег поддержал ее решение. Он признался, что ему до чертиков надоело наблюдать, как две невестки борются друг с другом за одобрение свекрови.

– И вовсе мы не боремся! – возмутилась Настя, а потом добавила неуверенно. – Кажется…

– Кажется, кажется… Вот у вас и выходит самая изматывающая борьба, в которой вы себе не признаетесь, – сказал Олег. – Не надо так. Забудь. Положи первой конец всему этому, а то у нас в семье как гражданская война, как Война Белой и Алой розы в Англии! – рассмеялся он.

– Ха-ха-ха, очень смешно, остряк, – поморщилась Настя, но потом тоже рассмеялась.

Она-то ожидала, что муж будет ее отговаривать, а когда он так легко принял и понял ее решение, на тело накатило волна усталости и расслабленности, словно гора с плеч свалилась. Настя опустилась на диван и закрыла глаза. Олег сел рядом и обнял ее.

– Знаешь, есть такой принцип: «разделяй и властвуй», – задумчиво сказал он жене на ухо. – Это когда поддерживаешь свою власть, скрытно внося раздор и разногласия между подконтрольными единицами…

– Я тебе дам, «подконтрольная единица», – сонная Настя вяло ткнула Олега в бок кулачком.

– … а то ведь и объединиться против тебя могут. Так вот, моя мать, с умыслом или по наитию, такой принцип и использует. Что сказать, настоящий Макиавелли в юбке! – снова, с невольным восхищением, рассмеялся Олег.

Настя что-то вспомнила и приподнялась на локте, взглянув мужу в глаза.

– Олег, а ты мне больше на день рождения розы не дари. По крайней мере, ближайшие пару лет!

Месть жены

«Что делать дальше? Нужно уходить, но куда? Как поднимать двоих детей одной? Так, Лада, не пори горячку. Сначала нужно подготовить пути к отступлению, а потом думать о расплате…»