На струне

– Придётся тащить сюда индийский «Ганг», – сказал Анатолий. – Либо китайский огрызок к «Гангу».

– Товарищи, вы забываете, что американцы ещё не дали согласия объединить усилия для спасения человечества, – сказала Аурика без улыбки.

– Они заняты только собой, – буркнул Долгушин.

– Они и не дадут никогда, если мы не составим план их спасения, – усмехнулся Шестопал. – Я лично не вижу варианта, при котором мы останемся живы.

– Катера… – начал Анатолий.

– Сколько можно продержаться в катерах или даже в спасательном модуле? День, два, три? А потом?

– Нас снимут…

– Кто? Кораблей с крякгенами всего четыре, и все они находятся здесь.

– На калининградской верфи заканчивается строительство ещё одного фрегата, – сказала Аурика. – Корейцы тоже близки к завершению строительства. Но я не знаю, когда они смогут полететь.

– Тогда это верная гибель, – огорчился Донионис.

– Но мы не можем оставить проблему нерешённой! Уже сейчас на Земле гибнут люди! А если Бич столкнётся с ней…

– Человечеству конец! – закончил Анатолий.

В кают-компании стало тихо.

Денис покачал головой:

– Ничто не кончено для тех, кто жив. У нас есть шанс, и мы обязаны им воспользоваться. Достаточно отклонить вектор движения Бича на полградуса, и он пролетит далеко от Земли.

– А кто спасёт нас?

– Мы что-нибудь придумаем, время ещё есть.

Помолчали.

– Итак. – Аурика обвела участников совещания вопрошающим взглядом, остановилась на лице Дениса. – Что мы решаем?

Сердце дрогнуло. Взгляд капитана «Енисея» был так красноречив, что ответить ей ничего не значащей фразой было нельзя. Она давно определилась, что следует делать в сложившейся ситуации, и не поддержать её Денис не мог. Да и не хотел.

– Реализуем идею Велемира Мартовича, – сказал он с нажимом. – Попробуем объединить корабли и генераторы и столкнуть Бич с траектории.

– А если американцы всё-таки не согласятся? – спросил Донионис.

– Обойдёмся без них.

По кают-компании прошелестела волна движения, на лицах космонавтов отразилось странное облегчение, будто им выдали гарантию благополучного исхода операции. Богатырёв даже весело зааплодировал.

– Браво, Денис Ерофеевич! Не пристало нам отступать перед трудностями. Давно доказано, что русские люди наиболее эффективно действуют именно в экстремальных ситуациях.

– Успеем ли мы? – пробормотал Шестопал.

– Должны.

Денис улыбнулся одними глазами, отвечая на взгляд Аурики, и она его поняла, послав такую же улыбку.

– Вы сами свяжетесь с американцами?

Денис кивнул:

– Егорыч, связь с «Ниагарой».

Капитан американского крейсера ответил через несколько секунд:

– Слушаю вас, мистер Молодцов.

– Есть шанс развернуть Бич.

Харрисон озадаченно помолчал:

– Вы серьёзно?

– Вам всё объяснит наш эксперт Шестопал, доктор физико-математических наук. Кроме того, мы сбросим вам все наши расчёты и предложения учёных, полученные с Земли. Обсудите их с экипажем и сообщите решение. Только не медлите, времени у нас в обрез.

– Вы меня заинтриговали, мистер Молодцов.

Денис посмотрел на Шестопала.

– Велемир Мартович, прошу вас.

Начальник научной группы «Енисея» откашлялся и начал недлинную, но исключительно энергичную речь.

* * *

После совещания Денис вместе с помощниками спустился в одну из нижних камер фрегата, приспособленную для содержания пленника: камеру заполнили подогретой водой, – убедился, что Драго Обязанный жив и здоров, хотя и не проявляет активности, – и вернулся в свою каюту, приказав Анатолию приглядывать за морлоком.

Томительно потянулись минуты, усиливая нарастающее нервное напряжение. Хотелось побыстрее начать «упаковку» кораблей в единый ансамбль и убедиться, что совместный импульс крякгенов вышвырнет Бич Божий на периферию Солнечной системы. Кроме того, терзала мысль о непросчитанных последствиях выстрела. Если корабли окажутся повреждёнными и не способными к использованию даже в качестве защитных комплексов, никто не знал, смогут ли экипажи кораблей дождаться помощи. И это выводило Дениса из себя больше всего. Он обещал Аурике придумать выход из положения, но на ум ничего не приходило, кроме разве что запастись терпением и запасом продуктов и ждать спасателей, сидя на борту трёх-четырёх катеров, не приспособленных к долгой эксплуатации в космосе.

Послышался стук в дверь, и голос каютного компьютера возвестил:

– К вам гость.

– Кто?! – удивился Денис, выходя из транса размышлений.

– Старший помощник капитана Драгунов.

Денис присвистнул:

– Открой.

В коридоре стоял Илья, по обыкновению сосредоточенно-бесстрастный, с каменным лицом. Лишь в глазах старпома разгорались и гасли огоньки сдержанной воинственности.

– Можно?

– Входите.

Драгунов вошёл, такой же высокий, как и Денис, широкоплечий, уверенный в себе. Денис кивнул на лежак, свёрнутый автоматикой каюты в подобие диванчика.

– Присаживайтесь.

– Я постою.

Денис пожал плечами, хотел демонстративно присесть на лежак, но передумал.

– Слушаю вас.

– Вы делаете ошибку, Денис Ерофеевич.

– У вас есть другое предложение?

– Нет, но… вы делаете неправильно.

– То есть я не знаю, как должно быть, но вы делаете неправильно. Так вас понимать?

– Я не шучу.

– Я тоже. Решение принято коллегиально.

– Решение всегда можно поменять, у вас есть такое право.

– Вы чего боитесь больше, капитан? Что мы не справимся или что можем погибнуть?

– Я боюсь не за себя.

– А за кого?

– Вы знаете, о ком речь.

– Аурике Даниловне Ветровой не три года.

– Вы готовы убить её ради достижения цели?

– Это звучит так угрожающе, что я буду вынужден промолчать.

– Не понял.

– Не понял сам, не дай понять другому.

По лицу Ильи прошла судорога. Но сдерживать себя он действительно умел.

– Не понимаю ваших шуток, господин начальник экспедиции.

Денис сделал такое же каменное лицо, свёл губы в одну линию.

– Знаете, в чём ваша беда, капитан?

– В чём?

– Вы не только не понимаете шуток, вы не умеете смеяться, а главное – не умеете шутить. Женщинам это скоро надоедает.

– Что вы хотите сказать?

– Думайте. А теперь извольте вернуться на своё рабочее место, мне надо поработать.

– И тем не менее я требую…

Денис одним движением развернул гостя лицом к открытой двери, вытолкал его из каюты и закрыл дверь. Постоял, прислушиваясь к тишине коридора.

Илья не стал ломиться обратно. Хотя нетрудно было представить, какие чувства им владели. Когда Денис глянул на экранчик видеокамеры, вмонтированный в дверь с той стороны, в коридоре никого не было. Старпом ушёл.

«Интересно, чем он её взял? – подумал Денис с искренним недоумением. – Он же совсем деревянный! Не наломал бы дров…»

Каламбур показался таким удачным, что он улыбнулся. И помрачнел: у него по-прежнему не было ни одной стоящей идеи, как решить проблему спасения экипажей. Что там вякнул Илья? Спасти человечество ценой собственной смерти и… смерти Аурики? Отвратительная мысль! Что же делать, майор? Вселенная, дай подсказку!

Вселенная промолчала…

* * *

Американцы удивили всех, в том числе и Дениса, сомневавшегося в их адекватности.

Капитан Харрисон вышел на связь через час после получения всех материалов и рекомендаций и сообщил, что они согласны пойти на риск объединения усилий. Хотя и с некоторыми оговорками.

Первая состояла в том, чтобы эксперимент с запуском в унисон четырёх крякгенов состоялся подальше от китайского корабля.

Денис понял не досказанное американским капитаном: речь шла не о сохранении китайского корабля, а о сохранении станции морлоков, по которой продолжали рыскать десантники «Ниагары». Они хотели перенести на борт своего крейсера как можно больше сохранившейся морлокской аппаратуры, оборудования, предметов обихода, а главное – оружия.

На этот пункт договора Денис согласился. Группа успела завладеть частью оружейного арсенала станции (не без помощи Драго Обязанного), а также программным обеспечением и флэш-модулями морлокского компьютера. Ничего принципиально нового поиски американцев не несли.

Вторым пунктом соглашения о сотрудничестве было предложение Харрисона взять командование операцией на себя.

– Мистер Харрисон, – сухо ответил на это Денис, – я вполне разделяю ваше беспокойство, но в данном случае речь идёт не о сражении с врагами, а о рискованной спасательной операции, вероятность положительного исхода которой намного меньше пятидесяти процентов. У вас есть опыт проведения подобных операций? Вы готовы взять всю ответственность на себя?

– Не очень, – признался капитан Харрисон.

– В таком случае предлагаю доверить командование нашими силами мне. Со своей стороны обещаю консультироваться с вами по всем деталям.

– Хорошо, мистер Молодцов, – после минутной паузы ответил Харрисон. – Не возражаю. Моё предложение принимается? Я имею в виду расположение общей связки в месте падения «Ганга».

– Возражаю по одной простой причине: мы не сможем вынуть крякген из китайского фрегата, несмотря на часть снесённого деструктором борта. Капитан «Янгуанг Шангуо» товарищ Юйдай уверяет, что сделать это невозможно. А на транспортировку всего фрегата у нас не хватит мощностей. Индийский же корабль представляет собой блокшип, он спроектирован как модульная система, и его крякген удастся перенести без особых энергетических затрат. Мы консультировались с индийскими товарищами.

– Понял, мистер Молодцов. Тогда обдумайте ещё одну идею: что, если нанести удар по Бичу из морлокского деструктора? Исчезла треть китайского корабля! Это впечатляет. Мы его осмотрели, он в рабочем состоянии.

Теперь уже сделал паузу Денис.

– Идея неплохая, хотя мне кажется, ничего из этого не получится. Бич – не материальный объект. Но я проконсультируюсь с нашими экспертами и сообщу их мнение. Возможно, выстрел из деструктора останется резервным вариантом, если не удастся остановить Бич с помощью крякгенов.

Начались приготовления к походу вдаль Бича к месту, где разбился индийский «Ганг».

Бич в этот момент уже подходил к поясу астероидов, располагавшемуся между орбитами Юпитера и Марса, и вспышки от столкновений суперструны с каменными глыбами аппаратура «Енисея» фиксировала всё чаще. Егорычу приходилось всё внимание бортовых систем контроля пространства переключить на поиск астероидов, чтобы какой-нибудь из них ненароком не свалился на голову.

В полдень по зависимому времени «Енисея» (по бортовому времени «Ниагары» началась полночь) приступили к выполнению намеченных планов.

Оставив на морлокской станции группу исследователей в составе четырёх человек: двое американцев, двое русских, оба космолёта прыгнули почти на полтора миллиона километров к торцу Бича, нашли индийский корабль, сиротливо торчащий из груды битого льда, и к нему спустились три катера. Один вёл Денис, на борту второго находились уцелевшие индийские космонавты во главе с капитаном Сингхом, третий послал капитан Харрисон, причём без согласования с Денисом.

Впрочем, он привык к поведению американских должностных лиц (астронавты мало чем отличались от соотечественников), редко считавшихся с чужим мнением и везде преувеличивающих свою роль «главных наставников человечества». Всё-таки на некоторых из них, имеющих русскую душу, как говаривал дед Денис, можно было положиться.

Процесс освобождения модуля с крякгеном, в котором приняли деятельное участие все три десантгруппы, занял четыре часа времени.

Индийцы плакали, когда модуль с крякгеном, обёрнутый сеткой из прочнейших углеродных нанотрубок, медленно воспарил над изуродованным телом «Ганга», словно сердце, вынутое из груди погибшего человека. Их можно было понять: они не просто летали на новом космическом корабле, они считали его частью своей жизни.

Транспортировка генератора «трещин» заняла больше двух часов. Ещё несколько часов его устанавливали рядом с «обгрызенным» китайским кораблём, работая посменно, по четыре человека в смене. Лишь капитан «Янгуанг Шангуо» Юйдай да капитан «Ганга» Сингх провели эти часы, не требуя замены. Без их подсказок установить крякген таким образом, чтобы он был соединён с крякгеном китайцев, было бы невозможно.

– Железные они, что ли? – проворчал Анатолий, вернувшись на борт российского фрегата после смены.

Денис его понял. Гравитационное дыхание Бича, нарушающее все физиологические ритмы людей, буквально валило с ног.

Перед тем как подступиться к основной части замысла: посадить корабли рядом и соорудить из них единый ансамбль, Денис наведался в трюм и навестил Драго Обязанного. Для переговоров он велел вытащить пленника из его водяной «камеры» в технический отсек.

Как оказалось, морлок спал. Поэтому пришлось его приводить в чувство. А так как никаких средств для этого в корабле не было, Денис просто несколько раз треснул бывшего помощника Главного морлока кулаком по морде.

Помогло.

– Пойдёшь с нами, Счетовод! – сказал он, когда Драго Обязанный очнулся.

– Что ты хочешь от него? – поинтересовался Анатолий.

– Хочу спросить, можно ли снять деструктор.

– Я тоже хотел бы знать, – признался капитан. – Уж слишком много внимания уделяют ему американцы.

– К сожалению, у нас не останется времени на тщательное изучение станции.

– А сколько артефактов налипло на Бич!

– Об этом я вообще молчу. Чувствую себя террористом, уничтожающим древнейшие исторические памятники! – Денис ещё раз потрепал пленника по загривку. – Пойдёшь с нами.

Драго Обязанный наконец очнулся, вяло проскрипел:

– Зачем?

– Мы собираемся вышвырнуть Бич Божий за пределы Солнечной системы.

– Что?

– Струну, уничтожившую вашу станцию.

– Жало Смерти?

– Пусть будет Жало.

– Невозможность.

– Посмотрим.

Драго Обязанный впервые проявил нечто вроде чувства удивления.

– Как собираться делать?

– Наши корабли имеют машины, раскалывающие пространство. Мы сделаем «трещину», и Бич в неё провалится.

– Невозможность…

– Заладил: невозможность, невозможность! – рассердился Анатолий. – Спроси у него, если шарахнуть по Бичу из деструктора, что будет?

Денис повторил вопрос.

– Неизвестность, – ответил Драго Обязанный.

– Чёрт бы его подрал! – выругался Тихонов. – Они же все тупые и квёлые, а ещё собрались завоёвывать Землю! Давай оставим его на станции, он же всё равно бесполезен.

– Нельзя его оставлять. Действительно неизвестно, что произойдёт с Бичом, когда мы включим крякгены.

– Но и у нас он долго не протянет. Ему нужно много воды, пища, удобства. Куда будем девать его физиологические отходы, если заберём его в катер?

Денис озадаченно посмотрел на морлока:

– Об этом я не подумал.

– Вот! Я понимаю, он ценный кадр для науки и наших командиров, однако мы сами практически смертники.

– Типун тебе на язык!

– Спасибо.

– Пожалуйста. Но и оставлять его на верную гибель…

– Смотри, ты командир, тебе решать.

Денис обошёл грузную фигуру морлока, остановился перед ним.

– Можно демонтировать деструктор? Он разбирается?

Драго Обязанный начал сипеть и булькать. Он находился в растерянности, ошеломлённый замыслами людей, и из его путаной речи Денис понял одно: грозное оружие морлоков разобрать можно, только оно занимало целых три отсека станции плюс отдельно – антенна и устройство наведения. Поместить его не только в катер, но и в трюм земного корабля было нереально.

– Понял, помолчи, – остановил разговорившегося пленника Денис. – Нет так нет. Но тебе придётся остаться с нами. Импульс наших «трещинокопателей» может уничтожить станцию.

– Не надо…

– Сами не хотим, да у нас нет другого выхода.

– Оставить я… переждать на пересекатель… он защищённость.

– На чём? – не понял Анатолий.

– Они называют пересекателями космические корабли.

– У них есть… корабль?!

Денис повторил вопрос.

– Так есть, – ответил морлок.

– Где он?!

– Глубоко быть… дно станции… мы не успеть прокопать тоннель.

Космонавты обменялись красноречивыми взглядами.

– Хорош сюрприз! – сказал Денис, лихорадочно соображая, что может дать вскрывшееся обстоятельство.

– И эта дубина молчала?! – оскалился Анатолий.

– Мы его об этом не спрашивали. Но если их корабль не повреждён… это меняет всё дело!

– Что ты задумал?

Денис обратился к пленнику:

– Ты можешь управлять кораблём? Э-э… пересекателем?

– Включать система автоматика…

– Прекрасно! Ждите меня здесь!

Денис поднялся в централь управления, дождался, когда ему откроют люк, вбежал в зал.

Аурика повернула к нему кресло.

Илья тоже посмотрел на гостя, не меняя каменного выражения лица.

– У них есть корабль! – сказал Денис, сдерживая эмоции, что удалось сделать с трудом.

– У кого? – подняла брови Аурика.

– У морлоков! Он погружён в обломочный материал глубже остальных отсеков станции. Морлоки копали к нему тоннель, но не докопали.

– Вы же обследовали станцию, – язвительно, с ноткой осуждения сказал Илья. – Почему не обнаружили корабль?

Денис посмотрел на него, но не ответил.

– Очень интересно, – проговорила Аурика. – Но у нас уже нет времени на его исследование.

– Речь идёт не об исследовании.

– А о чём?

– Об использовании.

Центром управления завладела тишина. Головы членов экипажа, прислушивающихся к разговору, повернулись к начальнику экспедиции.

– Вы с ума… – начал Илья тоном врача-психиатра.

– Капитан! – сдвинула брови Аурика.

Старпом замолчал.

– Предлагаю быстро проложить тоннель к морлокскому кораблю, всем переселиться на него, а не на катера, и поднять в космос. На нём можно будет переждать запуск крякгенов, а то и добраться до Земли.

– Чепуха! – фыркнул Илья.

Космонавты зашумели и смолкли.

Аурика оценивающе прошлась потемневшими глазами по обманчиво бесстрастному лицу Дениса.

– Вы думаете, это реально?

– Уверен.

– Но мы не знаем ни принципов работы морлокской техники, ни принципов управления.

– Первые нам ни к чему, а насчёт управления… наш пленник Драго Обязанный вполне способен поднять свой корабль в пространство.

В глубине кольцевого экрана, опоясывающего зал, на фоне чёрной бездны, перечёркнутой серебристой спицей Бича Божьего, вспыхнули с интервалом в секунду два клубочка пламени: Бич в очередной раз налетел на астероиды, образующие пояс между орбитами Юпитера и Марса.

– У нас очень мало времени, – нарушила молчание Аурика. В глазах женщины зажёгся огонёк надежды.

– Начинаем действовать! – повернулся к выходу Денис.

– Надо сообщить американцам.

– Я сам свяжусь с ними. Готовьтесь к посадке, капитан.

Через несколько минут «Енисей» пошёл на снижение к шипасто-глыбистой горе битого камня и льда, проткнутой спицей Бича.

* * *

Американцы отреагировали на инициативу российских космонавтов сдержанно, долго совещались, но всё-таки согласились с предложением Дениса использовать морлокский космолёт. Очевидно, на них тоже подействовали постоянно получаемые с Земли сообщения о беспорядках на космодромах и настоящих войнах полиции с теми, кто пытался вырваться с планеты в космос, захватив суда космического флота, в том числе военные. Паника на Земле приобретала масштабы настоящего апокалипсиса.

Атмосфера на кораблях в связи с этим создалась соответствующая: все работали на пределе сил и терпения, вели себя политкорректно и уважительно по отношению к представителям других наций и злиться на чью-либо нерасторопность не позволяли.

Перед тем как начать осуществлять план пересадки, углубились в начатый морлоками тоннель и добрались до отсека с космолётом, лежавшим под стометровой толщей льда и каменных глыб. Отсек был помят, но корабль оказался неповреждённым. По форме он представлял собой каракатицу диаметром в шестьдесят метров с высотой центрального купола в тридцать метров. Купол был облеплен наростами своеобразной формы, и Анатолий назвал эти наросты «раковинами моллюсков».

Разумеется, корабль весь был заполнен подогретой водой, что наверняка увеличивало его вес в несколько раз по сравнению с земными кораблями, заполненными воздухом.

Входные люки «каракатицы» почему-то долго не открывались, не отзываясь на команды Драго Обязанного впустить его внутрь. Он занервничал, понимая, что ситуация может выйти из-под контроля, но в конце концов люк открылся, и команда Дениса, усиленная двумя американскими астронавтами, оказалась в тамбуре, а потом вслед за проводником проникла и в отсек управления кораблём.

Пока Шестопал, Богатырёв и американец Эдвин Балмер составляли программу синхронного запуска крякгенов, Денис со товарищи облазил морлокский «пересекатель» с носа до кормы, то есть сверху донизу, и сделал неутешительный вывод: долго находиться в «горячей ванне», как назвал корабль Анатолий, космонавты не смогут. Все «удобства» здесь были рассчитаны на обслуживание амфибий, а не людей, а сколько придётся торчать внутри корабля в скафандрах, имеющих свой ресурс, никто не знал. С Земли обещали выслать спасательный корабль к Бичу не раньше, чем через месяц. Оставался один выход: лететь на морлокской «каракатице» на Землю, надеясь только на порядочность единственного уцелевшего морлока – Драго Обязанного.

Американцы всё же попытались разобрать морлокскую «пушку», с ловкостью иллюзиониста стесавшего бок китайского фрегата. Причём, опять-таки, без согласования с российскими коллегами. А когда у них ничего не вышло, «по умолчанию» присоединились к российским космонавтам, уже не требуя для себя каких-либо преференций. Они тоже осознали, что, образно говоря, плывут в одной лодке с русскими. Тем более что им действительно предстояло «плыть в одной лодке», если таковой являлся морлокский корабль.

Зато американские и российские эксперты затеяли долгий спор о принципах работы двигателей «пересекателя», который закончился ничем. Ни Шестопал, ни его коллеги ничего не поняли из объяснений Драго Обязанного. Вполне возможно, он и сам слабо разбирался в собственной технике, и малый словарный запас (он мешал английские, китайские и русские слова) не позволил ему правильно сформулировать мысль. Единственное, что поняли эксперты (их мнение выразил Богатырёв), что генератор хода морлокского «пересекателя» использовал некие «подпространственные норы», но каким образом это происходило, создавал ли «норы» корабль, или они существовали в каком-то измерении как сеть тоннелей, созданных давным-давно, осталось невыясненным.

– Узнаем, когда полетим, – пошутил неунывающий Анатолий.

Его неожиданно поддержал американец Балмер, склонный к авантюризму, и это обстоятельство ещё больше сблизило экипажи всех земных космолётов.

Перед тем как начать переселение экипажей земных космолётов на борт морлокского, решили проверить его ходовые качества.

На борт «пересекателя» вошли Драго Обязанный и Денис с Анатолием.

Морлок занял одну из «ванн», долго возился там с рычагами и рукоятями, изредка бросая какие-то непонятные фразы. В его скафандр вмонтировали китайскую рацию, и теперь он мог не только слышать команды своих конвоиров, но и отвечать им.

Наконец, спустя полчаса «мангр» перед ним налился синим свечением, и Денис, занимавший «ванну» рядом с пленником, почувствовал, как тело наливается тяжестью. «Пересекатель» начал подниматься вверх, вылезая из глубокой воронки, проделанной во льду плазмером «Енисея».

Ваня Долгушин потом нарисовал картину выхода «каракатицы» «пересекателя» из кратера. Морлокский корабль светился, и процесс выглядел весьма эффектно.

Сделав несколько манёвров на высоте пары километров над Бичом, «пересекатель» подвесили рядом с «Ниагарой», и американцы «на всякий случай» направили на корабль все свои излучатели.

* * *

«Упаковывали» корабли и крякгены в одну связку долго, больше трёх часов, отвлекаясь только на созерцание «метеоритных атак»: Бич проходил середину пояса астероидов, и каменные и ледяные глыбы встречались на его пути всё чаще.

Несмотря на опыт пилотов и компьютерное управление, посадка огромных космических машин впритык друг к другу была весьма сложным и тонким делом. Пришлось не раз заходить на посадку и контролировать положение корпусов, чтобы ненароком не помять обшивку кораблей и не снести какие-то детали, скрытые обтекателями.

В конце концов Шестопал, следивший за ориентацией главных генераторов кораблей и сверкой конфигурации полей с расчётной картой, дал отмашку, и Денис, наблюдавший за процессом стыковки из рубки «Енисея», вздохнул с облегчением. Показалось, что полдела сделано. Всё же крутились в уме опасения, что состыковать мощные машины, имеющие разную форму и размеры, в единый «пакет» не удастся.

Но в бочку мёда влил ложку дёгтя Илья.

– Здесь должен остаться оператор, – сказал он угрюмо, когда Денис собрался спуститься в транспортный отсек, где готовились к длительному походу катера. – Егорыч хорош, но он всего лишь компьютер и не сможет найти решение в нештатной ситуации. В рубке должен находиться человек.