Тайны Калиджии

Выбираю зеленый кругляш и синюю четырехконечную звезду, дающую второй заряд полюбившегося мне дара. Я вспомнил детство, когда с отцом бегал по лесам с металлоискателем. Калиджия не перестает удивлять. Видимо, каждый житель имеет печать с даром, исходя из потаенных предпочтений. Возможно, даже тату отображает сущность человека. Втягиваю больше кали, шкала вновь заполнилась! В землянке прорезались очертания лестницы, на несколько метров уходящей в глубину.

Третье повышение выдало красный, оранжевый и синий шарик. Последний, насколько помню, влияет на усиление дара, беру! Среди второго ряда приглянулось изображение черной повязки с прорезями для глаз в изумрудной окантовке. Маскировка.

Поглощаю остатки эфемерной энергии, шкала заполнилась на три четверти. Пора обследовать схрон. Спустившись по лесенке, я плохо видел содержимое узкой комнатушки. Запревший запах едва не сваливает меня с ног. Прикрыв ноздри рубахой, начинаю детальный осмотр. В шаге от меня кучка мусора из пожухлых листьев и тряпок. В центре землянки прикрытая рубахой груда костей. Маленький ящик в углу, который сперва мне показался квадратным куском земли.

Проверяю по порядку. Ворошу мусор, но ничего не обнаруживаю. Приподнимаю рубаху, на пол сыплются застрявшие внутри кости. Вижу среди останков монету цвета баклажана с металлическим блеском. Сую в карман, пригодится! Ну а теперь настала пора самого сладкого подарка. Ящик заколочен гвоздями. Ковыряю кинжалом и проворачиваю оружие в руке, крышка со скрипом приоткрывается на пару сантиметров. Сорвав ее, швыряю в сторону.

А ведь такой азарт я не испытывал, даже когда жеоду аметистовую нашел! Внутри два предмета. Перстень цвета ранее найденной монеты с выгравированным изображением головы динозавра. Раскрытая пасть тирекса оголяла десятки острых зубов. Насколько тонкая работа! Решил примерить украшение.

– А-а-а! – кричу от дикой боли, потрясая рукой.

Палец зажгло так сильно, словно я его в тостере зажал. Кольцо растворилось, оставив татуировку цвета всех остальных, только глаза рептилии светились сиренью!

Вторым предметом оказалась миниатюрная склянка размером с медицинскую ампулу. Внутри черная жидкость, напоминающая амриту. Возникла мысль попробовать на вкус. Плохая мысль. Очень плохая! Лучше покажу знахарке.

Настало время возвращаться в деревню. Я попробовал прикоснуться к плечу, эффекта не последовало. Значит, вскрытый тайник более не имеет ценностей внутри. Закинув за шею теленка, я направился домой, так же следуя по брызгам крови. Не забыл и первый кинжал отыскать, правда тот, что вонзился в бедро теленка, найти так и не получилось.

Жители деревни встретили меня радостным криком. Все они собрались в кучку. Собрание, что ли, устроили? Машук, не сдерживая эмоций, завопил:

– Виктор хоросая охотник. Гвадэло́па осень вкусный! Будем всю неделю ку́сать зарко́е и барбекю!

– Машук, ты только не злись. У одного кинжала я рукоятку сломал, а второй вообще потерял. – Я виновато посмотрел на доброго узкоглазого кулинара.

– Никоска потом посини́ть ноз. А другой я найти, только показы́, где потерял. – Машук расстроился, но пытался вымученно улыбаться. Видимо, с трепетом относится к инструментам.

– Я компенсирую ущерб. Этого будет достаточно? – Швыряю монетку повару, а тот сноровисто подхватывает и пробует на зуб.

– Настоясий королевский кало́н! – Глаза Машука удивленно распахнулись, да не только у него – у всех вокруг!

Мара неуловимым движением руки беспардонно выхватила монетку и сунула мне в нагрудный карман.

– Да на один калон можно сотню ножей купить! Чего разбрасываешься деньгами? – серьезно прочеканила моя спутница.

На Машука было жалко смотреть. Огорченный, он побрел на кухню. Амазонка схватила меня за руку и потащила в лачугу.

– Рассказывай, откуда монета? Такие на дороге не валяются. Не дай бог, разбойники узнают, всю деревню перевернут в поисках! Впредь советуйся со мной!

Ух, какой характер! Мы еще даже брачную ночь не провели, а уже требования посыпались. Ладно, поддамся властной даме. Притворюсь. В знак благодарности. А дальше буду держать ухо востро! Хоть я и тюфяк, но помыкать собой не позволю! Никак словесно не выражаю возмущения, но кидаю недовольный взгляд и начинаю выборочно, скрытно так рассказывать о приключениях.

10 минут спустя

Дослушав историю моих приключений, Мара села на кровать и заплакала. Я сел рядом и нежно приобнял подругу.

– Не грусти, пожалуйста, ты чего?

– Не делай вид, что ничего не понимаешь! – хлипающим голосом протараторила воительница. – Виктор – кладоискатель и не будет сидеть дома. Тебя ждут путешествия, приключения, богатство и сила. Сбежишь, оставив рубцы на моем сердце. Все мои мужчины куда-то пропадают.

– Давай путешествовать вместе! Я буду очень рад твоей компании.

– Честно-честно? – В глазах Мары заблистали надежда и энтузиазм.

– Конечно. Ты говорила, разбойники через две недели придут? А давай за несколько дней до прихода негодяев отправимся в путешествие куда глаза глядят!

– Это прекрасная идея! Только надо подготовиться в далекий путь. Повысить бы тебя еще несколько раз. Калиджия полна опасностей. Вик, ты обещаешь, что возьмешь меня с собой?

– Обещаю! А ты обещаешь, что не будешь меня пилить и позволишь быть мужчиной, а не каким-то мальчиком-несмышленышем?

– Обещаю!

Наши губы встретились. Поцелуй плавно перетек в нечто большее, от чего лачуга заходила ходуном.

Спустя пару часов сладострастных утех мы выбрались наружу и молча сидели в обнимку на лавочке возле лачуги. Расслабленность и приятная усталость растекалась по телу. Я смотрел на небосвод и недоумевал. В Калиджии две луны! Мара пояснила, что это не луны вовсе, а ночные светила. Двигались они по непонятным эллиптическим траекториям. Что самое интересное, имели разные цвета. Это как если на спутник земли добавить легкий оттенок сирени, а на второй – багрянца. Фаз не предполагалось, светила всегда освещают Калиджию в полном объеме.

Множество кратеров испещряло рельеф небесных тел. На той луне, что имела фиолетовый оттенок, из впадин складывались очертания равнобедренного треугольника. Второй же спутник имел хаотические неровности.

Перед тем как мы пошли спать, уставшая Мара поведала о том, что сутки здесь длятся 26 часов, а в месяце 33 дня…

***

Я проснулся от заманчивого притягательного аромата чего-то весьма и весьма вкусного. Слюна бурным потоком стекала по кромке губы, обмочив подушку. В тарелке томился стейк из гвадэлопы. От свежеприготовленного большого куска мяса исходила слабая дымка. Зеленушка и овощи окружили главное блюдо. Вот это сервис!

С радостью начинаю плотный завтрак. Горячий сок и жир стекал по моим губам. М-м-м, никогда не приходилось есть ничего подобного! Машук, я люблю тебя! Когда последний кусочек отправился в мой заметно исхудавший живот, в лачугу вошла довольная Мара. Как же она изменилась, похорошела! Светится лучами солнца и взгляд иной – добрый.

– Доброе утро, дорогая. Вчера я не до конца рассказал о похождениях. В схроне помимо королевского калона имелась еще пара предметов. Посмотри на мой средний палец. Получилось обзавестись кольцом и вот этой склянкой. – Я бросил на стол стекляшку.

– Вик, ты что, артефакт ушедших нашел? Раньше слышала о таких, говорят, если надеть вещицу, она сразу превращается в рисунок. Отправимся к знахарке Му́лие. Если она не знает, никто здесь не поможет!

– Надо бы поаккуратнее относиться к одежке в Калиджии. А то примеришь маску – потом всю жизнь с разукрашенным лицом ходить.

– Я не уверена точно, но есть ряд правил касательно экипировки ушедших. Во-первых, лишь определенные аксессуары могут просочиться в энергоструктуру, оставляя рисунок. – Мара задумалась, выдалась пауза.

– И-и-и? В облаках летаешь, красотуля!

– А! Во-вторых, между татуировками должно быть определенное свободное пространство, иначе артефакт не поглотится! Наверняка есть и другие особенности, но мы живем на отшибе. Информацией небогаты, увы.

– Как же тут все сложно! Проще высшую математику выучить…

Мы неспешно двигаемся в гости к целительнице. Впервые посещаю ее обитель. Широкая, не очень освещенная комната напоминает старинную лабораторию. В бутылках с маслом плавают глазницы, почки, нечеловеческие пальцы и железы. Добротная стойка с колбами, мензурками, а также прочей стеклотарой с противоположной от входа стены. В центре помещения длинный стол из цельной древесины толстого ствола плоской формы. Перегонный куб на нем да реторта. Извилистые спирали стеклянных трубок любопытно заглядывают в сосуды. Под столом ящик с десятками пустых склянок, покрывшихся пылью, под типовые зелья. У левой стены протянута веревка с душистыми пучками трав. Справа небольшое, круглое окно с перекрытой шторкой. Возле него знахарка сидит на табуретке и с хрустом толчет пестиком бурый порошок в ступке. Концентрированный запах полыни щекочет мой нос, и я едва не чихаю!

– Доброе утро. Мулия, рассмотрите, пожалуйста, находки Вика. Он обнаружил артефакт ушедших, – деликатно попыталась заинтересовать целительницу Мара.

– Ну-ка, ну-ка. – Пожилая женщина шустро подбежала к нам и замерла в изумлении. А по ней и не скажешь, что эта знахарка умеет летать как вертолет. Наверное, неоднократно выбирала при повышениях проворность.

– О горе тем, кто попытается убить Вика. Ибо символ мести навеки впечатался в его перст!

Мы с подругой переглянулись, левые брови синхронно поползли вверх в непонимании. Я решил уточнить:

– Мулия, объясните, пожалуйста, поконкретнее. Увы, я еще не успел добавить себе интеллекта, всё мышцы да сноровистость.

– Молодой человек, вам бы точно не помешало ума приобрести, – покачала головой знахарка и взглянула на меня как на неизлечимо больного. – Без него выжить в Калиджии ой как тяжело! На персте запечатлен бритвозуб. Мстительная рептилия. Коли разворошить гнездо или потоптать яйца, будет преследовать до смерти. Инстинктом самосохранения зверина обделена.

– То есть все бритвозубы с округи начнут сбегаться к моему обидчику?

– О ушедший Властелин… Как же ты скудоумен. Дух зверя обитает в иллюстрации. Глаза сиреневые зришь ли ты? Как только сердце издаст последний стук, рептилия вырвется наружу. Соблюди правильный выбор: голубой или фиолетовый цвет радуги при возвышении, доверься мне. Иначе сгинешь по глупости. – Старушка драматично закивала.

– Кстати, что дает фиолетовый кругляш?

– Мудрость и понимание Калиджии, еще вопросы?

– Склянка есть… была мысль выпить, но решил вначале вам показать. – Пузырек с моей ладони в миг исчез.

Мулия распахнула шторку, щуря глаза и оголив сгнившие зубы, поднесла склянку к лицу. Открыла ее и вдохнула запах.

– Чернила для татуировки. Хорошо, что не выпил, иначе бы дух бритвозуба прикончил тебя при возрождении за такую несусветную халатность!

– То есть если я сам себя случайно убью, то дух мне же потом и отомстит?

– Хи-хи-хи. – Великовозрастная мудрая женщина по-детски так залилась хохотом, словно напакостничала. – Простите Мулии шалость. Конечно же, такого не случится! Чуть выше среднего степень качества чернил твоих. На одну небольшую иллюстрацию хватит. Могу наколоть. Хочешь?

– Очень! А что можно выбрать? Есть ли то, что мозгов добавит?

– Зависит от рисунка и местоположения. Задумка у меня экспериментальная имеется. Глаз кроколета меж твоих бровей набить могу. Мудрейшая птица. Правда, есть нюанс. Соперники твои смогут силушку определить по яркости свечения рисунка. Мудрые воины прячут под одеждой живопись.

– Не надо мне на лоб ничего набивать! – Маленькими шажками, спиной вперед семеню к выходу.

– Могу еще на детородный орган нанести изображение горного муруги, от женщин потом отбоя не будет. Хи-хи-хи. – Бабуля затряслась от смеха, в ее голубых глазах метались искорки.

– Мулия! Это вздор! – Ускоряюсь, но у дверей сталкиваюсь с Марой, та толкает меня в спину. Снова оказываюсь подле знахарки.

– Не бойся, дружок, это совсем не больно! – Мулия достает длинную иглу и промачивает в чернилах.

– Женщины! Угомонитесь! Мне бы владение метательным оружием отточить, получится?

– Эх, а так все интересно начиналось. – Бабуля растеряла весь задор. – Оголи правую руку до плеча, щас набью!

Спустя час я, наконец, вырвался наружу. Буду еще неделю полынью пахнуть! Изогнув локоть и посмотрев через плечо на трицепс, я увидел изображение вращающегося кинжала. Ага, картинка загорелась цветами моей текущей оранжевой ауры – значит, подключилась к потокам кали внутри тела.

***

Закрутились-завертелись насыщенные будни.

Несколько дней мы тренировались, охотились на бурунгов и гвадэлоп. Я получил четвертое повышение. Источник кали окрасился в желтый цвет, а вместе с ним и все татуировки. В этот раз выбрал красный шарик, он светился насыщеннее, чем остальные. Теперь метательные кинжалы с учетом художества Мулии врезáлись в дерево по рукоять. Более того, я научился кидать по несколько ножей за раз. Освоил разные техники замаха. Замашистый бросок от плеча самый мощный и точный. Иной метод – легкое движение кистью с любого местоположения руки, будь она возле пояса, груди либо даже поясницы. Лезвие вонзалось лишь на пару сантиметров, но и такой бросок может стать фатальным.

Вскоре предстоял далекий путь, хотелось достичь солидного мастерства во владении холодным оружием. Изображение меча в желтой окантовке из второго ряда, то бишь талантов, добавилось в невидимую коллекцию. Двуручник заметно полегчал, крутить им стало заметно проще! Благодаря каждодневным тренировкам я достиг определенного успеха. Крупные габариты и мускулатура позволяли использовать двуручник одной левой, и это весьма кстати. Ведь метать кинжалы губами я еще не научился.

Ближе к вечеру случилось интересное событие. Деревню посетил бродячий торговец. Повозку пожилого мужчины влачило необычное вьючное животное. Рогатый верблюд, но без горбов, с толстенными ногами, по пропорциям как у слона. Односельчане шустро собрались у тележки и принялись осматривать товары. Королевский калон жег мою грудь, нетерпеливо ерзая в кармане рубахи.

Очередь рассосалась, настал наш с Марой черед прикупаться. Мне сразу приглянулась грудная кожаная перевязь с десятком небольших, но увесистых бо-сюрикенов. То были не звездочки – толстые иглы длиною в ладонь. Каждая весила половину килограмма, несмотря на небольшой размер. Не знаю, что это за металл, но тяжелее раза в два, чем свинец. Заметив заинтересованный взгляд, торговец досадливо покачал головой и сказал:

– Бросьте это дело, уважаемый. Сомневаюсь, что вам по карману столь искусное вооружение.

– И сколько вы просите за него? – Мара начала торг.

– Шестьдесят два пайло́на, – без энтузиазма ответил мужчина.

Подруга ранее осведомила меня о курсах денежных ценностей. Королевский калон – это наивысшая по ценности валюта и приравнивается к сотне пайлонов. Металлическая монета с едва зелеными нотками, то есть пайлон, эквивалентен сотне медяшек.

На одной стороне монет, вне зависимости от цвета, изображен лик ушедшего властелина. Шерстяное лицо с большими глазами. Форма черепа почти как у людей, но немного вытянутая по вертикали. На обратной стороне эмблема Калиджии: песочные часы, на верхней части которых нарисован равнобедренный треугольник, а на нижней – знак бесконечности. Говорят, что в каждой монетке заключен крохотный объем кали, придающий характерный оттенок. Подделать деньги не получится. А откуда их вообще брать? Интересный вопрос. Пока что у меня не хватает ума, чтобы это понять. Одно известно точно: валюта плавно дорожает в цене.

Мара тем временем продолжает яро торговаться:

– Грабеж! Согласна купить за тридцать пайлонов! Иначе попрошу соплеменников продавать вам товары втридорога, как это делаете вы!

– У вас есть столько пайлонов? – Торговец удивленно зыркал и хлопал глазами. – Пятьдесят пять! Вы оцените качество игл, даже в столице лучше не найти!

– Половина сотни, не больше!

– По рукам!

На оставшуюся сумму мы приобрели две походные кожаные сумки, две пары добротных сапог, стальную утяжеленную богатырскую кирку и несколько пакетов сухофруктов. Королевский калон перекочевал алчно улыбающемуся торговцу. Хитрый жук наверняка сегодня обогатился на незнающих цен деревенщинах.

Все обновки, кроме перевязи, мы решили припрятать в том самом схроне. Ведь ранее люк никто не нашел, а значит, место надежное. До прибытия железного братства оставалось еще полторы недели. Эти бандиты никогда не опаздывают и не приезжают раньше. Все четко по расписанию, потому еще неделю будем оттачивать боевые навыки, а потом – в путь-дорогу!

Трое суток я с Марой только тем и занимался, что истреблял бурунгов. Накануне отъезда мы зашли поглубже в заросли, где наткнулись на логово тварей. Обитали те в неглубокой пещере. Суммарно мы перебили два десятка особей. Бо-сюрикены, словно пули крупнокалиберной винтовки, прошибали тела насквозь.

Одна проблема: потом не всегда отыскиваются снаряды. Два из десяти я безвозвратно утратил. Если даже продать потроха бурунгов, затраты не окупятся. Буду относиться проще к расходникам, ведь главное другое – я получил пятое повышение!

В этот раз, как и рекомендовала Мулия, выбираю голубой кругляш, оттачивая умственные способности. Среди прочих больше всего заинтересовало изображение глаза с желтым фоном. Что-то подсказало, что впредь в темноте я стану видеть в разы лучше! Мне предстоит навестить немало подземных укрытий, скорее всего, не всегда безопасных. Ходить с факелом неудобно, да и внимание привлекает. Я возрадовался новому и правильному выбору! Однако как изменились мои рассуждения после усиления интеллекта, логическое мышление появилось! Ого!

В последней битве пришлось и двуручником помахать. Из четверых бурунгов сделал восьмерых, рассекая тела вдоль и поперек. Зверьки более не казались мне опасными, скорее неуклюжими какими-то и жалкими.

За все время приключений в Калиджии я сбросил около десяти килограмм. Степень ожирения упала со второй до полуторной. Радует, что мышцы подросли! Скромный кэшбэк, точнее массбэк, после траты жиромассы.

***

Мы проснулись посреди ночи от лязга стали, криков и топота копыт. Побледневшее лицо Мары исказилось в первородном ужасе. Амазонка проворно подскочила к дверному проему и отодвинула указательным пальцем занавеску.

Я тут же оделся, натянул перевязи с кинжалами, ухватил двуручник и тяпнул несколько раз каравай, лежащий на столе. Силы пригодятся, негоже на пустой желудок воевать!

– Проклятье! Вик, железное братство! Почему они пришли сегодня, да еще и ночью? Шуму наводят. Давай сбежим прямо сейчас, пожалуйста? Может, успеем.

– Я перестану себя уважать, если скроюсь, поджав хвост. Да и в твоих глазах упаду. Приму бой и паду смертью отважных. Неважно, как сложатся обстоятельства, знай одно. Мара, я вернусь за тобой в Пескаревку, клянусь!

Мара впала в истерику. Тело ее дрожало в ознобе, глаза беспорядочно прыгали по всем направлениям.

– Спрячься где-нибудь!

– Нет уж! – Мара утерла слезы и схватилась за копье.

Выглянув наружу, я увидел несколько всадников и семерых спешенных бойцов. Все они крепкие малые, экипированы в стеганые куртки, а кто-то даже в кольчугу. Бандиты бесчинствовали в сотне метров от нашей лачуги, в центре деревни.

Украдкой мы прошмыгнули к дому скорняка и спрятались за обветшалым забором. Сквозь щель между досок я наблюдал происходящее. Пехотинец выволок за волосы Мулию из алхимической лаборатории, а потом швырнул на землю. Старушка сыпала проклятиями. Боец крепко приложил ее щитом в грудь. Отлетев на несколько метров, знахарка обмякла без сознания.

Мгновением позже в центр деревни привели Машука со скрученными руками.

– Где живет новорожденный, что королевскими калонами сыпет как песком? Отвечай, узкоглазый! – заголосил один из шайки, слегка проткнув пикой бедро Машука.

– Моя не понимать. Моя только готовить!

– Оставь его в покое. Разве не видишь, что у него с башкой проблемы? Тащи сюда остальных, – властно распорядился главарь. Седовласый матерый пес. Безоружен и самоуверен.

– Вик, среди них мой бывший. Дракошку мне в башку! Он один из них теперь!

– Мара, приготовься нападать. Твой тот, что держит в руках самострел, дальше, как повезет. У тебя остались чувства к бывшему?

– Уже два месяца прошло. Что было, то угасло. Но тебя готова ждать всю жизнь! Клянусь.

Неведомая сила пробудилась во мне после услышанного. Выскочив за край забора, я зажал между пальцами сразу три бо-сюрикена и швырнул в бывшего. Ничего личного, парень, но Мара теперь моя.

Молниеносно развернувшись, бандит выставил двуручник так, что две иглы со звоном отскочили. Третья вошла в горло, да так, что перебила позвоночник и разорвала мышцы. Голова бывшего развернулась на 180 градусов, свисая на жалком ломте мяса. Кровь плескала, как с пожарного гидранта. Спустя несколько мгновений жертва упала на колени, а затем завалилась набок.

Боевая подруга точным броском в сердце ликвидировала самострельщика. Обращаю внимание, что тело бывшего, вспыхнув, исчезло, на земле осталась лежать только экипировка. Так вот, значит, как это происходит.

Мы вновь спрятались там же. Через щель в заборе вижу, как в нашу сторону летит огромный валун. Если бы я только знал, что врагу доступны такие возможности… Забор мгновенно разлетается в щепки, Мару отбрасывает как изломанную куклу, такое вряд ли можно пережить. Я падаю в палисадник и получаю контузию.

Едва понимаю, что происходит, в руке зажата метательная игла. Вижу приближающиеся фигуры. Тот пехотинец, что щитом ударил Мулию, смеялся, тыкая в меня пальцем. Ну и зря. Навскидку я швырнул иглу, ориентируясь больше на звук. Хохотун успел прикрыть корпус павезой, но сюрикен выбил щепки, проникая внутрь защиты.

Главарь банды касается плеча, его ладонь окутывается темно-синей дымкой. Длань указывает на меня, и с пальцев седовласого срывается молния. Мара говорила, что здесь отсутствует электричество. Видимо, я неправильно ее понял. Выгибаюсь дугой и чувствую, что тело мне более неподвластно.

Голова лежит на боку, позволяя видеть приближающихся врагов. Один из них заносит надо мной топор.

– Замри! Приказа убивать я не отдавал! – Крикнул главарь и начал изумленно пялиться на меня. – Вы на глаза посмотрите, да из него элитный ратник получится! Кама́л, сорви с него рубаху.

Меня бесцеремонно усадили, затем резким движением оголили плечо.

– Землеройка? М-да-а-а, – главарь огорченно покачал головой. – Элитный рудокоп, значит, хотя не все так однозначно! Крестьянин смог уложить двух моих бойцов. Ладно, пусть виконт разбирается. Связать его – и в тележку!

Меня уволокли, а затем грубо уложили в повозку. Ни один мускул не поддавался движению, разве что я мог глазами хлопать и едва дышать. Камал оскалился и приложил меня ударом дубины в лоб.

Глава 4

Я вновь на пляже. Мара играет с детенышами бурунгов: маленькие двухголовые щенята забавно скачут бочком, пытаясь сделать шальной кусь. Головы соревнуются за внимание возлюбленной, та подставляет обе ладони в крохотные пасти с едва вылезшими зубками. Слышу нарастающий шум. Оборачиваюсь и вижу огромную океанскую волну, мгновением позже поглотившую меня.

Я очнулся, весь мокрый, сидя на стуле в какой-то грязной бытовке или подсобке. Рядом Камал с пустым ведром воды. Напротив меня развалился в кресле из красного дерева юноша, едва достигший совершеннолетия. Левый глаз его ослепляюще фиолетового цвета. Причем сиренью пылала не только радужка, но и склер со зрачком. Правый глаз – обычный, по меркам Калиджии, тускло-брусничный. Стильная прическа, волосы шоколадного цвета зачесаны неряшливым хохолком надо лбом. Скромный крохотный нос и длинные, пухлые неказистые губы почти до ушей. Одетый во фрак с золотыми пуговицами и галифе, юнец напоминал дворянского избалованного сынка на светском балу. Чего стоит ожидать от человека, который носит за собой красивый стул? Кисти рук обволакивают черные бархатные перчатки, наверняка он прячет перстни.

– Я владелец рудников, оружейной фактории, а также всех земель в радиусе сорока километров. Можешь звать меня виконт Рэ́ймунд. Твой черед.

– Виктор, – коротко выцедил я.

– Слушай расклады, Виктор. Теперь ты моя собственность. У тебя есть два пути. Первый – стать верным ратником, пройдя посвящение. Второй – жить жалким рабом, ломая спину в перерывах на сон. Что выберешь?

Я задумался. Ратник имеет больше свободы, чем каторжник. Сопляк весьма самоуверен, что вызывает раздражение. Раз виконт всем здесь заправляет, не стоит его недооценивать.

– Первый вариант звучит заманчивее. Выбор, как погляжу, не особо велик. Когда проходить посвящение?

– По устоявшимся традициям новичок должен отработать месяц старателем в шахте либо разнорабочим. Важно проявить себя с лучшей стороны и удостоиться финального испытания. Тебе что больше по душе?