Инстинкт Ортокласа

– Любил я твою Люську. – горько вздохнул Маркиз. Слезы, помимо его воли, тихо закапали у него из глаз. Он мотнул головой, чтобы смахнуть их, и добавил:

– По-настоящему. Не то, что ты.

– Ты чего опять задираешься? – взъерошился Василий.

– Жалко мне Люсеньку. Вспомню, как ты обижал ее, сволочь такая, а она все равно тебя любила… Вот я бы никогда ее не обидел…

– Да ладно тебе, – сконфузился Василий от горькой правды. – Нет, ты мне все же скажи – ты ничего о ней не слышал?

– Нет, не слышал. Я все это время дома отлеживался. Если бы не хозяева, мать их так, я бы никому Люську в обиду не дал!

– Да если бы я знал, что с ней что-то случится, я бы тоже ее в ту ночь одну не отпустил… – горько посетовал Василий. – Как в воду канула! И Мурзила говорит, что ничего не знает.

– Не фиг было связываться с этими отморозками. – сказал Маркиз и уныло побрел домой.

Им теперь некого было делить, а, следовательно, и враждовать не стало причины. И Василий, из сострадания к Маркизу, стал даже изредка навещать его, чтобы хоть как-то приободрить. Но Маркиз с каждым днем все больше и больше отдалялся от такой интересной ему прежде кошачьей жизни. Василий же, недолго погоревав о Люське, уже в марте, не в силах устоять зову природы, завел шашни с Марцеллой. К лету уже все заводское кошачье население напрочь позабыло о Люське, словно она никогда и не жила тут. А осенью по заводской территории уже бегали Марцеллины рыже-серые котята.

ГЛАВА 4

Работа по скрещиванию homo primatus не заладилась, не смотря на то, что Седьмой Правитель предоставил для этого проекта лучшую лабораторию Таговеи. Кроме того, он привлек к этой работе сильнейших биогенетиков. Демонд был назначен ведущим. Для исследований и опытов были созданы все условия, но результаты были плачевными. Не получалось ничего. Либо зародыш погибал сразу после скрещивания, либо самка во время вынашивания плода. Время шло, а ни одного опытного образца не было получено. Иразида была в отчаянии. Правитель убеждал ее, что все продумано правильно, результаты обязательно должны быть, но…

Демонд, молодой, подающий надежды ученый, тоже долгое время никак не мог понять причин их неудачных экспериментов. Он не раз пошагово просматривал всю программу проекта, не упуская ни одной детали, пока, наконец, его не осенило:

– Мама, я все понял! Это же элементарно! Мы проводим опыты в условиях нашей планеты, хоть и приближенных к земным, но весьма относительно. Я считаю, что необходимо эти опыты перенести на родную для самок планеты. Мало того, я уверен, что необходимо наблюдать самок в их естественных, а не в стерильных условиях.

– Демонд, дорогой, но кто же нам позволит перенести лабораторию с дорогостоящим оборудованием на неисследованную планету? Да и ученых Совет не разрешит отпускать в такие условия.

– Я все-таки попытаюсь убедить отца…

– Я не говорю, чтобы на Землю была перенесена вся наша лаборатория, но организовать хотя бы небольшую опытную станцию, мне кажется, возможно. И совсем не обязательно посылать в эти условия всех научных сотрудников. Можно откомандировать лишь некоторых, ну, скажем 5—6 ученых, – вскоре убеждал он Правителя.

– 5—6! Да ты в своем уме Демонд! На Таговее из 100 компетентных генетиков общего профиля, в лучшем случае 20 биогенетиков наберется! А ты хочешь, чтобы еще 5—6 из них полетели на Землю?! Мы обескровим наш научный потенциал. Нет, я, как Правитель Таговеи, не могу допустить подобного риска! – парировал Седьмой Правитель. – Будем закрывать проект! Это однозначно!

– А как отец?

– Что, «как отец»? – не понял Правитель.

– Как отец, ты можешь понять меня, твоего сына? Я уже столько времени работаю над этим проектом, вкладываю в него душу и сердце, и вдруг – закрыть! Ты понимаешь, что это значит для меня?

– Возьмешь другой проект. Работы биогенетикам на Таговее пока еще хватает.

– Скажи, отец, когда ты работал над «Пертурбацией генного кода» все приветствовали ее?

– Нет, конечно. Мне пришлось много бороться, отстаивая это начинание.

– Почему же ты мне не даешь такого права, безапелляционно закрывая проект?

– Ну, хорошо. – Вздохнул Правитель. – Давай попробуем. Только учеными рисковать я не вправе. Слишком опасна эта планета для жизни погов.

– Хотя бы двух ученых ты сможешь отпустить на Землю?

Правитель испытующе посмотрел на сына, вздохнул и сказал решительно:

– На Иразиду не рассчитывай. Ее я не отпущу, ни под каким предлогом.

– Тогда одного? – пожал плечами Демонд.

– А что ты сможешь сделать один?

– Буду стараться.

– Хорошо, двух-трех биогенетиков я тебе обеспечу, и хватит со мной торговаться. Штат вспомогательных сотрудников и оборудование обговорим позже, но на многое не рассчитывай. Кстати, место для лаборатории я помогу тебе подыскать. Но у меня будет одно условие. Лаборатория должна строиться только под землей.

– Почему? – не то спросил, не то возразил Демонд.

– Слишком ценное оборудование мы переправляем на эту планету. И нет никакой гарантии, что сможем его отправить обратно.

– А, ты о наводнениях! Прости, я как-то не подумал. Ну, что ж под землей, так под землей.

– И самое главное, Демонд. Помни всегда, что для нас с Иразидой – ты самое ценное. Береги себя. – Правитель ненадолго замолчал. – Я постараюсь, чтобы Совет разрешил тебе взять с собой мою кандру2 Муссу.

– О чем ты? – удивился Демонд. – Ты же прекрасно знаешь, что я еще не достиг пятой ступени космосенсорики, и мне не позволено заводить этих драгоценных животных! Я, правда, не знаю, откуда идут эти ограничения, но все же…

– Все это так, но я все-таки постараюсь убедить Совет, что это необходимо для твоей безопасности. Ты же знаешь возможности кандров. Они увеличивают сопротивляемость организма, могут не только предупредить хозяина о грозящей опасности, но и предотвратить ее. С тех самых пор, когда много миллионов лет назад, их вывезли с гибнущей Унрии, они стали настоящими оберегами для погов. А столь строгие ограничения идут из-за их единственного недостатка: они практически перестали размножаться на Таговее. Наши ученые ищут причины этого, но, увы!

– Я думаю, что именно по этой причине Совет и не позволит вывезти твою Муссу на неисследованную планету.

– У меня есть для них один веский довод. – В задумчивости произнес Правитель. – Полагаю, он подействует…

– И что это за довод? – Заинтересовался Демонд.

– Понимаешь, кандры, кроме почти мистических возможностей охранять биополя погов, обладают главным достоинством. Они непостижимым для нас образом и вопреки огромному временному и пространственному отдалению от своей родной планеты, реагируют на энергетическое и психофизическое поля умирающей Унрии. И хотя эта планета в настоящее время считается непригодной для существования разумных существ, и числится в погибших, она каким-то образом продолжает подпитывать кандров своей энергией. То есть, они могут служить автономными аккумуляторами энергии. В экстремальных условиях, например, на Земле, они вполне могли бы быть дополнительными источниками энергопитания для погов. Скажем, хотя бы в каких-то неординарных случаях…

– Ну, что ж, попробуй. И хоть я с превеликим удовольствием забрал бы Муссу с собой, я все же не уверен в успехе твоей затеи.

Демонд оказался прав. Совет Посвященных отказал в просьбе Правителя, ссылаясь на то, что в таком случае пришлось бы каждого участника экспедиции снабдить личным кандром. А таких возможностей на Таговее не было. Слишком редкими и ценными пока еще были эти животные.

Вскоре на бескрайних просторах пустыни, опаленных жарким солнцем, ускоренными темпами шло сооружение подземной лаборатории. Все бункера, отстроенные за день, ночью старательно засыпал песок, уничтожая все следы. Объект каждое утро приходилось отыскивать с помощью сложнейших навигационных приборов. Это очень докучало, и строители не придумали ничего лучшего, как поставить над отстраиваемой лабораторией ориентир – изваяние частого гостя на строительстве: огромного, прикармливаемого строителями льва. Заодно они решили сделать Демонду шутливый сюрприз по поводу его приближающегося тысячелетия – изваяли льва-наблюдателя с лицом Демонда. С тех пор это шутливое изваяние многие тысячелетия прослужило не только ориентиром для посадки грузовых кораблей, доставлявших на Землю оборудование для лаборатории, но и станцией связи с далекой планетой Таговея. Как раз подо львом и строилась лаборатория по созданию опытных образцов homo sapiens, как трудовых резервов для добычи аурума. Через двести лет лаборатория уже работала в полную мощь.

Демонд оказался прав: для чистоты эксперимента необходимы были земные условия. Результаты не замедлили сказаться. В лабораторной обстановке родились первые опытные homo sapiens: Адам и Ева. Это были самые лучшие из первых образцов. По многим физиологическим параметрам они походили на погов: рост выше 2 метров, цвет кожи, глаз, состав крови, строение внутренних органов. И самое главное – мозг. Достаточно сформированный, чтобы не только понимать речь таговетян, но и воспроизводить ее.

Ограничение, которое поставил Совет Посвященных перед учеными: непременное удаление врожденного гена погов, отвечающее за экстрасенсорику, было выполнено. Морально-этические принципы таговетян не позволяли использовать себе подобных на тяжелых физических работах. А потому опытные образцы homo sapiens задумывались всего лишь, как биороботы для проведения работ, связанных с добычей аурума. Кроме всего прочего, Посвященные опасались непредсказуемости воздействия этого гена на не малоразвитую мозговую деятельность. Мозг, не заполненный генетической памятью, мог стать непредсказуемым.

Сразу же после рождения Адама и Еву отлучили от опытных самок, чтобы исключить возможность генной памяти. Многолетние наблюдения за ними показали закрепление уникального гена погов, сохранившегося у первых homo sapiens – гена долголетия.

Когда Адам и Ева достигли детородного возраста, их выпустили из лаборатории в естественные условия, предварительно стерилизовав память о месте и истории их рождения. С этого момента наблюдение за ними велось скрытым способом. А работа лаборатории продолжалась. Научные опыты и изыскания шли полным ходом. Кроме Адама и Евы «путевку в жизнь» получили еще десятки особей, но приоритет остался за первой парой как, впрочем, за всем изначальным…

«Адам познал Еву, жену; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа»

«Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери,

Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал.

В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди» (Ветхий завет).

Через 3—4 столетия на Таговею уже регулярно шли караваны грузовых кораблей с золотом, добытым руками homo sapiens, еще не познавшими его ценности. В благодарность, за то, что Боги учили их земледелию, строительству и точным наукам, первые люди Земли поклонялись им и возводили изваяния, жертвенники и капища из золота, так необходимого Богам.

А поги Таговеи прославляли и чествовали Седьмого Правителя, возведя его в ранг Всемогущего, то есть бессменного.

* * *

С раннего утра в комнате Львовых на 4-ой Советской царил раскардаш: чемоданы, баулы, сумки, этюдники, разбросанные вещи, еще не нашедшие места в багаже. Впервые хозяева уезжали так далеко и надолго. Поэтому надо было непременно продумать все возможные ситуации и взять все необходимое. Необходимым оказывалось буквально все. Вплоть до гвоздей с молотком. И только после того, как все было тщательно уложено и упаковано, оказывалось, что половина вещей бесполезна, и вполне можно обойтись без них… И все начиналось сначала. Вскоре на помощь прибыло семейство Малановых в полном составе. Витька, выгрузив Дашу с детьми, уехал на вокзал встречать Милиных родителей. Дашу определили на кухонные работы, дав ей в подмастерья Свету и Лешу. Они бойко орудовали ножами, гремели кастрюлями и сковородками, готовя праздничный обед. Одни только близнецы носились из кухни в комнату и обратно, как гонимые ветром листочки.

Часа через два прибыли родители в сопровождении старшего Маланова со странным фанерным ящиком в руках. Он был весь в просверленных дырочках. В таких ящиках в добрые советские времена из теплых краев перевозили фрукты.

– А это еще что? Мы ничего с собой не возьмем, – решительно заявила Мила.

– Да это мы Барсика с собой привезли. – Пояснил Володька, освобождая кота из плена.

– Бог мой! Свет, посмотри, какой большой вымахал! – удивилась Мила.

– Стараемся, – скромно заметила Маня.

– А у соседей нельзя было его оставить? У нас же коммуналка, никаких условий.

– Не волнуйся, доча, у нас все продумано. Мы со своим горшком в гости приехали, – успокоил ее Володька.

– Ну, не захотел он ни в какую с тетей Надей оставаться. Фырчит на нее, кидается, как зверь. Не бросать же его одного в доме! – посетовала Маня.

– Ну ладно, сами тут разберетесь. Давайте за стол, уже все готово. Дим, сходи, позови соседей.

«Куда я попал? – с ужасом думал Барсик, отыскивая тем временем укромный уголок. – Неужели будем жить такой оравой? Лучше бы остался с этой противной теткой, которая как увидит меня, так и норовит под зад пнуть. А при Мане сю-сю, да сю-сю, какой у вас котик хороший! Тьфу, лицемерка!»

Все сели за стол и дружно выпили за успех мероприятия, за удачный полет, за мягкую посадку, тд, и тп…

Пока все за столом орудовали ложками, вилками и ножами, младшие Малановы, не теряя времени даром, решили заняться дрессурой Барсика, отыскав его в дальнем углу под диваном. Достать его оттуда было сложно, и они упорно тыкали в него веником. «Караул!!! Маня, Володька!!! На помощь!!! Люди, спасите!!!» – отчаянно взывал Барсик из-под дивана. Но всем было не до него. Пожелания, советы, наставления, разговоры и смех перемежались звоном бокалов, стуком вилок и ложек о тарелки. Шум за столом превосходил душераздирающие вопли Барсика на несколько сотен децибел. «Оглохли они там, что ли?!» – совсем отчаялся Барсик, когда вдруг братья, решив, что веником кота не достать, дружно ринулись за шваброй. Барсик, воспользовавшись неожиданной паузой, тут же пустился искать новое укрытие. В его судорожных метаниях по комнате на пути неожиданно возникла незакрытая сумка. Барсик, недолго думая, запрыгнул в нее, и начал быстро закапываться в вещах. «Уф, кажется, оторвался, – никак не мог он успокоиться, затаившись почти на дне огромной сумки. – Помнится, мама что-то рассказывала про собак… Ничего не помню… А, вот, вспомнил! Что это самое ужасное зло на земле! Так вот они, оказывается, какие! Надо же, а так похожи на людей, только совсем маленькие…»

К тому времени, когда Барсик после всех треволнений, наконец, успокоился в своем надежном укрытии, и заснул, застолье закончилось. В сутолоке и суете последних сборов никто не удосужился проверить дорожную сумку. В нее еще что-то положили сверху, закрыли, и все дружно отправились в аэропорт.

– Мам, пожалуйста, гоняй Светочку от компьютера. Только после уроков, и не больше двух часов в день, ладно? А то она может целый день… – давала последние наставления Мила.

– Да ладно, уж как-нибудь разберемся. Не переживай, все будет нормально. Тебя же как-то вырастили.

– Тогда компьютеров не было…

– Ты, главное, письма не забывай писать, – просила в свою очередь Маня дочку.

– Мам, какие письма? Ты в каком веке живешь? Для этого Интернет есть. Для чего Дима ноутбук купил? Вся связь через Свету.

– Да? – растерялась Маня. – И даже звонить не будете?

– Позвоним, когда прилетим, и как доберемся в Данди. Дальше – только в экстренных случаях. Это очень дорогое удовольствие…

Но ничего этого Барсик уже не слышал. Он спал без задних ног, после всех ужасов, пережитых недавно. То посадили в какой-то ящик, в котором не развернуться, и отовсюду дует. То затащили куда-то, где все грохочет и скрежещет. Совсем, как в детстве. Но там рядом была мама, с которой ничего не страшно. А в довершение всего – эти непонятные не то собаки, не то люди.

Только один раз, когда сумку уронили, вытаскивая из багажника, Барсик проснулся и даже попытался выбраться из своего укрытия. Но в шуме и гомоне аэропортовской суеты никто не услышал, как вопил и царапался в сумке Барсик, пытавшийся выбраться на волю. «Вот это влип!» – в ужасе думал он.

И только Малановские близнецы непонятно с чего устроили самую настоящую кучу малу. Одному из них вдруг послышалось, что другой дразнит его, мяукая по-кошачьи, и тот начал на него гавкать в ответ. А первый на это дал второму затрещину, и началась привычная свалка. Пока их разогнали в разные стороны и успокоили, уже пора было прощаться.

Барсик, добравшись до самого верха сумки, неожиданно обнаружил старательно завернутую в пакет курочку и пирожки с мясом, привычно пахнувшие Маниными руками. Это его несколько успокоило. «Заботливая у меня, все-таки хозяйка», – думал он, уплетая курочку…

Таможенники на досмотре вещей вполне резонно приняли затаившегося и перепуганного насмерть Барсика за меховую шапку, и со спокойной совестью пропустили сумку. Потом Барсика вместе с этой самой сумкой куда-то тащили, поднимали, впихивали. В конце концов, ему стало совершенно нечем дышать. Еще хуже было то, что он, придавленный сверху другими сумками, чемоданами, баулами, коробками не мог двинуть ни одной лапой. И от этого стало еще страшнее. Но надо было как-то бороться за жизнь. И он из последних сил сумел все же протиснуться к спасительной дырочке от замка сумки, чтобы хоть чем-то дышать. И в таком приплюснутом состоянии, совершенно обессиленный, Барсик забылся… «Ничего, когда-нибудь же эта сумка им понадобится», – резонно рассудил он. Через некоторое время весь этот кошмар повторился…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Поги- высокоразвитые, разумные существа, населяющие планету Таговея.

2

Кандр – разумное существо, напоминающее земную кошку.