bannerbanner
Колыбельная для медведицы
Колыбельная для медведицы

Полная версия

Колыбельная для медведицы

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 6

– Тогда через клоаку, которая ведёт от городского ручья через медвежьи берлоги, – обрадовалась она своей идее.

– Вот она как раз полна воды и медвежьего говна, – Юкас отвернулся от неё, он не хотел продолжать эту тему. – Прости за прямоту, малышка, но это самая глупая идея, которую ты высказала за все годы, что мы тут прогуливаемся.

– Ты вообще никаких идей не высказываешь! – обиделась Айна и достала котелок, чтобы приготовить им пищу.

Тьма стала опускаться на лес, постепенно захватывая каждый его уголок, и когда совсем стемнело, Юкас снял свою маску. Он сидел у маленького костерка и пил травяной чай. Он не прочь был бы выпить чего-нибудь покрепче, но величайшим усилием воли заставил себя оставить бурдюк с хмельным напитком дома. Пьянел Юкас быстро, и понимал, что сейчас ум должен быть ясен и чист. А если бы взял пойло с собой, непременно бы выпил. Договорился бы сам с собой на один глоточек, а там бы пошло-поехало!

Айна спала, закутавшись в плащ, прижавшись к своему мишке. Старый медведь посапывал, повернувшись спиной к огню. Юкасу не спалось. Он лёг на траву, закинув руки за голову, смотрел в звёздное небо и думал о том, что если вся эта чушь о бессмертии душ правда, то на него сейчас смотрят те, кому он когда-то был дорог. И он тоже смотрит, пытаясь разглядеть очертания знакомых лиц, составляя их из множества сияющих звёзд, но никак у него это не выходит. Одни медведицы на небе – большая, и малая. И, если честно, их ему уже вполне достаточно.


Им с Айной нечего было опасаться – через эти глухие места не ходили отряды воинов, торговые обозы и путники, соответственно, и лихим людям тут делать было нечего, да и медведи их сразу предупредят о приближении кого бы то ни было. Но всё же он потушил костёр, достал из сумки старое дырявое одеяло, кинул его на землю, улёгся на него, подсунув под голову свою сумку и, закутавшись в плащ, уснул.

Утро выдалось пасмурным и туманным, просыпаться в лесу в такую погоду на отсыревшем от росы шерстяном одеяле – то ещё удовольствие. Юкас открыл один глаз, увидел, что Айна встала и уже разожгла огонь, нащупал свою маску и натянул её на лицо – он не хотел смущать девушку своим видом.

Наскоро перекусив и собравшись, они снова отправились в путь.

Медведи шли быстро и, сделав всего одну остановку, Айна и Юкас ещё до наступления сумерек добрались до места, где им предстояло оставить животных.

– Не будем же мы тут сидеть до утра! – скривилась она, ей не терпелось заняться делом.

– Будем, малышка. Действуем, согласно плану. Торговцы уже ушли с площади, толпа схлынула. В поисках ночлега в городе мы привлечём к себе лишнее внимание, – спокойно ответил Юкас и расположился на поваленном бревне. – Утром туда снова потянется много разного люда, мы затеряемся среди них.

Девушка знала, что он прав, но всё же нетерпеливо ходила взад и вперёд, маяча перед глазами и начиная раздражать его своей торопливостью. Её медведь, чувствуя настроение хозяйки, тоже переминался с лапы на лапу. Раньше в их команде был тот, чьё решение не оспаривалось, теперь же Юкас с Айной остались на равных, и она считала, что вправе настаивать на своём мнении.

– Мы теряем время! Ещё совсем светло, – она постаралась придать голосу твёрдости.

– Ночуем здесь, затем ты идёшь вперёд, и, огибая холм, выходишь на дорогу. Я выйду на неё с другой стороны. Оба входим через центральные ворота, выходим через них же, встречаемся тут до заката, – спокойно повторил Юкас.

– Отлучусь по нужде, – вздохнула девушка и, приказав своему медведю оставаться на месте, решительно направилась в сторону от стоянки.

Отойдя чуть дальше, она перешла на бег, ловко пробираясь сквозь заросли кустов, не собираясь опорожнять мочевой пузырь, она вышла на опушку, но, услышав голоса, тут же шагнула назад и притаилась за кустами. Разговаривали дети.

По весеннему лугу гуляли трое. Два мальчика и девочка, все примерно одинакового возраста – около десяти лет. С ними были подросшие медвежата – выводок прошлого года. Дети были хорошо одеты и ухожены, мальчики забавлялись стрельбой из лука, пытаясь поразить стрелами красное яблоко, подвязанное за тонкую верёвку на ветвь дерева. Высокий красивый ребёнок с выбритыми висками и чёрными блестящими волосами, заплетёнными на макушке в косы и переходящие в короткий торчащий хвост, натянул тетиву и пустил стрелу. Она немного не долетела до цели, потому что тонкая светловолосая девчонка сбила её кончиком своего длинного кнута.

– Адель! – с рыком бросился на неё мальчик. – Когда-нибудь я разрублю твою игрушку на мелкие кусочки!

– Если поймаешь и отберёшь! – засмеялась девочка и бросилась прочь.

За ней рванул совершенно белый медвежонок с розовым носом и светлыми глазами, такой же быстрый и тонкий, как она сама.

"Альбинос", – восхищённо подумала Айна, наблюдая за этим. Она в первый раз видела подобное чудо.

Мальчишка бежал за девочкой, за ним – крупный сильный медвежонок, который быстро перегнал хозяина, но остановился, дожидаясь его. Девочка вдруг развернулась и, взмахнув кнутом, обвила его кончиком ногу преследователя, повалив того на землю.

– Это нечестно! – обиженно сказал мальчишка, поднимаясь.

Распутывая ногу, он с силой дёрнул за ремень кнута. Девчонка, державшая рукоять своего оружия, не устояла и тоже растянулась на земле. Мальчик подполз к ней и сел сверху. Та посмотрела на него сначала с вызовом, а потом со смирением отдала ему кнут, признав своё поражение. Пацан встал на ноги, подал ей руку, помогая подняться, вернул ей кнут. Она взяла, улыбаясь и касаясь при этом пальцами руки друга.

Второй мальчик – тоже высокий и красивый, с благородным прямым тонким носом и русыми волосами, рассыпанными по его плечам, наблюдал за ними с улыбкой, тиская своего медведя – крупного и ухоженного. Пока его друзья носились по полю, он вогнал в самый центр яблока свою стрелу.

Айна наблюдала за ребятами, соображая, чьи это могут быть дети, и вдруг заметила, что в их сторону быстро направляется несколько фигур. Одна из них – огромная. Медведь – гигант с величаво восседающим на нём хозяином.

– Вот чёрт! – выругалась она, узнав медведя со шрамом и серьгой, и стала медленно отступать, пока тот её не заметил.


Глава 6

Как на в чём не бывало, Айна вернулась к месту стоянки.

– Вся эта беременность, походы и перекусы на бегу не идут на пользу твоему пищеварению, – сделал вывод Юкас, намекая на её долгое отсутствие.

– Хочешь обсудить это? – с готовностью повернулась к нему девушка.

– Если других тем для разговора нет, и тебе хочется моего совета, я с удовольствием побеседую с тобой. Я и сам, знаешь ли…

– Нет, Юкас! – замахала руками Айна. – Я не хочу это слушать!

– Как хочешь! – пожал плечами тот. – Тссс!

Они прислушались. Медведи подняли уши и посмотрели в одну и ту же сторону. Вдалеке слышался треск ломающихся веток.

– Медведь, – шепнул Юкас.

– Туда, – Айна указала на вывороченное из земли дерево, под корнями которого можно было укрыться.

– Бесполезно, малышка! Он нас учует.

Айна, не послушав, указала своему медведю идти в то место, которое она наметила, зверь, пригибаясь, стараясь действовать тихо, полез под корни. Она и сама направилась туда же, на ходу доставая свой короткий кривой нож, не издавая ни звука. Старый медведь внимательно смотрел на Юкаса и ждал от него указаний. Тот выругался себе под нос и снова прислушался. Треск веток отдалялся, и он облегчённо вздохнул.

– Мы слишком близко, нужно отойти назад, – шепнул он, пробираясь к Айне. – Что они тут делали? Нас не могли заметить.

– Это случайность, – стараясь казаться спокойной, ответила она.

Девушка закусила губу, понимая, что, скорее всего, именно её неосторожность стала причиной, по которой кто-то решил обследовать эти места. Возможно, убегая, она себя как-то выдала.

"Они отправили всего одного человека прочесать опушку и слишком быстро ушли, значит, пронесло", – убеждала она себя и ни слова не сказала партнёру о своих опасениях.

Юкас немного подумал, позвал старого медведя укрыться за поваленным деревом и сам устроился там же, привалившись спиной к одному из толстых корней. Некоторое время они сидели тихо, даже, кажется, не двигаясь, но потом снова начали тихо переговариваться.

***

Это утро, не в пример предыдущему, обещало быть тёплым и ясным. В предрассветных сумерках Айна сняла с себя штаны, кирасу и удобные походные ботинки, надела простое платье. Юкасу переодеваться было без надобности. Оставив медведей и часть своих вещей, они разделились и разными путями отправились к широкой дороге, ведущей в большой процветающий город.

Город располагался на открытой местности и всего с одной стороны примыкал к лесу. Он был окружён высокими толстыми стенами с несколькими смотровыми башнями. Впрочем, хозяева города не слишком беспокоились о безопасности, зная, что нападать на них попросту некому. И сейчас, приближаясь к широким распахнутым воротам, устроившись в чьей-то крестьянской телеге, Юкас, весело хихикая с толстой, но миловидной женой её хозяина, внимательно наблюдал за тем, что происходит вокруг. В город стекался народ, в основном для торговли или для обмена товарами. А ещё, чтобы развеять скуку, узнать последние новости, напиться, затеять драку.

Позади них шли тяжёлые обозы – одно из поселений везло хозяевам дань. Сопровождающие это добро старались казаться серьёзными малыми, но Юкас понимал, с какой радостью и облегчением они пустились в этот путь – отдавая, возможно, последнее, что у них было, обеспечили себе ещё немного времени вольготного житья, необременённого страхом за свои жизни.

Смотровые башни были пусты, на воротах минимум охраны.

"Уж слишком они расслабились", – подумал Юкас, спрыгивая с телеги. Он попрощался с приветливой своей собеседницей, поблагодарил её супруга за то, что оказал уставшему пешему путнику такую добрую услугу – позволил ему отдохнуть, пригласив прокатиться с ними.


Айна медленно шла по лесу, искушаемая желанием воплотить свой план попадания в город другим путём, но, чтобы не поддаться этому опрометчивому – она сама это понимала, решению, быстро вышла на гомон шумных торговок, которые тащили в город свой незамысловатый товар. Пристроившись к кучке женщин, Айна шла чуть поодаль от них, стараясь не обращать на себя внимания, беспрепятственно прошла через ворота за городские стены. Побродив по шумным улицам, для вида купив немного продуктов и сложив их в сумку так, чтобы они были видны, и ни у кого из встреченных ею людей не оставалось сомнений, что горожанка идёт домой с рынка.

Задание у них с Юкасом было самое простое – прочувствовать обстановку, посмотреть количество военных в городе, узнать, куда направляются отряды захватчиков и насколько они велики. Это и разведкой назвать было трудно, так, культурная вылазка, почти прогулка.

Подслушивая бесполезные, как ей казалось, чужие разговоры, она отправилась в сторону гарнизона, который находился в дальней части города и занимал значительную его часть. В той стороне было немноголюдно, слышался рёв медведей и грубые мужские голоса.

Седые содержали своих медведей отдельно, и по улицам они не разгуливали даже в сопровождении людей.

У каждого животного был хозяин, и он мог проводить время со своим медведем, но жили звери отдельно и обучались централизованно. Учитывалась каждая беременная самка и каждый появившийся на свет медвежонок. Пока медвежата росли, отслеживался характер всякого из них, внешний вид и физическая форма. Отбраковка проводилась тщательно и жёстко по малейшему признаку несоответствия принятым здесь нормам. Все их животные были великолепны, и армия, восседающая верхом на них, выглядела настолько помпезно и непобедимо, насколько она таковой и являлась.

Кроме огромных помещений для медведей и казарм для солдат, в гарнизоне были устроены тренировочные площадки, стрельбища и даже арена для показательных выступлений. Впрочем, устраивали подобное для большого числа зрителей не часто.

Айна ещё сама не решила, зачем туда идёт, все важные решения принимались, скорее всего, не в этом месте, но её влекло туда нестерпимо. Возможно, где-то в глубине души, так глубоко, что она сама никогда бы себе в этом не призналась, она хоть на день мечтала бы оказаться в числе лучших воинов этой армии, нагонять страх одним своим величавым появлением в поле зрения противника. Тщеславие? Нет. Хотя… Все хорошие бойцы самолюбивы в той или ной степени.


На пути ей попался небольшой отряд воинов. Все они были сильны, хорошо вооружены, и явно направлялись за своими медведями. Переговариваясь и пребывая в отличном настроении, эти мужчины получили задание разорить ещё какую-то хилую деревеньку, что и обсуждали, вполне обыденно. Делая вид, что занята инвентаризацией содержимого своей сумки, Айна прошла мимо них. Те лишь мимолётно скользнули по ней взглядами.

Подойдя совсем близко к объекту своего интереса, девушка вошла в открытую дверь ближайшего добротного дома. Привлёк он её тем, что состоял из двух этажей и был достаточно высок, а под крышей виделось маленькое круглое окошко. Хозяйка возилась на улице – судя по звукам, чистила песком какую-то большую посудину. Надеясь попасть на чердак и оттуда, осмотрев окрестности, сориентироваться, Айна поднялась по лестнице на второй этаж, соображая, как ей оказаться у вожделенного окошка, но из дверей одной из комнат вышла старуха, с которой девушка столкнулась нос к носу. Айна затаила дыхание, на ходу придумывая, что ей ответить на вопрос, какого чёрта она тут забыла, но пожилая женщина взглянула на девушку без удивления и просто спросила:

– Пришла погадать, красавица? Пойдём, поворожим!

Она взяла Айну за руку своей цепкой старушечьей дланью и поволокла за собой в комнату, из которой только что появилась. Девушке ничего не оставалось, как последовать за ней. Посреди мрачного помещения, в котором она оказалась, стоял круглый стол, накрытый старой потёртой скатертью с длинной бахромой. Скатерть была покрыта каплями воска, там же стояли несколько толстых свечей, установленных на невысокие металлические подсвечники.

– Садись! – старуха подвинула стул с высокой спинкой, Айна опустилась на него.

Поставив на стол глубокую металлическую миску, украшенную диковинными узорами в виде голов существ, которых Айна никогда не встречала, пожилая женщина налила туда чистую воду из такого же красивого кувшина с узким горлом. Подобной посудой в их краях не пользовались, вещи явно приехали в этот дом издалека. Внутри поверхность миски была зеркальной, и чистая вода, не желая успокаиваться, плескалась, отражая пламя свечи и завораживая отблесками на колышущейся водной поверхности. Гадалка устроилась на таком же стуле напротив девушки, вынула из волос длинную шпильку. Густые, седые, почти белые, жесткие волосы рассыпались по плечам старухи. Она протянула через стол свою жилистую руку, призывая Айну подать ей свою.

– Духам нужно заплатить за их ответы, – требовательно сказала женщина. – Они просят совсем не много.

Айна с некоторой опаской протянула руку, и старуха ловким движением проткнула палец девушки своей шпилькой. Несколько капель крови упали в воду, и жидкость в миске начала успокаиваться. Ещё одна крупная алая капля растворилась в воде, и старушечьи пальцы разжались, выпуская руку Айны. Женщина, накрыв голову широким платком, который до этого был у неё на плечах, нагнулась над миской с водой. Она всматривалась туда какое-то время, а потом резко выпрямилась, посмотрела на Айну, сощурив глаза. Девушке казалось, что уши бабки вытянулись, нос заострился. Оскалив зубы, женщина стянула с головы платок, медленно отодвинула стул, и, поднявшись на ноги, направилась к девушке, по пути скручивая платок в жгут. Она смотрела Айне в глаза, и та сидела, не в силах пошевелиться. Старуха вдруг ласково заговорила:

– Духи показали мне твою долгую и счастливую жизнь с любимым мужчиной, девочка. Ваших сильных, смелых сыновей и прелестных, кротких, улыбчивых дочерей. Мне было дано увидеть, как вы любите друг друга до самой смерти, и как ты печёшь семье пироги, которые за обе щеки уплетает твой избранник, с начинкой из яблок, собранных в собственном саду. Сейчас у тебя не очень хорошие отношения с выпечкой, правда, милая? Ты могла бы научиться. Вы оба наслаждаетесь смехом своих детей, страстными стонами друг друга на брачном ложе и лязгом стали в битвах. Я видела всё это так же ясно, как вижу сейчас твоё милое личико. Но ничего подобного уже не случится, потому что ты совершила большую ошибку, придя сюда с дурными помыслами. А твой чудесный муж после того, как оплачет тебя, женится снова. Но уже никогда не будет счастливым. Вот, что ты натворила, появившись здесь, дорогая.

Гадалка обошла стул и накинула платок на шею Айны. Потеряв с женщиной зрительный контакт, девушка очнулась, но её горло уже обвивал платок, настолько крепко, что невозможно было поверить в то, что пожилая дама может обладать такой неистовой силой. За голенищем у Айны был спрятан её короткий кривой нож, но она не могла до него добраться, как ни старалась. Соперница упёрлась коленом в спинку стула, и давление на шею Айны возросло. Теряя сознание, девушка собрала последние силы, дрожащими пальцами взяла со стола длинную шпильку, которой старуха пустила ей кровь, и, вывернувшись, воткнула шпильку женщине под подбородок, вогнав её настолько глубоко, насколько могла.

Почти сразу после этого она смогла сделать вдох, и, едва начав соображать, обернулась, взглянув на женщину, которая медленно оседала на пол, подхватила её, посадила на свой стул. Видя, как по дряблой шее стекает струйка крови, она хладнокровно опустила голову ещё живой старухи в миску с водой, которая по-прежнему стояла на столе. Вода зашипела и забурлила, но вскоре успокоилась, и Айне показалось, что в воде, как на чистом листе бумаге, появляются картинки. Убрав набок рассыпанные седые волосы, которые закрывали обзор, Айна всмотрелась в воду, увидела, как закрываются глаза огромного медведя со шрамом на морде, и он безжизненно падает на окровавленную землю. Она хотела смотреть ещё и ещё, вдохновляться этим зрелищем, но вода резко стала мутной, и девушка больше ничего не смогла разглядеть.

Находиться здесь дольше было нельзя, и она, оставив тело старухи, без суеты вышла из дома, никем не замеченная.

"Всё будет именно так, как ты напророчила, старая ведьма, кроме двух моментов. Оплакивать Галвину меня не придётся, а свои дурацкие пироги он поест в таверне у Ванды!" – думала девушка.


Юкас, бродя по базарной площади, высматривал Айну. Ему не понравилось настроение напарницы, и он беспокоился, что она может натворить глупостей, на последствия которых не сможет повлиять. Но увидев, как она покупает на одном из прилавков продукты, не вступая в диалог с торговкой, уходит к другому продавцу, делая вид, что рассматривает товар, успокоился и направился в один из местных трактиров. Там он сразу заприметил небольшую компанию, состоявшую из простых подвыпивших мужиков. Притворившись таким же пьяным, он подсел к ним.

– Хозяйка моя шатается по рынку и, клянусь своей маской, пока не потратит все мои сбережения, не успокоится, – сообщил он им.

Те понимающе закивали, и лишь один из них – хуже всех одетый и самый пьяный, в красках расписал, какая замечательная супруга у него – бережливая и рачительная.

– Поэтому ты пьёшь за наш счёт, – без намёка на упрёк, захохотали над ним товарищи.

– Именно! – согласился счастливый супруг.

– Позвольте и мне вас угостить, друзья мои! – предложил Юкас. – В благодарность, что дали согласие на то, чтобы я присоединился к вашим посиделкам. Не люблю пить в одиночестве!

– Хозяйка, видать, не все твои денежки прибрала к рукам? – пьяно ухмыльнулся один из них.

– Припрятал немного. У каждого мужчины есть средства на маленькие удовольствия, о которых жене знать не следует, – ответил Юкас бесхитростно.

– О средствах или об удовольствиях? – уточнил высокий хорошо одетый мужчина, подмигивая стремящейся к ним с подносом разносчице.

– Я вижу, ты понимаешь, о чём я, дружище! – потёр руки, Юкас. – Наверняка, в вашем городе множество хорошеньких барышень, с которыми можно приятно провести время!

– Барышни-то имеются, но все они знают крутой нрав моей дражайшей половины, которая потрепала космы не одной из них. Поэтому в родном околотке дамы оказывают мне гораздо меньше внимания, чем я того заслуживаю, – беззаботно ответил собеседник.

Аккуратно перетекая с темы на тему, Юкас выяснил, откуда явились сюда эти господа. Почти все участники попойки к большой его удаче оказались из разных мест и познакомились здесь же, в таверне. Просидев с ними пару часов и не выпив ни глотка спиртного, он выведал много полезной, но не являющейся тайной информации. Дань узурпаторам выплатили почти все поселения, представители которых проводили время в трактире, а те, кто ещё не успел, был готов это сделать со дня на день. Так же ему стало известно, что главы двух достаточно крупных городов присягнули седым на верность, что означало, что отряды этих поселений не будут поддерживать других в противостоянии против захватчиков. В ответ те обязались защищать своих вассалов от притязаний соседей на их земли.

"Трусливые псы!" – подумал Юкас, но вслух сказал:

– А вот это правильно!

– Не согласен! – стукнул кулаком по столу тот, что в самом начале разговора хвалил свою супругу. – Сдались! Продались! Нас остаётся всё меньше и меньше, надежда на свободу угасает.

– Говори тише! Никто не будет марать руки о твою шкуру, но не стоит привлекать внимания. Надежды давно нет, а договор обеспечит защиту, – спорил с ним кто-то.

Юкасу это было уже не интересно. Выяснив примерное количество боевых медведей и их наездников в каждом городе, с жителями которых общался, Юкас попрощался и, уверенный, что ничего ценного он больше не узнает, вновь отправился шататься по рыночной площади, пока было еще немного времени. Влившись в толпу, с интересом наблюдающую за кукольной театральной постановкой, он без особого стеснения, полазил по карманам зевак, неплохо обогатившись. Бросил несколько монет в стоявшую возле ширмы шляпу, поделившись наваром с артистами, и направился к выходу из города, перед которым собралась толпа. Бравые мужчины с оружием останавливали и проверяли каждого выходящего оттуда, задавали вопросы, обыскивали и задерживали тех, кто казался им подозрительным. Оружия у Юкаса с собой не было – не такой уж он дурак, чтобы войти с ним в этот город, а вот чужие кошельки могли вызвать вопросы. Даже мысль о расставании с этими чудесными изделиями из кожи причиняла ему душевные муки – разрывать еще толком не начавшиеся отношения с чужим добром категорически не хотелось. Досадливо поморщившись, он вместе с толпой стал ждать своей очереди на выход, не понимая, по какой причине случился переполох в самый час пик у городских ворот.

Пристроившись к пожилой даме, ведущей за веревку, привязанную к рогам, сопротивляющуюся дойную козу, он упёрся козе в зад, подталкивая ту, делая вид, что изо всех сил пытается помочь её новой владелице.

– Что там произошло? – как бы между делом спросил он у женщины, уклоняясь от ног вяло лягающейся парнокопытной особи.

Женщина, обретя в нём поддержку в борьбе с упрямым животным, охотно вступила в разговор:

– Говорят, убили местную гадалку. Наверное, её предсказание кому-то не слишком понравилось.

– Из-за неё такой шум?

– Ходят слухи, – дама перестала тянуть козу и позвала к себе Юкаса, тот, отвлёкся от тощего козьего зада и подошёл, подставляя здоровое ухо ближе к её рту.

– Болтают, – повторила она, – что именно она напророчила Марану стать великим правителем, подчинив себе всё живое! – дама назидательно подняла вверх палец. – Потому к ней особое уважение оказывалось. Как это правильно сказать, милок? Вроде советника она у вождя была.

– Да ну! – подыграл ей Юкас. – Стоящая, стало быть, провидица. Была. Кто ж её так?

– Да я что услышала от баб на рынке, то и рассказываю, давай-ка, пихни эту стерву, чтобы копытами шевелила.

Громко ругаясь на козу и переговариваясь с женщиной, называя её "мамашей", Юкас приблизился к городским воротам. Козе очень кстати приспичило облегчиться, и тот, делая вид, что не замечает акта дефекации, продолжил толкать её, намеренно испачкав руки в козьем навозе, растерев его. Сокрушаясь и по этому поводу тоже, остановился возле стражей, демонстративно вытер руки о штаны и встал перед ними, готовый к обыску.

– Проходи, не задерживай! – брезгливо сказали ему.

Тот пожал плечами, а коза вдруг резво побежала вперёд, потянув за собой хозяйку. Он догнал её, пристроился рядом и, вновь заведя разговор, выяснил, что и её город тоже заключил союз с седыми. Не поняв, как дама к этому относится – многие просто боялись высказывать своё мнение, он мило попрощался с ней и с её ценным рогатым приобретением, незаметно отстал и затерялся в лесу.

На страницу:
4 из 6