Демон Пепла и Слез

– Касательно того поцелуя…

– Какого это? – язвительно откликнулась я, чувствуя, как бьется в груди сердца.

– Девичья память коротка. Может, повторить? – Свободной рукой Алекс небрежно подцепил прядь моих волос. Накрутил на палец, распустил, любуясь, как локон спадает по его ладони. – Чтобы плюнула на своего «красивого, не то слово» Велора…

Лучше бы он моими волосами и дальше занимался. Потому что когда Алекс взглянул на меня, я поневоле затаила дыхание. Его глаза в полумраке казались совсем темными… гипнотизирующими. У меня дрогнули колени, и я прижалась к стене еще плотнее. Знает, что обаятелен, зараза!

– Я ведь могу заставить тебя забыть… – Рука Алекса оставила в покое моим волосы и коснулась шеи. Его пальцы щекотали кожу, приятное и невесомое ощущение. – …твоего инкуба.

Я не ответила. Что-то изменилось в Алексе, он вел себя странно. Его рука соскользнула с шеи на ключицу… он, не отрываясь, наблюдал за своими движениями. В его взгляде проявилось нечто неуправляемое, как и праздник вокруг. Он остановился в двух сантиметрах от груди, глубоко вдохнул…

– Алекс? – заволновалась я. Пауза затянулась, и взгляд жениха вышел за всякие рамки дружеской подколки. Да, тысячу раз да, жених постоянно шутки ради вгонял меня в краску. Шутки ради.

А сейчас он не шутил.

– Прости. – Он сглотнул и, убрав руку, встряхнул головой, словно пытался прийти в себя. – Я что-то странно себя чувствую…

И ведет себя тоже. Глубоко вдохнув, Алекс перевел взгляд на мое лицо. Может, виноват праздник, я тоже это чувствовала. Охотники восприимчивы к энергиям больше, чем обычные люди. А вокруг, от разгоряченных Изгнанных, от каждого из них, лилась дикая, необузданная, почти первобытная энергия. Она опутывала сетями, подчиняла, приглушая шум разума, заставляя поддаваться тем желаниям, в которых даже себе боишься признаться.

Я бессознательно подалась к жениху, едва заметно, но этого хватило. Он наклонился… надо его оттолкнуть… я закрыла глаза…

– Голубки, я не нашла вашу младшую, но, может, баньке обрадуетесь? Пойдемте, я затопила, – хитрый голос Лиски подоспел как раз вовремя.

Я распахнула глаза, а жених с досадой выпрямился. Он выглядел растерянным, что для него, опять же, странно. Глубоко вдохнув, он смерил меня привычным насмешливым взглядом и поднял бровь.

– Хороший шанс отодрать меня веником за все сразу. Только я люблю пожестче… – Алекс выждал паузу и, чтобы добить меня наверняка, склонился к уху. – Чтобы до стона…

– Так и быть, подарю тебе веник с гвоздями! – вспыхнула я, по ощущениям, до самых корней, и позорно сбежала вслед за Лиской.

* * *

Баня оказалась небольшой избушкой в отдалении от общего веселья. Каким-то образом ее втиснули в отдельную пещеру. Сюда не долетали звуки праздника, вокруг царила обволакивающая тишина.

Я была рада оказаться подальше от шума. Адский напиток, поначалу так приятно согревавший, ударил по мозгам внезапно и подло. Голова кружилась, сознание туманилось. Первым делом, добравшись до предбанника, я рухнула на широкую и почему-то мягкую скамью.

Предбанник оказался просторным и тонул в клубах дыма. Я сначала подумала, это пар, но чуть позже разглядела под потолком сотни развешанных травяных пучков. Они все чадили, испуская до странности знакомый запах… очень приторный, сладкий… такой душный и густой, что сразу ввинчивался в голову. Какая-то из трав подозрительно напоминала по запаху недавний напиток.

Но в моей голове тоже стоял туман. Ноги заплетались, и чувствовала я себя пьяненькой-пьяненькой, будто весь день напролет дегустировала спиртные напитки. Одной травкой больше – одной меньше, без разницы!

– А зачем эти травы?

– Для расслабления, – с готовностью откликнулась Лиска, упрямо поджигая лучиной особо несговорчивый пучок. В ее словах мелькнуло что-то лукавое, но в чем подвох, я пока не поняла. – Дарит незабываемые ощущения. В праздник плодородия такие в каждом доме вешают.

Она повернулась, заодно зажгла многочисленные свечи в высоких подсвечниках и задула лучину. На ее губах играла странная улыбка.

– А там вода чистая? – Алекс отбросил куртку в сторону, туда же отправился свитер. Жених склонился над бадьей, плеснул в лицо воды, словно едва держался на ногах. Он и правда выглядел горячим… во всех смыслах. Выдохнув, он поставил руки на стол и низко опустил голову.

– Голова как в тумане, – пояснил он.

Может, подглядывать некрасиво, но у Алекса потрясающая фигура. Гибкая, сильная. Есть, на что полюбоваться. Завороженно глядя, как мокрая рубашка липнет к его телу, я впервые позавидовала всем этим катям, машам и даже одной анжелике.

Нестерпимо захотелось стянуть с него рубашку, и я от греха подальше отвела взгляд в сторону. А потом вовсе встала, чтобы снять пуховик. Душно как. Щеки полыхают. Надеюсь, от жары.

– Я пойду отыщу Анечку. – Лиска коварно улыбнулась от уха до уха. – А вы пока тут… развлекайтесь! Эй, женишок, помоги невесте, а то как бы не сварилась!

– А мне всегда нравились вареные девушки в собственном пуховике. – Алекс послушно ко мне подошел и с любопытством заглянул в расстегнутые верхние пуговицы. Кажется, ему вид понравился. – Это так сексуально, ммм…

– Ой, да иди ты в…

– Мы и так в бане, Лия, – хрипло перебил Алекс, поворачивая меня спиной.

В его голосе проскользнули незнакомые нотки. Плохо сдерживаемые, опасные… и волнующие. Я затаила дыхание, послушно позволяя рукам жениха скользить по плечам, но даже когда пуховик, мягко шелестя, опустился к ногам, Алекс не отстранился. Его ладони мягко опустились на мои плечи, я чуть повернула голову, гадая, что он делает.

– Хочешь составлю тебе компанию в бане? Вдруг тебя опять инкубы умыкнут? – шепотом спросил Алекс. Его дыхание ожгло шею.

– Да уж лучше они, чем ты со своими инкубами! – проворчала я.

– Ладно-ладно! Хочешь, ты мне компанию составь. Вдруг это меня инкубы умыкнут? Ужасная потеря для человечества, согласись.

– Мне на самом деле захотелось отодрать тебя веником, – процедила я сквозь зубы. – Прямо точно с гвоздями.

Алекс хмыкнул, но не ответил, и я удивленно повернула голову. Почему он так задумчиво на меня смотрит? В его глазах сквозило желание, пусть тщательно сдерживаемое.

– Тогда в чем дело? – прошептал он. – Мы здесь вдвоем. Ни инкубов… ни Изгнанных… никого…

У Алекса какой-то неправильный взгляд… от его голоса, приглушенного до шепота, перехватило дыхание. Я замерла. Он всегда неотразим, любимец девочек и все такое, но сейчас в нем было что-то… чувственное. Непривычное. Опасное.

От этого сладко сжималось сердце – но такой Алекс пугал. Я не знала, чего от него ждать. Облизав губы, я встряхнула головой и развернулась, чтобы догнать Лиску.

– Ты первый, а я пойду искать Аньку… да что с тобой?! – возмутилась я, когда Алекс силой дернул меня на место. Я поморщилась и попыталась вывернуться, но жених не позволил.

Он толкнул меня к двери, поставил на нее ладонь и глубоко вдохнул, проигнорировав вопрос. Он жадно рассматривал меня – лицо, губы, медленно опускаясь взглядом вниз. Что с ним, правда? Никогда не видела у него такого взгляда… почти жестокого – даже дикого. Словно он потерял над собой контроль, едва сдерживается.

Мне стало тревожно.

– Алекс? Что ты…

Он, не дослушав, резко притянул меня к себе и поцеловал. Отстранился, его глаза сузились, рука мягко провела по моему боку, сминая одежду… голова закружилась, теперь уже не от трав.

Алекс словно чего-то ждал… неожиданно для себя, я подалась к нему и поцеловала в ответ. Тело зажило своей, отдельной от головы, жизнью – и оно знало, чего хочет. Пусть. Я закрыла глаза, зарылась рукой в волосы жениха, пытаясь уцепиться за остатки разума – и чувствуя, что проигрываю желаниям.

Он весь горел… как и я. Алекс притянул меня непозволительно близко, его руки скользнули под блузку. Сердце томительно и громко колотилось в груди.

Повинуясь внезапному порыву, я опустила руку Алекса на бедро. Поцелуй углубился, стал жестче, чувственнее… Алекс хрипло выдохнул, кажется, теряя контроль. Резко перехватил меня за бедра и опустил на скамью, нависая сверху… к черту все! Плевать на последствия. Желание было настолько ярким и сильным, что я сдалась под его напором.

Не все ли равно, что будет завтра? Сейчас я чувствовала себя живой – как никогда раньше. Биение его сердца под ладонью, его запах сводили меня с ума… впервые за свою жизнь я так чего-то хотела.

Почему нет?

Я нетерпеливо дернула за край его рубашки, и Алекс, выдохнув, стянул ее через голову. Отбросил, возвращаясь к поцелую, медленно расстегивая пуговицы на моей блузке… одну за другой… не спеша, щекоча пальцами голую кожу и не прекращая поцелуев.

Мысли спутались, разбежались, щеки горели от прикосновений Алекса, а тело охотно на них откликалось… Но поцелуев и прикосновений недостаточно… Я не сдержала легкого вздоха, и прочертила дорожку по животу Алекса – к застежке брюк. Почему он медлит? Я хотела его, здесь, сейчас – и это было так правильно!

Жених внезапно прервал поцелуй и, приподнявшись, посмотрел на меня разгоряченным взглядом.

– Лия… постой… я понял…

– Заткнись, – разозлилась я и, царапая пальцы, дернула за пояс на его брюках. Глядя в его глаза, я видела в них отражение собственных желаний – зачем столько слов? Они лишние.

Может, Алексу тоже так показалось, он впился в мои губы поцелуем. Рывком разодрал последнюю пуговицу на блузке, до боли сжал мое бедро, притягивая совсем близко, хотя казалось дальше некуда. Его руки скользнули к застежке белья…

Но почему-то он остановился.

– Я не могу так, – выдохнул он, тяжело дыша. Я сощурилась, не понимая, в чем дело. Как он вообще о чем-то думает в этот момент! – Эти травы, они…

– Да забудь, – отмахнулась я, притягивая его обратно. Я почти совсем не понимала, что происходит. Дыхание к дыханию, и поцелуи… и приятное тепло внизу живота… тяжесть Алекса… нетерпение…

И вдруг…

– Ну что, жалкие неудачники? Вас вечно спасать приходится? Я стащила у Лиски ключи и…

Замок щелкнул, дверь распахнулась – Анька так и застыла на пороге. Побледнев, она попятилась. Сестра вылетела за дверь, будто кипятком ошпаренная. Черт! Да она же от Алекса без ума, а мы тут… я вдруг осознала, что белье на мне осталось только чудом.

– Аня! – испугалась я, мигом протрезвев.

Или так свежий воздух подействовал, залетевший в дверь? Я резко села и прижала к груди лифчик, так и норовящий меня покинуть. Свободной рукой дотронулась до мокрого лба.

Так, и что это было?! Мы переглянулись с Алексом, и я чуть в голос не застонала.

– Да чтобы эту Лиску! Сводница чертова… Проклятье! – прошептала я.

Я, как Целитель, вдруг вспомнила, что это за травы! Поразительно, почему сразу не поняла, ведь не зря это праздник плодородия!

Осознание отрезвило. Жар не только от напитка. И травки необычные. Такие травки зажигают на свадьбах, точнее, после них, и уж поверьте, неспроста. Этот тяжелый запах – чистый наркотик! Окутывает тело и душу, буквально отключая мозги напрочь, и, к тому же, мощнейший афродизиак!

Я стиснула зубы. Желание убить Лиску начало превращаться в коварный план!

– Или я отсюда уйду, или за себя не ручаюсь, – хрипло выдохнул Алекс.

Он подался ко мне, будто не в силах уйти… но, захватив свитер, все-таки выскочил наружу. На меня нахлынуло жуткое разочарование, что меня разочаровало еще больше.

Вместо того, чтобы радоваться своевременному возвращению Ани, я вдруг подумала, что ей бы стоило задержаться!

* * *

Я остановилась у двери, гадая, было бы так же неловко, если бы травки взяли свое. Алекс вцепился в край стола, приставленного к избушке, и нагнул голову, тяжело дыша.

– Если бы не травы, Лия, ты бы от меня так легко не отделалась, – наконец, выдавил Алекс. Я хмыкнула.

– И что тебе мешает? – Нет, травы еще не выветрились из головы, потому что вопрос прозвучал… двусмысленно. Алекс искоса на меня посмотрел. Его губы искривились в усмешке, я вспомнила, каковы они на вкус, и отступила.

Но он все равно приблизился ко мне, обхватил, притягивая, и поцеловал совсем не так, как раньше. Поцелуй вышел страстным, уверенным и… дразнящим. Алекс отстранился слишком быстро, на мой взгляд. Улыбнулся хитро.

– Просто знай, я тебя сегодня отпускаю, чтобы ты не свалила все завтра на травы. Но я принял твой вызов, Лия, – зловеще пообещал Алекс.

Отпустив меня, он покинул пещеру, а я на негнущихся ногах добралась до скамейки. Голова болела. У этих травок свое действие, после них жуткое похмелье.

Подожди, Лиска, я до тебя доберусь! Я застонала и вцепилась в волосы. Чувствовала я себя паршиво. И было неловко перед Алексом. Еще больше перед Аней. И еще я досадовала: действие трав прошло не до конца, раз досада на Аню, а не на ситуацию.

Ни за что не пойду теперь в комнату! Надо от Алекса подальше держаться… или нет…

Аааа! Вот черт! Застонав, я бухнулась головой на руки и чуть в голос не зарыдала. Убью Лиску! Вот увидите! Убью, и суд оправдает!

* * *

– Ты моя…

Его губы касаются моих, и от этого мучительно сладко ноет сердце. Я привстаю на цыпочки, чтобы быть ближе к нему, чтобы быть с ним – быть его частью.

– Запомни это. Ты моя, Лия. – Его руки обхватывают меня за талию, и я с готовностью подаюсь ближе. Приникаю губами к его губам, выгибаюсь ему навстречу… Ему незачем повторять – я знаю.

Знаю, что принадлежу ему.

* * *

Я вздрогнула и резко села, с трудом вырываясь из сна… видение не спешило отпускать. Откинула со лба волосы, зажмурилась. Выдохнула, привыкая к полумраку.

Велор был таким реальным… почему приснился именно он? И это после вчерашнего… зачем вспомнила! Я прижала пальцы к глазам и сосчитала до десяти. Нет-нет-нет. Не было вчера никаких бань!

Взглянув на спящего Алекса, я прикусила губу. Помедлила, словно воришка у брошенного прилавка, но – поднялась и подкралась к его постели. Сердце забилось чаще, будто делаю нечто запретное. Я подняла руку, чтобы убрать с его лба волосы…

– Ты еще в шею его укуси! Омномном, приятного аппетита! – мрачно посоветовала Аня из-за спины. Я резко обернулась: это первые слова сестры, которые она произнесла со вчерашнего вечера. – Или я могу отвернуться, а вы тут помилуетесь, хочешь?

– Ты вчера все не так…

– Все я так поняла! Да, кстати, у тебя засос… вот здесь! – Она похлопала себя по шее, но тут же махнула рукой. – Мне пофиг, не переживай. Я в курсе, что вы жених-невеста, тили-тили-тесто. Просто интересно, в бане правда так удобно?

– Это все травы!

– Да ладно? На травы свалишь? Скажешь, не жалеешь, что я вам помешала?

Я возмущенно отвернулась, предпочитая смотреть на Алекса, а не на сестру. Когда она такой проницательной стала? Аня тихо выдохнула.

– Видишь, я права.

– Раздери демон, вы чего так шумите?… – простонал Алекс. На мужчин травы действуют сильнее, голова у него должна трещать по швам. – Проклятье, даже от абсента не так фигово!

– Твоя невеста тебя домогается. Хотела изнасиловать, – мрачно отозвалась Аня, и я смерила ее суровым взглядом.

– Я подошла проверить, в порядке ли он!

– Ты же сама призналась, что хочешь продолжения вчерашнего, – без зазрения совести припечатал сестра.

– Да ты просто… слов нет! Ничего я такого не говорила!

– Вот как… – задумчиво сощурился Алекс, прожигая меня пронзительным взглядом. На его губах заиграла усмешка, девчонки от нее с ума сходили, а мне стало не по себе.

Я попятилась – но жених дернул меня за край свитера, опрокидывая на кровать. Прижал к себе, чтобы не вырвалась, и перевернулся, оказавшись сверху. Сколько можно так делать?! Я сердито толкнула его в грудь; Алекса это только позабавило, судя по хулиганским искрам в глазах.

– Мечтаю о домогательствах… Что для этого надо сделать?

– Во-первых, слезть с меня! – прорычала я. Алекс прижал мои руки к постели и покачал головой.

– А мне так удобнее, – насмешливо заявил он и поднял бровь. Я состроила ему рожицу, борясь с желанием показать язык.

– Нос откушу!

– Злючка, – тепло прошептал Алекс с улыбкой.

– Ты же обещал!…

– Ах да, не называть злючкой… зомби-белочка ты моя! – тут же "исправился" жених с самой невинной из улыбок, да еще так проворковал, что я невольно фыркнула. Да он издевается!

– Лучше называй злючкой!

– Сама напросилась, – прошептал он, склоняясь, кажется, для поцелуя.

Я затаила дыхание, зачарованная его взглядом. Он смотрел на меня иначе, задумчиво и серьёзно. Я поймала себя на мысли, что после вчерашнего так, как было – не будет. А должно быть! Пока не разберусь с видениями и предсказаниями. А также бесами, демонами, Алексией, метками, договорами… и вообще, в моей жизни все больше веселья!

Вывернувшись, я села, заметив мелькнувшее в глазах жениха разочарование. Но прокомментировать происходящее ему не дали: с глухим звуком камень откатился в сторону, и Лиска с любопытством заглянула внутрь.

Она окинула цепким взглядом растерянную меня и зевающего Алекса, и, кажется, по-своему истолковала увиденное. У меня немедленно вспыхнула жажда мести, аж руки зачесались! Я вскочила, горя желанием надрать кому-то рысьи уши!

Шкаф опасно закачался от неосторожного движения и завалил меня разными безделушками с полок. Пока я от них отбивалась, Лиска просочилась в комнату и, поставив руки в бока, улыбнулась.

– Вижу, у вас все замечательно! – Она прибила каблуком покатившийся ей под ноги птичий череп. Помолчав, тяжело выдохнула. Ее улыбка погасла, на лбу пролегли тревожные морщинки. – Лия? Милая… тебя хотят видеть.

– Кто? – чуть раздраженно спросила я, заметив перемену в ее голосе.

– Она, – со значением протянула Лиска.

Я нервно потерла ладони, растерянно переглянулась с Алексом… от сосущего чувства тревоги заныло сердце. Я совсем забыла о встрече с шаманкой… понятия не имею, чего ждать от своей "бабушки"! Как бы не съела. Сглотнув, я хрипло выдавила:

– Да, конечно. Сейчас иду.

Алекс резко сел и нахмурился, словно на его лице отражались мои эмоции. Я растерянно взглянула на него, но чем он может помочь? Мы за этим разговором и приехали. Вздохнув, я кивнула Лиске.

– Дай мне только переодеться, ладно?

И помолиться на всякий случай. Мало ли, как тут внуков любят? Может, под грибным соусом и с чесночком.

Судя по тому, как здесь боялись произносить имя шаманки, всякое могло быть.

Глава 32. Бабушка, которую съел паук

В темном зале пахло сыростью и тянуло прохладой. Каждый шаг гулко отдавался от стен; казалось, кто-то идет следом. Я несколько раз обернулась, но пещера оставалась пустой. Нас провожали только длинные скрюченные тени, изогнутые под странными углами. Блики свечей скользили по каменному изваянию Велора, погружая в тень лицо и оттеняя глаза зловещим блеском.

В Велоре всегда была эта нотка. Что-то демоническое, потустороннее. Может быть, часть меня всегда знала, кто он. Может, именно это меня привлекло. Велор был мечтой. Недостижимой… нечеловеческой.

Совру, если скажу, что не скучаю по нему.

– Следуй за мной, – раздался мелодичный голос шаманки. Я резко повернулась, чтобы заметить, как ее силуэт исчезает в широком проеме. Там, за этим проемом, клубилась тьма. Жутко…

– Я первый, – ободряюще дотронулся до моего плеча жених и сделал шаг.

– Не ты. Ты останешься, – возразил голос шаманки. Он звучал отовсюду, словно паучиха находилась одновременно везде.

– Ты одна не пойдешь, – Алекс перехватил меня за руку.

И сама бы не хотела. Как-то не по себе. Я посмотрела вслед паучихе, и поежилась. Чувствую, съедят меня и не поморщатся.

– Я скоро вернусь.

– Подожди!…

Я выдернула руку из хватки Алекса и, пока тот не опомнился, скользнула во тьму, следуя за шаманкой. Сзади загрохотало; не надо оборачиваться, чтобы понять: вход перекрыт. Но я все же обернулась. Приложила ладонь к камню, перегородившему выход. Растерянно осмотрелась.

В пещере стоял холод. Пробирал до самых косточек. По полу стелился дым, наполняя помещение неясными тенями, отчего все казалось зыбким и туманным, словно окутанное тонкими нитями паутины. Слабо мерцали свечи; они едва освещали комнату, выхватывая отдельные предметы. Пучки трав, развешанные по стенам. Полки с разноцветными склянками. Дым от горящих трав. Каменный, грубый алтарь с потеками.

Здесь царила невозможная тишина. И витала смерть. Неясный, слабый запах старой смерти. Я сделала шаг к алтарю – так вот что за потеки на нем! Жертвенник… это кровь.

Мне здесь не нравится. Я нахмурилась и поискала шаманку глазами. Но та как в воду канула! Некстати захотелось узнать, каких размеров должны быть здешние пауки, чтобы плести такие громадные коконы? Я сделала шаг в комнату, оглядываясь.

– Вы хотели меня видеть? – громко крикнула я, и эхо разнесло голос по всей пещере. – Спасибо, что согласились встретиться!

Огромная паутина задрожала; из-под нее выглянула паучья лапа – вряд ли у шаманки такие шершавые и мохнатые руки! А потом и восемь глаз показались. Ого! Я пауков не боюсь, но… он же с меня ростом! Крик в горле застрял!

– Шико, пошел прочь! – резко приказала невидимая шаманка, и паук скрылся в коконе. Голос раздался сбоку, я резко повернула голову. Успела заметить лишь движение, будто шаманка растворилась в тенях.

Нервно передернувшись – пауков не боюсь, но терпеть не могу, – я подошла к алтарю.

– Зачем я здесь?

– Не бойся. – К голове прикоснулись чужие пальцы, отводя мои волосы за спину. Когти пробежались по открывшейся шее. Пальцы были холодны, как лед, их прикосновения обжигали.

Шаманка усилила нажим у основания головы, и я внутренне сжалась. Может, бабушку Красной Шапочки съел волк, но мою поглотил демонический паук. Верите или нет, я бы предпочла волка.

– Я не убью тебя. Какая славненькая вышла… я вложила в тебя слишком много сил. Жаль убивать такое творение.

– Потому, что я ваша… внучка? – с трудом выдавила я.

– Ты гораздо больше. Дочь всего Ковена. То, ради чего мы принесли столько жертв… Знаешь, кто ты такая, девочка?

– Не понимаю… я охотница.

– Охотница, – презрительно засмеялась шаманка. Смех у нее был низким и сухим, как наждачная бумага. – Такое человеческое слово! Но ведь ты не человек…

В ее движениях, жутковатых, было, тем не менее, что-то изящное. Она неторопливо переместилась к стеллажам и занялась травами – ее руки будто жили отдельной жизнью. В жестах невозможным образом сочетались грация и смертоносность – это завораживало и пугало.

– Присядь. Позволь угостить тебя напитком.

Я бы охотнее отказалась. Сейчас опоит – и на алтарь. Но попробуй откажи! Я обхватила ладонями предложенный отвар и украдкой принюхалась. Незнакомые травы. Таких не знаю.

Я рискнула сделать глоток – напиток приятно согревал и пока не спешил меня травить – и поставила чашку на стол.

– Что значит, не человек? – наконец, выдохнула я. – Это потому, что во мне ваша кровь? Кровь полудемонов?

– Моя кровь, говоришь… – странно улыбнулась шаманка. Ей, в отличие от меня, стулья были не нужны. Она замерла напротив и подбородком указала на чашку. – Пей.

И снова мои руки невольно подняли чашку, а губы сделали глоток. Я растерянно поставила отвар обратно. Лучше не сопротивляться странным чарам шаманки: я знала, что придется рисковать. Тем более паучиха обладала непонятной властью, отдаленно напоминающей силу Велора. Подозреваю, прикажи она, я бы добровольно закуталась в паутину и подвесилась сушиться.

– Ты кровь проклятых. Но и кровь невинных, принесенных нами в жертву. – Шаманка говорила, и ее голос едва пробивался сквозь туман в моей голове. Здесь слишком душно. Такой запах… я чувствовала себя опьяневшей. Я сделала глоток. – Ты кровь высших. Высших демонов.

Я подавилась напитком, последние слова прозвучали особенно отчетливо. Каких еще высших?

– Обычные демоны не могут жить в мире, сохранив собственное тело… их много… и много нас. Как разбросанные бусины, которые не могут снова собраться на нитку, – прошептала шаманка. – Война длится столько веков… обе стороны от нее устали. Пей, – потребовала она.

Ее глаза довольно сверкнули, когда я отпила из кружки. Мысль вместе с беспокойством забилась в дальний уголок памяти.

– Ради окончания войны мы заключили с демонами договор и принесли в жертву Ковен невинных. Мы должны были возглавить и демонов, и охотников, но все пошло не так. Лекса понесла от Аввариона, в ту пору правителя демонов, ее сын должен был стать завершающей жертвой. Его высшая кровь, его жизнь должны были возродить нас. Создать нечто новое… не демонов. Не охотников. Новую расу. Расу порядка.

Шаманка помолчала, задумчиво водя ладонью над дымом. И тот ей повиновался, меняя очертания вслед за движениями.

– Но Лекса помогла сыну бежать. Научила его быть тенью. Она погубила нас всех…

Шаманка выплюнула последние слова с горечью и злостью, но ее лицо осталось бесстрастным, застывшим, как красивая маска.