Крайм

– Откуда…

– Откуда я узнал, что ты не из Сефизмы? – перебил я, читая наперёд, – Твой стиль. Одежда и манеры. У нас такие долго не живут. Даже на службе у Святых. Тебе ли не знать? Или ты думала, эм-м…

Хоук изрядно напряглась. Её нежные ладони нервно сжались в грозные кулаки, готовые разодрать провинившегося без грамма сомнений. Я был готов принять законную пощечину, но не тут-то было:

– Почему ты всё время врёшь? – Леос неторопливо открыл глаза; посмотрел на меня, и снова закрыл глаза свободной рукой.

– Ты не знаешь, что обвинять первого эммиссара подобно суициду? Нет? – вот теперь на моём лице явно ощущалась лёгкая ухмылка. Простая шутка, чтобы разрядить вскипевшую до белого каления обстановку.

Хоук сердито смотрела на дверь, что слева от нас. Предположительно, за ней Кетери и проводила синод, ну точнее, она была участницей этого синода. Как-никак, Ридэ и близко не главная изюминка на торте, того сброда идеалистов. Сама Ридэ это прекрасно осознавала, и не приветствовала особое внимание к себе со стороны других Святых. Она даже явно презирала всех, но старалась не переусердствовать с ненавистью, иначе это могло обернутся незамедлительным изгнанием.

Если очертить её тремя сильнейшими качествами, то: бессердечная, прагматичная и крайне сообразительная. Хотя может я ещё чересчур мягок в подобранных словах. Первое подтверждалось её особым отношением к мужчинам краймерам: она их со всей страстью «недолюбливала». Почему? Спросите у неё сами при удобном случае. Однако, Кетери если и терпит мужчин, то очень-очень краткое время. Минуты три, ну может четыре но то, что происходит дальше уже истинный кошмар.

Я должен быть благодарен ей, что она проявляет бешеную снисходительность, когда говорит со мной. Как никак, мне знакома её ситуация, лучше, чем она думает.

Второе: прагматичность Кетери была доказана ещё до её возрождения. Помнится, мне, родители Кетери – Мари и Джим Ридэ – приняли решение продлить её созревание на 4 года. Получается, что Кетери помнит свою жизнь начиная с 15 лет. В то время, как большинство краймеров в Централиуме осознавали своё пребывание в Крайме уже с 8 лет (иногда даже в 3—4, если у династии не было лишних эфир; хотя это редкость).

Третье я понял на личном опыте. В 7818-ом, 71-го морйида, я использовал весьма странную тактику против дефектов. Из-за неопытности я принял особо несуразные меры. Так вот, Кетери, будучи в том же здании небоскрёба Алашайс, что в Лудмаре, использовав камеры наблюдения, и взломав сеть моего Кайроса, тогда спасла меня от верной гибели.

Оказалось, что некто был проинформирован о моём визите, и, устроил ловушку специально с намерением подловить меня в предательстве. При этом, ловушка была настолько грамотно проработана, что ни мой цифровой след, ни капель крови не осталось бы. С помощью мудрёных технологических устройств, вроде Нет-Хат и Каразмы, дефекты провели бы мою аннигиляцию без улик, а также последующих расследований конгломерата. Так что, я многим обязан Кетери. И это не пустые слова.

– Синод завершился. – сказала Хоук, слегка прикоснувшись к правому уху.

– Можно войти, госпожа?

– Кетери сейчас выйдет. Ждите здесь.

– Пожалуй, – без раздумий ответил я, – мы пойдём с тобой.

Хоук провела нас с Леосом взглядом. Сахэль знает, что у неё на уме было в тот час. Тем не менее, я должен был задать несколько вопросов Кетери, и какая-то девушка-телохранитель в чёрном не остановит моего стремления.

Обнаружив распахнутые до плинтуса двери в зал синода, я украдкой осмотрелся – ничего. Все уже давно покинули зал совета, а судя по информацинным осадкам на полу, один из них уже вышел из Циферы обратно во внешний мир.

Леос оставался позади, не мешаясь под рукой. Я приказал. Между тем, исследовал зал синода святых. И не зря, как получилось. Кетери меня нашла первой. Я смело поприветствовал её, не выходя из образа эммиссара, каким меня все знают:

– Мисс Ридэ! Рад встречи. – Кетери мягко ухмыльнулась в ответ.

– Что ты тут делаешь, Рафаэль?

– Думаю, тебе есть, что мне сказать. – моя дерзость сказалась на её сердцебиении; Кайрос подсказывал, что у неё повышен уровень картизола. Не хорошо это.

Кетери тут же попросила всех из зала синода. Леос и Хоук послушно убрались прочь, закрыв за собой двери. Остальные же выходы первоначально не использовались. Тот, что на севере был забит наглухо; на юге выход строго охранялся дюжиной сорвиголов от каждого из святых, а тот, что на западе и вовсе был муляжом для виду. Задумка архитектора несомненно сломана по всем крепежам логики.

– Что ты хотел? – повторила свой вопрос Кетери, заняв кресло за столом.

– Разговор пойдёт о цели моего прибытия в Централиум.

– Ясно… – Кетери заметно отдалилась от меня, припоминая наш тогдашний разговор. – Что-то узнал?

– Ничего. В этом-то и дело. За год все ведомые мне улики по расследованию были нещадно уничтожены некими лицами в зеркальных масках. У них ещё,

– Красная точка. Да? – перебила Кетери, будто знала ответ заранее – Я угадала? И они скрываются в трущобах. Верно?

– Если ты знаешь, то почему…

– Рафаэль! – она повысила голос, заглушив все шумы в зале; на один миг все звуки замерли в ожидании её слова. – Ты должен забыть их. Месть ничего не решает.

– Сказала та, что никогда никого не теряла. – подытожил я, облокотившись на спинку одного из кресел синода.

– Это не значит, что я не понимаю твоего прошлого, Рафаэль. Хорошо, что пришел. Есть наводка на Аум.

Удивительно, как быстро она сменяет тему разговора, небось, одно не важнее другого. Она никогда не осознавала зачем я это делаю. Это не месть. Я был уверен в этом. Нет никакого смысла мстить. Их не вернуть ещё одним убийством. Даже если это успокоит воспылавший гнев внутри. Этот мир не так благосклонен, вопреки моим желаниям, однако всё же здравый смысл в нём есть. Пускай в очень мелких пропорциях.

– Что там Аум? – имитируя безразличие в голосе я посмотрел Кетери в глаза; она была полностью поглощена нейронетом, – Кетери?

– Один из эммиссаров, не будем говорить кто, – ясно почему; не хочет вспоминать при мне второго эммиссара Джейкоба, который чуть ли не похоронил меня в Хенгтоне на 53-ий день моей службы конгломерату. Проклятый саймант с комплексом доверия, – нашел связь Корва и Метакса. Они что-то задумали, несмотря на приказ Святых о временном бездействии.

– И что мне теперь? Устранить их?

– Нет. Смерть Метакса возродит бурю негодований у народа Аума.

– А Корв? Как вы поняли, что его руки запачканы? – Кетери снова погрузилась в нейронет; либо она сама не знала ответы, либо пыталась найти уже заготовленный ответ. И тот и другой варианты сверхподозрительны.

– Метакс подозревается в причастности к разработке фазового вооружения.

– Дай угадаю: и Святые не давали приказ на его создание?

– Безусловно. – кратко ответила Кетери не отрываясь от сети, – А Корв поддерживает его пагубное пристрастие к альтернативному оружию, финансами на стороне. Это я ещё никому не сообщала. Даже Уилсону.

– Никому из святых? Не верю.

– Никому. – вибрации голоса, как-никак, исказились, вплоть до проявления хрипоты; явный признак беспокойства. Она что-то не договаривала. Я был уверен. – Так что молчи. Уилсона тебе бояться не стоит. Вы с ним, я погляжу, неплохо так сдружились, но проверять на себе его праведный гнев я не советую.

– Хорошо. – кратко бросил я, – Что-то ещё?

– Нет, ничего. – Ридэ неторопливо покинула своё прежнее место и подойдя к восточной двери зала синода, скрыла свои следы из облака – Если мне понадобятся твои услуги – я сообщу. – кивнула она – Рафаэль.

– Кетери. – я кивнул в ответ; она вышла, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Она явно что-то скрывала. Я знал это. Но доказать никак не мог. Да и для кого это будет полезно? В силу своих возможностей, и возможностей Кетери, посмею предположить, что она связана с этим делом. Косвенно или напрямую – не суть важно. Лишь бы меня не втянула за собой в эту могилу. А там, пусть птицы клюют и пираньи ликуют – это не моё дело.

– Рафаэль? – отозвался Леос из холла, ненароком заглянув в зал, – Мы идём? Всё узнал от Ридэ?

– Я не уверен. – откровенно ответил Леосу, – Будь здесь.

– Не понял? – когда он это сказал, я уже был далеко.

Одно мгновение, только одно мгновение мне было нужно, чтобы телепортироваться на утёс Уилднер. На самую высокую точку этой симуляции Метазиса, Циферы. Я хотел остаться один. Подумать, разложить все доводы и мысли по полкам своего сознания. Без Леоса, Хоук и других соглядатаях. Это лично моё.

– Кайрос?

– Да, сэр?

В голове метались навязчивые мысли о Ридэ. Что если она станет моим врагом? Что в случае её возможного предательства я буду делать? Как поступлю, если каждый «друг» обратиться для меня угрозой? Один демон во мне трепещет: сойди с пути, оставь этот бренный мир; другой же, что на правом плече восседает, толкует о долге, о моих обязанностях, о чести перед самим собой и Анваерфов, сектором, где я прожил долгие годы и живу по сей день, слепо и молча исполняя предначертанное.

Что я должен делать? Кого слушать?

Точнее: какое отражение себя принять всерьёз, а какое игнорировать остаток безмятежной жизни?

– Кайрос, иск субъекта.

– Выполняю волю, файлы нет-хет устарели, требуется акинэт личности.

– Используй мой: 872—3.301—73RE. – Кайрос принял акинэт; теперь я обязан принять своё решение. Принять свою волю. Перестать сомневаться и начать действовать. Я должен решить за себя, не полагаясь ни на кого другого.

– Личность иска?

Может я ошибся? Кто мне мешает принять этот день. Что мне мешает вспомнить её лицо, её голос и назвать имя. Почему это для меня, словно топор по сердцу? ЧТО Я СДЕЛАЛ не так!?

Эти вопросы терзали меня, поэтому я поклялся не вспоминать себя. В закоулках разума послышался голос:

– Личность иска, мистер Эвит?

– Григ…

Я запнулся.

– Для аутентификации личности иска требуется полное имя субъекта.

– Метакс.

– Запускаю процесс иска личности по доступу акинэт 872—3.301—73RE. Личность иска: Григ Метакс. Время ожидания: 1 минута и 28 секунд.

– Кайрос?

– Да, мистер Эвит?

– Как я посмел нарушить слово?

– Вы сделали, что необходимо, Эвит, сэр.

Я сделал, что мог? Даже бездушная машина понимает это, но я продолжаю упорно винить себя за несдержанную клятву. Есть ощущение, что мой поступок изменит не только мою жизнь. Григ, краймер с великим прошлым. Его лицо было запачкано кровью ещё до моего возрождения на Крайме. Именно Григ научил меня всему, чем я дорожу сегодня, и что позволило мне выжить в суровых реалиях это мира. Он научил меня отстаивать себя, даже в особо трудные времена, когда остальные давно отреклись, и когда ты лишён всяких благ.

– Субъект иска найден.

Я ликовал. Ведь теперь я осознал насколько верным был тот поступок.

8. ДЖОЭС

Дорога в Хаил выдалась не из лёгких. Из сектора, находящегося под круглосуточной защитой системы Аура, можно было выйти всего двумя путями: по воздуху и под землёй. Первый путь в разы опаснее второго, но, мне приказали действовать быстро, без робости. И мне предстояло пережить этот путь. Путь, насыщенный множеством аномалий, необъяснимых и порой чудаковатых творений природы.

Чуть больше одной трети времени мы летели по засушливой жаровне. Температура воздуха превышала допустимые для жизни 90 градусов по Эвизону. Мы без особого труда могли зажариться, точно на углях шашлык. Но всё обошлось. Замкнутая система жизнеобеспечения, встроенная в практически каждый воздушный транспорт, оградила нас от этой долгожданной участи.

Впервые путешествую дальше Аума. Чтобы получить разрешение вылететь за пределы своей сети, не обладая элитарным статусом, нужно пройти кипу проверок, одна из которых, будучи проваленной, могла поставить крест на всём будущем. Но это всего лишь мои бредни, размешанные наполовину с непроверенными слухами. Обычный краймер, он же нэйтер, не в состоянии покинуть свою сеть, разве что, через конвертор сознания. Однако вряд ли это можно назвать подлинным «путешествием» по миру.

Заполнив пустоту времяпрепровождения в Хаил тонной прочитанной информации о причинах конфликта между сетями, я понял, как следует начать, чтобы тот разговор не стал очередной причиной эскалации недосказанностей. Арчир доверился мне, значит я должен оправдать его доверие. Во что бы то не стало.

Прибыв на точку назначения, Люциал лично встретил меня, и мы отправились в переговорную.

– Рассказывай, Джоэс. ― заладил Авайе, не прошло и минуты, ― Как так получилось, что тебя повысили в середине года? Признавайся.

Будучи выразительным приверженцем элигии19 Ригийизмы, Люциал был опрятно одет в золотистый изар и чёрную риду. Поверх изара Люциала предпочитал носить несколько аксессуарных украшений, так же выполненных из золота. Голова была покрыта средней длины платком из лёгкого шифика; на цепи вокруг шеи нацеплен монокуляр, что обычно Люциал использовал во время работы за компьютером, как бы утверждая, что таким образом, один глаз не находился в постоянном напряжении, а другой был занят распределённой нагрузкой.

Я конечно не любитель подобного стиля в одежде, но не могу не признать, что Люциал умел одеваться со вкусом.

Однако, мы продолжили беседу:

– Архонт повелел так. ― кратко ответил я, изворачиваясь от долгих разговоров не по теме.

– Это он тебе лично сказал?

– Нет, разумеется. Мы не может его видеть. ― Люциал одобрительно кивнул. Всего одна секунда и не молодой мархонт Эмират стремглав встал со стула, и, стукнув кулаком по столу заявил во весь голос, точно созывая всех вокруг выслушать его с особым трепетом:

– Посмотри какая погода Джоэс. ― на улице, тем временем, и вправду было спокойно и чертовски жарко. ― Пошли, прогуляемся. Обсудим цель твоего визита в более «живой» обстановке.

Я и не мог даже упрекнуть Люциала на этот раз. Погода была безупречная, и, кажется, преступлением восседать под крышей, когда снаружи такая блажь; как никак, но идти нужно было, иначе главная цель визита могла бы сойти на нет, и всё из-за обычного нежелания подчиниться.

– Присядем здесь. ― Люциал остановился возле скамейки, но сам не садился, продолжая задавать мне кипу вопросов один за одним, ― Что по-твоему значит наша жизнь, Джоэс?

– Хочешь поговорить о высоком?

– Почему бы и нет? ― украдкой повернулся Люциал, и вновь молча обратился к статуе, что была перед нами.

– Эх-х… ― тяжело вздохнул я, запасаясь кислородом к наступающей беседы о жизни, ― Она значит ровно столько, сколько захочет её владелец.

Люциал не отреагировал, продолжая смотреть на статую.

– Каждый хозяин своей жизни. ― кратко пересказал Люциал вышесказанное, ― Так?

– Да. Ты к чему ведёшь? – с опаской переспросил я.

– К тому, ― повернувшись ко мне, продолжил он, ― думаю, ты прав. Но заблуждаешься. Это тоже, что знать всё при всё, но быть абсолютным неучем. И тем не менее, мы ещё не дали ответ на простой вопрос: что правильно? Что хорошо?

– Эти разговоры не для меня, Люциал. Лучше скажи, что у вас с мархонтом Виджила случилось?

Он медленно повернулся обратно к статуе. Промолчав секунд десять, заговорил едва ли не шепотом.

– Тишсон обладает складным умом, но не способен видеть дальше своего носа.

– Можешь ещё тише говорить? Я почти не слышу тебя. – я и вправду почти не слышал его слов, но кажется, ему это не очень-то и мешало.

– Все разногласия возникли из-за, ― затянул он, ― элигиозных взглядов.

– Снова оно. ― с отчаянием выдохнул я, ― Даже знать не хочу, в чём проблема. Просто реши её. Архонту не нужны пустые междоусобицы.

Люциал перестал смотреть на статичную статую, но взгляд его был поникшим, отстранённым, точно проникающим сквозь все препятствия на своём пути. Нервно перебирая пальцами по неразрывно скреплённых руках за спиной, он готовился поделиться чем-то наболевшим. Быть может, это старая обида или иная боль, что он держал в себе так долго.

Я так и не услышал ничего в ответ, на свои слова. Развернувшись в сторону своего офиса, Люциал постепенно исчезал из поля видимости, докуда след не простыл от осадков его сокрытой печали.

«Казалось бы, разговор окончен» ― подумал я, тут же переняв привычку Люциала неотрывно смотреть на статую многорукого краймера.

Странное волнение одолевало моё сознание, но не обращая никакого внимания на мелочи, я покинул резиденцию Люциала, так и не получив внятного ответа.

Он бы не стал, возможно, ничего отвечать, пока пепел вражды не осел. И все мои попытки могли обратиться лишь новым конфликтом. Но я не сдаюсь. Конфликт ещё не решён и если Тишсон отверг моё предложение о беседе тет-а-тет, а Люциал буквально промолчал, без должной причины – мне ничего не остаётся, как принять собственное решение.

9. ТОМАС

За любое неисполнение своего долга, краймер признавался дефектом, и чтобы стереть это позорное клеймо с акинэта20 нужно было долгими годами служить нации без права на жалование. Так и появился район Цэджис в Анваерфе место, куда скидывают всех отвергнутых, в число которых попадали краймеры из наиболее незавидных обществ, вроде Хенгтона.

Сеть не опознала их – это означало только одно, они экстремисты, радикалы, выродки или просто дефекты, ставшие таковыми из-за одного проступка. Если кратко, такие краймеры считались конгломератами, как биомусор не подлежащий сортировке. Дефекты не признавались в обществе и всячески поддавались насмешкам на том же Нравиуме и других информационных ресурсах.

Со временем вражда утихла между сторонами. Но почему-то Гройт, мой друг, решил напомнить мне о их существовании. Подпольном существовании, тех кого мы считали вымершим видом.

– Чем я могу помочь? – спросил я, но надеялся на отрицательный ответ; хотя зачем тогда спрашивал, если не хотел услышать ответ противоположный своим ожиданиям?

Сам запутался в своей же голове, но ответ всё-таки выслушал.

– Гройт рассказал нам о твоих умениях встревать в неприятности. И об инциденте с Райкор. – начал было Эйван, один из парней, которые занимаются куплей продажей информации в трое выше своей первоначальной цены. Легально или нет, не мне судить, но так они зарабатывают на существование. Раз пока живы, значит спрос есть. Не стану лезть в костёр с головой.

– Это правда. – кратко бросил я.

– Можно по подробнее?

– Да не вопрос… – сказал и накинул одну ногу на другую, да так, что костяшка с неприятным хрустом провалилась в колено, – Райкор достаточно легко задеть, если знаешь, как они реагируют на вероятность угрозы порядку. Вот я и сделал свой шаг: залез в хранилище и забрал кое-что весьма любопытное, что можно продать за сто эфир без штаммов.

Когда мы говорили «эфир без штаммов» это значило, что деньги не были мечеными Слирой, единым казначейством. Без штаммов валюту невозможно отследить, а значит, и проверить их на подлинность не представляется возможнным. Иногда кроты использовали подобные ходы, чтобы по-быстренькому навариться на лёгком эфире, и, уже после этого обменять их на эфир со штаммом. Разница не велика, но заключать сделки без штаммов – куда спокойнее.

– И что это такое «любопытное»? – поинтересовался Эйван.

– Акроматический ларцер. – лицо Гройта моментально сменилось, и я отреагировал на его интерес, – Видимо знаешь, что это и зачем?

– Знаю. – пытаясь не выражать удивление в лице, Гройт только всё больше казался излишне встревоженным.

– Акроматический Ларцер, говоришь? – тут он запнулся, спустил взгляд на пол, и не прерываясь шатал головой в стороны; когда же «пришла мысль» заговорил: – Он у тебя?

– Если бы… – отчаянно протянул я, – Райкор забрал.

– И оставили тебя в покое?!

– Получается, что так. – заключил я, – Сам не понял, зачем, самому влиятельному конгломерату в Крайме нужен Акроматический Ларцер.

– Акроцер… это сокрощенно… – пояснил он для «тупых», – нужен для детекции и блокации мигрантов из других наций Крайма. Его используют только на границах секторов, так что в Лудмаре он ничего не стоит. Но его хранили ЗДЕСЬ! И это странно.

– Более чем странно. – сказал я, – Перевезти его на частный район Мэдерк или куда дальше проблем не составило б. Тем более, использовать телепорты никто не запретит, если это гостайна.

– Возможно, – Гройт замешкался; что-то в его голове пронеслось, и при том стремительно.

– Что за «но», Гройт?!

Я решил перебить этот напыщенный диалог между любителем поспорить без толку и краймером, которого я в принципе ещё не изучил, но кажется, уверен, что его словам можно верить.

Как раз в эту минуту началась трансляция нравиума.

Сейчас нам должны рассказать, как правильно дышать, есть, спать и так далее. Загонят тему о нашем краймеровском долге перед Сефизмой и покажут, чего мы достигли за этот день. В общем, я в предвкушении новинок!

– Сегодня день основания нашего великого сектора Анваерф! Тот день многое изменил в нашей истории. В истории всей нации Сефизмы. Ровно 293 года назад наши собратья решились на отчаянный шаг и возвели Ауру над этим местом. После долгих работ по возобновлению экологичных ресурсов почвы, воздуха, воды – они смогли построить сектор, что стал для нас родным домом. Сектор, в котором вы живёте, не просто кусок металла на высохшей земле, это часть нас самих. Мы Краймеры!

Это была лишь мелкая часть 93-ей речи авторитарного нюклеонта Анваерфа – В’Ла Айрансона. Выглядел он изумительно, на этот раз. Низкий рост он перекупил грамотно подобранной одеждой, что создавала иллюзию баланса стройности и высоты. Узкие коварные глаза с умным взглядом, что и следовало ожидать. Разумеется, не забыл и фамильный шеврон династии Айрансонов, которая уже 18 лет в числе любимчиков у конгломерата.

Гройт не отводя глаз от кульминации, наполнял свой бокал напитком «Gelli Jams». Помнится мне, он давно не пил крепких строф21. Эйван так вообще ушел в себя и на программу нравиума не обращал должного внимания.

Тут я ненароком представил, что будет с нами, если я сейчас выключу трансляцию нравиума:

Дверь квартиры 61, что записана, как прямое имущество Гройта, будет выбита через 128 секунд после отключения нравиума. Трое райкоровцев ударят со всей мощи возмущавшегося владельца квартиры, от чего тот полетит на кухню от инерционного давления. Второй райкоровец возьмётся за Эйвана; раз он особо не сопротивляется, его пассивная агрессия в момент будет заглушена кайматовым мьютизмом22 разработанного конгломератом Алирм для контроля и подавления дефектов.

Эйван будучи не крепкого телосложения, падает от безысходности и собственной слабости.

Третий же, не мешкая, направился ко мне. Я бы мог дать отпор, но знаю, что мне припишут в случае сопротивления воли конгломерата.

Меня заломали и выволокли из квартиры первым; Эйвана вторым и Гройта третьим. В силу своего норовистого темперамента Гройт гарантированно получит до двадцати ударов дубинкой по торсу, и четыре по лицу. Спустя всего 7 минут нас запрут в кивраксе. Там-то мы и проведём последующие двадцать дней жизни.

Не завидное положение лишь от одного мелкого, казалось бы, поступка, как отключение трансляции нравиума в день основания Анваерфа. Но у нас же свобода слова, ведь так? Хотя, кого я обманываю…

– Я кстати не настаиваю, но ты как с нами? – спросил Гройт. Его томный взгляд был сконцентрирован на мне.

– Всегда. – не переспросив о чём речь, бросил я.

Тогда я ещё не осознавал на что подписался.

10. РАФАЭЛЬ

Долгое время я вспоминал своё прошлое. То из-за чего стал таким, кем есть сейчас. Почему я делаю это? Ради кого? Быть может ответ гораздо ближе к поверхности, чем я думаю. Однако, каждую минуту меня преследовал один и тот же кошмар:

Пытаясь открыть дверь из собственной комнаты, я встречаю неожиданное сопротивление. Дверь будто сама по себе противится желаниям, и идёт против меня, наглухо блокируя выход.

В панике я пытаюсь найти иной выход из зловещей комнаты. Окно оказывает тоже сопротивление, что и дверь. Стены понемногу давят между собой, создавая невыносимое присутствие чего-то потустороннего. Когда стены сжимают меня полностью, внизу образовывается воронка, в которую меня затягивает некая сила.

Очнувшись от падения, я осознаю, что нахожусь на горе из трупов. Многие, если не все из них, оказываются саймантами, вторым по многочисленности видом краймеров после ниймантов, которые выбрали путь кибернетизации собственного тела.

Осмотрев свои руки, я замечаю, что они измазаны по локоть в крови, с рванными ранами на пальцах, словно я пытался прорыть себе путь голыми руками. Когда же я падаю с горы усеянной трупами, меня встречает сестра, Элли, в разодранном до груди шмотье. Через слёзы Элли произносит «виновен». И на этом каждый кошмар заканчивается, моим внезапным пробуждением посреди сеанса сна.