Крайм

И, что я мог бы подумать: контакт «вне зоны». И почему-то я не могу посмотреть его исходный код. Мне кажется, я нарвался, сам того не осознавая, на мафиозные разборки. «Миватон-7»? Зачем им устройство для под… [стук в дверь]

5. РАФАЭЛЬ

Первые три года, я провёл как подопытная крыса. Меня окружали десятки краймеров в бело-синих габорах10, круглые сутки, пока не настал тот самый… день. Ещё в детстве я познал горькую правду о мире в котором прожил нелёгкое время: либо ты беспрекословно подчиняешься обусловленному порядку, либо на твою жизнь будет возложена грань11. Хадакс не понял этого, и поплатился своей жизнью. Он рискнул всем, ради эфира и репутации в узких кругах, и заплатил за это сполна. Жаль ли мне его? Нет. Но я не врал ему. Сожаление, далеко не то же, что и жалость.

– Эвит? – обратился ко мне старший пилот Леос, – Ты в порядке?

Потирая уставшие глаза от тусклого света, что по не ведомой мне причине не исправили в крихоне за четверть года, я твёрдо ответил:

– Со мной всё хорошо. Плохо спал. Когда посадка?

– Скоро. – несколько замявшись, старший пилот продолжил: – Что ты намерен сделать с дефконом12?

– Этот вопрос тебя нисколько не касается, друг мой. – я постарался дать ответ максимально мягко, как мог, но мои способности в лояльном общении с краймерами со временем только угасали.

– Я понимаю, но… – словно, не унимаясь от причинённого удара, он продолжал подниматься мне вопреки. – дефкон Тейри должен жить.

– Хост Уилсон лично одобрил судьбу дефкона. Мы не смеем обсуждать его слово. – высказав одно, я думал совсем о другом; возможно, только возможно, что пилот прав, хотя я тотчас отбросил эти жалкие помыслы перечить мораторию Уилсона. Я не мог позволить себе сомневаться. Это могло дурно сказаться на всей моей карьере эммиссара. Забудь это, Раф. Никаких сомнений!

Некоторое время я молча готовился к исключительному исполнению моратория. Подключив нейронет, я спланировал каждый свой шаг, и всевозможные отклонения от него, и, те отклонения, что не мог предусмотреть. Ежели меня может что-то застать врасплох. Даже Сахэль13 не посмеет помешать мне исполнить волю Уилсона. Не сейчас.

– Мы прибыли! – крихон осел в воздушном ущелье – это знак; мне пора выдвигаться. – Удачной нейтрализации. Сэр.

Закрыв глаза, я прыгнул с высоты 184 метров в глубокую расщелину между зданиями. Влажность воздуха составила 59%, температура 94 градуса по Эвизону. Плотность молекул: 45 нарсов на метр – вероятность получения урона при приземлении составляет 3,1742%. Обычная сводка, что кайрос14 позволил мне увидеть перед прыжком. Я бы сказал, что вся эта числовая ересь меня вдохновила, но не стану лгать себе.

Страх позволяет нам сковывать себя в сети ума. Мы жаждем большего, но делаем для этого столь мало, что из подобного рвения, мы обретаем лишь бездонное отчаяние. Падение меня цепляет своей, скажем так, уязвимостью. Когда ты падаешь с высоты, на которую так долго забирался, ты видишь всё, что строил; что возводил и чем дорожил. Но каждый твой последующий шаг приближал тебя к этому падению. Падение, что я пережил в прошлом застало меня внезапно. Я был готов пасть и не подняться никогда более, но с болью на сердце я вспомнил – если не поднимусь сам, меня уже никто не поднимет. И это падение и все последующие, стали для меня ритуалом борьбы со страхом. Тем страхом, что я поклялся забыть. Ту часть себя, что я забыл, ради себя будущего.

Поднявшись на второй этаж дворцового здания, я замялся. Снова не знал, правильно ли поступаю. В такие моменты обычно говорю себе, что решение уже давно принято. Я не могу сомневаться в том, что самолично одобрил в своей же голове.

Иначе, я не смогу доверять ни другим, ни себе.

Моя цель дефкон Лудмара. Единственный и неповторимый Тейри. Исходя из кона об анонимности представителей власти, дефконы, как важнейшие игроки системы справедливости скрыты от посторонних глаз. Даже моя пятая свобода не даёт возможности узнать, кто же скрывается за маской беспомощного и хрупкого старика.

Как бы то ни было, я был удостоен чести свидеться с ним и обсудить судьбу, принятую главой Алирмы.

– Открывайте. – почти шепотом провозгласил я, будучи полностью уверенным, что за мной следят и усердно прослушивают через камеры.

Дефкон в силу своих физических изъянов подошел к двери достаточно скоро. Я зашел в его обитель и сложив руки за спиной, и смирно ожидал дефкона в холле.

– Вы ещё живы, дефкон. – это был не вопрос, но и не утверждение; один из методов давления, что я применяю при допросе. Это заставляет «жертву» принять позицию. Одни обороняются, другие же воспринимают это как шутку. И один и другой тип краймеров легко читается в дальнейшем. Я просто испытывал его терпение.

Дефкон всё же улыбнулся. В голове уже начинал продумывать наводящий вопрос с укоснительным зацепом прошедшего инцидента в Хаиле. Вместо контратаки я услышал уклон от вопроса. Он пытался меня игнорировать, но, тщетно. Я не из тех эммиссаров, что падает от лёгкого дуновения. Если есть необходимость, я потяну за собой любого, кто задумает лихое против меня. Не важно какой у него статус. Для это не имело значения.

– С чем пожаловали, мистер… – тут я представился, как есть.

В любом случае всякая информация сказанная вслух будет зашифрована. Всё благодаря атраническому шифратору от Уилсона, что он лично вручил мне после посвящения в эммиссары.

Никто не сможет узнать секреты конгломерата, пока шифратор исправен и находится со мной. Удобно. Я считал подобное устройство сказками фантастов, но со взрослением любая сказка обретает нотку суровой реальности, что мы воспринимаем, как логичное или же алогичное. Любое умозаключение, что я сделал, зависило только от видимости проблемы и способности к анализу.

– Обращайся ко мне, Эвит. – уровень волнения дефкона повысился на 5%; быть может шифратор не сработал, подумал я и с опаской ринулся к датчику – он в норме.

– Хорошо. Хотите чего-нибудь выпить? Калиэ или нежный тайт с мёдом. – не сказал бы, что я любитель сладкого, но, что-то заставило меня принять такое решение.

– Тайт. – вдогонку кинул: – надеюсь листья тайта откуда нужно, дефкон?

Снова промолчал. Ясное дело: сломить дефкона, прожившего почти три сотни лет будет нелёгким испытанием, чем убедить взять на себя вину мелкого крота, которому даже и 50-ти нет. Я всё же узнал у крота, где скрывается Лю Ме, однако в мои ближайшие планы не входит путешествие за горизонт событий. И тем не менее, у меня была идея, как заполучить желанное, без кровопролития и массовой поножовщины. Но я должен исполнить приказ, как подобает эммиссару, а потом уже разберусь с квартирой.

– Листья заказывал у вашего дяди. Вы же знаете?! – дефкон снова удостоил меня чести усомниться в собственном мастерстве; мудрый краймер всегда знает толк слову. Словом, можно убить и воскресить. – Надеюсь, Григ в добром расположении? Мы не виделись с ним с прошлых дней тьмы.

– Всё хорошо. – ответил я, осознавая, что соврал дефкону; в душе я верил, что с Григом всё в порядке. Он может за себя постоять, вспомнить хотя бы тот случай в рекреационе Кубун, что в Эмирате. Но это уже другая история, что я поклялся забыть, ведь она часть моего прошлого; – я пришел обсудить вашу судьбу, дефкон Тейри. Мистер Уилсон принял решение на счёт вас.

– Дайте угадаю… – с отчуждением в глазах произнёс дефкон, – мораторий?

Я утвердительно кивнул в ответ. Не знаю, определил это дефкон исходя из опыта или исключительно из моих слов. Хотя это и не важно, главное, мы обошли один из самых уморительных этапов беседы.

– Мистер Уилсон решился избавить меня от непомерной тяготы жизни на Крайме. Что ж… – дефкон сменил хитрую улыбку на поникший и глубокий взгляд, с, как мне кажется, осознанием завершения своего смертного пути.

Два хоумвотта15 тут же наполнились до края свежим и горячим тайтом с мёдом. Уровень стресса у цели поднялся до 48%, хотя ни суетливости, ни повышенного нервного напряжения нейронет кайроса не обнаружил. Должен полагать, дефкон умело контролировал проявление всяких, даже самых мелких признаков напряжения.

Когда же стресс превзошел показатель в 70% его правое веко начало судорожно поддёргиваться точно в такт неукротимому сердцебиению.

Дефкон совершал изнуряющие попытки контролировать себя, но страх смерти всё неукратимо подавлял его оборону, медленно и мучительно угасая изнутри. Прежний блеск в глазах постепенно стихал, улыбка обратилась в смуту; изобилие в забвение. Дефкон признал свои последние минуты жизни. И тогда мне было действительно жаль.

– Вы, полагаю, приняли свою участь, дефкон. Вы переживаете серьёзный стресс. Чувствуете, что не успели сделать всё необходимое, то, что требовала от вас судьба. Полное погружение в тяготы мирской жизни сломили вашу прошедшую детскую наивность. Вы мечтали жить, но с первых вздохов приговорены к смерти. Хронические и цикличные дефективные мысли о самопредательстве мешали вам двигаться вперёд, осознать себя и отпустить, что прошло, и принять, что есть.

Что есть силы, дефкон испытывал себя на храбрость. Пытался остановить гигантскую волну из прошлого, взошедшую угрозой над настоящим. Напряжение искрило изнутри, словно Ант после трёх дней тьмы.

Я сделал, что следовало. Мораторий одобрен лично Уилсоном; я бы не посмел пойти против его воли. Но у меня на одну только секунду, возникло сомнение. Дал волю искушению увлечь меня. Я позволил себе подумать, позволил себе немыслимое.

«Он не виновен, – думал я и в тот час отбросил похабную мысль. Она как заноза в мозгу, не давала сосредоточиться на важном.»

Сколько себя помню, я на век обречён вести кровопролитную войну с собственными эмоциями и чувствами. Они и есть мой личный камень преткновения, о который я зачастую спотыкаюсь и неизбежно ударяюсь о что-то острое.

Что-то внутри меня не согласно с этим решением. Что-то, что я изрядно и тщетно пытаюсь подавить в себе, рассчитывая привнести наибольшую пользу Крайму. Но на вопрос честен ли я с собой, отвечу – не знаю. Кому судить?

Один выстрел был решающим, и не колеблясь ни секунды, я сделал то, что гласит слово Уилсона. Я содеятель воли его. И я не должен стыдиться его слова. Не должен. Хотя и не могу отрицать сомнения, возникающие у меня в голове. Но я должен. Должен бороться каждый день за право существовать.

Ко мне подошел Леос. Его взгляд был отстранённым, но в нём было что-то ещё, что я не прочёл. Сочувствие? Жалость?

– Мисс Ридэ у себя? – спросил я.

Процедив файлы и маркеры местности, старший пилот незамедлительно ответил мне.

– Мисс Ридэ на синоде.

– То есть, мне придётся снова пройти погружение в Метазис? Чёрт её дери.

Леос прищурился в ожидании моего приказа:

– Готовься, Леос. Мы погружаемся.

6. ДЖОЭС

― «Твоя слабость для меня как мёд». Однажды эти слова были сказаны дефконом Марайа, прежним, давно усопшим дефконом Лудмара. Жаль старика. А ведь многое так и не сделал.

– Светлый был краймер, да упокоиться его дух на склоне миров.

– Ка’Минь.

Меня вызвали в зал Молящихся. Особое место, в котором не действуют ни правила, ни коны. Здесь зачастую проводят время за разговором, не как иначе, тайными и особо важными, которые невозможно подслушать из-за «некой силы», как говорят побывавшие здесь. Однако, в прошлом году в зале Молящихся было ликвидировано до трёх сотен краймеров высоких должностей; и все они общались с одним и тем же краймером. В такое совпадение я не верю, и не верил никогда.

Я не в праве осуждать его, у меня просто нет таких полномочий, но, я рад, что мне выпала такая честь взойти в обитель Молящихся.

У входа в зал меня встретили трое военизированных краймеров с особым орудием, изготовленным на заводах конгломерата Райкор. Сами же краймеры имели при себе стигмы Эльгента на руках и глазах, а так же, особый стиль одежды, что может противиться даже огнестрельным ранениям, и останавливать кровоизлияния. Такая одежда, Сайник, очень дорогая; не удивительно, что их носят лишь лучшие служащие конгломерата – это считается знаком чести и высшей преданности целям Святых. К тому же считается, что отказавшийся от чести носит сайник, публично признавал перед хостом16 конгломерата в своей измене.

Никак иначе, изменника признавали таковым, что приводило его к принудительной казни на эшафоте. Однако, если предатель примет сайник, и, его обман раскроется в будущем, его не просто отправляли в мир иной – его погружали в симуляцию, «кивракс», где повторяли страдания веками, пока мозг обладателя не превращался в пепел. Весьма «добрые» обычаи, для самого «милосердного» хоста конгломерата «Эльгент» в истории.

– Меня изволили видеть. – сказал я одному из охраны перед входом в зал.

– Твой акинэт – чист. – тихо, почти под нос, сказал смотрящий – Проходи. Тебя ожидают.

Я бы поблагодарил за такой сервис и приветствие, если бы не знал, куда и зачем меня попросили явиться; тем более в такое раннее время.

Войдя в зал, я заметил краймера спокойно восседающего на полу в центре зала Молящихся. Он не видел меня, так как был обращён ко мне спиной, но без промедления ответил:

– Ты здесь. Проходи – голос был чересчур тихим; что не удивительно, ведь он говорил шепотом, будто страшась беспокоить чей-то сон.

– Ты желал…

– Тихо! – он во мгновение поднял левую руку с разогнутыми пальцами, – Слышишь? Они шепчут: он достоин, он достоин. Он достоин?

– Кто достоин?

– «Он». – внятно объяснил Арчир.

– Так зачем я здесь? Ещё только 2 часа.

– Спасибо тебе.

– За что? – переспросил я, не понимая, что такого успел сделать. Он поднял вторую руку и медленно читал шепотом мантру. Я пристально ожидал завершения.

– Джоэс, помнишь тех существ, которых мы обсуждали?

– Тех? – переспросил я, вспоминая о ком говорит Арчир, и резко дал ответ: – Да.

– Я рассказывал, что Аид поведал мне. Эти существа порочны, слабы и безвольны. Они часто упрекают других в ошибках своих, но не видят собственной тени упавшей на их бренные тела.

– Вы говорили, что они, как демоны с белыми крыльями.

– Почти. У меня есть мнение, что они не знают себя. Не познали плод истины. От этого все их проблемы.

Моя недолгая пауза вызвала очередной вопрос:

– Лоунтар, ты когда-нибудь хотел стать архонтом?

На несколько секунд я потерял дар речи. Такого вопроса я никак не ожидал. Да и с чего это вдруг.

– Нет. Это точно не моё. Наш действующий архонт заслуживает быть таковым. Я не могу представить никого, на его месте.

– Даже меня? – и тут я понял, как глубоко я вырыл себе яму, всего за жалкие 10 секунд разговора.

– Сэр, я-я и не думал…

– Расслабься, Джоэс. Это шутка. Я тебя не трону.

– О чём вы?

– Разве нет? – продолжил он, – Ты же думал о тех жалких предателях, которые были убиты в зале Молящихся. Под их пристальным проводом и справедливым взором истины. Их сердца были у меня в руках, они были в руках Молящихся. Сердца предателей, что я вырвал из их грязных тел. Они были гнилы изнутри. Они были, обречены.

– Они должны быть благодарны, за такую честь. Я, думаю. – кротко добавил я.

– Лоунтар, ты порядочный краймер. Долгое время служил конгломерату. Преданность в твоей крови струиться с самого первого вздоха. Я не мог не заметить это.

– Спасибо, за добрые слова, сэр.

Арчир не торопясь подвёлся на ноги и подошел ко мне, чуть ли не впритык.

– Я вижу тебя в дальнейшем. Твоё будущее мрачно. Подумай сам, что для тебя важнее. Что ты можешь сделать? Какого величия достичь, на что способен, будь у тебя необъятное всемогущество?

– Я-я… – естественный страх наполнял моё сердце в ожидании величественного краха; я ощутил ту тьму, что он решил обличить во мне.

– Сегодня ты покидаешь свой прежний пост хоста синдиката.

– З-за что? Сэр!? – с возмущением в голосе я нагло приблизился к нему.

– От сие часа ты, – не надолго замолчал, – мангартиар крастовых17 наций Крайма. Так повелел Архонт. Ты принимаешь дар его, сын мой?

– Да, сэр! – некогда яростное возмущение сменилось на некую форму счастья; я словно был оправдан от верной погибели, – Я принимаю волю Архонта Крайма. С честью буду исполнять волю Архонта, без малейших грехов. Во имя Архонта.

– Теперь. Воздыми голову к небу, Джоэс. – я сделал, что он велел, – Видишь? Арка играет яркими цветами. Запомни их. Когда в следующий раз их увидишь – твоё сердце будет в моих руках. Я только уповаю к небесам, что этот день наступит нескоро.

То, что он сказал, можно было трактовать только так: если предашь, эти лучи Анта уничтожат тебя так же красочно и величественно, как ты видишь сейчас. Свет такой красоты омрачает твою душу, коль ты пользуешься этим светом не во благо Архонта. Ни раз сталкивался с подобным, и ни раз, видел трупы бессердечных, аккурат сложенных в контейнерах крематория, за один лишь проступок. За одно лишь косое слово.

– Твоим первым заданием будет уладить разногласия между нациями Виджил и Эмират. Отправляйся в Хаил, и поскорее. Люциал Авайе действующий мархонт Эмират, на сегодня. Объясни ему, насколько важен мир между ними. Если не пойдёт на уступки, примени право Дьюбарка.

– Как изволите. ― кротко ответил я, принимая первый приказ на посту мангартиара.

– Ступай.

7. РАФАЭЛЬ

Обогнув утёс Уилднер передо мной сразу же распростёрся акр Сент-Сейбр. Местность в симуляции Циферы избирали по чистой случайности. Пахучие леса Эмират и заснеженные горные хребты Мардара – это излюбленная локальность любого синода. Синтез этих противоположностей – холодных снегов и жарких тропиков – вызвал у меня пассивное восхищение.

Ридэ любила использовать противоречия в знак своей изысканности и исключительности. Так она выказывала уникальность темперамента среди других. Правда это, или обычное фальшивое притворство – не мне судить; я лишь говорю, что вижу. И то, как я это вижу, не означает, что оно так и есть.

Леос отправился со мной в метазис. За средство передвижения по Цифере, я решил взять монолем последних моделей изготовленный по спецзаказу для некоторых династий в районе Централиум, что в Анваерфе. Ограниченный тираж таких машин, да и вообще, эксклюзивный выпуск чего-то новенького, всегда взывал во мне страсть к избыточным тратам, которую я не мог укротить.

Старший пилот, недолго думая, решительно создал себе такой же монолем, что и у меня. Однако, цвет отдельных слоёв корпуса выбрал по цвету глаз – тёмно-бордовый.

Проехав большую часть пути до Сент-Сейбр, Леос и я отважно бросились на соревновательный акт. Вдогонку мне, Леос изрядно пытался выйти впереди, используя все коварные методы, но все усилия обернулись в прах.

– И долго нам ехать!? – с обидой в голосе спросил он.

От предыдущего захвата местности он получил от меня песком в лицо. Не весьма приятно жевать песок, особенно если он симуляция, а это значит, что на вкус он может быть каким угодно. И сам вкус, и зернистость, и многие другие факторы окружения выбирались системой мира по случайности. И узнать, что система выберет, можно узнать только попробовав лично. И у каждого результат будет своим.

– Сократим? – дерзко бросил я и свернул вниз, не дожидаясь ответа на заявленный вопрос.

Кайрос, мой помощник, в частности, на заказах по иссечению крицепсов. Я не редко прибегал к его услугам, даже вне рабочего времени. Да что там, я даже марафет навожу не без его придирок. И в симуляции я не смог забыть про его необъятные возможности. Вычислив четырнадцать реальных, аккурат безопасных маршрутов, я избрал один: через нижние слои Циферы. Безопасный, но не самый короткий. Идеальный вариант, чтобы успеть насладиться подобным зрелищем.

Не многие знают, но под Сент-Сейбр есть потайной тоннель в диаметре превышающий несколько миль. Потайным он считался из-за его неприметности. Чтобы проникнуть в сам тоннель, нужно было обогнуть несколько поворотов и протаранить одну из трёх фальшивых стен. Какая из них была фальшивая, а какая настоящая решала система. Что-то вроде игры на удачу. Я решил испробовать своё везение и закрыв глаза, надавил на газ. Я, боялся. Этого не миновать, но я боялся, что ошибся. Только возникший вопрос от Леоса разбил все сомнения:

– Это точно безопасно!? – «почти», подумал я и устремился в стену.

– Уверен. – кратко произнёс я, – Следуй за мной! И быть может, останешься цел.

– Мне сразу легче стало! Спасибо, Раф. – признак сарказма я учуял наверняка.

Тайные тропы редели. Значит скоро должен был быть выход к нижним уровням акра Сент-Сейбр. Когда мы прибыли на место назначение, нас уже встречали. Более дюжины ангелов с грозным настроем заявили, что откроют огонь по нам, если не скроемся с акра. Я, разумеется, не мог позволить второсортному ангелу указывать куда мне идти, да и ещё угрожать в метазисе, что само по себе глупо, ведь здесь никто не может умереть. Возможно…

– Скажи погромче, – переспросил я, нырнув ладонью в нагрудный карман, – я не расслышал!

Один из ангелов решительно взвёл на меня скломат «Baerro-74» с датчиком тепла, как подобает второсортному краймеру с повышенным чувством собственной важности.

– Ты напрочь забылся, сержант. – с пассивной злобой бросил я, – Ты поднял скломат на первого эммиссара Алирмы. Соизволь объясниться!

Сержант пристально уставился на меня, потом, на Леоса, который безучастно мял пятки за четыре метра от меня. Большинство ангелов узнали меня; узнали кем я есть, но продолжают смотреть на сей спектакль, рассчитывая на что-то неведомое.

– Видишь? – из кармана достал свой акинэт с подробным сплинтером18 личности.

– П-проситите, эммиссар Эвит – начал он, – Я был не прав. – сержант немедля упал на колени и стал просить о пощаде.

– Где Ридэ? – отстранённо вопросил я, продолжая смотреть вперёд.

– Мисс Ридэ ещё на синоде Святых. Мы не можем знать.

– Должны! – Леос украдкой подошел ближе и тихо сказал мне кое-что, – Ваше имя, сержант?

– Варит Беменд, сэр! Пощадите, прошу. – заладил он по-новой.

– Акинэт? – Беменд передал мне свой акинэт. Спустя секунды изучения его сплинтера, я добавил в графу маркер санкции, высказанный одним лишь словом «excommunicatus», что дословно означало его завершение службы конгломерату. – Бери и проваливай!

Беменд бегло прошелся по сплинтеру и обнаружил новый элемент, что я подчеркнул жирным красным цветом. Реакция не заставила себя долго ждать. Его непоколебимое смятение сменилось неистовой агрессией. Не пойму только, на что он расчитывал? Обратившись к остальным, я получил однозначный ответ на счёт Ридэ, и мы с Леосом отправились к лифту.

– Зачем ты так? Я про сержанта Беменда.

Леос парень ещё той справедливости. Когда же он не видит очевидного ответа, принимает снисходительный тон, и аккурат отступает прочь. Не сказал бы, что он слабовольный, но ему не мешало бы осознать одну простую вещь:

– Если ты покажешь слабость, тебя сомнут. Запомни это.

– Хорошо. Я не спорю, но… – продолжил спорить, – ты всё сделал по кодексу? Или этого можно было избежать?

– Я сам решаю. – бросил я, – Кодекс для меня карта с отмеченными маршрутами, но по этим маршрутам разбросаны враги. Вредоносные элементы, так скажем. Если будешь слепо следовать – умрёшь. Будешь излишне самоуверен в своих силах – умрёшь. Знай меру во всём и тогда выживешь.

– Понял. Так: зачем ты его?

– Хорошее настроение сегодня.

К нам подошла девушка. На лицо лет пятидесяти даже нет. Волосы чёрные, тёмные глаза выдающие суровый нрав их владельца. Строгий деловой костюм без лишних украшений, да и обувь от лучшего мастера из Анваерфа, Джео Джаонни. Что же, разговор выйдет весьма интригующим, подумал я.

– Вы кто? – спросила она, не сводя с меня взора.

– Эммиссар Рафаэль Эвит. – переведя стрелки на Леоса: – Это старший пилот крихона, Леос Истведж. Мы к Ридэ на приём.

– Нельзя. Мисс Ридэ на синоде.

– Я знаю. Когда выйдет? – девушка пристально вцепилась взглядом; может пыталась раздавить меня изнутри, или прочитать мою душу; в любом случае, она познает поражение выступив против меня, – Чего молчишь? Ты кто?

– Хоук. Личный телохранитель Кетери.

– О-о-у! «Кетери»? – почти без мимики, но с насмешкой произнёс я, – Вы так близки?

Откинув голову назад, Леос закрыл глаза и причитал что-то невнятное, убивая время, затраченное на ожидание. Кого или что он проклинал в мыслях – уже не моё дело. Важно сейчас расколоть панцырь Хоук.

Мы с Кетери знакомы не первый год, но она ни разу не была с телохранителем, сколько я себя помню. Да и нужен ли Святому телохранитель? Я не думаю. Ведь они же все бессмертные.

– Мы подождём мисс Ридэ здесь. Если ты не против. – заявил я.

– Против! – процедила сквозь зубы Хоук, не переставая ни на миг следить за мной.

– Это был риторический вопрос. – Хоук набралась излишней самоуверенности, будто первый эммиссар конгломерата Алирм станет спрашивать вшивого нэйтера об её порочном мнении, – Не сочти за грубость: но мне не нужно разрешение иноверца.