Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

– А мама? – спросила Ника, примеряясь к своему гамбургеру.

– Если ей придется отпроситься с работы, она будет злой и устроит такой скандал Ромашке, что он слова сказать не сможет. Тогда нас точно вытурят из школы.

– Моя, наоборот, слишком добрая, – с полным ртом произнес Нэт. – Но мы можем нанять какого-нибудь актера, чтобы он прикинулся отцом Ники. Ведь у него никто не будет требовать паспорт. Может, Богуслав Линда? Он когда-то играл папу… Нет, дерик его узнает… Ладно, глупая идея. Лучше наймем адвоката.

– Ну не знаю, – девочка покачала головой. – Может, хватит твоего папы. Он справлялся совсем неплохо.

– Думаю, это какой-то организованный заговор, – добавил Феликс. – Такие совпадения слишком подозрительны. С того момента, как какая-то ученица наврала директору про нас, все это перестало мне казаться случайностью.

– А может, исправим оценки всем? – воскликнул Нэт. – Таким же способом.

– Думаю, сейчас они лучше следят за журналами, – Феликс не разделял его энтузиазма. – Если нас заметят рядом с учительской, то нам уже ничто не поможет. Так или иначе, у нас пять дней, чтобы доказать свою невиновность.

– Я всегда думал, что в свободной стране каждый невиновен до того момента, пока не доказана его вина, – буркнул Нэт. – Спорим, что Манфред навтыкал Ромашке за попытку взломать мой компьютер, и это его разозлило.

Одна из версий Манфреда постоянно находилась в ноутбуке Нэта и временами синхронизировалась с другими версиями, чтобы иметь одни и те же воспоминания.

Феликс встал и обошел стол, будто случайно заглядывая в эркер. Там стояло несколько картонных ящиков. Один из них был открыт и доверху наполнен желтыми ручками. Он хотел спросить про них Нику, но передумал, вернулся к столу и молча сел.

– Может, пора задуматься над тем, кто мог это сделать, – предложила Ника, кидая напряженный взгляд в сторону ящиков.

– Марцель, – тут же предложил Нэт. – Наверное, кто-то ему рассказал, что фильм, в котором он убегает от большого плюшевого мстителя, наших рук дело.

– Возможно… – сказал Феликс. – Но интеллект не является его сильной стороной. Такие, как он, выбирают самые простые решения. Он подождал бы нас после школы… Где хранятся оценки? В журнале, в базе данных компьютера и в личных записях каждого учителя. Где еще?

– Если Эфтипи знает хотя бы основы защиты данных, то есть бэкап, – добавил Нэт. – Скорее всего, автоматический.

– Что такое бэкап? – спросила Ника.

– Резервная копия, на случай, когда оригинальные данные пропали. Если бы я не копировал данные… Ладно, это не важно…

– Если сравнить резервную копию с реальными оценками, то мы могли бы найти отличия? – спросил Феликс.

– Собственно, да, – ответил Нэт. – Но… зачем?

– Можно будет увидеть, чьи еще оценки изменились, кроме наших.

– Ромашка вызвал только нас…

– Проверь, – настаивал Феликс. – Это может навести нас на какой-нибудь след.

Нэт вытер рот салфеткой и полез в рюкзак за ноутбуком. Рукавом он протер компьютер, словно хотел избавиться от отпечатков пальцев директора. Потом он открыл крышку и включил его. Ника в это время закрыла ящик с ручками.

– Привет! – отозвался Манфред. – Рад вас видеть.

– Мы тебя тоже, – ответил Нэт, – но… именно сейчас мы обговаривали одно важное дело. Мне нужно кое-что проверить.

– Скажи что, и я сразу же проверю.

– Спасибо, но я не хочу потерять навыки.

– Кроме того, у меня есть кое-что, что вас заинтересует.

– Манфред! Потом поговорим. Отключись на минутку.

– Хорошо-хорошо… Нет так нет… меня уже нет.

Нэт соединил компьютер со старым мобильным телефоном и начал выстукивать на клавиатуре. Друзья видели только мигающие окошки и строчки текста. Они уже привыкли к тому, что если дело касается Нэта и компьютера, то все делается раз так в десять быстрей, чем нужно.

– Я уже скачал файл, – отозвался он через минуту. – Это оценки всей школы с начала семестра. Сейчас только нужно найти отличия.

Он вбил еще несколько команд. На экране сформировалось две колонки цифр. Программа быстро нашла отличающиеся строки. Их было пять.

– Черт возьми! – выкрикнул Нэт. – Ты прав! Это Ламберт и… Аурелия! Вот, пожалуйста… Я где-то читал, что, если нет врагов, это значит, что в твоей жизни ничего не происходит… Это звучит соблазнительно. Они подставили нас и, пользуясь случаем, подняли себе средний балл.

– Наоборот, – запротестовала Ника. – Они подняли себе балл, а нас, пользуясь случаем, подставили, чтобы замести следы… Нет, подождите! Мы делаем ту же ошибку, что и директор. Обвиняем их без доказательств.

– Как это?! – удивился Нэт. – Ты сейчас смотришь на доказательства! Ты предполагаешь, что тут многослойный заговор? Двойной блеф? Кто-то спрятался за Ламберта и Аурелию, а их спрятал за нас? Я в это не верю…

– Ты рассуждаешь точно так же, как Ромашка! – воскликнула Ника.

– Ты же не любишь Аурелию.

– Да, но речь идет о справедливости!

– Перестаньте! – прервал их Феликс. – О каком предмете Аурелия больше всего переживала?

– Польский и история, – ответила Ника немного обиженно.

– А оценки изменены по физике и математике, – Феликс показал на экран. – По этим предметам у нее были тройки, она не напрягалась, а сейчас четверки. Ламберт переживал за информатику, математику и физику. Посмотрите, именно по этим предметам у него стали лучше оценки. Думаю, это сделал Ламберт, без участия Аурелии.

– Она же не любит Нику, – заметил Нэт. – У нее была бы причина.

– Зато тебя она любит, – буркнула с иронией Ника.

– Думаю, Ламберт сам исправил свои оценки, – сказал Феликс, – а при случае поднял их Аурелии, потому что она ему… нравится. Только он не знал, по каким предметам поднимать, поэтому выбрал самые низкие – по физике и математике. А нас он намеренно втянул, чтобы замести следы.

– В последнее время у нас были проблемы, – признал Нэт. – Он знал, что Ромашка нам не поверит. Но… оценки Ламберта не были исправлены в журнале!

– Может, свои он исправил так, чтобы было незаметно? Мы должны это выяснить.

– Если я правильно понял, – Нэт неуверенно посмотрел на друзей, – ты предлагаешь, чтобы мы действительно выкрали журнал? Три минуты назад ты говорил, что этот способ еще сильнее утопит нас.

– Обстоятельства изменились. Это лучший вариант, чтобы доказать нашу невиновность. Но сначала придется рискнуть.

– Если это действительно он, – Ника покачала головой, – то он настоящая гнида…

Мальчики переглянулись, а Нэт сказал:

– Мы давно это знаем.

– Подождите… – Ника наморщила брови. – Какая-то девочка сказала Ромашке, что видела, как мы курили в туалете.

– Думаешь, это Аурелия? – спросил Нэт.

– Они разделили задания. Ламберт изменил оценки, а она наврала Ромашке.

– А ты говорила, что она меня любит…

– Нелюбовь ко мне была сильней… Сейчас лучше подумаем, как доказать, что это не наши окурки.

Некоторое время было тихо. За окном проехал трамвай, и весь дом задрожал.

– Действительно трудно доказать, что чего-то не делал, – через некоторое время произнес Нэт. – Это нечестно!

– Если я могу уже вернуться, – отозвался Манфред, – то хотел бы заметить, что ваш разговор свернул не туда.

– Это почему?

– Вы, как всегда, не хотите меня слушать. В то же время я владею определенными материалами, которые могут изменить ваш взгляд на это дело. У меня есть запись, что происходило в кабинете директора.

Все трое посмотрели на компьютер.

– И ты только сейчас об этом говоришь? – спросил Нэт.

– Я пытался раньше, но ты сказал мне отключиться. И только минуту назад я поговорил с той моей версией, которая рассказала про ваши проблемы. Я же не должен напоминать, что одновременно присутствую в нескольких местах? Я на ноутбуке не знаю, что я делаю на твоем домашнем компьютере. То есть знаю, но лишь после синхронизации.

– А Ромашка пытался взломать тебя?

– Да, но я его отговорил. Словесно. Казалось, это выбило его из колеи… Он оставил компьютер на столе, поэтому я все видел. Звук не записывал, чтобы не тратить место. Хочу тебе напомнить, что ты набросал столько мр3 файлов, что мне развернуться негде. Я чувствую себя так, будто живу на заваленном хламом складе. Залезь когда-нибудь в забитый шкаф и почувствуешь, как это приятно.

– Хорошо-хорошо. Что-то с этим сделаю.

– Как помню, ты всегда так говоришь. И к слову, я удалил несколько игр.

– Да ты что…

– Я понял, что это дело важнее.

Первые несколько минут на экране было видно Ромашку, который пытался что-то набирать на клавиатуре. При этом он высовывал язык, как ребенок, который строит что-то замысловатое из кубиков. Было заметно, что он все больше бесится. Он что-то говорил компьютеру, но неизвестно что именно. Потом Манфред перемотал фильм до момента, когда в кабинет зашла высокая девочка с рыжими волосами, одетая в черную юбку и белую блузку. Она выглядела старше, чем ученица гимназии.

– Звук нужно было записать… – буркнул Нэт. – Неизвестно, что она говорит.

– Замечу, что вы не соизволили проинформировать меня о своих проблемах, – в голосе Манфреда была обида. – Я записал это из-за обычного любопытства. Я размышлял, что я делаю в кабинете директора.

– Извини, – сказала Ника. – Это все случилось так быстро.

Девочка на экране попрощалась с Ромашкой и вышла. Директор казался грустным. Он сел на диван и уставился в стену, не шевелясь.

– И сколько он так будет сидеть? – через минуту спросил Нэт.

– Извините, – спохватился Манфред и затемнил экран. – Это был… последний кадр фильма. Именно тогда закончилось место на диске. Дальше я мог стереть только свою собственную память.

– Это какая-то больная паранойя! – Нэт схватился за голову. – Вокруг нас только враги.

– Я откуда-то знаю эту девочку, – сказала Ника, положив руки на стол.

Феликс поднял ее ладонь. У нее были опухшие пальцы.

– Это… ничего, – она спрятала руки под стол и опустила глаза.

– Вернусь домой и застану там наркологическую бригаду, рыскающую в моей комнате, – продолжал Нэт.

– Она с третьего курса… – сказала Ника, вставая и пряча руки за спину.

– Распорют мое любимое кресло, очистят мои диски, выльют мамину краску на пол…

– Она… слишком красивая, чтобы водиться с такой мелкой гнидой, как Ламберт.

– Цветы повытаскивают из горшков, перекопают сад, мука и сахар будут по всей кухне…

– Да хватит уже… – попросил Феликс.

Воцарилось молчание. Включился холодильник и начал гудеть.

– Думаю, Ромашка нас любит, – сказала Ника. Она села, но руки держала на коленях под столом.

– Он нашел специфический способ, чтобы показать это, – прозубоскалил Нэт.

– Он был огорчен, когда узнал, про кого говорит эта девочка.

– Он был огорчен, когда узнал, что в его школе курят что-то похуже, чем сигареты.

– Нет, он знал об этом и раньше. В разговоре с нами он был милым, пока ты не ляпнул про мои ботинки. Он считает, что мы его подвели.

– Ну ладно, даже если и так, что это меняет? – спросил Нэт.

– Если Ромашка позволяет собой манипулировать, – медленно произнес Феликс, – мы должны действовать как они. Снова должны найти три затоптанных окурка. А раз уж нам нельзя ходить в школу, то вывод прост – не мы их там бросили. А значит, и не мы курили в прошлый раз.

– Идеальное алиби! – Нэт был в восторге. – Как в детективе: в момент совершения преступления подозреваемый сидел в тюряге.

– Именно! Если Ромашка найдет три окурка в том же туалете, то не подумает же он, что мы пришли в школу просто покурить.

– Гениально! Манфред может сделать симулятор Ромашки. Мы бы предвидели каждый его шаг.

– Есть только одна маленькая проблема, – Нике явно не нравилась идея снова прокрасться в школу. – Откуда мы возьмем три косяка?

– Купим, – хмуро ответил Феликс.

– Как все перевернулось с ног на голову, – вздохнул Нэт. – Мы должны выкрасть журнал, чтобы доказать, что мы его не крали. И нам нужно купить наркотики, чтобы доказать, что мы их не покупали.

3. Ночная вылазка

Когда стали опускаться сумерки, перед кафе «Лишние калории» появилась тощая фигура в черном капюшоне. Несколько раз она прошла туда-сюда по тротуару, убеждаясь, что никто за ней не следит, и наконец вошла внутрь. Взгляды всех посетителей обратились на нее. Прошло несколько минут, пока Ника решилась стянуть с головы капюшон. Она поздоровалась с удивленной госпожой Басей и подошла к столику, за которым сидели друзья. Нэт был в темно-серой толстовке с капюшоном, а Феликс – в черной безрукавке с десятком карманов. На Нике поверх черной толстовки была надета джинсовая курточка. Она села и осторожно наклонилась к мальчикам.

– Купили? – спросила она с напряжением в голосе, пытаясь соблюдать конспирацию.

Нэт с каменным лицом кивнул. Он оглянулся и вытащил из кармана маленький пластиковый пакет с тремя самокрутками.

– О боже! – Она вытаращила на них глаза. – Как? Откуда?

– Это чай, завернутый в промокашку, – пояснил Феликс.

– Ну и зачем ты сразу все рассказал? – Нэт выглядел разочарованно. – У меня уже была заготовлена история про встречу под мостом с темными личностями из черного джипа…

Ника смотрела на него снисходительно.

– Извините, – над столиком склонился крупный мужчина. – Можно?

Испуганные дети вжались в кресла.

– Можно? – повторил мужчина и, уже не ожидая разрешения, взял со стола коробок спичек с логотипом кафе. Он прикурил сигарету и отдал коробок Нэту.

– Эти нервы нас доконают, – выдохнул Нэт.

– Пока я ехала сюда, то представила, – начала Ника, – как мы в туалете с дымящимися окурками склонились над журналом, и… тут входит директор. Вот тогда мы бы ни за что в жизни не выкрутились!

– Потому мы и ждем, пока все покинут школу, – пояснил Нэт. – Только больше не маскируйся, а то выглядишь как черная шапочка, которая хочет сожрать волка.

– Это рискованная операция, – признал Феликс. – Мы, как Фродо и Сэм, которые несут перстень в Мордер.

– Чур, я Фродо, – произнес Нэт. – Ты можешь быть Сэмом.

– А я? – машинально спросила Ника.

– Ну… – Нэт минуту колебался. – Был еще Голум.

– Не зли меня.

– Собираетесь тут курить? – спросила госпожа Бася, останавливаясь возле них с подносом и тремя кружками шоколада. На ее лице не было и следа улыбки.

Друзья посмотрели на самокрутки, что лежали на столике. Но было уже поздно их прятать.

– Это чай, – быстро пояснил Феликс.

– Чай… – повторила Бася, глядя на них с серьезным лицом.

Феликс взял один косяк и сунул ей под нос.

– Эрл Грей, – определила она с облегчением. – Но зачем вы это сделали?

– Это туристический набор… – буркнул Феликс.

– Это запутанная история, – вмешалась Ника. – Вы нам не поверите.

Нэт только сейчас заметил, что держит в руках коробок спичек. Он быстро спрятал его в карман и глупо улыбнулся. Госпожа Бася покачала головой и поставила перед ними кружки с шоколадом.

– Только не впутайтесь ни во что плохое, – с нежностью сказала она и ушла.

– Может, это приведет нас еще к одной, уже большей ТВК? – произнесла Ника.

– Ничего лучшего мы не придумали, – оправдывался Феликс, пряча чай в один из карманов. – К сожалению, невиновность не написана на лбу.

– Ты выглядишь в этой безрукавке так, словно собрался на рыбалку, – с улыбкой заметил Нэт.

– Она очень практичная. В ней много карманов.

– И в каком из них у тебя червяки? – захихикал Нэт. – У меня толстовка застегивается под шею и до самого носа. Если что, меня не узнают.

– Ты говорил, что это я бросаюсь в глаза, – напомнила Ника.

– Надевай этот капюшон только в крайнем случае. Например, если кто-то спросит, зачем мы идем ловить рыбу на втором этаже.

Они допили шоколад, поблагодарили и вышли на улицу. Каждый из них засунул за правое ухо фонарик.

– Сегодня нет никакого футбольного матча, так что мы должны быть внимательны, – сказал Феликс. Все знали, что Сильвестр был заядлым болельщиком.

Дети обошли школу. Задняя калитка была закрыта, но легкого толчка хватило, чтобы старый замок поддался. Школьный сад был запущенным, а старые деревья выглядели так, словно хотели броситься на вошедших. Заросшая тропинка вела к ступеням и к задним, почти неиспользуемым дверям.

– Твоя программа зацикливает изображение с работающей камеры? – Феликс глянул на камеру над дверями.

– Надеюсь, – ответил Нэт. – Я запустил ее перед выходом из дома.

Феликс вытащил из рюкзака универсальный ключ и вставил в замок. После нескольких секунд жужжания и щелканья двери открылись. В длинном коридоре, что вел к раздевалке, было темно. Мрачные ответвления выглядели как ходы в драконьей пещере. С душою в пятках, со слабым светом наушных фонариков, они добрались до лестницы.

В холле горело несколько ламп. Из-за стойки вахтера телевизор отбрасывал на стену голубые отблески. Также было видно макушку Сильвестра. Звук фильма эхом отбивался от стен, словно герои вышли из телевизора и переговаривались в школьном холле.

– Он и так пялится в телик, – тихо констатировал Нэт, – но звук, к сожалению, не такой громкий, как во время матча.

Чтобы добраться до учительской, достаточно было свернуть в сторону библиотеки. Вероятность того, что Сильвестр туда заглянет, была мизерной, но все же была. Коридор вел только в библиотеку, и в случае чего им некуда было бежать.

Феликс двинулся первым, за ним Нэт и Ника. Боковой коридор не был освещен, только свет из холла добирался сюда. Внезапно друзья замерли, услышав отдаленное жужжание. Звук шел изнутри здания и не напоминал телевизор.

– Это, наверное, наверху, – прошептал Феликс. – Лампа перегорает…

– Или сквозняк… – добавил Нэт.

Жужжание утихло. Они подождали еще несколько минут и двинулись дальше. Они проникли в учительскую незаметно, как профессиональные взломщики. Двери были, конечно же, закрыты, но универсальный ключ справился. Феликс уже хотел нажать на ручку, когда Нэт остановил его.

– Смотри! – прошептал он и показал на плоскую коробочку на стене.

Он открыл крышку. Внутри была… панель сигнализации.

Дети вздохнули.

– Этого только не хватало, – прошипел Феликс. – В комнате, скорее всего, есть датчик движения. Должно быть, только сегодня установили.

Нэт включил фонарик и присмотрелся к клавиатуре.

– Четырехзначный код… десять тысяч комбинаций, – быстро просчитал он в уме.

– Если включится сигнализация, мы не успеем добежать даже до лестницы, – заметила Ника. – Сильвестр нас увидит.

Мальчики внимательно рассматривали клавиатуру.

– Можно ее взломать, – размышлял Нэт вслух. – Если только в твоем рюкзаке есть плоскогубцы, отвертка, проволока и прищепки. Бьюсь об заклад, что есть.

– Есть, – кивнул Феликс. – Разобрать это просто, раскодировать тоже, если только у тебя есть ноутбук. Бьюсь об заклад, что есть.

– Есть, – признался Нэт.

– К сожалению, труднее будет потом собрать все в кучу. Если оставим следы, вся миссия провалится.

Феликс минутку подумал, потом вытащил из рюкзака эндоскоп – прибор, который много раз уже доказал свою полезность. Эндоскоп состоял из длинного, довольно жесткого провода, который заканчивался маленьким объективом с одной стороны и жидкокристаллическим экраном с другой. С его помощью можно было заглядывать в разные недоступные места. Феликс выгнул конец провода под прямым углом, засунул его в щель под дверью и повернул объективом вверх. На экране они увидели часть потолка, двери и датчик над ними, он выглядел как маленькая белая коробочка.

– Может, и получится, – сказал Феликс. – Датчик над дверями и нацелен на окно.

– Мы сможем прокрасться вдоль стены?

– Вряд ли. Он увидит нас. Но… – Он снова задумался. – У вас есть фольга?

– Ну, естественно, чувак, – сказал с преувеличенной иронией Нэт. – Пять рулонов. Постоянно с собой ношу, на случай, вдруг ты спросишь.

– У тебя есть шоколадка, – Ника посмотрела на Феликса.

– Ну, естественно, – произнес Нэт. – Она постоянно лежит в твоем рюкзаке на случай, если вдруг наступит очередной ледниковой период и тебе придется долго добираться домой.

Феликс пропустил эту шутку мимо ушей. Он вытащил из рюкзака плитку потрескавшегося, покрытого белым налетом шоколада и снял верхний слой упаковки. Критическим взглядом осмотрел потертую алюминиевую фольгу и угостил шоколадом друзей. Они молча жевали старую шоколадку, потом Феликс стряхнул крошки и сформировал из фольги что-то, похожее на…

– Что это? – Нэт поднял брови. – Огнеупорный плащ для хомяка-пожарника?

– Не в этот раз. Это экран для инфракрасных лучей, – объяснил Феликс. Нэт и Ника вопросительно смотрели на него, поэтому он продолжил объяснять: – Сенсор сигнализации работает в инфракрасном свете. Помните последний урок физики? – Они неуверенно кивнули. – Когда я конструировал искусственного пса, то использовал инфракрасные сенсоры, чтобы он не натыкался на стены и отличал людей от мебели. Я знаю, как это работает. Если такой сенсор закрыть алюминиевой фольгой, то она будет работать как зеркало. Сенсор будет смотреть сам на себя, а мы войдем и сможем свободно передвигаться по комнате.

– Ну ты и голова… А ты в этом уверен?

– Нет, это теория, – честно ответил Феликс. – Я только что придумал. Но мы всегда можем вернуться домой и просто ждать решения педагогического совета.

– Ладно, – кивнул Нэт. – Укутывай этот сенсор!

Феликс забрался ему на плечи, и вдвоем они стали балансировать у дверей учительской, как цирковая труппа. Феликс с помощью изогнутого куска провода пытался повесить алюминиевый «плащ» на датчик, одновременно не давая ему себя заметить. Ника держала эндоскоп и показывала Феликсу экран, чтобы тот видел, что делает. Со стороны это выглядело довольно забавным, но, к счастью, не было никого, кто мог бы за ними наблюдать. Через две минуты эквилибристики фольга повисла на датчике. Феликс спрыгнул на пол, а Нэт с облегчением перевел дыхание и помассировал плечи.

– Слишком много пряников бабушки Люси, – буркнул он.

– Сладости у меня только по субботам, – констатировал Феликс и зашел в учительскую.

Сигнализация не сработала.

– И что? – удивился Нэт. – И все? Этого хватит? Фольга от старой шоколадки блокирует новейшую сигнализацию?

– Как видишь, – Феликс развел руками и улыбнулся. – Кто-то из вас когда-то был в учительской? – Друзья покачала головами. – Значит, мы не знаем, где хранятся журналы…

Нэт с Никой зашли в кабинет и закрыли двери. В бледном свете наушных фонариков они обыскали шкафчики, забитые разными папками. Их было много.

– Подождите, – внезапно крикнула Ника и показала на дверцы шкафчика с большой надписью: «Журналы».

Три луча фонариков осветили шкаф.

– А тут нет никакой дополнительной сигнализации? – тихо спросил Нэт.

Феликс открыл шкафчик. Сигнализации не было. Он вытащил журнал с надписью: «1-А», открыл его прямо на полу, и вся троица над ним склонилась.

– Сложная система, – заметил Нэт, переворачивая страницы.

Когда они дошли до страницы с польским, то увидели три грубо исправленные оценки. Также они заметили фосфоресцирующие яркие квадратики, заполняющие несколько клеток в графах Ламберта и Аурелии.

– Они же сразу бросаются в глаза, – разочарованно заметил Нэт, – а в кабинете Ромашки мы этого не заметили.

– Это корректор, – ответил Феликс, придвигая журнал ближе к глазам. – Он замазал старые оценки корректором и написал поверх него новые.

– Но почему тогда мы ничего не заметили? – спросила Ника.

– При дневном свете цвет бумаги и корректора выглядит идентично, а сейчас, – он постукал пальцем по фонарику, – свет более голубой в отличие от дневного света, и бумага отражает его слабее, чем корректор.

– Что будем делать?

Феликс посмотрел на потолок.

– Люминесцентные лампы, – задумчиво произнес он. – Тоже дают свет другого цвета. Обман выйдет наружу в какой-то из вечеров или при пасмурной погоде. Ладно, приступим.

Он вытащил из кармана рюкзака стирательную резинку и осторожно, чтобы не порвать бумагу, стал вытирать вписанные Ламбертом оценки.

– А сейчас поставим себе единицы, – объявила Ника.

– Что?! – выкрикнул Нэт. – Ни в коем случае! Нам придется еще раз писать тест по орфографии!

– Ты разбираешься в компьютерах, а не в психологии, – ответила Ника. – Доверься мне. Через три дня должен состояться педсовет по нашему делу. Школа должна предоставить нашим… родителям причину, из-за чего они хотят нас отчислить из школы.

– Сама себе вписывай единицы! А мне… уж спасибо. Я предпочитаю объяснять шестерки, а не единицы! Феликс, скажи что-нибудь…

– Возможно, Ника права, – задумался Феликс. – Я не представляю, как Ромашка будет объяснять, что мы сами себе поставили единицы…