Новый Дом

Испачканные в алых брызгах стены коридоров подсвечивались красноватым огоньком сигнализации, омрачая картину до омерзения. Раненый человек, мужчина средних лет, еле ковылял, надеясь отыскать открытую комнату, с трудом волоча за собой истекающую кровью ногу. Ни одна дверь не была отворена – таков порядок протокола антитеррора, а ставни, начавшие потихоньку блокировать выходы из подверженных атаке отделов, с каждым новым стуком закрытия отзывались в груди бедняги маленьким сердечным приступом. Он спрятался за угол, надеясь избежать того, чего не избежали его коллеги, но кровавый след, который он прочертил своей искалеченной ногой, не даст ему выжить. Крики отражались эхом от металлических коридоров. Звуки бега прерывались очередью из огнестрельного оружия. Мерный тяжелый шаг приближается. Тень показалась из-за поворота. Раненый мужчина за углом крепко сжал веки. Он вновь увидел свой дом на Земле, тихий участок вдали от городских шумов. Верный пес, умерший задолго до вылета бедолаги в космос, снова жив в его памяти. Он зовет его с собой в дом, просится поиграть, громко скулит и резво машет хвостом.

– Подожди, я скоро приду, – вымолвил мужчина с комом в горле.

Раскаленное дуло автомата уперлось в висок. Последняя слеза успела скатиться из глаз всего за секунду до того, как серебристый шарик проделал в голове сквозную дыру.

– Что же это там происходит? – кричал капитан в рацию. – Кто этот человек?

– Отдел биологов на связи, – ответил женский голос. – Он сейчас на нашей территории, но мы не имеем понятия, кто это. Мы забаррикадировались в своих кабинетах и каютах. Террорист не имеет ничего, чтобы взломать двери. Мы не успели вовремя среагировать, – голос сорвался. – Он убил их! Пятнадцать человек! Он просто расстрелял их!

– Успокойтесь! Мы попытаемся его остановить! Кама, – капитан подбежал к девушке, – мы можем его локализировать? Запереть в текущей точке?

– Капитан… Система действует автоматически, начиная закрывать сначала дальние двери в радиусе десяти секторов, постепенно приближаясь к угрозе. АСК не позволяет принять ручной контроль.

– Твою мать! Зачем мы тогда нужны здесь, если мы ничего не можем сделать! – выпалил Туман.

Стрелок прошел достаточно далеко и без убийств, прежде чем начать вскрывать двери. Прикладывая пропуск к панелям, он начал входить в каюты и отстреливать их жителей.

– Господи, спаси! – успела выкрикнуть женщина средних лет, прежде чем упасть на пол с кровавой пеной у рта.

– АСК! Данные на человека, открывшего каюту Б-081! Подтвердить доступ администратора!

– Александр Матвеев, инженерный отдел, сварщик, – мгновенно выдал голос робота.

– Откуда у него допуск в каюты…

– Сука, я так и знал! – заорал Туман. – Его надо было изолировать! Твою мать, сколько жертв!

Кама разом побледнела, по спине прошелся холодный пот. Глухой стук сердца бил по ушам, гася свет в глазах. Девушка чуть не упала со стула, но ее подхватил Шефер и привел в чувство.

– Мобильный отряд в пути! – выплюнула рация.

– Почему так долго? Чем вы там занимаетесь, уроды? – кричал капитан, но его слова, к счастью или сожалению, долетели до микрофона рации лишь невнятными помехами.

Убийца услышал, как к нему приближается отряд солдат. Не медля ни минуты, он открыл следующую каюту, оказавшуюся пустой, и заперся в ней. Дверь окружила дюжина вооруженных людей. Один из них, с универсальным ключом, отворил вход. Под прицелами мобильного отряда оказался труп. Александр, не успела дверь за ним закрыться, выстрелил из ружья себе в голову, кровавым салютом оросив стены и потолок комнаты.

– Угроза устранена, – объявил лидер отряда, и АСК перешел к заключительной стадии исполнения протокола.

– Двадцать один убитых, пять раненых, тысяча пятьдесят получили психоэмоциональные травмы, – система подсчитала и объявила потери. – Техника получила незначительный урон. Запускаю дроны-очистители. Медперсонал обязан оказать помощь пострадавшим и заняться погибшими. Мобильный отряд должен провести следствие. Время тревоги – тринадцать минут и двадцать семь секунд.

***

Позже тем же днем, когда основные работы по устранению последствий перестрелки были закончены, в цеху кремации состоялись похороны. Двадцать три тела, включая умерших в госпитале, лежали рядом друг с другом под плотными белыми простынями, на которых местами проступила кровь. Через несколько минут они все отправятся в печь, а после будут рассеяны в космосе среди такой же, как они, пыли. В крематории собралась небольшая толпа, остальные желающие могли посмотреть трансляцию с камер видеонаблюдения. Кама и капитан пришли на похороны лично. Шефер нежно приобнял девушку за плечи, но это осталось незамеченным.

– Это все моя вина, – начал свою речь капитан инженерного отдела. – Я должен был заметить опасные мысли в голове моего подчиненного, но вместо этого я их проигнорировал. Я знал, что о нем говорят. Я в курсе его недавней попытки суицида. И я думал, что курса терапии ему хватит, что не надо изолировать его от общества, а нужно дать ему дальше продолжать свою работу. – Его губы дрожали, а голос периодически срывался. – Больше я не допущу подобного. Я ухожу с должности капитана отдела и в ближайшие дни погружу себя в долгий сон. Не думаю, что после всего этого мне здесь будут рады.

– Я потеряла людей, – начал выступление следующий оратор – капитан биологического отдела. – Этот Александр занимался ремонтными работами в одном из наших кабинетов, и не было ничего такого, что могло бы нас насторожить. Но вот он, не снимая свою маску сварщика, достает ружье, – всхлипнув, она глубоко вздохнула, – Шарк, Ларс, Михаил, Эван, Аарон и многие другие были убиты за считанные минуты. Когда в рабочих кабинетах закончились люди, он стал искать их в каютах, вскрывая их своим ключом. Протокол работал, но работал медленно – и в этом вина отдела разработки АСК и капитана Шефера в частности. Мы попытаемся справиться с потерями, попытаемся продолжить работу над теми проектами, которые были в ведении убитых. Вместе мы все сможем. Спасибо.

– Мобильный отдел работал быстро и слаженно, – говорил их командир. – Вы можете сказать: «Они опоздали» или «Они пришли тогда, когда было уже слишком много потерь». Но хочу сказать, что нам потребовалось преодолеть немалый путь от нашей базы до биологического отдела. Мы уложились в нормативы, – он прервался на секунду перевести дыхание. – Я должен согласиться, что отдел разработки АСК в эти минуты сработал ужасно, если вообще работал. Если бы они успели преградить путь преступнику, если бы они перекрыли ему выходы, то исход был бы гораздо лучше. Но, несмотря на все это, мы должны справиться с горем и продолжить свою миссию.

– Хочу напомнить всем присутствующим, – выступил с речью Шефер, – что протокол АТС-03 работает автономно. Система АСК во время активации сценария становится абсолютно автоматической, не принимая ручного управления. Мы сидели на положенном месте, готовые к выполнению неотложных задач, но проектировщики протокола не учли нюансы нашей работы. С этого дня наша команда займется проектированием АТС-04 с учетом всех особенностей и на основании горького опыта. Также я хочу попросить командира «мобилки» предоставить данные касательно ключ-карты Александра Матвеева, которая была явно модернизирована для допуска туда, куда не пропускают обычные ключи. И пожалуйста, поймите, что беда коснулась всех нас, что мы все пострадали. Не нужно находить виновных. Смотрите на себя, смотрите на окружение и не допускайте подобного впредь. Всем спасибо.

Капитан Шефер взял под руку Каму и отошел с ней к дальней стене, откуда они продолжили наблюдать за похоронами.

Глава 2

Боль

1

3007 год. «Демократия-5».

В помещении тира стоял мерный гул техники – компьютеры визуализировали голографические мишени и летящие в них выстрелы лазерных винтовок. Каждый стреляющий был огражден от другого тонкой стальной стеной, предотвращающей нежелательные зрительные и телесные контакты. Убить кого-либо в тире невозможно, ведь весь процесс стрельбы напоминает и является чем-то вроде видеоигры, каких было полно на покинутой Земле. Раньше огромные залы развлекательных комплексов были заполнены «хваталками», «воздушными хоккеями» и другими денежными пылесосами, выдающими билетики за вовремя нажатые клавиши – легальное казино, еще и для детей! Но как бы ни было расточительно и глупо посещение этих мест, люди все равно приходили туда и получали удовольствие.

Роберт, бывалый стрелок как в играх, так и в жизни, выбивал в тире одну мишень за другой. Плывущая по воздуху симуляция «бычьего глаза», статичные и перебегающие с одного края в другой картинки вооруженных людей – нет никакой цели, какую не поразил бы вояка в самое яблочко. В наушниках звучали комплименты от смотрящего, а где-то из-за спины доносилось восхищенное перешептывание коллег.

В былые времена Роберт служил по контракту в армии. Когда он только вступил в вооруженные силы, то долгое время лишь сидел в запасе, ожидая своего часа на поле боя. Он посещал сборы и курсы, научился управляться с тяжелой артиллерией, вождению танков и другой специальной техники, но войны все не было. Однажды ночью звонок из воинской части сообщил ему о готовящейся интервенции в одно из соседних государств, которое тогда страдало от вдруг прогремевшей гражданской войны. Поцеловав жену будто в последний раз, Роберт собрал все необходимое и уже через час стоял на плацу в полной экипировке.

Долгие четыре года не позволяли ему вернуться домой. Почти каждый день он созванивался с оставленной в родных краях женой, почти каждый день он все больше убеждал себя, что любит ее до безумия. Он не лгал себе, ни в коем случае! Он чувствовал, пытался чувствовать больше и постоянно влюблялся вновь. Он слышал ее голос, видел присланные фотографии и видео, и каждый день его сердце все больше билось в любовных конвульсиях. Поначалу он чувствовал страх за свою жизнь, как его смерть воспримет любимая, как она отнесется к тяжелым последствиям войны в чужой стране. Но дикое желание любви и страсти оттенили всякие другие переживания и стремления. И поэтому когда после долгой боевой операции в горах, где он был руководителем, Роберт получил инвалидность и новое увольнение в запас, он с радостью воспринял свое положение.

– Роберт, цель на одиннадцать! – скомандовал голос в наушниках, и стрелок, ненадолго оторвавшись от своих воспоминаний, вновь попал в центр круглой мишени одним точным выстрелом.

Дома, в Германии, с войны его встречали родители, сестры и любимая жена. Отужинав со всеми в праздничной атмосфере и проводив до входной двери родственников, Роберт со всей возможной страстью зверя накинулся на такую же горящую желанием партнершу. Эта ночь вместила в себя все оргазмы, потерянные за четыре долгих года. Во тьме, словно в вечности, эти двое не расцеплялись, были одним целым, наслаждались собой и друг другом в одном долгом экстазе. Рассвет был встречен ими под тяжелые усталые вздохи.

– Я схожу в магазин, – супруга разбудила Роберта ближе к полудню сладким шепотом, – а то у нас даже яиц на завтрак нет. Скоро вернусь.

Она с нежностью поцеловала его в щетинистую щеку. Он почувствовал ее запах и сквозь сон пытался запомнить каждую его нотку, чтобы вновь увидеться с ней за закрытыми веками.

– Роберт Криг? Вас беспокоит отделение полиции №**, – телефонный звонок долго пытался воззвать к спящему, так что только спустя десять минут настойчивых звонков полицейскому удалось разбудить бывшего солдата.

– Да, с кем я говорю? – он положил телефон себе на ухо и закрыл глаза.

– Сержант Боте. Возможно, это не самые лучшие слова, чтобы слышать их утром в выходной, но мы вынуждены вам сообщить об этом. В общем, ваша жена попала в автокатастрофу. Мы нашли ее телефон, вынули сим-карту и позвонили вам по сохраненному номеру.

– Что произошло? Что с ней? – Роберт сел в кровати и попытался как можно быстрее прийти в себя.

– Водитель грузовика не справился с управлением на трассе и выехал на встречную полосу. Ваша жена не смогла вырулить, и как итог – передняя часть ее машины сильно смялась, разорвав водителя – вашу жену – и откинув само транспортное средство на обочину. Наряд полиции и скорой помощи прибыл на место так быстро, как было возможно, но результат аварии оказался слишком… тяжелым. Мне очень жаль.

– Этого не может быть… Этого не должно было случиться! – голос проснулся и стал громче.

– К сожалению, мы не управляем нашими судьбами и судьбами других людей, – наставническим тоном продолжал полицейский. – Мы еще выясняем все обстоятельства столкновения, но озвученная мною версия наиболее приближена к истине. Ваша жена не была виновата.

– Где она?

– Морг №**, вы сможете найти его сами?

– Да, сержант. Спасибо. – Роберт бросил трубку.

С самых первых слов по телефону и до последнего кома земли, брошенного в яму с гробом на похоронах, Роберт был не в состоянии думать. Он вдруг забыл, каково это – чувствовать. Словно что-то умерло в нем, словно он потерял часть себя тем злополучным утром, что следовало за прекраснейшей в его жизни ночью. В одиночестве стоя под луной, изучая неброскую надгробную плиту над невысоким холмиком среди сотен таких же искусственных бугров, Роберт вдруг вспомнил утренний запах своей погибшей любви.

Сколько бы ни было в нем чувств, сколько бы он ни испытывал их ранее: и в слезах, и в яркой радости, – в те дни он оказался неспособен осознать, что они вдруг оглохли, ослепли и перестали показываться на его лице и в его движениях. Он чувствовал грусть и скуку, но не мог как-либо это показать. Без слез, эмоции стали сжигать его изнутри, отчего он быстро пришел к алкоголю и наркотикам. Затянутая депрессия и ее дурные последствия сильно подкосили солдата. Друзья не смогли с ним справиться и просто ушли от него, родственники бились за его спасение до последнего. Но какой толк кого-то спасать, если он хочет обратного?

Именно поэтому он немедля согласился на рисковый эксперимент, предложенный ему его сослуживцем. Раз уж ему уже нечего терять и жизнь потеряла всякий смысл, то почему бы в итоге не погибнуть в космосе как член обширного экипажа. Подделать документы о психическом здоровье ничего не стоило, так что уже через полгода Роберт был готов лететь. В момент отлета, чувствуя мандраж перед грядущим, его сердце вдруг снова забилось и улыбка, не то ужаса предстоящего путешествия, не то радости, растянулась по его лицу в момент первого толчка двигателя.

Роберт отложил винтовку и снял наушники. Выйдя в командную комнату, где сидели модераторы и смотрители, его забросали комплиментами. С искренней улыбкой, стрелок удалился в свою каюту, где его ждал недописанный на компьютере детективный роман.

2

Комната отдыха мобильного отряда источала неестественные для мужского общества ароматы сандала и корицы. Теплый потолочный свет лился на игроков в шахматы и их зрителей, обсуждающих, помимо ходов ферзя, и более личные вопросы. В дальнем углу, за красиво накрытым чайным столиком, сидели еще двое, тихо смеющиеся от забавных историй из жизней друг друга. За письменными столами кто-то из солдат рисовал картинки или сочинял письма. На диване располагался гитарист, который безуспешно пытался настроить свой инструмент.

– Вот, мужики! – громко начал один из собеседников шахматистов, – Как вы думаете… Если у тебя групповуха с сестрами-близняшками, то насколько неловко девушкам в этот момент? То есть они же сестры, видят друг друга голыми, может быть, иногда даже вынуждены как-то контактировать друг с другом, целоваться, например.

– Андрей, ну хорошо же сидели!

– Нет, мне на самом деле интересно! У меня такого никогда не было и наверняка не будет, но, может, кто в курсе подобной ситуации?

– Давайте его проигнорируем и продолжим играть? – предложил лидер черных фигур, которых на доске было чуть ли не в два раза меньше, чем белых.

В комнату бесшумно вошел Роберт, взял с маленькой полки затертую бумажную книгу и сел за оставшийся незанятым письменный стол.

Гитарист взял аккорд.

– Лажаешь! – крикнул Андрей и посмеялся.

– Что ты брешешь, идеально я настроил!

– Да не слушай этого дебила, все нормально, – поддержал музыканта один из любителей чая.

Гитарист сыграл еще несколько аккордов боем, а затем перешел к плавному перебору, мыча себе под нос наполовину забытый текст песни. Путаница в словах и нотах заставила его сбиться с ритма.

– Холодный ветер с дождем усилился стократно, – тихо начали подпевать за игральным столом, – Все говорит об одном: что нет пути обратно…

Спустя пару мгновений вся комната отдыха разрывалась от басовитых голосов взрослых мужчин, поющих старую песню из их общего незабываемого прошлого (несмотря на то, что многие услышали эту песню впервые только на этом корабле). Французы, англичане, немцы, русские – никто не сидел молча и каждый дополнял общий хор. Даже Роберт отложил книгу, прикрыл глаза и тихо подпевал.

– Что ты не мой лопушок, а я не твой Андрейка, – кто-то весело хлопнул Андрея по плечу, – что у любви у нашей села батарейка!

Громкий сигнал тревоги резко оборвал песню прямо перед самым припевом. «Внимание! Угроза террористического акта! Просим экипаж корабля занять свои места согласно утвержденному протоколу АТС-ноль три!» Для мобильного отряда это был сигнал наизготовку, следующий – осуществление необходимых мероприятий. Люди не стали ждать следующего приказа и сразу вышли в оружейную, экипировочную и командный пункт. Роберт, будучи старшим стрелком, решил для начала отправиться в связной пункт, а не получать оружие, как следует по протоколу.

– Что случилось? – спросил он у женщины за монитором, на котором поочередно сменялись виды с камер наблюдения.

– Вот, посмотри, – она открыла ему изображение, на котором какой-то мужчина с самодельным ружьем ходил по секторам и отстреливал попадающихся на глаза людей.

– Он один?

– Выясняем. Возможно, что это – диверсия, теракт. Как узнаем наверняка, так командование даст следующую команду.

– Будем ждать, пока там умирают люди? Где это происходит?

– Биологи. Отсюда идти туда займет очень много времени и жертв будет слишком много, даже если начать движение прямо сейчас.

– АСК блокирует двери?

– Да, но это происходит слишком медленно. Если стрелок не один, или даже если он будет бежать – убийства могут накрыть слишком много секторов.

Роберт ушел в оружейную. Собрав небольшую группу ребят, он решил не медлить и не ждать программной команды, а идти сразу. Заранее подсоединившись к связному отделу, в дальнейшем он получал информацию о местонахождении преступника и небольшим отрядом шел туда кратчайшими путями. Но автоматическая система уже успела закрыть часть дверей.

– Вашу мать, и что теперь? – выругался Андрей, который тоже попал в этот отряд.

– Похоже, нам остается только ждать, когда командный пункт соизволит дать разрешение программе, – ответил кто-то из-за спины.

– Универсальный ключ не работает, – заметил Роберт Криг, когда в ответ на его манипуляции с замком загоралась красная подсветка.

Долгое ожидание угнетало. Мышцы сводило судорогой. Кричащие в панике голоса, раздающиеся из рации, подключенной к секторам смерти, не помогали сохранять спокойствие. Сигнал тревоги орал. Кто-то сидел на полу, кто-то ходил по коридору из стороны в сторону, унимая нервы: но при том все готовы рвануть вперед, когда дверь откроется.

Ставни начали движение, раздвигаясь в стороны.

– Отряд, держим строй! – скомандовал Роберт, после чего солдаты с ним во главе побежали к предполагаемому месту нахождения террориста.

Они окружили каюту, в которую лишь пару секунд назад забежал преступник. Криг открыл дверь универсальным ключом. Под прицелом у солдат оказался сидящий на койке безголовый мужчина, все еще крепко сжимающий ружье в своих напряженных руках. Дуло испускало легкий дымок перегрева где-то на уровне, где раньше была голова. Алые брызги, словно инсталляция художника-абстракциониста, рисовали на стенах и потолке картину грубой и своевольной госпожи-смерти.

– Угроза устранена, – тихо сказал Роберт и опустил винтовку. АСК прекратил звон сирены и запустил команду по уборке последствий.

Старший стрелок шел по коридорам секторов, стены которых грязнились кровью. Перешагивая багровые лужи и иногда изрешеченные тела, он открывал двери кают и кабинетов, чтобы найти там спрятавшихся от расправы членов экипажа. В одном из кабинетов, за заваленным набок стальным столом, лежала потерявшая сознание женщина. Ее состояние не удивительно, ведь кроме нее в кабинете были лишь мертвые тела. Роберт приподнял ее на руках и попытался разбудить. Она слабо шевельнулась, мышцы на лице хаотично заиграли мимикой. Женщина открыла свои большие голубые глаза и с трудом сфокусировала взгляд на лице солдата.

– Привет, – выдавил Роберт, ощущая, как сердце вдруг забилось быстрее. «Красивая», – раздалось у него в голове.

– Здравствуйте, – слабым голосом ответила женщина и чуть улыбнулась, но Роберту, скорее всего, это лишь показалось.

Криг привел ее в чувства, закрыл ей глаза непроницаемой тканью, чтобы избежать нового обморока, и под руку увел из этого страшного места.

3

На следующий день Роберт Криг намеревался навестить спасенную женщину. Ночью он не мог уснуть, пока не воспроизвел в памяти ее лицо в самых мельчайших подробностях, которые он успел заметить за ту короткую встречу. Красивые глаза, темные волосы, собранные в пучок, и белый докторский халат, даже сквозь свою бесформенность выдающий прелестную фигурку – образ летал перед глазами, говорил с ним все тем же слабеньким голоском как после потери сознания. Солдат даже решился почитать информацию о предмете своей бессонницы, попросив данные у знакомых в картотеке.

«Кайла Маккарти родилась в 2043 году в небольшом британском городке в семье преуспевающего дантиста и учительницы местной школы. Подрастая, она все больше проявляла интерес к врачеванию (чем был особенно горд отец), что впоследствии привело ее в дорогой медицинский колледж. На курсе она была одной из самых успешных студенток, однако под конец первого года обучения она решила резко сменить направление своей специализации, углубившись в чистую биологию – изучение микроорганизмов. Так, до самого отлета „Демократии-5“ она проработала в лаборатории того же университета, который закончила с наивысшими результатами. Помимо учебы и научной деятельности Кайла питала интерес и к более творческим формам самореализации: временами выступала в составе комедийной университетской команды, записывала музыкальные композиции с акустической гитарой, организовывала спортивные мероприятия, в которых сама же потом и выступала. Из-за своего ума, остроумия и огромных научных знаний она и попала в состав экипажа колонизаторского корабля».

Воссоздав в уме образ прекрасной умной женщины, разыграв с ней в голове диалог (в котором Роберт убедительно показал себя остроумным и романтичным), солдат, наконец, уснул.

Уже проходя по коридорам биологического отдела, Криг вдруг почувствовал свою нервозность. До этого все было хорошо, все шло так, как и должно быть. Спокойствие, расчет, полная готовность встретиться с понравившейся женщиной – все это испарилось, когда до двери ее кабинета осталось каких-то десять метров.

– Какой ты глупый, Робби, – внезапный голос вдруг остановил его. – Ты в самом деле на что-то надеешься?

Роберт оглянулся по сторонам, но никого не обнаружил – коридор был пуст. Он проверил, может, вдруг забыл снять наушники, но и тут ничего не оказалось.

– Робби, – откуда-то из глубины продолжил явно знакомый голос. – Ты уже не можешь, ты не способен на это! Счастье уже было у тебя в руках, разве ты этого не знаешь? Второй раз найти любовь всей жизни невозможно!

– Кто ты? – солдат возмутился в полный голос, затем оглянулся, но в коридоре было все так же пусто.

– Ты был счастлив там, на Земле. Но счастье ушло. Оно погибло в той аварии, Робби. Вспомни, как ты был несчастен потом, вспомни, как плохо тебе было! Только настоящие чувства способны на такой переполох в твоей глупенькой голове! Или ты надеешься, что сможешь снова испытать это горе? Может, ты надеешься хоть в этот раз довести себя до самоубийства? Вспомни тот пистолет в своей руке, вспомни, как часто ты прислонял его холодное дуло к своему виску, как часто ты ощущал металлический вкус крови на языке в те моменты. Любовь мертва, Криг. Не воскрешай то, чего не вернуть!

– Отстань от меня! – на крик Роберта из кабинетов повылезали озадаченные головы ученых. Кайлы среди них не было, это уже хорошо. – Простите! Не обращайте внимания, просто коллеги в наушнике, – он показал пальцем на пустую ушную раковину. – Бесят иногда.

Солдат нашел ближайшую уборную и ополоснул лицо холодной водой. Глядя на себя в зеркало, он вдруг увидел бледного, постепенно покрывающегося морщинами мужчину лет за тридцать. Страх перед знакомством и непонятный голос в голове обдали его глаза мутным блеском. Во рту пересохло, а в висках загудело. Он простоял еще минуту, упершись руками в серебристую раковину, затем снова посмотрев на себя громко рассмеялся. «Глупый Робби, в самом деле», – подумал он про себя. Высушив лицо и руки, Роберт решил продолжить начатое.