Полная версия
Когда погасло солнце
Возможно, только став будущей королевой Тарда, я смогу освободиться. Когда буду равной по силе не только гарнизону, но и самому королю.
Четыре повозки, нагруженные вещами и провизией, стоят возле королевского замка. Пятая, примостившись между ними, дожидается меня, чтобы увезти далеко из Грагоса.
Я бросаю последний взгляд на величественный замок, на пики, уходящие в небо, и, ведомая Хилаем, иду к повозке. Народ, окружающий нас, ахает. Гул заполняет королевский двор, откуда-то доносится всхлипывание.
Хилай крепко держит мою ладонь. Свободной рукой я машу толпе, и она отвечает мне восторженным возгласом.
– Счастливого пути, Халеси, – король останавливается у кареты. – Да помогут тебе Боги добраться в добром здравии.
Я опускаю голову в знак благодарности. Хилай кивает лакею, и тот открывает дверцу повозки. Король поднимает руку и помогает мне забраться в карету. Гомон вокруг нас нарастает, я вытягиваю руку из окошка в прощальном жесте. Люди продвигаются к повозкам, размахивают руками и платками, но гвардейцы не подпускают их близко, чтобы они не перекрыли веренице повозок дорогу.
Сердце стучит с такой силой, словно хочется вырваться из груди. Призрачная надежда вцепляется в мою душу, разрастается, стараясь занять там как можно больше места. Надежда твердит, что Хилаю нужна его дочь. Она убеждает меня, что я скоро стану свободна. Я гоню ее прочь. Подумаю об этом позже. В дороге у меня будет уйма времени.
Хилай натянуто улыбается и, опустив взгляд, шагает назад. Карета трогается с места. Я поворачиваю голову и вижу темный силуэт в противоположном углу.
Кинжал спрятан далеко под юбкой, поэтому я готовлюсь отбиваться всеми конечностями и не тратить время на то, чтобы достать оружие. Но едва я успеваю принять решение, как фигура подается вперед.
– Привет, принцесса, – ухмыляется Кассиус.
Сердце бешено колотится в груди, и я медленно выдыхаю. Изумление смешивается с облегчением. Что, если наемник, которого выбрал король, вовсе не Анак, а Кассиус? Я окидываю его пристальным взглядом. Руки Кассиуса пусты. Кинжал надежно скрыт от глаз во внутреннем кармане его неизменной черной кожаной куртки. Темные длинные волосы собраны так, чтобы передние пряди не лезли в глаза. Вид – соответствующий неприметному, но очень опасному наемнику. Настолько, насколько вообще возможно применить слова «неприметный» к Кассиусу, учитывая его рост.
– Что ты здесь делаешь? – я стараюсь произнести это небрежным тоном, но голос выдает мое волнение.
Мне еще не приходилось скрывать свои чувства от Кассиуса. Мысль ошеломляет меня так же сильно, как тот миг, когда я обнаружила стражника в карете.
– Это же очевидно. Защищаю принцессу.
– Тебя выбрал Анак, – мне хочется спросить, но получается больше похоже на утверждение, чем на вопрос.
Кассиус не отвечает, только ухмыляется, отодвигает край шторы и провожает взглядом остающийся позади королевский замок.
– Король попросил лучшего из людей Анака.
– Что ж, сочту это за комплимент, принцесса, – бросает Кассиус. – Надеюсь, мои навыки тебе не пригодятся.
Глава 7. Тизерия
Не знаю, сколько проходит времени. Я по-прежнему сижу на полу, прижимаясь спиной к двери. Я не могу заставить себя подняться, но из головы никак не выходит, как Лина выходит из спальни Харуна, и в груди все сжимается. Тело не слушается меня.
Меня охватывает негодование, готовое унести меня на дно. Я обращаюсь к благодарности, которая наполняла меня еще несколько часов назад, но не нахожу ее.
Из общей гостиной раздается звук открывающейся двери и шагов, а затем все вновь замолкает. Я поднимаюсь с пола и иду умываться.
Я расчесываю волосы и оставляю их распущенными, надеваю любимое темно-бордовое платье из струящейся ткани и направляюсь к выходу, где едва не сталкиваюсь с Агной, которая стоит возле входа в спальню. Рука горничной замирает перед дверью. Она отшагивает .
– Доброе утро, Агна.
– Миледи, – с улыбкой приветствует она меня. – Я как раз хотела постучаться. Вы уже собрались?
– Хочу осмотреть замок, – я прохожу мимо Агны, а затем останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. – В замке есть люди?
– Нет, милорд распустил всех на некоторое время, пока вы не… справитесь с жаждой, – запнувшись, отвечает она. – Милорд просил передать вам, что его не будет несколько дней, король вызвал его в Торию, и если вам что-то понадобится, то я в вашем распоряжении.
Я хмурю брови, но, заметив растерянность на лице Агны, выдавливаю из себя улыбку.
– Спасибо, – говорю я и направляюсь к выходу.
Коридор встречает меня полумраком и тишиной. Я смотрю в обе стороны: проход кажется бесконечным. Трудно понять, какой путь ведет в холл. Я наугад выбираю направление и шагаю направо.
Я брожу по темным коридорам, захожу в каждое помещение, которое оказывается не запертым. Отсутствие окон и солнечного света никак не мешает разглядывать на стенах портреты предков графа и срезанные розы в вазах, расставленные на резных мраморных колоннах. Я вдыхаю аромат белых бутонов, и этот запах напоминает мне о доме, о залитых теплым солнцем комнатах. Я обхватываю себя за плечи, а затем качаю головой, словно хочу вытряхнуть эти мысли из головы. Мой дом сейчас здесь, весь замок с его темными комнатами в моем распоряжении. Я опускаю руки и иду дальше.
Добравшись до широкой лестницы, я поднимаюсь наверх и попадаю в такой же темный коридор, что и этажом ниже. Мой взгляд задерживается на массивных створках, приветственно распахнутых. Мягкий свет льется из проема.
Я замираю на пороге. По шее бегут мурашки, и я запрокидываю голову. Передо мной высится огромная библиотека, от которой невозможно оторвать восхищенных глаз.
Пахнет деревом и краской. Горят лампы, языки пламени медленно танцуют в полумраке. Стеллажи и шкафы стоят вдоль стен и в центре библиотеки, из-за чего определить размеры помещения сложно, и, стоя у входа, кажется, что комната бесконечна.
Я иду между стройными рядами стеллажей с книгами, глажу корешки, пачкая пальцы пылью. Полки с толстыми переплетами из кожи и ткани всех оттенков коричневого высятся до потолка.
В сердце комнаты находится уютная гостиная. Мягкое кресло так и зовет расположиться в нем с книгой в руках. У безмолвного черного окна стоит письменный стол, за которым, погруженный в чтение, сидит Райнер.
– Кажется, вы должны мне историю, – с улыбкой говорю я и направляюсь к нему.
Райнер отрывается от книги и поднимает на меня бесцветный взгляд.
– Она очень проста, – он откладывает книгу.
– Я надеялась на увлекательный рассказ, – я сажусь в кресло. – Харун сказал, что вы спасли ему жизнь, а это наверняка тянет на интересную историю.
– Тогда тебе стоит спросить Харуна. Мне же просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время.
– Расскажите?
Райнер поджимает губы и качает головой, словно пытается отогнать неприятные воспоминания.
– Ты обратил Харуна, – потрясенно вырывается у меня.
Наши взгляды встречаются, и Райнер кивает. Я опускаю глаза и принимаюсь разглаживать подол платья.
Несколько секунд в помещении стоит тишина, но стоит мне начать прислушиваться, как слух улавливает все звуки замка, даже самые отдаленные. Вдалеке кто-то ступает по каменному полу. С приглушенным свистом ветер пробирается сквозь щели в окнах. Потрескивают масляные лампы.
Я поднимаю голову, и все смолкает. Мне хочется узнать, как мой супруг стал вампиром, но что-то в светлых глазах Райнера не дает мне вернуться к этой теме.
– Видимо, с формальностями покончено, – тихо заключаю я.
– По правде говоря, вампиры не большие любители правил, – с улыбкой отвечает Райнер. – Ты, наверное, хотела скоротать время за книгой?
– На самом деле, я забрела сюда случайно, – я окидываю взглядом книжные полки. – Не ожидала, что в Старесе такая коллекция книг.
– У Харуна одна из лучших библиотек во всем Тарде. На протяжении многих поколений графы собирали книги со всех шести королевств.
Я перевожу взгляд на фолиант, лежащий на столе перед Райнером. Он замечает мое любопытство.
– Мифы, – он берет в руки увесистый том. – Я уже много лет ищу легенды о том, как появились вампиры.
– Кажется, эту легенду знают все. Вампиров создали Боги, когда спасли своего сына и подарили ему бессмертие.
– Это лишь часть легенды, – Райнер приглаживает рукой белоснежные волосы. – Ты знаешь, кого дети солнца и луны считают первым вампиром?
– Кто такие дети солнца и луны?
– Странно, что принцесса этого не знает, – усмехается он.
– Я много лет провела в постели и читала много книг, но упоминания о них мне не встречались.
– Так называют наделенных магией. Ведьм и ведьмаков. Сейчас многие из них состоят в Гильдии Охотников.
От его слов в памяти всплывает знакомый силуэт, нависающий надо мной. Я моргаю, стараясь отогнать образ старой ведьмы. Прорицательница не ошиблась: в последний день лета я умерла и стала вампиром.
– Дети солнца и луны считают, что первым вампиром был Эмпирей, сын Небесных Богов, – продолжает Райнер. – Ведьмы и ведьмаки верят, что от него они получили свою силу, ведь до того, как стать вампиром, Эмпирей успел оставить потомство. По другой легенде, он одарил магией свой приближенный круг.
– Легенд много, как ты найдешь ту, что окажется настоящей?
– Никак, но это и не главное, – улыбается он. – Однако, если тебе интересно, я расскажу ту, что встречается чаще всего.
Я киваю, и Райнер сцепляет руки в замок.
– Сыну Небесных Богов наскучило однообразие небес, где кроме его родителей никого не было. Его любопытный ум влекли земля и смертные. И хотя родители предупреждали сына, он не послушал их совета. Когда Эмпирей спустился на землю, он стал смертным. Он больше не мог вернуться к родителям. Когда Солис и Луна осознали это, они решили вернуть сына и даровали ему бессмертие, чтобы он мог возвыситься на небеса. Но богиню Терру оскорбило поведение Небесных Богов, и она прокляла их сына. Она не могла ни убить его, ни лишить бессмертия, потому придумала изощренный способ задержать его на земле.
– Жажду крови, – шепчу я и чувствую, как мурашки бегут по коже.
– Верно, ведь на небесах нет смертных, которыми можно питаться. Эмпирею пришлось остаться на земле, чтобы выжить.
– Солнечный свет убил бы его.
– И из-за этого в том числе, но в основном это было наказанием для его отца. Так Земные Боги лишили Солиса возможности видеться с сыном и наказали за то, что Бог Солнца нарушил земные законы.
– Я и не думала, что Земные Боги так жестоки.
– Дело не в жестокости, а в справедливости. Спроси любого жреца, и он ответит, что в этом смысл существования Богов – поддерживать баланс. Богиня Терра дает жизнь людям и животным. Бог Морс, наоборот, отнимает ее. Растения рождаются из земли и там же умирают. Наши останки предают земле. Таков порядок вещей. Земля дает жизнь, земля ее забирает. Когда Небесные Боги даровали бессмертие Эмпирею, они нарушили законы Земных Богов.
Жрец из храма Солнца часто повторял, что Боги всегда справедливы. Но разве мог один из Верховных Жрецов ошибаться, даже несмотря на то, какому из четырех Богов он служит? Если Боги справедливы, то почему они забирают себе лучших из людей, сокращая их жизнь? Вряд ли моя мама нарушала земные законы Богов.
– Значит, вампиризм – это проклятие, а не дар Богов?
Светлые глаза Райнера сужаются, и он кивает.
– Если легенда о появлении вампиров – это не главное, – поднявшись, говорю я. – Тогда что ты ищешь?
Я шагаю по мягкому ковру и останавливаюсь напротив Райнера.
– А ты очень сообразительная, – ухмыляется он.
Я беру в руки книгу. Мягкий кожаный переплет греет ладони. Я перевожу взгляд на Райнера. В уголках его бесцветных глаз собираются морщинки:
– Я хочу узнать, как снять проклятие.
Желание Райнера, может, и было безумным, но, не имея другого, более интересного способа проводить время, я вызвалась ему помочь. Пустые коридоры замка сводили меня с ума, а чтение отвлекало от неприятных мыслей.
Несколько дней мы провели в библиотеке в компании книг. Просматривая одну за другой, мы искали любое упоминание вампиров, магии и Богов. В пыльных томах, что ведали об интересующих нас темах, были те же легенды, что рассказал мне Райнер. В других книгах истории порой оказывались еще безумнее, чем желание Райнера.
Каждую найденную кроху сведений Райнер записывал в тетрадь аккуратным почерком. Перо плавно скользило по бумаге, пока я шелестела желтыми страницами.
Обложившись книгами, я устроилась прямо на полу. Вероятно, не самое лучшее решение для воспитанной благородной леди, но так масляная лампа оказывалась прямо над моей головой.
– Здесь говорится, что проклятие нельзя снять, пока Терра и Морс не разделят детей солнца и луны, – голос Райнера нарушает тишину.
Я поднимаю голову. Волосы Райнера в беспорядке, а взгляд прикован к раскрытой толстой книге, лежащей перед ним на столе. Присмотревшись, я замечаю, что он перечитывает одну и ту же страницу. Я поднимаюсь на ноги и подхожу к нему.
– И больше ничего, – тихо говорит он. – «Небесные Боги нарушили земные законы, и Богиня Терра покарала Небесных Богов и их сына Эмпирея. И покуда Терра и Морс не разделят меж собой детей солнца и луны, сын Небесных Богов будет вечно скитаться в темноте».
Я смотрю на страницу, и палец Райнера указывает на процитированный им отрывок.
– И больше ничего, – повторяет он.
– Это уже что-то, – я прижимаю ладони к столешнице.
Райнер бросает взгляд на мои руки и тянется к перу.
– Совсем скоро рассвет, – он опускает кончик пера в чернила. – Я запишу, а ты иди в свои покои, продолжим, когда встанет солнце.
Я спешу к выходу. С каждой секундой светило подбирается все ближе к горизонту, готовое вот-вот вынырнуть из-за границы неба и объявить о начале нового дня.
На ослабевших ногах я добираюсь до темной спальни и прямо в одежде падаю на кровать.
Я выныриваю из объятий сна, но продолжаю лежать в постели, прислушиваясь к пробуждающемуся замку. За закрытыми ставнями слышен высокий щебет птиц. От их мелодии сжимаются внутренности, и я обхватываю себя руками. Мне хочется увидеть утренний лес, окружающий Старес, подставить лицо теплым лучам солнца и любоваться цветущими в саду бутонами.
Знакомый звук привлекает мое внимание.
В мгновение ока я оказываюсь на коленях у двери и смотрю в замочную скважину. В гостиной никого нет, а дверь в комнату Харуна закрыта. Я прислушиваюсь, но не слышу ничего, кроме шелеста листьев за окном и прислуги, что просыпается после короткого сна. Несколько минут ничего не происходит, пока я стою, прижавшись лбом к дереву.
Дверь в покои Харуна открывается, из нее выскальзывает Лина и исчезает. Я не могу поверить своим глазам, хотя уверена, что вампирское зрение не может обмануть меня. Значит, Харун вернулся из королевского дворца и предпочел первым делом увидеть ее.
Я вспоминаю слова Лины в день нашей встречи. Она служит графу сорок лет. Она уже нашла свою любовь. Так вот что держит ее здесь.
В груди все горит. Глаза щиплет, но слезы никак не идут. В горле застревает ком. Мне хочется выйти из комнаты и постучать в спальню Харуна, чтобы выяснить, что происходит, но я остаюсь сидеть, прижавшись спиной к двери, еще несколько долгих минут.
Мы ведь даже не успели обсудить условия этого брака. Все это было ради моего спасения. Я даже не успела толком узнать его.
Так почему же сейчас так сжимается сердце?
Надежда поднимает свою упрямую голову, чтобы напомнить о себе. У меня никогда не получалась обмануть ее.
Поднявшись с пола, я иду в уборную. Умывшись и расчесав волосы, я смотрю на себя в зеркало. Платье немного помялось, но переодеваться у меня нет никакого желания. Мне хочется вернуться в библиотеку и забыться в книгах.
Я осторожно открываю дверь и выхожу из спальни в нашу общую гостиную. Харун сидит на диване. Я замираю у двери, и он встает, подходит ко мне и берет меня за руку.
– Доброе утро, – улыбается Харун и целует кончики пальцев. – Прости, что не успел попрощаться лично, король срочно вызвал меня.
Огромным усилием я подавляю желание вырвать руку. Я успокаиваю себя тем, что я жива и скоро увижу брата. Но горло предательски сжимается от осознания, почему он до сих пор молчал о том, какой именно тип брака нас связывает.
Нет, я не должна реагировать так. Но надежда продолжает нашептывать мои же девичьи грезы. Я отмахиваюсь от нее и изображаю на лице улыбку.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, и голос мой дрожит. – Мой брат? Как он? Ты видел его?
– Все в порядке, и с принцем тоже. Он хотел навестить тебя, но я предупредил его, что пока тебе опасно выходить в люди.
Я медленно выдыхаю.
– Хочу показать тебе одно место, – Харун ведет меня к выходу, – Нужно поспешить.
Я молча шагаю рядом с ним до конца коридора и сворачиваю к восточной башне.
Мы поднимаемся все выше и выше, пока не кончается лестница. Харун открывает дверь и пропускает меня вперед. У меня перехватывает дух, и я замираю на пороге небольшого светлого помещения.
– Что это, Харун? – вырывается у меня.
В комнате большое окно, но на нем нет ни стекол, ни ставней, ничего. Проем выходит прямо на лес, за кромкой которого поднимается солнце.
– Хотел еще раньше показать тебе, но решил дождаться, пока погода станет ясной и не будет тумана над лесом, – он берет меня за руку и ведет к противоположной от окна стене, где стоит деревянная лавка.
Я сажусь, не отрывая от горизонта глаз. Солнце сияет и подсвечивает ярко-зеленые листья деревьев. У меня на глаза набегают слезы.
– Крышу сделали таким образом, чтобы в это время нас прикрывала тень. Любоваться солнцем безопасно можно всего несколько минут, но это лучше, чем ничего, – объясняет Харун, а затем замолкает и сжимает мою ладонь. – Тизерия, ты расстроена?
– Нет, – я вытираю глаза. – Просто… я не думала, что еще увижу солнце.
Он нежно касается моей руки. Я дергаю плечом. Растерянно смотрит на меня.
– Я обидел тебя? – спрашивает он.
– Нет, – быстро отвечаю я. – То есть да, возможно, обидел, я не знаю. Я видела лишь… я видела, как Лина выходит из твоей спальни сегодня. Я понимаю, да, понимаю. Ты спас меня…
Я замолкаю и вскакиваю. Харун ловит мою руку и поворачивает к себе, схватив за плечи. Я смотрю на него и перестаю дышать. Между бровей Харуна залегла небольшая морщинка.
– Тизерия, я не обманщик, – шепчет он. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Лина лишь выполняет для меня личные поручения, потому что я доверяю ей, а она доверяет мне, чего хотел бы получить и от тебя.
– Мы никогда не обсуждали… – выдыхаю я.
Он наклоняется и впивается в меня губами. Моя кожа покрывается мурашками. Кажется, что пол сейчас выскользнет у меня из-под ног. От неожиданности я распахиваю рот. Поцелуй получается не мягким и нежным, как в первый раз, когда нас объявили мужем и женой. Этот поцелуй требовательный, страстный и жесткий. Его язык и зубы касаются моих губ так яростно, что мне хочется оттолкнуть Харуна, но вместо этого я прижимаюсь ближе, и по телу проносится волна жара.
– Достаточно объяснений… на сегодня? – страстно говорит он.
Мне хочется притянуть Харуна и продлить эту сладкую муку, но я лишь смотрю в его красные глаза, хранящие воспоминание о моем перерождении, и киваю.
– Хорошо, – он выпускает меня из объятий. – Тогда пойдем, иначе скоро здесь будет солнце.
Мы возвращаемся в гостиную. Кажется, что моя кожа горит, и что-то внутри требовательно просит о продолжении, когда рука Харуна касается моей. Но разум хочет как можно скорее сбежать в спальню и схорониться среди подушек.
Харун останавливает меня возле двери.
– Завтра мы отправимся на охоту, – заявляет он. – Луна начинает слабеть, а ты новообращенная, и тебе нужно научиться охотиться.
При слове «охота» я перестаю дышать и сжимаю и без того мятый подол платья.
– Не переживай, Тизерия, – смеется Харун. – Это не так страшно, как звучит. Я научу тебя и заодно покажу окрестности. Тебе, наверное, уже надоело сидеть в замке.
Я вспоминаю долгие часы, проведенные в библиотеке. Среди книг мне никогда не было скучно.
– Куда мы пойдем? – спрашиваю я.
– Обычно мы охотимся далеко в лесу или у берега моря, где нет людей, – он берет меня за руку. – А сейчас, извини, меня ждут дела.
Не успеваю я спросить, какие дела занимают время моего мужа, и попросить посвятить меня в них, как Харун касается мягкими губами моей щеки и разворачивается. По телу поднимается тепло. Оно бежит от кончиков пальцев и заполняет собой каждый сантиметр кожи, разливается по венам и пробирается в кости. И даже когда Харун выходит за дверь, я так и остаюсь стоять в оцепенении, и это чувство продолжает плескаться где-то в груди.
До того, как стать вампиром, я редко думала о том, что ждет меня впереди. Но я и представить не могла, что бессмертие одарит меня не только вечной жизнью, здоровьем и силой, но и подарит эмоции, которых я раньше не знала.
Я прикладываю холодные пальцы к щеке, выдыхаю и направляюсь в библиотеку.
Глава 8. Халеси
Я откидываю волосы назад и разглаживаю подол платья. Дверца распахивается, и протянутая мне рука замирает в проеме. Опираясь на локоть королевского лакея, я выбираюсь из кареты.
Ноги ноют после долгого сидения, и я прикладываю массу усилий, чтобы состояние моего тела не отразилось на моем лице.
Королевский замок возвышается передо мной во всем своем величии. Светлые стены купаются в лучах заходящего солнца, и кажется, что дворец построен из песка. Массивные колонны украшают крыльцо. Возле верхушек остроконечных башен кружит стая птиц.
Вокруг здания раскинулся сад. Тут и там виднеются светло-серые крыши круглых беседок. Вдоль тропинок высажены аккуратно подстриженные кустарники. И все вокруг заполнено белыми розами, от которых в воздухе стоит сильный цветочный аромат.
Замок стоит на возвышенности, и отсюда открывается захватывающий дух вид на столицу. Вдалеке простирается лес. Деревья все еще одеты в зеленые наряды. В Тарде осень не спешит сменить лето.
Я запрокидываю голову и смотрю наверх, туда, где разноцветные стекла выстраивают замысловатый рисунок в арочных окнах.
Королевская стража сопровождает нас к замку. Кассиус, в непривычном одеянии гвардейца, держится на шаг позади меня, нарочито шумно шоркая сапогами по гравию.
Преодолев крыльцо, гвардейцы ведут меня внутрь величественного здания. Сердце начинает колотиться в ушах. Пересекая просторный холл и боясь споткнуться в длинном платье, я гляжу себе под ноги. Я успеваю рассмотреть только широкую мраморную лестницу и отметить буйство света и цветов. В большие окна врывается солнце, завершая убранство зала.
Через распахнутые двери до нас доносится высокий мужской голос.
– Ее Высочество – принцесса Халеси Делион, – сообщает он.
Я ступаю в зал. Гвардейцы провожают меня до небольшого пьедестала, на котором стоят два трона.
От взгляда, которым меня окидывает король Тарда, у меня бегут мурашки. Голубые глаза Эриаса Фланнагана серьезны, а лицо не выражает никаких эмоций. Золотая корона украшает светлую голову. Длинные волосы Эриаса распущены. Мягкие пряди гладят его широкие плечи, когда он наклоняет голову в молчаливом приветствии.
Сходство принца и короля поражает. Тот же прямой нос и уверенный подбородок. Такие же ясно-голубые глаза, вот только на мир Мирез смотрит юным взглядом, полным искр. В волосах наследника трона, таких же светлых, как у отца, отсутствует седина, и, в отличие от прически короля, Мирез носит короткую стрижку.
Губы принца расплываются в улыбке, и все его сходство с отцом тает. Мирез поднимается на ноги и спускается с пьедестала. Шагнув ко мне, он протягивает руку, и я вкладываю в нее свою ладонь. Теплые мягкие губы касаются моих пальцев. Дыхание сбивается. Мирез выпрямляется и озаряет меня лучезарной улыбкой.
– Добро пожаловать в Тард, Халеси, – радостно произносит он. – Рад, наконец, познакомиться с тобой.
– Благодарю, это взаимно, – тихо отвечаю я и замечаю в своем голосе дрожь.
Надеюсь, принц легко спишет ее за смущение. Я улыбаюсь и опускаю ресницы. Мирез поворачивается к своему отцу, и голос короля разносится по залу:
– Добро пожаловать в Торию.
Я поднимаю взгляд. На серьезном лице короля мелькает лишь тень улыбки и тут же гаснет.
– Ваше Величество, – откликаюсь я. – Спасибо за столь теплый прием.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.