Сталь и Пламя – 3. По следам перворждённых

Оттеснив Ларратоса, Антоний возложил ладони на таинственный кристалл и закрыл глаза. Паладины затаили дыхание.

– Странная вещь, – буркнул Маркус полминуты спустя. – Ничего не чувствую: сила в кристалле есть, но очень небольшая. Однако на адепта Мельда почему-то подействовало.

– Может, я ещё раз попробую зарядиться от этого камня? – предложил Ларри.

– Только осторожнее, – нахмурился Элиддин. – Не исключено, что именно этот артефакт привёл Абделя к падению.

Получив разрешение, Ларри вновь ухватился за камень, а паладины настороженно замерли, наблюдая за аурой Мельда внутренним зрением.

Едва коснувшись кристалла, Ларратос вновь ощутил, как увеличивается его чувствительность: он ощущал неспешную пульсацию Абсолютных энергий, чьи потоки пронизывали весь этот мир. Он ясно чувствовал все творения Перворождённых – от голема до испорченного лифта. А далеко на юго-востоке, где-то подле Шалема, Мельд ощутил целое скопление творений древней расы.

– Элиддин, я нашёл ещё один город! – обернулся Ларри. – Он находится в Мизрахе, неподалёку от Шалема.

– Отлично, адепт Мельд! – кивнул Антоний. – Ваша аура пока чиста, запас силы не тратится… Если всё в порядке – продолжайте медитацию.

Ларри опустился на одно колено и закрыл глаза, целиком сосредоточившись на кристалле. Он ощущал лёгкую беспорядочную пульсацию камня, которая с каждым мгновением становилась всё сильнее, подлаживаясь под биение его, Ларратоса, сердца. И вскоре паладин почувствовал ещё один город Перворождённых – на этот раз на севере, в Масхоне. А рядом с ним Ларри с невольным ужасом ощутил присутствие мощнейшего артефакта Хаоса – и его носителя, могущественного шеддита. Неужели это сам Хаммон?!

– Есть ещё один древний город, но он в Масхоне, причём возле самой столицы, – проговорил Ларри, не открывая глаз.

– Не нравится мне это, – нахмурился Антоний. – Уж в Масхон-то нам всяко не стоит соваться.

– И ещё я чувствую шлем Тарадаша, – теперь Ларратос уже не сомневался, что это именно он – хотя и не мог объяснить, откуда пришла такая уверенность.

Паладины как по команде вздрогнули.

– Всё, Ларри, думаю, для первого раза достаточно, – встревожено произнёс Элиддин.

– Не стоит прикасаться к Хаосу, пусть даже в трансе, – поддержал его Антоний.

Сожалеющее вздохнув, Ларратос нехотя отошёл от кристалла, который теперь сиял чистым голубым светом.

– А больше ничего и не выходит, – Ларри пожал плечами. – Похоже, я получил от камня всё, что он мог дать. И я стал намного сильнее, Элиддин!

Паладины смерили Мельда пристальными взглядами.

– Не думаю, что вы стали сильнее, адепт Мельд, – неуверенно произнёс Маркус. – Просто ваша чувствительность к энергиям Абсолюта сильно выросла. Не знаю, как это возможно – я никогда не слышал ни о чём подобном – но ваше сродство к Абсолюту стало таким, как у рыцаря-осьминога.

– Интересно, есть ли такие же кристаллы в других городах?

– Вполне возможно, – улыбнулся Элиддин.

– Хотя не факт, что они способны ещё больше увеличить вашу силу или чувствительность, – скептически заметил Антоний. – Ну ладно, получается, что наша экспедиция увенчалась успехом. Теперь неплохо бы прихватить и сам кристалл.

– Я смогу его достать, – сказал Апион, взмахнув своей отмычкой. Он подошёл к кристаллу и провёл кончиком отмычки по его основанию. После чего безо всяких усилий вытащил камень.

***

Нурийские подземелья паладины покидали в приподнятом настроении. Хотя оно слегка упало, когда вдалеке замаячил геликоптер.

– Неужели нам опять придётся лезть в эту демонову коптилку? – буркнул Антоний. Я уже жалею, что согласился на перелёт – добрались бы и пешим ходом.

– Я, собственно, и не настаиваю, – пожал плечами Леон. – Вы можете отправляться в обратный путь, а я тем временем перегоню геликоптер в Телисию.

– Ладно уж, дадим этому аппарату ещё один шанс. Надеюсь, на этот раз коптить будет поменьше – двери-то выбиты…

– Не проблема – я их сейчас вставлю, – улыбнулся Турарий, раскрывая свой чемоданчик с инструментами.

Антоний пробурчал нечто невразумительное, а Леон, наскоро приладив дверцы к кабине, попросил всех садиться.

Паладины вновь упаковались в тесную кабинку геликоптера, а двери опять пришлось закрывать Апиону – при помощи всё той же универсальной отмычки. Пара рывков, мощный выхлоп дыма (значительная часть которого таинственным образом оказалась в кабине) – и летательный аппарат, глуша рёвом мотора все посторонние звуки, начал набирать высоту…

***

А вот, наконец, посадочная площадка.

– Смотрите – нас уже встречают! – радостно крикнул Ларратос, пытаясь перекричать треск винта.

И действительно – внизу уже толпились паладины. Геликоптер плавно приземлился, Элиддин с Антонием привычным движением мысли вышибли двери – и вылезли на свежий воздух, сопровождаемые клубами синеватого дыма.

– Тьфу, пакость! – скривился Маркус. – Сегодня эта коптилка превзошла сама себя – всю дорогу кочегарила…

Зато Ларратос после прикосновения к кристаллу ощущал себя просто великолепно:

– Мы нашли руины Перворождённых! – весело закричал он, глядя на встречающих. – И узнали, где расположены другие их города!

Тут Ларри осёкся, заметив, что встречают их экспедицию весьма нерадостно: у половины орденских паладинов весьма мрачные лица, а другая половина как-то странно смотрит на него, Ларратоса: то ли с неприязнью, то ли и вовсе со страхом.

– Эй, господа! – удивился он. – Что тут случилось?! Почему у вас такие кислые мины?

– Посмотри наверх, – буркнул Бейл Харизи, тот самый паладин, что с удивлением уставился на Ларри, когда он только прибыл в Ариаду.

Ларри поднял глаза. Одна из башен академии паладинов пылала. Возле неё на ковре-самолёте кружил отряд водных магов, гасящих пожар.

– Кто, шеддит побери, поджёг башню?! – спросил Ларри. И с ужасом понял, что уже знает ответ на свой вопрос.

– Она, – промолвил Бейл, показав рукой на связанного трёхглавого изумрудного дракона, валявшегося посреди двора.

– А чего это она взбунтова?.. Ладно, у неё спрошу. Как это вы умудрились связать гидру?

– Небесная сталь творит чудеса, юный адепт, – сказал Бейл.

Присмотревшись, Ларратос увидел, что его питомица связана не простыми верёвками, а какими-то металлическими, светящимися голубым огнём.

– Как ты наверное знаешь, Ларратос, из Небесной Стали можно изготовить не только мечи, но и другие оружия.

– Топоры, булавы…

– А также копья, стрелы. И хлысты. После того, как твоя… зверушка, – скривился Харизи, – вышла из себя, я собрал отряд паладинов, и мы, вооружившись хлыстами из Небесной Стали, окружили твою тварь, застегав её до потери сознания, после чего связали хлыстами.

Ларри подбежал к своей пленённой гидре:

– Мирида, что случилось?

– Хозззяин, прошшу васс, раззвязшитсе меня!

– Я развяжу тебя, Мирида, лишь при условии, что ты обещаешь мне, что оставишь всех паладинов в покое.

– Но, хозззяин, этот подонок…

– Успокойся, а то не развяжу!

– Ладно. Обещщаю… – гидра судорожно дёрнулась, и Ларратос вдруг понял, что ещё никогда она не была так разозлена. И это обещание дала ОЧЕНЬ неохотно.

Ларри силой воли погасил верёвки хлыстов из Небесной Стали, а затем развязал гидру.

– Ну, Мирида, рассказывай, что же случилось?

– Этот подонок, – левая голова гидры кивнула в сторону Бейла Харизи, в янтарных глазах полыхнуло яростное пламя, – оссскорбил вас. В его ссловах я дазже почувссствовала угроззу.

– Попрошу не называть архимагистра Харизи подонком, – сказал Ларратос своей гидре, – что же конкретно он произнёс?

– Он ссказал какому-то другому паладину: не нравитсся мне этот Ларратосс! Я чувсствую в его ауре включения Хаосса. Он ссам того не оссозная, скоро сступит во ззло.

– Господин Харизи, это правда? – спросил Ларратос, строго глядя на несчастного старого паладина.

– Да, это правда. Я почувствовал в тебе потенциальную угрозу нашему ордену.

– Да как ты смеешь, Бейл?! – вмешался Элиддин, – если ты не доверяешь моему бывшему ученику, ты не доверяешь мне! Я верю, что он сможет победить Хаммона! Ларратос – Избранник, и он сможет уравновесить Тьму и Свет!

– Хозссяин, – снова зашипела гидра, явно приготовившись к атаке. – Теперь ты позсссволишшшь его расстерзссать?!

– Ни в коем случае! – испугался Ларратос. – Мирида, ты обещала…

– С-с-с-ш-ш-ш! – гидра выпустила три струйки ядовитого пара, но всё-таки сдержалась, покорно улёгшись у ног Ларри.

– Вот этого-то я и боюсь, – как ни в чём не бывало продолжил Бейл Харизи, – тьма окинула пока только диктатуру Масхон. А стань Хаос и Абсолют вровень, половина мира окажется под пятой Хаммона и тёмного лорда Ларратоса. Я почти уверен, что твой бывший ученик примкнёт к Хаммону.

– Хозссяин! – жалобно взмолилась Мирида. – Почшшему ты его терпишшшь?! Это вышше моих ссил! Лучшшше убейте меня, но не зсасставляйте слушшшать этого слисссняка!

Гидру буквально трясло от ярости и невозможности отомстить обидчику. Она не могла нарушить обещание, данное горячо любимому хозяину, но оскорбления Бейла доставляли ей почти физическую боль.

– Спокойно, Мирида, ничего страшного, – Ларри положил ладонь на загривок левой головы. Изумрудный дракончик тяжело дышал, пытаясь успокоиться; из полураскрытых пастей капала ядовитая слюна.

– Ты всё утрируешь, Бейл. Равновесие Тьмы и света означает одно – свет окажется наверху, а тьма внизу, в аду, и никогда больше не достигнет мира смертных.

– Возможно, ты и прав, Элиддин, – сказал Бейл, – ладно, забудем этот инцидент. Что же за кристалл ты нашёл, Ларратос?

– Кристалл, заряженный энергиями Абсолюта. Или же как-то связанный с ними. Он увеличил мою силу – и, кроме того, указал на Масхон и Мизрах. Согласно моему сну, Абдель Рахман нашёл в Масхоне кристалл, который привёл его сюда и в таинственный город Тааневер.

– Хм… Тааневер. Никогда не слышал о таком, – Бейл, включив внутреннее зрение, внимательно разглядывал ауру Ларратоса.

– Я тоже, господин Харизи, но мне кажется, что в других городах Перворождённых я тоже разыщу кристаллы – и подсказки, где найти столицу древней империи, Зумкшуй.

– Но для этого тебе, адепт Ларратос, придётся съездить в эти города, – недобро произнёс старый паладин.

Уже совсем было успокоившаяся Мирида вновь подобралась.

– Понял, господин Харизи. Я отправляюсь в ближайшие дни. Масхон – враждебная страна, поэтому я решил отправиться в Мизрах.

– Заодно посетим и город паладинов в Шалеме, – натянуто улыбнулся Элиддин, разряжая обстановку. – А по пути, Ларратос, ты вместе со мной посетишь Ривергард – и мы пообщаемся с представителями Альянса по поводу наступающей войны с диктатурой Масхон.

Глава 3

Великий Альянс

Два корабля – «Ужас Абсолюта» и «Белый Орёл» – плыли по реке Азур на восток, по направлению к столице Ариады, Ривергарду, в штаб Великого Альянса. Готовилось заседание, способное изменить судьбу всего мира. Гидру и Руханнура решили разместить на разных кораблях, дабы не произошло несчастного случая. Капитаном на корабле «Белый Орёл» был Элиддин, а «Ужасом Абсолюта» командовал Ларратос.

На корабле Ларратоса помимо гидры плыли Зарина, Апион и Беллердаш. С Элиддином плыл его верный танин Руханнур, а также представители совета паладинов Телисии – Маркус Антоний, Эллинор и Бейл Харизи. Ларратос прогуливался по палубе со своей гидрой, а поблизости сидел Апион, по уже сложившейся традиции покуривавший во время плавания трубку.

***

Два корабля остановились в речном порту Ривергарда. Когда Ларратос вышел, он увидел, что Элиддин и представители совета телисского ордена уже высадились из «Белого Орла». В отряд включили и Мириду с Руханнуром. К трём старшим паладинам подошёл долговязый мужчина и произнёс:

– Делегация от ордена Стали и Пламени, как я полагаю?

– Так точно, – ответил Маркус Антоний.

– У меня для вас послание от Арктура Марцелла – паладина, осевшего в Ривергарде.

– Арткура?! Арктура Марцелла?! – возбуждённо выкрикнул Элиддин, – мой старый друг, учившийся в масхонской академии! Что он велел передать?

– Лишь то, что он ждёт вас на площади Лутара.

– Хорошо, мы немедленно отправляемся на площадь Лутара, – кивнул Элиддин. – Как туда пройти?

– Идите по улице Гартмана десять минут на восток, пока не увидите церковь Камриэля-искупителя. Поверните на север, и через пять минут дойдёте до площади Лутара.

– Спасибо. Мы пошли, – поблагодарил Элиддин, и отряд двинулся на север. Вскоре Бейл и Эллинор поотстали от остальной группы.

– Ну, архимагистр, и что ты думаешь по поводу этого Ларратоса? – поинтересовался старый паладин.

– Он – парень что надо! – улыбнулся Эллинор. – Уже сейчас он мог бы потягаться с любым из нас, так что, найдя ещё несколько кристаллов, вполне сможет померяться силами и с самим Хаммоном.

– А тебе не приходило в голову, что он может ПРИМКНУТЬ к Тёмному Лорду?

Эллинор поперхнулся.

– Ну у тебя и мысли, Бейл. Какая нелепая идея! Он полон решимости расправиться с Хаосом, его аура идеально светлая, а наставник – весьма опытен…

– Канис Тайверский был таким же, Эллинор, – мрачно произнёс Бейл. – Не кажется ли тебе странным, что наиболее сильные паладины, решительнее всего сражавшиеся с адскими тварями, почти всегда становились шеддитами?

– Так что ж, по-твоему, нам следует обучать только слабаков? – удивлённо произнёс архимагистр. – Такое ощущение, будто ты рассматриваешь каждого паладина не как рыцаря Абсолюта, а как потенциального шеддита!

***

Отряд подошёл к площади Лутара, где их уже ждал пожилой человек в оранжевой паладинской мантии:

– Эли, дружище! Как я рад тебя видеть! – он подбежал к Элиддину, обнял его и похлопал по плечу.

– Я тоже рад, дружище Арктур, – радостно ответил Элиддин.

– Небось, тяжело было жить в суровой северной стране, отрезанной от твоего Мизраха железной стеной Масхона?

– Поначалу было тяжело, Арктур. Но я привык. А ты всё время счастливо жил в родном солнечном Ривергарда?

– Да, в Ривергарде. Но нельзя сказать, что счастливо. Я скучал по тебе, по погибшим ученикам масхонской академии, но больше всего я скучал по Канису Тайверскому, который не погиб, а гораздо хуже – был поглощён Хаосом.

– У тебя было сообщение для нас, не так ли?

– Да, Эли. Я, как помощник мэра города, должен проводить вас на заседание Великого Альянса.

– Тогда пошли, – ответил Элиддин.

– А кто этот паладин? – спросил Арктур, вдруг обратив внимание на стоящего рядом Ларратоса. – Несмотря на юный возраст, в нём чувствуются опыт и сила.

– Это Ларратос Мельд, мой бывший таламид, – сказал Элиддин, – представляешь, всю программу – ВСЮ ПРОГРАММУ четырёхлетнего паладинского курса он освоил за два месяца! У нас возникла версия, что он – Шаддай, избранник, приводящий в равновесие Хаос и Порядок.

– Избранник? – паладин скептически прищурился. – Интересно. Помню, в одной из версий пророчества было сказано: «Он выберет Абсолют – и победят паладины. Он выберет Хаос – и победа будет за шеддитами». Что же ты выберешь, Ларратос? – негромко поинтересовался он, глядя прямо в глаза Ларри.

Тот был ошарашен таким прямым и немного бестактным вопросом. И поэтому предпочёл не отвечать.

– Думаю, я знаю, что же ты мне ответишь, Ларратос, – невозмутимо продолжал Арктур, – что ты выберешь Абсолют. Но то же самое вначале говорили и Раиль Хаддад, и Абдель Хариб, и Канис Тайверский, все потом выбравшие Хаос и служение демонам.

– Позвольте, – вставил своё слово подошедший Эллинор, – Абдель Хариб не был демонопоклонником!

Все присутствующие уставились на него с изумлением. Спокойно это сообщение восприняла только Зарина, ибо она была нейтралкой, и её, похоже, не особо интересовали вопросы добра и зла, служения богам и демонам.

– Как же так?! – рявкнул Бейл Харизи. – Абдель был шеддитом. Владыкой шеддитов! Как это владыка шеддитов может не быть демонопоклонником?! Шеддиты черпают свою силу в Хаосе – демонических энергиях!

– Ты не совсем прав, друг, – ответил Эллинор, – да, шеддиты черпают силы в Хаосе. И демоны черпают силы в Хаосе. Но шеддиты не берут силу непосредственно у демонов. Я не считаю, что Хаос можно уравнять со злом, – произнеся эту фразу, Эллинор поймал на себе настороженные взгляды Элиддина, Бейла и Арктура, – боги, ставшие потом демонами, были злыми и до того, как их ввергли в Хаос. Хаос позволяет брать силы из своего гнева, но не всегда является его источником. И шеддит не обязан поклоняться демонам, дабы черпать энергии из гнева. Более того: шеддиты могут получать силу вообще из ЛЮБЫХ сильных эмоций – в том числе положительных.

– Но ведь, – недоумевал Бейл, – Раиль Хаддад принял титул владыки шеддитов только после того, как стал демонопоклонником.

– Да, это так. Но он заключил сделку с некромантом Мугдашом – принял демонопоклонничество в обмен на выращенную руку. Попросту говоря, он согласился в обмен на руку стать вассалом ордена тёмных магов «Чёрный Скорпион», представители которого поклонялись демонам.

– А как же Хаммон? – спросил Бейл.

– Хаммон принял демонопоклонничество по уже сложившейся традиции. А Абдель стоял выше традиций. Он понимал, что поклонение демонам окончательно погубит его душу, и поэтому оставался вполне правоверным камриэльцем.

– Откуда тебе всё это известно, Эллинор? – прищурился Бейл, подозрительно глядя на своего коллегу.

– Я читал мемуары серых паладинов и шеддитов, бывших соратниками Хариба. Конечно, Абдель был человеком-загадкой, и многие факты из его жизни так и останутся тайной, – например, как он принял Хаос, а самое главное – зачем. Но известно, что он не был таким диктатором, как Хаммон. В отличие от Хаммона, который опирался только на грубую силу, владыка Хариб был хитростным манипулятором, способным вести двойную, а то и тройную игру. Абдель был истинный политик и дипломат.

В разговоре возникла пауза. Члены отряда переваривали сказанную информацию. Кто-то не поверил в сказанное, кто-то поверил, кто-то, что называется, намотал на ус. Ларри даже проникся к Харибу каким-то уважением.

– А это кто такая? – спросил Арктур, показав рукой на Зарину. – Я ощущаю в ней мощные потоки Абсолюта.

– Это Зарина, – сказал Ларратос, – она инициирована в паладины своим тайным мужем, шеддитом.

– Но она никогда официально не войдёт в наш орден, – отрезал Арктур, – ибо женщинам, как и нелюди, членство в ордене Стали и Пламени запрещено.

– А знаете что, господин Марцелл, – сказал Ларратос, – паладины, подобные вам – утверждающие, что в нашем ордене нет места нелюди и женщинам – в моём представлении мало отличаются от тех же шеддитов. – Ларратос был доволен достойным ответом малознакомому паладину, который сказал про него самого, что он может впасть в Хаос. Смущённый Арктур Марцелл промолчал. Он не знал, что сказать, и тут его взгляд остановился на Апионе:

– Мюрид, где твой меч? Ты полностью игнорируешь устав нашего ордена?!

– Простите, как вы меня назвали? – вытаращив глаза, произнёс Апион. – И какой орден вы имеете в виду?

– Не прикидывайся дураком, мюрид, – строго произнёс Марцелл, – орден паладинов – не место для шуток! Я вижу твою ауру!

Апион в ответ на эту фразу вытаращил глаза ещё больше.

Прошу прощения, господин Марцелл, – покачал головой Ларри, – но Апион – не мюрид. Цвет его ауры объясняется совсем другими причинами.

После чего обернулся уже к Апиону:

– Апион, позволь мне рассказать тебе об иерархии ордена Стали и Пламени. Сначала в наш орден приходит кандидат, и кто-либо из паладинов передаёт ему часть своей силы, которая совсем не ощущается новым носителем. После чего кандидат проходит Испытание Силы – убиение трёх магических существ. Силы Абсолюта пробуждаются в нём. После этого он преодолевает другие испытания – паладины выясняют, что представляет из себя личность кандидата. Затем, если он удовлетворяет всем требованиям, то получает меч из Небесной Стали. А затем проходит последний тест – выявление паладинских наклонностей. После этого он получает одну из трёх специальностей: рыцарь-тигр, рыцарь-дракон и рыцарь осьминог, и по распределению попадает к кому-то из наставников.

– И что? – спросил Апион.

– Так вот, кандидат с момента завершения Испытания Силы, когда в нём пробуждаются паладинские способности, и до специализации (и попадания к конкретному наставнику), называется мюридом. Ученик, имеющий специализацию и наставника, называется таламидом. Паладин, закончивший обучение – адепт, а адепт, успешно себя зарекомендовавший за два года и более, становится магистром. А из двенадцати магистров набирают Совет Паладинов. Каждый из них называется архимагистром.

– Понятно, – ответил Апион, – но причём тут я? Я не мюрид, я не побеждал трёх магических существ. И никто не вручал мне никакого меча из Небесной Стали…

– И вообще никаких артефактов Абсолюта, не так ли? – улыбнулся Ларри.

– Никаких. Кроме отмычки, которая открывает все замки. Все… Абсолютная отмычка – она, наверное, и есть артефакт Абсолюта…

– Да, Апион, – сказал Элиддин, – эта отмычка – артефакт Абсолюта из коллекции Трейка. После того, как отмычка стала твоей, её энергии перешли в тебя.

– Значит, я могу стать паладином?! – удивился Апион.

– Нет, – покачал головой Элиддин. – Ты исправился, ты уже не преступник. Но твоя личность пока не соответствует требованиям, которые предъявляют к паладинам. Может, лет через пять, семь или десять ты и станешь паладином – но я пока не могу взять тебя в ученики…

– Интересно, откуда этот Трейк набрал таких артефактов? – задумался подозрительный Харизи. – И почему он раздаёт их кому не попадя?

– Что же касается Шаддая, Ларратос, – вновь заговорил Марцелл, – то я далеко не уверен, что это ты. Говорят, будто Шаддай – Утренняя Звезда. Как ты можешь интерпретировать это? Почему ты считаешь, что утренняя Звезда – это ты?

– Утренняя Звезда – планета Арес, символ войны. Я был воином.

– Всякий паладин – воин. Но ничего конкретного ты сказать не можешь, не так ли? Жаль. У предыдущих кандидатов имелись доводы покрепче. Давид бен Арье, к примеру, ещё до появления пророчества основал и возглавил легион под названием Утренняя Звезда. Возьмём же таких кандидатов как Лордевит Фламос, Абдель Хариб и Канис Тайверский. Они родились в марте, месяце Утренней Звезды. А ты?

– Я родился в феврале, месяце Белого Тигра. Точнее, эта дата записана в моих документах.

– Вот видишь! Тебе тяжело попасть под это пророчество.

– Однако там было сказано, что он будет «могучим как тигр» – парировал Эллинор.

– И я никогда не сталкивался с человеком, способным справиться с четырёхлетним курсом за два месяца – поддержал его Элиддин. Я уверен, что он – Шаддай.

Отряд подошёл к зданию Великого Альянса. Заседание должно было скоро начаться.

– Прошу вас сдать оружие, – сказал охранник.

– Хоззяин, вмешалась гидра Мирида, всю дорогу скромно молчавшая. – Разрешшите мне поджжарить этого теплокровного мышшака.

– Кого-кого? – удивился Ларратос.

– Мышшака. Ссамца мышши. Люди – жжалкие теплокровные тварьки вроде мышшей. Кроме хоззяина, раззумеется, – поспешно добавила гидра, поймав глазами левой головы строгий взгляд Ларратоса.

– Мирида, ты не должна убивать людей, – внушительно произнёс Ларратос.

– Поччему, хозссяин?

– Потому что это плохо.

– Поччему?

– Потому что Абсолют против этого.

– Поччему?

– Потому что это грех.

– Поччему?

– Потому что так нельзя! – раздражённо выкрикнул Ларратос, – представь себе, что убьют тебя – тебе это понравится?

– Тот, кто на меня нападёт, не усспеет ссам понять, отчего жже он умер.

– Тяжело с тобой, Мирида! Поэтому вот тебе прямой приказ: оставайся здесь, ни на кого не нападай.

Элиддин дал аналогичное указание Руханнуру, и отряд зашёл в здание Великого Альянса.

***

Заседание началось. Апион и Зарина остались за дверью – их не пустили в зал заседания, попросив подождать. Октавиан Сулла, председатель Великого Альянса произнёс:

– Заседание объявляется открытым. Присутствуют: консул Ариады, – означенный консул поклонился, – представители телисского ордена Стали и Пламени, – поклонились Маркус, Эллинор, Бейл и Арктур, – представители королевства Альбион, Мизрахийского султаната и королевства Бутейн, королевства эльфов Иссар, королевства гномов Хад-Арак, представители северной республики Гипербореи, – при этих словах поклонились Ларратос с Элиддином, – и представители королевств орков Гра-Шакан и Гирдашан, – при упоминании Гирдашана поклонился Беллердаш – он играл роль гирдашанского посла. Также приглашён на заседание великий изобретатель Леон Турарий.

Мы собрались здесь по важному поводу, – продолжал Октавиан, – диктатура Масхон совершила нападение на республику Гиперборею, которая, хотя и отгорожена от нас железной стеной, входит в Великий Альянс. Тот, кто объявил войну одной из наших стран, объявляет войну и всему Великому Альянсу. Слово предоставляется представителям республики Гиперборея.