Помни об этом

Ненормальная…

– Всё, теперь можешь не бояться.

Выпрямляется, в глаза смотрит, улыбаясь совсем не камуфлируя иронию

– Не аргумент, – подначиваю.

Хохочет, опираясь на стойку правым локтем. И он всё ещё близко…

– Вот это ты сложная штучка!

– Какая есть.

– Не парься. Тут камеры на каждом шагу. Если тебя украдут, то найдут очень быстро.

– И по частям?

Игнат смеётся, оценивая и с хрипотцой отвечает:

– Но найдут точно.

Смеёмся вдвоём.

– Капец, нигде не спрятаться, – шутливо закатываю глаза.

Холодный коктейль морозит пальцы, а моя кожа огнём пылает. Я так сильно загоняю себя в рамки, что они как силки становятся. Больно давят, сжимаясь при любой попытке вырваться. И я устала так…

Стреляю глазами в нового знакомого, он наблюдает, на коктейль кивает, даже предлагает выпить его полностью самому, чтобы я не боялась.

Боже мой…

Я ещё более странная, чем сама себе кажусь… Мне так хочется выглядеть нормальной, чтобы как все, без вот этих вот многоэтажек в голове. Просто хочу выглядеть нормальной, а не стрёмной сыкушкой. Чёрт…

Выдыхаю и пользуюсь второй трубочкой. Пробую совсем немного, постоянно думая о том. Что это совсем немного и если вдруг что… то…

Бог мой… насколько тяжело.

– Вау! Да за это надо выпить! – подначивает Игнат и быстро чокается со мной бокалом.

Свой он, естественно, выпивает до конца, а я… делаю ещё один микроскопический глоточек.

По нёбу растекается прохлада, мята и цитрус.

И как-то так получается, что дальше мы продолжаем так же весело болтать. Именно весело. Шутим, смеёмся, я выпиваю коктейль до конца, он заказывает новый. Снова смеюсь и говорю, что споить меня хочет. Игнат отмахивается. Пьёт, впрочем, не слабый алкоголь, кажется виски. Я, если честно даже не спросила. Мы заняли два барных стула, но стойка пусть и большая, народа в клубе становится очень и очень много и именно поэтому пришлось подвинуться друг к другу ещё ближе, чтобы не лезли заказывать, между нами, да и слышать друг друга получается лучше.

А потом… как-то так само получается, что я забываю о необходимости как можно выгоднее «продать» Марину… мы много болтаем и темы перетекают одна в другую. Крипта, проблемы экологии, народ на танцполе, его друзья, которые привлекли моё внимание. Ещё раз спрашиваю нормально ли там всё? Он смеётся и заверяет, что безопаснее чем с братом, ей нигде не будет. Ставлю ему плюсики и продолжаю радоваться за подругу. Он реально в её вкусе – положительный.

Периодически кто-то подходит, здоровается с моим новым знакомым. На меня поглядывают с интересом, но не более. Игнат никак не представляет. Оно и ясно, мы совсем друг другу никто, я, как бы, совсем недавно ему в лучших красках подругу расписывала.

А ещё… у него имя настоящее. Я несколько раз слышу его из уст других людей. И да, его тут знают, что тоже делает моё спокойствие осязаемей. Делаю себе отметки в голове, как зарубки. Плюсы и минусы. Доверять или нет. Вроде всё клёво, но… это пока ещё не точно.

Прокручиваю оранжевый коктейль в руке, когда в очередной раз подходит какой-то парень и увлекает Игната в разговор.

От скуки беру телефон и настраиваю камеру на фужер с коктейлем. Фотографирую и сразу, пока не одумалась выкладываю в социальной сети. Спустя несколько минут начинают сыпаться огонёчки. Вау! Алкоголь подогревает борзоту внутри и разжимает клещи. Позволяю себе расслабиться немного. Всё же хорошо, правда?

– Сорь, – поднимает руки перед собой, – я не специально.

Улыбаюсь, откладывая телефон.

– На чём мы остановились? – прищуриваясь выкидываю ещё одну проверку.

Игнат с лёгкостью вспоминает, и мы чокаемся, чтобы продолжить болтать дальше.

Мне: легко, хорошо и классно, даже в тот момент, когда намертво сцепляемся в вопросе толерантности. Я кидаюсь спорить и доказывать «своё» с пеной у рта, он аргументы накидывает: борзо давит, почти вышвыривая меня из зоны комфорта, и я злюсь, не отступая не на шаг.

– Да, блин! – активно жестикулирую, – ты же юрист, юристы должны быть толерантны!

– Да, конечно, ага. – кивает, но в глаза смешинки бегают.

Да что ж такое!

Пока спорили он ещё ближе придвинулся, руку на маленькую спинку стула положил, почти окутал собой.

– А как же справедливость и прочие ваши штучки. – хмурюсь бесстрашно нападая.

– Так это не равно толерантности, – легко отбивает и довольно жмурится, наслаждаясь моей реакцией.

Припираемся, я просто насмерть стою за своё, Игнат дров подкидывает в костёр. Я же ведусь, горю, распыляюсь. Наши словесные баталии почти через край перекатываются, без повышенных тонов, без оров, но так остро получается. Я практически задыхаюсь. И это тоже что-то новое.

– Это штучки из судебной практики, что-ли?

– Там так не поговорить. – смеётся. – У тебя какое-то романтическое представление о суде. Думаешь всё как в фильмах?

Пожимаю плечами и отпиваю коктейль.

– Понятия не имею. Меня никогда не было даже близко с МВД или с чем-то таким… Как-то не тянет, знаешь ли.

– Послушная девочка? – уточняет с непонятной для меня интонацией.

Смотрю в глаза, чувствуя, как он только что нагло подтёр ластиком мои личные границы.

И я… я

Боже, меня обдаёт жаром так сильно, что слова застревают где-то глубоко в горле. Хочется облизнуть губы… потому что он только что взял и метнул на них взгляд, и он близко, и что-то снова начинает колоть в районе груди.

Рита… прекрати, прекрати, дурная. Что же ты делаешь?!

Смотрим друг на друга, пауза затягивается. Я понимаю, что это всё, всё это как-то не так как должно быть. Барьер внутри начинает вырастать с каждой секундой всё больше и больше. Глубокие карие глаза в обрамлении черных ресниц совершенно никак не хотят выпускать мои голубые. Держит. Намертво.

А потом, загорается экран моего телефона, и я опускаю глаза, чтобы прочесть:

«Он тебя ещё не всю облизал?»

Холодок по коже сотнями игл… от осознания, что это вижу не я одна. Игнат чисто автоматически опустил глаза вслед за мной… и он всё видел.

Твою мать…

Стыд обжигает всё нутро. Сглатываю, глаза страшно поднять.

Я прибью её, как только поднимусь наверх. Просто прибью!

Бросаю тяжелый взгляд наверх. Там Марина, не стесняясь машет телефоном и широко улыбается. Приподнимаю бровь, на что подруга реагирует ещё более широкой улыбкой. Видит бог, придёт тот день, когда я смогу её урезонить! Зараза!

Мою щёку обжигает взгляд… он ползёт ниже на шею, на ключицу и я не выдерживаю. Опускаю подбородок и смотрю в глаза, блокируя телефон.

Боже. Стыдно то как!

«Хорошая девочка… хорошая девочка…» я только сейчас понимаю, как это звучало на самом деле и внутри полыхать начинает. Жжёт и обнуляет. Махом. Он незнакомый мне мужчина, но я… смогу ли я? Этот вопрос я задаю себе каждую долю секунды пока мы смотрим друг на друга. Да или нет?

А если: «да», что после? Для меня, что после?!

– Потанцуем? – предлагает Игнат.

Не могу отказать… смотрю в глаз и, кажется, начинаю теряться окончательно, потому что пока я продвигала ему свою подругу, он говорил совсем о другом, а я не видела. Совсем, а сейчас, кажется, вижу.

Медленно киваю. В карих глазах нет смешинок, он серьёзный и спокойный. Аккуратно берёт меня за руку помогая слезть с барного стула и как только выпрямляюсь понимаю, что зря. Игнат высокий, такой какой надо, чтобы внутренности скрутило узлом, а колени начали прогибаться. Я оказывается, совсем не умею флиртовать и не вижу этого… самая странная женщина в мире – это я.

Полшага навстречу и прямо тут у барной стойки мы соприкасаемся телами, чтобы очень медленно начать покачиваться в такт мелодии. Моё сердце разгоняется как сумасшедшее поглощая всё здравое на своём пути. Теплое дыхание касается виска… прикрываю глаза, делаю вдох и наконец-то осекаюсь окончательно.

Он – не Андрей. Он…

Распахиваю глаза, отступаю на шаг, озираюсь почему-то и больше не могу продолжить. Тисками сдавливает внутренности. Я предательница…

– Похоже, что меня ждут, – киваю наверх, – спасибо за компанию.

Смотрит, улыбается, кивает, пальцы ослабевают хватку позволяя мне выпутаться из пут. Ухожу не оборачиваясь, просто сбегаю наверх.

Не могу… не готова…

Уже там, наверху за нашим столиком, плюхаюсь на диванчик, телефон выкладываю и ловлю себя на мысли, что моё замешательство сменяется чем-то острым, по живому проходится. Он мог остановить и не остановил.

Торможу резко. Глаза от досады закатываю. Вот это я себе надумала воздушных замков! Дура- дурой!

Марина садится рядом, закидывает руку на плечо, обнимает и мы вместе на спинку падаем.

– Ты чё тут?

На телефон киваю, глаза округляю, а она беззаботно смеётся.

– Так мило ворковали, я чуток предположила, – показывает это «чуток» пальцами.

Ей смешно, мне -нет. Злюсь.

– Мы просто поболтали. Он по твою душу, я же написала!

Подруга садится удобнее, одну ногу подгибает под себя, локтем опирается о спинку и внимательно разглядывает.

– Ага, поэтому сюда смотрит? И не похоже, что на меня, – подмигивает, ныряя взглядом вниз.

Раздражаюсь. Палит меня! Просто палит! Подружка, твою мать. Если смотрит, то прекрасно увидел и понял, что мы тут его обсуждаем. Ужасно. Это всё ужасно!

Мне стоит титанических усилий не посмотреть вниз и перепроверить. Терплю вопреки, я хоть и пьяная, но не чумная! Ушла так ушла.

– Он тебя глазами трахнул, если ты не поняла.

Вспыхиваю, чувствуя, как взрывается пьяная бестия внутри. Оспорить хочу, доказать, что не так всё! Почти делаю это, но в самом конце торможу порыв. Да так резко останавливаю, что больно становится. Раньше это действие было автоматическим, почти родным, а сейчас скрючивает. Я умею вовремя заткнуться, чтобы потом хуже не было, чтобы не нужно было больше выгребать. Меня этому научили… выдрессировали.

– Ты о чём-то другом можешь?

– Да ладно тебе! – отмахивается. – Двадцатилетняя девственница, не девственница.

Фыркаю, отворачиваясь и именно в этот момент, за наш столик присаживается незнакомый парень.

– О!!! Рит, знакомься – Федя и Дима. – кричит Мариан в ухо.

Киваю. Взглядом мажу, но не более, телефон в руки беру. Глаза хочу куда-то деть, так чтобы не посмотреть через перила вниз, пока Марина играет в переглядки с этим Федей, явно подначивая его ко мне подкатить. Боже…

Сводница, твою мать. Я ей парня не тащила, говорила про неё, но не притащила, а она – коза!

Я. Хочу. Домой.

И ушла бы но, психовать отрыто – тоже разучилась, к сожалению. Радует только одно: за столик возвращаются Катя с Мишей и мне точно будет с кем поговорить. Они перекидываются парой фраз с новенькими, и я делаю очевидный вывод – знакомые. Получается, что белая ворона тут только я…

Ближайшие полчаса стараюсь улыбаться и не попадать под перекрестные взгляды Марины с Катей. К слову, Марина нагло бросила и пересела ближе к тому самому, который её раньше развлекал. А вот Федя ко мне, закинул руку на спинку дивана, развалился… коснулся моей спины пальцами! Отрываюсь от спинки дивана.

Поддавшись какому-то необъяснимому порыву кошу взгляд вниз, на бар. Игнат там же, сидит боком ко мне, смотрит на девок танцующих.

«Хорошая девочка»

«Хорошая девочка»

Господи, да что со мной не так…

Катя увлекают всех чокнуться бокалами, что-то там кричит, целует своего парня и снова кричит. Я не понимаю ничего, просто улыбаюсь. Пережидаю ворох мурашек и в очередной раз украдкой кидаю взгляд на бар. Разворот плеч… и глаза гипнотические, такие глубокие… нереальные. Пальчики на ногах начинают поджиматься. Он, наверное, думает, что я совсем того…

–Ты с Маринкой учишься? – кричит Федя, обдавая щеку дыханием.

Чёрт… тебе то, что надо?!

Киваю, Федя ещё что-то спрашивает, но я не реагирую, я смотрю на то, как Игнат весело так болтает с высокой блондинкой в черном мини и улыбается ей…

Разочарование такое же, как и стыд. Концентрируется где-то под ложечкой и расцветает шипастым цветком.

Идиотка Рита, там и замена подъехала, а ты всё смотришь. Дура! Отворачиваюсь, на Федю смотрю и посылаю недавнего знакомого в задницу. Пошёл он! Я сюда пришла веселиться, а не думать про очередного мужика, который плевать на меня хотел. Федя, значит Федя. Делаю глубокий вдох и вспоминаю, то я не забитая пятиклашка, а нормальная девушка, с которой можно и про учёбу, и про всё что угодно легко поболтать!

Мы быстро находим общий язык. Он – филолог. Просит не спрашивать почему именно это, я смеюсь и тут же спрашиваю, Федя открещивается, выпить предлагает. Соглашаюсь. Мне должно быть легко и будет легко! Я решила.

Дальше с Мариной пару раз бегаем танцевать, во время вылазок я игнорирую бар принципиально. Зачем смотреть? Там и так ясно… одна блондинка сменила другую и всем им, он улыбается одинаково.

Ну и плевать, пусть улыбается.

Мне пофигу. Плевать мне!

***

(Некоторое время спустя)

Смотрю на себя в зеркало: глаза в тумане, но я всё равно стараюсь фокусироваться на лице. Ноги держать отказываются, просто вата…

Капец, вот это я накидалась. Ржу, голову опускаю над раковиной, пряди свисают вниз и мокнут, а у меня всё кружится.

Пьяная, пьяная Ритка…

В туалет вваливаются несколько шумных девиц. Бросаю мимолётный взгляд и сразу отворачиваюсь. Они обнимаются, заваливаются друг на друга, смеются. Глаза закатываю. Капец… это ужасно. Провожу параллели, спину выпрямляю, волосы поправляю пальцами и говорю себе, что не пьяная. Со стороны это не весело. Кошмарно это.

– Стасику позвони. – кричит одна.

– Пошёл он на хуй, урод. – отвечает та, которой предложили позвонить.

Девчонки у зеркала останавливаются и теснят меня в сторону. Уступаю. Ну их на фиг.

– Лучше найди пацана и отсоси ему.

– Пошла ты в жопу, дура.

Девки заливаются смехом, я в шоке. Полный аут. Шумно выдыхаю и выхожу. Ещё про чужие причиндалы я не слушала… жесть.

Но… это и понятно. Всем тут плевать кто, с кем, когда. В соседнем дворе тебя даже не знают – можно жизнь начать с нуля. Меня этому не учили, д ау нас вздохнуть нельзя было чтобы не узнали об этом в другом конце города. И у меня воспитание консервативное. Мама до сих пор думает, что я девственница. Вот где пиздец…

Продираюсь сквозь толпу. Два часа ночи, самый разгар тусовки. Нужно такси вызвать, а прежде Марину предупредить. Всё-таки не выдерживаю Федю, который с каждой минутой превращается из милого парня в альфача. Он как попёр на меня, я и выпала в аут. Нет спасибо – мимо, пожалуйста.

У меня есть идеальный план: поеду в коммуналку, вещи от Марины заберу завтра. Я даже клатч прихватила, чтобы к столику не подниматься, а там, между прочим, ключи от комнаты, так что всё прекрасно. Найду и попрощаюсь. Пусть веселится, если хочет, я – пас. Ноги гудят на каблуках, поясница в самой заднице уже. Какие мне танцы до утра? Мне: домой и быстрее.

Стараюсь идти прямо, словно по невидимой прямой и основательно сбиваюсь только в тот момент, когда кого-то задеваю на повороте. Ахаю от неожиданности, спотыкаюсь и влетаю во что-то очень твердое и умопомрачительно пахнущее мужским парфюмом… Я прям носом в него…

Боже… пьянь!

Вскидываю глаза, чтобы извиниться и глотаю слова понимая кто конкретно передо мной…

Руки опускаются на талию, а он чуть-чуть склоняется ниже. Мы почти касаемся носами, моё сердце замирает и сквозь грохочущую музыку я слышу хриплое:

– Давай потанцуем?

Медленно киваю и начинаю как дурочка улыбаться, потому что он улыбнулся первым применяя какое-то запрещённое оружие в виде ямочек на щеках. … Робею вся и разом. Мы приплыли… мы кажется всё…

Боже, помоги.

Ладони аккуратно ложатся на бицепс, и я вдыхаю, не чувствуя земли под ногами.

Последний час мы играли в игру: «тебя тут нет». Я, кажется, выиграла, потому что он смотрел. Смотрел так, что просто выносите. Выходили танцевать – смотрел, садилась за столик – смотрел, с девками какими-то общался, а сам на меня.

Я тоже хороша, танцевала, выёбываясь, то руки задираю, то ими же по телу веду. Слетела со стопарей, не иначе. Перед каким-то замороченным мужиком выпендривалась как не в себя. У меня сердце сбоит… и это не фигура речи. Оно действительно слетело с катушек.

И нравился бы мне весёлый Федя с наглыми руками, нет… мне нравится вот этот, с заморочками. Ну, видно же, что с заморочками. На те же грабли лечу… лечу и улыбаюсь. Дура… ой, дура.

Торможу всхлип, когда он плотнее прижимает, когда рука скатывается вниз по спине, когда замирает на опасной высоте… когда вторая ладонь ложится на подбородок, когда я, кажется, начинаю трезветь от того, что происходит в моём теле.

Не могу дышать, я не могу не смотреть, я не могу прекратить прижиматься к нему сильнее.

Я тону.

В живот упирается стояк… нормальный такой стояк. И я вместо того, чтобы оскорбиться, послать его, чувствую пробегающую дрожь. Твою мать… Просто твою мать.

Глаза закрываю, вдыхаю глубоко. Как же пахнет от него, коленки дрожат как пахнет. Мужские ладони прокатываются по спине задевая бельё, сжимают талию. Я такая хрупкая в его руках, чуть нажмёт и сломает, но он не хочет этого, он меня распаляет… он меня вытягивает из тела А ещё, он меня хочет, так сильно хочет, что в глазах не искры, там пламя. Подкашивает.

Тестостерон у него, а бьёт меня.

Аккуратно прижимаюсь виском к плечу, обхватываю его руками и не знаю, как быть дальше. Тело требует поддаться, а мозг ещё противится.

– Твой мальчик будет искать?

Поднимаю голову.

– А ты боишься? – бровь вздёргиваю.

Усмехается. Не черта он не боится. Боялся бы, не обжимал сейчас.

– Это наводящий вопрос.

– И какую информацию ты хочешь выудить?

Очередная ухмылка и взгляд перестаёт быть веселым, он становится гипнотическим. Игнат медленно оглядывает моё лицо, словно не взглядом касается, а пальцами. Я воочию ощущаю прикосновение к губам, к шее… ниже. И я хочу этих прикосновений в реальности, не только в фантазиях.

За секунду до того, как он целует – прикрываю глаза. Позволяю себе это. Отпускаю поводок. Мы этого хотим и это случится…

Мягкие губы целуют неспешно, пробуют, захватывают, дурманят. Пальцы запутываются в волосах, в ответ сжимаю руками торс, сама не понимая, как царапаю ногтями кожу через ткань поло. Игнат реагирует: обхватывает всю меня, тесками сдавливает. Мне и такое приятно… всё приятно. Он такой большой и сильный, что сопротивляться совсем не хочется. Привстаю на цыпочки. Позволяю ему и по телу шарить, и целовать, потеряв всякий стыд. Поощряю, тону, задыхаюсь.

Чужие губы, чужой вкус и запах – но это не отталкивает, скорее наоборот. Раньше я думала, что не смогу ни с кем, что только с одним, а оказалось ещё как могу.

Желание вспышкой пронизывает живот. Остро и горячо становится. Сплетаемся языками. Сердце по венам качает густую кровь, мир перестаёт отбрасывать краски, оставляя нас друг с другом наедине, посреди бушующей толпы.

Игнат отрывается, обхватывает моё лицо ладонями и хрипло шепчет:

– Хочу тебя.

У меня срывает дыхание.

Глава 7

Безопасность…

Я должна быть в безопасности… там спокойно и хорошо, там тихо…

Когда отец пил, он: орал, выдирал из рук ключи от машины, ломал стулья, метал оскорбления. Папа… он был непредсказуемым, и я до сих пор чувствую удушливые волны паники, когда не понимаешь, насколько безопасно выйти. Ты слушаешь и слушаешь, реагируешь на каждый шорох, на каждый вздох…

Замереть, затихнуть, притвориться что тебя нет.

Красный. Стоп. Опасно.

Сидеть тихо и замолкнуть – безопасно, я точно знала, что это безопасно. Из всех возможных вариантов, я всегда выберу тот, где безопасно, даже если он, мне, не подходит.

Безопасность и спокойствие – это равные доли в моей вселенной.

И вот сейчас, я совершенно не понимаю, почему в какой-то момент решила, что мужик настойчиво меня лапающий – безопасен. Отключился сектор, отвечающий за эту функцию. Раз и другая реальность. И я другая… я не такая, я…

Ключи со звоном падают на бетонный пол лестничной площадки. Матерясь, Игнат отрывается и быстро подхватывает их с пола, чтобы в следующую секунду намертво присосаться к губам. Шея, ключица, щеки, губы… всё-всё облизывает. Так сильно меня обжимает, что кажется я сама не выдержу и задохнуться от такого напора. Мы потерялись и не собираемся находиться.

– Какой-то ты рассеянный.

Не удерживаюсь от подкола, когда он снова спускается к чувствительной коже под подбородком. Поднимает на меня ошалелые, какие-то дурные от похоти и желания глаза и целую секунду смотрит, а я чувствую, как тону в дурмане вслед за ним.

– Ты меня плохо знаешь. Идём, я знаю, как оправдаться. – интимно шепчет, понижая голос до хрипотцы.

Мамочки…

Инстинкт самосохранения должен включится, но мозг упрямо игнорирует позывы! Чувство опасности покинуло чат. Замена. Рокировка. Да, как угодно, назовите. Я просто двинулась и меня понесло. Помоги боже…

Не успеваю и шага сделать в квартире, как он подхватывает под ягодицы и к себе прижимает на самый максимум. Охаю от неожиданности, обхватываю руками, жмусь, пищу. Игнат берёт и ведёт зубами по шее, а я ещё сильнее смеюсь.

– Подожди!

Упираюсь руками в попытках слезть на пол. Не даёт. Вгрызается в губы поцелуем, так сильно что зубы бьются друг об друга.

Сумасшедший!

Бью по плечам и всё-таки выпутываюсь.

– Да иди сюда…

Снова тянет, не даёт сделать лишнего вдоха без своего присутствия.

Красавчик из клуба, весь такой холёный и при бабках смотрит на меня так, что в горле сохнет. Он меня не просто хочет, он по состоянию: уже заставить может, а я вдруг, совершенно неожиданно, забываю себя «до»… я чувствую себя охренеть какой сексуальной, самой желанной в этом мире и меня несёт ещё дальше, чем его.

Пошло всё лесом.

Это полная потеря контроля и где-то очень глубоко внутри мне плевать на это. Я устала быть хорошей и покладистой, я хочу быть им трахнутой, вот именно так как он себе это представляет. Сегодня не будет условностей, сегодня буду я и он… и то, что он предложит. Я так хочу, и я это сделаю.

Оглядываюсь, пока по тёмному коридору тащит. Ни черта не видно… Тихий хлопок двери за спиной, а мой взгляд упирается в открытое настежь окно, из которого попадает рассеянный свет на кровать. Это его комната… она простая, лаконичная, грубоватая.

Игнат снова перетягивает инициативу: нахраписто целует сразу с языком, жмёт ягодицы, стояком трётся так, что живот скручивает.

Боги…

Его так много и мало одновременно. Я совсем не пугливая, но и не такая как он… Из нас двоих его раскурочивает сильнее, но мне такое даже больше нравится. Нравится, как чувствуются мышцы под одеждой, как нетерпеливо сжимает, как нетерпение миксует с попытками себя остановить… всё нравится.

У самой кровати толкаю в грудь – перехватываю инициативу, чувствуя, как под кожей, наружу, – рвётся шлюшка… Отпускаю её с поводьев. Я сегодня себе разрешаю. Разрешаю кинуться в огонь вместе с дровами. Пусть всё горит к херам! Во мне достаточно алкоголя, чтобы можно было вот так безрассудно кидаться во все тяжкие.

Игнат поддаётся. Улыбаюсь как последняя сука, растягивая губы в совсем несвойственной поуухмылке. Я не такая… но сегодня это всё не считается, потому что мне хочется такой быть. Хочу быть похотливой сукой, которую он привёл потрахаться на разок. Мне это сейчас нужно, очень и очень нужно. Дикости хочу, чтобы за волосы, чтобы на краю боли, чтобы…

Кровь превращается в кислоту отравляя вены.

Мой любовник, совсем не эстетично плюхается на кровать теряя равновесие. Усмехается, выпрямляется не без усилия ловя баланс. Смеюсь. Он такой же пьяный, как и я, а может быть ещё больше. Игнат широко разводит колени, подаётся чуть-чуть вперёд и скользит взглядом по голым ногам. Просто трахает ими. Внутри вспыхивает. Задыхаюсь. Такой сексуальной я себя не чувствовала никогда прежде и эта ещё одна порция эйфории с прямой доставкой в кровь. Голова кругом…

– Хочешь меня?

Расстёгиваю пуговицы на комбинезоне. Живот сводит. Мы приехали трахаться к нему домой. Я решила, что хочу настолько, что готова поехать.

Ебанутая и вся мокрая…

Блять…

– Показать насколько?

Грубость тона прокатывается по коже как специально созданный для меня афродизиак. Он не просто дикими глазами смотрит, он сожрать меня готов. А я подначиваю сильнее, довожу до граней и кайфую.

Пальца порхаю по пуговицам, с каждым движением на мне всё меньше и меньше преград. Он не без удовольствия смотрит на маленький стриптиз, а потом кривится, когда приходится привстать и презерватив из кармана выложить. Цепляюсь взглядом за отблеск фольги в свете и саркастически приподнимаю бровь. Игнат хмыкает, похабно окатывая взглядом с головы до ног: