Помни об этом

– Есть ещё.

– Захочешь ещё?

Мне нравиться его дразнить… а ещё нравится, что он разрешает дразнить. Не тормозит, не выкручивает, не обрубает… он просто разрешает, а я пользуюсь.

Иду к нему стягивая верх комбеза. Оголяю грудь в обычном бесшовном белье, внимательно смотря на реакцию. Я ненавижу кружево, я больше никогда такое не надену, а если он что-то вдруг скажет, я уйду… я не хочу слушать….

Верх повисает на бёдрах, а я задыхаюсь, вспоминая насколько сильно ненавижу кружево. Практически на десять секунд выпадаю из реальности прокручивая много-много разных воспоминаний, по он не зовёт хрипло:

– Иди ко мне.

Смаргиваю наваждение. До боли сжимаю кулаки – запрещая себе думать. На хуй всё!

Я буду жадной, похотливой и течной. Не такой, как всегда, потому что хорошие девочки не едут к парню в день знакомства и не собираются с ними трахаться. Так что, к чёрту маски. Он мне нравиться, я ему тоже.

Игнат ловит, как только оказываюсь в зоне досягаемости, на себя сажает. Скидывает поло и ко мне тянется, следом обхватывает грудь… сдавливает. Тягучее желание поднимается по ногам вверх. Опускаю глаза на широкие плечи и ниже… ещё ниже… скольжу по кубикам на прессе.

Ах ты ж, твою мать…

Я хочу провести по ним языком… чтобы след влажный, чтобы кожа вспыхнула, чтобы он в этот момент сжал волосы…

Боже мой…

Не удерживаюсь, по плечам веду, спускаюсь ладонями вниз на бицепс, чуть-чуть царапая кожу. Пропускаю рваный выдох. Меня кружит. Долбит притоком крови сразу в самую сердцевину. Я захлёбываюсь, как хочу его.

– Я не настолько бухой, чтобы рубануло с одного раза, – грубые слова со смешинкой в голосе, подстёгивают поёрзать на каменном члене.

Нависаю сверху, продавливаю его, чувствуя привкус возбуждения, как пиранья чувствует кровь под толщей воды. Игнат задницу сжимает, давить мои бёдра на себя… Вашу мать… Закатываю глаза не сдерживая всхлип. Ещё хочу.

Опрокидываю на спину. Падает, но из рук не выпускает. Трогает ещё и ещё. До чего дотягивается – то и сжимает. Развязно действует, под чашечку ныряет, талию стискивает, соски прокручивает. Много-много всего делает, пока я, откровенно кайфуя, двигаю бёдрами по стояку: вперёд-назад, снова вперёд и назад…. В какой-то момент Игнат толкает бёдра вверх и у меня вырывается всхлип. Делает так пару раз, словно во мне уже. Извиваться начинаю, тихо-тихо постанываю. Мне физически больно, как сильно я хочу окунуться в непосредственный процесс.

– Блять… охуенная.

Встречаемся взглядами. Черные они у него, огромные в темноте, чужие совсем мне глаза… но у этого парня такая сшибающая энергетика. И я не помню, чтобы меня кто-то так отчаянно хотел. По глазам вижу, как сильно, этот: большой, сильный и горячий мужик – хочет меня…

Перекатывает на спину. Быстро сдирает комбез, трусы летят следом. Расстёгиваю бюстгальтер сама, пока Игнат собой занимается. Мне уже сейчас нужно, без промедлений, без возможности связно думать… не хочу думать.

Шелест фольги, запах смазки и мой пожар, поднимающийся откуда-то из самой глубины.

Всё…

Автоматически разворачиваюсь спиной действую как привыкла, пока он вдруг не тормозит, поймав за лодыжку.

– Эй, ты куда?

Замираю. По коже начинают ползти ледяные узоры, дыхание сбивается и меня начинает окунать вовсе не в страсть.

– Иди сюда, – хрипло шепчет.

Чувствую теплое дыхание между лопаток, а следом поцелуй, от которого мурашки по ребрам… Я, кажется, глохну в этот момент. Всего несколько касаний губами, но этого хватает, чтобы он с лёгкостью развернул моё безвольное тело так, чтобы лопатки коснулись простыней. Мужские пальцы ласкают бедра, ведут вниз и размазывают влагу…

Ох…

По нервным окончаниям бьёт разряд тока, развожу ноги шире – я хочу дальше… Секунда и он накрывает меня собой, чтобы через два удара моего сердца, сделать первый толчок.

Давлюсь вдохом. Лишние мысли вылетают со следующим движением его пальцев. Он весь тактильный какой-то, будто бы не может не касаться. А для меня это много. Слишком много, чтобы не начать рассыпаться.

Его так много, и он такой тёплый…

Губы на шее, ключице, движения плавные, раскатистые. Выгибаюсь. Хочу быть ещё ближе. Мы касаемся всем, мы одно целое, но мне мало. Игнат с силой сжимает ягодицы, входит до самого упора. Меня штормит так сильно… так по живому идёт, так…

Боги…

Держусь за него, двигаться навстречу начинаю, ёрзаю по простыням, дышу часто-часто, почти задыхаясь от переизбытка кислорода, пока он весь и наглые пальцы размазывают мою вселенную до самого дна!

– Только не останавливайся…

Шепчу в полубреду, пропуская всю вселенную через себя. И дышу… дышу. Лишь бы двигался, лишь бы не прекращал этого безумства. И он двигается ещё и ещё… Скользит не быстро, не грубо, делает размеренно, но так, что ва-у.

Мне не нужна была грубость… я всё напутала, мне хорошо вот так, как сейчас.

Ещё один тягучий поцелуй. Мы дышим в унисон: глубоко и часто. Иногда смотрим друг другу в глаза и сразу тянемся целоваться, просто не выдерживаем. Карие глаза поглотила чернота, но я вижу там свет… и я тянусь к нему как к чему-то очень тёплому… Хочется больше контакта: чтобы на максималку, чтобы раствориться. Ближе, ещё ближе. Смешаться с ним всем, чем можно…

В какой-то момент по-мальчишечьи подмигивает, смазано ведёт по шее губами, прикусывает кожу и оторвавшись, быстро переворачивает на живот. Укладывает, коленом расталкивает ноги, за бёдра поддевает и входит, а я, застигнутая врасплох – замираю. В следующую секунду, чувствую, как испуганно сжимается под рёбрами, и «та самая нить» распадается как тлен.

Сдавленный стон наслаждения, его движения – грубее. Игнат теряет берега: раскачивая и тараня, навинчивая скорость проникновений. Он просто ставит меня на четвереньки и трахает в своё удовольствие…

Уже знаю, как это и не хочу так!

Нет-нет-нет… пожалуйста, не надо так. Я не хочу, я…

Мурашки по коже.

Утыкаюсь носом в ткань, сжимаю её пальцами, прикусываю нижнюю губу.

Я не хочу…

Тело деревенеет, недавно бушевавший жар стихает, словно и не было никогда. Мне не больно, но это тоже временно. Я помню, я всё помню… а ещё я помню, что это быстро заканчивалось… и сейчас закончится.

Просто закрою глаза и посчитаю до десяти… Один… два, три… четыре…

Глаза начинает щипать, но я только сильнее зажмуриваюсь. Слёзы тоже не надо.

Мягкое касание губами в основание шеи… ниже… мягче. Ладонь ласково ведёт по позвоночнику снизу вверх, оглаживает рёбра… темп становится размеренным, а я всё ещё считаю: девять, десять…

Знаю этот сценарий, и я выдержу. Я всегда выдерживала.

Глубокий вдох, но сердце замирает раньше, когда он резко останавливается и я понимаю – сейчас…

Не хочу…

Стискиваю зубы в тщетной попытке расслабиться.

– Ей, ты чего? Плохо что-ли?

Игнат отстраняется и переворачивает меня обратно на спину вглядываясь в глаза.

– Тошнит?

Сводит брови на переносице, а я в который раз замираю, потому что и это проходили… взгляд такой я тоже отлично знаю.

– Нет…

Язык прилипает к нёбу. Мне хочется бежать, просто бежать. Я не хочу вот так…

– Что случилось?

– Не знаю… ничего.

Смоляная бровь ползёт вверх, а я свожу ноги, отползая от него чуть дальше. В груди образуется ком. Вся напускная шлюховатость – задыхается в агонии.

Я не смогла…

– Не та поза? – вдруг уточняет, всё так же разглядывая лицо.

Сердце вскачь. Галопом просто, но я всё равно отвечаю:

– Не люблю такое.

– Ну, ок, сказала бы сразу. Без проблем.

Игнат спокойно садится у изголовья кровати и так же спокойно спрашивает:

– Продолжим?

И я киваю, чувствуя, как разжимаются клещи. Этого не случится…

Протягивает ладонь, чтобы помочь оседлать его и как только я медленно опускаюсь, он шипит, сжимая задницу, снова теряя нить реальности. Кровь гулко шпарит по венам. Он всё такой же максимально тактильный, словно ничего не случилось, будто бы я не заставила его остановиться… его как будто бы это не парит.

Наклоняюсь и мягко целую в губы. Игнат тут же зарывается пальцами в волосах углубляя поцелуй. Медленно раскачиваюсь, позволяя телу расслабиться и наконец-то понять – всё хорошо, мы просто идём дальше и не стоит ждать подвоха.

Всё нормально…

Он не грубый, он скорее нежный, страстный, но не дикий… он – нормальный.

Пальцы касаются щеки, следом нижней губы… он ласкает, в глаза заглядывает, улыбается. Всё что делает дальше, распаляет и наконец-то подталкивает к тому чтобы я смогла ухватиться за нить доверия и притянуть ту, другую ниточку, что упустила, когда почувствовала животом простыни.

– Так лучше?

Киваю не в силах говорить. Ловлю новый темп, он чуть-чуть иной, более резкий, но это уже не пугает. Мы снова одно целое и почувствовав первые отголоски дрожи, я подаюсь вперёд, чтобы со стоном поцеловать в губы.

Теку так сильно, что образовавшийся стыд тонет в очередном касание губами… Его руки везде и это «везде» дарит настоящий кайф.

Откидываю голову назад, подставляя ласкам соски, которые тут же захватывают в плен. Он успевает и облизать, и прокрутить между пальцами, посылая импульс за импульсом. Губы сохнут, ногти царапают плечи, влажные звуки идут по нарастающей. И я сама не понимаю в какой момент отпускаю себя и кончаю.

Острейшая вспышка наслаждения взрывает этот мир глухим стоном, вырвавшимся из моих губ. Замираю, опустив подбородок и сжимаюсь, получая разряд за разрядом.

Игнат выдыхает, касаясь шеи перетягивая инициативу: входя резче и грубее. Но мне уже плевать. Я лечу… Я целый мир…

Руки безвольно соскальзываю с его плеч, а голова наливается свинцом, я совсем не могу управлять телом. Он чувствует это и переворачивает на лопатки, сгибает ногу в колене и вот тогда двигается для себя. Позволяю. Меня всё ещё бьёт по всем фронтам.

Благодарность прокатывается мощной волной под самой кожей и когда он падает сверху, прижимая к простыням, я запускаю в его волосы пальцы – нежно поглаживая.

Игнат вслепую находит мои губы и целует. Наше дыхание снова смешивается, а я улыбаюсь, потому что вот сейчас мне было хорошо. Не наедине с собой, с постыдно прикрытыми глазами, а с живым и настоящим мужчиной…

Мне было хорошо…

Глава 8

(несколько месяцев назад)

– Эт чё за уебан рядом тёрся?

Моргаю.

Андрей нависает надо мной, давя телом, словно бульдозер. В любимых глазах образуются искры. Он дышит тяжело, рвано, поверхностно.

Теряюсь.

Спиной чувствую рисунок кирпича, но хочу вжаться ещё сильнее. Слиться с ней и спрятаться окончательно.

Просто тихо… я буду тихо и всё закончится быстрее. У моего парня разгон от холодного к горячему за секунду может быть, так что это скоро пройдёт.

Мы только что за руки держались и весело болтали, а как завернули за угол, его как подменили…

– Стас Егоров. Мы в параллели учились в школе, – и зачем-то добавляю, – он у Анны Павловны в классе был, – сглатываю, видя, как неестественно медленно расширяются зрачки напротив. – а я нет…

У Андрея дергается кадык, глаза леденеют до арктических значений, а ладонь которой он упирается в стену над моей головой – сжимается в кулак. Каждая его эмоция проходит через моё тело пронизывая словно острейшие ножи.

Андрей прищуривается, цепко держит взглядом. Не касается меня, но ощущение такое, будто бы сжал до хруста.

– Какого хуя он рядом трётся? Ёбанный одноклассничек-пидарасничек.

– Мы просто шли вместе, нам по пути было…

Быстро шепчу, озираясь по сторонам и с ужасом понимаю, что на нас все смотрят. Это мой двор… меня тут все знают.

– Чё, бля?

Голос Андрея звучит настолько громко, что даже полуглухая тётя Маша поворачивается в нашу сторону

Слова в лицо летят, да так резко, что глушат. Мне хочется самой заорать, чтобы не привлекал внимание, чтобы перестал выкручивать! Я тоже психую, тоже на взводе, а он из-за ничего взъелся!!! Но… всего секунду бунтую. Бунтую ровно до того момента, пока мы снова не встречаемся взглядами. Глотаю возмущение, не позволяю ему вырваться.

– Я тебя там, блять, жду. А ты с этим уёбком весело болтаешь? Никуда не спешишь, всё по кайфу у тебя. Молодец. Красотка!

Губу прикусываю. В груди вспыхивает паник.

Снова озираюсь… и вижу, как бабушки у подъезда переглядываются и шептаться начинают.

О, боже мой…

Я просто хочу это закончить. Просто замять и всё. Быстрее!

– Да нам просто по пути было, Андрюш. Я что с ним дошла, что без него, всё одинаково по времени.

Волосы ерошит. Психует. Не слышит совершенно.

– Может он тебя ещё и трахать будет? Какая разница с ним или без него?! Тебе, я смотрю, совсем по хую.

Слёзы наворачиваются от обиды за то, что так предположил и из-за дикого стыда. Я не знаю, что сказать, меня выкручивает. Пальцы заламываю. На нас люди оборачивается. Так дико стыдно… Ревность Андрея, порой границ не знает… Глазами кричу: «Ну, не надо, пожалуйста, зачем \ у всех на виду?! Успокойся. Про меня же потом говорить будут… Мама узнает – в обморок упадёт. Ты же знаешь какая она у меня… Господи, успокойся, умоляю.»

Набираю в грудь побольше воздуха и вслух тихо шепчу:

– Не кричи, пожалуйста. При чём тут это? Он меня не касался даже, мы школу вспоминали и делились кто, куда поступил. Всё.

Андрей всплёскивает руками перед моим лицом.

– Заебись! Теперь ещё и это! Может тебе ЭТО уже на хер не нужно? Может я зря тут как дебил пасусь? Может стоит просто отпустить тебя?!

– Нет! Нет! – Кидаюсь к нему, руками обнимаю, в грудь утыкаюсь.

Не хотела доводить и всё равно довела…

– Я только тебя люблю. – быстро-быстро шепчу, чувствуя щекой шероховатость ветровки. – Мне никто другой не нужен. Глупости не говори…

Промедление длится несколько секунд и это очень сильно режет, потому что я его обнимаю, он меня – нет. Сердце из груди готово выпрыгнуть, как ему страшно. Замираю. Жду.

Ну, давай же, давай… обними и всё… просто обними.

Когда Андрей наконец-то скупо обнимает, я всё ещё чувствую от него волны ярости. Держусь за белый флаг до последнего, я верю в эту белую тряпицу больше, чем в себя.

– Точно любишь?

Поднимаю глаза и киваю. Он улыбается, чмокает в губы, обнимает двумя руками, волосы ерошит, приглаживает, снова ерошит.

Вот и всё. Теперь точно всё. Андрей очень быстро успокаивается, главное подобрать нужные слова. «Люблю» – всегда безотказно работает. В таких ситуациях всегда.

***

(настоящее время)

Размыкаю веки на доли секунды и не справляясь с ярким светом из окна – смыкаю обратно. Мой мобильный разрывается трелью. Ужасающе пищащей трелью… ненавижу этот писк! Ходила с беззвучным и нормально было, чего вдруг полезла менять?

Шарю рукой по простыням, в тщетной попытке найти сошедший с ума мобильный.

– Горите вы все… блин…

С тихим стоном утыкаюсь носом в подушку. Я планирую спать, всё остальное – когда-то… часа через три или лучше – четыре… А потом, совершенно неожиданным образом, понимаю, что затылка касается теплое дыхание и горячая ладонь на животе приходит в движение: медленно ползёт вверх к груди аккуратно сжимая…

Мамочки… я не дома!

В ту же секунду, перед глазами мелькают яркие вспышки воспоминаний. А я, к глубочайшему сожалению, помню всё, в мельчайших подробностях.

Моё легкомысленное: «Захочешь ещё» он воспринял как личное оскорбление и смог ещё два раза. После последнего – отрубилась. Улыбалась как дура, на него сверху залезла и уснула, как только глаза сомкнула.

Бли-и-ин!!!

Можно мне совсем глаза не открывать? Ну, пожалуйста…

Стыд так сильно придавливает, что дышать становится нечем. Чужой дом, чужая постель, чужой запах, чужой мужчина. Последнее поднимает столпы дыма. Что же я наделала… зачем?! ЗАЧЕМ?! Пьяная идиотка, решила, что хочет поддаться безрассудству.

Стыд жгучей волной прокатывается по всему нутру. Пальцы белеют, насколько сильно я сжимаю край простыни на груди в попытке подтянуть её выше.

Чувствую, как Игнат прижимается всем телом, и он тоже голый. Чё-ё-рт!

Мне, вчера, с ним – очень хорошо было … так же хорошо, как сейчас плохо. Телом всего его ощущаю. Мы как идеальные пазлы состыковались… слишком идеально, чтобы игнорировать.

Пальцы скользят по животу вниз-вверх. Медленно. Дразняще. Немного щекотно, совсем не неприятно. Мне приятно… господи, мне очень и очень приятно. Он неторопливо ласкает. Двигается вверх, потом плавно вниз. Это не пошло, это на грани.

– Уже в пятый раз… – хрипло выдыхает в волосы.

Крепко зажмуриваюсь. Мужчина за моей спиной полностью проснулся и целует короткими поцелуями от плеча к шее. Привстаёт на локоть для удобства и снова целует. У меня внутри шторм. Самый настоящий девятый вал!

Тело сковывает льдом. Вчера душу выворачивала, кончала от его пальцев, целовала сама, касалась, кайф самый настоящий ловила, а сегодня сквозь землю мечтаю провалиться.

Это была не я… Хорошая девочка Рита, которой мама всё время говорила, что женщина должна себя уважать и не прыгать из постели в постель – так поступить не могла. Просто не могла. Я не шлюха, чтобы вот так… не шлюха. Боже мой…

От бессилия хочется разрыдаться. Закрыть руками лицо и рыдать. Так низко пасть… На самое дно!

Игнат переворачивает на спину, сверху нависает, в глазах смешинки, на губах лёгкая улыбка. Разглядывает меня, по лицу кружит и я на него смотрю. Утром принц не изменился: такой же мужественный, чужой и сексуальный. Улыбаюсь вопреки внутреннему состоянию, потому то знаю: рыдать сейчас это ещё более дурной поступок. Доигрываю роль до конца.

Я выйду из этой квартиры и всё забуду. А пока…

– Привет.

Игнат прокатывает взглядом по губам, склоняется ниже и хрипло выдыхает:

– Привет.

Я знаю, что он хочет. Не дура – понимаю. И не хочу. Желание, которое ещё вчера размазало маслом перед ним, улетучилось с рассветом. Такая реальность.

Красивый мужик: разлёт плеч, руки сильные, пальцы нежные, глаза, обещающие один сплошной соблазн… Я знаю – может. Вчера, пьяные, такое творили под конец, что я и рассказать никому не осмелюсь. Никогда.

Всё идеально, кроме моего нахождения здесь.

Останавливаю, когда начинает придавливать сверху. Аккуратно упираюсь ладонями в предплечья, чувствуя тёплую кожу и перекатывающиеся мышцы… и боже, я не знаю, как всё ещё не потеряла голову…

– Надо в душ.

– К чёрту душ.

Присасывается к шее, широкими ладонями проводит по бёдрам, сжимает через простыни… Господи, простыни единственная преграда между нами…

Мокрые поцелуи на коже, его выдох в шею, мои мурашки… Господи, дай сил…

От него желание разносится раскатами и меня захлёстывает.

Нет-нет… не надо.

Отталкиваю легонько, он не противится на руках поднимается, чтобы в глаза посмотреть. Так смотрит… просто мёд на языке растекается. Многообещающе с предвкушением. Ещё бы, в моё бедро упирается вовсе не в палку… эта палка вчера работала бесперебойно, чтобы я ему не сказала в процессе, а я к стыду… говорила. Там колом стоит, убить таким можно.