Падший ангел

Кивнув, нерешительно иду к выходу. На крыльце стоит моя Лесли, моя защитница, та, кто была мне матерью в те моменты, когда моя не справлялась. Оливер обнимает ее за талию и тараторит, рассказывая ей все накопившиеся новости. Лесли гладит его каштановые волосы, пока по ее щекам струятся слезы. Она не накрашена, но выглядит безупречно в простых расклешенных джинсах и дутой зеленой куртке. Я успела забыть, какая она красивая, теплая и яркая, словно лучик солнца.

Лесли поднимает глаза и видит меня. Эмоции, которые я пыталась сдерживать в себе в ожидании нашей встречи, взрываются и наполняют меня. Я так боялась, что все сорвется, и не позволяла себе мечтать о долгожданной встрече с близким человеком.

Но Лесли здесь, это не видение и не сон.

Всхлипнув, бегу к ней и заключаю в крепкие объятия. Моя дорогая подруга начинает плакать навзрыд, стискиваю меня в кольце своих рук. Оли бормочет, что мы его душим и выбирается, а я лишь крепче обнимаю Лесли, боясь шевелиться и отпускать ее.

– Боже мой, куколка, почему ты такая худая? – женщина беспардонно ощупывает мой зад, убеждаясь в правдивости своих слов, а затем доходит и до волос. Хриплый вздох вырывается из ее рта. – А волосы где?

Лесли продолжает щупать меня, бормоча ругательства и причитая о моих выпирающих костях. Не знаю, как долго мы стоим так. Каждая секунда в объятиях Лесли склеивает мое разбитое сердце. Уехать из Нью-Йорка было тяжело, но сложнее было попрощаться с людьми, которые годами были рядом и поддерживали.

Когда восторг утихает, я вспоминаю, что должна познакомить Лесли кое с кем. Подхватив ее за руку, веду внутрь. Декс ободряюще подмигивает мне, и я широко улыбаюсь. Впервые за многие месяцы мне кажется, что я твердо стою на ногах. Мое прошлое и настоящее в одном месте – последний кусочек пазла для шага в будущее.

Декстер опускает Марселу на ноги, и малышка топает к нам с Лесли. Подруга удивленно выдыхает, быстро смахивает слезы и опускается на корточки. Марси заинтересованно, но немного неуверенно подходит к нам. Вижу искреннее благоговение на лице Лесли, когда она рассматривает Марселу. Темно-синее платьишко с кружевными оборками и ободок в тон делают из Марси настоящую куколку.

– Пливет, – тихо-тихо здоровается Марсела, теребя маленький хвостик, и протягивает руку. – Я Масела.

Лесли аккуратно жмет ее ладошку и представляется.

– Можно ли мне тебя обнять, солнышко? – спрашивает она, и Марси, посмотрев на меня, кивает.

Лесли подхватывает мою дочку на руки, и это, после всего, через что я прошла, кажется таким нереальным, слишком идеальным, чтобы быть правдой. Та, кто заботилась обо мне, как о собственном ребенке, обнимает мою дочь.

Боже, как бы я хотела, чтобы и моя мама смогла обнять свою внучку. Эти мысли всегда будут ранить даже в такие счастливые моменты.

– Я Декстер, – кивает мой друг. – Вроде как арендатор, но по совместительству няня.

Вижу, как в мозгу Лесли появляются вопросы, которыми она явно засыпает меня, когда мы останемся наедине, а сейчас она лишь вежливо здоровается с членом моей новой семьи.

Да, нам будет о чем поговорить. Жаль, что она приехала всего лишь на день.

– Я привезла подарки… Джуд, я не забыла о твоем дне рождения, – подмигивает Лесли.

Видимо мой смышленый братишка успел предупредить ее о том, что Декстер не знает наши реальные имена. Подпрыгнув, Оли ведет Декса к машине Лесли, чтобы забрать подарки, а я показываю подруге не только новый дом, но и свою новую жизнь.

***

Как бы мне ни хотелось, но день подходит к концу, и скоро Лесли вновь уедет. Каждый лишний час, проведенный вместе, – риск. В первую очередь для Марселы. К тому же, теперь под моей крышей живет Диекстер, не знающий ничего о нашем прошлом, и мне не хочется втягивать его в неприятности.

– У него что-то случилось? – спрашивает Лесли, глядя на моего друга.

Декс и правда вел себя… странно. Его редко можно заткнуть, а сегодня он весь день молчит. Он едва ли слушал нас, только следил за Марси, как и обычно. Если бы он не наблюдал за ней, то я бы уже повела его к доктору.

– Может быть, он устал, – с сомнением в голосе предполагаю я. – Вчера наш дом разносила орава мальчишек.

Лесли поворачивается ко мне и сканирует мое лицо, как делала прежде. Она что-то ищет. Мы успели поплакать несколько раз, пока я рассказывала ей о моем побеге, протекании беременности и терапии. Мне хотелось бы, чтобы после моей «смерти» моя жизнь сразу стала нормальной, но этого не произошло, и я честно призналась ей во всем, что случилось.

– Вы точно не трахаетесь? То есть… посмотри на него, черт возьми! – Лесли тихонько присвистывает, бросив взгляд на зад Декса. – Он чертовски горяч. Было бы мне лет на пятнадцать меньше…

– Фу! – кривлюсь я и делаю глоток чая. – Нет, он мне как брат. Я люблю его. Декстер буквально вытащил меня из того дна, на котором я барахталась. То, как он обращается с Марселлой, просто волшебно. Он завел видеодневник для нее и пошел со мной на роды. Декс… не знаю, как объяснить. Мы оба нашли друг друга в нужный момент, и романтика или секс все испортили бы. Не то чтобы хотя бы один из нас когда-то задумывался об этом.

Лесли тепло улыбается и накрывает мою руку своей мягкой ладонью.

– Я счастлива, что ты пошла на поправку, куколка, – она нагибается и целует меня в щеку. – Но сделай мне одолжение и начни есть больше. Ты практически прозрачная.

– Обещаю, что в нашу следующую встречу я буду выглядеть лучше, – мягко улыбаюсь я, ничуть не обижаясь на Лесли. Мне и самой хочется набрать вес.

Не знаю, что случится в будущем. Возможно, мы с Дексом – фригидные людишки – в итоге не будем никого искать и проведем всю жизнь в этом доме вместе. Марси и Оли уедут сначала в колледж, потом создадут свои семьи, а мы состаримся и будем играть в покер на заднем дворе, пока один из нас не умрет во время партии.

Как бы то ни было, загадывать пока рано.

К сожалению, настает время прощаться с Лесли. Мы долго стоим, обнимая друг друга, и клянемся не теряться и продолжать поддерживать связь. Без слез не обходится. Ненавижу прощания.

Надеюсь, скоро в скрытности не будет нужды, и я смогу видеться с ней и Чарли без страха за свою семью. День с Лесли был чудесным и напомнил, что в старой жизни тоже было что-то хорошее. Мало, но все-таки что-то.

Росс (скучали, ангелочки?)

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, США

Комната давно пропахла кровью насквозь. Эти два года были пропитаны смертью. Я давно сбился со счета своих убийств. Я перестал запоминать их крики и мольбы. Мне нужна была информация. И месть.

Четыре дня назад я нашел его. Того, кто видел, как ее били, отрезали палец, кто и послал мне его как сообщение о моем поражении.

Я не помнил его слов. Пах он дерьмом, как и все предыдущие. Мои люди крепко приковали его и ушли, оставив меня во тьме, в которой я жил с тех пор, как она покинула меня. Я знал, что он будет бесполезен и просто наслаждался, сдирая с него кожу и лишая кусков тела, особенно тех, которые физически делали из него мужчину. Он вздохнул последний раз три минуты назад. Я отомстил, но легче не стало.

Без нее я перестал жить. Я стал оболочкой, пытающейся делать то, что должен. Я ненавидел всех, кто причастен к ее уходу, и себя. Наверное, это я должен сейчас висеть на месте этого мудака.

Дверь в подвал открывается, и слабый луч света проникает в помещение, забрызганное кровью. Какое сегодня число? Уже наступило утро?

Бен, запыхавшийся, словно бежал марафон, сбегает по ступеням и, не обращая никакого внимания на труп, говорит:

– Босс, я должен кое-что вам показать.

Без особого энтузиазма поворачиваюсь к нему и вижу, что он тычет мне в лицо телефон. Глаза не сразу привыкают к свету, а когда я различаю детали фотографии, замерший и потускневший мир вдруг вздрагивает.

– Она жива, босс, – говорит Бен. – Мы нашли Селену.

Кажется, я смог вздохнуть.

Селена, живая, стоит на ступеньках какого-то дома и обнимает свою подругу. Фотография сделана издалека, но это она. Мир не просто дрожит. Он обретает краски и движется.

Мой Ангел жив.

Только вот где тогда он?

Селена

Широкая ладонь накрывает мой рот, и я начинаю кричать раньше, чем успеваю проснуться. Темнота и сильная рука, стремящаяся заставить меня молчать или сделать больно, вызывают в памяти не самые приятные воспоминания.

Обхватываю запястье мужчины, скидываю одеяло, готовясь бежать и дать отпор, но замираю, почувствовав гладкий ожог на коже незваного гостя.

– Селена, тише, это я, – от звука знакомого голоса я расслабляюсь и открываю глаза.

Прищурившись, вижу Декса, одетого в ту же одежду, что и днем. Он сидит на краю моей постели и выглядит по-настоящему встревоженным. Его глаза широко распахнуты, а волосы в полном беспорядке, словно он тянул их. Декстер делает так, когда не может решить проблему.

Он опускает руку и шепчет:

– Нам надо поговорить.

Мне требуется добрая минута, чтобы понять и вспомнить имя, которым меня не называли довольно долго. Декстер назвал меня не Келли, девушкой, с которой жил уже почти два года под одной крышей, а Селеной.

Он знает, кто я.

Глава 5

Доминик (не ожидали?)

Год и десять месяцев назад, Спрингфилд, штат Миссури, США

Я не знаю, зачем согласился на встречу с ним. В последний раз, когда я видел своего самого старшего брата, я чуть не убил его и, честно говоря, не уверен, что не попытаюсь сделать это снова. Я обещал, что прикончу его при нашей следующей встрече.

Я порвал со своей «королевской» семейкой навсегда и скрылся. Мне нравилось жить в тени, подальше от фамилии и влияния семьи. Но несколько недель назад Гидеон пустил по всем каналам информацию о том, что ищет меня. Мне стало любопытно, что ему от меня нужно. Говнюк слишком умный, знал, что до меня дойдет слушок. Связавшись с ним, я узнал, что меня ищет не он, а Росс. Новый глава семейства Кинг не давал мне спокойно жить, даже не зная, где я нахожусь. Каждый аэропорт в стране снабжен моими фотографиями, и я не могу незаметно покинуть Штаты. Попытавшись улететь так далеко, как мне бы хотелось, я окажусь схваченным и связанным в родовом поместье.

Хочу просто исчезнуть, чтобы ни братья, ни СМИ не пытались выследить меня.

«Куда же пропал младший принц?»

Спросите Росса и его прихвостня, сукины дети.

Пусть Нику и не досталось, но он тоже находится в моем списке людей, которых я ненавижу. Только сумасшедший Гидеон пока не попал туда.

Окидываю взглядом парковку кафе с крыши соседнего здания, в котором Росс назначил встречу. Трое стоят у заднего выхода, парочка телохранителей пытаются незаметно нести пост внутри, а последняя группа охраняет главные ворота. Не понимаю, к чему такое столпотворение. Росс и сам может зарезать больше врагов, чем эта команда. Видимо за последние годы ситуация окончательно вышла из-под контроля.

Но мне плевать, уже давно. Мне будет плевать, даже если я останусь последним Кингом. Я вышел из игры, когда собственный брат показал, на что он готов ради победы.

Спускаюсь с чердака и иду на встречу с Дьяволом. Во рту как-то непривычно сухо, а по спине ползут капельки пота, хотя мне и не жарко. В последний раз я чувствовал себя так, когда шел к отцу в кабинет после наказания, гадая, простит ли он меня или нет.

Не знаю, чего хочет Росс, но знаю, что он готов предложить. Свободу. Каким бы способным хакером я ни был, его могущество простиралось далеко.

Узнав меня, телохранители отступают. Технически я тоже их босс, но если понадобится, они убьют меня без раздумий. Странно, что здесь нет Джона Би. Я помню, что он почти единственный, кому мой брат более или менее доверял. Он хороший человек, и я не понимаю, как он мог служить Россу.

Кафе пустует, и только за дальним столиком в отдельной кабинке сидит он. Обычно он внимателен, как чертов хищник, но меня он словно не замечает. Росс, опустив голову, что-то бормочет себе под нос. Кажется, он окончательно сошел с ума.

Когда звук моих шагов все-таки долетает до его ушей, Росс выпрямляется. Мои губы расплываются в злорадной и чертовски широкой улыбке. Мне очень нравится то, что вижу. Измученная, сломленная и слабая оболочка человека. Его дерьмовый внешний вид греет душу не меньше, чем воспоминания с кладбища, где похоронены наши родители и где я чуть не убил его.

– Здравствуй, брат, – голос Росса стал хриплее, чем я помнил.

Плюхаюсь на стул напротив него и цокаю.

– Не забывайся, ты мне не брат, Росс, – холодно отвечаю я. Мне не до семейных драм. Я здесь лишь для того, чтобы узнать, что должен сделать для освобождения от своего вечного поводка, называемого фамилией Кинг. – Я не убиваю тебя лишь потому, что хочу узнать детали сделки, так что выкладывай.

Росс поджимает губы, борясь с самим собой. В кафе довольно светло, и его синяки под глазами выглядят действительно чудовищно. Похоже, он вообще не спит.

Росс кидает на стол папку, и я беру ее. В ней несколько досье: симпатичная женщина лет тридцати, маленький мальчик и очень красивая девушка. Сразу замечаю идентичные голубые глаза всей троицы – они точно родственники. У всех стоят даты смерти. Судя по данным, женщина умерла на месяц раньше, чем блондинка и мальчик.

И что это должно значить?

– Ты должен найти двоих из этого списка: девушку и мальчика, – объясняет Росс.

Непонимающе хмурюсь. Я, конечно, лучший для такого задания, но и мои силы небезграничны. Поиск трупов не входит в круг моих способностей.

– Ты окончательно спятил? Где я найду их? В аду? Они мертвы, – рычу я. – Это ловушка? Проклятье, я убью тебя, если ты притащил меня сюда, чтобы схватить.

Росс часто качает головой, словно не хочет слышать меня. Его взгляд стеклянный, а тело напряжено. Если бы я переживал за него, то отвел бы к врачу. В нашей семье Николас отвечал за игры со всякой дрянью, но я не удивлюсь, если и Росс на что-то подсел. Он действительно плохо выглядит.

– Точно умерла только она, – Росс указывает на миловидную брюнетку. – Она мать остальных. Я делал эксгумацию, и ДНК не сошлись. Селена… может быть еще жива. Она должна быть жива.

Селена. То, как он произнес ее имя… В точности, как наш отец, когда говорил про маму. Сейчас Росс был его копией. Они с Ником всегда были очень на него похожи, в отличие от нас с Гидом. Возможно, поэтому отец не так много проводил время с нами. Не мог смотреть на сыновей, пошедших в мать, в его жену, которую он не уберег.

– Кто она? – спрашиваю я, глядя на фотографию.

Наверное, она одна из самых красивых девушек, которых я видел. Бесспорно, она могла привлечь Росса, но, черт, она младше меня, не говоря уже о нем. Но и слишком взрослая, чтобы быть его дочерью, хотя и ее мать не выглядит на фотографии достаточно зрелой.

Нет, здесь дело в другом.

– Это неважно, – Росс пытается звучать отстраненно, но эмоции берут верх, что несвойственно для него. – Ты должен найти ее, и я отпущу тебя навсегда. Не буду пытаться наладить связь и вымаливать прощение. Ничего, только найди ее и приведи ко мне.

Мои глаза невольно расширяются от осознания. Проклятье! Да Росс любит ее! Не могу поверить своим мыслям, но я вижу, что это правда. Росс точно любит эту девушку. Он готов от всех бессмысленных попыток вернуть меня в семью, и это прямое доказательство моему предположению.

– Ты ее любишь, – решаюсь произнести странные слова вслух, и мой брат тут же поднимает настороженный взгляд на меня. Ядовитый привкус старого предательства разливается на языке. – Может быть, мне лучше найти ее и сделать то же самое, что случилось с Лорой, а? Око за око, как говорят. Или девушку за девушку.

Лицо Росса наливается пылающей яростью, и глаза темнеют. Он на грани того, чтобы вцепиться в меня. В прошлый раз он не сопротивлялся, но и легкая победа – скучная победа.

– Ты не посмеешь, черт возьми, – рычит Росс.

Громко фыркнув, закидываю ноги на стол и спрашиваю:

– И почему же? Наше семейство никогда не беспокоилось о невинных.

Росс глубоко и шумно вздыхает и теребит цепочку на своей шее. Не помню, чтобы он носил какие-то аксессуары помимо колец отца.

– Лора не была невинной, и ты уже должен был понять это спустя столько лет, – напускное спокойствие в его голосе звучит так же неубедительно, как и аргумент о Лоре. Росс протягивает мне фотографию мальчишки и добавляет: – Если она пострадает, то этот паренек останется круглым сиротой. Как мы. Тебе это надо? Поверь, Доминик, нести груз смерти на своих плечах тяжело. Он бывает неподъемным.

Щурюсь на него. Манипулировать нашим дерьмовым детством низко даже для Росса. Какого хрена он пытается учить меня какой-то морали? Не Россу судить о том, что правильно, а что – нет. Кидаю снимок в папку.

– Не пытайся дергать за ниточки, сукин сын, я не твоя марионетка! – цежу я сквозь зубы. – Я сделаю это, но только для того, чтобы ты навсегда отвалил от меня. Еще мне нужны деньги с моего трастового фонда. Надеюсь, их ты у меня еще не отнял.

Росс устало потирает глаза.

– Конечно, нет, они на месте, я бы не посмел, – отвечает он, на что я снова фыркаю. Он способен на все. – Когда ты начнешь?

Достаю один из своих сотовых из кармана и запускаю одну любимую программу на телефоне. Она запрещена в США, да и во всех остальных цивилизованных странах, но я хакер. Запрещенное – моя работа.

– Когда ты отдашь приказ своим шавкам перестать за мной следить и зачислишь на мой счет десять миллионов, так сказать, предоплату за твою красотку, – говорю я, протягиваю ему номер своего закрытого счета и встаю со стула.

Больше нам не о чем говорить. На другой телефон приходит уведомление о зачислении денег.

– Сделано. Мои люди не задержат тебя, – Росс тоже поднимается на ноги. – Пожалуйста, верни ее.

– Так она сама сбежала от тебя? – не удерживаюсь от едкого смешка. – Отличный способ вернуть девушку! Ты остался тем же козлом. Рад, что что-то остается неизменным. А Николас все так же скачет вокруг тебя с белой пудрой под носом или бутылкой виски? Что у него в почете ныне?

– Я сделал, что ты просил, – Росс стреляет в меня взглядом, от которого в детстве я бы наделал в штаны. – Теперь изволь выполнить свою часть сделки. Если интересно, как дела у Ника, то узнай сам. Он не выходит на связь после ее фальшивой смерти.

Причем здесь…? Мои глаза вновь округляются. Такого я не ожидал.

Николас видимо решил, что не хочет подлизывать Россу, а занять его место, раз посмел… посягнуть на его женщину. Что-то, возможно, и изменилось. Плевать. Как только я найду эту крошку, моя жизнь в этой проклятой стране закончится. Беру папку и ухожу из кафе, ничего не сказав Россу на прощание.

Прости, Селена, но кто-то из нас вернется к Дьяволу в любом случае. И, черта с два, это буду я.

Наше время, Тандер-Бей, Канада

Селена забивается в угол своей кровати, стремясь оказаться подальше от меня. Я вижу, как в ее глазах скапливается страх. И боль. На нее накатывается весь ужас моей лжи. Почти два года, с тех пор, как мы познакомились, я пытался ее защитить, я был ее другом, а теперь все, возможно, разрушено. Сердце болезненно сжимается в груди, когда я распознаю настоящий ужас во взгляде Селены. Она смотрит на меня так, словно я сделаю ей больно, и я не виню ее. Меня мог послать кто-нибудь из «Руки». Если Росс уничтожит ее морально, то Вальдес лишит жизни. Ни один вариант не подразумевает спасение.

Селена теребит палец без фаланги, и я понимаю, что она уже перебрала в голове все самые ужасные сценарии. Сжав челюсти, отодвигаюсь на край постели, чтобы дать ей понять, что не причиню ей боль.

– Кто ты, черт возьми? – обняв себя, рычит Селена.

Мне хочется называть ее Келли, именно так, как она мне представилась. Я полюбил ее как Келли, хотя и знал ее настоящее имя. Селена, несмотря на другое имя, стала для меня самым близким человеком, а я отплатил ей обманом.

Когда я поняла, что не смогу вернуть Селену в Нью-Йорк, я должен был бежать. Оставаться в нашей маленькой и странной семье значило подвергнуть каждого из них опасности, и я поступил как эгоист, оставшись. Или как Росс, приказавший привести Селену к нему против ее воли.

– Селена, я не обижу ни тебя, ни Оливера, ни Марси, тем более, – я любил их всех, а моя племяшка… для выражения моих чувств к ней любых слов всегда будет недостаточно.

По лицу Селены скатывается слезинка. Она забыла, каково это, когда тебе лгут, после побега. Мы жили в нашем красивом и безопасном мирке вдали от мира, желавшего нарушить наше спокойствие. Мы выбрали самообман, опирались друг на друга, как на единственную опору. Селена не была готова к тому, что я подведу ее.

Черт, я собирался рассказать ей правду когда-нибудь на пенсии. Дети бы разъехались по колледжам, построили бы свои семьи, мы с Селеной продолжили бы жить в Тандер-Бей, нашли бы совместное хобби. Я думал про макраме. Только тогда я бы рассказал ей, кто я на самом деле.

Четвертый брат. Младший член семьи, которая разрушила ее жизнь.

Провожу руками по бедрам, вытирая пот. В горле стоит ком, мешающий мне говорить. Я не хочу спускать на нее лавину правды, но у нас мало времени.

– Меня зовут Доминик, – выдавливаю я. – Доминик Кинг.

Селена ахает, и слезы начинают тихо литься по ее щекам. Я хотел бы обнять ее, чтобы успокоить, но уверен, что она не позволит мне. Лишь в самых худших снах я видел, как Селена плачет по моей вине. Наивно было полагать, что это случится только во снах, да?

– Ты здесь по его приказу? – Селена, пораженная моим признанием, не пытается убежать. – Ты ему все докладывал, да? Он знает про Марселу? И Николас тоже?

Ловлю ее взгляд. Теперь Селена больше не кажется напуганной: в ней проснулась материнская ярость. Ее глаза пылают голубым пламенем, когда она шипит:

– Клянусь, я убью тебя, если ты хоть словом обмолвился о моей дочери!

Неожиданно Селена тянет руку к краю матраса и вытаскивает нечто голубое и блестящее. Только когда она раскрывает непонятный предмет, я понимаю, что это нож-бабочка. Я спал с ней на этой кровати сотни раз, но даже не подозревал, что у нее есть оружие. Селена умело держит лезвие, переливающееся под светом уличных фонарей.

Я… удивлен. Но все же хочется верить, что она не пырнет меня, пока я не расскажу ей свою историю.

– Piccolina, ни Росс, ни Ник не знают о Марселе, – подняв руки в жесте «я сдаюсь», говорю я. – Я все тебе расскажу, только опусти нож.

Огонь в ее глазах стихает, но «бабочку» она не опускает. Хорошо, наверное, я заслужил.

– Ладно, – встряхиваю волосы и пытаюсь приготовиться к рассказу, – мы с Россом действительно заключили сделку. Я хороший следок, поэтому он обратился ко мне. Росс понял, что ты не умерла, и предложил мне свободу, если я приведу тебя. Когда мне удалось разыскать тебя, я собирался выполнить свою часть договора, но увидел… тощую, беременную, сломленную девушку. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я решил остаться. Подчистил все следы, избавился от слежки и оборвал все связи. Признаюсь, изредка я выходил общался с Россом, потому что опасался, что он подумает, что я обидел тебя из-за мести.

– Из-за мести? – переспрашивает Селена.

Разумеется, Росс не рассказывал ей о своих геройских поступках. Касаюсь пальцами места, где красуется ожог.

– Из-за него умерла моя невеста, – большего ей знать не надо. – Это сейчас неважно.

Селена ядовито смеется. Этот звук ранит, а не лечит, как ее искренний смех.

– А что важно? Мой лучший друг, любимый и близкий человек, которому я доверяла своих детей, оказался братом того, из-за кого умерла моя мама, – рычит она. – Ты хотел водить меня за нос всю жизнь? Или просто морально подготовить перед тем, как всучить в руки Росса?

Качаю головой.

– Я что, по-твоему, собирался отправиться с вами в путешествие и подстроить встречу с Россом? – недоумевая, спрашиваю я. – Селена, я вообще не собирался говорить тебе! До сегодняшнего дня.

– И что же изменилось сегодня? – ее голос наполнен злостью и ненавистью.

– И что же изменилось сегодня? – повторяю ее вопрос, нервно усмехнувшись. – Сначала я увидел странный автомобиль за углом после приезда Лесли, а потом проверил камеры и жучки в доме Росса. Он знает, что ты жива, а я нахожусь с тобой. Но главное – он знает, где мы.

Весь румянец сошел с лица Селены. Последний раз я видел ее такой бледной в первые недели после переезда, когда она только-только начинала набирать вес.

– Селена, нам надо срочно бежать, – придвигаюсь ближе к ней и опускаю руку с ножом. Когда она позволяет мне прикоснуться к себе, часть груза падает с моих плеч. – Прости за обман. Я люблю нашу жизнь, и мне не хочется быть тем человеком, который все разрушит, но я должен. Мы уедем, и Росс не найдет нас. Никто не найдет нас. Только позволь мне помочь.