На запад от первой звезды

Бести улыбается, даже подмигивает, а я только киваю в ответ. Нет сил ни отвечать, ни анализировать. Почему ее слова выжигают во мне дыру?

***

На десятый день восхождения люди разбивают лагерь на высоте 4000 метров.

К моему удивлению, отдыхать они не торопятся. Собираются вместе и отправляются к подножию высокой скалы, захватив с собой только ледорубы.

Архип Савельевич шагает рядом со своими питомцами и явно не удивляется подобному раскладу. Мальки пожимают плечами и двигаются следом. Только Бести остается сидеть на вытоптанном снегу, одним взглядом показывая мне идти со всеми.

Весь путь до ледяной стены люди непривычно молчат, а добравшись до подножия, начинают разгребать снег. Через минуту из-под белого одеяла показывается выложенный большими камнями крест.

Да, я ангел, и в человеческих эмоциях не разбираюсь, но в этот момент ощущаю общую боль.

Ребята быстро раскидывают в стороны лишние камни, а единственная девушка в группе – подшефная Архипа Савельича – тихо всхлипывает в стороне. Хранитель стоит рядом и невесомо обнимает подрагивающие плечи. Странно, только сейчас я замечаю, как эти двое похожи.

Закончив расчищать крест, альпинисты принимаются выцарапывать ледорубами что-то на самом крупном валуне. Похоже, надпись была на нём и раньше, но от непогоды и частых камнепадов почти полностью стесалась.

Мой питомец тем временем рассказывает самому юному участнику группы:

– Мы с ним начинали в альпшколе, там и услышали эту легенду о Золотом сердце. Инструктор еще подтрунивал, мол: «Тебе, Бестужев, с такой фамилией в политику надо, а не в горы». Но Вадик увлекся этой идеей и меня увлек.

Парень вздыхает, как всхлипывает, а я, кажется, впервые заглядываю в его глаза. Ясные, замутненные соленой пеленой, они смотрят на серый камень, но видят совсем другое. И мне вдруг становится неловко, что я до сих пор называю его питомцем и даже не помню имени.

– Пять лет прошло, как гора его забрала, – продолжает мой подшефный, – А мы все ищем Золотое сердце.

Больше не сказано ни слова, и мрачную тишину нарушают только девичьи всхлипы, да скрежет металла по камню. Буквы на самодельном памятнике медленно складываются в слово «Бест».

***

Бести я нахожу на осыпи недалеко от лагеря. Заметив мое приближение, девушка ощетинивается негативом, предупреждает меня безмолвно – лучше не лезь. Но я пришел не с душеспасительными беседами.

Потерять подшефного – главный страх и движущая сила моих поступков. Я без зазрения совести ломаю людям конечности, если это дает мне уверенность в спасении их от худшего. Странно, что устав нашего училища называет подобные крайности смелостью, я-то знаю, что все как раз наоборот.

И вот сейчас рядом со мной сидит хранитель, переживший смерть подшефного. Что я могу? Посочувствовать? Сказать, что понимаю? Спросить, каково ей?

Нет уж, лучше просто сидеть рядом и смотреть на гору под ногами. По крайней мере, в этом не будет фальши, только уважение к силе этой маленькой хранительницы.

Жесткий квадратик из кармана выуживаю рефлекторно, незачем он мне сейчас. Хотя…

Бести на ириску косится так, словно ждет от нее подвоха, но все же сгребает с моей ладони. Шелестит оберткой, пробует на зуб, наконец, отправляет в рот целиком.

А я представляю, как тягучая сладость растекается по языку, затмевая своей приторностью тоскливую горечь. По крайней мере, надеюсь, что так происходит не только у меня.

К лагерю мы возвращаемся вместе, так и не сказав друг другу ни слова. Завидев нас, Архип Савельич спешит к Бести, а по мне скользит равнодушным взглядом.

– Завтра выдвигаются. Пока вас не было, направление вычисляли, – говорит он, и глазами указывает на небо.

– На запад от первой звезды, – вздыхает девушка и неторопливо бредет к своему подшефному.

***

Ночью начинается сильная буря. Люди жмутся друг к другу в палатках в тщетных попытках согреться. Мы же только и можем, что окружить лагерь кольцом хранителей – какая никакая защита от ветра. Увы, с холодом ангелы бороться не умеют.

Сутки спустя измученные альпинисты решают возвращаться.

Наше с мальками ликование по этому поводу прерывает Бести:

– Это не конец пути, а середина. С горы еще надо спуститься.

***

Она права, обратный путь дается нам непросто. Из-за плохой погоды люди передвигаются очень медленно и осторожно – по несколько раз проверяют страховочные тросы, карабины и сцепку с товарищами. Пару раз случаются срывы, но и мы, и альпинисты, реагируем моментально, поэтому всё обходится без серьезных последствий.

Только две недели спустя группа, наконец, спускается к подножию горы.

***

– Проветрился, Гакин? – летит мне в спину язвительный вопрос сокурсника. – Говорят, ты в горы ездил отдыхать. Ну и как там, а?

Останавливаюсь, чтобы Антон меня догнал. Очень хочется до хруста сжать пальцы в кулаки, но я выдавливаю из себя улыбку. Так что, когда самодовольная рожа сокурсника возникает перед моим лицом, в нее летит не мощный хук, а ядовитое:

– И тебе привет.

Антон не унимается:

– Расскажи по секрету, сколько ног переломал? В горах-то, наверное, это проще простого, и не узнает никто, чьими стараниями…

Всего секунда, и я избавлен от раздражающего общества Антона. Всё же хук часто оказывается эффективнее слов.

Переступаю через хнычущего задиру и продолжаю свой путь к кабинету директрисы. Вот с ней придётся договариваться вербально…

***

Бести

Наблюдаю за сбором группы, и хочется выть в голос. Половина людей – новички. Из хранителей – все, кроме меня, даже Архипа Савельича нет. За него вроде и радостно: подшефные остепениться решили, малыша ждут. Но мне-то что теперь делать, если еще здесь, на ровной земле я чувствую подступающую панику?

Люди шумно переговариваются, радуются встрече, и хранители ловят эту волну – знакомятся, шутят, смеются. Так и чешется рука каждому отвесить по хорошему подзатыльнику.

Запускаю пятерню в волосы и шумно выдыхаю, успокаиваю сама себя. И тут прямо перед моим носом возникает ладонь, а на ней… ириска?

Аж зажмуриваюсь, так мне страшно сейчас поднять глаза и ошибиться.

– Эй, командирша, чего раскисла?

Вот теперь можно выдохнуть. И глаза открыть, и даже кинуться обниматься… Но я ограничиваюсь первыми двумя пунктами.

– Добавок, ты никак заскучал в своем городе? – бросаю высокомерно. – Экстрима не хватает, ягодички вернулся размять?

Он не обижается. Лыбится довольно, почти смеётся. Я тоже не сдерживаюсь, начинаю хохотать. И всё-таки выполняю третий пункт…

На запад от первой звезды, или как стать царём

Елена Ермакова @ermakovae_lena

I ЯГОДЫ ЛЕСНЫЕ

«Идти на запад от первой звезды. Так, это, похоже, первая. Темно очень. Здорово я придумал выйти пораньше. Обойду всех на старте! Все задания выполню и стану царём! Остальные – просто идиоты и слабаки! Корона не для них! Волхвы сказали идти на запад от первой звезды. Вот она, первая, на дереве нарисована волшебной краской: сияет, как настоящая! Теперь найти север. Вот мох… Мы-гы.. Хорошо, значит там – запад. Всё, вперёд! Кто герой? Иван – герой!» – и добрый молодец ринулся через лесную чащу, прорубая себе дорогу острым мечом.

Шел долго. Уже забрезжил рассвет, а на пути не встретилось ещё ни одного испытания. Не мог же он заблудиться! Тот, который знает этот лес как свои пять пальцев! Но как ни крути, а куст терновый с надломленной веткой попадается ему уже раз десятый. «Чтоб тебя! Верно, леший кругами водит!». Только так подумал, как слышит: «Ну что, милок, заплутал?». Иван споткнулся от неожиданности.

Поднял голову: перед ним на пеньке сидит старушка сгорбленная, сухонькая, кажется, дунь – рассыпется.

– А тебе-то что?

– Да ты не бойся, поди не укушу,» – засмеялась было она, да зашлась старческим кашлем.

– А с чего бы мне тебя бояться? Ты старая, дряхлая, а у меня вон, и меч есть, в случае чего. Это тебе меня бояться надо!

– Ух ты, какой! А и правда, может, и стоит тебя опасаться… Схитрить стало быть захотел, да сам попался?

«Откуда она знает?» – подумал Иван. Вслух же сказал, гордо выпячивая грудь: «А каждый выкручивается, как может, пусть ворон не ловят!».

– Да ворон-то ты будешь ловить, если ещё поймаешь, когда здесь долгонько поплутаешь.

– Слышь, старая, мне не до твоих прибауток. Как мне из лесу выбраться, лучше скажи. Ты такая древняя, так, поди, все тропинки здесь знаешь?

– Ишь ты, поди ж ты! Так я тебе всё и выложила! Умный какой! Ты мне помоги сначала!

– Ладно, говори, что надо-то?

– Да нашла тут дюже ягодную полянку, подсобил бы, а то добро пропадает! У меня вон и тара есть, – она указала на что-то в кустах. – Как закончишь, так и пойдёшь, путь тебе укажу.

– И всего-то? Да легче лёгкого! Где твоя поляна?

И принялся Иван ягоды собирать. Да только их сорвёт, а они опять на том же месте появляются.

– Что за урожай у тебя такой?

– Да, сама вот и не справляюсь, помощники нужны, – подмигнула старушка.

– Что-то тут не так. Верно, хитришь ты, бабка, заманиваешь честных людей батрачить на себя, ягоды колдовские собирать.

– Ну, чья б уж корова мычала… Каждый выкручивается, как может. Так ты сказал?

– Всё, надоело мне, сам как-нибудь выйду!

– Куда это ты собрался? Я здесь хозяйка! И все пути-дорожки лесные перепутала, без моей помощи не обойтись тебе, так что за работу! Всю ягоду оборвёшь – уйдёшь, я от обещанного не отказываюсь.

– У, ведьма! Я так никогда не успею к началу состязаний.

– Сам – нет. А коли всё сделаешь – время в моей власти, успеешь!

Иван до седьмого пота трудился, ягоды собирал, а они всё есть да есть.

– Бабулечка, родненькая, не управиться мне, прошу тебя по-человечески, отпустила б ты меня! – взмолился он.

– По-человечески, говоришь? Это хорошо, с этого и начинать надо было! Ну что ж, спасибо за помощь, милок, всё сделал, можешь идти, моё слово – кремень.

– А как же?.. – Иван глянул, а на веточках ни одной ягодки – все по корзинкам да вёдрам.

– Я ж сказала, время для меня – не проблема, хочу – ускорю, хочу – остановлю, хочу – минуту в день превращу! Теперь-то урожай мой не скоро созреет, как только с этим управлюсь: варенья наварю, морсов наделаю! А ты иди во-он по той тропинке, да не сворачивай, выйдешь как раз к своей первой звезде.

– Спасибо, бабушка!

– Давай-давай, ступай, да ворон не лови! – и она засмеялась, смех её на этот раз был звонким и мелодичным.

Смотрит Иван, а вместо старухи стоит девчонка молоденькая и хохочет. Хлопок – и она исчезла. Тут же исчезли и собранные ягоды. Иван оцепенел.

Когда пришёл в себя, то услышал, как неподалеку в траве журчит ручеек, будто звонким девчоночьим смехом. Он выдохнул с облегчением: «Привиделось, что ли? Устал, и чудится всякое!».

Где-то высоко каркнула ворона, и ему в ладонь упала крупная красная ягода. По спине пробежал холодок. «Прости, коли что не так, лесная хозяйка! Не поминай лихом!» – и Иван заспешил по указанной колдуньей дорожке.

II ЧУДИЩЕ ПОГАНОЕ

«На старт, внимание, пошёл!» – скомандовал главный волхв. «Ну что, всё сначала? Первая звезда на дереве. Так. Направление – запад. Погнали! Иван шагал по лесу, стараясь не сбиться с пути. Встреча с лесной колдуньей ещё была свежа в памяти.

Впереди показалась огромная гора, а в ней страшной пастью зияла пещера. Иван остановился, почесал затылок: «Похоже, предстоит битва лютая с чудищем ужасным!» Добрый молодец поправил кольчугу, вытряхнул камешки, забившиеся в сапоги, обнажил свой меч и шагнул внутрь…

Пройдя несколько метров, он заметил неяркий свет вдалеке и двинулся к нему. Перед его взором предстала большая уютная комната. Горели свечи, на мягких диванах были разложены красивые вышитые подушки. В кресле-качалке сидел дракон, закутавшись в большой шерстяной шарф, пил кофе с эклерами и читал книжку.

– Кх-кх, – покашлял Иван, привлекая внимание хозяина.

– А? Кто здесь? – всполошился дракон, отложил своё чтение и обернулся ко входу.

– Это я, Иван, пришёл победить тебя, поразить, так сказать, в самое сердце.

– О, великолепно! Присаживайтесь, Иван! Как Вас по батюшке величать?

– Васильевичем, – опешил Ваня.

– Стало быть, Иван Васильевич. Восхитительно! Сразимся, значит?

– Да, чудище поганое!

– Я прошу прощения, но Вы, Иван Васильевич, у меня в гостях, между прочим, извольте без оскорблений, или Вас жизнь ничему не учит? – обиделся дракон.

– Да-да, не удивляйтесь, знаю о ваших трудах у колдуньи на ягодной ферме, слухами земля полнится!

– Так, Вы это, того… – Иван покраснел и перешёл на «вы».

– Сами обрадовались, что битва у нас состоится.

– Конечно, битва… в шахматы.

– А… А я не умею в шахматы, я на мечах всё больше тренировался, чтоб чудище победить.

Дракон строго глянул на гостя и поджал губы.

– Извините… – Иван взмок и сглотнул.

– А я вот в шахматы люблю, да только кто ни заходит, никто не умеет, и приходится мне самому с собой играть. Скучно! – дракон вздохнул.

– Вы не переживайте, давайте во что-нибудь другое сыграем! – посочувствовал Иван.

Хозяин обрадовался:

– А давайте в слова! Я говорю слово, например, эквилибрист…

– Экви… как?

– Эквилибрист. Ну, это неважно. Оно заканчивается на букву т, поэтому Ваше слово должно начинаться на т, понятно? Называйте слово.

– Ну, тина.

– Славно, тина. Моё слово, стало быть, на а. Амфитеатр.

– Не, ну театр-то я знаю, бывал даже, а что это Вы, так сказать, впереди долепили?

– Амфитеатр – это античная постройка для разнообразных массовых зрелищ, представляющая собой круглый театр без крыши.

Иван нахмурил брови:

– Пардон, конечно, но что это Вы мне заливаете! Нет такого!

– А Вы возьмите энциклопедию вон с той верхней полочки и сами почитайте, – дракон надулся и фыркнул, из ноздрей двумя струйками вырвался дымок.

Иван благоразумно отодвинулся:

– Ну, думаю, что в слова у нас тоже не получится. Не по этой я части. Пойду я.

– Не так быстро, не могу я Вас пропустить, Иван Васильевич, это супротив правил. Вы должны меня поразить в самое сердце.

– А… это я запросто! – Иван принялся доставать меч.

– Да не так! Сделайте что-то такое, что меня впечатлит, от чего я приду в полный восторг и восхищение. Напишите картину или исполните арию.

– Да не умею я ничего такого, а идти мне надо, – опечалился Ваня. Дракон, казалось, тоже.

Сел Иван в кресло и, задумавшись, принялся складывать листочки, которых на столе лежала целая стопка, в фигурки. Сделал зайца, медведя, корабль, цветы. И так у него ловко выходило, что у дракона округлились глаза.

– Это же оригами!

– Э… Что?

– Оригами – древнее искусство складывания фигурок из бумаги.

– Ну, не знаю, как оно называется, но люблю так побаловаться иногда от нечего делать.

– А я всегда мечтал научиться, но у меня такие огромные лапы, а листочки такие маленькие, что мне никак не удаётся их свернуть. Сделаете мне ещё лебедя?

– Да, пожалуйста, вот. И ещё вот, дракон. Даже на Вас похож малость.

– О-о-о, замечательно! Благодарю Вас, Иван Васильевич. Вы действительно, поразили меня в самое сердце, и теперь с чистой совестью я могу позволить Вам пройти. А это от меня небольшой презент: блокнот и автоматическое перо, если карту начертить придётся или записать что-то, слова, например, новые, незнакомые. Там уж несколько есть, с Вашего позволения: эквилибрист, амфитеатр и оригами.

Иван аккуратно уложил подарок в заплечный мешок.

– Благодарствуйте… А я даже и не знаю Вашего имени. А то всё как-то чудище да чудище, – Иван замялся.

– Петр Антонович я.

– Благодарю Вас, Петр Антонович, за всё! Счастливо оставаться!

– И Вам всего доброго, Иван Васильевич! Скатертью дорога!

«Вот, то ли послал, то ли доброго пути пожелал, поди его разбери!» – махал рукой с пригорка Иван провожающему его дракону.

III О ДВОРЦАХ, СРАЖЕНИЯХ И ПРИНЦЕССАХ

Утро. Иван проснулся под большим раскидистым деревом. Потянулся. «Когда уже начнутся настоящие испытания, достойные претендента на престол: приключения, сражения, спасение принцесс?» – недовольно подумал он и зашагал по узенькой тропинке, которая стала постепенно расширяться и, в конце концов, превратилась в широкую дорогу, а затем перед ним возник величественный дворец.

Навстречу ему выбежала прекрасная девушка в шёлковом платье небесного цвета, с длинными светлыми волосами, заплетёнными во французскую косу. Заломив руки, она заголосила:

– О, доблестный герой, помоги! Коварный враг захватил мой дворец и правит в нём, порядки свои наводит! Одолей злодея лютого!

Иван несказанно обрадовался: «Дождался-таки! Показывай, красавица, куда идти!». Не зря же он, в самом деле, каждое утро перед завтраком успевал мечом поле капусты нарубить. Девица побежала вперёд, он – следом.

И тут Иван увидел рыцаря в доспехах и на коне, который во весь опор несся на него. Иван вытащил свой меч и приготовился к битве. Звон клинков, ржание коня, пыль клубами. Бой длился недолго. Враг повержен! Победа! Всеобщее ликование!

– Спасибо тебе, добрый молодец! Спас ты нас всех! За то будет награда тебе великая: оставайся во дворце, будешь нашим правителем! – девица восторженно смотрела на него. Пока польщенный Иван соображал, что ответить, подбежали какие-то люди, расстелили перед ним дорожку красную прямо ко входу во дворец, подхватили его под белые рученьки и отвели в покои роскошные, усадили за стол с деликатесами вкуснейшими и стали услаждать слух его песнями да игрою на инструментах музыкальных. Красавица сидела рядом и держала его за руку. Тут Ивана сморил сон…

Когда проснулся, солнце уже взошло. Смотрит, а лежит он под раскидистым деревом, где вчера его день героический начался. Ничего не понимая, встал Иван и пошёл по тропинке, потом по дороге. Впереди знакомое строение. Из него навстречу ему девушка выбегает с длинной светлой косой и в шелковом голубом платье.

Просит, умоляет: «О, доблестный герой, помоги! Коварный враг захватил мой дворец и правит в нём, порядки свои наводит! Одолей злодея лютого!» – «Мы ж, вроде, уже встречались, красна девица, и злодея вашего я победил.» Девица как будто и не слышит, всё его за руку ко дворцу тащит. «Ну, пойдём посмотрим, чего уж.»

Подходят, а там вчерашний рыцарь в доспехах и на коне. Живёхонький. И уже летит на Ивана, размахивая холодным оружием. Думать некогда, Иван стал в боевую позицию и… враг повержен. Благодарное местное население радуется, кланяется, несёт дары всяческие. По красной дорожке ведут его в покои богатые. Там – пир на весь мир, музыканты играют, девица-красавица рядом сидит за руку держит. Тут его сон опять настиг…

Утро. Иван проснулся под тем же деревом. «Так, надо бы разобраться,» – чуб его решительно развевался на легком весеннем ветерке, когда он шел ко дворцу. А вот и девушка бежит, слова свои говорит. Иван попытался было задавать вопросы, но красавица всё талдычила своё… А дальше по сценарию: рыцарь на коне, победа, чудесное убранство покоев, рядом девица, сон, и…

Утро. Иван проснулся у дерева недалеко от дворца…

В очередной раз проснувшись на том же месте, решил добрый молодец совершить маневр и подойти к зданию волшебному с другой стороны. Приблизился. Видит: в кустах у стены к невысокому шесту табличка прибита, а на ней – звезда нарисована волшебной краской. Иван дотронулся до неё, и табличка вдруг заговорила человеческим голосом: «Каждый видит лишь то, что сам хочет видеть». «Ага! Похоже на подсказку, – обрадовался Иван и спросил – А что я хотел увидеть?» Табличка молчала. «Увидеть-то что я хотел?» – он стал тыкать в табличку пальцем. Она неохотно отозвалась: «Требуется выбрать правильный вариант ответа. Вариант А: «Хотел настоящих испытаний, достойных будущего царя, со сражениями, почестями и славой. И спасти принцессу прекрасную. Вариант Б: «Хотел отдохнуть в сказочном месте all inclusive». Иван наморщил лоб: «Ну, отдохнуть all inclusive я, конечно, тоже хотел, но выберу всё-таки вариант А.

Звезда на табличке стала зелёной и голос сказал:

– Поздравляю, ответ верный!

– И что? Мне всю жизнь тут куковать? В своих грёзах! Что делать-то теперь? А?!

Голос проворчал:

– Вот всё разжёвывать надо! Даю маячок: наверное, необходимо пожелать что-то другое, другое захотеть увидеть?

– Хм, ну ладно. Хочу… Хочу путь найти в жизнь настоящую, пусть даже она будет без приключений и сражений ежедневных! – загадал он.

– Хорошо! Принято! А теперь беги прочь отсюда и не оборачивайся! – скомандовало чудо техники и издало звук, будто гром небесный грянул. Иван опрометью побежал на запад от таблички и нарисованной на ней звезды. А за его спиной загадочный дворец стал постепенно таять и вскоре совсем рассеялся, как туман. Но Иван этого уже не видел.

Слова же, сказанные табличкой, он после записал в блокнот свой, не запамятовать чтоб.

IV У ОЗЕРА

Иван шел, насвистывая модную песенку. Вырвавшись из паутины своих иллюзий, он чувствовал себя как никогда вольготно и хорошо. «Скоро справлюсь со всеми заданиями и стану, наконец, царем!» – предвкушал он.

Мимо прошмыгнул заяц. Потом ещё один и ещё. Зайцы стали появляться повсюду, как из шляпы фокусника. На пенечке, за кустами, под каждым деревом. Везде зайцы, просто тьма-тьмущая! Некоторые подбегали к Ивану в надежде на угощение и даже позволяли себя погладить. «Какое-то заячье царство!» – удивлялся Иван.

Вскоре увидел он большое лесное озеро. Поверхность его была гладкая-гладкая, как зеркало. Иван подошёл поближе, чтобы умыться, наклонился, а в отражении увидел… вместо себя зайца. Он оторопел: «Что за наваждение?!». Взглянул на свои руки, а руки стали заячьими лапами, на лице, точнее, на мордочке, торчали усы, а сзади пониже спины что-то подозрительно шевелилось. «Хвост», – подумал добрый молодец. Всё вокруг стало непривычно огромным. «Это я уменьшился! Вот те раз! Приехали!» – и Иван, уже, правда, не совсем Иван, а заяц, в панике стал метаться вдоль кромки озера.

«Ничего, ничего, побегай. Скоро успокоишься», – произнёс понимающе заяц неподалёку. Он сидел на травке и что-то грыз. Иван услышал его слова и остановился, как вкопанный.

– Вот так диковинка! Говорящий заяц!

– Сам такой! – парировал ушастый.

– Что здесь происходит, скажи, будь добр? – попросил Иван, наученный своим предыдущим опытом.

– Это волшебное озеро, – с готовностью ответил его новый знакомый. – Заглянешь в него и увидишь всю свою самую суть, какой ты есть внутри на самом деле. И сделает озеро внутреннее внешним и тайное – явным.

– Я что – заяц внутри? Это неправда! Обман! Я могу быть могучим медведем или свирепым волком, но не трусливым зайцем!

– Тебе виднее, конечно, да только озеро не врёт!

– Врёт! – Иван в негодовании подпрыгнул и кинулся в лес.

Там скакали и занимались своими очень важными делами его пушистые соплеменники. Он принялся их расспрашивать:

– Эй, ребята, вы что ж, все трусливые зайцы оказывается?

– Нет, ты что, никогда! Храбрее меня вообще никого не найти! – ответил ему один.

– Я самый храбрый, – заявил другой.

– А я вообще ничего не боюсь, – был еще ответ. И так говорил каждый, кого бы он ни спросил.

– Вот и я знаю, что мне в храбрости равных нет. И не может такого быть, что душа у меня заячья! – воскликнул Иван.

Бегал он так, долго бегал… Да только без толку. Сколь ни говорил, что он – не заяц, а ничего от этого не менялось.

Решил он вернуться к волшебному озеру поговорить с косым, которого там встретил.

– Ну как, привыкаешь?

– Да не хочу я привыкать. Я хочу быть человеком! У меня планы свои на жизнь есть: я царём собирался стать!

– Ну, станешь царем зайцев, будешь править, корону тебе соорудим какую-нибудь, – деловито подбодрил его ушастый.

– Не могу понять, почему озеро показало, что я серенький зайчик?

– А ты подумай, может, чего и надумаешь, делать-то тебе всё равно особенно нечего.

Иван глубоко и надолго погрузился в размышления. Много времени прошло прежде, чем он произнёс:

– Испугался я со всеми вместе испытания начинать, боялся, что обойдут меня.

– Хорошо! – ободрил его собеседник.

– Дракона, Петра Антоновича, поначалу опасался, поэтому обзывал его чудищем поганым, чтоб не так страшно мне было.

– Мы-гы, – заяц продолжал грызть какую-то штуковину.

– Боялся жить обычной жизнью, казалось, что это очень скучно, поэтому придумал себе нереальную со множеством подвигов и чуть в ней не остался навсегда!