Воздействие

– Хозяева! Есть кто дома?! – мой невольный напарник пудовым кулаком заколотил в несчастную дверь, которая под его ударами чуть ли не вылетела с петель.

Казалось, что на громкие крики и богатырский стук вмиг сбежится вся округа. Но на улице по-прежнему было пусто, да и в самом доме никто не торопился открывать шумному соседу.

– Андрюх, чё-то не нравится мне всё. Так… я двором обойду, там ещё одна дверь есть, через неё зайду, а ты это… жди – Гена перебросил ружьё через плечо и отправился в обход.

Минуту спустя, со двора раздался звон разбитого стекла, а ещё через одну Геннадий открыл мне главную входную дверь изнутри.

– Андрюх, там на кухне женщина на полу, ты это… посмотри, чё с ней, а я пока по комнатам пройду, – он неопределённо махнул рукой в сторону кухни, а сам нырнул в боковую дверь.

На кухне горел свет, хотя с улицы она была отлично освещена. Видимо, то, что случилось, произошло ещё совсем затемно. Женщина лежала на полу, лицом вниз, подвернув под себя руку.

«Ёшки-матрёшки… мёртвая никак?»

Когда-то давно, после армии, мне довелось учиться на курсах оказания первой помощи, вот и пригодились почти забытые навыки – я проверил дыхание лежащей на полу женщины, мать семейства была жива. Уже хорошая новость. Теперь неплохо бы перенести женщину с холодного пола кухни в более удобное место.

На кухне было тесно, и я заскрипел массивным столом, отодвигая его к стене, освободив больше места для дальнейших действий. Под столом нашлась перевёрнутая тарелка с чем-то съестным – похоже, женщина готовила завтрак и как раз накрывала на стол. Хорошо, что всё это случилось уже после того, как она закончила свою готовку, есть у меня подозрение, что иначе в деревне было бы на один пожар больше.

Я осторожно перевернул женщину на спину, но ничего подозрительного не заметил. Обычная женщина лет тридцати в домашней одежде, но без сознания или крепко спит… очень, очень крепко спит.

Гена не заставил себя ждать и уже заходил на кухню.

– Андрюх, бабка ихняя в кресле, в зале… и это… не дышит она. Хозяин в кровати, похоже, что с вечера не вставал. Этот живой, но в ауте полном, не смог его поднять. Мелкая у себя в кроватке, с ней та же херня.

– Слушай, Гена. Женщину надо бы отсюда перенести в другое место. Предлагаю в спальню на кровать положить, а потом уже вместе прикинем, что делать. Мысли умные вдруг появятся. Иди сюда, поможешь мне её поднять.

– Так это… сам отнесу, справлюсь. Дверь только придержи, – Гена подошёл к лежащей женщине, наклонился и крякнув, просто поднял её с пола.

«Вот у мужика силища. Хотя, при его-то габаритах…»

Перенесли женщину на кровать, аккуратно уложив рядом с мужем на бок, чтобы не задохнулась, а потом вернулись обратно на кухню, ставшую нашей временной базой.

Гена предложил позавтракать за счёт невольного гостеприимства хозяев дома, на что я, недолго сомневаясь, согласился – действительно, чего зря еде пропадать. Напарник, взяв на себя роль хозяйки, завозился на кухне, я же пока решил попробовать проанализировать то, что тут могло произойти.

Для такого анализа мне не хватало информации, и я отправился в зал, посмотреть на мёртвую старушку. Осмотрел тело, стараясь не прикасаться к трупу, но не отыскал никаких заметных мне следов, говорящих о причине странной смерти. Бабулька продолжала сидеть в кресле так, как будто только-что отложила своё вязание и устало прикрыла глаза, решив минутку передохнуть.

«Ёшки-матрёшки, вот я тупица… надо же полицию вызвать!»

Шляемся по чужим домам, в детективов играем, а так и заиграться недолго. Пусть приезжают специалисты и сами разбираются, что тут происходит. Потом проблем не оберёмся – затоптали место преступления, уничтожили улики, да ещё и не сообщили сразу «куда следует». А мне бы автолавку не пропустить, иначе вечером есть будет совсем нечего – в холодильнике только пачка кислого молока и лёд.

Я достал сотовый и набрал службу спасения. Занято… Как такое может быть, у них же многоканальный номер? Попробовал набрать прямой номер полиции – не снимают трубку, хотя звонок проходит. Так, пробуем дальше. Я один за одним набирал номера из телефонного списка, уже наугад, но опять никто не отвечает.

Непонятно, но временно и больше для собственного успокоения буду считать, что у меня что-то не в порядке с телефоном. Попробую позвонить позднее, а пока мне надо ещё кое-что проверить. Одно своё нехорошее предчувствие.

На низком столике перед креслом лежал телевизионный пульт. Я, косясь на труп, всё же как-то неуютно находиться в одной комнате с мёртвым человеком, поднял его и включил телевизор. Первый попавшийся канал не работает, по экрану бежала рябь из помех. На втором висит сетка тест-таблицы. В общем, тоже мимо.

Следующий канал, судя по логотипу в углу – федеральный. Так, тут уже что-то интереснее. Во весь экран висит текстовое сообщение о введении чрезвычайного положения и просьбе оставаться дома.

На следующем канале я поймал кусок видео-сообщения, которое тусклым голосом передавала диктор, немолодая женщина в помятом сером костюме, с тёмными кругами под глазами:

«… и откуда появилось. Данных о том, как долго может продолжаться это… состояние у меня пока нет – ни один из наблюдаемых в сознание не приходил, – женщина замолчала, потом обхватила лицо узкими ладонями, несколько раз глубоко вздохнула и продолжила, – я осталась в студии одна, сейчас поеду домой и советую всем, кто меня слышит, сделать то же самое – бросать всё и ехать к своим семьям. Да хранит вас Господь!»

Дрожащими руками женщина сняла микрофон, бросила его на стол перед собой, резко встала и ушла из кадра. А камера продолжала смотреть на вращающее пустое кресло и стену с логотипом канала за ним. Я подождал ещё несколько минут, на экране ничего не менялось и выключил телевизор.

«Ёшки матрёшки, напугали до чёртиков. Что происходит-то?»

Понятнее мне не стало. Разве что, начало появляться и крепнуть ощущение, что происходит что-то неладное в самых глобальных масштабах. Такое, чего мир ещё не знал.

В расстроенных чувствах я вернулся на кухню. Гена уже накрыл на стол и ждал меня, со смаком дымя сигаретой из пачки, найденной где-то в доме. Ну, хотя бы одной проблемой у человека стало меньше.

Завтрак действительно был приготовлен хозяйкой, оставалось только слегка подогреть ароматную кашу и разложить по тарелкам. Пока мы ели, я бегло пересказал Гене про то, что увидел по телевизору. Выводов старался не делать, но мужчина мрачнел с каждым моим словом всё больше и больше.

Позавтракав, я предложил:

– Гена, слушая, вот чего думаю… может проверим остальные дома? Возможно там кто-то ещё остался. Заодно составим полную картину о происходящем. Что скажешь?

– Не вопрос. Тока это… похаваю и сразу идём? – ответил Геннадий, щедро накладывая вторую порцию в глубокую тарелку.

…

В других домах наблюдалась похожая картина, но никого в сознании мы больше не встретили. В итоге, из двадцати трёх соседей по деревни, девять человек – все без исключения пожилые люди, оказали мертвы. Остальные жители, кроме моего нового знакомого, находились в бессознательном состоянии, очень похожем на состояние комы и привести в чувство нам никого не удалось.

Мы несколько часов растаскивали людей по креслам и диванам, в надежде, что они скоро всё-таки смогут прийти в себя. Последним извлекли из кабины водителя грузовика и на машине Гены перевезли его в ближайший к выезду из деревни дом.

Потом мы с Геннадием ещё долго сидели на его прокуренной кухне, пили чай, хрустели сухарями, да разговаривали за жизнь. Старенький радиоприёмник на столе потрескивал помехами, почти не давая полезной информации и вынуждая нас высказывать собственные версии о том, что это может быть за напасть и как события могут развиваться дальше.

Информация, услышанная нами по радио, действительно, не сильно помогла продвинуться в понимании, с чем мы столкнулись. Скорее окончательно запутала. Один из каналов дурным голосом фанатика вещал о каре божией и приходе судного дня. На другом диктор, монотонно бубня и запинаясь через слово, призывал население к спокойствию, уверяя, что правительство обязательно нам поможет, нужно только этой помощи дождаться. На третьем играла классическая музыка, добавляя ещё больше мрачной жути в происходящее. Остальные каналы вовсе не работали, выдавая в эфир нестройный шум помех.

Автолавка не приехала, и Геннадий надавал мне целый пакет продуктов, щедро распорядившись собственными запасами. Вечерело и я засобирался домой. Похоже, наступали не самые простые времена, которые лучше всего встретить в родных стенах, которые, как это хотелось думать, являются неприступной крепостью.

Мы с Геной договорились поддерживать связь по телефону, условившись созвониться завтра с утра. Мобильная связь работала, я для проверки дозвонился на трубку Геннадия с первого раза. Но при попытке набрать другие номера из записной книжки, я получал в динамике только разочарованные гудки дозвона.

На прощание мы пожали друг другу руки, и я, не удержавшись, хлопнул мужчину по могучему плечу, мол «держись давай». Понимаю, как ему сейчас не просто, но больше помочь тоже ничем не могу. Обязательно приеду завтра ещё раз, с утра, чтобы узнать, как тут дела.

Начался дождь, и я успел изрядно промокнуть, пока добирался до оставленной на окраине деревни машины. Забравшись в салон, прогрел двигатель, чуток пообсох и через несколько минут уже гнал автомобиль в сторону дома.

…

Я напряжённо всматривался в покрытое разводами от разбушевавшейся водной стихии лобовое стекло. Свет фар изо всех сил старался разогнать вечернюю мглу, но трассу было видно с трудом – за несколько минут дождь успел усилиться до ливня, мутной пеленой закрывая вид на дорогу. Автомобиль уже спустился с холма, осталось метров двести до поворота, как на дороге перед ним возник тёмный, широкий силуэт.

От неожиданности я резко ударил по тормозам, автомобиль повело по скользкому асфальту по инерции протащив на неожиданное препятствие. Удар был сильный – я успел разогнать тяжёлый внедорожник почти до восьмидесяти. Подушки безопасности не сработали, и я больно приложился лицом о руль, рассадив нижнюю губу в кровь.

Лосю, а я был уверен, что это именно неудачливое парнокопытное забрело из ближайшего леса на автомобильную трассу, тоже не сильно повезло. Бедную животину отбросило на обочину, прямиком в придорожные кусты.

«Ёшки-матрёшки… Лоси низко летают. Видать, к дождю…»

Надо выйти, проверить машину, а заодно и сохатую жертву автокатастрофы. Немного успокоившись и уняв предательский тремор в руках, я включил свет в салоне и посмотрел в зеркало заднего вида – губа припухла, но ссадина небольшая и почти не кровоточит. Обтерев лицо салфеткой, я выбрался из автомобиля, прихватив с собой фонарик и глубоко натянув на голову капюшон. Погода совсем не располагала к прогулкам и лазить по промокшим насквозь кустам под ледяным апрельским дождём я долго не рассчитывал, ещё не хватало простуду подхватить. Учитывая безумные события дня, я собирался по-быстрому проверить сбитое мною животное, заодно посмотрев, не сильно ли пострадал чужой автомобиль.

Так… Бампер расколот, а правое крыло основательно вмято внутрь так, что почти задевает колесо. Стекло фары в трещинах, хотя сама лампа исправно пока светит. Больше повреждений не заметно, но кто его знает, что там внутри под металлом корпуса. Ладно, сегодня уже не до этого, а вот завтра при свете дня обязательно осмотрю машину внимательнее.

Судя по месту удара невезучего лесного жителя отбросило куда-то сюда. Я поводил фонарём из стороны в сторону. Яркий луч выхватил из темноты фрагмент придорожного столба, потом знак-указатель поворота. А вот и те самые кусты за обочиной.

«Твою ж мать!!!»

Волоски по всему телу встали дыбом, адреналин ударил в уставший от дневных событий мозг, едва не разорвав его в клочья. В свете фонаря мне мельком удалось разглядеть существо в придорожных кустах, и я инстинктивно попятился назад. То, что лежало у дороги и пыталось подняться, не было лосём. Это существо вообще мало походило на любое из известных мне земных животных.

– Твою ж мать! Да ты сука, не фига не лось. Ты, млять, ни разу не лось! – ругаясь, я пятился к машине.

Ещё один шаг назад, и я неудачно ставлю ногу, поскользнувшись на мокрой от осадков дороге. Больно приложившись пятой точкой об асфальт я на несколько секунд потерял существо из вида. Сидя в луже воды, под проливным дождём и продолжая материться, я нашарил выпавший при падении фонарик, к счастью не разбившийся, и трясущимися руками направил его в ту сторону, где раздавались возня и пыхтение.

Увиденное испугало меня ещё больше. Монстр, размером с быка, а формами больше похожий на краба, уже поднялся и громко вереща двигался в мою сторону.

«Меня! Сейчас!! Убьют!!!»

Я вскочил на ноги, но было очевидно, что добежать до машины мне не успеть. Похоже, я вообще не успеваю ничего сделать для своего спасения. Мозг лихорадочно метался в поисках вариантов и не мог их отыскать.

«Как же хочется жить. Я не могу умереть! Только не так! Пропади, сдохни, исчезни тварь!!!»

В ожидании удара, который прервёт моё существование, я инстинктивно закрылся руками… и существо с противным визгом отправилось в полёт обратно к тем же кустам.

«Съел? Съел, сука?! Жив? Я жив. Я живой!!!»

Не помню, как забрался обратно в машину. Плохо помню, как оказался во дворе своего коттеджа. Совсем с трудом припоминаю, как, постоянно роняя ключи и матерясь, дрожащими руками открыл дверь. Как в темноте кухни нашарил ручку люка подвала и кубарем, пятой точкой считая ступеньки, скатился по лестнице вниз, где и просидел до утра, не включая свет. В мокрой одежде, жалея себя, нервно всхлипывая и размазывая без перерыва текущие слёзы по лицу грязными рукавами, не осмеливаясь даже пошевелиться.

Только под утро я немного успокоился, начал приходить в себя и попытался проанализировать происходящее, которое анализироваться не хотело просто никак.

Самым желанным вариантом было списать всё пережитое на ночной кошмар, вызванный передозировкой снотворного. Но в мобильном, как доказательство, есть все мои попытки вчерашних исходящих звонков и номер нового знакомца Гены, который я записал перед отъездом. Я не сошёл с ума и не нахожусь в горячечном бреду, хотя очень хотелось бы. А это значит, что тот жуткий монстр на ночной дороге тоже был самым что ни на есть реальным.

При воспоминании о вчерашнем столкновении на трассе меня опять бросило в дрожь. Я ведь чуть не погиб и только каким-то невероятным, непостижимым чудом спасся. Жуткая тварь, которой не может, попросту не должно быть места в нашем мире, наверняка меня бы убила. Впрочем, как не должно было случиться и тех событий, которые происходили у меня на глазах весь вчерашний день.

Кроме того, что-то необычное происходило и со мной, вернее, с моим зрением. В глубокий подвал совсем не приникал свет снаружи, тем не менее, я начал видеть в кромешной тьме.

Это были только очертания предметов, но я их легко угадывал. Вот массивное плетёное кресло, которому не нашлось места в новом интерьере дома. А вот стиральная машинка, также доставшаяся от прежних хозяев, отправленная сюда в ссылку за профнепригодность – руки не дошли выкинуть.

«Ёшки-матрёшки. Я что, вижу в темноте?»

Еще одна странность, возьму пока на заметку и подумаю об этом позже, а сейчас надо выбираться наверх. Не сидеть же тут вечно. К тому же, я попробовал позвонить Геннадию, но телефон в бетонном подвале совсем не ловил сигнал.

– Так и Конец Света можно пропустить, – произнёс я нервно и собственные слова, сказанные в тёмном бетонном нутре подвала, испугали меня ещё больше.

Показалось даже, что они многократно отразились от стен и вернулись ко мне обратно, но уже сказанные чьим-то злым свистящим шёпотом.

Короче, лезу наверх, что бы там сейчас ни происходило. Я осторожно приоткрыл люк, поморщившись от избытка света – наверху было утро, солнечное, как и вчера. Вот только теперь от яркого солнца хотелось спрятаться куда-нибудь поглубже, где потемнее. Обратно в подвал, например. Особенно, если там, за окном, бродят такие вот существа.

«Стоп истерика! Спокойно и выходим по одному.»

Перво-наперво я заглянул в оружейный шкаф, чтобы взять дробовик. Три с лишним килограмма металла двенадцатого калибра придали мне немного уверенности в себе. Руки перестало колотить предательской дрожью и я, чуток осмелев, решил выбраться во двор, чтобы подобрать пакет с продуктами из машины.

Я приоткрыл входную дверь и звонкий, резкий звук чуть ли не заставил выпрыгнуть из штанов, электрическим током пробежав по всему телу. Это колокольным набатом зазвенели ключи, забытые вчера мной в наружной замочной скважине. Душа окончательно провалилась в область пяток, заставив замереть на пороге загнанным зайцем.

В ступоре, боясь пошевелится, я простоял несколько минут в ожидании коварного нападения в любой момент. Не дождавшись, не сильно расстроился, немного успокоился и отдышался. Затем нащупал злополучные ключи, осторожно вытащил их из скважины и дрожащей рукой сунул в карман. После этого потыкал во все стороны стволом – действительно никого, и несмело шагнул во двор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.