Без пяти минут герои

– Просто я покопался в Вашем сознании и не смог найти образ, который вызывал бы у вас доверие, – обиженно протянул Голос. – Только муж или дочка, но если я предстану в их облике, то Вы точно разозлитесь.

– Мда… – протянула я. И тут до меня дошел смысл сказанного. – Ах, ты! Покопался в моем сознании, значит? Все, кисель бесформенный, ты допрыгался! Сейчас я орудием смелых и отчаянных женщин лапы твои фиолетовые-то поотбиваю!

Рука ощутила тяжесть чугунной сковородки, и я… выпала в осадок, ведь еще секунду назад ее и в помине не было. Я оторвала обалдевший взгляд от материализовавшегося предмета и испуганно взвизгнула. Напротив меня сидел огромный нежно-фиолетовый кузнечик, причем элегантно так сидел, да и фрак на нем был самое то, только опять же фиолетовый.

– Это сон, просто идиотский сон. Не надо было есть на ночь дурацкий йогурт, видела же, что он не первой свежести, – оружие свободы со звоном выпало из ослабевших рук.

– Выпить есть? – вновь озвучила я больной вопрос.

– Кофе подойдет?

– Вот что ты за человек, кузнечик! Ладно, тащи свой кофе.

В воздухе материализовалась фарфоровая чашка с ароматной жидкостью. Да, с щедростью у персонажа моего сна явно проблемы – посудинка-то совсем крохотная.

– Значит так, – я поерзала на мягком велюре, устраиваясь поудобнее, – теперь выкладывай, кто ты, что ты и с чем тебя едят.

Вместо того, чтобы пасть ниц и восхититься непревзойденным чувством юмора, насекомое начало затравленно озираться, смешно перебирая передними конечностями.

– Меня зовут Фили, я покровитель магов Тиеры.

– Продолжай, люблю слушать бессмысленный набор слов. Болтик куксился квашеной капустой из миндаля, – благосклонно поддержала я рассказчика.

– Тиера – это государство, по строю – монархия. Во главе стоит Варин III, а я один из сильнейших богов пантеона, контролирую магическую составляющую мира.

– Вроде Зевса?

– Эээ…почти. У нас среди богов демократия – нет верховного, все равны. Нам руководство не нужно, каждый отвечает за определенную область. Например, Леена, душевная женщина, между прочим, а какие пироги печет – ел бы вместе с противнем. В общем, она регулирует вопросы брака и семейного счастья. Арк любит мечом помахать и обильно выпить после драки, поэтому его зовут на помощь воины.

– Ваши недоумки уже и напиться без потусторонней помощи не могут?

– Не ерничайте. Значит, есть еще Хлоя, младшая сестренка Леены, она, в общем, на плотских внебрачных отношениях специализируется, малость помешана на карьере и саморазвитии, хотя куда богам дальше развиваться. Потом Минц, пройдоха и торгаш, однажды продал мне серебряное кольцо под видом платинового. Этот с родного брата последние штаны сдерет и втридорога реализует.

– На фиг надо посылать таких друзей! – от души возмутилась я, прихлебывая обжигающую жидкость.

– Не могу, – новый знакомый уныло пошевелил правой лапкой. – Он как бы мой братишка.

– Ну, и сиди без штанов, как дурак.

Кузнечик пригорюнился, смешно опустив голову.

– Потом среди нас есть Брайс, он помогает честным трудягам – землепашцам, ремесленникам – и Тита, культурная дама, кладезь всевозможных талантов, играет на флейте, арфе, рояле, барабанах, гитаре, поет меццо-сопрано, пляшет танцы всех народов мира, лепит горшочки, рисует пейзажи, сочиняет стихи и обожает обо всем этом поговорить. В общем, на пиршествах сидеть с ней рядом никто не хочет. Ну, и еще больной на всю голову Радугон, грезит мировым господством и собственным величием. Мы с ним почти не общаемся. Вот как-то так.

– Все это, конечно, очень интересно, но зачем вам я? Место хранительницы домашнего очага уже занято, преклоняться перед чужим величием не умею – своего хватает, – я задумчиво покрутила в руках чашечку, разглядывая слой кофейной гущи на дне. Насекомое понятливо кивнуло и вновь наполнило ее до краев.

– Вы нам нужны, чтобы спасти Тиеру! – торжественно провозгласил бог шизофреников.

– Кто сказал, что я буду Вам помогать? У меня муж не кормлен, дочка не купана, тараканы на кухне не перебиты и радикулит на подходе. В общем, своих проблем по горло, так что времени нет чужим их создавать.

– И все-таки Лилия, Вы нам поможете! – патетично воскликнул фиолетовый.

– Ну да, да, конечно, – протянула я лениво.

– Вы же хотите вернуться домой, – самодовольно сообщило фиолетовое недоразумение, – значит, поможете. Иначе назад Вам не вернуться.

– Да ладно? Надо же какие наглые монстры шастают в моем сне. Так вот, дорогой Филин, домой я вернусь, как только проснусь. И нечего мне лапшу на уши вешать.

– Лили-и-ия, – протянул довольный собеседник. – Давайте расставим все точки над «ё». Первое: меня зовут Фили, именно Фили. Второе: это не сон. Я и вправду вытянул Вас с Земли и с удовольствием отправлю обратно, но не раньше, чем Вы поможете нашему миру.

– Ну да, ну да, – рассеянно протянула я, пытаясь незаметно ущипнуть себя за руку. Больно, черт возьми!

– Ваши домашние ничего не узнают, – затараторил божок. – Если Вы сумеете нам помочь, то вернетесь в ту же минуту, когда исчезли.

Интересно, если обрушиться на собеседника всем весом, то я смогу его раздавить? У насекомых скелет вроде хрупкий, ломкий.

– Лилия Николаевна, успокойтесь, пожалуйста, – занервничал интриган под моим кровожадным взглядом. – Больше ничего, к сожалению, не могу сообщить, просто не имею права, и хотя Вы думаете, что…

– Значит так, экстрасенс недоделанный, еще раз в мою голову залезешь и…

Я прыснула от смеха. Напротив меня сидел все тот же фиолетовый кузнечик, только теперь вместо элегантного фрака на нем красовался длинный, расшитый серебристыми звездами халат и остроконечный колпак. В передних лапках насекомое с трудом удерживало огромный прозрачный шар, который мгновением спустя выскользнул из лап бедняги и брякнулся на пол, разлетевшись тысячью хрустальных брызг. Я торопливо зажмурилась, чтобы какой-нибудь шустрый осколок, не дай бог, не попал в глаз, а то потом катайся на санках со Снежной Королевой, шубу избалованной бабе подавай, из ледышек плитку выкладывай, как таджикский гастарбайтер. Все вокруг снова стало теплым и вязким, и сознание в очередной раз начало медленно меня покидать, погружаясь в окружающий фиолетовый кисель. Сейчас я встану и всем тут задам по задам… Сейчас…

Кое-кто кое-где

В помещении было темно и сыро. Непроглядный мрак сгустком плотного тумана жался по углам, периодически выбрасывая руку-щупальце, чтобы огладить влажным, липким прикосновением теплую плоть находящихся в комнате людей. Тонкие витые свечи не столько разгоняли царящую здесь ночь, сколько расчерчивали стены причудливыми штрихами теней. Простой человек уловил бы лишь неприятный запах затхлости и плесени, стоящего же посреди просторного зала мага воздух дразнил ароматами силы и смерти.

– Не будет силы у темного бога, не придет он в этот мир! Не станут истинные боги смотреть безмолвно на творящееся зло! Пошлют они воинов своих, и наступит конец коварным планам недругов наших!

Худой, изможденный старик извивался на черном алтаре, наполняя каменные своды лязганьем цепей. Темный жрец едва заметно поморщился и взялся за нож. Неудовольствие мужчины относилось не к режущим ухо звукам или предстоящему жертвоприношению, да и людские крики, если честно, давно перестали трогать сердце, слишком много их отзвучало в стенах древнего храма. Маг привык к проклятиям, слезам, мольбам, обещаниям мести и несметных сокровищ – глупцы не понимали, что все богатства мира меркнут перед тем могуществом, что дает Повелитель. Главный последователь Радугона любил эти минуты, когда он оставался один на один со своим богом, получая возможность горячей кровью отблагодарить Его за дарованные блага. Но на старике, корчащемся на алтаре, красовалась фиолетовая рубаха, а среди магов ордена Фили попадались провидцы. Чем являются угрозы полоумного: пророчеством или бредом? В любом случае уже слишком поздно.

– Набата ани адж, – звучный голос темного жреца наполнил мрачные своды, заставив клубящийся по углам мрак воспрянуть и жадно потянуться к фигуре в черном балахоне. Слова древнего, забытого, оставшегося лишь в заклинаниях языка легко всплывали в памяти. – Мее-ка анйи на-эрубе иси, – маг вырезал на правом запястье жертвы первый символ.

«Адж» – знак подношения. Узкое лезвие ритуального кинжала переходит в стальной штырь, вокруг которого ползучими растениями-паразитами обвиваются металлические прутья: все выше и выше, к сферическому навершию из горного хрусталя. В центре граненого шара парит крошечная антрацитовая песчинка —частица иного мира, мира богов. Мгновение спустя второй символ «эдо» – покорность – расчертил кровавыми дорожками левое запястье старика. Казалось, воздух вокруг сгустился и начал покалывать кожу крошечными кристаллами льда. Тьма вибрировала и дрожала от нетерпения, предвкушая кровавую жатву. Завершающий штрих «Онву» – смерть – лег на лоб стремительно бледнеющего служителя Фили.

– Нииле на аха ги! – нож плавно вошел в грудь жертвы, и отнятая жизнь мягким потоком полилась наружу.

Стальные побеги на рукоятке ритуального кинжала нагрелись, кровеносными сосудами доставляя энергию к хрустальному сердцу, щупальца мрака жадно окутали лежащего на алтаре человека, на миг скрыв тело под темным покровом, а мгновением позже отхлынули, оставляя на антрацитовом мраморе пустую, иссушенную оболочку без капли магии внутри.

Подношение принято. Данхель чувствовал, как в груди поднимается знакомая волна, наполняя его непревзойденной мощью и зажигая глаза алым огнем безумия. Нити силы тонко вибрировали, отзываясь на окутывающий мага энергетический кокон. Радугон никогда не забывал поделиться толикой жертвенной магии с верным слугой.

Глава 2. Мы ехали, ехали и, наконец, приехали (ваши крыши)

Марина

Сознание возвращалось нехотя, словно подозревая, что в реальности ничего хорошего его не ждет. Зато тело вопило и бушевало, требуя, очнуться и переместиться в более комфортабельные условия. Лежать действительно было неудобно: сырая земля неприятно холодила спину, а острый камешек клещом впился в лопатку, подчеркивая факт уязвимости человеческой оболочки. Во всем остальном окружающая обстановка меня вполне устраивала: теплый ветер приятно ласкал кожу, а над головой звонко перекликались птицы. Земля? Птицы? Откуда они в кабинете психолога?! Мозг испугался и моментально вернул глазам способность открываться. В первую секунду в лучших традициях орденов Радуги перед глазами плавали лишь разноцветные круги. Постепенно зрение адаптировалось к яркому свету, и я смогла рассмотреть раскинувшийся пейзаж. Я лежала посреди луга, заросшего густой, мягкой травой с вкраплениями мелких желтых цветов. У горизонта вилась синяя лента реки, а над головой кудрявыми барашками толпились белые облака. Странно… Я сорвала травинку и пожевала кончик. Стебелек оказался вяжуще-горьким, а молочный сок моментально покрыл пальцы липкой пленкой. Что ж, видимо, происходящее реально, потому что столь гадостный вкус придумать невозможно. Итак, что мы имеем? Неизвестная сумасшедшая огрела меня по голове и забросила в мир дикой природы, ожидая бравых подвигов. Наверное, у Петра Семеновича имеются не хилые связи в ролевом сообществе, куда он периодически сплавляет особо трудных пациентов. На этом логика замолкла и начало вопить плохое предчувствие (знакомые называют его паранойей): «Каким образом недалеко от города появился нетронутый кусочек природы?» Если бы буйное разнотравье и существовало, то наверняка бы изобиловало пивными бутылками, целлофановыми пакетами и пищевыми отходами любителей пикников. Во-вторых, на дворе сейчас ранняя весна, а здешнее солнце, похоже, не подозревает, что ему полагается отмерять тепло тусклыми каплями. Вон как жарит по-летнему. Представить же, что бессознательное тело транспортировали через несколько границ в теплые страны вообще невозможно. Значит, это определенно шизофрения, и пока мозг путешествует по душистым лугам, тело лежит в уютной комнатке с мягкими стенами. В первый момент после осознания сего прискорбного факта захотелось расплакаться. Во второй – разрыдаться. В третий – забиться в истерике. Но поскольку ни один из вариантов не предоставлял возможности вернуться в твердый ум и здравую память, я просто поднялась на ноги и направилась к реке.

– Вода – это жизнь. Там наверняка рыбачат добрые люди, у которых можно выменять что-нибудь ценное на что-нибудь полезное, – подбадривала я себя, продираясь сквозь высокую траву. – Главное, чтобы их запасы не демонстрировали вопиющий дисбаланс между уловом и водкой.

В данный момент наибольшей полезностью обладала информация: где я оказалась и сколько стоит билет отсюда до родного города. Пальцы нащупали под рубашкой тонкую змейку золотой цепочки. Отлично, имущество не потерялось, в случае чего выменяю презренный металл на уважаемые деньги.

Я с удовольствием втянула сладко пахнущий воздух. Если несчастная психика не выдержала постоянного стресса и перегрузок, то какой смысл грузить ее снова? Главное, чтоб сошедший с рельсов мозг не вообразил себя Наполеоном, не хочу на Ватерлоо, на экзотические острова хочу: море, бикини, коктейли… Сумасшедшая аниматорша Хлоя грозилась забросить меня в Тиеру. Не исключено, что после удара по голове рассудок забуксовал на образе сказочного королевства. Тогда билет на поезд отменяется, это же дикое средневековье, тут ничего быстрее лошади не придумали. Тиера – далеко не худший вариант. Здесь, по крайней мере, климат мягкий, да и прекрасный принц водится (кстати, в первую очередь следует царского наследника изловить, окрутить и на себе женить). Гораздо хуже, если бы подсознание забросило хозяйку, скажем, в мир «Голодных игр» с колчаном стрел в качестве социальной помощи. Тогда нанести урон противнику я б смогла одним способом: подойдя вплотную и воткнув стрелу прямо в глаз. При этом убиваемому желательно не вертеться и не кричать, так как и то, и другое сбивает прицел. Но я, слава богам, в Тиере! Сейчас дойду до реки, напьюсь и отправлюсь на поиски Адриана. Мы пинками выгоним из дворца уродливую невесту (интересно, в какой точке истории я оказалась и не стала ли еще принцесса Каролина законной супругой) и заживем припеваючи. Не забыть сразу после свадьбы настоять на поиске темных жрецов и умерщвлении сумасшедшего Данхеля, пока злодей не развалил мое государство. Сама я, естественно, ни на какие подвиги не попрусь, очень уж мне с высоты текущего положения не нравится картина умирающей на жертвенном алтаре Мараниэль.

За мысленным выбором фасона свадебного платья и придумыванием имен для будущих детей прошел остаток пути. Утолив первую жажду (искренне надеюсь, что тиерская атмосфера напрочь убила земных микробов), я медленно пошла вдоль русла. Вокруг щебетали птицы, плескалась о берег вода, шуршали камыши, но благородных рыболовов и щедрых крестных фей не встречалось.

– Если хочешь, чтобы тебе помогли, помоги помощникам тебе помочь, – бормотание в ритме детской считалочки позволяло отвлечься от мыслей о том, что ноги устали от долгой ходьбы, а солнце печет, как будто ему за это платят.

Сдается, пора прекращать ждать чудес и переходить на самообеспечение. Через полчаса ухо засекло желанный всплеск, и я крадущимися шагами двинулась к источнику шума. Так и есть: неизвестное, фыркающее, как тюлень, тело беспечно рассекало водную гладь тихой заводи. К сожалению, острое зрение я утратила еще в студенческие годы, когда строчила курсовые работы щедрым и ленивым однокурсникам. Теперь расположенный в отдалении мир состоял из расплывчатых пятен, варьирующихся по размерам и цветам. Плещущееся в реке пятно было светлым и шумным, из чего я сделала вывод, что, во-первых, при близком рассмотрении человек окажется блондином (но кто собирается рассматривать купальщика близко?), а, во-вторых, тиерец слишком увлечен водными процедурами и совершенно не смотрит по сторонам. Пышные кусты, похожие на толстобоких зеленых барашков, пригнанных на водопой, защищали любителя чистоты от нескромных глаз, но не его имущество от жадных рук! Что тут у нас? Штаны берем, рубашку берем, труселя, пожалуй, оставлю свои, а то мало ли что в тиерских побывало, ботинки тоже воровского азарта не вызывают, слишком уж аромат специфический. А вот сумка, определенно, пригодится. Споро хватаем нажитое за минуту имущество и бежим! Дай бог тебе здоровьичка, о неизвестный меценат! Не останавливаемся, не останавливаемся… Хррр… Когда густые кусты сменились уже знакомым разнотравьем, а бесшумное дыхание – хриплым клекотом, природа, наконец, выплюнула меня на пыльную дорогу, предварительно хорошенько отхлестав колючими стеблями и облепив по уши репейником. Я выбрала кочку позеленее и, усевшись, приступила к осмотру приобретенных благ. Ладно-ладно, упала без сил и попыталась не умереть от нехватки кислорода.

– Мда… Не так я себе представляла первое преступление, – украденный наряд жалобно скуксился мятой тканью. – Мне рисовался многомиллионный счет в оффшорах и собственная разомлевшая тушка с бокалом коллекционного вина на райском острове. Кто ж знал, что моя скромная персона удовольствуется грудой ветоши? Говорила же мама: «Нужно ценить себя!» Ценила бы, украла б больше.

Рубаха и штаны болтались на теле, как неродные (в принципе, они таковыми и являлись), придавая мне сходство с анорексичным огородным пугалом. Конечно, приятнее разжиться милым платьицем и хрустальными башмачками, но кто ж виноват, что в моей книге представители сильного пола подобного не носят (в следующем томе исправлюсь). Надеяться, что возле реки остановится благородная леди, выбросит на берег сундук с нарядами и тихо утопится – верх идиотизма. Хотя идея гениальная: и ты прилично выглядишь, и совесть не вопит дурным голосом. В любом случае одежда не по размеру всяко лучше нездешнего делового костюма. Я закатала рукава похищенного балахона и потуже затянула кожаный пояс на широких брюках – авось не свалятся. Хорошо хоть по длине подошли, наверное, в речке плескался мальчик-подросток. Эх, до чего я дошла – ворую у детей. Так и чиновником стать недолго. Теперь приступим к инвентаризации содержимого сумки. Карта местности – очень полезная вещь. Запасное исподнее, видимо щеголять в мужских труселях – это судьба! Крохотное зеркальце, что ж ты в него рассматривал, неудачливый мой? О, кошель! Ну теперь хоть в краже признаться не стыдно! Неплохо-неплохо. В Тиере деньги выпускались магическим орденом и имели вид небольших ограненных кристаллов. Шарик каждого цвета тратился на определенные нужды. Почему так примитивно? Просто я полдня мучилась, придумывая монетарную систему Тиеры, а потом глаз упал на длинные, покачивающиеся бусы на шее начальницы. Дальше рассказывать надо? Итак, самый прекрасный на данный момент человек подарил попаданке двадцать зеленых кристов (куплю еды), двадцать семь оранжевых (экипируюсь в первой встречной лавке), семь фиолетовых (мало, дорогой, мало, на визит к магу на предмет увеличения груди не хватит) и тридцать голубых (оу, значит бедолага был не ребенком, а низкорослым мужичком, лишившимся месячного бюджета на визиты к жрицам любви).

Настроение постепенно улучшалось. Солнышко ярко светило над головой, в сумке позвякивали денежки, а муки совести совершенно не грызли. Хотя мою душу и не погрызешь особо – черствые крошки потом колоться будут. Держим курс на столицу Тиеры! В Аликоне есть принц, дворец и магазины, так что руки в ноги и топаем в счастливое будущее по украденной карте! Красные точки деревень на манер рябиновых ягод густо облепили синюю нитку реки, значит голодная смерть путнику не грозит. Терпеливые Ждуны, Большие Рыбины, Серые Кроли, Зеленые Камышины, Вкусные Ухи – что курили местные основатели населенных пунктов, когда выбирали названия? Доберусь до ближайшей деревне и оттуда проложу маршрут в Аликон. Я решительно подтянула штаны и ступила на пыльную дорогу. Хммм… Кто-нибудь знает, в какой стороне ближайшая деревня?

Лилия

Бум! Нет, определенно, сегодняшняя ночь не задалась. Мало мне было сна дурацкого про фиолетовых кузнечиков, так теперь я еще умудрилась сверзнуться откуда-то. Стоп! Кто это под ухом так томно постанывает? Я протянула руку к выключателю, чтобы со словами «Да будет свет!» прекратить непонятную голосовую активность, однако вместо знакомой кнопочки рука неожиданно наткнулась на чье-то голенькое и потное тельце. Вот это уже интересно. В кромешной темноте при помощи антинаучного «метода щупа» обнаружилось, что в постели копошатся сразу два тела. Нет, это вообще беспредел! Сейчас я своего благоверного-неверного убивать буду! Медленно и со вкусом!

– Ах ты гад! Да я тебя… я столько лет… ты вообще… – я задохнулась от возмущения и решила честно предупредить подлого изменника, что его сейчас ждет страшная расправа.-Я вас убью! Обоих! А тебя еще и разорю, при разводе отсудив все, вплоть до трусов! – грозно добавила я.

От гневных воплей маленькое тельце испугано пискнуло и попыталось завернуться в одеяло, однако отдавать нахалке свою собственность без боя я не собиралась и потому со всей дури дернула ткань на себя. Раздался визг, хлопок и в глаза мне хлынул ослепительно яркий свет, в результате чего органы зрения взяли пятисекундный тайм-аут. Время вынужденной заминки я потратила с толком, прокручивая в голове сцены дальнейшей кровавой мести и расценки толковых адвокатов. Окончательно проморгавшись, я распахнула глаза, чтобы в следующее мгновение онеметь от изумления. Напротив меня стоял совершенно незнакомый мужик с мечом в руках. Детинушка был абсолютно гол, не считать же кокетливую золотую корону на голове одеждой, тем более макушка вряд ли относится к интимным зонам, которые в приличном обществе не принято демонстрировать всем подряд. Признаться, там было на что посмотреть: ростом неожиданный визитер оказался метра два с хвостиком, его тело бугрилось рельефными мускулами, каштановые волосы мягкими прядями спадали на плечи, а голубые глаза смотрели прямо и бесхитростно. Что происходит? Воры ограбили исторический музей, а теперь, напялив изделие из драгоценного металла, принялись за мою квартиру?

– Допился. Галлюцинации начались, – глухо пробормотал свалившийся с неба нудист, протянул руку к журнальному столику, на котором красовалась бутылка с ядовито-зеленой жидкостью, и сделал длинный глоток прямо из горла.

Абсент решил, что подозрительный мужик – немец и принес ему мгновенную смерть: вооруженный грабитель пошатнулся, закатил глаза до самого затылка и с нечленораздельным бормотанием осел на пол. Мне стало на порядок лучше.

– Мужик, ты уже раскаялся и умер? – я вопросительно попинала распростертое на ковре тело. К сожалению, мироздание радовало меня неподвижностью и тишиной весьма непродолжительное время.

– Ааааа! – заголосила вторая участница порно-сцены, нервно кутаясь в отвоеванное одеяло. – Ааааа!

– Молчать! – рявкнула я, пресекая истерику в зародыше. – Ты кто такая?

– Я… – девица смутилась, – я уже ухожу! – и пулей вылетела из спальни.

– Одеяло постирай и верни! И прокипяти на всякий случай!

Будут еще всякие развязные девицы портить кровью и потом нажитое имущество опасными микробами. Мне еще ковер очищать от пролитого алкоголя… или закапывать его за гаражами вместе с трупом нежданного гостя. Ладно, не жалко, все равно он какого-то противно-болотного цвета. Вот, помню, когда мама дарила нам его на свадьбу, то бордовый узор… Бордовый? Это не мой ковер! И спальня тоже не моя! О том, что и мужик не мой даже упоминать не стоит!

– Девушка, подождите! – я рывком распахнула дверь, надеясь, что юная развратница не ушла, а продолжает топтаться на лестничной площадке, как неунывающий свидетель Иеговы. Увы, полутемный коридор был пуст и противно напоминал декорации к фильму ужасов: вот-вот из-за поворота покажется плотоядно оскаленная морда древнего чудища… Воображаемое чудище получило по носу тяжелой деревянной створкой.

Значит истеричка решила вместо свидетеля Иеговы стать свидетелем по делу об убийстве и на всех парах умчалась в сторону ближайшего полицейского участка. И что мне теперь делать? Приводить в чувство здоровенного потенциально опасного субъекта? Догнать голую девицу и превратить из свидетеля в жертву?

Первым делом я решила укрыть корононосного мужчину, дабы тот не смущал добропорядочную женщину бесподобным телом. Получилось плохо: полностью умещаться под одеялом нокаутированный абсентом нудист отказывался, а смотреть даже на легкую эротику отказывалась уже я. Затем я с третьей попытки отняла у незнакомца меч (даже в бесчувственном состоянии он держался за рукоятку так, словно от этого зависела судьба Родины), а то порежется, бедняга, на нервной почве или (что хуже) порежет меня. Теперь можно и растолкать слабонервного.

Подумав пару минут для приличия и согласовав с обнаружившейся в глубинах организма совестью все нюансы, я решила будить Спящую Красавицу с ноги. В челюсть пинать, конечно, не стала (вдруг еще тяпнет меня за ножку), потому саданула по плечу. Детина даже не пошевелился. Мдя… и что дальше делать? Эх, где наша не пропадала! Серия пощечин также оказалась не столь чудодейственной, как ее описывали в женских романах.