Хозяйка книг

Лишь работа отвлекала меня от этих мыслей, вокруг были ещё какие-то люди, и до закрытия я держалась, никто не должен был знать, что мне тяжело. Всё равно, кроме как: «Ты зря на себя наговариваешь» – я не услышала бы, а от посторонних были бы одни проблемы. Я вытерла свои слёзы и постаралась сосредоточиться, как только могла, на оставшихся делах.

II

После закрытия магазина, а он закрывался достаточно рано, я пошла наверх за ужином, где меня ожидала сестра. Ужин прошёл в тишине, а затем после него я решительно спустилась вниз и пошла на улицу, и она вместе со мной. На улице было ещё довольно светло, несмотря на то, что небо было захвачено темно-серыми облаками, которые вместе с поднявшимся ветром предвещали о скором начале дождя. А на дорогах торопливо разъезжали экипажи и дилижансы, но были видны и несколько стоявших кучеров возле колледжа иезуитов, которых приближение дождя, видимо, не пугало. И вскоре, когда мы свернули на улицу Суффло, Жозе подбежала ко мне и схватила меня за руку.

– Кат. – Ласково она произнесла.

– Жозе.

– Мне бы хотелось поговорить о твоём Ришаре. Я давно наблюдала за вами. Не сочти за неуважение, я делаю это из желания помочь тебе, сестрёнка. Ты ещё так юна, наивна. Кто-то должен тебя оберегать.

– Мне уже двадцать один. – Я ответила немного с недоумением, ибо подобные наставления были не самыми приятными.

– Возраст тут ни при чём, дорогая. А для меня ты навсегда останешься той маленькой девочкой, которая иногда приходила в магазин, когда ещё была жива наша мама. Моей маленькой Кат.

– Прости, я понимаю, я очень ценю твою заботу. Просто я уверенна в нём, и Анри мне поверил. Осталось поверить лишь тебе.

– Катрина, сестрёнка, я не буду отнимать у тебя много времени. Я знаю, что ты торопишься как обычно. Но мне интересны твои намерения. Всё не может стоять на месте, в конце концов, нужно думать о будущем, о том, куда приведут тебя твои чувства.

– Я ничего не могу сказать, кроме того, что я люблю его и не могу жить без него. Даже сотая часть той любви, что я питаю к нему, сделает меня самой счастливой женщиной на свете. Я бы отдала ему всё, отдала бы себя, ему надо лишь изъявить о желании. Я буду покорной ему.

– Катрина, милая, ты уверенна, что стоит так отдаваться другому человеку? Ты его не так уж долго знаешь, всегда надо помнить, чем может грозить ошибочное представление о человеке. Тем более для юной девушки.

– Ты же вышла замуж за любимого человека. За первого человека, который попросил твоей любви, и вот он души в тебе не чает. Так почему у меня не может быть так же? А ради счастья, пожалуй, стоит рискнуть. Иначе можно его и вовсе упустить.

– Катрина, это долгая история. Но я смогла его полюбить после того, как вышла за него замуж. Мне нужны были деньги, я была готова на всё. Выбора у меня никакого не было. Будь я одна, никогда бы не рискнула собой и своей жизнью.

– Но ты смогла его полюбить.

– Сложно не полюбить человека, который мил и заботлив с тобой, если, конечно, у тебя есть сердце. Но, Катрина, не у всех оно есть.

– Но Раймон добрый и любящий человек. Он и намёка не сделал ни одного, чтобы причинить мне какой-то вред. Если бы он хотел мне навредить, то у него было много для этого шансов. А как видишь, я перед тобой. Цела и невредима. И я не знаю, почему должно внезапно что-то измениться.

– Видимо, кроме тебя, он никого не имел. Что же, это даже хорошо. После первой любви сердца обычно выгорают, и, кроме как себя, почти никого не могут любить, особенно мужчины. Прости, если пугаю. Я просто куда лучше знала нашу маму, да и моя жизнь чуть такой же не стала, и я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась в кошмар из-за веления сердца. Одна ошибка может привести к тому, что жизнь твоя будет обречена. Такова участь каждой женщины. Поэтому я хочу, чтобы ты была благоразумнее. Не у всех на душе то, что на языке.

– Жозе, я не знаю, что ты от меня ждёшь. Для меня твои слова всегда останутся самыми ценными на свете, всё-таки ты моя сестра. Я знаю, что ты всегда заботишься обо мне. Спасибо тебе за это. Но я ничего не могу сделать с тем, что я люблю его.

– Скоро дождь, лучше бы пойти домой.

– Я бы пошла с тобой, но я обещала любимому, что встречу его, поэтому я не могу. Прости меня. Я всё-таки должна идти, несмотря на дождь.

– Не самое удачное выбрала время. – Произнесла она более грустным, но всё ещё спокойным тоном.

– Я постараюсь объяснить ему, что, кроме как него, у меня есть ты. Что время рядом с тобой мне не менее ценно, что я люблю тебя даже куда сильнее. – Немного запинаясь, еле произнесла, а затем после паузы, во время которой я смотрела в её глаза, более уверенно, но тише продолжила – Не дала бы я слово, я бы осталась с тобой. Мне очень жаль.

– Сестрёнка.

Она резко приблизилась ко мне, прижала мою голову к своей груди, и начала гладить мои волосы. В первый миг я немого испугалась, но затем крепко прижалась к ней и не хотела опускать. В это мгновение я и забыла о том, что в моей жизни есть кто-то ещё, кроме неё. Да и мне никто не нужен был. Я была самой счастливой на свете уже только из-за её искренней неподдельной любви. Жаль, что я не могла отдать ей хотя бы тысячную часть её любви в ответ. А она всё продолжала меня гладить мои волосы и в один момент поцеловала меня в голову. Я не выдержала этого и выронила несколько слёз.

– Я люблю тебя. Прости меня за всё. Я не самая благодарная сестра. Я знаю, что ни мало боли и переживаний тебе принесла. Как раньше ты всё делала ради меня, так и сейчас.

– Успокойся, Кат, дорогая, ты моя радость и гордость.

Она отпустила меня, я смотрела в её лицо, оно казалось спокойным, но её глаза, её карие глаза, она хотела плакать. Какое-то время мы стояли неподвижно, но вскоре она взяла вверх над эмоциями и продолжила:

– Ладно, дорогая, я пойду. Тебя, наверное, он уже заждался.

Я ничего не ответила, я всё ещё не могла отойти от нахлынувших на меня чувств. Да, мне было неприятно слушать её недоверие к Раймону, но я знала, что это не оскорбление его, Жозе не могла знать того, что знала я. Она не доверяла всем, и только из-за меня и для меня. И она смотрела на меня, но всё же через небольшой промежуток времени решила покинуть меня.

– Дождь скоро будет, не стоит задерживаться на улице. – Добавила она, отдаляясь от меня.

Я пошла назад к лавке, из одной из комнат на третьем этаже, где располагались работники магазина, у которых не было своего жилья, горел свет. Возможно, кто-то писал или читал, ибо на улице было ещё не так темно, но этого я так не узнала. Возле самого магазина никого не было. И я подумала, что Раймон ушёл, так и не дождавшись меня. Эта мысль начала причинять мне боль. У меня защемило в груди. Я забыла обо всём, меня поглощало чувство вины. И вот первые капли дождя начали падать на землю. Мне хотелось плакать, но у меня не получалось.

– Прости меня. – Послышался немного дрожащий голос за моей спиной.

Я обернулась, это был он. Раймон. Он стоял с опущенным взглядом и держал надо мной раскрытый зонт. Стоял и молчал, боясь поднимать на меня глаза. Я не поняла, что с ним, но захотела узнать, забыв о собственных переживаниях.

– Милый. – Немного придя в себя, тихо начала.

– Прошло немало времени, я даже надеялся, что ты ушла, ибо погода не самая подходящая. – Тихо начал он. – Но я и подумать не мог, что ты станешь меня ждать, несмотря на то, что меня даже рядом не было, несмотря на то, что за мгновение ты могла бы полностью промокнуть. Прости меня.

– Не надо, любимый. – Произнесла я, подойдя к нему и подняв ему голову.

Я была очень рада увидеть его, но он выглядел несчастным и несколько растерянным. Моё сердце сильно забилось, жалость и любовь смешалось в одно чувство, которое меня поглощало и толкало к нему. Я ничего не понимала, но мне было больно только от одного его выражения лица. Мне очень хотелось видеть его счастливым, даже если надо было бы чем-то пожертвовать. Я крепко прижалась к его груди и не хотела отпускать, я слушала биение его сердца, оно заколдовывало. Для меня это было чем-то прекрасным и чистым, и что бы другие ни говорили, я была уверенна в том, что его сердце бьётся лишь по мне. Я подняла на него голову, он смотрел на меня, будто боялся потревожить, поэтому я сама решила его пробудить.

– Я не понимаю, чем ты опечален? Чем ты провинился передо мной?

– Мне жаль, что я заставил тебя ждать, тем более в дождь, я не хотел. Если бы я знал, что получится всё так, как это в итоге вышло, то я бы обязательно предупредил.

– Что-то случилось? – Обеспокоенно начала его спрашивать. – Что-то серьёзное?

– Мне срочно нужно было зайти к фармацевту, у меня мама приболела. Но не пугайтесь, ничего серьёзного. Обычная простуда. Я отпросился пораньше, чтобы вернуться к закрытию, но не успел. Я бежал как можно быстрее, чтобы оказаться здесь как раз вовремя, но этого оказалось недостаточно. Я не знаю, как правильно тебе это объяснить, но по дороге назад ко мне пристали какие-то мужчины…

– Ах. – Крикнула я.

– Ничего серьёзного. – Продолжил он, взяв меня за руку, а второй продолжал держать надо мной зонт, закрывая меня от дождя, хотя он и сам уже весь промок. – Ты это уже слышала, но у меня есть брат, ему лет семнадцать, но он только о девушках и думает. Вечно попадает во всякие истории, а мне за это платить из своего кошелька. И каждая история страшнее предыдущей, как ни послушаешь о его приключениях, так чуть ли не в каждой кто-то хочет его убить. Может быть, всё это неправда, но я не знаю, как отличить выдумку от действительности. Как бы меня это не раздражало, ничего иного как помочь ему – я не могу. Вот и на этот раз я не смог оставить всё самотёк. Пришлось всё решать. Видимо, он кому-то задолжал какую-то сумму. Не очень большую, но задолжал их не у самых вежливых и порядочных людей. Пока разбирался и отдавал за него что есть, время шло, вот я и пришёл только сейчас.

– Раймон, милый, я на тебя ни капли не сержусь. Ты ни в чём не провинился. А за твою доброту, которую ты проявляешь к людям, даже к менее достойным, с которыми ты, как назло, связан родственными узами, я готова тебя сильнее любить. Я всё сильнее убеждаюсь насколько ты благородный сердцем человек. Насколько у тебя прекрасная душа.

– Я рад, что ты так считаешь. И ещё больше из-за того, что ты не сердишься на меня за то, что я был вынужден отойти от слов, которые тебе дал.

– Я сожалею, что твоя мама заболела, что твой брат не берётся за ум, но, пожалуйста, не надо унывать. Мне самой от этого тяжело на душе. Улыбнись, улыбнусь и я.

– Ты очень добрая, Катрина. Ты даже не представляешь, как мне повезло, что я нашёл тебя. Более замечательного человека, чем ты, нет и на всём белом свете.

– Просто я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю.

Он приблизился ко мне, пытаясь поцеловать, сначала он поцеловал лоб, зачем щёку, когда он хотел перейти к губам, я невольно отодвинула его назад, во мне заиграла гордость и страх, причину которых я не могу описать. Я знала вкус его губ и хотела вновь его ощутить, но я боялась. Боялась, сама не понимая чего, а что-то внутри меня жаждало чего-то ещё большего, чего-то запретного, чего я не могла понять, но что так и манило меня.

– Извини, но я не могу. Дело не в тебе, я просто не могу.

– Ничего. – Уже больше весело произнёс. – Ты просто добродетельна.

– В моём сердце есть место только для одного мужчины – твоё место. Ты всегда будешь владеть им.

– Я знаю, любовь моя, я знаю. Поэтому я и люблю тебя. Я всегда буду тебя любить.

Раймон оглянулся, на улице уже было темно, лишь свет фонарей мог указать путь. Он посмотрел на себя и слегка усмехнулся. А дождь всё ещё продолжался, но под зонтом на меня не упало ни одной капли, вот только для Раймона под зонтом не всегда хватало места.

– Погода не самая подходящая до прогулки. Да и ты полностью промок. – Наконец сказала я, ибо мне казалось, что он не замечал, что вокруг.

Раймон немного наклонился в мою сторону, пытаясь положить в мои руки свой зонт, и в этот момент я, сделав над собой небольшое усилие, встала на носочки и поцеловала его в щёку. Хотя бы какая-то награда для него. Я не могла дать ему больше, хотя и сама страдала от этого, ибо горела желанием не меньше. Раймон слегка оживился, а я от смущения вся залилась краской.

– Я провожу тебя до дома, хотя он и в двух шагах. Если ты, конечно, этого хочешь.

– Я буду рада, милый.

Дорога заняла чуть меньше десяти минут, мы прошли их, не проронив ни слова. Я жила в старом пожелтевшем небольшом провинциальном двухэтажном доме с чердаком, и лишь общие стены разделяли его с более толстыми и высокими зданиями.

Мы остановились возле самой двери, и, к моему сожалению, нам нужно было прощаться. Но я не хотела этого, даже мысль о том, что завтра я его встречу, не утешала меня. А он стоял передо мной неподвижно и смотрел мне в глаза.

– До завтра, дорогая. – Печально произнес он.

– Да, до завтра.

Он отвернулся и пошёл назад, я слабо постучала в дверь и повернулась назад, желая ещё раз его увидеть. Он смотрел на меня так же.

– Постой. – Наконец сказала ему.

Он подошёл ко мне, и я обвила его шею. Я смотрела на него, смотрела то в его волшебные глаза, то на его губы. Я медленно потянулась к ним, желая самой их поцеловать.

– Это же так просто, чего я стою как дурочка. – В уме говорила себе.

Вдруг открылась дверь с небольшим скрипом, услышав который, я чуть не подпрыгнула от страха. Из этой двери вышла служанка, которая, видимо, ожидала моего возвращения. И на этом наша прогулка подошла к концу. В одну секунду внутри меня будто всё рухнуло, и, опустошённая, я отпустила его и медленно безвольно пошла домой.

– До завтра. – С сожалением добавила я, пересекая собственный порог.

– До завтра. – Повторил он и пошёл прочь.

После прощания вместе со служанкой Розой, я зашла в гостиную и упала на небольшой мягкий диванчик. Сам интерьер нашего дома сильно отличался от внешнего его вида, он уже переставал напоминать на старое жилище санкюлотов. Всё вокруг было из красного дерева, вся мебель и даже лестница, в этом был также некий дух старины, но совершенно иной, теперь уже величественный и прекрасный. И среди этих творений служанка смотрела на меня в своём староватом сером платье. Ей было лет сорок семь, немного округлая женщина с седеющими волосами и приятным овальным лицом. Я молчала, и, может быть, долго бы ещё молчала, развалившись на этом диванчике, если бы она не обратилась ко мне.

– Вы не промокли, мадемуазель? – Спросила она наконец своим грубоватым голосом.

– Нет, благодарю вас.

– Тогда я пойду, я не настолько юна, чтобы не спать по ночам. И вам бы посоветовала поступить так же.

– Простите.

– Да ладно, молодость, что с неё взять. – Затем сделала небольшую паузу, а после продолжила. – Ложились бы вы лучше.

– Спасибо. – Ответила я и побежала наверх.

Немного времени мне потребовалось, чтобы уснуть сладким сном. Я помнила предостережения сестры и те, которые я нахожу в жизнях чужих людей. Все эти истории о тяжёлой женской судьбе часто разрывали мне сердце. Иногда я даже хотела понять, что я сотворила в прошлой жизни, что в этой родилась женщиной. Но тем не менее в глубине души я верила, что всё это ложь, лишь сказки обиженных на всё старух, которые из-за низости души всех поливающих грязью, но чьи слова из страха подхватили более достойные люди, превратив эти сказки в притчу. Да и как я могла верить во всё это, когда у меня самой был человек, в любви которого я могла быть уверена. И всё-таки я была уверенна в том, что он действительно любит меня, что я любима, поэтому я отрицала всё это. И поэтому я была спокойна.

III

Хотя и были у меня какие-то опасения, но с каждым днём мне сильнее хотелось пойти дальше в отношениях человеком, которого я почти до безумия любила. Бывали моменты, когда ему стоило только попросить, и я бы была его. Но этих моментов не было. Мы стояли на одном месте. К некоторому сожалению, которое находилось внутри меня, и заставляло испытывать некую тоску. Моя фантазия, разогретая романами с их расплывчатыми любовными сценами, была причиной этой тоски. Хотя и смутно, но всё же я представляла, что должно быть впереди, какое удовольствие скрывается за преградами, которые сама построила из собственных страхов.

Прошлые и последующие дни мало чем отличались друг от друга. Казалось, что это и есть вся жизнь. Спокойная, тихая и ровная. Но это оказалось не так. Вскоре моя жизнь полностью изменилась, разделившись на «до» и «после». И причём так быстро, что я сама поначалу не замечала перемен. Или просто не хотела.

Как и ранее стоял привычный тёплый весенний день, покупателей было ещё немного, а я стояла возле английской литературы и смотрела на иногда входящих и выходящих людей. Среди них выделился молодой мужчина лет двадцати шести с чёрными волосами как сама ночь. Высокий в белом жилете и чёрном фраке с плащом, а в своих белых перчатках он держал разрезанную трость из слоновой кости. Он достал свои карманные часы, взглянул на них, и ушёл куда-то в сторону. Я захотела проследить за ним, но меня отвлекла замужняя женщина лет тридцати в невзрачном туалете, хотя и небедном.

– Вы не могли бы помочь? – Спросила она меня.

– Я для этого здесь и работаю. – С улыбкой ответила я. – Вам подсказать с чем-нибудь?

– Я искала произведение «Поль и Виржини» Жака-Анри Бернардена де Сен-Пьера, но, увы, не смогла. Может быть, её нет. Это нередкое явление, но, я надеюсь, что я плохо искала, хотя и уверенна, что осмотрела всё.

– Я могу попросить поискать на складе. Не знаю, захотят ли вам помочь, у них и свои обязанности есть. Но попробовать можно. Если это популярное произведение, то что-то должно быть, наверное. Возможно, её кто-то мог взять до вас.

– Вы окажите мне услугу. Мне очень нужна эта книга. И да, она довольно популярна у молоденьких юных девиц, мечтающих о чём-то ином и далёком.

Я кивнула ей, хотя и не понимала о чём она, и пошла к лестнице. Когда я хотела спуститься, ко мне со спины подошёл Раймон и обхватил меня за талию. Я узнала его касания, повернулась к нему с улыбкой и кинула в него влюблённый взгляд. Странно, но моя душа будто начинала петь, мне становилось тепло внутри, и я хотела забыть обо всём, но всё же не могла.

– Не меня ли ты ищешь, милая? – Спросил он, улыбнувшись.

– Я хотела поискать для покупательницы книгу на складе. Не знаю почему, но я не смогла ей отказать, хотя это не входит в мои обязанности. Видимо, мне захотелось попытаться помочь ей.

– Что за книга? Я поищу её, любовь моя.

– «Поль и Виржини» какого-то господина де Сен-Пьера.

– Понял, дорогая, скоро вернусь.

Я вернулась к ней и оглянулась, тот молодой господин, который чем-то меня привлёк, прошёл мимо меня и остановился. Пару мгновений он смотрел на меня, а я на него, а в особенности в его тёмно-карие глаза, но вскоре он начал рассматривать книги и взял одну на руки – «Айвенго» Вальтера Скотта. А я вернулась к мыслям о покупательнице, немного обиженная пренебрежением этого человека.

– Я попросила посмотреть вашу книгу. Если она всё-таки есть, то её вам принесут. Подождите немного.

Как и ожидалось, через какое-то время к нам подошёл Раймон. Он всё-таки отыскал эту небольшую книгу. Он протянул её, а я молча взяла и улыбнулась ему. В этот момент он подошёл ещё ближе и поцеловал меня в лоб. Я залилась краской, и на этот раз была ещё краснее. Как бы ни были приятны его губы, но меня это оскорбило. Я не могла равнодушно отнестись на такое развязное поведение, но и отчитать его не могла. Всё-таки вокруг меня были посторонние люди, которые из любой мелочи могли придумать целый скандал, ибо их собственная жизнь не была особо интересной. Я смогла лишь кинуть ему осуждающий взгляд.

– Это небольшой сборник этого господина де Сен-Пьера. Я проверил, там есть это произведение. По бумагам её стоимость девять франков семьдесят пять. Ярлык уже стоит. – Сказал он мне довольно весело, будто ничего не замечая.

– Хорошо, спасибо.

Раймон ушёл, а я вручила покупательнице книгу и показала жестом, где находится касса. Она поблагодарила меня и так же скрылась. Я оглянулась и снова заметила того посетителя, который уже не раз привлекал моё внимание, он стоял рядом со мной и перебирал книги, то доставая, то возвращая их на место.

– Вам помочь? – Наконец обратилась я к нему.

– Я рассматривал рыцарские романы и их переводы, которые имеются в наличии.

– «Айвенго» Вальтера Скотта довольно популярная книга, которая быстро наделала шума. Вся эта тематика, готика и прочее. Да и сами благородные герои, вне зависимости от происхождения, и их приключения сами по себе привлекают интерес многих читателей.

– Вот только сами романы, в то же время не только как, например, поэзию миннезингеров я не смог найти, так даже и сами произведения артуровского цикла. Лишь интерпретации этих артуровских легенд и производные от них.

– Видимо, они малоинтересны. Всё-таки мы должны следовать тому, что будет интересовать большинство читателей. Иначе какой смысл что-то продавать?

– Я ни в чём не обвиняю вас и ничего не хотел дурного сказать. Если я как-то случайно задел ваши чувства и гордость, прошу меня простить. Безусловно, необходимо придерживаться моды и следить за новинками, если хочешь продолжать существовать. За это вас стоит только похвалить. Но перейдём к делу, я здесь не ради развлечения, у меня заказ один здесь.

– Какой заказ? – Спросила я в недоумении.

– Вы, наверное, не уведомлены. Хорошо, это не проблема. Можно ли мне поговорить с господином или с госпожой Монье? Они всё поймут.

– Хорошо, но как мне вас им назвать?

– Камилло Аччайоли.

– Ах, да, господин Аччайоли, вспомнила, вы насчёт томов Кретьена де Труа? – более оживлённо спросила.

– Да, я здесь именно за ними.

– Вы могли бы и раньше сказать. У меня отдельные указания, если бы вы сразу представились, вы бы сохранили себе много времени. Для вас оно бы не было лишним. По крайней мере, мне так кажется. Так что, господин Аччайоли, идите за мной.

Я повела его на верхний этаж. Лестница выходила на маленькие комнаты рабочих, а рядом с ними была небольшая столовая с несколькими светлыми столиками, за которыми располагалась кухня. А вдали находился небольшой кабинет Анри, дверь которого была слегка приоткрыта. Я заглянула, за столом на большом стуле сидела Жозефина, а рядом с ней стоял Анри с книгой в руках. Анри первым заметил меня, выглядывающую через щель, и улыбнулся, придав мне уверенности.

– Заходи, дорогая. – Сказал он мне.

Я зашла. Почти в самом центре кабинета стоял большой письменный стол, на котором были разбросаны разные бумаги, возле стен находились полупустые полки, а передо мной и за спиной Жозефины – большое окно с красными занавесками. И, как и у нас дома, вся мебель была из красного дерева.

– Тут пришёл господин Аччайоли. Вы просили его привести.

– Хорошо, пригласи его. – Ответил мне и обратился к своей жене. – Я думаю, наш разговор будет тебе не интересен. Тем более, тебе есть о чём поговорить с Катриной.

Она вышла, а Камилло, который слышал все его слова, сразу же зашёл, поклонившись Жозе. Моя сестра подошла ко мне, взяла меня за руку и повела меня подальше от дверей. Я рада была её обществу, конечно, я видела её всегда, но в этом магазине мы не так уж часто пересекались. Всё-таки работа и сон была почти всей моей жизнью, к несчастью.

– Мне надо тебе сообщить одну новость. Я уже несколько дней хочу тебе сказать, вот только когда наступал подходящий момент, я почему-то забывала. Но это уже не важно. Я должна сообщить, что… – немного занервничав, она прервалась, а затем, сделав глубокий вдох, на выдохе договорила. – Что я стану мамой.

– Мамой? – Крикнула я.

– Да. У нас были некоторые проблемы с этим, но вот я наконец-то беременна. Я безумно счастлива от этой новости. Я стану мамой. Я и не мечтала об этом, как и Анри. И вот чудо. – Быстро говорила она, заплакав под конец. – Ты даже не представляешь, как я счастлива. Кат, дорогая. Я – мама!

Я испытывала радость за неё. Достаток, любящий муж, собственный ребёнок – такое простое счастье, но самое желанное. Сколько раз я представляла себя женой Раймона где-нибудь в пригороде Парижа, в подобном месте, где скрывалась прекрасная Манон с кавалером де Грие, с милым мальчиком на руках среди луговых цветов. И вот всё это исполнилось у Жозе. Я искренне была счастлива, моя сестра обрела то, о чём мечтает любая женщина, и ради чего готовы на всё, но, к сожалению, не все достигают.

– Теперь всё будет иначе. – Сказала я ей.

– Да, дорогая. Я буду заботиться о ребёнке, Анри – обо мне. Мы сейчас всё планируем, надо подготовить комнату, найти кормилицу, подобрать одежды и прочее, прочее. Всё изменится в моей жизни, и я рада этим изменениям. Но я никогда не забуду о тебе, об этом ты можешь не переживать. Я всегда буду твоей Жозе, как ты меня называешь.