Одно темное окно

Я вглядывалась в лицо Эмори, пытаясь понять, как освободиться от этого странного, переменчивого мальчика. Когда я вздрогнула, он рассмеялся – отрывистые раскаты смеха, эхом отразившись от перил, устремились в комнату внизу. – Есть в тебе нечто странное, Спиндл.

Его хватка стала крепче. Он опустил вторую руку мне на запястье, липкой ладонью прижимаясь к обнаженной коже.

– Я вижу тебя, Элспет Спиндл. – Его голос звучал близко и в то же время далеко, словно под водой. – Вижу прекрасную деву с длинными черными волосами и угольными глазами. Вижу взгляд сощуренных желтых глаз, наполненных ненавистью. Вижу тьму и тень. – Эмори изогнул губы в жуткой улыбке. – И я вижу твои пальцы, длинные и бледные, покрытые кровью.

Я замерла, пойманная в ловушку страха и крепкой хватки мальчишки. Затем предприняла попытку стряхнуть его. Когда Эмори не отпустил, я подняла вторую руку, и с моих губ сорвалось шипение.

Я отвесила ему звонкую пощечину.

След от моей руки затемнил и без того покрасневшую щеку Эмори. Я попыталась оттолкнуть его – убежать, но он держал меня так крепко, что я вскрикнула от боли.

Но прежде чем успела обратиться во тьму за помощью Кошмара, на лестнице раздались шаги. Мгновение спустя Эмори выпустил мою руку, и кто-то в черном плаще с силой толкнул его вниз.

Пошатнувшись, я побежала вверх, но споткнулась о платье.

Когда взглянула на ступени, Эмори грудой лежал на нижней площадке. Над ним склонился высокий мужчина. Я не слышала слов, которыми они обменивались – голос Эмори срывался на неконтролируемые приступы смеха. Но низкого, ровного тона мужчины оказалось достаточно, чтобы успокоить мальчика.

Незнакомец поднял Эмори с пола и направил его в ту сторону, откуда мы пришли.

Мальчик зашагал, внезапно растеряв энергию, обратно в большой зал. Я потирала руку, глядя ему вслед, но Эмори не смотрел в мою сторону, будто вовсе забыл обо мне.

Когда ко мне подошел спасший меня мужчина, я уже стояла на ногах.

– Прошу прощения за моего брата, мисс, – сказал он, опуская взгляд. – Его поведение непростительно.

Я уставилась на высокого мужчину в темном плаще, и моя спина напряглась.

– Элм – мой кузен – сказал мне, что Эмори выпил. Я пришел убедиться, что все в порядке.

В ответ на мое молчание мужчина поднял взгляд, впервые посмотрев меня. У него были серые глаза, ярко выделявшиеся на фоне гладкой медной кожи, как и у его младшего брата. Он смотрел на меня, опустив длинный, внушительный нос, внимательно изучая мое лицо.

Мое дыхание сбилось, по спине пробежали мурашки. Несомненно красивый, он стоял, словно одна из статуй в саду своего дяди, – холодный и гладкий, точно камень. Мужчина не представился. Но ему и не требовалось. Я знала, кто он такой.

Рэйвин Ю. Старший племянник короля. Преемник моего отца – капитан дестриэров.

Я побледнела под его взглядом, но не отвела глаз, ища мужества, которого не чувствовала.

– Не видела вас в зале, – сорвалось с моих губ. – То есть… Я хотела сказать… – выдохнула я через нос. – Никогда не встречала вас раньше.

– Как и я, – ответил он. – Из какой вы семьи?

Кошмар ответил шипением. Я напряглась, меня выдавал вышитый на рукавах бересклет.

– Спиндл, – сказала я, делая шаг назад. – Мой отец…

– Я знаю, кто ваш отец, – прищурившись, произнес Рэйвин. – И также знаю, что в доме семьи Спиндл живут только две дочери Эрика. Почему вы не живете со своей семьей, мисс Спиндл?

Я заправила распущенные локоны за ухо.

– Не понимаю, какое это имеет к вам отношение.

Если моя дерзость и застала его врасплох, капитан дестриэров этого не показал. Тем не менее я побледнела от своей наглости, вспомнив, с кем именно разговариваю и насколько он опасен.

– Простите меня, – сказала я. – Просто я очень устала.

– Разумеется. – Рэйвин поднялся по ступенькам, его черный плащ пропах миром за стенами замка – кедром и гвоздикой, дымом и влажной шерстью. – Я провожу вас в вашу комнату.

Сняв со стены факел, он повел меня по длинному ряду коридоров. На стенах висело множество великолепных гобеленов короля Роуэна, дань уважения Картам Провидения, сотканным в насыщенных цветах. Я провела пальцами по серому гобелену Пророка, и знакомый образ старика, закутанного в длинный плащ с капюшоном, колыхнулся под моей рукой.

Пройдя еще три двери после гобелена, мы остановились, факел мерцал между нами.

– Комнаты сэра Спиндла, – объявил Рэйвин ровным голосом.

Я могла бы поблагодарить его за проявленную галантность. Но вино в желудке скисло, а инцидент на лестнице отнял все силы. Я возилась с защелкой, зацепившись рукавом за ручку.

– Вот, – произнес он, открывая дверь.

Я вздрогнула и шагнула в комнату, желая закрыть глаза и забыть весь этот день.

– Благодарю.

Капитан кивнул, свет фонаря отбрасывал ему на лицо резкие тени.

– Я не представился. Меня зовут Рэйвин Ю.

Даже звук его имени заставил мое нутро сжаться.

– Знаю.

Сохраняя невозмутимое выражение лица, Рэйвин не ответил ни улыбкой, ни поклоном. Он лишь бросил на меня последний взгляд и повернулся с факелом в темноту коридора, бросив напоследок:

– Спокойной ночи, мисс Спиндл.

Кровать заманила меня в ловушку в считаные мгновения. Я закрыла глаза и расслабилась, отбросив мысли о братьях Ю в темное блаженство сна.

И все же, даже когда меня охватила нега, я не могла не задаться вопросом, как Рэйвин Ю получил предупреждение о дурных манерах Эмори – и пришел, чтобы отогнать брата, несмотря на то, что в тот вечер его не было рядом с большим залом.

Глава пятая

Дневной свет ударил по векам. Открыв их, я приглушенно вскрикнула: на меня уставились четыре глаза. Димия и Ная сидели по разные стороны кровати и смотрели на меня, как стервятники.

Я села, голова была тяжелой.

– Который сейчас час?

– Почти полдень, – объявила Ная.

Димия, будучи гораздо менее деликатной, чем сестра, наклонилась ко мне так близко, что я могла разглядеть прыщики на ее подбородке.

– Мы видели, как ты покидала зал с Эмори Ю.

Я недоуменно моргнула.

– И где здесь вопрос, Димия?

Моя дверь с грохотом распахнулась. Я села в кровати, прищурившись, когда Нериум шагнула в комнату.

– Спящая принцесса наконец-то проснулась, – сказала она с бесчувственной улыбкой, проводя ногтями по дверному косяку. Когда ее резкий взгляд переместился на дочерей, стоящих по обе стороны от моей кровати, улыбка испарилась. – О чем вы говорите?

– О Эмори Ю, – сказала Димия, захлопав ресницами. – Он безумно красив.

Нериум захихикала.

– Он не из тех, кого держат подле себя утонченные юные леди. – Ее взгляд обратился ко мне. – Даже тебе было бы лучше его избегать, Элспет.

Я вылезла из постели.

– Твой совет, как всегда, ценен, Нериум. – Я подошла к умывальнику и плеснула свежей водой на лицо. Если она и была теплой, то явно много часов назад. Сейчас вода стала настолько холодной, что обжигала. – И если хочешь знать, Эмори Ю вел себя как полнейшая свинья.

Брови моих сводных сестер поднялись в двойном выражении любопытного удовлетворения. Даже Нериум наклонилась, ожидая сплетен.

– В этом мальчике есть что-то жутко странное, – произнесла Ная, заправляя прядь золотистых волос за ухо. – Если он не запирается в своих покоях из-за какой-то новой болезни, то напивается как бродяга и рассказывает странные вещи. – Она шагнула ко мне, в ее голосе звучало плохо скрываемое волнение. – Он сказал тебе что-нибудь… странное?

Маслянистый смех Кошмара прилип к уголкам моих мыслей.

Я вздрогнула, ощутив холод не только от воды.

«Он упомянул желтые глаза. Откуда он мог знать о твоих глазах? Думаешь, он…»

«…знает, что в темных уголках твоего разума бродит пятисотлетний монстр?»

«Это невозможно. – Я потянула за подол ночной рубашки. – И все же… было в нем что-то такое нервирующее».

Я видела, как на лицах сводных сестер начало проступать замешательство – как это часто случалось, когда разговор в моей голове затягивался. Рассеянно проведя рукой по волосам, я пожала плечами, изображая бесстрастие, которого не чувствовала.

– Он был пьян, – ответила я. – Даже не смог подняться по лестнице.

– Считай это благословением, – сказала Ная. – От него одни проблемы. Не могу припомнить ни одного ужина в нашем доме, когда бы Эмори ничего не сломал.

– Это было так давно, – поправила ее мать. – Он живет здесь по крайней мере два года.

Я нахмурилась.

– Семья Ю отправила Эмори жить здесь, в Стоуне, с королем? Почему?

Нериум посмотрела на меня так же, как смотрела на свою собаку, когда та мочилась на ковер – с бесконечным раздражением.

– Разумеется, чтобы принц Ринэлм мог контролировать его мерзкий нрав.

Я вспомнила красное свечение, опутавшее сидевшего рядом с Эмори парня прошлой ночью. Карта Косы принца Ринэлма. Карта, предназначенная исключительно для королевских особ. С ее помощью принц мог контролировать любого, кого пожелает, – любым способом.

Прежде чем успела скрыть гримасу, отец открыл дверь из своей комнаты, испугав нас четверых. Он прочистил горло.

– Чувствуешь себя лучше, Элспет?

Когда все они одновременно оказались в моей комнате, я ощутила, будто меня душат. И уже начала жалеть, что не выбрала покои Хоторнов.

– Намного лучше, – солгала я.

– Ты пропустила час завтрака, но после того, как мужчины отправятся на охоту, состоится прогулка в саду.

Я почувствовала тяжесть в животе от перспективы тащиться через сад со стадом женщин Бландера. Когда отец закрыл дверь, мои сводные сестры поспешили в соседнюю комнату, потерявшись в выборе нарядов.

Я надела серое платье из тонкого льна – не слишком грубое и не слишком тяжелое. В волосы добавила подходящую серую ленту и заплела их в корону вокруг головы. Идеальный ансамбль для теплого дня в конце лета, цвет платья так напоминал туман, что я почти ощущала себя невидимкой.

Когда мы спустились в большой зал, я бросила взгляд через перила на комнату внизу. Десятки женщин смешались, наслаждаясь обществом друг друга, но Айони с тетей я не увидела.

Мачеха и сводные сестры вскоре покинули меня, не предложив ни беседы, ни знакомства с обществом. Впереди кто-то открыл внешние двери, и мы прошли через замок, сопровождаемые слугами в пурпурных одеждах, направляясь в сад, где летнее тепло парило в тумане.

Я шла в стороне от толпы. Мои туфли не имели модного каблука, и я наслаждалась тишиной своего шага. Протянув ладонь к зелени сада, я перебирала пальцами нежные лепестки и стебли цветов короля Роуэна.

И прислушивалась к разговорам женщин поблизости – их приливы и отливы убаюкивали меня. Далеко впереди сквозь толпу пробивался серый свет двух Карт Пророка. За ними я различила чарующий розовый проблеск Карты Девы.

«Розового цвета берегись, – сказал Кошмар, принюхиваясь к воздуху. – Розы пусть пугают. Опасайся небесной красы, от которой все тают».

Я осознала, что соскучилась по голосу Айони, и принялась искать ее золотистые волосы в толпе, желая сгладить ссору между нами. Возможно, она права, а я просто слишком недоверчива, чересчур замкнута и не знакома с понятием надежды. Я восхищалась тем, как кузина с готовностью приняла перемены – как она стремилась, чтобы старые, жестокие порядки Бландера исчезли. Если мир когда-нибудь изменится – если о зараженных станут заботиться, а не охотиться на них, как на животных, – это произойдет благодаря рукам и сердцу кого-то вроде Айони.

Но как бы ни прочесывала толпу, я не могла ее найти.

Вместо Айони я отыскала тетю. Она остановилась на обочине тропинки, любуясь великолепием королевских цветов. Я положила руку ей на спину, и она сердечно обняла меня.

Я задержалась в ее объятиях. От тети пахло розмарином и теплой почвой, мягкой и землистой. Мне не хватило духа рассказать ей о своей ссоре с Айони. Вместо этого мы шли рука об руку в потоке женщин, тихо переговариваясь.

– Тетя, что ты можешь рассказать мне об Эмори Ю?

Она качнула бровями, глядя на меня.

– Не слишком ли он молод для тебя, дорогая?

Кошмар резко рассмеялся.

– Я не это имела в виду, – понизила голос я, направляя нас к более тихой части тропинки. – Как думаешь, кто-нибудь – кроме меня – пережил лихорадку в детстве? – У меня скрутило живот. – Не попавшись?

Что бы тетя ни ожидала от меня услышать, о таком она явно не думала. Морщины на ее лице углубились, а когда она заговорила, голос прозвучал тихо:

– Я не знаю, Элспет. Сомневаюсь.

– Наверняка кто-то еще…

– Дестриэры и целители привозят каждого зараженного ребенка сюда – в Стоун. В подземелье. А все мы знаем, что происходит в подземелье. – Я вздрогнула. – Боюсь, таков закон.

– Да, но я здесь, – прошептала я. – Мой отец был капитаном дестриэров, и он не выдал меня, когда началась лихорадка. Наверняка есть и другие родители, кто поступил так же.

– Они пытались. Но как бы ужасно ни прошло для тебя поветрие, Элспет, оно не осталось. В тебе нет магии – нет явных признаков, по которым дестриэры могли бы тебя распознать. Другим повезло меньше.

Я отвела взгляд. Но прежде чем успела сказать что-то еще, к нам сзади кто-то подошел. Когда я повернулась, розовый свет ударил мне в глаза. Я наткнулась на тетю, и мы обе врезались в высокую живую изгородь.

Окрашенная в ярко-розовый цвет Карты Девы Айони смотрела на меня сверху вниз.

Тетя выбралась из живой изгороди, отряхнув юбку.

– Небеса, Элспет. – Она подняла меня на ноги и стала вынимать листья из моих волос, но я отмахнулась от нее. Все, о чем могла думать, это ярко-розовая карта в кармане кузины.

И о последствиях магии, которую хранила Дева.

Во тьме рыскал бдительный Кошмар.

«Интересно, – промурлыкал он. – Дар от короля Роуэна в обмен на Карту Кошмара твоего дяди?»

«Нет, – запаниковав, ответила я, мои мысли спутались, – Карта Девы не имеет такой ценности, как Кошмар».

«Тогда, возможно, она – всего лишь часть гораздо большего вознаграждения».

Я окинула Айони взглядом. Черты ее лица оставались такими же, как и всегда, – ее лицо не тронула красота, обещанная картой. Я почувствовала небольшое облегчение.

«Она ее не использует»

«И все же», – ответил Кошмар.

Айони нахмурилась.

– Элспет?

Нас окружила толпа. Я слышала смешки зрителей, женщины Бландера бросали на меня косые взгляды, проходя мимо.

Я уставилась на кузину, мой взгляд упал на розовый огонек в ее кармане, затем вернулся к ее лицу.

– Где ты была? – мрачно спросила я. – Я искала тебя.

Розовый цвет, излучаемый Картой Девы Айони, почти не позволял различить ее румянец. Почти.

– Нигде, – сказала она. – Просто бродила по замку.

Легкая ложь. Но это не смягчило ее удара. Айони что-то скрывала от меня. Когда кузина встретилась со мной взглядом, я была уверена, что она заметила обиду на моем лице.

Но это, казалось, лишь заставило ее сильнее нахмуриться. Что бы ни произошло между нашим вчерашним спором и сегодняшним днем, стало ясно, что Айони продолжала на меня злиться.

– Пойдемте, – позвала тетя, – давайте продолжим прогулку. Мы преграждаем путь.

Я ничего не ответила. Затем, подстегиваемая собственным гневом, протянула руку, схватила кузину за рукав и потянула ее за собой с тропинки.

– Бесс, что…

– Хочу поговорить, Айони, – сказала я, ведя нас дальше по усыпанной гравием дорожке через розарий. Я мельком взглянула на тетю. – Мы скоро вернемся.

Свернув за угол, мы вдвоем скрылись за живой изгородью. В воздухе пахло увядающими розами, аромат был настолько сильный, что почти скрывал запах их разложения. Айони вырвала рукав из моей хватки. Теперь, даже в розовом свете Карты Девы, я могла различить румянец на ее щеках.

– Да что с тобой, Бесс?

– Со мной, Айони? А что с тобой? Бродила по замку?

– И что в этом такого?

– Это ложь. – Я закусила губу. – Ты виделась с принцем Хаутом, да?

Она поморщилась.

– Я же говорила, что встречусь с ним, помнишь?

– Ты никогда не упоминала, что в этом будет задействована Карта Девы.

Айони замерла, ее карие глаза округлились, вглядываясь мое лицо.

– Откуда ты о ней знаешь?

Я сжала челюсть.

– Это он дал ее тебе? Хаут Роуэн?

Айони нахмурилась.

– Я не могу понять, почему ты так ненавидишь Роуэнов, Элспет. На Хаута взвалили наследие пяти веков. Ему нужна поддержка и понимание, а не слепое осуждение. – Ее привычно мягкий тон стал жестче. – Или ты способна думать только о себе?

Кошмар бродил в тенях моего разума, шепча:

«Ягода рябины красная, неизменно красная. Земля у ствола потемнела, будучи кровью застлана. Не могут поток ее сдержать ни ткань, ни вода. Деву он призовет…»

«И будет на смерть она обречена».

У меня свело живот, мой гнев на кузину перешел в отчаяние. Встретившись с ней взглядом, я потянулась к ее руке.

– Не знаю, что дядя выторговал за Карту Кошмара, но прошу тебя, Айони, пожалуйста, не используй Деву. – Мое горло сжалось. – И если Хаут Роуэн попросит тебя выйти за него замуж, ты не должна соглашаться.

Я видела, как она поджала губы, как в карих глазах блеснули слезы, как вокруг глаз проступили тонкие морщинки.

– Ты так много требуешь от меня, Элспет. И все ради себя.

Я решительно замотала головой.

– Неужели не понимаешь? Ты совершенна, Айони. Такая, какая ты есть. Твоя щель в зубах… твой голос, слишком громкий по утрам… морщинки возле глаз, когда улыбаешься. Дева украдет все это у тебя. – Я стиснула зубы, борясь с подступающим к горлу комом. – Роуэны преподносят это как дар. Но они поступают так, чтобы контролировать тебя, Айони. Чтобы отвлечь. Чтобы ты была им обязана. Пожалуйста, не позволяй им.

Из глаз кузины катились слезы. Но она не вытирала их. Она позволила им скатываться по щекам и скользнуть в морщинки. Когда Айони заговорила, ее голос надломился.

– Ты любишь меня, Элспет? – спросила она.

Что-то в моей груди щелкнуло.

– Больше всего на свете.

Она сделала хриплый вдох, затем еще один. А потом медленно, словно подкрепляемый невидимой силой, взгляд Айони стал выразительнее, жестче. И все же ее голос дрожал.

– Тогда позволь мне сделать собственный выбор.

Она выдернула свою руку из моей, ее шаги были такими легкими, что я их почти не услышала, а затем кузина ушла, не оглянувшись, оставив меня, потерянную, наедине с увядающими розами.

Совершенно опустошенная, я почти не замечала шипов, вцепившихся мне в ладони, когда сошла с садовой дорожки. Я направлялась вглубь сада – шла, пока не сорвалась на бег. Меня не волновало, что я свернула с тропы в туман. Бежала до тех пор, пока сердце не стало грозить разорваться. Затем, у основания старого тополя с обвисшими ветвями на краю леса, я разрыдалась.

Сев подле дерева, я провела пальцем по влажной земле, где листва начинала гнить. В другой руке крутила свой амулет. Я вытерла глаза тыльной стороной ладони, слезы обожгли кожу там, где ее порезали шипы.

«Она заслуживает больше, чем это проклятое королевство. Если будет слишком часто пользоваться Девой, все это исчезнет. Она станет холодной – бессердечной. Она больше не будет Айони».

Я подняла веточку из листвы и несколько раз щелкнула ею, ломая, пока кусочки не стали достаточно мелкими, чтобы поместиться у меня на ладони.

Кошмар клацнул когтями.

«Дева – не просто карта тщеславия. Магия не для тщеславия».

«Для него, если используется с единственной целью – произвести впечатление на принца», – сказала я, не скрывая яда в голосе.

Он рассмеялся.

«Совсем неверно понятая карта, Дева».

Я встала, не произнося более ни слова, меня захлестнули стыд и боль.

«В конце концов, – продолжил Кошмар, – не имеет значения, как и почему используются карты. Даром ничего не получишь, безопасность нигде не ждет. За магию всегда приходится платить».

«Перестань мне это повторять, – сказала я, бросая на землю сломанные кусочки веток. – Хоть раз просто замолчи и оставь меня…»

– Мисс Спиндл?

Я повернулась, глубина раздавшегося позади голоса поразила меня сродни удару в живот.

Рэйвин Ю смотрел на меня серыми глазами, склонив голову набок. Он напоминал того, с кем созвучно его имя, – ворона[3]: столь же проницательный, умный и поразительный.

Но мой взгляд не задержался на лице капитана. Все внимание целиком захватил цвет – свет, – исходящий из его нагрудного кармана. Он темнее, чем у Девы, но такой же сильный. Ужас сковал грудь, и я поперхнулась воздухом. Я уже видела этот оттенок бархата раньше.

Бордовый – насыщенный и кроваво-багряный.

Вторая Карта Кошмара.

Глава шестая

Рэйвин перенес свой вес на другую ногу. Когда он пошевелился, я заметила множество ножей у него на поясе.

– Что вы сделали со своими руками, мисс Спиндл? – спросил он.

Когда мне удалось заговорить, слова просочились сквозь стиснутые зубы:

– Я любовалась розами.

Невидимая ниточка натянула уголки губ Рэйвина. Он подошел ближе.

– Можно? – произнес он, указывая на мои ладони.

Я замерла, оцепенев. Он взял мою левую руку, перевернул ее и осмотрел. Его кожа грубая, но прикосновение дарило нежность, когда его рука легко накрыла мою. Он не прикасался к порезам от шипов роз, а просто присмотрелся к ним.

То же самое проделал и со второй рукой. Закончив, капитан вновь вернул взгляд к моему лицу.

– Простите меня, мисс Спиндл. Но я должен спросить вас кое о чем.

Я высвободила руку из его хватки, горло сжалось.

– Да?

– Что вы делали на лесной дороге, одна и в сумерках, пятнадцать дней назад?

Шок от того, что я увидела в его кармане Карту Кошмара, исчез, сменившись холодным тошнотворным ужасом. Звуки насекомых и трепыхание крыльев совы повторились в ярких деталях. Я вгляделась в лицо Рэйвина Ю, возможно, впервые за все время, и не смогла его узнать.

Но разбойники носили маски.

Я опустила взгляд к поясу капитана дестриэров. Вот он, ясен как день. Рукоять из слоновой кости – кинжал, который разбойник прижимал к моей груди.

«Это он, – ахнула я. – Я напала на проклятого капитана дестриэров».

Когти Кошмара оцарапали тьму, волосы у него на спине встали дыбом.

«Выпусти меня», – прошипел он.

Стоя напротив, Рэйвин Ю оставался спокоен, его поза не излучала агрессии, руки сложены на груди. Он не похож на того опасного мужчину, которого я встретила на лесной дороге, – но это он.

И я напала на него. Напала на дестриэра – совершила преступление, караемое смертью.

«Он рыскал по лесной дороге в поисках карт, – напомнил Кошмар. – Преступление, которое тоже карается смертью».

«Преступление, свидетелем которого была я одна».

Я сделала несколько шагов назад.

– Вы, должно быть, спутали меня с кем-то другим, капитан. Я не настолько глупа, чтобы ходить по лесной дороге после наступления темноты.

Рэйвин приподнял темные брови.

– Ваше лицо я не скоро забуду, мисс Спиндл. – Когда он задал вопрос во второй раз, в его голосе прозвучала резкость. – Что вы делали на лесной дороге?

Мой взгляд вновь опустился на кинжал на его поясе, но Рэйвин к нему не потянулся. Он просто сурово смотрел на меня, казалось, его совсем не трогала паника, сжимавшая мое горло.

Я сделала еще один шаг назад.

«Он собирается взять меня под стражу, – сказала я. – Или, что еще хуже, убьет, чтобы сохранить в тайне свою деятельность».

Вокруг меня сгустился туман, в плотном воздухе витал запах соли. Я больше не слышала женщин в саду. Даже не могла определить, в какой стороне находится замок. Но при мне был амулет. Я бы сумела держать Дух Леса на расстоянии. Могла бы прятаться достаточно долго, чтобы составить план.

Чего нельзя сказать о перспективе во второй раз встретиться лицом к лицу с капитаном дестриэров.

– Мне ужасно жаль, капитан, – произнесла я, отступая в туман. – Меня ждет моя семья.

«Помоги мне сбежать, – крикнула я в темноту разума. – Сейчас».

Я рванула прочь от капитана дестриэров в густой, непроницаемый туман.

Он тотчас нас поглотил: Кошмара и меня, капитан и лес исчезли за нами. Мое сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Но если я смогу затеряться в тумане, есть шанс, что и Рэйвин Ю меня не найдет.

«Он приближается», – предупредил Кошмар.