Одно темное окно

За гладкой и непрозрачной тканью мне не удавалось ничего разглядеть. Я моргнула и вдохнула, зная, что в мире не существует достаточно плотной повязки, чтобы сокрыть цвет Карт Провидения от Кошмара в моем сознании.

Затем услышала, как Рэйвин вернулся на свое место.

– Могу я продолжить? – спросил он.

Усталость здесь ни при чем – яркие цвета в его кармане вновь замерцали. Только когда капитан выложил на стол следующую карту, я поняла ее цвет.

Черный.

Даже в темноте, созданной повязкой, черный цвет был отчетливым. Черный, как мои глаза, как магия.

– Черная Лошадь.

В разбитой на части кошмарной истории «Старая Книга Ольх» повествовала о колоде из двенадцати Карт Провидения, о магии, которой они обладали, о том, как их использовать, а также о последствиях злоупотребления дарами.

Черная Лошадь превращала владельца в мастера боя. Золотое Яйцо обеспечивало богатством. Пророк давал возможность заглянуть в будущее. Белый Орел даровал храбрость. Дева завещала великую красоту. Чаша превращала жидкость в сыворотку правды. Колодец давал ясное зрение, чтобы распознать врагов. Железные Ворота приносили блаженное спокойствие, независимо от обстоятельств. Коса позволяла владельцу контролировать других. Зеркало помогало стать невидимым. Кошмар позволял его обладателю обращаться к чужому сознанию. Две Ольхи обладали способностью общаться с древней сущностью Бландера, Духом Леса.

Но как у каждого клинка существуют две грани, так и у каждой Карты Провидения есть две стороны. За магию приходилось платить. Если использовать Черную Лошадь слишком долго, она могла ослабить своего владельца. Золотое Яйцо приводило к всепоглощающей жадности. Мужество, дарованное Белым Орлом, сменялось страхом. Предвидение Пророка делало владельца беспомощным, он более не мог повлиять на будущее. Сыворотка правды Чаши становилась ядом. Красота Девы леденила сердце ее обладателя. Владельца Колодца неминуемо предавал друг. Железные Ворота отнимали годы жизни. Коса причиняла сильную физическую боль. Зеркало приподнимало завесу между мирами, обнажая мир призраков. Кошмар раскрывал самые потаенные страхи человека.

А Две Ольхи… Никто не знал, что случится, если использовать эту карту слишком долго. Нет никаких записей о том, что кому-то это удавалось.

Мгновение спустя темнота Черной Лошади исчезла, и на стол упала еще одна карта.

Розовый. Пронзительный ярко-розовый цвет.

Я заерзала на стуле.

– Дева, – сказала я. – Видела несколько таких на этом Равноденствии.

– Правда?

Я выдохнула.

– К сожалению.

– Судя по тону, вы этого не одобряете.

Боль пронзила живот, перед взором резко всплыло лицо Айони.

– Неважно, что я думаю.

В груди капитана загрохотал смех. Розовый оттенок Девы исчез, сменившись ровной бирюзой – цветом моря.

– Чаша.

Капитан достал еще одну. Комнату заполнил резкий, туманный серый свет.

– Пророк, – сказала я.

Серый свет Пророка на мгновение замерцал.

– Скажите, мисс Спиндл, вы сами храните какие-нибудь карты?

Я закусила нижнюю губу.

– Нет.

– Но вы живете со своим дядей. Наверняка у него они есть.

Я вновь заерзала на стуле.

– Похоже, именно об этом вы и думали, когда устроили мне ловушку на дороге.

Не могла сказать, чувствовал ли Рэйвин Ю раскаяние. В нем ощущалось выверенное спокойствие, его тон никогда не выходил за рамки умеренного интереса. Тем не менее капитан быстро сменил тему.

– Сколько людей знают о вашем заражении? – спросил он.

Прикусив язык, я подняла повязку на лоб. Рэйвин сидел в своем кресле, наблюдая за мной. Я искала в его выражении лица враждебность, но не нашла ничего, кроме осторожного любопытства.

– Откуда мне знать, что вы не арестуете их за укрывательство? – спросила я.

– Полагаю, вы не можете знать этого наверняка, – ответил он. – Но, как видите, я даже вас не посадил под стражу, девицу, сильно зараженную магией. – На мое молчание он наклонил голову, как птица. – Я просто пытаюсь понять тяжесть вашего положения.

Я стиснула зубы.

– Почему? Почему вы не арестовали меня?

– Потому что вы не сделали ничего плохого. – На мгновение он замолчал. – И потому что ваша способность чрезвычайно полезна.

– Не сделала ничего плохого? – Я приподняла брови. – Я нарушила закон… К несчастью.

Но Рэйвин лишь покачал головой.

– Не все видят это в подобном свете.

– Ваш дядя придерживается таких взглядов, и это главное.

Капитан дестриэров наблюдал за мной, взгляд его серых глаз на мгновение опустился к моему рту.

– Я бы хотел продолжить, мисс Спиндл. – Он указал на повязку. – Если вы не возражаете.

С гордым вздохом я натянула ткань обратно на глаза. Комнату заполнил золотой свет.

– Золотое Яйцо. – Когда следующая карта упала на дерево, я моргнула в темноте повязки, ожидая. – Продолжайте, – сказала я.

– Я уже положил карту на стол, – спокойно ответил Рэйвин.

– Но я ее не вижу.

– Вы не видите цвет?

Кошмар зашевелился, его шепот щекотал мне ухо.

«Нет никакой карты. Он разыгрывает трюк».

– Цвета нет, – ответила я. – А значит, и карты здесь быть не может.

– Уверяю вас, она есть.

Я сорвала повязку с лица, и с моих губ сорвался тихий вздох, когда я уставилась на изображение древних деревьев, связанных вместе бархатом цвета лесной зелени. Карта Двух Ольх.

Мы с Кошмаром осознали правду в одно и то же мгновение.

В моем горле зазвенел смех.

– В ней нет никакой магии, – заявила я. – Просто бумага и бархат. Это подделка.

Рэйвин улыбнулся, тень скользнула вдоль его поразительного носа.

– Вы уверены?

– Абсолютно, капитан.

Когда он засунул фальшивую карту в карман, остальные замерцали. Я уловила знакомый бордовый свет в скоплении цветов и прищурилась.

– Ходит много слухов о двух Картах Кошмара, – резко произнесла я. – Но никто, похоже, не знает, что у короля уже есть одна. Или что его капитан так свободно ею пользуется.

Рэйвин ничего не ответил. Когда молчание между нами стало слишком напряженным, я постучала ногтями по столу.

– Итак? Прошла ли я испытание?

Капитан откинулся в кресле, не сводя взгляда с моего лица.

– Очевидно, что вы можете видеть Карты Провидения. И что вам удалось скрыть свое заражение от целителей и дестриэров, несмотря на то, что вы дочь одного из них. – Он снова наклонил голову. – Кто еще знает о вашей способности видеть карты?

Я напряглась.

– Никто.

Рэйвин приподнял брови.

– Очередная ложь, мисс Спиндл?

– Нет! – Я наклонилась вперед, изучая его лицо. – Клянусь. Моя семья просто думает, что я подхватила лихорадку.

Рэйвин ничего не ответил, проверяя мою стойкость своим молчанием. Его челюсть была твердой, словно высеченной из камня.

Чем дольше он молчал, тем сильнее я злилась.

«Какими бы ни были его мотивы, – сказала я Кошмару, – он все равно дестриэр. Он все еще мерзавец, который охотится на зараженных детей и отправляет их семьи в могилу. Одно неверное движение, и он непременно сделает то же самое со мной».

«Тогда будь незаменимой, – промурлыкал Кошмар, подначивая меня. – Давай, сделай ему предложение. Посмотрим, что он даст взамен».

Я встала так резко, что мой стул опрокинулся.

Собаки в углу залаяли, а рука Рэйвина метнулась к поясу, взгляд его насторожился.

– В чем дело?

– Я знаю, что вы желаете заполучить Карты Провидения, – слова торопливо слетали с моих губ. – Мне также известно, что вы не хотите, чтобы король узнал об этом. Иначе не стали бы маскироваться на лесной дороге. – Я выровняла свой голос. – Я помогу вам найти карты. И никому не скажу, что вы с принцем подрабатываете разбойниками, а вы, в свою очередь, сохраните мой секрет. Но мне нужно кое-что еще.

Рэйвин скрестил руки на груди, вновь оглядывая меня.

– Боюсь, решение о том, как обращаться с вашей магией, зависит не только от меня.

Я выпятила подбородок. Даже откинувшись, спокойно сидя на своем месте, Рэйвин Ю пугал меня. Приняв мое молчание за понимание, капитан спросил:

– Что именно вам нужно, мисс Спиндл?

Мои пальцы задрожали.

– Я хочу, чтобы вы оставили мою семью в покое. Не наказывайте их за то, что они скрыли мое заражение.

Он медленно кивнул.

– Если таково ваше желание.

– И не возвращайтесь в дом моего дяди, – добавила я. – У него нет карты, которую вы еще не показали мне сегодня.

– А мне казалось, вы ничего не знаете о картах своего дяди.

Я моргнула.

– Я не собиралась рассказывать человеку с ножом у груди, как обокрасть мою семью.

– Храбро с вашей стороны. – Рэйвин поерзал в кресле. – Что-нибудь еще?

«За твою магию он отдаст все что угодно, – проворковал Кошмар. – Попроси что-нибудь причудливое».

«Например, магическую процедуру по удалению паразита из моей головы?» – сохраняя нейтральное выражение лица, я смотрела на капитана дестриэров.

– Есть еще кое-что.

– Да?

Я поставила руки на стол и наклонилась, не разрывая нашего зрительного контакта.

– Вы должны поклясться, капитан, что ни при каких обстоятельствах, никогда больше не станете использовать на мне вашу Карту Кошмара.

Глава девятая

Рэйвин провел меня до самой лестницы.

Наступил вечер накануне ночи Равноденствия. Скоро начнется второй пир, за которым последуют придворные празднества – танцы, игры и всевозможный разврат, подпитываемый королевским вином.

– Я должен поговорить с остальными. Надеюсь, вы сумеете найти дорогу в свои покои, – сказал Рэйвин, собираясь уходить. Затем, словно что-то забыв, он оглянулся на меня и добавил менее напряженным голосом: – Увидимся за ужином, мисс Спиндл.

«Угроза или обещание?» – спросил Кошмар.

Я наблюдала, как капитан дестриэров торопливо шествовал через зал.

«Он мне не доверяет».

«Ты заявила, что твой разум вне пределов его досягаемости. Если раньше он не думал, будто ты что-то скрываешь, то теперь точно так считает».

«Я действительно кое-что скрываю, – сказала я, нервно теребя край порванного рукава, пока поднималась по лестнице. – Тебя».

В холле было оживленно. Слуги сновали по комнатам с подносами вина. Мужчины сгрудились кучками возле дверей, смеясь и раскуривая табак. Я держалась подальше от них, прижимаясь к серому гобелену с изображением Пророка. Мне так захотелось вернуться в дом Хоторнов – подальше от всего и всех, – что я приложила руку к животу.

Когда я открыла дверь в наши комнаты, Ная стояла в гостиной.

– Ради всего святого! – воскликнула она. Руки горничной побелели от затягивания ее в очень прочный корсет. – Закрой дверь. Ты хочешь, чтобы все увидели меня в исподнем?

Проигнорировав ее, я прошла в свою комнату, захлопнув дверь. И села на кровать, когда последние остатки серого света растворились в темноте. Я просидела несколько часов в подвале под замком, потеряв бо́льшую часть дня из-за Рэйвина Ю. Он странный мужчина, капитан дестриэров. Я ожидала, что человек его должности будет менее тихим, более резким, – более жестоким.

Но я рада ошибиться.

Тем не менее в спокойствии Рэйвина таилась тьма. Я видела ее в выражении его лица – хладнокровная выдержка. Он, как и я, научился сохранять спокойствие – скрывать свои мысли под маской контроля и строгости.

А значит, ему, как и мне, есть что скрывать.

Иначе зачем бы ему вместе с кузеном бродить по лесной дороге, если в их распоряжении могучие дестриэры? Если Кошмар в чем-то и прав, так это в том, что, каковы бы ни были мотивы капитана, ему нужна моя магия.

Она его заинтриговала.

«Капитан дестриэров мрачен, опасен. Следит с ветвей тиса, взгляд его ясен. Клюв довольно остер, размах крыльев широк. Прячься или настигнет тебя… вырвет сердца кусок».

Димия без стука открыла дверь, ее волосы все еще были мокрыми после ванны. Увидев меня, она поджала верхнюю губу.

– Где ты была? Выглядишь паршиво.

– В саду.

– Все мы были в саду, – сказала Ная, следуя за близняшкой в мою комнату, ее корсет придавал голосу воздушность. – Ты единственная, кто вышел оттуда с грязью на платье и колючками в волосах.

– Поторопитесь, – донесся из другой комнаты голос Нериум. – Нас ждут внизу до восьмого удара колокола.

Я вытащила веточку из волос.

– Вам известно, что Айони дали Карту Девы?

Сводные сестры повернули головы в мою сторону.

– Что значит «дали»? – спросила Ная.

Димия бросилась на кровать, матрас застонал.

– Кто дал ее ей?

– Сколько она стоит?

– Айони теперь выглядит иначе?

Я пошла в ванную комнату, стягивая грязное платье.

– Все, что мне известно, – сказала я, – что сегодня утром на прогулке в саду карта была при ней. Она вам что-нибудь говорила об этом?

Димия надулась.

– Никто мне ничего не говорит. – Ная открыла дверь ванной комнаты, таща за собой мое темно-зеленое платье. Она протянула его мне, осматривая ткань. – Довольно хорошая работа, – заметила она. – Хотя цвет слишком темный для Равноденствия. Его дал тебе отец?

– Нет, – ответила я, проведя влажным полотенцем по коже, прежде чем взять наряд. – Дядя.

Она приподняла брови.

– Он гораздо щедрее, чем я себе представляла, если одевает тебя в новые платья и тратит половину состояния на Карту Девы. Кто бы мог подумать, что жизнь в лесу так хорошо оплачивается?

– Все не так, – произнесла Нериум, входя в мою комнату и не пытаясь скрыть тот факт, что она подслушивала. – Это лишь говорит о том, что он одолжил деньги. Или обменял что-то ценное.

Смех Кошмара заставил меня вздрогнуть.

– Вот, – сказала Ная, протягивая мне расческу с мелкими зубьями. – Возьми. Твои волосы спутаны сильнее, чем птичье гнездо.

В общей комнате стояло высокое серебряное зеркало. Одевшись, я подошла к нему и, моргая, взглянула на отражение, с трудом узнавая себя в ярком зеленом платье. Димия пристроилась рядом со мной, надув щеки перед зеркалом.

– Аликс Лобернум спрашивал меня о тебе вчера вечером.

Я приложила руку к лицу.

– Ты же ничего ему не сказала, правда?

Ная нахмурилась, сжав губы в тонкую линию.

– Не могу понять, почему ты пренебрегаешь им, – заявила она. – Он добродушный и заботливый – и слишком хорош для тебя.

– Так и есть, – подтвердила я без угрызений совести.

Нериум подошла к нам сзади, прижала к себе дочерей и пощипала их за щеки, пока они не покраснели.

– А вот и колокол. – Она окинула меня коротким взглядом с головы до ног. – Надеюсь, Элспет, ты не найдешь причин смущать нас этим вечером.

Мне на ум тотчас пришло несколько вещей, способных смутить мачеху. Например, то, как за мной сквозь туман гнался капитан дестриэров.

«И как мы почти лишили его чувств», – подметил Кошмар.

Губы дернулись, но я сдержала улыбку.

Отец в тунике насыщенного багрового цвета ждал в коридоре с другими мужчинами, чтобы сопроводить нас. Он протянул Нериум руку. Близняшки последовали за ним, сцепив ладони, оставив меня позади, плестись тенью на фоне ярко-красного цвета Спиндлов.

Мы вышли в коридор и направились в большой зал. Я поискала взглядом Айони и ее розовое свечение, но увидела лишь несколько других карт. Цвета, исходящие от трех дозорных дестриэров, Золотого Яйца, Чаши и Косы, наполняли комнату. Но Карт Девы нигде не видно.

Когда распорядитель объявил семью Спиндл, отец и Нериум вышли вперед первыми, за ними последовали мои сводные сестры, затем я. Толпа повернулась, чтобы посмотреть на нас. Мои щеки опалило жаром, и я сжала пальцы в кулаки, решив не соответствовать их представлениям.

Принц Элм Роуэн стоял у подножия парадной лестницы, красное сияние его Косы освещало нам путь.

Улыбка принца не коснулась его глаз.

– Эрик, – сказал он, протягивая руку. – Прости, что разминулся с тобой на охоте. Добро пожаловать на Равноденствие.

– Ваше Высочество. – Мой отец глубоко поклонился. – Спасибо, что пригласили нас.

– Всегда рад видеть тебя и твоих дочерей.

Димия хихикнула, а Ная подтолкнула ее локтем. Они склонили свои лебединые шеи.

Глядя на них, Элм моргнул и сморщил веснушчатый нос, будто почувствовал гадкий запах. Его взгляд переместился на меня.

– А это, должно быть, дочь твоей первой жены.

Мой отец оглянулся, будто только сейчас вспомнил обо мне.

– Элспет давно не приезжала на Равноденствие, – сказал он, приглашая меня вперед. – Элспет, ты помнишь принца Ринэлма?

Я поклонилась. Когда Элм протянул руку в знак приветствия, наши пальцы соприкоснулись, холодные и бесчувственные.

– Добро пожаловать обратно в Стоун, мисс Спиндл, – сказал он, бросая на меня лукавые взгляды. – Могу я проводить вас на ужин?

«Роуэнам нельзя доверять. Они слишком отчаянно цепляются за свои Косы, жаждут власти, контроля, – громогласно возвестил Кошмар. – Будь осторожна».

Я напряглась, опустив взгляд к красной карте в кармане Элма. Но все равно взяла его за руку, ткань наших рукавов соприкоснулась. Он всего на два года старше меня – ровесник Айони. Зеленые глаза выделялись на фоне его оливковой кожи, а когда его густые и взъерошенные волосы попадали на свет, они становились того же цвета, что и венки Равноденствия, висевшие над арками большого зала, переливаясь осенними оттенками.

Принц, бесспорно, красив. Но красный свет Косы отбрасывал странные тени на его черты. Я встревоженно отвела взгляд.

Мы скользили по залу, за нами следовала вторая семья моего отца, океан гостей расступался. В большом зале горели свечи и факелы, освещая тонкие ткани домов Бландера, вышивки с одноименными деревьями виднелись на корсажах платьев и на туниках.

Я поискала глазами Айони и Хоторнов, но не увидела их – толпа была густой, как туман.

Мимо пронесся слуга с серебряным подносом, уставленным кубками. Элм взял два и грубо протянул один мне, пролив немного вина на пол возле наших ног. Я взяла кубок обеими руками, радуясь, что больше не прикасаюсь к принцу.

Элм сделал большой глоток, внимательно осматривая комнату.

– Вы, должно быть, особенная, – произнес он уголком рта, махнув рукой и кивнув, когда мимо нас проходили придворные его отца. – Нечасто Рэйвин кому-либо доверяет.

– Доверяет?

– Вы провели наедине несколько часов. – По его губам скользнула краткая улыбка. – Более того, Рэйвин настаивает, что вы или ваша магия окажетесь полезны.

Я уставилась на второго сына короля, и мой желудок сжался. Как легко он носил маску радушия и обаяния, тогда как в его голосе слышалось неодобрение и сомнение. Я чувствовала его столь же отчетливо, как дым.

Не доверяя принцу, как и он мне, я сделала шаг назад. Но не успела отойти, как к нам подошел мужчина – высокий, красивый и широкоплечий, – и взгляды толпы устремились к нему.

– Братец, – поприветствовал принц Хаут Роуэн, переводя взгляд с Элма на меня. – Кто это прелестное создание?

Если мое мнение о принце Элме нельзя назвать самым лестным, то мнение о Хауте было просто ужасным. Он мерзавец. Купаясь в красном свечении карты Косы, Хаут без всякого стеснения заставлял других выполнять его приказы, особенно тех, кто пренебрегал законами Бландера.

До меня доходили слухи, что он обожал казнить преступников Косой, заставляя их вытворять ужасные вещи против воли. Верховный принц часто созывал большую толпу на окраине города. Затем, коснувшись трижды своей карты, он отправлял обвиняемого без всяких амулетов умирать в тумане – затеряться в соли и хищном голоде Духа Леса.

У меня мурашки бежали по коже, когда я стояла рядом с ним.

Хаут смотрел на меня сверху вниз. Он крупнее своего брата – его мускулы выделялись под золотой туникой. Кожа у него оливкового цвета, а глаза – того же зеленого оттенка, присущего всем Роуэнам, но если во взгляде Элма виден прищур и хитрость, то взгляд Хаута был смелым и агрессивным.

– Вы старшая дочь Эрика?

– Рада познакомиться с вами, сир, – сказала я, опустив голову.

– Мы раньше не встречались?

Элм выдохнул сквозь зубы:

– Она только вернулась ко двору, брат.

Хаут потянулся вперед, взял мою руку и поцеловал ее.

– Лучше поздно, чем никогда.

Элм издал звук рвотных позывов.

– Хватит, – сказал он, отводя меня от брата, прежде чем верховный принц успел сказать еще хоть слово. Я почувствовала взгляд Хаута на своей спине, но не повернулась к нему, моя кожа покрылась мурашками от одного прикосновения.

– Мне нужно еще выпить, – пробормотал Элм, оставив меня стоять в одиночестве, даже не оглянувшись. – Не уходите слишком далеко, Спиндл.

Я нашла тетю, задержавшуюся у подноса с едой.

Она подпрыгнула, когда я коснулась ее плеча, а затем заключила меня в крепкие объятия. Отстранившись, она оглядела меня с ног до головы, широко распахнув глаза.

– Ты прекрасно выглядишь!

Я окинула взглядом толпу вокруг нее, заметив характерные препирательства моих младших кузенов, когда те бежали через весь зал, а крошки летели из их открытых ртов.

– Где Айони? – спросила я. – Мы… повздорили. Хочу, чтобы все снова стало хорошо.

Морщинки на лбу тети углубились. Слезы блестели в ее глазах, и она потерла нос.

– Айони где-то с твоим отцом и королем. Ох, Элспет. – Она подняла рукав к глазам. – Твой дядя – настоящий упрямец.

У меня свело живот.

– Что королю от нее нужно?

Тетя заговорила дрогнувшим голосом.

– Твой дядя отдал королю свою Карту Кошмара и заключил соглашение, не посоветовавшись со мной.

Рядом раздался звон бьющегося серебра. Кузены промчались мимо, злобно смеясь.

– Благословите деревья! – воскликнула тетя. – Неужели у всех моих детей не все в порядке с головой? – Взбодрившись, она бросилась сквозь толпу за сыновьями.

Я смотрела ей вслед, мои внутренности скручивало.

Во главе стола зазвонил колокольчик, и комната начала заполняться. Я осталась на месте, скрестив руки на груди. Платье плотно облегало мою фигуру, и на мгновение я замерла, убаюканная мягкой тканью, погрузившись в размышления.

Кто-то тронул меня за плечо.

– Ты прекрасно выглядишь, Элспет.

Узнав голос, я застонала. Аликс.

Когда я повернулась, он стоял рядом в привычной ярко-желтой тунике, широко улыбаясь и выжидающе глядя на меня.

– Я только что спросил твоего отца, можешь ли ты сесть со мной и моими родителями, – сказал он. – Эрик дал свое согласие. – Аликс сделал паузу. – Если ты тоже согласна, разумеется.

«Я знаю, что никто не спросит, чего хочу я, – ехидно заметил Кошмар, – но на случай, если тебе интересно, ответ – нет. Нет, я решительно НЕ согласен».

«Что совсем не удивительно», – пробормотала я.

– Послушай, Аликс, я…

– Мама очень хочет с тобой познакомиться. Я так много рассказывал ей о тебе…

Остальное я уже не слушала. Мой взгляд переместился за плечо Аликса, уловив кого-то в толпе. Рэйвин Ю стоял в нескольких шагах от нас, разговаривая с двумя дестриэрами, сцепив руки за спиной. Он переодел тунику с тех пор, как я видела его в последний раз. Пояс с ножами на талии исчез, его заменила позолоченная рукоять длинного церемониального клинка. Его туника в темно-синих цветах с золотой отделкой, и хотя я искала бордовое свечение Карты Кошмара, из карманов капитана не исходило никакого свечения. Он пришел без карты.

Мы не виделись всего час. И все же я не могла отделаться от ощущения, что каждый раз, когда смотрела на Рэйвина Ю, передо мной представал совершенно другой человек.

Привлеченный моим вниманием, Рэйвин повернул голову. Его взгляд поймал мой, на мгновение скользнув по платью, а затем перекинулся на Аликса. На миг мне показалось, что уголок губ капитана скривился.

Аликс все еще что-то говорил, когда Рэйвин подошел к нам.

– И я… Ой, простите, капитан Ю, – сказал Аликс, склонив голову. – Я вас не заметил.

Рэйвин ответил кивком.

– Наслаждаетесь Равноденствием, Лобернум?

– Даже очень. Я как раз пригласил мисс Спиндл присоединиться ко мне и моей семье на пиру.

Взгляд капитана вернулся ко мне. И вновь эта едва уловимая ухмылка.

– Вам нравится Равноденствие, мисс Спиндл? – спросил он меня.

– Насколько это возможно, – сказала я более тонким голоском, чем хотелось. Затем, чтобы досадить, добавила: – Хотя, на мой вкус, здесь слишком много дестриэров.

Рэйвин вскинул бровь.

– Имеете что-то против них, мисс Спиндл?

– Не против всех. – Я окинула взглядом его лицо. Заметив синяк на скуле, куда я пнула его ранее, растянула губы в легкой улыбке. – Но большинства.

Взгляд Аликса метался между нами.

– Да, что ж, нам пора занять свои места, Элспет, мои родители…