Призрак мятежного Ориона

Эти два лысоседых партийца, в драке за счастье большой президентской власти, потеряли последние миллиграммы рассудка. Инерция привычного советского образа жизни тает, и у людей появилась тревога за будущее, и прежде всего – своих детей. На улицах хозяйничают бандиты, спортсмены-рекетиры, а не просто задиристые мальчики. Проститутки-красавицы заменили бесплатно жаждущих любви прекрасных женщин. Аморальщина и безнравственность лихо вытесняют «Моральный кодекс строителя коммунизма».

Сегодня у Самарина и механика капитан-лейтенанта Алексея Попкова день рождения.

Командир запретил молодому заместителю, теперь уже по воспитательной работе, объявлять это статистическое событие до окончания учения и подъёма торпед.

Время по корабельным часам около тринадцати, ещё пахать и сеять.

«Вечером в Феодосии, мои придумают что-нибудь вкусненько-сладенькое и отметят, далеко не в первый раз, этот день без непутёвого отца и мужа, – вздохнул Самарин.

Дома уже не было безмятежно. Жену сократили и уволили с работы, как я подозреваю из-за одного подлеца из Национальной партии Украины.

Он всё докучал ей вопросом: «Почему Ваш муж не присягает на верность Украине?». Подлецы и предатели требовали своего подобия от других.

Дочь-отличница, получила единственную тройку в аттестате по украинскому языку, хотя была освобождена от его изучения. Ребёнку ударили по самолюбию и вызвали слёзы. И кто!? Директор школы! Националист, член той же Национальной партии. Как тараканы повылазили из бандеровских щелей.

Беловежская пуща закоротила все токоведущие цепи в мозгах…и не только в моих.»

Глава 13

Последующее после декабря 1991-го острое участие «тридцать седьмой» в событиях страны и флота, изматывали Самарина своей никчемной напряжённостью.

Военный, как никто другой, вынужден активно участвовать даже в грязно-исполнительской деятельности безнравственных и бездарных правителей. Его приносят в жертву, якобы, во благо под грифом «совершенно секретно» с требованием молчать и при этом ещё и унижают!?

«Как понять? – размышлял капитан, – «Если что-то происходит, значит это кому-то надо» – говорил мой мудрый двоюродный дед Прошка. «На всё воля Божья!» – отвечала моя милая бабушка Ксения. По-деревенски всё просто и абсолютно верно.»

Крым, по итогам тайной беловежской сходки, оказался в новообразовавшемся государстве Украина.

Намного позже, Самарин узнал от одного из первых лиц в правительстве России о «клинтоновском ченче» Крыма за безъядерность Украины. Свои шаги уничтожения Союза Ельцин тогда согласовывал с заокеанским Белым домом. Открытое противостояние разных политических и конфессиональных течений, превратило эту благодатную «жемчужину» в уродливый анклав антагонизмов.

Полуостров, во все времена, определял хозяина Причерноморья.

Слова Осман Паши «Крым – это кинжал, воткнутый в Чёрное море. Владеющий этим кинжалом владычествует всем морем» князь Потёмкин Таврический перевёл Императрице Екатерине II просто и однозначно: «Кто владеет Крымом – тот владеет Чёрным морем».

По Ясскому мирному договору 1791 года «Блистательная Оттоманская Порта на веки вечные отсоединяет Всероссийской Империи Крым, Тамань…».

Меж пьянок, коммунист Ельцин изучал явно не мировую историю или науку стратегического управления.

Корабли Черноморского флота несут Военно-морской флаг СССР, которого нет. Придумали какое-то двойное подчинение…бред…оставили нас без государственного иммунитета, умники.

Черноморский флотораздел привёл к наглому нарушению Дагомыского соглашения. Украинские националисты обманом и оружием захватывают корабли и части флота.

Угон СКР-112 из-под Евпатории в Одессу, и чуть не состоявшийся из-за этого воздушный бой между лётчиками флота и украинскими военно-воздушными силами.

Вооружённый захват с избиением и унижением черноморцев в Измаиле и Одессе.

Попытка вооружённого захвата современной подводной лодки в Севастополе.

Это только начало националистической атаки.

«Мы не русские! Мы украинцы!» или «Русские геть из Крыма!» – провозглашают они, извращая историю даже Киевской Руси.

Предательство и увлечение международными преступлениями, такими как клятвопреступление.

Разжигание межнациональной розни и притеснение русскоязычного населения, как признаки геноцида, насаждаются тем же коммунистом Кравчуком Леонидом Макарычем. Украина единственная из бывших республик СССР допустила переприсягательство, вместо заключения контрактов с военными с оговоркой «освобождается от участия в боевых действиях против…».

…Не выдерживают и проявляют свой протест самострелами, ветераны войны, офицеры, достойные патриоты.

Россия знает тяжелейшие времена в своей истории, но настолько подлопредательских, наверное, нет.

Штабы предают первыми, но это традиционно.

«Тридцать седьмая» прочувствовала это на собственном корпусе и совсем недавно. Грозит очередная гибель Черноморской эскадры. «Мы погибаем без боя и без славы,» – с горечью, подумал командир.

* * *

Мрачные мысли Самарина прервал шёпот акустика и вахтенного офицера. Первому, видимо, стало скучно докладывать о чистоте горизонта.

– Товарищ командир, акустик спрашивает: «Самбу» использовать будем? – спросил Панов.

– Вахтенный офицер, никогда не идите на поводу у хулиганов и провокаторов, – ответил Виктор, глядя на акустика.

Старшина второй статьи Юра Злобин, специалист первого класса, родом из подмосковного Раменского превратился в горбатого мальчика в ожидании командирской «ласки».

Далее, монолог продолжался уже поучительно, с расстановкой:

– Решение на применение активных средств и любые демаскирующие действия подводной лодки, принимает командир. И торопить меня не надо. Потребуйте от акустика должного исполнения своих обязанностей. Это, во-первых.

А во-вторых, нельзя повторяться Панов – на этот раз разоблачат. Уточняю Вашу задачу.

В точке рандеву застопорить ход и на инерции отвернуть насколько позволит девиация по глубине, прослушать корму; выставить МГ-34, разогнаться на оба средний и вернуться в точку возврата…перейти на экономход, а там разберёмся.

Самарин изобразил ему замысел руками.

МГ-34 – это выстреливаемый с лодки дрейфующий по глубине патрон с излучением низко-частотного шума и выделением облака водородных пузырьков. Его назначение – создание помех акустическим средствам обнаружения самой лодки. То есть, своеобразная помеховая завеса. Но по самаринской задумке – демаскирующий фактор. Если применять с умом, то МГ-34 может быть эффективным.

– Эй! Инициатор соцсоревнования, Вахтенный офицер исполняет только мои команды. Ещё раз такую инициативу проявишь, уши надеру и слышать перестанешь, – пригрозил командир Злобину и продолжил лейтенанту, – Если ясно, выполняйте. Подумайте, лейтенант, почему так, и доложите.

По поводу ушей боцман опять нараспев съязвил:

– Неуставня-як! Ой неуставняк, товарищ командир.

Минёр смущённо опустил красивые карие глазки и показал эмоциональную мимику с кулаком акустику, мол, «Подставил!? Сучонок!».

Вахтенный механик старший лейтенант Игорь Балкунов, располагавшийся за пультом корабельной трансляции «Каштан», изобразил взглядом и жестом рук: «Все с этого начинают. Зато наука».

Это ещё один белогвардеец с пшеничными усами. Они со штурманом одногодки.

Самарин закрыл глаза, а вахтенный офицер пошёл по пути наименьшего сопротивления. Он написал записку старпому, намереваясь через вахтенного электрика получить ТРПЛ – «Тактическое руководство подводных лодок ВМФ СССР». Но это делал, ни настолько скрытно, что Виктору, сдерживая смех, пришлось вмешаться:

– Лейтенант, если хочешь помешать отдыху старшего помощника, то это безнравственно, небезопасно и бесполезно. Забудь о ТРПЛе. Вторая мировая давно закончилась. У каждого натовского командира корабля эта книжечка, конечно же, имеется. Постарайся пораскинуть мозгами. Возьми планшет и смоделируй в динамике возможные варианты области взаимного положения нас и цели. Точка рандеву в центре. Как эффективнее действовать в разных случайных ситуациях. Попытайся поставить себя на место «противника». И задайся дальностями взаимного обнаружения. Вот здесь можешь проверить подготовленность своего провокатора Злобина.

Капитан прервал действия Панова и, направив на путь истинный, грозно пошутил:

– Пока не доложишь, на берег не сойдёшь.

– А куда денешься с подводной лодки. Неуставняк, – со вздохом ответил Сотур, глядя на пузырёк в трубке дифферентометра.

Вахтенный механик Балкунов опустил голову и вздрагивал от бесшумного смеха.

– Товарищ командир, я могу поучаствовать? – раздался голос из штурманской рубки.

– Конечно. Но только порознь. Не забудьте про вероятности, гвардейцы… белые, – произнёс Самарин с иронией, и закрыл глаза.

Глава 14

Самарин попытался вспомнить на какой мысли его прервали…И не вспомнив, задумался о том, что сегодня в Куйбышеве, мама с утра приоденется по-праздничному, накрасится и будет хвастаться своим сыном-героем.

«Необходимо найти возможность в августе-сентябре, хоть на недельку, махнуть к ней. Вот она-то у меня настоящий герой, – потеплел душой командир, – Её судьба била голодом в Поволжье, войной и разрухой. Молодой девчонкой сбрасывала германские бомбы-зажигалки с крыш, когда Правительство эвакуировалось в Куйбышев. Потом на Сталинградском фронте, с левого берега Волги, вторым номером с американского «Эрликона» мочила «юнкерсы» и «мессеры» Люфтваффе. Медсестрой познала бомбёжки на госпитальном поезде от Минска до Куйбышева.

…После войны ефрейтор стала кочегаром. Как-то она, крепкая женщина, всплакнула и высказалась, что я не представляю, как тяжело быть моей матерью. Вместе мы были редко с раннего детства. А как уехал на Дальний Восток и поступил в училище – совсем пропал. Я ленюсь писать, а письма жены она не воспринимает.

«Как услышу какую-нибудь беду на подводных лодках, бегу на переговорный пункт разговор заказывать. Тебя вечно дома нет. Всё Людка на разговоры приходит. А что мне она? Тебя слышать хочу. Как не приеду к вам – тебя опять не вижу» – пожаловалась сквозь слёзы.

Людкой она называла жену по деревенской привычке. В Тростянке все Вальки, Маньки, Петьки, Ваньки…

Я всегда для неё был Витькой, а чаще Самарин. С женой о матери разговаривать трудно, мол, у тебя своя семья. У них взаимная неприязнь. Я не умею делать подарки, поэтому втайне отправлял ей деньги или совал в карман при встрече. А она их копила и свои добавляла, чтобы в мою же семью и вложить.

Ей уже шестьдесят восемь…

«Работа, мама, у нас такая. Кто-то должен её исполнять» – ответил я.

И получил более резкое: «Дурацкая ваша работа».

Сегодня, конечно же, возьмёт бутылочку, закусочку.

Угостит соседей в коммуналке и пойдёт к сестре тёте Маше и дяде Толе. Шестнадцатого все родственники приезжают или звонят туда, чтобы поздравить её с моим днём рождения. Будет скромный вкусный стол – тётя Маша готовит очень хорошо.»

* * *

Вспомнил Самарин своих героических родственников, живых и умерших. И, конечно же, отца.

Он прошёл три войны – финскую, германскую и японскую. В штабах штаны не протирал. В финскую был «охотником на кукушек» – снайпер по снайперу. В Отечественную в разведке от батальонной до бригадной.

В японскую освобождал Корею, даже попал своим героическим проступком в книжку «Взятие Гензаня».

Его отец – дед Виктора, был яицким казаком, причём имел офицерский чин.

Из-за постоянного бунтарства этого казачества, Екатерина Вторая переименовала реку Яик в Урал. Наиболее известные яицкие казаки из школьной истории это: Ермак Тимофеевич, Степан Разин и Емельян Пугачев.

Интересно переплетаются судьбы русских людей.

Дед Василий Самарин – богатый казак, а другой по маме дед Иван – крестьянин середняк. Оба получили образование, воевали в Империалистическую войну за Царя и Отечество, а в Гражданскую друг против друга. Один в Армии Колчака, а другой в дивизии Чапая. Первый погиб, и отца Самарина, бабушка отдала в Екатеринбургский детский дом, как самого малого. С остальными уехала в Китай.

Часть Уральского казачьего войска ушла на юг для воссоединения с Врангелем. Этот переход известен, как «Ледовый поход». Практически всё войско погибло в боях с Красной Армией на Волге и Кавказе. Сталин после войны восстановил казачество кроме Уральского, с которым воевал ещё под Царицыном и Астраханью.

Дед Иван, после тяжелого ранения, вернулся в деревню хромой на своей боевой кобыле.

Стал первым председателем колхоза.

При раскулачивании односельчан Лужновых, девушку из их семьи взял в жены, и спас от Соловецких лагерей. Женился по любви, конечно.

«Обязательно надо съездить в Тростянку к ним на кладбище…» – вздохнул Самарин.

Про отца ему было ничего не известно. Он 1911-го года рождения. Если жив, вряд ли вспомнит о нём сегодня.

Виктор – плод девятой попытки родителей. До него все умирали при родах или жили совсем мало. Голод, война и непосильный труд сделали своё роковое дело. Он же, старанием врачей родился семимесячным и, видимо, поэтому постоянно хотел спать.

В день его рождения, отец салютовал в воздух из дарёного немецкого «Вальтера» и одна пуля упала пожилой женщине на голову. Когда у него изымали пистолет, он сказал:

«Да, забирайте вы эту игрушку. Я своему сыну другую куплю. Ему воевать не придётся».

Как знать…

* * *

А этот день, своего первого крика в атмосферу…далеко не первый, который проходит на глубине, в кругу близких и дорогих Самарину людей, под названием Подводное братство.

Дети Посейдона и Афины, появившиеся без зачатия по воле Зевса.

Дельфины – слуги и воины Подводного царства. Мирная подлодка сейчас, всего лишь маленький дельфинчик в блаженном окружении невидимых нимф.

После разговора с начальником разведки Иванкиным, командир снова, чересчур увлёкся древнегреческой языческой религией и мифологией:

«Если по-библейски, то здесь – в скованном прочным корпусом пространстве, нет места грехам, но только слабости. Можно утешать себя тем, что мы – меньшие грешники на этой Земле…чаще жертвы.

Убивать врага и погибать за Отечество – не грех ни в одной религии.»

Глава 15

Через десяток минут Самарин выслушивал доклад-показ офицеров.

Обоснование штурмана было более раскрытым, логичным и математически доказательным.

Минёр изобразил на манёвренном планшете Ш-26 варианты областей и в обосновании был близок к штурману, но не столь убедителен.

Командир позволил им немного поспорить и утвердил штурманский вариант.

Главное, что моделируя ситуацию, они уяснили его замысел и разложили содержание до тонкостей.

Манёвр зависания с отворотом, отрыв от своей помехи и возврат в точку отрыва, уже был не просто исполнением приказа, а осмысленным элементом игры.

С приходом в контрольную точку, минёр застопорил ход и дал команду на руль «лево на борт».

Они шёпотом продолжали спорить, наблюдая за приборами управления и работой акустика.

Штурман подсказывал акустику внимательнее осматривать сектор ноль – восемьдесят градусов.

Через полминуты на стопе, акустик доложил об обнаружении шумов в указанном секторе.

– Центральный, акустик. По пеленгу шестьдесят пять градусов слабый шум винтов, – доложил он азартно, наверное, и ручки потирал.

Услышать шум винтов подводной лодки – это верх эстетического торжества для акустика.

Самарин засёк время по корабельным часам – четырнадцать часов ноль две минуты.

Удивился контакту и признался себе, что не ожидал.

– Классифицировать контакт, – скомандовал минёр.

– Глубина сто двадцать два метра. Дифферент градус на корму. Медленно растёт на корму, – доложил боцман.

– Передуть с кормы в нос двести литров, – отреагировал вахтенный механик на нагрузку корабля.

Запускать помпу для откачки воды за борт из уравнительной цистерны капитан запретил жестом.

Это демаскирующий шум, выплёскиваемый за борт.

Не береговой же насос включился в центре Чёрного моря.

– Предполагаю шум винтов подводной лодки. Это «Варшава». Пеленг шестьдесят четыре градуса, – продолжал неплохую работу провокатор.

Многие акустики, прослужив срочную службу, ни разу не обнаруживали шумы винтов подводных лодок, и сейчас Злобин чувствовал себя на подъёме.

– Утверждаю контакт. Тревогу не объявлять. Продолжайте. Жду, минёр, – вмешался капитан.

– Есть. Прошу добро оба мотора средний вперёд, право на борт на курс двести сорок пять, – запросил минёр, рассчитав с выставлением помехи МГ-34 закрыться её шумами в створе.

* * *

– Отставить, минёр! Штурман!? Только быстро! – удержал Самарин минёра и дал возможность Андрею порулить с учётом новой ситуации, которую он предусмотрел в обосновании.

– Ничего…висим. Акустик, пеленг? – Андрей решительно быстро вошёл в роль игрока, занял место в своей рубке и шумно запустил секундомер, – Глубина? – запросил он боцмана.

Это говорило уже о его способности чувствовать не только курсы, но и поведение корабля. Лодка на инерции катилась влево и закономерно погружалась.

– Есть штурман. Глубина сто двадцать три метра. Дифферент отходит к нулю, лодка медленно погружается, – спокойно доложил боцман, переживающий за своего начальника.

Чтобы принудить Андрея управлять кораблём, а не манёвром, командир дотянулся до его рукава и указал место вахтенного офицера в Центральном посту. Панов же отправился в рубку штурмана вести прокладку и обстановку на планшете.

– Боц-ман, штур-ман, лоц-ман. Одни маны. Да, товарищ командир? – пошутил вахтенный трюмный Центрального поста старший мичман Николай Рублин. Действия Дмитрова вызвали живой интерес и искренние переживания всего Центрального поста.

– Акустик, доклад товсь… Ноль, – уверенно командовал штурман по секундомеру для определения курса лодки-цели, – Докладывать через тридцать секунд.

– Есть ноль. Пеленг шестьдесят три градуса. Пеленг меняется на корму. Характер шума не изменился.

Самарин, закрыв глаза, представил себе манёвренный планшет Ш-26 и прикинул элементы движения цели.

– Товарищ командир. На дистанцию двенадцать кабельтовых и скорость три узла курс цели двести шестьдесят три градуса. Что дальше? Выполнять Ваше приказание или занимать позицию слежения?

Андрей выглядел запыхавшимся гладиатором. Да, отдавая Панову приказ, командир не рассчитывал на очередной контакт с «букахой»[4], ведь прошло много времени. Должна была накопиться невязка, то есть – ошибка в месте нахождения. Но маловероятное событие свершилось. Ещё маловероятнее, что Императоров мог следить, и Самарин решил дать будущему флотоводцу Дмитрову похулиганить…а там по обстановке:

– Обнаружить себя и оторваться. А пока дай ход, а то у твоего боцмана яички протухнут, – последнее вызвало задорный тихий смех. Даже Айдар всё понял и хохотал по-детски дольше всех.

– Есть. Правый мотор малый вперёд. Руль "лево руля". Гидролокатор МГ-200 к работе приготовить. Зарядить ВИПС МГ-34. ВИПС к выстрелу приготовить, – слегка раздумывая по-профессорски, уткнув в губы согнутый указательный палец, но совершенно правильно подавал команды штурман.

– Ну, ла-адно, товарищ командир. Не ожида-ал от Вас, – с опозданием изобразил обиду боцманюга, выходя на заданную глубину. И опять все сдержанно ухмыльнулись, но тот не унимался, – Яйца у меня всегда в порядке. Берегу как зеницу ока.

– Всё боцман, хорош. Работаем, – осадил его вахтенный механик. Он начал искренне переживать за товарища.

Самарин же догадался о намерениях штурмана, и это был великолепный замысел:

«Если он сделает, как думаю, то Императоров будет введён в заблуждение. Если кто-нибудь сейчас любуется морем, особенно с высоты Яйла Ай-Петри, то эти «кто-нибудь» даже и представить себе не могут – какие красивые картинки рисуются на глубине.»

Глава 16

Не знают, вдаль смотрящие поэты,

Что пишут оды голубой волне,

Какие фантазийные сюжеты,

Слагаются красиво в глубине!

1

Штурману же сейчас предстоит окончательно развенчать пошатнувшийся американский миф «Чёрной дыры».

На том борту, по тревоге, командир Императоров сам руководит действиями современного гидроакустического комплекса «Рубикон» и боевой информационно-управляющей системой «Узел», которые обслуживают офицеры и мичманы.

А тут одной боевой сменой, противостоят по третьему году службы – вахтенный офицер и акустик срочной службы, используя технику шестидесятых годов. Но оба дерзкие «мятежные Орионы».

Удачи им всем. Игра обещает быть интересной.

– Андрей, помнишь мой рассказ о «турке»? – спросил Самарин.

За эту дуэль с турецким командиром он, с акустиком Башуком, были награждены от Командующего наручными часами «за успешное выполнение боевой задачи».

Молодой штурман резко кивнул, находясь в своих экспрессивных мыслях и чувствах.

Командир полушёпотом послал вахтенного механика Балкунова в шестой отсек руководить моторами при плавном изменении оборотов и вызвать командира БЧ-5 в Центральный.

– Как менять обороты? Синхронно или… – начал с волнением уточнять Балкунов, охваченный азартом противоборства. Позже он признается, как сильно хотелось «показать им Кузькину мать».

– По-разному… – ответил командир и изобразил руками, как будто покрутил вентили, – От ста пятидесяти оборотов до полного хода главным мотором.

Балкунов кивнул, быстро передал КП-5 Рублину и покинул Центральный пост в корму. А командир зашёл в штурманскую рубку помочь минёру и, уложив новый планшет, выставил зайчик автопрокладчика по центру на максимальный масштаб. При переменных ходах и частых манёврах курсами, обеспечить высокую точность своего места вручную под силу интуиции только очень опытного штурмана.

Таковым в памяти Самарина был только один подводник – ныне дивизионный специалист капитан третьего ранга Сергей Осетров. Первая лодка «С-348» только с ним не имела сверх допустимых невязок.

С другими штурманами они возвращались в базу с позором, то есть, не выполнив боевую задачу. Теперь его интуицию и мастерство заменит автопрокладчик, ведь до всплытия ещё далеко.

* * *

– Станция МГ-200 к работе готова. Пеленг на цель шестьдесят градусов. Циркуляция. Пеленг меняется влево, – спокойно доложил Злобин.

Ощущалась незримая нить, связывающая сейчас этих двух разных людей. Они дерутся спина к спине.

– Есть, акустик. В трюме, как ВИПС? – торопил Айдара штурман.

– ВИПС заридиль эм-ге трисять сетыре. Товсь выполнить? – скоро доложил Айдар.

Чудак, хотел уже открыть переднюю крышку миниатюрного торпедного аппарата, а это значит, что прибор может в нём заработать в лодке. Он тут же получил внушение Рублина:

«Больше не делай так! Жди команду!».

– Акустик. Замерить дистанцию до цели, – команда штурмана и посылка полетела с ответом акустика «Есть».

– Дистанция до цели пятьдесят восемь градусов одиннадцать кабельтов, – доложился громко довольный Злобин, сняв гарнитуру. Понятен его восторг – получилось, попал.

– ВИПС товсь!..ВИПС пли! Правый мотор средний вперёд. Ложиться на курс пятьдесят градусов. Перезарядить ВИПС МГ-34! Товарищ командир, прошу разрешения погружаться на сто восемьдесят метров, – уверенно не повышая голоса, скомандовал штурман.

Командир и Рублин взглянули на давление воздуха на колонках продувания и глубиномер.

Прибыл механик и Рублин сорвался с места в трюм на помощь Нурзалиеву, но услышал команду:

«Сначала дождись перезарядки ВИПС» – и вернулся на свою сидушку.

«Бережёного Бог бережет» – подумал Самарин, и с ним мысленно согласились механики.

Андрей явно торопился с выбором помехи, но решил не мешать.

– Есть, понял, товарищ командир, – штурман уставился на датчик лага и репитер гирокомпаса.

2

Ласточка набирала уверенно ход. Четыре, пять, шесть…узлов.

Цифры шкалы репитера гирокомпаса быстро пробегали через тонкую пластину диаметрали корабля.

– Курс пятьдесят градусов, – доложил Дымов.

Императоров – мнимый «противник», лёг курсом на помеху.

– Есть, – ответил штурман и метнулся к акустику.

– Цель справа два, помеха слева двадцать. Хорошо шумит, – доложил Злобин.

Время 14.06. Изменение курса на циркуляции более тридцати градусов за минуту – для проекта в самый раз.

– Есть, акустик. Держать курс сорок, – штурман шёл на удержание себя между шумами «противника» и МГ-34.

Было ощутимо, что этот бой он представлял виртуально. Многие даже опытные командиры-подводники не могли так же быстро просчитать манёвр без помощи бумажки или докладов боевого расчёта.

– ВИПС перизаридиль эм-ге трисять сетыре! Товсь не делаль! – Айдар прокричал из выгородки.

Все усмехнулись…а чем не анекдот?

– Оставь так. Иди сюда. Встань под лючок, – крикнул Айдару в трюм Рублин с мыслью «от греха подальше».