Непокорный друид

– Но зачем?! – вскричал Джим, не веря своим ушам. – Худшей дороги на восток и не придумаешь! Вердонский тракт – самая разбойничья дорога в Феране! Надо быть дураком, чтобы ехать по ней, не располагая хотя бы дюжиной до зубов вооруженных солдат. Кроме того, она изрядно разбита, и от погони на ней не оторваться.

Глядя ему в глаза, Элен кивнула. Из груди у нее вырвалось рыдание, и слезы потекли с новой силой.

– Отец ничего не хочет слушать, точно обезумел. Говорит, это самая короткая дорога, и по любой другой он не успеет на корабль. Слово, это его «данное слово». Проклятые дела чести! – рыдала она. – Помоги мне, помоги! Ты понравился ему, скажи ему как воин, что это – чистейшее самоубийство, может, он послушает!

– С чего бы это? – мрачно спросил Райли. – Ведь мы знакомы первый день. Кто я вам?

Несколько мгновений Элен смотрела на него, а потом хрипло выдохнула:

– В самом деле. Какое тебе до всего этого дело…

Она подобрала платье и побежала обратно так скоро, как только могли ее маленькие ножки.

– Дурак, дурак, скотина! – ругал себя Джим.

Он хотел побежать за Элен, попытаться объяснить свои слова, но… что он, в сущности, мог объяснить? Ведь все так и было. Он знал ее и ее отца первый день. Но ему было больно оттого, что она так открылась ему, а он… указал, что они друг другу никто. И все же он лишь хотел сказать, что Майкл его не послушает. А она поняла, как если бы он сказал: «Не наваливай на меня свои проблемы, девочка».

Райли уже решил пойти за ней и сделал несколько шагов, но потом глубоко вздохнул и остановился.

«Сильвестр… мне надо исполнять мой долг и соблюдать клятву верности. Чего бы мне там не хотелось».

И все же, пока Райли шел к их маленькой лесной хижине, он волей-неволей возвращался в мыслях к «жертве своего слова», как это принято говорить между рыцарями. К бедняге Майклу Холборну, который попался в чьи-то сети и теперь вынужден совершать одну глупость за другой. Грустно. Оруженосец и сам верил в честь и славу, потому знал, какого старику. И болел за него душой. Не говоря уже об Элен. Как она умна и хороша! Но она даже не заговорит с ним больше, в этом можно не сомневаться.

Думая так, Джим совсем сник. Когда он открывал дверь, та громко скрипнула.

– Кого это там принесло?! – раздался из глубины дома разъяренный голос. – Убирайся прочь, не то, клянусь, сделаю с тобой то же, что я сейчас делаю с этой красоткой!!!

Райли тихо зарычал. Решительным шагом он направился к источнику угрозы. На полу рядом с кроватью больного лежали три переплетенные голые тела. Они немыслимым образом извивались. Пару мгновений Джим стоял и раскачивался из стороны в сторону, чтобы поймать их ритм, а потом резким движением выдернул из порочного «клубка» потного друида. Джим крепко встряхнул его и поставил на ноги.

– Эй, отдай! – гневно потребовала блондинка.

– Что такое? – ничего не поняла брюнетка.

Сам Сильвестр, опешивший от такой наглости, стоял и не мог выдавить из себя ни единого ругательства. Только глаза его бешено вращались.

– Слушай сюда, – тихо начал Райли. – Я тоже здесь живу, и не собака какая-то, чтобы меня так гнали, – он еще раз сильно встряхнул хозяина и продолжил: – Ты – давно не кронпринц, но ведешь себя как король сразу всего мира. Так вот, меня в твоем мнимом королевстве больше не будет. Я вижу, ты уже вполне здоров, чтобы заботиться о себе самому. И я не стану больше жертвовать всей своей жизнью ради тебя, в то время как ты тут развлекаешься. Продолжай свое занятие!

Джим вернул Сильвестра обратно. Могло бы произойти все, что угодно, если бы разгоряченные девушки тут же снова не набросились на своего любовника. Спустя мгновение, тот уже не помнил ни дерзости оруженосца, ни его самого.

Райли подошел к своему сундуку и открыл его. Когда-то он сложил сюда все свои накопления. Сильвестр прикончил их в первый же месяц их жизни в лесу. Джим хмыкнул.

«Долг! Ну и дурак же я! Да он просто прикидывался безумцем, чтобы удержать при себе слугу. Такой прощелыга проживет и без меня. Сколько же времени я потратил, играя в его игру!»

Джим свалил в мешок свои латы и оружие, крепко связал его веревкой и закинул на плечо. Он был настолько взвинчен, что даже не заметил, как дошел до дома Элен.

Стояла глубокая ночь, потому он постучал в дверь очень тихо. Джим не ждал, что кто-то откроет, но дверь тут же отворилась. На пороге стояла Элен. Казалось, за эту ночь она постарела лет на десять. На ее заплаканном лице тут же отразилось презрение.

– Я не смогу отгоровить твоего отца ехать, потому что слишком хорошо понимаю его, – сказал он тихо. – Но я провожу его до Боудона и буду защищать его жизнь, сколько крови бы мне это не стоило.

Джим мрачно смотрел на Элен, наблюдая перемену в ее лице. Презрение и безнадежность схлынули, ее глаза заискрились. В них была горячая благодарность и самая искренняя на свете нежность. Она хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого, отбросив все церемонии и приличия, она подалась вперед и обняла его. Только дурак увидел бы в этом какое-то влечение или страсть. Нет. Так измученный болезнью ребенок обнимает наконец вернувшуюся маму.

– А как же друид? – тихо плача от облегчения, спросила Элен.

– Я… свободен от клятвы. Освободить от нее можно не только словом, но и делом.

Она не стала ничего спрашивать. Хорошо. Ему и так было тяжело на сердце. Он покинул хозяина, у которого так долго служил, и готовится разделить смертельно опасную дорогу с отцом девушки, которую встретил только этим вечером. И ни за какие деньги они не найдут человека, соглавившегося бы пойти по Вердонскому тракту вместе с ними. Только в наивном сердце Элен может теплиться какая бы то ни было надежда, что они доберутся до Боудона.

– Все будет хорошо, – тихо сказал на ухо девушке Джим. – Я однажды проезжал по Вердонскому тракту и знаю короткий путь.

– Правда? – обрадованная Элен отпустила его и заглянула ему в глаза.

– Да, – честно ответил Джим. Только не сказал, что в тот раз они случайно наткнулись на разбойничий лагерь, и из трех десятков воинов спаслись только четверо. Двое из них позже умерли от ран.

Она снова и снова то обнимала его, то крепко жала ему руку и благодарила. Он слегка улыбался ей и смущенно кивал. Райли слышал от Сильвестра, что прародители Патриархов росли где-то на юге, но мало верил, что от них что-то осталось. Конечно, предстоящее дело – бессмысленная авантюра. И все же чувство обреченности понемногу уходило. В конце концов, кроме разбойников существует и куда более страшное зло.

Одно только не переставало тревожить Джима: присутствие в деле влиятельного человека, готового вкладывать огромные деньги в чужой мираж.

Сильвестр

Девочки ушли. Хмель начинал выветриваться. Вот две причины, по которым утро не стало добрым. Друид пришел в самое мрачное расположение духа, когда вспомнил о поведении Райли. Во-первых, Сильвестр никак его не наказал. Во-вторых, что, если он действительно ушел? Плевать на удобства, но как быть с покушениями?

«Надо промочить горло, а то голова не работает».

Сильвестр нашел флягу и быстро влил в себя ее содержимое. Закончив с этим, он стал лихорадочно думать. И громко застонал.

– Уж не на девицу ли ты меня променял, Джим? – спросил Сильвестр сам себя.

Выходит, чтобы поговорить с Райли, надо топать в Элдервуд. При этой мысли друид снова застонал. Ему так не хотелось никуда идти! Лежать на кровати и вливать в себя фляжку за фляжкой, пока комната не начнет плясать, а внутри не станет тепло и приятно – вот чего он сейчас хотел. Что человеку нужно для счастья: природа, выпивка и девочки. Лучше одновременно. Но подружки ушли. Им троим нужен маленький отдых друг от друга. Зато остались природа и выпивка. Пойти в деревню – расстаться с ними. Да еще иметь очередной тяжелый разговор. Эти тяжелые разговоры так раздражают! Или наводят тоску.

Уже начав одеваться, Сильвестр бросил это занятие и лег на кровать. Очередную фляжку он не стал выпивать залпом. Он пил медленно, маленькими глоточками. Вопреки всем ожиданиям, лучше на душе не становилось. Понимание этого сделало настроение Сильвестра еще гаже. Ему нужно что-то, что может заставить его воспрянуть, встать с постели и начать что-нибудь делать. Делать… Что вообще можно делать, если девочки ушли, а выпивка не работает?

«Я могу пойти и поговорить с Патриархом. Посоветоваться, как мне быть. И с Джимом, и вообще. Да, он стар и мудр, пусть он посоветует».

Сильвестр вполне отдавал себе отчет, что на более глубоком уровне сознания это попросту значит «пусть он решит за меня». Тем не менее, приободренный, снова стал одеваться.

Не прошло и получаса, как друид стоял перед Патриархом.

– Здравствуй, Сильвестр. Ты вполне оправился от ран?

– Телом я здоров, великий Патриарх, – вздохнул друид. – Мой разум помутился давно. Но сегодня я проснулся и с больной душой. Джим ушел от меня.

– Старина Джим ушел? – переспросил Патриарх с тревогой в голосе. – То есть как «ушел»?

– Ты тоже опасаешься, что он выболтает наши тайны? – безразлично спросил Сильвестр.

– Тайны? – Патриарх заговорил тихо и вкрадчиво. – Тайны, маленький человек, ничего не значат, если их некому хранить.

– Что ты имеешь…

– Умолкни! – вдруг рявкнул Патриарх. Друид даже присел. Деревья вокруг взволнованно зашелестели, а пение птиц умолкло. – Я слушаю землю… Он ушел далеко… О нет! Когда он ушел?

– Ночью, – ответил Сильвестр сухо.

– Ты уже не догонишь его, я чувствую. Ты худо обращался с ним, и он ушел. И остался беззащитен перед магией. Теперь вы трое – никто. Беззащитные котята. Вас перережут или обратят… да… обратят в темных слуг, преумножающих новое зло… Драконы… силы чахнут… Загадка… теперь мы не поймем…

– Что ты такое несешь? – спросил друид раздраженно. – Какие «трое»? Что еще за «драконы»? Я думал, ты знаешь все, а ты – не менее тронутый, чем я!

– Убирайся прочь, маленький человек! Из-за тебя загадка никогда не будет решена. Я больше не явлюсь тебе!

Вслед за этими словами все деревья вокруг пришли в невероятное движение. Друид пятился, пока старые дубы переплетались в странные формы. Ему все время приходилось уклоняться от веток, чтобы не быть раздавленным. Вот он отскочил раз, вот пригнулся…

Все остановилось. Деревья зашелестели как обычно. Снова запели птицы. Там, где только что стоял Патриарх, было только пустое место. У друида закружилась голова, и он приклонился к ближайшему стволу.

«Мои дни на исходе, – услышал он у себя в голове. – Ты глуп и не владеешь собой. Я поберегу силы и проснусь, когда придет достойный. Прощай, Сильвестр».

Вот и все прощание.

– Нет! – закричал друид в исступлении. – Не оставляй меня, не уходи! Ты нужен нам! Вернись!!!

Сильвестр упал на колени. Он то кричал, то шептал, прося прощения. Но тот, кто был с ним рядом восемь лет, ушел навсегда. Вслед за тем, кто был рядом еще дольше. И теперь он остался совсем один опять. Попытается он догнать Райли? Нет. Они уже сыты по горло друг другом. Джим может за себя постоять. И не поменяет здоровье своих нервов на сомнительную помощь.

«Ну и ладно. У меня еще есть мой лес, мое пойло и мои девочки. Я не стану тосковать».

И действительно не стал. Он был уже давно не такой, как когда-то. Уже скоро ему стало пьяно и весело. Сильвестр чувствовал какую-то новую свободу. Странную, щекотливую, резкую. Ему казалось, он теперь может все. В таком состоянии он и стал взывать к своим подопечным:

«Где странный волк, где оборотень? Вы чуете чужеродное? Где притаилось зло?»

Звери чувствовали, что с друидом что-то не так, и не хотели отвечать. Но он вопрошал снова и снова, и наконец, придавленные его властью над собой, они ответили.

Оборотень залег на самой западной окраине леса. Вот теперь спадет, наконец, та странная пелена бездействия, которая столько лет окутывала сознание.

Довольный собой, шатающийся друид взял длинный нож в одну руку, посох – в другую, и отправился закончить однажды начатое дело. Почему он так же не отправился когда-то к дяде Дарену? Что ему мешало? Странное что-то. Чувство неправильности. Дядя ему нравился, а братья – нет. Вот в чем дело. Тем не менее, Дарен оказался рассчетливым властолюбивым убийцей, а кронпринцы пали его жертвами. Экая подмена. И так часто бывает.

Пробираясь по лесу дальше и дальше на запад, друид отметил, что деревья уже не так податливы, как раньше. Может, дело просто в том, что он пьян? Нет, это потому, что Патриарх больше не благоволит ему. Но скоро Сильвестр найдет того, на ком выместит весь свой гнев. Всю ту ярость, которая закипала в нем иногда медленно, а иногда очень быстро.

Скоро друид снова почувствовал запах, не человеческий и не звериный. Запах, источаемый злом. Славная будет охота. Руки уже чесались сомкнуться на шее. Не на звериной. На человеческой. Все-таки животных Сильвестр любит больше, чем людей. Они лучше, постоянней. От них всегда знаешь, чего ждать. Они не бросят в последний момент. Они верны и преданны, что бы не случилось.

Вот Сильвестр прошел мимо крупного волка, что всегда крутился возле вожака. В желтых глазах светилась тревога.

– Не бойся. Сегодня его не станет.

Но волка пугал не сам оборотень, а чувство неуверенности, которое он ощущал в присутствии этого существа. Обычно волки смелы и решительны. А сейчас…

Вот еще один волк. Этот рычит. Смелее. Или глупей, кто знает.

– Не рычи, спугнешь еще!

Волк в это не поверил, но рычать перестал.

Невдалеке нашелся и вожак. Строгими взглядами и тихим, почти за пределами слышимости рычанием, он сдерживал молодняк. Неопытные волки рвались в драку. Их не устраивала роль подвижного кольца вокруг оборотня, которую им навязал вожак, а ему – друид.

– Успокойтесь, дети. Я понимаю вас, но и вы должны понять: он – мой. Оборотень всегда больше человек, чем зверь.

Друид вошел в кольцо и прошел несколько десятков шагов. Он уже видел, как лоснится и переливается чернаяя шкура. Конечно, оборотень уже учуял его. Даже человек бы учуял – так от Сильвестра разило. Но бывшего кронпринца это не пугало. В минуты ярости он не знал страха.

– Выходи драться, плешивая псина! Покажи мне свои гнилые зубы, и я ткну в них палкой, – друид погрозил посохом в правой руке.

Звериную спину сменила человеческая. В обеих руках блеснуло по кинжалу. Оборотень бесшумно бросился в атаку.

– Умри! – и, размахнувшись посохом, друид устремился на тварь.

Человек-волк был тяжелее. Он сразу сбил друида с ног и прижал к земле. И без промедления превратился в зверя. Страшные челюсти залязгали перед носом Сильвестра. Но тот, держа посох обеими руками, изо всех сил давил оборотню на грудь, не давая подобраться к шее. А нож прятался в рукаве.

«Но что такое? Где кинжалы оборотня?»

Не успел он подумать, как что-то острое глубоко вошло в правый бок. Вряд ли один из кинжалов – оборотень по-прежнему был в облике зверя. Наверное, в этой форме они превращались в два длинных когтя. Оружие покинуло рану, и Сильвестр почувствовал мощные толчки хлынувшей оттуда крови.

И тогда друид сделал то, чего сам от себя не ожидал. Плюнул. Два раза, по разу в каждый глаз зверя. Тот взревел. Сначала от обиды, потом от ярости, а потом и от боли. Как иначе чистоплотный волк отреагирует на концентрированную слюну пьяницы! Волк отпрянул, а Сильвестр пустил в ход свой нож. Первым неловким ударом левой он срезал оборотню ухо. Потом ловко ударил посохом справа. Попал в голову. Зверь опрокинулся на спину, потом на бок. Хотел вскочить на лапы, но друид приложил палкой еще раз. Волк заскулил. Сильвестр отбросил посох и перебросил нож в правую руку. Тогда зверь обратился человеком. И… рассмеялся.

– Смешно тебе? – проорал ему в лицо друид. Нож застыл у горла. Кинжалы оборотня теперь валялись за спиной Сильвестра. – Ты не спасешься.

– Да, смешно, – голос оборотня был хрипловатый, клокочущий. – Я свое задание выполнил, а ты свое – провалил.

Сильвестр на мгновение задумался.

– Ты сейчас решил свою судьбу, – заметил он.

– Да-да, добивай.

– Нет, щеночек, ты не понял. Ты решил свою судьбу, когда заговорил.

– Что еще?

– Ты что-то знаешь, а я – нет. Значит, я буду пытать тебя.

– Давай. И чем дольше, тем лучше.

Друид был озадачен. Каждый человек, услышав про пытки, предпочитает умереть как можно скорее. Но не этот оборотень. Или он любит, когда ему причиняют боль, а это не так, или…

«Или что?»

Сильвестр застыл в нерешительности. Человек-волк снова улыбнулся.

– Я ведь не нужен тебе? – спросил друид, немного отведя нож от горла врага. – Тебе нужен мой оруженосец. Верно?

– Оруженосец?! Забавно!

– Хватит ржать, – разозлился Сильвестр и наотмашь ударил оборотня по лицу.

– Ты все равно не поймешь. Даже если я стану объяснять. Ты – слишком недалекий.

«Второй раз за день меня называют дураком!»

Этого друид не стерпел. Он легко резанул оборотня по лицу. Тот, поскуливая, начал отползать. Сильвестр, не спеша, наступал. На ходу подобрал посох. Ударил оборотня поперек спины. Тот взревел и попытался встать, но друид пнул его ногой. Потом замахнулся, чтобы пнуть еще раз и… не попал.

– Что за штучки? Не мог же я настолько напиться, чтобы…

«Или мог?»

Оборотень исчез. Мгновенно. Словно и не было его никогда. Только как немногим ранее слова Патриарха, так же безлико прошелестели в пустом воздухе слова оборотня: «Ищи меня в землях альдуки».

Неужели они заодно?

«Нет, – Сильвестр приложил руку ко лбу. – У меня просто жар».

О ране он и забыл. А та по-прежнему выталкивала кровь.

Друид пришел в себя под чьими-то руками. Женскими. Тэсс и Надин! Они вернулись, не оставили его одного! Но, когда перед глазами прояснилось, Сильвестр шарахнулся от нависшей над ним женщины как от чумы.

– Ты?!!

Над ним склонилась стыдливая подруга его девочек. Та самая, которую он уже мысленно обвинял в побеге Райли.

– Не шевелись! – прикрикнула на него девушка и с неженской силой толкнула его обратно на землю. Или просто он так ослаб?

«Как впечатала в землю! – мысленно обиделся Сильвестр. – Она здесь, чтоб помочь или добить?! И где мои волки? Эй вы, дармоеды?!»

Но поблизости не было ни одного животного.

– Отпусти меня, – стал отбиваться от вчерашней скромницы друид. Под его толчками девушка неудачно дернулась, и кровь брызнула Сильвестру в лицо. Подруга Надин и Тэсс возмущенно охнула и без малейшей задержки и колебаний…

Друид снова пришел в себя уже в своей кровати. Опять она?!! Нет. Теперь над ним в самом деле хлопотала Надин. Тэсс что-то нервно кричала с порога. Она что, отпугивает волков? Нет, зовет эту с… су… сумасбродку. Элен, похоже, или как-то так.

Сильвестр что есть сил схватил Надин за руку и сдавил. Та вскрикнула от боли и неожиданности.

– Пусть убирается прочь, – зашипел раненый. – Она меня чуть не прикончила!

– Глупый, – укорила Надин, мощной грудью нажимая на руку любовника. – Она хотела помочь!

Друид обмяк и отпустил Надин. Все пропало. Они заодно. Он не спасется. Волки, где вы?

– А-у-у? – из последних сил завыл Сильвестр. – Помогите, дети!

Но никто не откликнулся. Только подошедшая Тэсс решила, что у него начался бред и принесла что-то… приятно пахнущее!

– Неси-неси сюда! – оживился друид.

– Нет, это убери, – приказала Надин. – Вылакает. Давай уксус.

Тэсс коротко кивнула и, не дойдя каких-нибудь пару шагов, скрылась из виду. Все. Он пропал. Не прибьют, так отравят.

– Нет, верни! Тэссуля!!! – в отчаянии позвал Сильвестр. – Верни, я всегда любил тебя больше!

Последнее, о чем друид успел подумать, так это о том, что Элен не ударила его кулаком. Так, мягко погладила, как кошечка лапкой.

– Подлец! – и снова стало темно.

Ненадолго. Потом начались сны. Навязчивые и кровавые. Когда… нет, не «когда», а «если» он очнется, то пойдет за оборотнем в земли альдуки. Иначе все, кого он знает, умрут от его лап – именно это он видел во сне. Однажды кронпринцу Сильвестру приснилось подобное. В тот раз его братья умирали от меча дяди Дарена, и сон сбылся через два дня.

Глава 5

Дарен Аванголд

– Ваше Величество, – чей-то шепот. – Ваше Величество! Господин посол ждет ответа. Вы уже минут пять молчите и смотрите в одну точку.

Король перевел мутные глаза на встревоженного секретаря. Как будто выпал из реальности. О чем спрашивал посол?

– Я повторю! Я хочу знать, Ваше Величество, намерены ли вы вернуть нам Латонский рудник? Срок аренды закончился в позапрошлом месяце, но феранская сторона не продлила договор и так и не озвучила свои дальнейшие планы. Между тем, вы продолжаете пользоваться рудником, в то время как мы терпим убытки!

– Убытки? – механично повторил Дарен, так и не прийдя в себя.

– Да, убытки! – воскликнул посол. Откуда он вообще? Какой рудник? А посол все сильнее выходил из себя. – Весьма состоятельные синдикаты уже несколько раз предлагали выкупить у нас Латонь. Это очень выгодное предложение, но у них есть и другие проекты, куда можно вложить средства. Его Величество король Шатрая уже отыскал сферу, куда мы перенаправим этот капитал, и тут же начнем получать солидную прибыль. Но пока на руднике работают ваши люди и его охраняют ваши солдаты, мы не можем его продать. Дело уже принимает оборот крупного скандала. Или прекратите работу и снимите караулы, или перебейте предложение синдикатов! А иначе мы силой заберем то, что принадлежит нам!

– Вы угрожаете мне войной, милейший? – ледяным тоном спросил Дарен.

– Меня не уполномочили угрожать, – ответил посол немного спокойней. – Я здесь, чтобы всесторонне разъяснить вам серьезность создавшегося положения. Поверьте, это не доставляет мне удовольствия.

– Вызвать советника по сырьевому снабжению, – приказал Дарен секретарю. Тот встал и вышел за дверь. Пока он отсутствовал, ни король, ни посол не проронили ни слова.

– Вызывали, Ваше Величество?

– Да, – Дарен наконец взял себя в руки. – Знакомьтесь, Сантини, это мэтр Айри, посол Шатрайской Короны. Шатрай требует возвращения Латонского рудника. Посол заявляет, что мы вот уже два месяца разрабатываем сырье сверх срока, установленного договором. Кроме того, не отчисляли за это время никаких средств. Посол Айри, это – господин Сантини, советник сырьевого снабжения Фераны. Что скажете, советник?

– Наглая ложь! – Сантини, сперва даже не взглянувший на Айри, теперь одарил его пренебрежительным взглядом. – У меня только две мысли по этому поводу. Первая: Шатрай давно напрашивается на войну. И вторая: таких парламентеров пора бы уже и казнить!

Почти успокоившийся к приходу Сантини посол едва не бросился на обидчика.

– Что за выходки?! – воскликнул он. – Я требую уважения…

– Вы вправе его требовать, – серьезно кивнул Аванголд. – Сантини. Вы… Почему вы не продлили договор?

– Он истечет лишь через полгода! И я не понимаю, зачем господин мэтр затеял все это настолько раньше срока. Думаю, у него какой-то личный интерес. Являться к королю Фераны и врать прямо в лицо…

– Вот копия договора, господин Сантини, – процедил сквозь зубы шатраец. – Ваше Величество.

Дарен взял бумагу, не дожидаясь, пока это сделает советник. Несколько минут он изучал документ, в то время как Сантини и Айри с ненавистью смотрели друг на друга.

– Советник, – наконец сказал Аванголд. – Где ваша копия?

– Я догадывался, какой будет обсуждаться вопрос и захватил ее с собой, – вызывающим тоном ответил Сантини. – Возьмите.

– Так… – король нахмурился. – Все одинаково, кроме дат. Что бы это значило?

– Это значит, – резко сказал Сантини, – что один из нас лжет.

– Впервые я с ним согласен, – обронил посол.

– На что это вы намекаете? – вскинулся советник.

Какое-то время Дарен не вмешивался. Ему было интересно, как далеко может зайти их разговор. Но позволить им продолжать в том же духе было опасно. Надо поступить правильно. И прямо сейчас.

– Вы правы, Сантини, – сказал Дарен, вставая. – Являться к королю Фераны и лгать ему прямо в лицо – тяжелое преступление, и виновный в нем будет казнен.

На лице советника по сырьевому снабжению отразилась радость. Посол сначала побагровел и хотел что-то сказать, но потом побледнел и сдержался.

– Кто-то поедет назад в Шатрай без головы, – очень тихо сказал Сантини послу. Он не хотел, чтобы Дарен услышал, но тот обладал завидным слухом.

– Если бы не мой верный подданный, распознать обман было бы куда тяжелее, – заметил король. – Я благодарен этому человеку, – при этих словах Сантини учтиво поклонился, а Дарен, ненадолго замолчав, добавил: – И своей памяти тоже. Вы признаете свою вину, низкий лжец?

Дарен не смотрел на трясущегося то ли от страха, то ли от гнева посла. Он смотрел прямо перед собой, в стену. Айри молчал.