Непокорный друид

– Я буду рассказывать и одновременно задавать вопросы. Если кто-то и может мне помочь, то только вы, – лицо Дарена сделалось жестким. – Я принял вас за колдуна и едва не убил потому, что колдун – мое проклятие. Я не видел его восемь лет, да и до этого видел два-три раза. Но он полностью перевернул мою жизнь, а вместе с ней и жизнь королевства. Наоборот, если хотите. Повторю, он не являлся мне уже давно. И чем дольше его нет, тем больше я, кажется, думаю о нем. Тем больше боюсь его нового появления. Я ищу его, чтобы уничтожить, и вижу его во всяком. Я ненавижу его. Когда он мне явился… Он наслал на меня наваждение. Сначала я начал болеть и сходить с ума. Сомневаться во всем, что вижу. Во всем видеть его. А потом он вселился по очереди в тела моих племянников. Я не знал. Для меня каждый из них был колдуном в королевском дворце. И я…

Дарен вдруг заткнулся, словно одумался. Угадать его мысли несложно. Что и кому он говорит?! Он же сам отдает себя во власть этого незнакомца. Да, точно. Подходит ближе. Пальцы подрагивают. Вот и рука потянулась…

– Вы их зарубили? – бросил Катар. – Не этим ли самым мечом?

Дарен вздрогнул и остановился в шаге от служителя. Рука как раз легла на рукоять. Катар смотрел на короля своими белыми глазами, не мигая.

– Глаза служителя, – пробормотал Дарен. – Так трудно смотреть в них. В самых убедительных хрониках говорится, что подделать их, не ослепнув, не может даже самая могущественная из сущностей.

– Пока вы снова не вытащили меч, я расскажу вам о первой из таких хроник. Ее написали сообща четверо мелких колдунув после того, как гроза людей того времени Венталиор, владеющий небывалой силы телекинезом, ослеп. Знаете вы, что такое телекинез? Это способность двигать предметы взглядом. У тогдашнего Императора Половины Мира, Борка Завоевателя, правившего полторы тысячи лет назад, была невероятно большая и сильная охрана. И просто огромная гвардия! Даже такой могущественный колдун как Венталиор не мог без риска подобраться к королю. Он решил прибегнуть к хитрости: предстать пред двором в облике служителя Лестницы и под видом советов постепенно подмять под себя всю империю. Это было бы надежней и быстрей, чем понемногу отвоевывать графство за графством. По сути, даже убийство императора сделало бы задачу только труднее. Управлять империями невероятно трудно – это могут только те, кто их создал. Вот почему после смерти императоров империи распадаются. Вентариор принял мой облик и сразу начал слепнуть. Поняв, что что-то идет не так, он тут же снял личину. Но зрение пропало полностью. Все это видели ученики. Надо отдать им должное, даже после утраты учителем былого могущества, они продолжали служить ему. А вот сам учитель кончил совсем печально. Он был горд, и когда ему предложили прекрасный посох с богатыми инкрустациями, чтобы он мог на него опереться, Венталиор пришел в ярость. Он отшвырнул подарок верных учеников и заявил, что он – не калека, и еще покажет миру, на что способен. В тот же день Венталиор упал в овраг и свернул шею – не было клюки, чтобы простучать дорогу.

– В хронику это не вошло, – угрюмо заметил Дарен.

– Конечно, они не писали об этом. Но я все это видел! – и Катар указал на свои белые глаза.

– Не вы ли помогли ему упасть?

– Вы сообразительны, Ваше Величество.

Дарен вздохнул. Он невольно убрал руку с меча еще когда Катар спросил его, не им ли… А теперь сел на камень и простым жестом, какими пользуются деревенские мальчишки, похлопал по месту рядом с собой. Служитель сел.

– А еще тот говорил загадками, а вы – нет. Он чего-то хотел от меня.

– Я ничего не знаю о нем, но этот колдун все больше интересует меня.

Дарен съежился. Теперь он выглядел жалким, а не гордым. Его бил озноб. Волосы растрепались и теперь свисали с головы редкими жирными прядями. Катар хотел услышать всю историю, но не торопил. Что бы он не услышал, он уже знал, что духи драконов отчасти правы. Борьба добра и зла на этот раз замкнулась в одном человеке. Дарен Аванголд не имел магических способностей. Но, обладая властью, был идеальным орудием. Почти таким же, каким был бы Борк Завоеватель для Венталиора, посмертно названного Слепым.

Король несколько минут смотрел в одну точку, совершенно потерянный. А потом выровнялся. Небрежно убрал с лица рестрепанные волосы. Усилием воли поборол дрожь. И тогда детально и последовательно, будто сам был хронистом, изложил всю свою историю, не забывая ни об одной мелочи. Катар будто видел все своими глазами. Дарен говорил правду. Это хороший знак. Но это совсем не значит, что все закончится хорошо. Потому что даже старый и мудрый служитель Лестницы не имел и тени представления, с чего начать.

Джим Райли

В Лесу Патриархов раньше жили древние говорящие деревья, мудрые, почти всезнающие создания. Теперь Патриарх остался лишь один, остальные иссохли от старости. Говорящее дерево не раз помогало Джиму и Сильвестру, совершенно безвоздмездно отвечая на вопросы. Раньше Патриархам активно поклонялись, но потом перестали. Должно быть, именно из-за этого последний экземпляр старательно поощрял любое внимание отшельников.

Патриарх рос в самом густом месте леса. «Деревья замерзли, потому и теснятся друг к другу», – сказал бы Сильвестр. Продвигаясь к цели, Джим то и дело расцеплял эти печальные обьятия. А потом, поднимая руку к лицу, защищался от немедленной мести. Чем ближе он подходил, тем больше пахло сыростью. Наконец, оруженосец увидел этого заросшего мхом великана.

Патриарх был больше всего похож на очень старый, лишенный листьев, дуб. Его ветки туго переплетались, образуя множественные узлы. Дерево казалось приземистым и коренастым, но стоило посмотреть вверх, как это заблуждение рассеивалось – путанные ветки уходили высоко в небо, сливаясь с кронами других, зеленых и молодых деревьев. Даже столетние дубы казались рядом с Патриархом несмышлеными детьми.

– А, старина Джим, – тоскливо прогудел Патриарх. – Что нового?

– На Сильвестра напал оборотень, – поклонившись в знак уважения, ответил Райли.

– Оборотень? В нашем лесу? – лицо Птариарха, похожее на зарубки, сделанные тупым ножом, выразило удивление. Грубо «высеченные» брови поднялись вверх.

– Да, оборотень. Он дрался с друидом и оставил на нем много укусов и рваных ран.

– Ты боишься за его жизнь?

– Я не боюсь, что он умрет, великий Патриарх, но боюсь, что он изменится. О слюне оборотней рассказывают много ужасов.

– И многие из них правдивы, – согласилось дерево. – Но друиды куда сильнее оборотней. Магия друида делает его невосприимчивым к перемене, о которой ты тревожишься. Друид может оборачиваться, если прочтет нужное заклинание, но никогда не станет оборотнем поневоле. Сколько бы ядовитой слюны или крови в него не влили.

Сказав все это, Патриарх стал тяжелее дышать. Должно быть, устал. Сколько же ему лет? Не с начала же времен он тут стоит!

– Благодарю за ответ, великий Патриарх. Я должен возвращаться к больному.

– Ступай, старина Джим. А когда друид поправится, пусть придет ко мне, нам есть о чем поговорить.

Дерево совсем выдохлось и задышало еще тяжелее. Райли поклонился и пошел к дому.

Открывая дверь, он услышал женские голоса. Это его озадачило. Взрыв переливчатого девичьего смеха… Звонкий поцелуй… Джим замер в нерешительности. Хотелось войти, но он знал, что в присустствии посторонних не стоит говорить. К тому же, Райли боялся стать объектом насмешек. Что, если его выпроводят? А он истосковался по женщинам и хотел остаться. Но Сильвестр не поделится, на девиц он всегда был жадный. И даже если какая и заинтересуется его скромным оруженосцем, тот всегда найдет что-нибудь, чтобы снова переключить внимание на себя.

– Ну кто там мнется в дверях? – послышался сердитый голос кронпринца. – Райли, чтоб тебя! Давай, заходи, мы соскучились по хорошей компании!

Голос Сильвестра не выражал и тени иронии. Но Джим был горд и опасался маленькой публичной мести за их предыдущий разговор.

«А, ну его, будь что будет!» – и застывший на пороге Джим вошел в комнату.

Полупьяный Сильвестр, довольно ухмыляясь, разлегся на кровати с двумя девицами. Голову он положил на грудь пышной блондинки. В одной руке он держал фляжку, другой обнимал за шею невероятно тонкую брюнетку. Все пока были одеты, так что Райли почти не смутился. Тут взгляд его упал на маленькую девушку, присевшую на обломки стула в углу комнаты. Весь вид этого хрупкого создания удивил Джима. Как эта милашка вообще попала в хижину Сильвестра?

Девушка явно хотела уйти. Но она, очевидно, пришла с подругами, и сама дороги не знала. Но что она делает здесь?

– Знакомьтесь! – громко провозгласил Сильвестр. – Вот эта юная особа в углу – госпожа Невинность! А вот этот красавец на пороге – господин Скромность. Госпожа, он – во всем моя противоположность, и потому не опасайтесь за вашу честь. Он проводит вас, не надеясь даже на поцелуй! Вот уже тюфяк… – пробормотал он вполголоса, а потом снова заговорил громко: – Я очень хочу, чтобы эти две прелестницы не отвлекались от… меня! Господин, проводите же эту Невинность, прошу вас. Мне даже как-то неловко в ее присутствии. Я чувствую себя слишком…

– Собой! – закончила за него брюнетка.

– Точно! – поддакнул Сильвестр.

– Паяц, – сказал Джим вполголоса.

– Что-что?

– Как вы?

– Пара красавиц – и я в порядке, – захохотал кронпринц.

Третья девушка густо покраснела.

– Как вас зовут? – опомнился Джим.

– Элен, – ответила девушка с глубоким вздохом.

– Вы пришли с ними? – спросил Райли так, чтобы другие не услышали.

– Они заманили меня! – возмущенно зашептала девушка. – Сказали, знают, где растет самое старое в мире дерево. И о чем я только думала…

«Они были не далеки от истины!» – едва не выпалил оруженосец, вспомнив о возрасте Патриарха, но прикусил язык. Чем меньше людей знает о великом дереве, тем лучше. И скольким бы не разболтал о нем друид, уж он-то, Джим, будет благоразумным.

– Меня зовут Джим Райли. Вы совсем не знаете меня, но в одном этот развратник прав: вы можете на меня положиться.

– Да о чем вы там шепчете? Хватит уже испытывать мой слух! И мое терпение тоже. Проваливайте, мы тут немного заняты.

Пышная блондинка пощекотала его, и он противно захихикал. Элен снова вздохнула. Джим поморщился.

– Пойдем, – он быстро взял Элен за руку и вывел за дверь.

– Вы живете вместе с ним?

– Да.

– Это, наверное, пытка.

– Чаще да.

– Не хотите об этом говорить?

– Да.

– А вы многословны, господин Райли.

Джим едва не сказал «да» и усмехнулся.

– Я не настолько знатен, чтобы ко мне обращались подобным образом. Зови меня Джим.

– Ты проводишь меня, Джим?

– Да.

– Я правда могу тебе доверять?

– Да, – ответив так, Райли спохватился. Еще немного – и она возьмет такой же односложный тон, а он этого не хотел. А потому добавил: – А я?

– Что «я»? – не поняла девушка.

– А я могу тебе доверять? – добродушно улыбнулся Джим.

Элен сначала тоже улыбнулась, а потом вдруг стала слишком серьезной. Промолчала. Шутки не поняла. Немудрено, Джим давно разучился шутить. Он мысленно повторил свою фразу… Да, он круглый дурак.

«Может, даже обидилась. Не удивилюсь, если теперь она будет молчать до самого Элдервуда», – думал Джим. Пока они шли молча, он, наконец, рассмотрел спутницу как следует.

То, что она удивительно хорошо сложена, он отметил еще в доме. Теперь же он обратил внимание на блестящие каштановые волосы до плеч. Они немного вились, но лишь на кончиках. У Элен были длинные черные ресницы и темно-голубые, почти синие, глаза. И сейчас девушка грустно смотрела под ноги. Нет, уж теперь-то он просто обязан ее развеселить!

– Итак, я оруженосец этого похотливого негодника, – не выдержал молчания Джим. – А чем занимаешься ты?

Он опасался, что она только фыркнет и посмотрит на него с презрением. Но, к его удивлению, Элен оживилась и быстро заговорила:

– О, я помогаю моему отцу в его делах. Он владеет лесопилкой. По правде говоря, – она вздохнула, – дело уже давно чахнет. Папе жалко деревья, и он вырубает только сухие. Он не получает должного дохода, теряет людей и веру в свои силы.

– Ты – дровосек?

– Нет, скажешь тоже! – от души рассмеялась Элен.

«Есть!»

– Поправь меня, если я что-то понял не так. У твоего отца лесопилка, и от него уходят дровосеки. А ты помогаешь отцу. Стало быть…

– Да нет же, нет! Я не успела сказать главного, когда ты меня перебил. Отец изучает деревья. Понимаешь, изучает!

– О-о-о, – невольно усмехнулся Джим. – То есть ты не просто валишь дерево, а валишь и приносишь ему?

– Болтун, – с улыбкой укорила его Элен.

– Прости. Я не даю тебе сказать. Продолжай.

– Он уже давно задался целью: найти самое старое дерево в Феране. Он часто уезжает смотреть образцы древесных пород, но каждый раз возвращается разочарованный. Я хочу помочь ему осуществить мечту. Поэтому, когда Тэсс и Надин завели речь о Патриархе…

– Патриархе? – настороженно переспросил Джим.

– Да! Не зря же лес так называется. В самом его центре на открытой лесной поляне стоит самое старое дерево в мире. Оно и называется Патриарх. Оно не только самое старое, но и самое зеленое на свете. Тонкое и высокое, чуть ли не до самого неба! Так они мне говорили… Вот я и хотела срезать веточку для отца. Да что там веточку, хотя бы пару листьев. И дорогу запомнить.

– Ты знаешь, что попала к друиду?

– Он владеет своим ремеслом так же хорошо, как я играю на арфе.

– Ты играешь на арфе?!

– Нет, не играю.

– Ясно.

– Мой отец знает о лесе и о растениях куда больше этого вашего друида. По-моему, ему должно быть стыдно. Кажется, он использует свой громкий титул лишь для того, чтобы заманивать хорошеньких девушек в постель.

– Какой титул? – снова насторожился Джим.

– Друида, конечно, какое же еще!

– Да-да, конечно… Но неужели прозвание «друид» способно кого-то куда-то заманить?

– Честно говоря, я вообще не понимаю, как ему удается кого-то завлечь. Как по мне, то он просто… хм… неинтересен.

– О, это не так, – горько усмехнулся Джим. – Уверяю тебя, более интересного человека трудно себе представить.

Элен посмотрела на него испытующе.

– Ты смеешься надо мной?

– Вовсе нет, – серьезно ответил Джим, но тут же прикусил язык. В его планы не входило отдавать Элен Сильвестру на съедение. – Я имел в виду, что он очень непоследователен, никогда не знаешь, чего от него ожидать.

– Тогда он – не интересный, – твердо сказала Элен.

– А какой?

– Чокнутый!

Ну, наконец-то! Хоть кто-то еще согласен с ним! Нет, Элен не просто согласна с ним, она думает точь-в-точь так же, как он! Райли почувствовал, как в нем начинает разрастаться что-то горячее. Это был прилив благодарности. Преклонение перед умом и проницательностью. А еще перед твердостью характера. Эта женщина выделяется в ряду других. Несомненно, природа неделила ее всеми достоинствами, создав новый, совершенный вид существа прекрасного пола!

«Ну, это меня уже заносит, – вернулся к реальности Джим. – У меня слишком долго не было женщины».

– Я вдруг подумала… зачем друиду оруженосец?

– Ну… – замялся Джим. – По правде говоря, он не всегда жил в лесу. Раньше он был благородным рыцарем.

– Вот благородства я в нем как раз и не заметила, – фыркнула Элен.

Слова спутницы пришлись Джиму по душе. И все же он очень не любит, когда девушки фыркают.

Оставшуюся часть пути они прошли, не сказав друг другу ни слова. Каждый думал о своем. Лес кончился. Райли вот-вот ждал, что Элен его «отпустит». Но даже в родной и знакомой деревне она не сочла нужным распрощаться. Словно стараясь как можно добросовестей соблюсти взаимную договоренность, она так же уверенно вела его к своему дому, как до этого Джим вел ее по лесу.

– Уже близко, – прервала она молчание.

– Это твой дом? – удивился Джим.

– Да, а что?

– Уютный… наверное…

По правде говоря, Райли считал, что дом владельца лесопилки должен быть куда больше. Его же взгдяду предстал маленький домик от силы на пару комнат. Пару очень крошечных комнат.

– Нам пришлось продать большой дом, чтобы расплатиться с частью долгов, – опустила глаза Элен. – Только не думай, что я жалуюсь. Я просто отвечаю на твой вопрос.

– Но я ничего не спрашивал!

– Рот молчал, глаза сказали. Что, по-твоему, маленькой семье нельзя прожить в маленьком доме?

– Ну…

– Нас всего двое. Комнат тоже две. Нам хватает.

– А твоя мать?

– Давно умерла.

– Ясно. Я…

Джим не договорил, потому что дверь дома отворилась и на улицу вышел богато одетый человек. Высокий и тощий старик, он едва нес на себе все то золото, которое имел неосторожность нацепить. Презирающий, казалось, все вокруг себя, он даже не взглянул на стоящую в двух шагах от него пару. Зато Элен долго смотрела ему вслед.

– Кто это, интересно?..

Дверь снова открылась, и к ним выбежал невысокий пожилой человек с приятным лицом. Он широко улыбался и весь сиял.

– Элен! Вот так счастье! Мы спасены, милая!

Он заключил дочь в объятья, а она ласково чмокнула его в щеку. Была в этом какая-то такая нежность, что Джим тут же почувствовал себя лишним. Он уже собирался уйти, когда отец Элен вдруг заметил его.

– Радость моя, а кто этот славный малый? Представь же нас!

Джим густо покраснел, а Элен заговорила быстро и весело.

– Это Джим Райли. Я повстречала его в лесу. Он – очень честный и благородный человек.

– Что ты делала в лесу? – не удержался от вопроса отец.

– Хотела найти старое дерево, но…

– Но вместо этого заблудилась, – нашелся Джим.

– Да, заблудилась, – подхватила Элен, она тоже не видела необходимости рассказывать все. – А господин Райли счел возможным помочь мне, проводив до дома. Джим, это – мой отец…

– Майкл Холборн! – перебил ее отец. – Мне очень, очень приятно!

Пожимая руку новому знакомому дочери, он вдруг заметил ее укоризненный взгляд.

– О, прости моя милая! Ты так не любишь, когда тебя перебивают. Но я не в силах унять себя, такое радостное произошло событие. Мы богаты!

– Что?! Богаты? Но как…

– Прошу меня простить, – вставил Джим. – Я должен идти. У меня друг болен. Был рад встрече.

– Как, уже? – расстроился Майкл.

Джим кивнул. Ему было любопытно, но он не считал себя в праве слушать о семейных делах без особого позволения, а отец Элен, казалось, был так воодушевлен, что собирался выболтать все и сразу. Но тут заговорила сама девушка. И то, что она сказала, очень удивило Райли.

– Отец, Джим в самом деле очень честный и достойный человек. Он помог мне, когда я оказалась в затруднительном положении. Думаю, мы должны пригласить его на ужин.

– Да-да, конечно! – горячо согласился Майкл. – Я думал, это само собой разумеется.

– Джим?

– Но Сильвестр…

– Твой друг не так болен, как может показаться. И потом, ты ведь помнишь, что он занят? Не станешь же ты спешить к «больному», а потом бродить вокруг дома или стоять под дверью, пока он занимается двойным «оздоровлением»!

Джим удивился резкой откровенности слов Элен, но признал, что она права. Колебался он недолго.

– Хорошо.

– Ну вот и славно! – обрадовался Майкл. – Прошу в дом. У нас тесно, но очень уютно.

Оруженосец отшельника, Джим отвык от компаний и хотел отказаться. Тем более ему было неловко от того, что Элен начинала нравится ему. Ужин с отцом в первый же день знакомства с девушкой? Это странно.

Но Райли согласился. Для этого требовалось меньше слов. Он чувствовал, что не сможет достаточно вежливо и убедительно отказать, а обидеть таких прекрасных людей было бы верхом…

Джим так и не смог решить, верхом чего бы это было. Решил только, что вышло бы нехорошо. «Но теперь мне придется провести у них вечер. О, они сами не знают, на что себя обрекли!»

Он вдруг представился себе невероятно жалким собеседником и неумелым гостем. Таким, который каждую минуту оказывается в центре какой-то неловкой ситуации. Неужели именно так все и будет?

«Но ведь заставил же я ее смеяться! – в сердцах подумал Джим, и тут же ему пришло в голову: – Но ведь тогда нас было всего двое, она мне еще не нравилась, и я считал, что через полчаса мы простимся и больше не встретимся. О, я должен был отказаться»…

Входя в дом, Джим перецепился через порог и громко выругался. Запоздало сообразив, какую совершил оплошность, он грустно вздохнул.

– Не переживай, – шепнула ему Элен. – Отец не услышал. У нас очень неровный пол.

Райли снова вздохнул. На этот раз с облегчением. Может, не так все и страшно? Элен – его маленький союзник, она не даст ему сесть в лужу.

Глава 4

Джим Райли

Было уже поздно, а оруженосец кронпринца все еще сидел в гостях. Ужин, вопреки ожиданиям просто роскошный, давно кончился, и они вели оживленную беседу. Мужчины, заметно повеселевшие от вина, говорили громче и горячее, чем поначалу. Вся стеснительность Джима улетучилась без следа.

Райли коротко рассказал, что живет в лесной хижине, оберегая от напастей бывшего рыцаря, который сначала стал друидом, а потом и вовсе сбрендил.

– Друид? – воскликнул Майкл. – Значит, он обладает просто невероятными знаниями о лесе, растениях и животных!

– Если честно, то… нет. Скорее, ему просто везет и он догадывается.

– А… ну если так, тогда… – пожал плечами отец Элен, и стало очевидно, что тут больше и говорить не о чем. А вот рассказать собственную историю Майклу прямо-таки не терпелось. Что он и сделал. – Не знаю, говорила ли дочка, я ищу древнейшее дерево в Феране. Я еще не напал на его след, но оказалось, что я такой не один. У меня лесопилка, но я, как говорят, слишком мягкотел, чтобы преуспевать в этом деле. И вот появляется человек, который вкладывает огромную сумму в мои поиски! Он ушел как раз перед тем, как вы пришли. Очень благородный человек! Он дал нам кучу золотых лишь для того, чтобы я мог продолжать поиски. Если я не найду дерево, я не должен буду возвращать их назад. Это такая удача: получать деньги за то, что следуешь за мечтой.

– Не нравится мне это, – нахмурилась до этого веселая Элен. – Странная сделка. Непонятная.

– В самом деле? – расстроился Майкл. – А что думаешь ты, Джим?

Райли почесал подбородок.

– Звучит, конечно, заманчиво. Но в чем-то Элен права. Мы видели этого типа, Майкл, и он нам не понравился.

– Почему же? – как будто обиделся Холборн. – Мне показалось, он – редкой доброты человек.

– Вряд ли, – вздохнула Элен. – Больше похож на подлеца. И я промолчала бы об этом, если бы не странность вашей договоренности.

– Похоже, – вздохнул хозяин, – вы оба просто сговорились испортить мне настроение.

– Я думаю, – безжалостно продолжила Элен, – лучше вернуть ему деньги.

– Вернуть?! – воскликнул Майкл, и глаза у него округлились.

– Да, вернуть. И надеяться только на себя.

– Но разве не бывает так, что люди с виду крайне неприятны, – возразил ей отец, – а на самом деле честны и благородны. Я знаю много таких!

– Ты очень наивен, папа.

– В науке это называется «надежда на исключение», – вставил Райли. – И это штука, которая не работает.

– Ну, уже поздно, – наиграно зевнул Майкл. Райли заметил, что на глазах у него выступили слезы. – Пора уже ложиться спать и…

Джим кивнул и встал. Его опасения оправдались – он оказался плохим гостем. Он в самом деле испортил настроение хозяину.

– Не обижайся на меня, Джим, – попросил Майкл уже в дверях. – Дело в том, что я понял: вы оба правы.

– Значит, ты вернешь деньги? – оживилась Элен.

– Это невозможно, – мрачно ответил Холборн. – Ты знаешь меня, дочка, я никогда не нарушаю данное слово.

– Но отец!

– Завтра я выезжаю в Боудон. Там я возглавлю уже подготовленную экспедицию. Мы сядем на корабль и поплывем на юг вдоль берегов Фераны.

– Но зачем? – удивилась Элен.

Глаза Майкла снова загорелись.

– На юге есть остров, а на нем – лес. Вы слышали про Страну Вихрей? Нет? Так вот, в древние времена это был большой полуостров, тоже принадлежащий Феране. Но уровень моря постепенно поднимался, и большую часть территории затопило. Теперь это только маленький островок с лесом. Но очень-очень древним лесом!

– Желаю тебе удачи в поисках, – сказал на прощание Райли и вышел.

Он шел медленно, наслаждаясь прогулкой. Луна уже светила вовсю. Дул сильный теплый ветер, какой бывает только летом или поздней весной. Элдервуд давно спал, и Джим удивился, услышав за спиной торопливые шаги.

– Джим, подожди! – это была Элен. Бледная и вся в слезах. – Это еще не все, Джим!

Райли остановился и посмотрел на нее с тревогой и непониманием.

– О чем ты?

– Помоги мне, прошу!

– Да говори же толком!

– Он поедет по Вердонскому тракту.