Непокорный друид

В последнем Дарен был не уверен. Скорее, колдун просто охраняет «свою» территорию.

Вернувшись в Ольвен, Дарен бесцельно плутал по замку и размышлял:

«Де Боуд не слушает. Надо предупредить Тогена, пусть пошлет кого-нибудь разобраться со всем этим. Хм… Предупредить короля… Здоровый и разумный не поверит и не поймет, что уж говорить о больном полоумном Тогене… Выходит, со всем придется разбираться самому? Но это невозможно без поддержки. Одному против колдуна не выстоять. Только безумец может на это рассчитывать!»

И тут он возник прямо перед Дареном. Подумть только, этот проклятый колдун появился прямо перед ним!

– О, милорд! Раз вам я не интересен. я подумал, что, быть может, мои идеи понравятся вашим домочадцам. Ну, счастливо оставаться!

Высокая худая фигура в лохмотьях заспешила прочь. До Дарена вдруг дошел весь ужас положения. Колдун в столице, в королевском дворце, населенном принцами королевской крови! Правильное решение пришло мгновенно. Он выхватил меч и в два прыжка догнал врага. Дарен прыгнул на него сверху, думая убить одним ударом, но Нищий оказался куда сильнее и ловчее, чем выглядел. Завязалась схватка.

– Стража! – не своим голосом орал Дарен. – Стража!

Позвав на помощь, Дарен будто обрел новые силы. Колдун отчаянно боролся, но рука, останавливающая клинок, уставала. Дарен еще немного подналег, и меч без труда вошел в грудь мерзавца. Лишь теперь его лицо впервые можно было разглядеть. Суровая и морщинистая маска с резко очерченными скулами, светло-карие глаза без ресниц, и тонкие-тонкие губы. Они плавно расплывались в улыбке, несмотря на то что под самим колдуном быстро расплывалась лужа крови. Дарен поднялся на ноги, с непониманием глядя на умирающего.

– Это послужит тебе уроком, – сказал все тот же уверенный голос. – Ты должен был остаться и прислушаться. А ты сбежал.

Еще больше не понимая, Дарен отступил на шаг. Кап-кап… Дарен перевел взгляд на капли крови, падающие с оружия в его руках. Его первое убийство. Отвратительно… Но колдуна нужно было уничтожить! Иначе…

Прерывистый вздох заставил Дарена вновь посмотреть на умирающего. Но колдун больше не улыбался. Его лицо перекосило от страха и боли. Глаза смотрели на Дарена, не мигая, но колдун был еще жив.

«А что, если убить его не так-то просто?» – засомневался Дарен.

Но, к его облегчению, по телу умирающего пробежали последние судороги, и тело в лохмотьях затихло навеки.

– Стража! – снова позвал Дарен.

Но на крик прибежали не стражники. Это был первый кронпринц Альберт, а с ним – его слуга. Они не сразу заметили тело на полу. Наверняка потому, что оно больше напоминало гору тряпья.

– Что случилось? Где Курт, второй кронпринц? – встревожено спросил Альберт.

Не успел Дарен рассказать о случившемся, как вдруг наследник ахнул, а его слуга попятился назад. Должно быть, заметили труп. Альберта затрясло. Он перевел взгляд на дядю и сквозь рыдание прокричал:

– Убийца!

– Он уже не опасен, – устало ответил Дарен. – Он мертв, я убил его. Что Курт?

Альберт впал в ярость. Он выхватил меч и бросился на дядю.

– В чем дело? – испуганно спрашивал Дарен, с трудом отбивая удары. – Что на тебя нашло?!

– Ты за это заплатишь!

– Да что в тебя вселилось?!! – заорал Дарен.

– Стража!!! – изо всех сил позвал слуга. – Скорей! Наследника убивают!

Возмущенный этим криком, Дарен ослабил внимание. Он оскользнулся на луже крови и упал. Альберт занес меч. Его глаза вдруг сделались из голубых светло-карими, резко очертились скулы…

– Умри! – сказал колдун, и меч опустился на Дарена.

Тот зажмурился, готовясь к смерти. Он не верил в спасение, но его тело думало по-другому. Дарен резко дернулся, поднырнул под клинок и ударил сам. Точно в сердце. Все произошло так стремительно, что Дарен сам ничего не понял. Только когда он сбросил с себя тяжелое тело и, покачиваясь, встал, картина прояснилась.

Под его ногами лежало двое мертвецов: первый кронпринц Альберт и второй кронпринц Курт.

– О нет! – простонал Дарен.

Он стал жертвой чудовищного наваждения. Уже через минуту Дарен плакал от горя и отчаяния. Он склонялся то над одним, то над другим племянником и не мог поверить. «Это послужит тебе уроком!» – звучало в голове.

Стража появилась очень поздно. Дарен только сказал им, что по замку бродит убийца. Слуга Альберта бесследно исчез – не иначе как происки колдуна. Он чего-то хотел от Дарена… Последний королевский сын отрекся от всех своих прав и ушел в леса. Вскоре, не оправившись от новостей, умер Тоген. Дарена короновали. Лишь тогда он узнал, что третьему кронпринцу известно все то же, что и слуге. Тоже случайное стечение обстоятельств? Вряд ли.

С тех пор, как все это произошло, минуло восемь лет. Дарен изменился. Теперь мало кто в Ольвене узнавал в нем того молодого человека, которым некогда все так восхищались. Король правил как умел. Когда хорошо, а когда и плохо. Все это время его тяготила тайна. Иногда Ферана полнилась неприятными догадками об истинной судьбе убитых сыновей Тогена. Кто-то распространял слухи. Спустя какое-то время тех, кто их подхватывал, находили мертвыми. В то, что король Дарен не имел к этому отношения, никто не верил. Но с судьбой неудачливых болтунов приходилось считаться… Имя короля со временем стало ассоциироваться с чем-то мрачным. Люди боялись его. Дарен Славный – вот как называли его в глаза. А одними губами шептали: «Дарен Черный, Черный король!»

Дарен безуспешно искал колдуна. Всю свою жизнь до того, как занять трон вместо старшего брата, младший посвятил учению. Да, он был ученым во всех смыслах этого слова и верил только тому, что видел своими глазами. Несколько раз глаза жестоко его обманули, и Дарен хотел отомстить виновнику. Но чем безнадежней казались поиски, тем больше короля захлестывала ненависть. Не находя выхода, она отравляла душу Аванголда все сильнее.

– Хватайте всех бродяг и вешайте! – приказал он однажды.

На следующий день Дарен одумался. Но это не могло спасти тех, кого поймали. Уже достаточно запуганные приспешники короля бросились исполнять приказ немедленно, и когда королевская воля поменялась, доложили:

– Мы уже уничтожили девяносто трех потенциальных колдунов! Рано или поздно…

– Заткнитесь, – прорычал Дарен. – Вон отсюда.

Через неделю после этого король получил сообщение, что герцог де Боуд, барон Фендалл и барон Сиберг продали большую часть своих владений и покинули Ферану. Это еще больше укрепило Дарена во внезапно найденном решении. И вот теперь, в этот самый момент, Дарен ехал инкогнито к Костяной горе – большому холму недалеко от Ольвена. Там у него была назначена встреча.

Катар

Солнце пекло невыносимо. Путник остановился. Его лысая голова вот-вот готова была загореться. Он поднял флягу вверх дном и потрусил. На ладонь упали две капли воды. Человек провел рукой по загорелому лицу, и сухая потресканная кожа, так похожая на чешую, немного посвежела.

Усталому взору путника открывалась живописная долина. Темно-бурая – почти красная – земля родилась из слияния песка, глины и камня и со временем стала очень твердой. Конечно, без четвертого ингридиента не обошлось.

Путник усмехнулся, отряхнув с серого халата красноватую пыль. Он долго шел, и длинное худое тело сделалось похожим на обтянутый тканью скелет. Полностью белые, лишенные даже намека на цвет, глаза выдернули из общей панорамы то, что искали.

– Вот оно, нашел, – голос путника был низкий. В нем не было хрипотцы, но говорил этот человек быстро и резко. Будто каждое из этих трех слов являло собой вовсе не слово, а движение. Такое, каким рубят голову или сбрасывают в пропасть.

В самом конце долины к небу вздымалось неподвластное времени и пространству нечто. Чудовищной высоты винтовая лестница, играя на солнце бледно-серыми каменными ступенями, упиралась в облака. Вернее, в одну черную грозовую тучу – единственное пятно в темной синеве окружающего мира.

По всей своей длине Лестница поросла мхом, что тоже казалось невозможным в соседстве с грунтом красной пустыни. Вдруг из темного облака вырвалась сиреневая молния, и ударила у самого подножия. Путник убрал фляжку в карман и заторопился. Это был сигнал.

Человек с белыми глазами очень скоро подошел к сооружению. Подняв глаза к невидимой каменной верхушке, он отер выступивший на лбу пот. Путнику было немного страшно. Он не в первый раз приходил к Лестнице и не в первый раз ему предстояло пройти ее всю. Но каждый раз, когда она меняла время и место, весь опыт мужества словно куда-то девался. Каждый раз человеку с белыми глазами становилось страшно. Он и теперь повернул бы назад, если бы не железная воля, которую каждый из тех, перед кем он сейчас предстанет, по праву считал непреклонной.

Первые ступени оказались холодными. Это значило, что Лестница переместилась недавно. Она всегда появлялась, покрытая инеем, а потом жар плавно сходил сверху вниз, нарушая все известные законы природы.

Следующая молния ударила у самых ног путника.

– Скорее, Катар!

Путник не отступил ни на шаг. Услышав вместе с разрядом свое имя, он пошел скорее. Как бы он не боялся, скрытая верхушка манила его, затягивала в бездну своей власти, своей силы, своего могущества. Катар справлял свою необычную службу много веков подряд. Едва он минет середину подъема, страх начнет уходить. Его место займет возбуждение. Все нервы завибрируют, все силы сердца взбурлят, все неистовство духа проступит наружу. Это трудно передать, до конца ясно лишь одно: страха больше не будет, потому и взбунтуется разум. Страх – это тормоз, опора, оплот. О, мозги обычного человека плавятся, и он превращается в безумца, едва минет середину – точку потери страха.

– Скорее же, Катар!

Они нетерпеливы. Неужели случилось что-то важное?

Катар ждал третьей молнии, но она не последовала. Страх ушел – середина осталась позади. Второе испытание служитель преодолел без труда. Куда тяжелее было справиться с третьим. Ближе к вершине на поднимающегося накатывало чувство пустоты. Готовясь к нему, обливающийся потом от наружного и внутреннего жара, Катар сцепил зубы.

И это началось. Впереди маячила цель – подняться, а все остальное исчезло. Не было больше ни единой мысли, ни единого чувства. На первом отрезке глупые смельчаки поворачивают назад. На втором теряют разум. У того, кто попадает на третий, останавливается сердце, и он замертво падает в бездну. Пользоваться лестницей и жить может только одно существо на свете. И это существо – Катар.

Он упрямо шел вверх. Вот он уже не видит своих ног – скрылись под тучей. А глаза уже над ней и видят мир далеко за пределами долины. Еще три десятка ступеней. Разум не осознает этого, помнят только ноги – туча всегда на одной высоте.

Вот она, конечная цель. На самой верхушке лестницы каменная дверь с круглым отверстием в размер кулака вместо ручки. И перед дверью, и позади двери только небо. Едва Катар дотронется до двери, его ждет последнее испытание – чувства вернутся. Но нет, не обычные чувства. Это будут крайние формы чувств первого и второго отрезков пути. Они придут одновременно…

Многие герои пытались подняться на лестницу. Их были сотни, если не тысячи. Кроме прежнего служителя и Катара до двери дошли только трое. Это были люди из разных эпох. И, прикоснувшись к двери, они… исчезли. Ни те, кто скрывается за дверью, ни Катар, не могли понять, что произошло. Раньше существовало лишь две возможности: или войдешь в дверь и станешь служителем Лестницы, или умрешь. Простые люди умирали. Катар смог войти, после чего стал тем, кем стал. Те, кто за дверью, говорили, что у него был предшественник, но с ним что-то пошло не так, и пришлось искать нового человека, чтобы передать ему бесценный дар.

Последнее испытание не составило трудности для Катара. Самым тяжелым для него неизменно был третий отрезок. Этот человек умел бороться с чувствами, но не знал, что делать с их отсутствием. Трудно сохранить волю, если внутри нет ничего. А страх и неограниченный прилив энергии, пусть даже и одновременно – этому можно противостоять. И все же, что случилось с теми тремя героями?

«Они не знают, – думал Катар, медленно притягивая дверь к себе. – Но они знают и молчат о другом, а это для меня важно. И сегодня у меня хватит сил спросить, что стало с моим предшественником. Да, это запретная тема, но сегодня они мне ответят!»

Из дверного проема завился сиреневый пар. Катар открыл дверь полностью, сделал шаг вперед и закрыл ее за собой. Чувства вернулись в нормальное русло. Небо исчезло. Перед белыми глазами открылся длинный зал с лазурными колоннами, весь в белом и лимонном золоте. Все вроде было как прежде, но Катар чувствовал: что-то не так.

Глава 3

Катар

– Почему ты так долго? – эхом пронеслось по залу.

Катар низко поклонился. Громовой рык Сабракамака не испугал его, хотя привел бы в ужас любого другого человека. За дверью жили духи самых могущественных драконов древности. Когда-то они напрямую правили миром. А теперь, по-прежнему мудрые, но лишенные полноты былой силы, пытались влиять на мир косвенно. Как правило, через него, Катара. А вот еще один вопрос: кто лишил их прежней власти? Почему драконы-боги, призванные жить вечно, вдруг разом погибли? Раньше Катар даже не задумывался над этим. Однажды он спросит, но на сегодня достаточно будет и одного нежелательного вопроса.

– Что-то случилось?

– Да, и многое. Силы зла окрепли, равновесие нарушено! А ты слишком долго выполнял свое пустяковое задание, чтобы узнать для нас подлинную причину!

– Теперь я в вашем распоряжении, – Катар снова низко поклонился. – Могу я узнать подробности?

– Да, – голос пока невидимого Сабракамака стал чуть менее грозным. – Зло черпает силы из Фераны. Все указывает на то, что это связано с правлением Аванголдов. С их новым королем.

– И что именно я должен сделать?

– Разобраться, в чем дело. Это будет сложно, но не сложнее, чем твои самые ранние дела.

Катар кивнул. Дважды ему удавалось распутать очень сложные межгосударственные интриги, за которыми стояли силы тьмы. Но это было много веков назад, и с тех пор равновесие сильно не нарушалось. Что же случилось теперь?

– Тогда начну прямо с короля Дарена. Но странно, что равновесие покачнулось при нем, а не при Тогене.

– Теперь Дарена называют Черный Король, – прогудел дух. – Это не просто так, он сильно изменился. Думаю, он напрямую служит силам зла. Иди и узнай, что происходит.

– Ответьте мне прежде на один вопрос.

– Какой?

– Что стало с моим предшественником? Почему он погиб? Или он был изгнан?

– Он задавал слишком много вопросов!!! – рявкнул дракон с такой силой, что задрожали камни и зазвенело золото. В дальнем углу зала проступили зеленоватые очертания огромного духа. Он приближался, и воздух становился плотнее.

– Наверное, дело не в этом, – тихо, но без страха сказал Катар. – А в том, что вы дали ему ответы.

Полупрозрачный драконий силуэт остановился.

– Ступай, – ответил дух с деланным равнодушием. – И не спрашивай больше о нем. Особенно у Бартара. Другие драконы покровительствовали старому служителю больше, чем я.

– Я служу вам сотни лет, а он наверняка служил еще больше. Я одинок, и многие мысли приходят мне в голову. Я не хочу невольно последовать по его пути.

– Тогда не спрашивай лишнего.

– Но, если я не буду знать всего, как я пойму, что лишнее, а что нет?

– И он так говорил. Вот тебе и совет, – спокойно ответил Сабракамак. – А все, что тебе будет нужно, ты узнаешь сам. Когда знания приобретаются трудным путем, а не легким, больше задумываешься над тем, как их применить.

– Это ценный совет, – согласился Катар. – Но неужели я спрашиваю о таких опасных вещах?

– Ты не сможешь последовать по его пути, – печально заметил дракон.

– Почему? – проговорил Катар, как только мог осторожно и мягко.

– Потому что цель его достигнута – мы бесплотны, а львиной долей нашего могущества теперь единолично владеет он сам. Вижу, что сразу ответил на второй вопрос, который тебя мучал. Это хорошо. Теперь ты чист. Не спрашивай больше о нем. Особенно у других драконов. Хорошо, что ты спросил у меня – я был и остаюсь наименее могущественным из нашего племени, а потому и наименее опасным.

– Для кого?

– Для тебя, для мира и для себя самого. Тяжело переживать потерю огромной силы. Куда легче пережить потерю малой.

Разговор был окончен. Катар поклонился. Дух потерял очертания и исчез, а его служитель глубоко задумался. Именно о Сабракамаке он слышал больше всего легенд. И он самый слабый из всех? Хотя сказал же однажды некий то ли мудрец, то ли безумец: «Чем более могущественна сущность, тем менее она являет себя любопытным взорам и тем большая часть ее истинных помыслов и дел остается в тени».

Катар достал из кармана флягу – она снова была полной. Напившись чистейшей и вкуснейшей воды, он почувствовал прилив сил. На нем больше не было белого одеяния – тело облегала дорожная одежда жителя Фераны, королевства Аванголдов. Это были потертый кожаный камзол без прикрас, такого же качества штаны и мягкие, но прочные сапоги. На поясе – длинный нож из тех, которые разрешено носить простолюдинам. Так мог выглядеть бродячий торговец или удачливый охотник. То, что нужно. А теперь пора представить место, которое будет ждать его за дверью. Немного изменить время и пространство…

За короткий миг, на который служитель Лестницы застыл перед дверью, он подправил прошлое так, будто совсем недавно договорился увидеться с самим королем. Даже такая мелочь забирает огромное количество сил. Если с пространством можно играть почти без ограничений, время все еще остается постоянной величиной. Даже для могущественных духов, дающих Катару силу.

Служитель прошел портал. За сиреневым туманом оказалась поляна. Посреди нее –нагромождение камней странной формы. На несколько десятков метров вокруг никаких следов растительности – только камни. За одним из них Катар и стал ждать.

Ждать пришлось долго. Это место, называемое, кажется, Костлявая гора или что-то в этом роде внушало Катару куда большую тоску, чем красная пустыня. А ведь оно находилось в самом сердце Фераны, у самых стен многолюдной столицы.

«Что-то в этом месте неправильно, – подумал Катар. – Почему он захотел встретиться именно здесь?»

О Костлявой… нет, все-таки о Костяной горе никто ничего не знал, но все в Ольвене считали это место недобрым. В своем коротком мысленном полете Катару довольно трудно было уговорить Аванголда встретиться, потому, когда тот назвал место, служитель тут же согласился. Однако теперь Катар заметил, что день ясный, а здесь как-то неестественно темно. Кругом стоит абсолютная тишина, нет ни малейшего ветерка. Но холодно. Хм… Может, это только кажется после жара пустыни?

Через добрых два часа от назначенного времени вдалеке послышался стук копыт. Он стремительно приближался – Дарен ехал быстро. Служитель, не покидая укрытия, выглянул из-за камня. Катару хотелось пораньше рассмотреть человека, по мозгу которого он недавно плутал, выстраивая там нужную модель событий. В этот раз подправлять память оказалось особенно сложно. И по опыту служитель знал, что если человек поймет, что воспоминания его ложные, то или заподозрит себя в безумии, или… поймет все правильно. Во втором случае реакция будет просто непредсказуема. Разум же этого человека был настолько тревожен и запутан, что об успехе вмешательства до сих пор оставалось только догадываться. «Не зацепить ничего лишнего!» – только и думал Катар пару часов назад. Мысли Аванголда душили его.

Король Дарен был уже в нескольких десятках шагов. Он не взял ни одного телохранителя. Пустив лошадь медленным шагом, Аванголд осмотрелся, выискивая глазами Катара.

«Я представлял его себе иначе. Когда-то я слышал о нем много хорошего».

Человек с белыми глазами умел разгадывать людей. Долгая служба Лестнице многому его научила. Что он мог сказать о приближающемся человеке?

Черный король – так теперь часто называют Дарена Аванголда. И его внешность вполне соответствует такому наречению. Редкие грязные волосы зализаны назад, под глазами лежат резкие тени. Смотрит как-то необычно. Что только не намешано в этом взгляде: подозрение, недоверие, решительность, но вместе с ней затаенный страх! Чего же он боится? И чего от него можно ждать? Да чего угодно!

Катар показался из-за камня. Медленно он вышел на открытое пространство и кивнул. Аванголд перестал озираться и подъехал поближе, потом спешился.

– У меня мало времени. Если ты действительно служитель Лестницы, о которой я так много читал, то задавай свои вопросы. Если замечу, что ты лжешь, то не стану отвечать. Просто зарублю тебя – и дело с концом. Не передумал?

– Ты очень горд для простого ученого, – заметил Катар.

Темно-серые глаза Дарена сделались холоднее.

– С королем будешь говорить на «вы».

– Пусть будет так. Тогда просто скажите мне правду. И оставьте свою гордыню, – хмыкнул Катар. – Я видел рождение и смерть сотен королей, Дарен Аванголд. Вы – не первый и не последний.

Король промолчал.

«Сомневается, – заметил про себя Катар. – Хочет уйти».

Пару мгновений Дарен стоял неподвижно, а потом выхватил меч и ударил. Катар не ждал ни такого поворота событий, ни такой скорости. Уклонился, выхватил нож. Его клинок был в два раза короче и легче королевского. Отбивать удары бессмысленно. Можно только уворачиваться.

– Колдун! – прошипел Дарен. – Опять читал мои мысли! Да, я думал о Лестнице и служителе… – последовал новый мощный удар. – И нашел тебя!

Катару было сложно уклоняться и думать одновременно. Он понял лишь одно – духи древних драконов не без основания послали его к Дарену Черному.

– Как долго, – удар, – я этого ждал!

И снова удар. Катару начало надоедать. Он мог бы прикончить противника. Но его задача состояла не в этом. Служитель должен сначала найти правду, а уж потом решать, что с ней делать.

Катар проделал свой любимый финт с закручиванием клинка противника. Он должен был обезоружить короля, но вместо этого… но вместо этого служитель едва не остался без левой руки. Не веря в произошедшее, Катар контратаковал. Его атака захлебнулась и на него снова посыпались удары. Очень странно…

Тогда служитель снова обратился ко времени, только слегка. Дарен высоко занес меч, но ударить не успел. Катар коротко и сильно ударил по навершию меча. Тот вылетел из рук Дарена как ловко пущенное копье. Короля перекосило от ярости. А Катар отступил на два шага и опустил нож. Потом спокойно смотрел, как противник бросился за мечом и вернулся, не дойдя до прежней позиции шагов пять-шесть. Король снова был вооружен, но теперь атаковать не спешил.

– Почему ты не убил меня? В чем дело?

Катар молчал. Склонив голову набок, он наблюдал, как с лица развращенного властью Аванголда уходит ярость. Теперь оно стало удивленным и озадаченным. Недавние противники встретились глазами. Пальцы Дарена изо всех сил сжали рукоять, а потом расслаблись. Черты короля словно накрыло непроницаемой маской, и он медленно вернул клинок в ножны. Служитель последовал его примеру. Дарен подошел ближе. Катар тоже.

– Я ошибался. Как мне называть вас, служитель Лестницы?

– Катар. Вы больше не считаете меня колдуном, Ваше Величество?

– Нет. Я… напротив, я хочу расспросить вас о нем. Но это позже. Сначала ваши вопросы, как договаривались.

«Значит, небольшая разминка укрепляет договор… Запомню».

– Буду говорить как есть, начистоту, – решил Катар. – То, что я скажу, может прийтись вам не по душе. Но вы спрятали меч, а это кое-что значит. Итак. Сама по себе Лестница не слишком важна. Она лишь связывает меня с могущественными добрыми духами. Они обеспокоены ощущением зла, которое набрало немалую силу. Ничего значительного в мире пока не произошло – ни войн, ни восстаний или бунтов за последнее время. Единственной значительной переменой за десяток лет стало то, что в Феране сменился правитель. И теперь его называют или Дарен Черный, или Черный король. Духи полагают, что вы несете в мир злые перемены. Вот, что я имел вам сказать.

Дарен хмыкнул.

– Давно я не слышал такой откровенной речи. Однако, – усмешка сползла с его лица, он помрачнел, – вы умолчали о том, что убьете меня без колебаний, если предположения духов подтвердятся.

Катар пожал плечами. Почему бы и нет?

– Однако вы не сделали этого сразу, – продолжал рассуждать король, – хотя и власть такую имеете. Уверен, что имеете.

– Предлагаю так, – сказал вдруг Катар. – Теперь вы задайте мне свои вопросы. Кто знает, может, в них есть кое-какие нужные мне ответы.

Дарен молчал. Хотя Катар не дал ему никаких сведений о колдуне, по-видимому, было для короля в словах служителя что-то важное, значительное. И над этим «что-то» стоило подумать.

– Вы слышите меня? – напомнил о себе служитель.