Марионетка и Ключник

Он и несколько воинов один за другим исчезли в дверях, оставив троицу под присмотром бондов.

– Что ты там молол про щедрость, скальд? – неодобрительно поинтересовался Хринг.

– За безродных псов много не просят, – бросил Рэв. – Тем более ты не сказал бы лучше…

– Ну, хоть в чём-то сгодился, пройдоха! Благо, не вырвал язык тебе ещё в трактире, перетерпев речи твои приторные.

– Я лишь тем оружием владею, что боги мне вручили в дар! – пояснил Рэв.

Деревенские, видя, что дело затягивается, сопроводили повинных, причём всех троих, в старый сарай и там заперли.

В тёмном углу кто-то тяжело дышал. Редкие лучи солнца пробивались в щели украдкой и не позволяли разглядеть незнакомца.

– А вас за что? – кашляя, еле выдавил из себя пленник. – Уж обрадовался, пришли мол за мной, а нет. В этом холодном сарае помучить ещё хотят меня, как будто недостаточно того горя оказалось.

– Я – Хринг! – представился воин. – А ты?

– Моё имя отсечено от меня, – без затей сказал незнакомец. – Род отвернулся от бывшего скальда, но я их не виню. Случившееся я сам на себя накликал. Нужно было быть осторожней с хвалебными висами28.

– Наткнулся на недопонимание, брат по слову? – Рэв подошёл ближе и уселся рядом с незнакомцем.

Тот ежился в кучке сена, сжимая в хилых руках потёртую лютню.

– Хотел себя показать и людей удивить, – произнёс задумчиво пленник. – Очень сложную и красивую вису бросил к ногам ярла и гостей его, но не учёл одного… многозначности слова одного, ставшего гибельным.

– И они бросили тебя сюда только из-за неразборчивых слов? – возмутился Хельги.

– Тише, юноша, – оборвал его Рэв. – Сам недавно видел, как из-за подобного наш спутник шесть человек перебил. Слова обладают силой, особенно если в кругу почётном произносятся.

– Вот-вот, – согласился незнакомец. – Ух! Шестерых? Да ты крепкий малый, раз один такое учудил.

– Не знали они битвы достойной, – в защиту мертвецов бросил Хринг. – А на моём веку их было слишком уж много.

– Верю, – услышав грусть в голосе воина, произнёс пленник.

– Так как ты к ярлу попал? – спросил Рэв.

– Дары преподнести хотел и попросить малого. Да вот узнали, что я висы складываю, отказываться, как ты понимаешь, было совершенно неправильно, – он тяжело вздохнул и продолжил. – В результате слова хвалебные из моего рта выходили, а аукнулись всему роду до колена последнего.

– Почему сразу не казнили? – поинтересовался Хринг.

– Ярл смилостивился, – понуро покачал головой пленник. – Сказал, пусть родные мою участь решат. И вот я тут! Прозябаю ночами, не видя света и не чувствуя тепла солнца.

Воин наклонился к Хельги прошептал:

– Отойдём?

Хельги кивнул и сделал несколько шагов назад от скальдов.

– Давно ты его знаешь? – спросил Хринг.

– Рэва? Неделю от силы, – не понимая суть вопроса, ответил Хельги. – А что?

– Имя не настоящее, родных не назвал и скрывает лицо. Всё это наталкивает на неприятные вопросы. Словом, ненадёжного попутчика ты себе выбрал, а теперь и я. Как бы плохого чего не приключилось, – пояснил свои опасения воин.

– Он со своей бандой мою деревню обчистил, – произнёс Хельги. – И мы не были первыми или последними. Так что я знаю о нём не так уж и много, но уверен, плаха по нему уже давно плачет.

– Значит, я буду за ним присматривать краем глаза, – предложил Хринг. – Да и ты смотри в оба.

Тем временем Рэв продолжал расспрашивать незнакомца:

– Что за слово такое горькое тебя из колеи выбило?

Скальд сознательно не использовал кеннинги, чтобы не бередить раны, кровоточащие пленника.

– Какая у нас скальдов самая обычная характеристика правителя? – спросил напрямую незнакомец.

– «Жестокий к золоту», – тут же ответил Рэв.

– Именно! «Щедрый», но так же оставить нельзя. Требовалось изменить форму, добавить кеннинг. Решил я использовать вариант – «жестокий к сильному блеску моря».

– «Сильный блеск моря» – традиционный кеннинг золота. Достаточно просто и незамысловато. Где ты споткнулся? – скальд находился в своей стихии и продолжал расспросы.

Хоть один интересный собеседник. Не то, что его спутники, не понимающие мёда крови.29

– Тут проблем и вправду не предвиделось, но вот эпитет «жестокий» я передал с помощью неудачного композита – «жестокомордый», – пояснил пленник. – Он может обозначать как «жесткий», так и «жестокий». Увы, один из присутствующих предположил, что я имел ввиду вторую часть слова, где про морду и назвал мою вису хвалебную хулой мерзкой. Я, разумеется, принялся защищать творение неудавшиеся, но замямлил… Одним словом они мне не поверили.

– А попроще можно? – попросил Хельги.

– Когда кто-то говорит «жестокосердечный» то все сразу понимают – «жестокий» или «безжалостный». Второй корень «сердца» опускается, – начал говорить Рэв. – Так и тут.

– Хороший пример, – похвалил скальда незнакомец.

– Тебя просто подставили, – понял из всего сказанного Хринг. – За такое и голову снести можно.

– Убить скальда ярла Скофти? – пленник вопросительно посмотрел на своих собеседников. – Пожалуй, не в этой жизни.

Тут двери сарая раскрылись, впуская ветер и солнце.

– Пора, Хальдан. Выходи! – произнёс кто-то в проходе. – И вы тоже. Хёвдинг30 приехал. Сейчас все споры разом и порешаем.

Пленник с помощью Рэва поднялся и устоял на своих двоих.

– Держи! – Хальдан протянул скальду свою лютню. – Она была со мной в лучшие моменты жизни. И хоть последний из них и подкачал, но зато запомнился получше некоторых.

– Я её сберегу, обещаю! – принимая подарок, произнёс Рэв.

Пленник лишь одобрительно кивнул и направился к выходу. Там его уже ждала виселица. Остальные нарушители спокойствия тоже вскоре оказались на улице, окруженные дюжиной мужей, которым пришлось решать их судьбу. Они образовали полукруг, расселись по местам, а xёвдинг поднялся на возвышение и заговорил.

– Хальдан оскорбил ярла в его доме и при гостях. Серьёзный проступок, требующий виры крупной. Однако род его беден и не способен откупиться. Поэтому он либо воспользуется древом волков31, чтобы смыть тень позора с них и себя, или будет изгнан, оставив их с горем безмерным.

Обвиняемый кивнул, обвёл взглядом лица родичей и понуро побрёл к виселице.

– Сын Сёрли! – Хринг вышел вперёд. – Знай, наше мнение разделилось. Хоть ты истребил детей паршивых и не знатных, но семьи их теперь имеют право на кровную вражду. Дабы до этого не доводить, мы предлагаем тебе откупиться и возместить потерю сынов.

– Огласите сумму, – попросил воин.

– Сто серебряных хротлейков32! Правда, это плата за пятерых. Семья шестого убитого жаждет твоей крови в ореховом поле33, – пояснила родовая знать.

– Пусть будет так! – согласился Хринг и подозвал Рэва. – Что ты там говорил о щедрости?

– Что? Слово нужно держать? – голос скальда источал иронию. – Говорил же, что много не попросят. Но знай… Теперь ты мой должник.

– Сквитаемся, – равнодушно обронил Хринг.

Воин расплатился с пятью семьями и возвратил кошель Рэву. Как подметил он, золота у скальда было на маленькую деревню. Видать воровство – прибыльное дело.

После откупа хевдинг распорядился, чтобы на Хальдана повесили петлю и выбили пенек из-под ног. Шея сломалась моментально. Скорее всего, он даже ничего не почувствовал. Тело ещё не успели снять, как стали чертить на земле круг для Хринга и его соперника. Оппонент оказался рослым и здоровым малым, лишь в немногим уступающим опытному воину, но уж слишком молодой. Каждому выдали по три щита и мечи.

Хринг даже расстроился, так как не мог использовать своё оружие – двуручный меч, которым он так ловко орудовал днём ранее.

– Головой за него отвечаешь! – пригрозил воин, осторожно передавая его Хельги.

Сын Хведрунга ощутил тяжесть. Только настоящий богатырь мог орудовать такой громадиной. Хельги не удержался и вытащил меч из ножен. Ему очень хотелось понять, что же в этом мече вызывает такой трепет сурового воина. На клинке красовалась надпись, которая рахъясняла всё лучше десятка слов: «Альвир меня изготовил, Монинг мною владеет». Хельги решил, что Альвир – опытный мастер, правда, он о таком ни разу не слышал.

Время поединка стремительно приближалось. Воины подняли мечи и щиты, а затем одновременно перешли границу орехового поля, окруженную воткнутыми копьями. Соперник Хринга владел оружием умело, источал уверенность и бесстрашно атаковал. Удары, словно град, сыпались без остановки, пока щит не треснул. Бой остановили.

Толпа облегченно выдохнула. Родственники активно подбадривали своего воина и потирали руки. Оказалось, что воина звали Мерли. Он обернулся к своим и улыбнулся, его три щита были целы.

Хринг равнодушно отбросил поломанное снаряженье и взял новое. Вернувшись в круг, продолжил выжидать. Большинство ударов принимал на щит и только изредка делал выпады сам. Со стороны поединок выглядел скучно. Рэв смотрел его с неохотой, а вот Хельги не отводил глаз.

Хринг подгадал момент и ударил своим щитом о щит противника. Рука Мерли дрогнула, не удержала ограду боя34, которая расцарапала до крови лоб. А сам воин сделал несколько шагов назад, едва не выйдя за границы орехового поля. Покидать его было нельзя, дабы не прослыть трусом.

Завидев линии, Мерли собрался, отбил несколько взмахов противника и отошёл ближе к центру. Хринг больше походил на осторожного паука, шагал по полю уверенно и никогда не опускал щит. Да и толпа вокруг поутихла. Многим стало понятно, что лучше бы родственники согласились на виру за убитого, что стало бы хоть каким-то утешением. Сейчас же они могли лишиться ещё и второго сына, переоценив свои силы.

Едва капли крови стали мешать Мерли видеть противника, как тот сразу атаковал. Жёсткие, тяжёлые удары раскрошили щит в несколько ударов. А пока бой ещё не был остановлен, Хринг ткнул эфесом. Защитный круг35 дернулся и снова угодил в голову. На этот раз обрубленная кромка словно огонь обожгла лоб Мерли. Он вскрикнул, едва не упал и в гневе отправился за новым щитом.

– Мы выигрываем, – одобрительно улыбнулся Рэв. – Жаль, время ставок прошло.

Кровь не останавливалась и застилала глаза Мерли. Видя это, Хринг не стал затягивать поединок и перешёл к завершающей стадии. Он подловил оппонента на неумелой защите, порезал руку с мечом и ударил гардой в и так израненное лицо. Ясень битвы уже проиграл и даже выронил оружие, но падать не хотел. Однако, едва его щит опустился и ребра ощутили несколько тупых ударов, воин сразу оказался в объятиях орехового поля. Он пытался подняться, но, получив сапогом в лицо, бросил сопротивляться.

– Предлагаю на этом закончить, Уважаемые! – обратился Хринг к родовой знати.

– Пощадишь его? – поинтересовались двенадцать мужей.

– Это ещё не всё, Паук, – выплюнув выбитый зуб, произнёс Мерли.

Хринг сделал вид, что не услышал:

– Он мне ничего не сделал и не заслуживает смерти.

– Путь будет так! – произнес хёвдинг. – Мы объявляем сына Сёрли победителем хольмганга36. Он освобождается от уплаты остатка виры и может идти на все четыре стороны. Хальдан же оплатил свой проступок жертвой, тем самым смыл позор с себя и родных. Тинг окончен.

– Ты играл с ним? – с подозрением спросил Рэв, едва воин подошёл. Оружие для поединка он оставил в ореховом поле.

– Нет! Просто выжидал удачного момента, – пояснил Хринг. – Меч!

– Может, не следовало его так сильно избивать? – Хельги смотрел, как Мерли без чувств уволакивают прочь.

– Это чтобы у него не осталось сил подняться и ударить мне в спину, – пояснил Хринг, забирая оружие. – Да и на ус такие уроки мотаются гораздо лучше и, что не менее важно, запоминаются на всю жизнь.

– А кто такой Альвир? – спросил Хельги.

Хринг на него неодобрительно посмотрел из-под хмурых бровей, но ответил:

– Дядя! Он был хорошим кузнецом и советчиком. Хватит расспросов! Пора в путь.

– Соглашусь! – кивнул Рэв, косясь на опустевшую виселицу. – Здесь мы все дела переделали и долги возвратили.

Глава 14. Мертвец

Они шли по земле ярла Скофти. Проходили колосящимися полями, густыми лесами и оживленными деревнями. Везде привлекали к себе внимание и порождали разговоры. Свернув с тракта, троица разместилась под кронами деревьев. Все присели отдохнуть, кроме Рэва. Он остался стоять и опустил взгляд в землю. Даже снял маску, что сильно удивило остальных.

– О чём задумался? – спросил Хринг.

– У меня из головы не выходит история Хальдана, – произнёс Рэв. – Впервые слышу, чтобы скальды так друг друга подставляли.

– Все мы люди, и нам свойственно истребление себе подобных, – воин любовался закатными лучами и уже почти дремал.

– Это неправильно, – скальд обернулся.

– Тогда почему ты не выкупил его жизнь? – бросил с укором Хринг и перевернулся на другой бок. – Кошель у тебя бездонный.

Хельги молча разводил костёр. Хринг вскоре уснул под треск хвороста, наспех собранного в лесу. Сына Хведрунга тоже сморило, а вот Рэв остался сидеть, завороженно любуясь языками пламени.

***

Наутро Рэв вёл себя странно, страннее обычного. Он сидел лицом к костру и возился в золе. Хельги и Хринг стояли поодаль.

– Идёшь? – спросил сын Хведрунга.

– Нам нужно сделать крюк, – тихо произнёс скальд.

– Мы не можем медлить! – заволновался Хельги.

– Я подсказал тебе направление, которым ушла твоя ненаглядная, и мы почти её нагнали, – пояснил Рэв. – Ты мой должник! Тем более, это почти по пути.

– Что ты задумал? – спросил напрямую Хринг. Но Рэв его уже не слушал и распев произносил слова заклинания.

– Забыл сказать, – Хельги повернулся к воину. – Его мать была ведьмой.

– Ведьм у нас не любят, теперь понятно в кого он такой странный, – протянул Хринг, на что сын Хведрунга пожал плечами. – Что с ней случилось?

Они вдвоём молча дождались окончания ритуала.

– Её сожгли на костре служители новой веры, подобно твоему отцу, сын Сёрли! – произнёс Рэв поднимаясь. Он говорил чужим голосом, в нём читалась стальные нотки.

– Я не говорил, что мой отец – священник Сиона, – воин нахмурил брови.

– Церковь пока немногочисленна, – пояснил Рэв и обернулся. – Старых и уважаемых служителей можно по пальцам пересчитать.

На Хельги и Хринга смотрел совершенно другой человек. Каким-то образом скальд украл личину Хальдана и зло улыбался.

– Я тут ночью всё обдумал и решил, что неправильно всё оставлять как есть, – произнёс Рэв. – Нужно проучить мерзкого скальда. Двор ярла Скофти недалеко.

– Считал, что ведьмино ремесло исключительно женское, – удивленно произнёс Хринг.

– Грех не пользоваться тем, что передалось по наследству и возносит тебя над другими, – процедил скальд.

Рэв оценил свою одежду и решил, что она слишком вульгарна для бедного деревенского скальда. Он снял хороший дорогой плащ, ещё кое-что по мелочи и упрятал в походный мешок.

***

До двора ярла они добрались быстро. Рэв в облике Хальдана шёл впереди, Хринг и Хельги держались поодаль. Весть о смерть скальда явно опередила путников. Им стало не по себе сопровождать мертвеца, видя реакцию местных. Люд перепугался не на шутку.

К тому же Рэв играл свою роль крайне убедительно. Скальд держался уверенно, ни с кем не разговаривал, лишь изредка улыбался прохожим. Бонды шарахались от него как ошпаренные и разбегались кто куда.

Даже воины бросали оружие и пустились со всех ног. Обычный люд запирался в халупах. Рэв миновал несколько улиц, спокойно пробирался, будто был здесь не впервой. Ставка ярла показалась впереди. Длинный дом, похожий на перевёрнутый корпус драккара, изящной резьбой и пышной отделкой выделялся на фоне хмурого города.

Внутри мертвеца уже ждали бонды ярла Скофти. Он сам с супругой восседал на троне, прямо у очага в центре дома.

– Назовись! – прогремел херсир.

– Все меня знают, – развёл руки Рэв. – Так что представляться ни к чему. Пришёл я к тебе, щедрый ярл, рассчитывая на справедливость твою и людей добрых. Хочу со скальдом твоим висой помериться, отомстить за клевету его и оскорбления. Ведь речью своей гнилой и завистливой он не только род мой обесчестил, но и тебя, ярл, в свете дурном показал. Не подобает верному сказителю хозяина своего так подставлять, ведь от него жизнь напрямую зависит. Поэтому рассчитываю на мудрость твою, Скофти, и прошу дать шанс проучить змея ядовитого.

– Что ты на это скажешь, Орм37? – обратился ярл к своему скальду.

– Я ни в чём не виновен, пока не доказано обратное. А доказывать – это его дело!

– Обвинять моего человека в моем же доме. Да ещё подозревать в измене… У тебя есть доказательства? – снова взял слово Скофти.

– Доказательства есть у меня, добрый ярл, – поклонился Рэв. Все чуть успокоились, но оружие в ножны никто убирать не собирался. Кто знает, что выкинет мертвец в следующий момент. Воинам быть свидетелями смерти своего ярла никак не хотелось, поэтому кольцо вокруг пришедших держалось крепко. – Народ мне подскажет, если я буду недостаточно точен. Город у вас небольшой, все друг о друге всё знают.

– Тогда чего молчат? – бросил Орм.

– Боятся тебя, чего же ещё. Но мне это чувство неведомо. Умер ведь уже я, и успел переговорить там со многими, кого ты за жизнь извёл или погубил. Ярость их меня возродила, чтобы я с тебя маску снял и на суд их отправил.

– Без боя я не сдамся!

– Ближе к делу! – вмешался ярл. – Моё терпение не бесконечно.

– Как будет угодно, – Рэв снова поклонился. – Твой скальд глуп, владыка, и наивно полагает, что никто не видит его шашней с приезжими с севера.

– Владыка сам мне поручил вести с теми людьми дела и все в городе об этом знают.

– Тогда к чему скрытность? Встречи по ночам, после которых приходится нечто припрятывать в тополиной роще за городом?

– Это всё слова!

– Орм решает наши проблемы с северянами, методы меня не интересуют, – добавил ярл.

– С церковниками пришлыми вы тоже просили его работать? – усмехнулся Рэв.

Орм напрягся.

– Клевета!

– А крест ты зачем в одежду вшил? Ходил бы как все. Ярл же не проявляет нетерпимости к сионистам. К чему бояться?

Орм было бросился на Рэва, но Хринг его быстро утихомирил, сбив с ног.

– Крест у сердца. Можешь убедиться сам, щедрый ярл!

Скофти дал знак своим людям, они быстро нашли крест.

– Ты много раз предлагал мне покреститься, Орм… Почему? – Скофти крутил в руках символ новой веры, а потом бросил в огонь.

Скальд ярла поднялся, утер кровь с лица рукавом:

– Я видел в Церкви силу, владыка. Хотел, чтобы увидели и вы. У меня не было злого умысла. А скрывал всё только из-за того, что у воинов сейчас сионизм не в чести. Боялся, что обо мне дружина подумает.

– Ты так толком ничего не сказал. За что мне его карать? – обратился ярл к Рэву.

– Может, стоит его спросить, как умер ваш брат?

Глаза ярла округлились. Орм бросился наутёк, но воины не позволили ему скрыться. Скрутили ему руки и кинули на землю у очага.

– Орм встречался с кем-то в ночи, там оказался ваш брат. Больше живым его никто не видел, – добавил Рэв.

Скофти был взбешён и с трудом сдерживал ярость.

– Это я его убил, владыка.

– Он лжёт! – остановил Рэв ярла. Тот вскочил на ноги, и успел обнажить меч. – Он его не убивал, но точно знает, кто это был. Тот человек ещё жив, Орм знает, где он. Могу я идти, добрый ярл?

Скофти прожигал Орма презрительным взглядом. Рэв расценил молчание, как знак согласия и попятился назад. Вскоре все трое уже были за чертой города, а скальд снял личину Хальдана. На душе у скальда было так легко, что ему хотелось петь.

– В путь, друзья! – он надел маску и всю дорогу сочинял висы о случившемся. Хринг и Хельги плелись следом.

– Рэв? – позвал его Хельги.

– Да.

– Откуда ты всё это знаешь? О брате ярла.

Скоморох остановился и обернулся:

– Я был там, скрывался в тени по юности. Тогда я любил ходить за всеми, быть их тенью.

– А почему никому не рассказал? – возмутился Хринг.

– А ты почему не свершил месть сразу? А! Чувствуешь? Эмоции не должны руководить мужчиной. К тому же случай подвернулся, я решил, что это знак.

– Не хотел бы я быть твоим врагом…

– Так не становись им, отрада воронов38. Ты и так уже мой должник.

– Я помню.

– А что теперь с ним будет? – полюбопытствовал Хельги.

– С Ормом? Тебе лучше не знать, – он положил руку ему на плечо. – От знания многие печали. А вообще-то, у нас дела. Вперёд, спасать красавицу!

Глава 15. Банши

«Санджен».

Она проснулась от того, что падала с огромной высоты. То явно произошло во сне. Хельги спал, в доме царствовала ночь. Лунный свет пробивался в незанавешенное окно. С улицы донёсся странный рык. Пришлось ей подняться и выглянуть. У леса сидело какое-то животное, будто ждало и смотрело на неё. Вдобавок от него исходило что-то знакомое, родное.

Санджен, словно заворожённая, оделась и вышла из дома.

***

Зверь бежал, не беспокоясь, что Санджен потеряет его из виду. Порой он, как призрак, просто исчезал, а потом появлялся далеко впереди, покорно ожидая дочь Сидвид.

Она сама не знала, почему продолжает следовать за ним. Что-то в глубине души манило ее за зверем. Это затянувшееся путешествие начинало её злить. А едва Санджен спотыкалась от усталости или поворачивала назад, как зверь снова появлялся. Он подталкивал ее вперед или преграждал дорогу, словно надсмотрщик.

– Хватит! – крикнула она призраку и уселась возле берёзы вытянув уставшие ноги.

Зверь лег совсем рядом и засопел. От него исходил слабый жар, несмотря на нематериальную природу. Санджен попыталась его погладить, но рука прошла насквозь.

Ветер заглушал большинство звуков, шурша листьями. Лишь только что-то действительно значительное и громкое доходило до маленькой низины посреди рощи, где отдыхала Санджен. Например, хруст веток под чьими-то неосторожными шагами.

Зверь услышал их первым, осторожно поднялся, стал принюхиваться и ходить кругами. Вскоре он скрылся между деревьями, оставив Санджен одну.

– Правильно, вали отсюда, – бросила она, собираясь вздремнуть, как услышала голоса и робко прошептала вслед. – Вернись…

Дочь Сидвид поднялась и забралась повыше. В низине она лёгкая добыча, но и здесь все сливалось в одну зелёную кашу. Из-за деревьев стали выходить люди. Крайне неопрятного вида и не сильно дружелюбные. Санджен обернулась, побежала в другую сторону, однако они были везде.

Бородатый верзила вышел из-за дуба, покачивая топором, и улыбнулся остатками зубов:

– Посмотрите, кого я нашёл!

Он крикнул во всеуслышание, созывая к себе остальных бандитов. Люди стекались отовсюду группами по два или три человека. Санджен смотрела на них с ужасом.

– Вернись, вернись, вернись… Я пойду, куда захочешь, только вернись, – молила дочь Сидвид, всматриваясь в надвигающиеся тёмные фигуры.

– Что она там гутарит? – спросил бандит, подходя неторопливым шагом и играясь с кинжалом.

– Конь её знает, бубнит что-то себе под нос, – ответил верзила.

– Он скоро вернётся, вам лучше уйти, – робко протянула Санджен.

– Нам? – он непонимающе оглянулся.

Бандиты залились диким смехом.

– Пожалуй, мы его подождём, – произнес другой оборванец со шрамом через всё лицо. – А пока займёмся…

Речь его оборвалась на полуслове. Темная смерть подошла к верзиле со спины и одним ударом прорубила позвоночник. Он упал замертво, а затем и ещё несколько рядом стоящих людей, пока остальные, наконец, не поняли, что пора бежать. Незнакомцы побросали оружие и улепётывали под дикий рев зверя. Величественное животное не погналось следом. Оно обошло Санджен сбоку и подлезло под руку.

Зверь, к удивлению Санджен, стал осязаемым и пушистым. Большая косматая чёрная грива придавала ему величия и важности. Дочь Сидвид воспользовалась моментом, чтобы его погладить, перед тем как он снова станет призраком.

Санджен с неохотой пошла дальше, лишь прихватила на всякий случай оброненный одним из бандитов кинжал. Зверя нигде не было. Буквально растворился, едва Санджен вышла из-под лиственных деревьев. Впереди гнулась под порывами ветра пшеница, а ещё дальше виднелся хутор. Он был недалеко, и дочь Сидвид добралась засветло.

Проводник затерялся, и даже трюк, когда Санджен начинала идти назад, после которого он появлялся, не сработал. Пришлось попроситься к людям на ночлег. Всего на хуторе жило пару дюжин человек, не считая детей и рабов. Они удивились, увидев одинокую путницу, начали расспрашивать, откуда она и куда идёт.

– Санджен из Трёнделага, – представилась девушка. Идя за зверем, она досконально проштудировала книжонку отца Хрёдерика. Благо там были хоть какие-то карты, позволяющие ей понять, где она. – Иду на восток, к морю викингов.

– Марф, сын Вульгана! – заговорил местный владыка. Его тут все звали херсиром. Наследуемый титул, как упоминалось в книге. А значит, человек этот знатный и род его живёт здесь очень долгое время. – Будь как дома, редко к нам заходят гости, так что не обидим. Пей и ешь вдоволь, да и спать ложись, поздно уже.