bannerbanner
Душа без признаков жизни
Душа без признаков жизни

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
7 из 8

В безмолвии он отправился к озеру и сел на краю помоста. Прохладные волны плескались о доски. Андриан опустился рядом, перебирая в руках одну и ту же пуговицу, болтающуюся на тонкой нитке. Вдалеке вынырнула утка: крякнула, помахала крыльями и исчезла. Раздался всплеск, бульканье и снова – тишина. Мужчины смотрели вдаль. Ждали. Чего именно? Никто сказать не мог.

Если бы не явился Гламентил, просидели бы неподвижно до гибели человечества.

– Ты кто такой? – устало спросил Феликс.

– Мой наставник, – вступился Андриан. – Так ведь это называется, да?

– Называй как хочешь. В любом случае мне следить за твоей задницей на этой планете, – Глэм отмахнулся.

Феликс почувствовал, что блондин подозрительно следит за ним краем светящегося зеленого глаза. С очень напрягающей усердностью.

– Он нашел меня, как только я забрел далеко от тела, – продолжил Андриан. – Когда я лежал в коме, моя душа отделилась, и я смог передвигаться по больнице, затем и по улицам. – Феликс дивился, с каким воодушевлением Андриан повествует о случившемся. – О! Ты не представляешь, сколько призраков я встретил в округе больницы.

– Призраков? Серьезно?

– Его выбросило на астральный этаж. План приведений, – пояснил Гламентил. – Вы не можете его воспринимать, пока не выйдете из материального тела. Андриан вышел и черт бы с ним, но ему же вдруг потребовалось удрать чуть ли не на другой материк, рискуя потом остаться без тела.

Зеленый огонь в глазах Гламентила вспыхнул, он недовольно мотнул голову в сторону подопечного.

– Ой, ну, простите. На вас бы посмотрел в такой ситуации!

– Обычно люди калачиком сворачиваются от паники и сидят рядышком с телом, а ты, как тупой новорожденный птеродактиль, выпрыгиваешь из гнезда навстречу неминуемой гибели, – зароптал Гламентил.

Озабоченность поведением Андриана напоминала Феликсу недовольство родителей своим чадом.

– То есть ты… нянькаешься с Андрианом? – хмыкнул Феликс.

– Я контролирую процесс перерождений. – Гламентил набычился и прицыкнул языком. – Знаешь, я думал, что твой наставник появится, как только я вытащу тебя сюда, но нет… так и не явился. Странно.

– А то, что я после смерти грачом стал, это типа нормально?

Гламентил насмешливо прыснул, но Феликс заметил озадаченность в лице блондина.

– В мире все сложнее устроено, чем вы думаете. Должна быть какая-то логичная причина.

– Так, может, поможешь узнать эту причину? – участливо поинтересовался Андриан.

В раздумьях Гламентил провел рукой по одному из своих длинных рогов на маске.

– Не обязан я этого делать.

– Ты помогать мне должен! – Андриан вскочил на ноги и недоуменно уставился на наставника. – А ты даже объяснить не можешь, что со мной произошло. Тоже мне, помощник.

– Я бы ему не доверял, – настороженно заметил Феликс. – По мне, так это чистой воды вранье. Он о тебе ничего не знает.

– Феликс прав. – Андриан подошел к наставнику и пристально вгляделся в полузакрытое маской лицо. – Какого черта ты обо мне так мало знаешь? Когда, скажем, у меня был первый секс? Когда начали расти волосы… на груди?

– Избавь меня от этих знаний, – закатил глаза Феликс.

– Я лишь недавно стал твоим наставником. Буквально год назад.

Год назад? Когда меня убили?

– А раньше? Я был один?

– Скорее всего, – Гламентил неуверенно кивнул. – Так бывает.

Андриан на какие-то несколько секунд напрягся, не мигая, смотрел на Феликса, и тот понял, на каком заросшем лугу пасутся мысли ненавистного убийцы. Какой момент жизни транслирует пленка памяти. Один день изменил их жизнь. И парень хочет знать правду не меньше самого Феликса.

– Если ты теперь мой наставник, – сухо сказал Андриан. – Ты нам поможешь?

– Я уже достаточно помог, – грубо отрезал Глэм. – Проблемы мне не нужны. Ты попросил вытянуть к тебе Феликса, и я это сделал. Теперь отправлю его обратно, а ты вернешься к своему материальному телу. Такой был уговор. Ни больше, ни меньше.

Феликс окликнул Гламентила, нависшего над парнем, точно грозовая туча над небоскребом. Когда блондин злился, пламенные глаза и загнутые желоба на рукавах стеклянного костюма – сквозь которые виднелась оливковая кожа – вспыхивали и искрились разноцветными огнями. Феликс находил это занимательным.

– Как много ты знаешь душ, которые после смерти становились грачами? – раздельно произнес Феликс и нахмурился.

– Честно? Вообще не понимаю, как такое могло произойти… Возможно…

Глэм почесал шею и притих.

– Говори, – попросил Феликс.

– Могу предположить, что ты сам вселился в птицу, когда умер, но… Я не слышал, чтобы ма́ны по собственному желанию переселялись в тела… грачей… Да и не так это происходит. Совсем не так.

– Как ты сказал? Маны? – откликнулся Андриан, подняв одну бровь.

– Это название существ, живущих на определенном планетарном уровне. Вы маны. Феликс Мрит – имя в нынешнем перерождении. Обычно есть еще третье родовое, но я не знаю, кто там тебя породил. А впрочем… – Глэм ударил себя по лбу и уперся руками в бока. – Гува́тская бездна! Зачем я это рассказываю? Вы живые. И возвращаетесь в тела. Немедленно!

– Я же в коме! – с ужасом запротестовал Андриан, вцепившись в плечи наставника. – Ты должен мне помочь. Я качусь в яму!

– Что за бред? – возмутился Феликс. – Если ты на дне, то где я? Знаешь, мог бы уже элементарно поднять задницу и начать приводить жизнь в порядок, как подобает мужчине.

– Мое положение дел уже не исправить, Фел.

– Если бы Дан Вильфанд хотел тебя пришить, ты бы уже был трупом. А Стас явно пошел не в отца.

– Ты знаешь Дана?

– Определенно. Еще на складе, где тебя избивали, я подумал, что лицо Стаса кажется мне знакомым.

– Это не отменяет тот факт, что они будут терроризировать меня до скончания веков.

– Ты человек! Это главное! Ты можешь уехать, можешь начать новую жизнь, ты…

– Нет! Не могу, ты не понимаешь! Ты понятия не имеешь, каково это! Когда есть кто-то, дышащий в спину на каждом шагу, кто не дает тебе жить, кто заставляет испытывать постоянный страх.

Феликс не ответил, и Андриан, готовый разорваться фонтаном меланхоличных изречений, подбежал к нему в припадочном состоянии.

– Хватит! – Гламентил взмахнул рукой.

Между мужчинами расползлась холодная речная волна, которая взметнулась из озера бурлящим хлыстом и расплескалась о деревянные доски.

– Ладно. Есть одно место. Но… – Блондин вздохнул и обвел парней указательным пальцем. – Вы должны будете намертво молчать, ясно? Ни одной душе не сообщите, кто такие и что делаете. И Андриан, демон тебя забери, ты в коме сейчас исключительно потому, что вышел из тела. Как вернешься, сразу очнешься.

– Вот как? Отлично, так… а что за место? – спросил Андриан, с надеждой заглядывая в глаза наставника.

– Я отведу вас в Обитель. В дистрикт пирамиды сверхсознания. Но вход туда открыт лишь после смерти, а вы – живы. Так что будете делать и говорить только то, что скажу, понятно?

– Яснее некуда, – подтвердил Феликс.

Он поднялся на ноги, вдохнув напоследок запах влажной земли и речной воды.

Гламентил окинул всех неуверенным взглядом. Прокашлялся. Развернувшись, сомкнул средние и большие пальцы ладоней, загнув остальные друг к другу.

Феликс прислушался. В следующую секунду захотелось залить уши бетоном. Казалось, кто-то бьет молотом о железный барабан. Резкая вспышка света распорола пространство. Образовалась крутящаяся дыра, напоминающая черный хрустальный шар и переходящая в трехмерную трубу. Внутри тоннеля – беспроглядная тьма.

Дыра крутилась в воздухе и искажала пространство, словно завихрения на воде от прикосновений ветра.

Андриан громко и визгливо выругался:

– Как мне осточертели эти фокусы!

– Одно из преимуществ быть асуром. – Гламентил кивнул в сторону своего творения. – Вы первые.

– Что-то не хочется, – буркнул Андриан.

– Если твой новый друг нас прикончит, я тебя убью, – сказал Феликс.

– Ты же не убьешь нас окончательно, да? – Парень осклабился и приблизился к червоточине.

– Глупо бояться смерти, Андри. Ее не существует.

Цитадель Обители

Взрыв света ударил в глаза.

Андриан и Глэм потерялись из виду. Что-то крепко обвило тело, словно расплавленным металлом – оно впитало каждый изгиб. Узко. Тесно… Странное чувство, будто кожу засосало в вакуум. Испепеляющим жаром нечто проникло в каждую клетку. Феликс уловил запах дегтя.

Следом – запах дыма и газа.

Подслеповатый, Феликс старался разобрать что-либо в мутном пространстве. Поднял руки к лицу. А где ладони? Скопление газа вместо пальцев! Все тело – сгусток вибрирующей энергии…

Феликс закружился на месте, хватаясь то за горло, то за живот – только на ощупь кожа оказалась киселем. Что происходит?

Вокруг пустота.

По ноге пробежала дрожь, но, наклонив голову, Феликс ничего не увидел. Дрожь сменилась жгучей, раздирающей болью, и Феликс осознал, что тело покрывается плотью. Он уловил звук, напоминающий шуршание трущихся друг об друга опарышей.

Еще мгновение – и Феликс закричал. Нет, завопил! Казалось, кто-то срезает кожу острым листом бумаги. Сначала на ногах. Затем в районе живота. Грудь. Ладони. Лицо…

Адская боль! Что происходит?!

Согнувшись, Феликс понял, что стоит обнаженный. Смутился. Стоило подумать об одежде, как на плечах разрослась длинная красная мантия с золотыми вставками, вроде сутаны католического духовенства.

К Феликсу подоспел Гламентил. Блондин материализовался, но внешне ничуть не изменился: длинный плащ, облегающий зеленый костюм с бронзовыми линиями и несуразный шлем с шестью рогами по бокам.

– Что за галиматья на мне? – прорычал Феликс, осматривая себя.

Пол и стены, будто слитое воедино зеркало. Над головой воцарялись мириады звезд – они полыхали ярким золотым светом и громоздили черные небеса. Напополам небо распарывало огненное кольцо.

– А я слишком шикарен для одежды, – раздался голос Андриана.

Феликс обернулся и не смог удержать смех. Парень стоял голый, егозил по себе руками, пытаясь хоть как-то прикрыться. На его теле сверкали странные татуировки.

Глэм почесал затылок.

– Неужели ты даже не вспомнил об одежде, пока материализовывался? – Он подступил и взял парня одной рукой за голову. – Представь что-нибудь на себе. Давай, не тормози!

На Андриане появился бело-салатовый камзол, сшитый в талию и длиной чуть ниже колен. На ногах появились сапоги из белой кожи.

– В восемнадцатый век сгонял? – кольнул Феликс.

– Ты себя видел? На папу римского похож.

«Да, – подумал Феликс, – выгляжу странновато. Осталось надеть крест, шапочку и дать Андриану анафемский пинок под зад».

– Видимо, ты подумал об одежде, но не о чем-то конкретном. Вот и появилось то, в чем щеголял здесь последний раз, – пожал плечами Глэм.

– В платье? – засмеялся Андриан.

Феликс посмотрел на него, гордо вздернув подбородок.

– Это мантия, дебил. Как мне это сменить?

Гламентил устало цокнул языком, приблизился и проделал те же махинации с Феликсом.

Единственное, что Феликс смог придумать – черный фрак с длинными полами сзади.

– Монокль на глаз забыл, – осклабился Андриан.

Феликсу захотелось вписать парню кулаком под челюсть, но он лишь отсалютовал двумя пальцами ото лба и благодарно кивнул Глэму.

– Я думал, что души бесплотны, – протянул Андриан с озадаченными нотками в голосе. – Зачем тогда перерождаться, если в Обители и так получишь тело? Если души будут оставаться здесь, то не смогут грешить и развращаться, не так ли?

– А если людей убивать при рождении, количество преступлений значительно сократится. Изумительная логика, – фыркнул Феликс.

– Это тело не совсем обычное, – отмахнулся Гламентил. – Души, которые еще не стали дэ́вами, или в простонародье – высшими, не могут материализоваться сами, поэтому здесь, в цитадели, вам создают временное тело. В Обители все должны быть во плоти, вот нас и обрамляют в эту удушку.

Андриан ошарашенно захлопал глазами:

– Зачем?

– Ну… во-первых, манры не могут влиять на материю. А как вы будете жить на планетах Обители, если ничего не можете потрогать? Так что вам создают тело. Хотя строение органов внутри иное, такое, чтобы долгое время не нуждаться в пище и сне. Во-вторых… если захулиганите, асуры-стражи вас угомонят.

– Как? – воскликнул Феликс.

– Прирежут. Захватят душу и отправят в карцер.

Бесконечные зеркала – растворились.

Между пальцев проскользнули струи теплого воздуха. Феликс посмотрел под ноги. Стопы утонули в мягкой прохладной поверхности, вроде плотных облаков. Заблагоухало лесной малиной.

Оглянувшись, он увидел три белые пирамиды – Феликс находился в центре образованного ими треугольника. Вершины сияли золотом, горя так ярко, словно неустанно блистающая молния, вступившая в войну с тьмой, заволакивающей землю.

Он присмотрелся к световым столбам, что с едва уловимым гудением взмывали из темечка пирамид и скрывались в звездном небе. Столбы безостановочно вспыхивали – из них вылетали яркие световые шары. Нескончаемо. Ритмично. Глаза защипало от взблесков, будто Феликс над сваркой стоял.

Шары трансформировались в души людей. Феликс прищурился и понял, что поодаль есть и другие пирамиды.

Глэм до хруста костей обхватил обоих мужчин за плечи.

– Поторопимся. – Зеленые глаза волнительно затеплились огнями. Блондина явно разъедала тревога.

Феликс кивнул и быстрым шагом направился следом. Ноги зашлепали по водянистой поверхности, словно по лужам: под ступнями мягкая жидкость хлюпала и расплывалась. Влажная… Слегка липла к ногам.

Андриан шаркал позади. Он открыл рот и так усердно втягивал воздух, что, казалось, сейчас засосет и всех вокруг.

Вниз уходили широкие серебристые лестницы. Феликс увидел каменные руки высотой в тридцать футов – две ладони смыкались в молитве, а за ними платформа обрывалась, и воздух буравила дребезжащая червоточина.

Над головой вдруг пролизнул резкий порыв прохладного ветра, закрутив подолы фрака и длинного черного плаща Гламентила.

Феликс рассмотрел человека в облегающей синей одежде, с двумя темными крыльями, который пролетел и исчез за полом платформы. Глэм прижал голову к плечам и прикрыл лицо воротником.

– Вот вам и асуры-стражи… – слегка задергавшись, зароптал блондин. – Старайтесь не смотреть, а то привяжутся, узнают, что вы еще живы и надают мне плашмя мечом по затылку. В лучшем случае.

Свист воздуха.

Гламентил снова подпрыгнул, пряча лицо от пролетающего стража. Затем кивнул в сторону червоточины.

– Каждый разрыв переправляет к необходимому дистрикту, – пояснил Глэм, любуясь недоумевающими лицами.

Он походил на старшего брата, показывающего кузену школу, в которой уже отучился. И Феликсу стало дурно. Он вспомнил о Марке. Брат создавал вид заботы, чтобы потом упрекать за любое неповиновение и оправдывать свои мерзкие поступки словами: «Я для тебя стараюсь, неблагодарный сучонок». Марк искал любой повод для выплеска собственной жестокости. Каждый находит способ получать наслаждение. Шопинг, алкоголь, экстрим, секс… Брат обрел наслаждение в унижении других.

– И много здесь дистриктов? И что за ерунда внизу крутится? – затараторил Андриан. Он медленно плелся следом, стараясь не упустить из виду ни одной детали. Иногда удивленно присвистывал.

– Сейчас мы в цитадели. Здесь происходит материализация душ. – Гламентил указал пальцем вниз. Далеко под ними громыхал огненный, массивный шар сверхнагретой плазмы. – А эта «ерунда» – энергетическое ядро, питающее Обитель. Оно гравитацией держит планеты вокруг. Ближе всего к ядру – три основные планеты. На одной находятся чертоги просвещения и редут восстановления, на второй – Шпиль Трибунала и пирамида сверхсознания, на третьей – святилище и плато зарождений. В самом захолустье – карцер падших душ. А за ними долина неподвижных планет.

– И какие у них функции? – Феликс всматривался в полыхающий шар.

От жара ступни окутывало тепло, но ядерную силу явно сдерживало некое незримое поле вокруг платформ. Любое тело бы расплавилось и растеклось под натиском такой энергии.

– Это вас не касается. Я перечислил названия на всякий случай. Если кто-то пристанет с вопросами, то скажете, что вы только вышли из редута, ясно? На остальные вопросы мычите, мямлите, но главное – не отвечайте!

Минуя лестницу, Глэм подвел их к червоточине.

Она тоже была похожа на хрустальный шар, как созданная Гламентилом, но больше в размерах и разверзалась рядом с платформой, словно водоворот в океане.

В водовороте вихрилось изображение трех статуй с шестью крыльями. Феликс слышал звук, напоминающий плеск волн о лодку.

– Так, а где мы? Где находится Обитель? – спросил Феликс и прокрутился на триста шестьдесят градусов.

– В центре Галактики.

– В центре Галактики массивная черная дыра, – парировал Феликс, вздернув одну бровь.

– Верно, – улыбнулся блондин, тыкая пальцем в его грудь. – Обитель Джамп, как и другие обители в галактиках, находится в сверхмассивной черной дыре. Обитель душ – ядро любой галактики.

Феликс громко закашлялся, заметив двух асуров, переплетающихся в объятьях. Парочка кружилась в воздухе и сливалась в поцелуе. Феликс старался не смотреть. Андриан же раскрыл рот.

Глэм дернул подопечного за подбородок, отводя увлеченный взгляд от стражей.

Андриан решил что-нибудь сумничать:

– Я думал, что черные дыры все испепеляют на атомы.

– Черная дыра искривляется вглубь пространства и сходится в точке, где силы гравитации бесконечно велики, из-за чего материя расщепляется до полного исчезновения. Но на глубине гиперпространства, далеко за горизонтом событий, есть защищенный особым образом кусок, где и находится Обитель.

– Половину слов не понял, – проворчал Андриан, дергая белый воротник камзола. – Можно сказать еще раз, только по-русски? И что такое червоточина?

Феликс фыркнул.

– А что сейчас перед твоими глазами? Тоннели, ведущие из одной области пространства в другую.

– Слышь, энциклопедия астрономическая, лицо попроще сделай, а?

– Не нарывайся…

Андриан толкнул Феликса в грудь и отчеканил каждое произнесенное слово:

– Самодовольный… высокомерный… хитрожопый… павлин!

– Ты всегда ведешь себя как истеричка?

– А у тебя всегда рожа, как мраморная плита? Когда-нибудь эмоции проявляешь? У портрета на твоем надгробном камне – мимика и то разнообразнее.

Андриан приблизился, с немым вызовом вздернул подбородок и впился в Феликса едким взглядом. Феликс почувствовал, как по спине пробежала волна жара. До хруста суставов сжал пальцы в кулак.

– Хочешь увидеть мои настоящие эмоции?

Феликс ударил парню кулаком под левый бок – ниже ребер. Тот скрючился. Вытаращил глаза от неожиданности. Феликс схватил его за горло, опрокинул навзничь и треснул ногой по смазливой физиономии.

– Это тебе за Марлин!

Услышав имя девушки, Андриан вскочил на ноги и с пылом кинулся в ответ, успел даже заехать Феликсу под подбородок и коленом в живот, но друг от друга их оттолкнул Гламентил.

Челюсть заныла от боли. Феликс потер ее пальцами. Еле успел увернуться от новых выпадов парня, который рассвирепел и отнюдь не собирался прекращать потасовку.

Они упали. Кубарем слетели со ступенек лестницы и покатились по краю платформы, пока каждый старался столкнуть другого вниз и посильнее ударить.

Порыв горячего ветра оттолкнул мужчин друг от друга в разные стороны. Между ними сложил крылья темноволосый страж с белыми глазами.

– Вы что тут устроили?!

На крики стража слетелось еще несколько асуров.

Феликс поднялся на ноги, поглаживая синяк и одергивая подол фрака, который Андриан натянул ему на голову.

– Мы уже уходим! – воскликнул Глэм. – Эти двое просто женщину при жизни не поделили и зарезали друг друга. Вот… вернулись в Обитель вместе. И воюют дальше. Все нормально.

Стражи расхохотались.

Феликс почувствовал толчок в спину. Его с Андрианом попытались столкнуть снова: стали голосить, завывать и делать ставки, кто кого первый спихнет с платформы. Прежде чем Феликс выругался на этот цирк, вмешался Гламентил и потащил их обоих под руки к червоточине.

– Пошли уже! – закричал блондин, и оливковая кожа лица запылала кровью. – В цитадели одни идиоты работают.

Глэм, не теряя ни секунды, махнул головой в сторону червоточины. Прыгнул в нее и исчез.

Следом, скрежетая в гневе зубами, нырнул Андриан, не забыв обдать Феликса ядовитым взглядом.

Но Феликс не отправился за ними – застыл у входа, вдыхая хлорное амбре. Что-то заворошилось в голове. Оно звало. Настоятельно требовало подчиниться. Нечто тянуло Феликса в другой дистрикт. Пирамида сверхсознания подождет…

Он вернулся на первоначальную платформу. Внимательно осмотрелся. Пятки утонули, точно погрузились в липкое тесто.

Существа все прибывали, материализовывались, шлепали по влажному полу, и большую их часть силой засасывало в другие червоточины. Лишь некоторые сами выбирали путь. Кто-то даже ретиво помахал, на что Феликс поморщился и выдавил подобие улыбки.

В голове снова щелкнуло. Он зашагал дальше, спустился по ступеням новой лестницы и отправился по другую сторону разлома в пространстве.

Глава 10. Феликс. Чертоги просвещения



Рассвет тьмы – самая древняя рукопись Обители,

в которой ищут мудрость серафимы. В ней

содержится истинное знание, овладев которым

дэвы достигали высшей степени мастерства.

Энциклопедия «Реликтан»


Площадь окаймляли полукруглые белые колоннады, из которых в разные стороны вели шесть портальных арок. Каждая дорога простерлась до величественных сооружений: сверкающих на солнце дворцов, роскошных садов или памятников. Некоторые статуи извергали изо рта пламя – одна и вовсе подожгла Феликсу макушку.

Хоть досконально разглядеть здания и не удалось, уже сама площадь удивила неповторимой красотой.

У колонн – благоухающие ладаном и жасмином алтари. Под ногами мраморный пол. Сочные зеленые деревья, кровавые дурманящие розы, медовая черемуха, бархатные голубые и́рисы, лилии, орхидеи и сотни цветов, название которых Феликс не знал – все они рьяно соревновались между собой в силе аромата. А чистота-то какая!

Казалось, все вокруг поет и нежится, утопает в сладких мелодиях флейт.

Прямо за спиной Феликса стоял обелиск с иероглифами – над ним воздушный стенд, надпись на котором горела переливающимися золотыми буквами: «Иерархия каст в галактике».





Дэ́вы, манры, ракша́сы; каких-то девять планетарных уровней с описанием планет и каст. Вапла́нда – Обитель Творца. Среди них и Мрит, что упоминал Глэм. Видимо, так называется Земля.

– И все? – изумился Феликс. – Что я тут должен понять? Тоже мне, пособие для чайников…

– Это для вида висит. Кстати, коснись стенда и получишь копию в виде брошюрки, – отозвалось существо низкого роста и со змеиной кожей, напоминающее огромную человекоподобную ящерицу. На нем струился серебристый облегающий наряд, за спиной пара крыльев, как у летучей мыши, а за поясом сверкал кинжал, который носят все асуры-стражники. – Только с редута вылез? Странно, обычно такие, как ты, все хорошо помнят после возвращения.

– Такие – как я?

– Аура у тебя ярко-фиолетовая, как у нас, асуров, – усмехнулся страж, затем взмахнул крыльями и подлетел к стенду. Темно-зеленым пальцем провел в воздухе линию от уровня «Ман» до «Джан». – Думаю, скоро станешь таким же красавцем, как я.

Феликс скривился, после чего – закашлял в кулак, посчитав свою реакцию, возможно, неприличной. Существо засмеялось, издавая шипение.

– Я в переносном смысле, друг. В том подтексте, что станешь асуром, – продолжил ящер. – Видок себе выберешь из прошлых перерождений. И сам должен знать. Надеюсь, женщиной станешь, у нас здесь дефицит прекрасного пола последнее время.

– Если ты видишь мою ауру, почему я не вижу твою?

– Потому что ты не медиум, не у всех есть этот дар, – закатил глаза асур. – Слушай. Сходи на пару лекций во дворцы или в библиотеку на худой конец, сгоняй в пирамиду к серафимам, словом… освежи память. – Страж опустился на ноги и указал Феликсу на собор колоссальных размеров. – Советую сходить в хранилище знаний. Удачи!

Ящер больно хлопнул его по спине и отправился в сторону громогласно спорящей парочки людей, поглаживая сверкающий бордовый кинжал.

Феликс нахмурился и спросил у другого асура: зачем им оружие, если душа бессмертна?

Вопрос был расценен, как признак слабоумия. Не вслух, конечно. Но страж оказался мастером красноречиво оскорблять других людей взглядом. Настоящий талант. Потом он все-таки решил ответить – резко вытащил из ножен белый меч и подкинул в воздух, прокрутил на пальцах и пафосно выставил перед глазами Феликса.

На страницу:
7 из 8