Иалея, запутанный клубок судьбы.

– Прошу к столу! – пригласила Имелина, усаживая гостей с левой стороны. Все остальные уселись с правой. Только дядюшке Арнольду выделили главное почетное место и дядюшка, недолго думая, сразу же попросил Геру разлить вайни в хрустальные бокалы.

Я оказалась сидящей напротив Арнаса и никак не могла скрыть своего трепетного восторга.

Моя мечта сбывалась! Я так хотела в это верить! Ведь не просто же так, Иствуды прислали записку в наш дом.

– Мы рады принимать вас у себя дома, господин Кастид и вашу семью, – Арнольд сладострастно причмокнул, – давайте поднимем бокалы за совместный ужин и за долгожданную встречу!

Все собравшиеся кивнули, и дядюшка тут же ополовинил свой с таким наслаждением на лице, что госпожа Эмма даже залюбовалась.

– Мы приехали не просто так, господин Беннет, – начал Кастид, ловко вонзая в буженину вилку и накладывая себе в тарелку несколько кусков.

Гера засуетилась позади его спины и Имелина дала знак, что можно подавать горячее, что тянуть?

Арнольд расслаблено кивнул, крутя вилкой из стороны в сторону и создавая образ полной гармонии.

– Мне хотелось бы, чтобы наши дети, ваша Иалея и наш Арнас обменялись брачными чашами. Я считаю, что этот союз будет благополучным и счастливым.

Кастид незаметно покосился на своего сына, крепко схватившегося за приборы. Его лицо мигом заострилось, но он молчал, глядя на тарель с овощной нарезкой.

– Какое неожиданное предложение, – ответила за Арнольда, тетушка Имелина. – Ваш род и семья, такие известные, что простите за откровенность, мы были немного удивлены вашим предложением. Как вы знаете, сейчас мы имеем некоторые проблемы и боюсь, не сможем дать Иалеи то количество приданного, которое необходимо.

Я встревоженно замерла, переводя взгляд на всех членов семьи Иствуд.

Я как-то забыла думать о том, что наше семейство, не ровня.

– Ничего страшного в этом не вижу, – ответил за всех Кастид, слегка задев прибором по звонкому бокалу, – ваш род знатен, на хорошем счету у правителя Греуса и главное, ваша семья чтит традиции. Я вижу, как скромна ваша племянница и уверен, что с моим сыном у них будет крепкая семья. Иалея не будет ни в чем нуждаться и думаю, сможет приземлить моего сына, так как такие серьезные девушки в наше время, большая ценность, – Кастид слегка откашлялся, чуть дергая ртом.

– Раз вы так считаете, – спокойно ответила Имелина, немного недоуменно пожав плечами.

– Я вижу, что вы терпите некоторые финансовые проблемы, господин Беннет и замолвлю о вас словечко перед правителем, – выкинул еще один козырь Кастид.

– Тогда, не будет откладывать сие прекрасное мероприятие, – хлопнул в ладоши Арнольд, – Гера, обнови нам бокалы и несите горячее скорее.

– Мой сын не сильно откровенен, но могу сказать, – начала госпожа Эмма, – что стоило ему увидеть портрет Иалеи, как он тут же сказал мне о том, что хочет познакомиться с ней.

После этих слов, я чуть не подавилась кусочком моркови, который медленно жевала, как ненормальная, смотря на Арнаса, по лицу которого пробежала еле заметная тень. Видно, молодой человек, волновался. Губ коснулась натянутая улыбка, но глаза остались холодны.

Мне снова стало непонятно, как это после портрета он заволновался по отношению ко мне, когда на протяжении шести лет, даже не взглянул в мою сторону и я списала это на его взросление.

– У вас очень милая столовая!

Эмма сделала комплимент и все демонстративно вежливо кивнули. В принципе, столовая, являлась более-менее нормальным местом во всем доме, куда было не стыдно пригласить гостей.

Арнас вялым взглядом прошелся по помещению и на его лице тут же отразились эмоции. За моей спиной нашли место, лет сто назад, парочка сервантов, которых давно нужно было списать, но так как они являлись старинными, их никто не собирался утилизировать.

Дядюшка Арнольд имел странную привычку – ничего не выкидывать. Он тяжело расставался с вещами и посему, особняк был нашпигован разными древними вещами, которые он называл антиквариатом.

Оправив лацкан старомодного сюртука, Арнольд не сдерживая восторга, еще раз пригубил вайни.

– Устроим празднество на следующей неделе, – отрезал Кастид и все взволнованно и как по команде, уставились на него.

– Так скоро?

На лбу Имелины от неожиданности проступили глубокие морщины.

– Нечего тянуть, пусть молодые побыстрее будут вместе. Молодое дело, не хитрое! –Кастид и Эмма переглянулись.

Казалось, матушке Арнаса нравилось все, даже выцветшие обои на стенах.

В этот момент, Гера вместе со стряпчей Изой внесли в столовую подносы с горячим и когда открыли крышки, в нос ударил аромат обжаренного на огне коюна, куски которого были украшены фигурными цветами из овощей.

Изу иногда несло не в ту степь и в своих фантазиях, ее было сложно остановить.

– Как красиво! – произнесла Эмма, чему я даже не удивилась. Видно, женщина, умела видеть во всем хорошее.

Кастид ловко отрезал кусок мяса и сунул в рот, продолжая о чем-то думать.

– Милая, ты рада что скоро войдешь в семью Иствуд? – поинтересовалась Эмма, медленно пиля жестковатое мясо.

Я наивно кивнула, не в силах сдержать улыбку и не отводя глаз от Арнаса.

Он казался мне самым красивым мужчиной на Эле.

– Я, – промямлила я в ответ, – думаю, мы будем счастливы.

Иствуд младший даже головы не поднял, сосредоточившись на жевании каюна. Видно, старого, так как мясистые волокна не желали спокойно пережевываться.

– Иалея, – начала тетушка, вдруг вспомнив про традиции, – обучена в благородном доме и хорошо воспитана, согласно всем традициям. Как вы знаете, ее родители умерли от лихорадки, и я взяла девочку себе.

Зачем нужно было это уточнение, не совсем было понятно. Видно, Имелина хотела показать свое благородство.

– Да, мы в курсе, – брякнул Кастид, – вы поступили очень благородно. Теперь, Иалея будет в нашем доме. Мы примем ее как родную.

Эмма многозначительно кивнула.

– Я слышал, – встрял в разговор Камелиус, немного откашлявшись для солидности, – про вашего наследника писали в еженедельных хрониках Вандея, о том, что его застукали с юной особой известного рода. Неужели, это правда?

Арнас моментально взметнул взгляд на Камелиуса, пока остальные напряженно замерли, забыв, как жевать. Я еще больше возненавидела супруга Йонги, который лез туда, куда его не просили лезть.

– Какие глупости! – воскликнула Эмма, – это все полная ерунда и глупые сплетни. Что только не говорят про моего сына завистники.

– Мне тоже кажется, что Арнас очень серьезный молодой человек, – добавила Имелина, радующаяся только от мысли что племянницу забирают в хороший и богатый дом. Разве можно об этом было мечтать? Боги услышали ее молитвы!

– Я вам говорю, что это козни! – поддакнула Эмма, а Кастид громко глотнул вайни, напряженно продолжая жевать мясо.

Спустя некоторое время, Эмма предложила нам с Арнасом недолго прогуляться до десерта, чтобы мы могли познакомиться ближе и после согласия родных, нас выпроводили на холодный ветер.

Темнело, и я из-за всех сил куталась в накидку пыльного цвета. Волосы разметались в разные стороны и никак не хотели послушно лежать на голове. Я придерживала их руками, пока Арнас молча шел вперед к большому дереву с наполовину засохшими ветвями.

Сувар медленно уползал за горизонт и резко стало холодно. Я расстроилась, что забыла перчатки и пока я пыталась нагнать молодого человека, терла руки друг об друга.

Наконец, Арнас остановился и резко повернувшись вперил в меня свои глаза.

У него были светлые густые ресницы, ярко-очерченные скулы и немного надменное лицо, которое я приняла за серьезность.

– Вы рады нашему совместному будущему? – спросила, а сама замерла, разглядывая столь желанный силуэт так близко с собой.

Арнас кивнул. Я ожидала что он что-то ответит, но он молчал как рыба, выловленная из реки Ванды.

– Мы будем жить вместе с вашими родителями? – снова спросила я, чтобы как-то поддержать беседу, списав молчание молодого человека на волнение.

Арнас снова кивнул.

– Вы помните, мы иногда виделись, так как дома воспитания стояли рядом? – задала я следующий вопрос.

– Не припомню, – сухо ответил Арнас, – я занимался обучением и не смотрел по сторонам.

Теперь уже я кивнула.

– Спасибо за дарение, мне понравилось.

– Пожалуйста!

В голосе парня послушались нотки раздражения. Возможно, он замерз на ветру также, как и я. Я подула на заледеневшие руки и посмотрела по сторонам, в своих мечтах надеясь, что мой избранник возьмет мои окоченевшие пальцы в свои и согреет их поцелуями и своим дыханьем.

– Зябко, – ответил он, – вы не взяли перчатки?

Я сладострастно заглянула в его глаза, не в силах скрыть восхищение.

– Засуньте руки под накидку, так будет теплее, и вы согреетесь, – предложил Арнас. Я тут же придумала ему оправдание. Молодой человек благоволил традициям Аквии и считал, что близость может быть только после обмена брачными чашами в молельном доме.

– Вы правы, хорошая идея. – Я покрутилась по сторонам, заполняя неловкие паузы…ничем, и снова посмотрела на Арнаса. Казалось, молодой человек был мыслями где-то далеко, только не под древним дубом, с которого от ветра облетела почти вся синяя листва. – У нас будут одни покои на двоих?

Молодой человек посмотрел на меня, немного покосившись на облезший меховой воротник накидки и поморщился. Я прекрасно знала, что моя скромная одежда, выглядела невзыскательно и старо и потупила взор от стыда.

Казалось бы, Арнас увидел мою неловкость и поднял мой подбородок, прикоснувшись к коже холодными пальцами. Его губ коснулась еле уловимая улыбка, чуть кривоватая, но все же.

– Матушка займется приготовлениями и вопрос с покоями решится, не стоит переживать. Если вы желаете раздельные, то в этом не будет проблемы. Каждому нужно свободное пространство.

– Я, не, – пролепетала я что-то нечленораздельное, – как вы пожелаете. Это ваш дом.

Арнас заглянул мне в глаза долгим, задумчивым взглядом и усмехнулся.

– Думаю, у нас с вами не будет проблем, – произнес он. Его белые зубы сверкнули в лучах уходящего светила, пока я с трепетом не могла оторвать от него своих темных глаз.

Глава 3

После того как Иствуды покинули наш дом, я поднялась в свои покои. Тетушка выпроводила меня, так как желала серьезно поговорить с Арнольдом о церемонии. Такие деловые беседы в кабинете, где пахло старой кожей от кресел и витали ароматы дерева, обычно всегда заканчивались одним и тем же. Имелина высказав весь свой набор слов, касающейся важной темы, удалялась под меланхоличные кивки дядюшки, закрывающего дверь и в древнем секретере находившего заначку вайни. Он, смакуя ей лакомился, разглядывая темноту за окном.

Дочь тетки Йонга со своим супругом и сыном, удалились на отдых, воодушевленные и одухотворенные таким раскладом.

Как же, мы породнимся с самими Иствудами!

В своих покоях, где стоял аромат прогорклых свечей и горела парочка световых кристаллов, создавая хоть какую-то видимость, я как ненормальная кружилась по комнатушке, не веря в свое счастье.

Я стану супругой Арнаса Иствуда!

Перестав кружиться, я подошла к дарению, лежащему в коробочке и взяв в руки брошь, провела по граням камней пальцами, чувствуя трепет.

Как бы обрадовались мои родители, если бы знали, что мне нашлась достойная партия для обмена чаш.

Я глубоко вздохнула, поежилась, ощущая, что в покоях становится прохладно и аккуратно разместив платье, замызганный от времени корсет, надела длинную рубашку и улеглась в постель, накрывшись теплым одеялом.

Световые кристаллы, еще и грели, но были уже так стары, что от них тепла была, как от каюна молока.

Сон меня в эту ночь не баловал. Я не могла изгнать из себя мысли и взбудораженное состояние. Мне до сих пор не верилось, что все происходит в моей жизни.

На утро, переодевшись в теплое трикотажное платье синего цвета, я быстро позавтракала яйцами, теплым хлебом, овощами и сладкой кавой и хотела уже пойти помогать Гере перебрать два старых ларя с тканями, помыть скрипучую лестницу на второй этаж, как услышала суету в холле и решила спуститься.

Как-то уж так завелось, что мне не в тягость был домашний труд, хоть я и являлась госпожой по рождению. Я часто помогала и не стыдилась этого, а свободное время вышивала, шила или рисовала эскизы платьев. И в последнем, мои фантазии уносили меня далеко-далеко.

Однажды, тетушка Имелина увидела эти эскизы, которые совершенно не походили на традиционные наряды. Помню, как кожа на ее лице натянулась, а маленькие глаза вонзились в рисунок. Женщина отчитала меня, что такое просто невозможно и уничтожает традиции. В моей голове скверна и распутство.

После того раза, я перестала показывать ей эскизы, но рисовать не прекратила. Я была упрямой. Эта настойчивость давала мне силы.

Я быстро сбежала по скрипучей лестнице и увидела, как двое здоровенных мужчин внесли в холл особняка большие сундуки.

Рядом застыла Имелина. Ее прямая как струна спина, говорила о том, что она крайне взбудоражена и напряжена.

– Что это, тетушка?

– Передали от Иствудов для тебя, – буркнула женщина.

Мужчины поклонились, а мы с теткой сгрудились возле тяжелой поклажи. К нам подплыла Йонга. Ее платье с воланами и в мелкий рисунок в виде полевых цветов, можно было с натягом назвать нарядным, скорее полным нравственности.

– Какие удивительные у нас родственники, – восторженно вздохнула девушка и первая открыла крышку одного из сундуков. Там лежала пара нарядных платьев, синего и голубого цвета, несколько лоскутов и три небольших рулона тканей для пошива, а еще исподнее белье, корсет и две пары новых туфель. Правда, летних, но все же!

– Иствуды постарались, – выдавила из себя Имелина, а я, после восторга, ощутила себя ниже некуда. Мне вдруг стало стыдно за свой внешний вид и за особняк, скрипящий от каждого порыва ветра. – Ткани продадим. На эти деньги выручим лари, купим краску, чтобы покрасить флигель. Остальное, оставишь себе.

Закусив губу, я заторможено кивнула. Я прекрасно знала, что у Беннетов были сбережения. Нам вполне хватало на содержание особняка, еду и мелочи и если бы Имелина очень хотела, то ремонт дома можно было сделать, восстанавливая постепенно. Но семейство было зажимистым и расчетливым.

Тетушке всегда казалось, что денег точно не будет, поэтому дела надо вести экономно. Эта экономия касалась всего и была во всем.

Йонга открыла второй сундук и восторженно охнула. Она любила так делать и по началу пугала меня своими неожиданными эмоциями, пока я не привыкла.

Внутри лежало свадебное одеяние.

Сестра быстро вытащила платье, и мы уставились на него.

На первый взгляд, оно могло показаться красивым. Низ был из белого шелка, а верх в окантовке кружева и оборки. Тут и декольте имелось, вполне себе утонченное, но множество складок доходило до самой шеи и представив себя в этом пышном наряде, я пришла к выводу, что буду похожа на что-то большое с маленькой головой.

– Какое красивое! – снова восторженно произнесла Йонга. Я согласилась с ней, конечно, про себя думая, что по сравнению с нашими синими и серыми платьями, это точно было нарядным.

– Я сама подгоню его себе по размеру, тетушка Имелина, чтобы лучше сидело, – шустро взяв наряд из рук сестры, я пошла наверх в свои покои, пока женщины активно стали опорожнять другой сундук.

Тетка быстро отложила в сторону рулоны с тканями, и я была уверена, что из сундука она точно что-то выложит, припрячет или продаст.

Поднявшись по лестнице, я тут же умудрилась столкнуться с Камелиусом. Он только что вышел из покоев и расслабленно потянулся, разминая спину и вытягивая руки. Его пиджак был ему немного тесен и, если сильно не приглядываться, можно было не заметить этого.

– Что же этот такое, Иалея?

Итак, круглые глаза Камелиуса, округлились еще больше, он нарочно остановился посередине коридора, чтобы не дать мне возможности пройти спокойно, только боком. Я прижала к себе платье и натянула на лицо улыбку.

– Вижу, что Иствуды уже одаривают тебя.

– Доброе утро, Камелиус, – произнесла я, желая пройти мимо и притупив взор. Его озабоченное лицо растянулось в мерзкой ухмылке. – Да, подготовка к церемонии начинается полным ходом. Вы к дядюшке?

Камелиус усмехнулся, вставая напротив меня и не пуская.

– Хм, а если скажу, что к тебе?

– Простите? – я недоуменно подняла на него глаза, чувствуя внутри себя поднимающуюся волну негодования и мерзости.

– Ты скоро покинешь этот дом, и я буду по тебе скучать, неужели тебя не расстраивает это? – крадучись, словно кеди, произнес муж Йонги.

– Я буду скучать по всем своим родственникам, – уклончиво ответила я, – а сейчас, мне нужно заняться делами.

– Неужели, ты не будешь скучать по мне? – изображая ласкового домашнего питомца, спросил Камелиус, подходя ко мне ближе, словно загоняя меня в ловушку. Его наглая рука встрепенулась к моему лицу и дотронулась до пряди волос, – уверен, тетушка не рассказывала тебя о таинствах брачной ночи и близости. Ты совершено зелена в этом вопросе, а я могу тебе помочь углубиться в тонкости, а быть может, и показать на практике.

Мое сердце забилось как ненормальное. Раньше Камелиус такого себе не позволял, а тут разошелся. Меня обуял гнев, который притупил страх.

– Благодарю, но я сама разберусь, – сказала холодно, будто во мне говорили ледяные ветра с земель Ванн, – а сейчас, мне точно нужно идти.

Я кое-как вырвалась, дернула платье и поторопилась в свои покои, а когда зашла, с шумом захлопнула дверь и закрылась на щеколду.

Мои руки дрожали. Я знала, стоит мне пожаловаться тетушке, то она обязательно обвинит во всем меня. Не так смотрела, подавала знаки, не то платье надела!

Мне нужно было выдержать в доме с этим человеком еще несколько дней, и я буду счастлива. По-настоящему счастлива!

Чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей и хоть как-то успокоиться, я принялась за дело.

Платье-клумба, меня совершенно не устраивало, и я под предлогом подгона под свою фигуру, решила его полностью переделать, посему взяла ножницы и распарыватель ниток. В голове у меня уже созрел образ, и он должен был быть великолепен.

Оставшиеся дни до церемонии, я занималась домашними делами и в свободное время, перешивала платье, полностью его перекроив.

Распустила все кружево, отпорола серебряную нить, отутюжила ткань и пару ночей по выкроенным деталям шила первый слой из плотного белого шелка.

Длинный рукав, прямой фасон, чуть расклешенный к низу, получился чудесно. Далее, я собрала все кружево и верх платья обшила им, создавая красивый декольтированный вырез, который можно было назвать приличным, а остальное кружево сшила в юбку и пришила к первому слою.

Платье получилось струящееся и даже хватило на небольшой шлейф. Остатки серебряной нити пустила по подолу и верху, создав небольшое подобие узора у левой груди.

Работой я была довольна. Я трудилась над этим платьем несколько дней, понимая что, если не получится, останусь вообще без праздничного наряда и пойду в сером.

Тетушка, когда увидела перекроенную новинку, вся вздыбилась. Я думала она свалится без чувств, но она высокопарно высказалась, что семья Иствуд будет недовольна и откажется от церемонии, но так как выбора не было, меня хорошенько укутали в фату и отправили на церемонию.

Обряд обмена брачными чашами должен был пройти в главном молельном доме Вандея.

Это было удивительно-красивое место вытянутой формы с большим количеством голубых кристаллов, расставленных по всему периметру.

Горожане могли приходить сюда, брать в руки кристаллы и возносить молитвы богам Элы, всем тем, кто в кого верил.

Соприкасаясь, свет начинал распространяться по пространству молельного дома. Это было зрелищно и красиво.

Обычно во время брачных церемоний и празднеств в зале молельного дома устанавливали длинные деревянные лавки и украшали пространство живыми цветами и белыми лентами, но каким было мое удивление, когда на мою церемонию, к которой вилась подготовка, как говорили Иствуды, молельный дом оказался не подготовлен к торжеству.

Внутри помещения, нудно заливался хор молельщиков, стоящий на верхних сводах, пока главный представитель дома с блаженной миной ожидал моего прихода.

Я ожидала увидеть большое количество приглашенных со стороны будущего супруга, его друзей и родни, но кроме отца, матери, сестры с мужем и детьми, да и самого Арнаса, никого не было. Будто церемония была сокрыта от общества.

Хотя тайной сделать ее было невозможно, из-за открытого молельного дома и зевак, рассматривающих людей возле алтаря.

Мой шлейф от платья прошелестел по полу под взгляды родни Арнаса. На него я посмотрела из-под опущенных ресниц и длинной фаты, закрывающей обзор.

После нудной проповеди, от которой можно было спокойно задремать, молельщик окунул два позолоченных кубка в большую чашу с водой с голубоватым свечением, где на дне покоился небольшой символ артефакта воды и всунул нам их в руки кубки.

Я ощутила, как рука Арнаса слегка завибрировала, пока мы соприкасались. Он не смотрел на меня. Его взгляд, отстраненный и холодный уперся в сторону алтаря, где в виде хрустальных изваяний, были изображены статуи некоторых богов, в особенности божеств Аквии.

Левый безымянный палец руки заколол, я четко почувствовала, как вокруг него прошлась вязь брачных символов голубого оттенка. Дорожка немного колющими движениями потянулась к локтю и обогнув руку, остановилась.

У каждого представителя, любого из артефактов на левой руке имелись отличительные символом родных земель. У аквийцев, это были витиеватые рисунки, имеющие определенное значение, которые сразу же проявлялись после рождения и в дальнейшем, их могло появляться больше и больше, от соприкосновения с самим артефактом, либо во время важных церемоний.

После того как церемония была завершена, немногочисленные гости, в разнобой захлопали.

Арнас, не изменяя традиций, поднял мою фату и припечатал свои сухие губы к моим. Поцелуй показался мне холодным, абсолютно бесчувственным, но я не стала думать о такой глупости, ведь Арнас мог просто волноваться также, как и я. Ведь мои руки были ледяными от переживаний.

Быстрее всех с поздравлениями, рядом с нами оказалась госпожа Эмма. Она широко и открыто улыбалась, пока ее голубые глаза светились облегчением, а поза с открытыми руками, моментально утопила меня в объятиях.

– Поздравляю, дорогая! Добро пожаловать в нашу семью!

Я ощутила легкий поцелуй в мою щеку и немного раскраснелась.

Ко мне стали подходить и остальные родственники с поздравлениями. В основном, все поздравляли меня сдержанно, кроме мерзкого Камелиуса, который подсуетился и приник к моей щеке отвратительным прикосновением. Мне захотелось его ударить, но думаю, такого действия не понял бы никто стоящий в этом святом месте.

Наконец покинув церемонию, где продолжал поднывать хор юных молельщиков, мы оказались в уютном дворике с садом.

Здесь стоял аромат упавшей листвы и поздних цветов, росших на аккуратных клумбах.

Сувар спрятался за плотными дождевыми тучами, большими и почерневшими, которые так и кричали о скором приближении дождя.

Вообще, погодные условия в землях Аквии, всегда были комфортными. Почти круглый год стояло лето, кроме одного холодного месяца, когда выпадал снег и пары осенних.

Самым теплым местом являлся Хрустальный город, расположившийся на юге Аквии. На востоке граничил край озер Веси, а на западе земли Ванд. Здесь было прохладнее, но терпимо, в отличие от края вечной мерзлоты Ванн и территории, где раскинулись фьорды.

– Ну что же, Иалея, поздравляю еще раз, – вдруг сказала тетушка, махнув вознице Мерусу, единственному работающему на семью Беннет. Ударив по хорсам удилом, он, подгоняя животных, оказался возле молельного дома, сидя на громыхающей на половину улицы старой карете.

Я оторопело уставилась на тетушку в синем платье с бантом и брошью и накидке сверху и дядю Арнольда. Тот многозначительно почесал затылок и поморщился, опустив уголки губ.

– Как же? – удивленно произнесла я, не совсем понимая в чем дело, – а празднество?

К нам подплыла госпожа Эмма. Кастид, как раз помог облачиться ей в накидку из толстой шерсти, по краям отделанную мехом, довольно-таки теплое для межсезонья.

– Видишь ли, дорогая Иалея, – продолжая открыто улыбаться, начала Эмма, – не так давно в нашей семье произошла потеря. Бабушка Эмбер, отправилась к богам, а это была любимая двоюродная бабушка Кастида и так как не прошел положенный срок с погребения, мы решили отложить праздник на некоторое время. И обговорили этот момент с госпожой Имелиной.

Тетка деланно кивнула, чуть сморщив рот.

– Я думала, – тихо проговорила я, – мы еще побудем вместе и повеселимся.