Полная версия
Технологии этнонациональной мобилизации в многосоставных обществах на примере черкесов России и Турции
Важно вслед за английским политологом Кристофером Фладом отметить, что политический миф представляет собой одну из форм идеологии, «идеологически маркированное повествование»176. Другими словами, миф представляет собой один из примеров (видов) идеологической технологии или технологии символическо-идеологической (с учетом того, что мифы, как указывает немецкий политолог Андреас Дёрнер, можно представить как «расширенные символы», а некоторые политические символы, с другой стороны, можно понимать как «сжатые мифы»177).
Производство политических (национальных) мифов как пример идеологической технологии показывает, что идеи могут кого-то на что-то сподвигнуть (мобилизовать) только при условии, что они получают символический статус (даже если это всего лишь вербальные символы). Поэтому в нашем случае (с учетом упомянутой символической густоты мобилизационного дискурса) мы находим целесообразным говорить о символических технологиях178 национальной мобилизации, в которых идеологические и лингвистические технологии объединяются в пределах различных форм символической политики.
В рамках коммуникативного подхода под символической политикой понимается специфический вид политической коммуникации, которая ориентирована на сознательное «внушение устойчивых смыслов» через использование «эстетически-символических ресурсов власти для ее легитимации и упрочения посредством создания символических “эрзацев” (суррогатов) политических действий и решений»179.
В рамках инструменталистского подхода символическую политику рассматривают как «инструмент политического менеджмента»180, а с точки зрения перфомансного подхода – как часть политического «театра», политическое «самоинсценирование» перед пассивными зрителями181, призванное легитимировать решения элит, эмоционально вовлекая публику182. Кроме того, О.Ю. Малинова отмечает, что символическая политика связана «с производством различных способов интерпретации социальной реальности и борьбой за их доминирование в публичном пространстве», выступая аспектом «реальной» политики183. При этом символическая политика не только использует символы, она превращает сами действия в символы184.
Хотя символическая политика преимущественно понимается как манипуляция со стороны хорошо организованных элит сознанием масс политических «зрителей»185, она может применяться и политическими акторами «снизу», поскольку «оспаривание существующего социального порядка – не менее важная часть символической политики, чем его легитимация»186. И подобно тому, как «история пишется сверху и снизу»187, стратегии (и определяемые ими виды) символической политики могут быть, по словам немецкого политолога Томаса Майера, разделены на символическую политику сверху, символическую политику снизу (например, символические акции протеста – акции гражданского неповиновения) и символическую политику сверху и снизу одновременно (производимые элитами и принимаемые массами мифы, ритуалы и культы)188. Выбор какой-то из этих стратегий задается конкретным отношением между властью и гражданским населением, в целом же между политическими акторами, связанными властным (асимметричным) отношением.
Опыт технологической интерпретации символической политики уже имеется в отечественной науке. В частности, технологии символической политики во взаимодействии власти и населения стали объектом специального анализа в диссертации российского политолога И.С. Башмакова189
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
Паин Э.А. Между империей и нацией. Модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. М., 2004. С. 10.
2
Мы переводим термин «plural» как многосоставный, поскольку «плюральный» семантически «ассоциируется с политическим плюрализмом – явлением, сущностно свойственным либеральной демократии. См.: Панов П. Институциональная устойчивость фрагментированных политий // Политическая наука. № 3. М. 2012. С. 33.
3
Furnivall J.S. Netherlands India: A Study of Plural Economy. Cambridge, 1939.
4
Radcliffe-Brown A.R. On Social Structure // The Journal of the Royal Anthropological Institute of Great Britain and Ireland. 1940. Vol. 70. No. 1.
5
Nash M. The Multiple Society in Economic Development: Mexico and Guatemala // American Anthropologist. December 1957. Vol. 59. No. 5.
6
Nash M. Political Relations in Guatemala // Social and Economic Studies. March 1958. Vol. 7. No. 1.
7
Shepsle K.A, Rabushka A. Politics in Plural Societies: A Theory of Democratic Instability. Columbus, OH. 1972. Р. 6–7.
8
См., например: Smith M.G. Social and Cultural Pluralism // Annals of the New York Academy of Sciences. January 1960. Vol. 83. No. 5; Despres L.A. Cultural Pluralism and Nationalist Politics in British Guinea. Chicago, 1967. Впоследствии получил развитие и как социальный плюрализм. См.: Kuper L., Smith M.G. (Eds.). Pluralism in Africa. Berkeley, Los Angeles, 1969.
9
Smith M.G. The Plural Society of the British West Indies. Berkeley – Los Angeles, 1965. Р. XI, 968.
10
Ibid. P. 80–82, 86.
11
Crowley D.J. Plural and differential acculturation in Trinidad // American Anthropologist. October 1957. Vol. 59. No. 5. Р. 819.
12
Ibid. P. 823.
13
Eckstein H. Division and Cohesion in Democracy: A Study of Norway. Princeton, N.J., 1966.
14
Ibid. Р. 35–36. В российских переводах часто обозначаются как «расхождения» или «различия». Следует отметить, что существуют и альтернативные определения сегмента. Например, Эрнест Геллнер рассматривает сегмент как уменьшенную копию большого общества, в которой повторяются в миниатюре все общественные процессы. См.: Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991. C. 78.
15
Особенным достоинством концепции Экштейна можно назвать рассмотрение сегментарных расколов в динамике и оценку их по ряду критериев: масштаб, разнообразие, разветвленность, фундаментальность, интенсивность. При этом интенсивность Экштейн предложил измерять посредством анализа влиятельности сегментарного раскола, дистанции между политическими оппонентами (их политическими позициями) и степени проявления в обществе – явная (например, организованная партийная структура) или латентная. См.: Eckstein H. Op. cit. P. 34–36.
16
Ibid. Р. 33–34.
17
Zolberg A. Culture, Territory, Class: Ethnicity Demystified. Paper Presented at the International Political Science Association Congress. Edinburgh, 16–21 August, 1976.
18
Rudolph J. Politics and Ethnicity: A Comparative Study. New York, 2006. P. 8.
19
Lijphart A. Consociational Democracy // World Politics. January 1969. Vol. 21. No. 2.
20
Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах: Сравнительное исследование. М., 1997. C. 38.
21
Rabushka A., Shepsle K.A. Politics in Plural Societies: A Theory of Democratic Instability. P. 21.
22
Ibid. Р. 20–21.
23
Примеры существования подобных обществ в 1950–1965-х гг. они объясняли сплочением разных сегментов в антиколониальной борьбе, что не могло быть свидетельством действительной политической устойчивости и жизнеспособности. См.: Rabushka A., Shepsle K.A. Op. cit. Р. 17.
24
Ibid. Р. 8.
25
Van den Berghe P.L. Race and Racism: A Comparative Perspective. New York, 1967.
26
Despres L.A. Op. cit. Р. 25.
27
Панов П. Указ. соч. С. 39.
28
Мелешкина Е.Ю. Формирование государств и наций в условиях этнокультурной разнородности: Теоретические подходы и историческая практика // Политическая наука. 2010. № 1. C. 9.
29
Панов П. Указ. соч. С. 39.
30
Путин В.В. Россия: национальный вопрос // Независимая газета. Получено из URL: http://www.ng.ru/politics/2012-01%2023/1_national.html
31
Там же.
32
Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении. М., 2001.
33
Там же. C. 30–32.
34
Геллнер Э. Указ. соч. C. 35.
35
Там же. C. 23.
36
Хрох М. [В других публикациях М. Грох] От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе / Нации и национализм. М., 2002. С. 124.
37
Дерлугьян Г. Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе. М., 2010. С. 294.
38
Deutsch K.W. Social Mobilization and Political Development // American Political Science Review. 1961. Vol. 55. No. 3.
39
Ibid. P. 493.
40
Так, например, по словам российских исследователей Л.Е. Вострякова и М.А. Кашиной, в России «активизация гендерного ресурса, проводимая государством в последние годы, направлена на политическую мобилизацию, но не модернизацию российского общества». См.: Востряков Л.Е., Кашина М.А. Политическая мобилизация или политическая модернизация? Государственная культурная политика и использование гендерного ресурса государственной политики и управления // Управленческое консультирование. 2017. № 11. С. 14.
41
Примерно такую тематику реализует издающийся с 1990-х гг. в США научный журнал «Mobilization», делающий акцент на «социальных движениях, протестах, мятежах, революциях и других формах конфликтной политики». См.: Mobilization: An International Quarterly / home page. URL: http://mobilizationjournal.org/loi/maiq?code=hjdm-site
42
Яницкий О.Н. Массовая мобилизация: проблемы теории // Социологические исследования. 2012. № 6. С. 3.
43
Красильников С.А. Социальная мобилизация как объект социогуманитарных исследований. Теоретические аспекты / Социальная мобилизация в сталинском обществе (конец 1920-х – 1930-е гг.). Новосибирск, 2013. С. 9.
44
Тюхтенев Э.В. Организация системы управления региональной избирательной кампанией: опыт применения мобилизационных технологий // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. 2015. № 1. С. 82.
45
Helbling M., Reeskens T., Stolle D. The Mobilisation of Identities: a Study on the Relationship between Elite Rhetoric and Public Opinion on National Identity in Developed Democracies // Nations and Nationalism. 2016. Vol. 22. No. 4.
46
Ibid. P. 751.
47
Ibid. P. 762.
48
Гончаров Д.В. Политическая мобилизация // Полис. Политические исследования. 1995. № 6. С. 130.
49
Соколовский С.В. Мобилизация этническая // Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/ethnology/text/2221207
50
Там же.
51
Безуглый В.Ф. Мобилизационный потенциал этнической идентичности в политических конфликтах. Автореф. дис. … канд. полит. наук: 23.00.02. Политические институты, процессы, технологии. СПб., 2015. С. 16.
52
Aчкaсoв B.A. Политикa идентичности мультиэтничных государств в контексте решения проблемы безопасности. СПб., 2012. С. 179.
53
Brubaker R. Nationalizing States Revisited: Projects and Processes of Nationalization in Post-Soviet States // Ethnic and Racial Studies. 2011. Vol. 34. No. 11. Р. 1788.
54
Качкин А.В. Этническая мобилизация и процесс регионализации: формы и механизмы // Мир России. 2000. № 4. С. 137.
55
Красильников С.А. Указ. соч. С. 20.
56
Ушакова С.Н. Проблема социальной мобилизации в современной англоязычной историографии / Социальная мобилизация в сталинском обществе (конец 1920-х – 1930-е гг.). Новосибирск, 2013. С. 23.
57
Etzioni A. Comparative Analysis of Complex Organizations. On Power, Involvement, and Their Correlates. New York, 1961. Р. 243.
58
Melucci A. Challenging codes: collective action in the information age. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. Р. 159.
59
Фадеева Л.А. Идентичность как «состязательный концепт» в проблемном поле политологии / Идентичность: Личность, общество, политика. Энцикл. изд. М., 2017. С. 75.
60
Etzioni A. Op. cit. Р. 243.
61
Melucci A. Op. cit. Р. 292.
62
Ibid. Р. 69, 74.
63
Хрох М. Указ. соч. С. 124.
64
Как указывают Микаэль Джерм и Аннетте Шнабель, по мере охвата национальной мобилизацией широких слоев населения неизбежно повышается интерес политической элиты общества к национализму. См.: Hjerm M., Schnabel А. Mobilizing nationalist sentiments: Which factors affect nationalist sentiments in Europe? // Social Science Research. 2010. Vol. 39. Is. 4.
65
Бройи Д. Подходы к исследованию национализма / Нации и национализм. М., 2002. С. 124.
66
Бройи Д. Указ. соч. С. 203.
67
Там же. C. 226.
68
Смит Э.Д. Национализм и историки / Нации и национализм. М., 2002. С. 251; Смит Э.Д. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004. С. 253.
69
Бройи Д. Указ. соч. С. 221. На примере массовой мобилизации в период немецкой Реформации, а также сталинских и маоистских национально-коммунистических кампаний можно проследить, каким образом даже интернационалистские по своим истокам идеологии могут служить инструментом национальной мобилизации. См. об этом: Поцелуев С.П. Национальная мобилизация без национализма: к методологии исследования нетипичных случаев нациестроительства // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2018. № 4.
70
Хрох М. Указ. соч. С. 125.
71
Там же.
72
Поцелуев С.П., Цибенко С.Н. Феномен национальной мобилизации: к уточнению концепта // Ars Administrandi. Искусство управления. 2019. Т. 11. № 1.
73
Meyers Enzyklopädisches Lexikon. Bd. 16. 9. Aufl. Mei – Nat. Mannheim – Wien – Zürich: Lexikon Verl., 1976. S. 356.
74
С.Н. Ушакова обращает внимание на то, что в большинстве работ, посвященных социальной мобилизации, анализируются прежде всего содержание и формы пропаганды. Между тем пропаганда, будучи одним из главных способов мобилизационного воздействия, не является его единственным способом. И для анализа других методов воздействия концепт мобилизации предоставляет дополнительные возможности, поскольку «позволяет включить социокультурный контекст в общую историческую панораму, рассматривать его в числе наиболее важных факторов». См.: Ушакова С.Н. Указ. соч. С. 33. Правда, некоторые авторы используют термины «мобилизация» и «агитация» как синонимы, толкуя при этом агитацию в нейтральном духе, а не как непременно агрессивное, манипулятивное воздействие. См.: Schwaiger M.A. Nationale Mobilisierung einer Agrargesellschaft. Die Catholic Association, die Loyal National Repeal Association und Young Ireland, 1801–1848. Dissertation an der Fakultät für Geschichts- und Kunstwissenschaften der Ludwig-Maximilians-Universität München. München, 2002. Р. 12.
75
Graus F. Die Nationenbildung der Westslawen im Mittelalter // Nationes. 1980. Vol. 3. Sigmaringen: Thorbecke. Р. 16.
76
Балакришнан Г. Национальное воображение / Нации и национализм. М.: Праксис, 2002. С. 271.
77
Смит Э.Д. Национализм и модернизм. С. 48–59.
78
Melucci А. Р. 292.
79
Ibid.
80
Ibid. P. 296.
81
Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. СПб.: Алетейя, 1998. С. 75.
82
Дерлугьян Г. Указ. соч. С. 94–95.
83
Там же. C. 263–264.
84
Там же. C. 265–275, 282–283. Как отмечает Дерлугьян, национальный фактор был использован местными номенклатурами как защитный ответ на «бархатную чистку» Горбачева в номенклатурных рядах, создавшую атмосферу непредсказуемости и неуверенности в завтрашнем дне и повысившую и прежде высокое значение патронажных сетей. Республики были фактически «приватизированы» местной номенклатурой, тогда как промышленные и финансовые активы – бывшими номенклатурными руководителями отраслей и директорами предприятий либо их патронажными клиентами и членами семей. При этом номенклатура не создала, а только возглавила национальную мобилизацию, когда действия центральных властей в Москве стали ошибочными и нерешительными, а давление национальных интеллигенций оказалось слишком сильным. См.: Там же. С. 190, 237, 268–270.
85
Там же. C. 210, 284.
86
Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства / Нации и национализм. М., 2002. C. 366.
87
Смит Э.Д. Национализм и модернизм. С. 95.
88
Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 138.
89
Данн О. Нации и национализм в Германии 1770–1990. СПб., 2003. С. 178.
90
Brubaker R. The Manichean myth: rethinking the distinction between “civic” and “Ethnic” nationalism / Nation and National Identity: The European Experience in Perspective. Zürich, 1999. Р. 59–63.
91
Тишков В.А. Усложняющее разнообразие: как его понимать и упорядочить / Культурная сложность современных наций. М., 2016. С. 9.
92
По словам Тишкова, «крупные государства мира фактически существуют как нации наций: этнонации (англичане, шотландцы, ирландцы, уэльсцы в Великобритании, фламандцы и валлоны в Бельгии и т.п.) и этнорегиональные сообщества <…> составляют гражданские нации <…>, не утрачивая своей отличительности и в ряде случаев особого статуса. <…> Российская идентичность является надэтнической, и она не отменяет идентичность и целостность этно-наций. Таким образом, Россия – это нация наций». См.: Тишков В.А. Россия – это нация наций / Тишков В.А. Единство в многообразии: публикации из журнала «Этнопанорама» 1999–2011 гг. Оренбург, 2011. С. 175–176.
93
Паин Э., Федюнин С. Нация и демократия: перспективы управления культурным разнообразием. М., 2017. С. 52.
94
Геллнер Э. Указ. соч. С. 127.
95
Это различие мы возводим к различию между понятиями и концептами, которое акцентируется в политической концептологии, предложенной российским политологом В.П. Макаренко. См.: Макаренко В.П. Политическая концептология: первые итоги разработки // Политическая концептология. 2009. № 1. URL: http://politconcept.sfedu.ru/2009.1/06.pdf
96
Филиппова Е.И. Нации, государства и культура / Культурная сложность современных наций. М., 2016. С. 28.
97
Поцелуев С.П., Тимкук Дж.А. Многосоставные общества между государственной и сообщественной нацией // Южно-российский журнал социальных наук. 2018. Т. 19. № 3. С. 104.
98
Wehler H.U. Nationalismus – Geschichte, Formen, Folgen. München, 2004. S. 51–53.
99
Бройи Д. Указ. соч. С. 226.
100
Ян Э. Государственная трансформация на востоке Европы. «Второе национальное возрождение» или национализм, национальные движения и образование национальных государств в поздне- и посткоммунистической Европе с 1985 года / Национализм в поздне- и посткоммунистической Европе. М., 2010. С. 52.
101
Там же. С. 51.
102
Хобсбаум Э. Указ. соч. С. 335.
103
Миллер А. Нация-государство или государство-нация? // Россия в глобальной политике. 2008. № 5. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n_11632
104
Цит. по: Филиппова Е.И. Указ. соч. С. 24.
105
Хабермас Ю. Указ. соч. С. 367.
106
«Национализм особенно похож на голову Януса: он может быть правым или левым, революционным, реформистским, прогрессивным и реакционным, часто всё вместе…». См.: Пуле Г.-Ю. Новые национализмы в Восточной Европе – шестая волна? / Национализм в поздне- и посткоммунистической Европе. М., 2010. С. 179. «Национализм <…> стал открытым для разных общественно-политических идеологий, как например, либерализм, социализм, коммунизм, фашизм, национал-социализм и т.д.». См.: Ян Э. Указ. соч. С. 22.
107
Так, по мнению американского историка Давида Бранденбергера, опыт использования сталинским режимом символического наследия русской истории в целях массовой мобилизации «нечаянно способствовал ни больше ни меньше как формированию русского национального самосознания в советском обществе». См.: Бранденбергер Д. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956). СПб., 2009. С. 17.
108
Брубейкер Р. Национальные меньшинства, национализирующие государства и внешние национальные родственные государства в Новой Европе / Национализм в поздне- и посткоммунистической Европе. Т. 1. М., 2010. С. 158.
109
Ян Э. Указ. соч. С. 51.
110
Данн О. Указ. соч. С. 266.
111
Этнонационализм может быть с христианскими, либеральными, консервативными и даже фашистскими оттенками, но оставаясь национализмом. См.: Поцелуев С.П., Константинов М.С. Современный правый радикализм: проблема идентификации признаков // Политическая концептология. 2014. № 3. С. 77.
112
Брубейкер Р. Указ. соч. С. 159.
113
Ачкасов В.А. Этнополитическая мобилизация: попытка концептуализации понятия // Вестник С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. 2014. Вып. 3. С. 86.
114
Брубейкер Р. Указ. соч. С. 150.
115
Там же. С. 151.
116
Schermerhorn R.A. These Our People: Minorities in American Culture. Boston, 1949.
117
Геллнер Э. Указ. соч. С. 214–229.