Сказка деда Степана

Нарядили Стешу в рубаху и сарафан, все тяжелое от вышивки дорогой да каменьев драгоценных. Кокошник тоже неподъемный был, в жемчугах да рубинах. Шла невеста к холму венчальному медленно, глаз не поднимала, все прикидывала в уме, как перед брачной ночью сбегать будет. Не сразу и поняла, кто ее за руку берет, очнулась только от нежного пожатия, очами сверкнула, а рядом-то он, друг сердешный, Мехмет. Тут и солнце вышло из-за туч, как по заказу, сердце запело. Чуть чувств не лишилась, как душа захолонула от радости. Не венчались тогда еще, христианство много годов позднее на Русь пришло. Свадьба была веселая да хмельная, три дня и три ночи гуляли, и под столом валялись и в лугах. Все вольготно было, басурмане тоже не отставали. Стеша с Мехметом после брачной ночи к гостям вышли на третий день, вот как наскучались. И царь басурманский нашел-таки себе жену, девку справную да податливую, доволен был. Хорошо, видать, она его ублажала. Через неделю выехали, новые земли пора осваивать. Всеволод с Прошкой вперед ускакали, чтоб встретить молодых, остальные на корабль двинулись. У Стеши с Мехметом народились в положенный срок сразу мальчик и девочка. Пацана Прошкой нарекли, а дочку Таньшей. Потом еще у них детки были, большая семья была, счастливая. И фамилию они себе Поветкины определили, в память о знакомстве их. Завещали они своим детям, коль родится у кого-то золотая пара, называть всегда так, как первенцев своих. Вот и сказочке конец. Спишь что ли, Фенюшка?

– Нет, а дальше что было? – встрепенулась жена.

– Буде на сегодня, вон кукушка полночь откричала, а ты дальше да дальше – заворчал Степан, – Давай спать укладываться.

– Хочется продолжения, хорошо рассказываешь, как песню поешь, – требовала Федосья, – Мы же Поветкины, а почему здесь живем? Должны у моря, раз прародители твои оттуда.

– Вот ты, неугомонная, это уже другая история, не такая веселая. Надевай валенки, шагай спать, – дед откинул край тулупа, – Спокойной ночи, не ворчи, нападет бессонница, будет и продолжение.

Степан проводил взглядом тихонько ворчавшую жену, расстелил тулуп, помешал в топке угли, закрыл вьюшку. Скинул валенки, улегся на скамью. Сквозь занавески просвечивал лунный свет. Тихо в избе, только ходики тикают да коты мурчат, навевая дрему.