Игры Камня

У одной двери висела вывеска, сообщающая, что здесь находится портной. Над другой дверью – вывеска трактира: изображен витой крендель и две кружки пенного пива. Под третьей вывеской – ювелирная лавка. Под четвёртой – сапожная.

Что касается света – то, во-первых, в стенах имели громадные арочные окна, иногда высотой прямо от пола и до самого потолка – и солнечные лучи яростно врывались внутрь, заливая светом всё здание. А во-вторых, задрав голову, можно было увидеть, что потолок высоко вверху – был стеклянный, и через него тоже лучи солнца щедро вливались внутрь.

Мэр заметил куда я смотрю и сказал:

– По ночам крыша закрывается, сама собой – мы не контролируем этот процесс, господин Ва’эллемпир. Когда она закрывается, в некоторых местах загораются огоньки – фонари на стенах, люстры. Это работает само по себе и так было здесь изначально – мы ничего не трогали. Да и не знаем, как этим управлять.

– Я пытаюсь подключиться к системе Замка, – сказал по внутренней связи Камень. – Она сопротивляется, но, я уверен, у меня скоро получится.

– Сопротивляется? – удивился я. Раньше Замки так себя не вели.

– Да. Тут стоит защита, и мне приходится бороться с ней. Но она не слишком сильная, так что я смогу её одолеть, не волнуйтесь, друзья.

Мы продолжали идти по «улицам» города-Замка. У дверей стояли горшки с цветами и даже целыми деревьями, вообще всюду было довольно много зелени. А вскоре перед нами на пути возник целый фонтан. Он работал – вода весело журчала, и множество ииташи проводили время возле него, беседовали, влюблённые держались за руки и шептались друг с другом, дети задорно смеялись и тянули ручки к воде. Вокруг стояли столики, некоторые были заняты, ииташи за ними ели и пили, их обслуживали проворные официанты – похоже, возле фонтана организовали открытое кафе.

– Ух! – вздохнула Инсаэлия. – Это удивительно – устроить целый город под крышей большого здания!

Да, эта концепция была необычной, мы о таком раньше никогда не задумывались.

– Есть миры, где это является нормой, друзья, – заметил Камень. – В этих мирах внешняя среда очень опасна, поэтому заселившие такие планеты жители почти всё время проводят в городах под куполом.

Поскольку здание было многоэтажным, и наверх вело несколько лестниц, то этот город, по сути, был многоярусным. С лестниц и с верхних этажей на нас тоже таращились ииташи, увидев такую диковинку впервые в своей жизни. Многие из них сидели на краю платформы второго этажа, свесив вниз ноги и болтая ими, и с интересом наблюдали за нами. Некоторые лавки с верхних этажей имели собственную индивидуальную лестницу, протянутую к ним, проходящую мимо всех нижних этажей – она явно была продуктом работы ииташи, а не оригинальной частью обстановки Замка. Кое-где на «улицах» были протянуты верёвки, на которых сушилось бельё, где-то стирали, где-то готовили, и пар от жаренных и варёных блюд плыл по округе.

– Благодарение Создателю, в этом Замке нашлось всё, что нам было нужно, когда наши предки перебрались сюда жить и основали тут Эндрокс, – спешно говорил мэр, продолжая вести нас по улицам городка. – Здесь есть система водоснабжения, печи, зимой само собой включается отопление, есть туалеты, оранжереи, на крышах и просторных балконах устроены сады и огороды, а в некоторых помещениях находятся хранилища с медикаментами, на внутреннем дворе разбиты пруды, в которых водится рыба, по ночам, как я уже упомянул, крыша закрывается и включается освещение, а утром крыша исчезает, и потолок становится стеклянным. Здесь сама собой работает система вентиляции – так что в Эндроксе всегда хороший свежий воздух.

Мы продолжали следовать за ним, мэр показывал город, представлял различных, случайно встреченных на пути, ииташи, а потом мы поднялись по одной из каменных лестниц на второй этаж – и экскурсия продолжилась дальше.

Инсаэлии были интересны предметы, которые продавались в лавках – особенно ювелирные украшения и бижутерия – она часто останавливалась перед такими заведениями и тащила меня туда, чтобы полюбоваться на изделия местных мастеров. Нужно заметить, что ииташи производили неплохие предметы декоративного искусства – во многом местные превосходили уровень мастерства итээринцев. В отличие от них, что в основном занимались лишь производством механических приборов, часов, оружия – ииташи Эндрокса уделяли много внимания украшениям, изысканным нарядам, практиковали живопись, писали стихи, новеллы. Со слов мэра мы также узнали, что здесь ещё и давали представления, ставили спектакли.

– Любопытный городок! Мне здесь нравится! – сказала Инсаэлия.

Сопровождавшие нас роботы были человекообразными – они были ростом под стать нам с Инсаэлией и в целом напоминали человека в Костюме. Местные ииташи не знали о том, что это машины, и воспринимали их тоже как Ва’эллемпир – так что в глазах мэра и остальных эндроксцев перед ними были не мы вдвоём с Инсаэлией, а целых пятеро Ва’эллемпир. Иногда мэр, разговаривая с нами, обращался к роботам, иногда он кланялся им и сыпал лестью и комплиментами – наблюдать за этим со стороны было забавно, но мы продолжали держать ииташи в неведенье относительно реальной природы наших спутников. Роботами, само собой, управлял Камень.

После второго этажа мы поднялись на третий – и чёртова прогулка затягивалась и начинала утомлять. А ведь это было лишь несколько этажей в лишь одном из зданий в этом огромном Замке! Чтобы обойти всё – целой жизни не хватит. Интересно, сколько пространства Замка заняли местные ииташи, и какова численность их популяции? Это место гораздо комфортней для жизни, чем обычный город Итээрин – тут ииташи могли жить спокойной и разрастаться числом без каких-либо ограничений.

Толпа следующих за нами зевак всё росла и росла – почти половина всех, кого мы встречали в пути, в итоге присоединялись к толпе, бросая свои дела. Их можно понять – если бы в нашем родном мире вдруг с небес сошли боги, о которых мы знали лишь из древних мифов и легенд, и стали бы запросто прогуливаться по нашим городам, люди Земли тоже – и мы с Инсаэлией в их числе – таращились бы на них в удивлении и следовали бы с толпой по пятам, не способные отвести взгляд от этой диковинки.

Наконец, Камень сообщил по внутренней связи:

– Готово, друзья! Я смог подключиться к системе управления Замком и взял над ним полный контроль.

– Отлично, Камень! – похвалили мы его.

– Сейчас я занимаюсь сбором информации о планировке Замка и состоянии механизмов и помещений в нём. Через некоторое время, друзья, вы сможете наслаждаться этим Замком так же, как прежним.

Мэр провёл нас на четвёртый этаж, колонны на входе были обвязаны красными лентами, а между колоннами протянуты газовые занавески, на стене виднелась вывеска. Автоматический переводчик текста, встроенный в наши Костюмы, вывел на экран шлема:

«Райза – городская администрация, резиденция мэра».

Мы вошли на этаж. Все помещения здесь переделаны под административные, всюду можно видеть письменные столы, где-то работали клерки, возились с документами, на закрытых дверях кабинетов висели таблички, на которых значилось имя хозяина помещения и его должность.

Нам навстречу двинулась полная женщина-ииташи в роскошном платье розоватого цвета и с пышным подолом. За ней следом шёл ииташи помоложе, тоже полный, с ним за руку держалась молодая ииташи-девушка.

– Высокие господа Ва’эллемпир, – обратился мэр к роботам. – Вы уже знаете, что меня зовут Фетысэрит. Вы можете звать меня Фетыс, если пожелаете.

Он поклонился роботам.

– Позвольте представить вам членов моей семьи. Это моя жена, – он указал на полную женщину. – Сэтаха.

Та сделала перед нами книксен.

– А это мой сын, – он указал на юного ииташи, – Фетаирит. И его жена – Кияуна.

Затем появились ещё несколько ииташи в возрасте мэра – они оказались важными лицами в городе и администрации. Мэр представил упитанного шефа полиции, его помощника, своего помощника, и нескольких «почтенных горожан». Мы величественно и лениво кивали в ответ на их поклоны, не выходя из образа Высоких Господ.

– Мы очень счастливы, что вы посетили наш город! – торжественно восклицали высокопоставленные ииташи наперебой. – Мы счастливы от того, что Высокие Господа ступили своими благословенными ногами на дороги наших улиц!

Когда все покончили с формальностями и лестью, мэр Эндрокса обратился к нам:

– Высокие Господа, мы бы хотели устроить сегодня пир в вашу честь. На организацию его потребуется некоторое время, поэтому я попросил бы вас подождать до вечера. Если желаете, мы подготовим для вас жильё, где вы сможете остановиться и отдохнуть – или вы хотите и дальше исследовать наш город?

В этот момент в воздухе перед нами появилось большое голограммное изображение Камня. Одновременно с этим где-то глубоко в подземных недрах под Замком раздался могучий рокот. Замок слегка тряхнуло, а двери в некоторых, ранее намертво закрытых помещениях, в которых эндроксцы не могли проникнуть за все годы жизни в этом месте, распахнулись с шипящим звуком.

Мэр и остальные вздрогнули и принялись испуганно озираться.

– Нет необходимости провожать нас, – ответил один из роботов. – Мы сами найдём себе подходящее помещение. В конце концов, мы – Ва’эллемпир, и это наш Замок.

Робот взмахнул рукой – и неподалёку снова с шипением распечатался вход в ещё несколько комнат.

Мэр, побледнев, уставился на нас.

– П… простите, Высокие Господа, ч-что мы без разрешения заняли этот Замок, п-простите нас! – он плюхнулся на колени и принялся отбивать земные поклоны. Остальные последовали его примеру, все жалобно запричитали.

– П-прошу, Высокие Господа, не выгоняйте нас из Замка. Позвольте Эндроксу остаться здесь! – заумолял мэр, и из его глаз даже брызнули слёзы. – Нам некуда идти! Если вы выгоните нас – мы погибнем, всё население города погибнет!

Робот небрежно махнул рукой.

– Прекратите рыдать и пресмыкаться, встаньте. Мы не собираемся выгонять вас из Замка. Мы разрешаем вам и дальше жить здесь, и оставим всё, что вы здесь построили и создали, нетронутым. Живите дальше, как жили. Места в Замке, которые интересуют нас, не связаны с вашим городом, вы в них не смогли проникнуть, они всё это время были запечатаны. До тех пор пока вы будете держаться от них подальше – ваше присутствие здесь не будет нас волновать.

Мэр с благодарностью посмотрел на нас снизу вверх.

– Спасибо, господа Ва’эллемпир! Спасибо! – начал он неистово тараторить и кивать как болванчик. Остальные повторили за ним.

– Спасибо! Спасибо!

– Клянёмся! Клянёмся, никогда не потревожим ваш покой!

– Спасибо, господа!

– Хорошо-хорошо, – отмахнулся робот. – А теперь мы отправимся на отдых. Мы оставим с вами его.

Робот указал на шаро-дрон, вылетевший вперёд и зависший в воздухе перед мэром.

– Сообщите ему, когда начнётся ваш пир – мы тут же узнаем об этом.

– Д-да, господа Ва’эллемпир. Как скажете, господа.

Оставив бледных от пережитого страха и тревог ииташи, мы вместе с человекообразными роботами последовали за парящей голограммой Камня. Рункис, мэру Итээрина и другим ииташи, сопровождавшим нас, мы велели остаться в Эндроксе, побродить по улицам, пообщаться с местными, а поиск для них жилища мы оставили на эндроксцев.

Голограмма привела нас в другое крыло здания, ранее запечатанные намертво врата сами собой раскрывались перед нами на пути. Мы прибыли в прекрасную купальню, разоблачились от Костюмов, потом и от одежды, и решили принять водные процедуры.

– Мне нравится в этом городе, – сказала Инсаэлия. – Точнее, в этом Замке.

Она лежала на массажном столе, и специальный робот мял её тело, а я плавал в бассейне с водой комнатной температуры. У бортика меня ожидал робофициант с освежающими и алкогольными напитками.

– А всё же это интересная идея, – сказала Инсаэлия, – устроить целый город внутри Замка. Это даже разумно: для этой цели сооружения Ва’эллемпир больше подходят. В этих гигантских Замках порой бывает так одиноко и тоскливо блуждать по бесконечным коридорам… Дом совсем не должен быть таким, чтобы требовались часы, чтобы перейти из одной комнаты в другую.

– Тебе так кажется, потому что мы с тобой одни живём в этих Замках. Если бы нас было много – например, целый клан…

– Клан?! – усмехнулась Инсаэлия.

– Да, клан.

– Вы хотите завести целый клан, мой лорд-муж? – спросила она.

– А почему бы и нет?! Но для этого нам нужно наплодить кучу детей.

– Не знаю, справлюсь ли я с этой задачей, – нахмурилась она и надула губы.

– Нужно будет стараться, леди-жена.

– Для начала было бы неплохо «наплодить», – она выделила интонацией это слово, – хотя бы одного.

– Верно-верно, леди-жена.

Она встала с массажного стола и направилась к моему бассейну, голая, с порозовевшей после массажа кожей, с лукавым блеском в глазах. Красные волосы собраны наверх в большой витой пучок, аппетитные части тела Инсаэлии подрагивали во время ходьбы.

– И когда же мы этим займёмся, лорд-муж?

– Давно уже пора.

Она села на край бассейна и опустила ногу в воду. Я поплыл к Инсаэлии. Она засмеялась и опустила вторую ногу.

Некоторое время мы провели в просторной комнате отдыха, подготовленной для нас Камнем, где немного вздремнули, и, когда снаружи опустились сумерки, он разбудил нас и сообщил о том, что эндроксцы всё подготовили для пира, и настала пора идти на вечеринку.

Собравшись, одевшись, мы покинули помещение и двинулись за проводником-голограммой.

Коридоры, по которым мы шли, были пустыми и тихими – ни одного ииташи здесь не было. Немудрено: эти области Замка оставались запечатанными, и люди-кошки не могли сюда попасть.

В какой-то момент во время нашего пути мы услышали далёкий взрыв – кажется, он раздался из другого здания.

– В чём дело, Камень? – спросили мы.

– Чёрт, не уследил! – выругался он.

– Что это было?

– Местные ииташи давно уже предпринимают попытки проникнуть в запертые помещения и отсеки. Не добившись успеха, они в конечном итоге дошли до последнего средства – используют взрывчатку или пытаются проломить стены строительными орудиями. Прямо сейчас в соседнем здании рабочие-ииташи попытались взрывом вскрыть запечатанное крыло.

– Это опасно, – с тревогой проговорила Инсаэлия.

– Конечно! – в голосе Камня послышалось возмущение. – Во-первых, это может повредить планировке Замка и вызвать разрушения. Во-вторых, они могут уничтожить важные технологии и нарушить работу систем – электрификации, водоснабжения и прочее. И в-третьих, они могут случайно вскрыть те отсеки, в которые лучше никому не соваться без меня – например, лаборатории, в которых могут находиться опасные вирусы или химикаты, или обитают монстры-мутанты – результаты экспериментов Ва’эллемпир.

– Нужно срочно остановить их, Камень! – воскликнула Инсаэлия.

– Я уже это сделал, друг Инсаэлия. Мои голограммы отогнали рабочих. Когда встретитесь с мэром, нужно будет сделать ему внушение на этот счёт.

В пути к нам присоединились человекообразные роботы, которых местные принимали за таких же Ва’эллемпир как и нас, и некоторое время спустя мы добрались до той части Замка, которую, собственно, и можно назвать Эндроксом.

В отличие от нашей части – пустой, в основном тёмной, тихой – здесь царило веселье, шум, звучал смех и живая музыка, всюду горели фонарики и свечи, веселилась толпа горожан. Праздник проходил как внутри зданий, так и снаружи – во внутреннем замковом дворе, и за пределами замковых стен.

– Господа Ва’эллемпир! – поспешил нам навстречу мэр Эндрокса, взмахивая бокалом с выпивкой в нашу сторону. Его сопровождала его полная жена, а также мэр Итээрина. Три толстяка в благодушном настроении направлялись к нам.

Нас также заметила Рункис, радостно помахала нам и улыбнулась, и в компании нескольких местных тоже двинулась к нам.

Инсаэлия уставилась на играющих на небольшой круглой сцене музыкантов. Она была в шлеме, поэтому я не видел выражения её лица, но кое о чём догадывался, так что я сказал ей по внутренней связи:

– Хочешь выступить?

– Что?

– Хочешь сыграть – перед всеми этими кошколюдами? В последнее время ты играла только для меня. Не хочешь показать свои таланты и местной публике?

– Н-не знаю, – она неуверенно пожала плечами.

Музыка, что исполняли местные, не сильно отличалась от нашей, человеческой – их культура была очень похожа на земную, мы это заметили ещё в Итээрине, изучая тамошний быт, искусство и ремёсла. Так что кошколюды будут способны понять музыку Инсаэлии и оценить её по достоинству – раз мы можем понять и оценить их произведения.

Когда мэр Эндрокса добрался до нас, двигаясь шатающейся пьяной походкой, один из роботов строго обратился к нему:

– Мы недавно слышали взрыв.

Фетысэрит на мгновение опешил, а потом быстро ответил:

– Прошу не волноваться, господа Ва’эллемпир. Это были строительные работы по расширению городской территории…

– Немедленно прекратите это!

Камень, в лице робота, отчитал мэра и пересказал ему те три аргумента против подобной самодеятельности в Замке, о которых поведал нам ранее.

– П-простите, господа Ва’эллемпир, простите! – мямлил и кланялся мэр. – Подобного… никогда! Я срочно… Я тут же… Я уже… распоряжусь…

Продолжая кланяться как заведённый, он попятился, отступая спиной вперёд. Отойдя на достаточное расстояние, он развернулся и опрометью ринулся прочь – отдавать свои распоряжения.

Жена мэра и другие высокопоставленные ииташи принялись кланяться и приглашать нас к пиршественному столу, за нами следовала Рункис, мэр Итээрина и другие наши кошколюды.

В помещении, где проходила основная пирушка, были расставлены длинные столы, накрытые красивыми скатертями. Нас (вместе с человекообразными роботами) усадили на самые почётные места, рядом примостились наши ииташи, а также представители местной городской администрации. Для того, чтобы иметь возможность есть и пить приготовленное эндроксцами, мы с Инсаэлией избавились от шлемов – и все ииташи, видевшие это, уставились на нас с интересом. Полагаю, они – как и итээринцы – давно забыли, как выглядят настоящие Ва’эллемпир – так что с нашей внешностью никаких проблем быть не должно.

В честь нас звучали тосты, эндроксцы веселились, танцевали, звучала музыка. Мы с Инсаэлией пробовали угощения – и нам они показались вполне сносными. Я взглянул на Рункис – та уплетала яства и налегала на питьё с большим усердием – ей всё нравилось.

Во время вечеринки Инсаэлия наткнулась на ииташи-писателя, Потэгара, и завела с ним беседу, спрашивая о его творчестве. Я находился рядом и слышал всё, о чём они говорили.

Он пересказал сюжеты нескольких своих историй – те были про детей в какой-то магической академии, а потом он поделился своими странными снами.

– Однажды мне приснилось, – со смущением проговорил ииташи, – что где-то в другом мире есть женщина – не ииташи, а похожая на вас, господа Ва’эллемпир – высокая, без ушей и хвоста – и она пишет истории про кого-то, похожего на меня – только он ребёнок и той же расы, что и она. И с ним происходят все те события, которые я описываю в своих романах!

– Странный сон, – заметила Инсаэлия.

– А однажды, – он нахмурился и проговорил с тревогой в голосе, – мне приснилось, что весь наш мир поглотит беда. Все ииташи погибнут, настанет конец света!

– Правда? И что конкретно из себя представляет эта «беда»? От чего погибнут все ииташи?

– Не знаю, – мрачно проговорил Потэгар и опустил голову. – Я плохо помню тот сон – да и не хочу его вспоминать. Это было ужасно… После пробуждения я несколько дней не мог выкинуть сон из головы и боялся вновь засыпать… Я чувствую, что сон пророческий.

– Не говори глупостей, – Инсаэлия легко отмахнулась от предчувствий странного ииташи. – Сейчас в этом мире находимся мы, Ва’эллемпир – и мы можем предотвратить любую беду, с какой бы ни столкнулась ваша раса.

– Надеюсь, вы правы, госпожа, – с поклоном ответил Потэгар.

Позже он обмолвился, что кроме романов также пишет и стихи, и Инсаэлия потребовала, чтобы он прочитал. Специально для его выступления освободили сцену, музыка стихла, ииташи предстал перед толпой зрителей, роботы предоставили ему устройство, усиливающее громкость речи, он достал несколько исписанных листков бумаги и принялся читать.

Стихи были странные и пронизанные чувством тревоги, если говорить о моём мнении – то мне они не понравились и вообще не заинтересовали. Я откровенно скучал и зевал во время его выступления.

Когда он закончил читать, а публика наградила его жидкими аплодисментами, на сцену вышла Инсаэлия – кажется, к этому моменту она уже успела опрокинуть несколько бокалов вина и осмелела – и сообщила, что собирается исполнить музыкальный номер. Присутствующие авансом наградили её бурными овациями – ведь это же Ва’эллемпир, в конце концов, как можно сомневаться в их талантах или не польстить им, когда есть такая возможность?!

Инсаэлия достала флейту и заиграла. Камень как-то смог обеспечить захват звука из её флейты и последующую трансляцию через динамики, чтобы всем всё хорошо было слышно. Возможно, он также производил корректировку звука и улучшал её исполнение прямо в реальном времени – хотя, не возьмусь судить, я не знаток, да и не хочу умалять мастерство моей супруги.

Инсаэлия отыграла три произведения, всё – мелодии её собственного сочинения, музыка была прекрасной, но задумчивой и грустной – нельзя сказать, что подходила для праздника, ииташи в безмолвии слушали, и на лицах отражалась мечтательность и задумчивость. Некоторые глубоко вздыхали, другие грустно улыбались – реакция этих слушателей оказалась такой же, как у меня, когда я слушал произведения Инсаэлии! Похоже, её музыка на всех действует одинаково, и о субъективности моей оценки можно забыть – когда я хвалил музыку Инсаэлии, я был объективен и прав, моё мнение, как оказалось, совпадает с мнением большинства других слушателей.

Она закончила, и, несколько мгновений спустя, публика начала хлопать. Сначала тихо и неуверенно звучали отдельные хлопки, потом аплодисменты стали набирать мощь, а затем разразились настоящим шквалом. Ииташи хлопали изо всех сил, свистели, завывали и топали.

– Браво! Потрясающе! – звучало из толпы.

– Великолепно!

– Шедевр! Великие произведения и великое исполнение!

Я был уверен, что они не льстили и не преувеличивали, а высказывали настоящее мнение.

Я взглянул на Рункис, что сидела неподалёку. Она тоже хлопала, но часто прерывалась, чтобы отереть слёзы, бегущие из глаз. Она, вероятно, почувствовала мой взгляд и повернулась ко мне. Глаза у кошкодевочки на мокром месте, лицо искажено гримасой печали, Рункис постоянно шмыгала носом.

– Музыка госпожи Инсаэлии как всегда прекрасна, – проговорила она со вздохом. – И как всегда, вызывает у слушателей грусть и печаль.

– Что ты чувствовала, когда слушала эту музыку? – спросил я. – Какие образы возникали у тебя в голове?

– Не знаю… Сложно описать, всё такое смутное, зыбкое… Это музыка про одиночество, про тоску, про утрату кого-то близкого. Ты теряешь кого-то и одиноко живёшь в пустом сером мире… долгие годы, и всё существование бессмысленно, и движется по кругу.

Да, её восприятие музыки Инсаэлии похоже на моё.

Инсаэлия вскоре вернулась на своё место, и я приобнял её за талию и поцеловал в щёку.

– Хорошо исполнила, – сказал я. – Как всегда, твоя музыка прекрасна.

Она тихо спросила:

– Ты снова думал о женщине в чёрном, когда слушал её?

– Нет, на этот раз пронесло, – усмехнулся я. – Здесь слишком много народу, и я следил за реакцией толпы на твоё исполнение, вместо того чтобы погружаться в собственные мысли и чувства.

– И как? – с улыбкой спросила она и кивнула в сторону толпы.

– Всех глубоко проняло, можешь даже не сомневаться. Ты действительно очень талантлива, и твои произведения – великолепны.

Она улыбнулась ещё шире.

– Спасибо.

– Не за что, ведь я говорю правду.

– Друзья ииташи Эндрокса! – вдруг прозвучал голос Камня, раздающийся из корпуса одного из роботов за столом – тот встал в полный рост, чтобы привлечь всеобщее внимание.

Гул толпы притих, все уставились на робота.

– Мы благодарны вам за оказанное гостеприимство и рады, что прибыли сюда, встретили всех вас и с вами познакомились. Мы благодарны за этот пир, который вы устроили в нашу честь. Чтобы добавить ещё большего веселья этому вечеру, у нас есть для вас сюрприз. Посмотрите на небо!

Уже стояла ночь, и небо было тёмным. Некоторые ииташи подошли к окнам, что в этой зале были высотой от пола до потолка. Также вверху поднялись панели, закрывавшие потолок, и над головами у нас появилось открытое небо. Некоторые ииташи всё это время находились снаружи – во внутреннем дворе Замка, они тоже уставились вверх.

Несколько мгновений спустя в небе взорвались салюты. Одна вспышка, другая, третья. И ещё одна, и ещё.