Игры Камня

Состоялось громадное празднество, мэр произнёс торжественную речь, в качестве почётных гостей присутствовали, разумеется, мы с Инсаэлией, самые важные жители города, включая мэра, решились первыми опробовать на себе запускаемый воздушный транспорт. Нас тоже пригласили. Сначала мы взошли на борт дирижабля, а потом, когда покинули его, оставив в гондоле только мэра, членов его семьи и работников судна – мы забрались в воздушный шар.

Покинули дирижабль мы экстравагантно – просто выпрыгнули в окно и спланировали на землю – благодаря устройству полёта в наших Костюмах. Мэр схватился за сердце, когда увидел, как мы выпрыгиваем из парящего на огромной высоте дирижабля в окно, а публика внизу испуганно ахнула. Мы спокойно приземлились под изумлёнными взглядами, забрались в небольшой – на несколько мест – воздушный шар, прихватили с собой испуганную и упирающуюся Рункис (её персональный Костюм до сих пор не был снабжён функцией полёта, поэтому полёт для неё оставался далёкой, незнакомой и пугающей темой) и велели поднять нас вверх.

Работники стали травить верёвку (отпускать шар полностью в планы не входило), и мы, будучи в корзине втроём, поднялись высоко над городом. День постепенно клонился к вечеру, солнце закатывалось за горизонт, небо окрашивалось в розовый, рыжий и золотистый.

– Я вспоминаю тот день, когда мы с тобой впервые встретились, – сказала Инсаэлия, избавившись от шлема.

Я тоже снял свой, и теперь мы стояли в корзине воздушного шара близко друг к другу, глядели в глаза, а затем обнялись. Рункис чувствовала неловкость и старательно отворачивалась, глядя в другую сторону – однако раскачивание корзины и вид далёкой земли внизу вызывал у неё панические приступы, из-за чего она резко бледнела, а шерсть на хвосте вставала дыбом.

– Когда мы вошли в развалины – стоял такой же закат, – продолжала Инсаэлия. Её рыжие волосы клубились на ветру, похожие на пламя факела, и в свету заката лишь становились краснее, наливались сочным оттенком. – Я помню, как ты попросил сыграть тебе на флейте, я играла, и лучи закатного солнца падали в развалины через дыры в стенах. Ты сидел на камне спиной ко мне и слушал, а я играла и смотрела на тебя, и чувствовала что-то непривычное. Я думала о том, как странно мы познакомились, как необычна наша встреча. Я тогда решила: это судьба? Это судьба. Такая удивительная встреча не может быть случайностью! Это должно перерасти во что-то большее, подумала я. К чему-то эта встреча должна привести. Мы не можем просто так расстаться, будто ничего особенного в нашем знакомстве не было. И ведь действительно – в итоге всё так и вышло: наша встреча сулила невероятные приключения в будущем, и в итоге всё это привело нас сюда, в этот момент, к той жизни, который мы сейчас живём.

Я улыбнулся.

– Наверное, это и правда была судьба. Камень говорит, что судьба существует, и её как-то можно объяснить с помощью физики…

Я обнял Инсаэлию покрепче.

– Я люблю тебя, Инсаэлия. Я рад, что ты со мной.

– И я люблю тебя, Содэрик. Но давай почаще звать друг друга «лорд и леди Ва’эллемпир». Мне нравится, как это звучит. Мне нравится вживаться в эту роль.

– Как пожелаете, леди Ва’эллемпир.

Она улыбнулась.

– Лорд Ва’эллемпир, дорогой мой, у меня для вас кое-что есть. Сюрприз.

– Да? И что же это?

Инсаэлия достала из одного из отсеков Костюма бутыль с вином.

– Зелёное вино! Я подумала, что будет замечательно распить его в такой день. Мы тут вместе, на воздушном шаре, пьём зелёное вино… – разве это не прекрасно?

– Прекрасно.

Мы также угостили Рункис – отдали ради этого одну кружку ей, а вторую делили друг с другом, отпивая из неё по очереди. Кошкодевочке зелёное вино очень понравилось, после первого глотка она восторженно вздохнула, а её щёки порозовели.

Вино, как всегда, было сладким и ароматным – кажется, Камень улучшил рецепт, сделав и так необычное вино ещё необычней.

Мы обнимались, целовались, выпивали и любовались закатом, и прекрасно проводили время. (Про сгорающую от смущения и осознания себя в роли «третьего лишнего» Рункис, жмущуюся в углу корзины, упоминать не будем).

Инсаэлия сказала:

– Уже весна в самом разгаре. Может, нам стоит сделать то, что мы планировали? Я имею в виду – сыграть свадьбу.

– Почему бы и нет. Я готов сделать это в любой день. Вот только не будет ли скучно и одиноко на свадьбе, на которой нет гостей? У нас есть лишь Камень, да мы вдвоём друг у друга.

– Этого вполне достаточно, но мы можем позвать в качестве свидетелей Рункис и городского мэра.

– Что ж, неплохая идея.

– Тогда… давай сделаем это на следующей неделе?

– Хорошо.

Когда стемнело, в небо стали запускать салюты – разумеется, подальше от шаров и дирижаблей. Те, кому повезло, находились в этот момент на шаре или на борту дирижабля и любовались салютами, паря в небесах. Зрелище было великолепным. Мы с Инсаэлией к тому моменту всё ещё занимали шар.

– Ах, как же хорошо, – вздыхала она, прижимаясь ко мне.

– Да.

– Как замечательно, что мы отправились в это путешествие по другим мирам. Ты и Камень изменили всю мою жизнь.

– Моя жизнь тоже изменилась после встречи с Камнем. Представь, как бы нелепо и жалко мы сейчас жили, прозябали в нашем родном мире, если бы на нашем жизненном пути никогда не появился Камень!

Инсаэлия рассмеялась.

– Да уж. Старая жизнь в нашем родном мире сейчас кажется такой далёкой, примитивной… Мы были словно насекомые, копошащиеся под бревном, в то время как вокруг всё это время находился огромный мир, полный удивительных вещей и возможностей!

Затем она вздохнула и, опустив голову, тихо сказала:

– А всё-таки жаль, что мы не можем разделить наши приключения с другими людьми… Я и правда чувствую себя немного одиноко от того, что в посещённых мирах лишь мы с тобой вдвоём являемся людьми.

Она крепко прижалась ко мне, и я погладил Инсаэлию по голове.

***

Настала следующая неделя и день нашей свадьбы.

На торжество был приглашён мэр Итээрина и Рункис. Свадьба проходила в большом церемониальном зале в Замке. Камень сотворил для Инсаэлии прекрасное свадебное платье, мне тоже изготовил торжественный наряд. Я чувствовал себя неловко в этой одежде, но Инсаэлия сказала, что ей одеяние очень нравится, и что мне оно идёт.

Играла музыка, Камень исполнил для нас роль священнослужителя – произнёс речь, составленную им по кускам из обряда в нашем родном мире и из обряда, принятого у Ва’эллемпир (со слов Камня), мы принесли клятвы, признали друг друга мужем и женой, обнялись, поцеловались, и под всеобщее ликование (мэра, Рункис и множества роботов, управляемых Камнем) обряд завершился, свадьба состоялась. После чего началась пирушка.

На этот раз не Итээрин, а Замок запускал салюты, и мы с новоиспечённой супругой и двумя кошколюдьми под звуки музыки сначала станцевали, а потом насыщались изысканными яствами и пили прекраснейшие вина, расположившись на свежем воздухе во внутреннем дворе Замка. Горели фонари, посреди просторной площади стоял пиршественный стол, и робофицианты обслуживали нас. Конечно же, подавали и вино «Гринвайн», которое навсегда останется нашим любимым напитком, имеющим для нас особое, символическое значение. Камень специально для свадьбы изготовил его по ещё одному новому рецепту, назвав его «свадебным» – и, как повелось, каждая новая вариация зелёного вина была на высоте, Камень показывал невероятное мастерство в изготовлении этого напитка.

В воздухе плыл цветочный аромат, весна была в самом разгаре. Во внутреннем дворе Замка находилось несколько садов, а также всевозможные клумбы, оранжереи и цветники располагались на балконах зданий, на крышах, на террасах, на подоконниках – цветочный аромат плыл повсюду. В вечернем небе вспыхивали салюты.

– Как прекрасно! – вздыхала Инсаэлия. Она любовалась недавно показавшейся на небосводе луной, салютами, и глубоко и с наслаждением вдыхала ароматный воздух. – Как же хорошо, Содэрик! Как отрадно!

Наши места за праздничным столом располагались рядом друг с другом, так что Инсаэлия наклонилась в мою сторону и прильнула ко мне. Её голова оказалась прямо перед моим лицом, и я вдохнул аромат её волос. И чмокнул в макушку.

– Хи-хи, – усмехнулась она, а затем капризно проговорила: – Обними меня.

Я обвил её одной рукой, прижав к себе.

Напротив нас за столом сидел мэр-кошколюд и Рункис. Они угощались яствами и напитками, постоянно восторженно вздыхая и дивясь всему, что попадало им на глаза и в рот. Не забывали они и постоянно выкрикивать тосты в нашу честь, взмахивая кубками с вином в нашу сторону.

– Долгих лет жизни господам Ва’эллемпир!

– Поздравляем высоких господ Ва’эллемпир!

– Счастья господам Ва’эллемпир!

Конечно, было немного одиноко от того, что на этой свадьбе присутствовали лишь двое гостей (не считая Камня), и те не были людьми, хоть и очень походили на нас. Наверное, Инсаэлия чувствовала лёгкую грусть от того, что на свадьбе не было членов её семьи и друзей детства…

– Тем не менее, – прервав мои размышления, проговорила она, – теперь мы – лорд и леди Ва’эллемпир. Я довольна этим. Я люблю вас, мой дорогой лорд Ва’эллемпир!

Она потянулась ко мне, и мы поцеловались.

– И я люблю вас, моя прекрасная леди Ва’эллемпир!

Прошла весна, наступило лето.

Оно было тёплым, светлым, ласковым, в наших владениях царила идиллия. Городок Итээрин спокойно жил и процветал, горожане выращивали еду в полях и на фермах, что на юго-востоке от города, путешествовали по всей этой местности на воздушном транспорте, добирались до других поселений и устанавливали с ними связь и воздушное сообщение, а также славили нас, своих правителей, распространяя всюду слухи о том, что Ва’эллемпир вернулись в этот мир. Ежедневно итээринцы посылали нам в Замок свои дары – фрукты, овощи, вино, сыры, колбасы, хлеб, цветы…

Ремесленники слали нам свои изделия. После нашего появления здесь, в Итээрине настал расцвет механики и инженерии, местные мастера с энтузиазмом занялись созданием часов, пистолетов, механических игрушек и прочего, ковкой изощрённого холодного оружия, созданием ювелирных изделий, замысловатой работой с древесиной.

Лето в этом мире было похоже на знакомое нам, мы с Инсаэлией прекрасно проводили время, вылетая в Костюмах на дикую природу – к реке, к озеру, в лес, на прогулку по холмам. Бродили на природе, купались в водоёмах, валялись на траве. Во время этих путешествий Инсаэлия играла мне на флейте. Камень изготовил для неё множество флейтоподобных инструментов, один причудливей другого, и она с энтузиазмом изучала их.

Камень начал записывать музыку Инсаэлии и часто помогал ей в создании новых мелодий, и теперь в любой момент, находясь в Замке или во внешнем мире, но будучи в своих Костюмах, мы могли попросить Камня воспроизвести ту или иную мелодию, и музыка тут же играла для нас.

Инсаэлия изменилась в плане сочинения мелодий. Раньше музыка была задумчивой и печальной – теперь в ней появилось больше весёлости и ритмичности. Одна из самых лучших её последних композиций, которая оказалась переломной и которая положила начало новому периоду в её творчестве, была мелодия, которую она придумала в день нашей свадьбы, а потом дорабатывала и улучшала в течение нескольких недель. Мелодия называлась: «Весна для лордов Ва’эллемпир».

Для этой мелодии даже были придуманы стихи, и флейта здесь играла роль вокала, имитируя пение. Сама Инсаэлия петь стеснялась, поэтому однажды песню для нас исполнил Камень, сымитировав женский голос. Это было замечательно.

Записи мелодий Инсаэлии Камень ещё и обрабатывал, превращая простую игру на флейте в целую композицию – он добавлял множество инструментов, новые партии, усиливал одни инструменты, ослаблял другие, усиливал флейту, делая в отдельных местах акценты и улучшая звучание, а иногда он добавлял к музыке посторонние звуки окружающего мира – шелест листвы, звуки дождя, журчание ручья, пение птиц. Всё вместе превращалось в настоящие концерты, которые Камень проигрывал нам в Замке. Музыка лилась сразу со всех сторон – Камень располагал «динамики» по всему помещению вокруг нас, и казалось, что ты находишься посреди выступления живого ансамбля, окружающего тебя со всех сторон, да ещё и на природе, в лесу.

В Замке мы много времени проводили в садах, оранжереях, в цветниках на балконах и на крышах, распивали там вино и прочие напитки, ели холодные сладости, которые создавал для нас Камень (одно из них называлось «мороженное»), любовались цветами и слушали пение местных птиц.

– Как же хороша наша жизнь! – сказала Инсаэлия.

Я кивнул.

– Как счастлива я – говорю в очередной раз, дурёха – что встретила тебя и Камень и отправилась в это путешествие! Ах! – она блаженно вздохнула, подставляя лицо тени, падающей от ветвей дерева в саду на одном из наших балконов. – Все наши прежние перипетии стоили того, чтобы оказаться здесь.

Камень создал для нас бассейны во внутреннем дворе Замка, и мы могли купаться в них в жаркие дни. Рункис продолжала жить с нами в Замке, но старалась редко попадаться нам на глаза – она то ли стеснялась, то ли у неё было обострённое чувство субординации. Она действительно воспринимала себя нашим верным слугой. Кошкодевочка полюбила проводить время в бассейне в жаркий период, но посещала его когда нас с Инсаэлией там не было.

Однажды, когда мы наведались к озеру, Инсаэлия напомнила о том, что мы запланировали ещё с зимы:

– Мы хотели поплавать тут на лодке, не так ли? Я хорошо помню, Содэрик, любимый, тот день, когда мы с тобой встретились, и ту ночь, что провели на пруду. Ты тоже помнишь то наше первое свидание?

– Конечно.

– Тогда мы впервые познали друг друга как мужчина и женщина.

– И это было замечательно.

– Хотя я жутко стеснялась.

– Это было мило. Я заметил.

– Я запомнила ту ночь навсегда. Давай восстановим эту сцену сегодня на этом озере?

– Хорошо. Нужно попросить Камень быстро изготовить лодку и доставить её сюда.

Камень в кратчайший срок сотворил лодку в виде нескольких отдельных частей, а потом летающие роботы доставили их к пруду и там собрали в единое целое. Также он прислал нам вина и закусок. Настала ночь, и мы сели в лодку и поплыли по озеру.

Небо было безоблачным, светила луна, квакали лягушки в камышах, стрекотали сверчки. Природа на этой планете действительно очень походила на земную. Одиноко перекрикивались местные птицы – хоть они и не были соловьями, которых мы слышали в нашу первую ночь, но вполне годились им на замену. Камень решил добавить романтики нашему свиданию и пустил по воде светящиеся фонарики-лодочки.

В ту ночь на Земле наша лодка стояла на берегу, но сейчас мы поплыли по воде. Лодка свободно дрейфовала, мы потягивали зелёное вино, а ещё Инсаэлия не забыла захватить на это свидание флейту – ту самую, старую, с которой она была на Земле. Ту самую, на которой она играла, стоя на холме под деревом, когда я заметил её и направился к ней, чтобы познакомиться.

Мы пили, закусывали, беседовали, любовались луной и прудом, Инсаэлия играла – то же, что в ту нашу ночь на Земле, лодка продолжала спокойно дрейфовать.

Инсаэлия сказала:

– Кажется, прошёл почти год с того дня, когда мы отправились в странствие по другим мирам?

– Да. Камень бы тебя поправил: почти год, если говорить в терминах субъективного времени. Друг Инсаэлия.

Она рассмеялась.

– Как вы с ним познакомились? – спросила она. – Ты никогда не рассказывал об этом в подробностях. Всё время отделывался отговорками, что, мол, расскажешь «как-нибудь потом».

На этот раз уже она изобразила меня, мой тон, когда я отделывался отговорками, и я невольно хохотнул.

– Расскажи, – она просяще заглянула мне в глаза и взяла за руку. – Как ты встретил Камень? Каким было твоё первое путешествие по другим мирам? Я помню, ты говорил, что уже совершал одно путешествие до того, как прийти в Луговицу.

Я вздохнул.

– В этом нет никакой тайны, и я ничего не намерен скрывать, – начал я и снова вздохнул. – Просто… мне тяжело вспоминать про то путешествие. Я тебе…

– «…как-нибудь потом расскажу». Нет уж, давай сейчас.

Всё это время она сидела рядом со мной, но сейчас переместилась на место напротив и приняла вид слушателя, приготовившегося услышать сказку, сложила руки у себя на коленях и внимательно уставилась на меня.

– Такая прекрасная ночь, Содэрик. Такое прекрасное свидание у нас с тобой. Хорошая история сейчас бы не помешала. Я играла тебе на флейте? Играла. И не один раз. Теперь пришёл твой черёд развлечь меня.

Я опять тяжко вздохнул.

– Ну хорошо…

И я начал:

– Это история о предательстве, о загадочном подвале в древних развалинах, о парящем в воздухе Замке, о существах, похожих на людей, но ими не являющихся, о моей встрече с одним из Древних, и о сумасшедшей женщине, которую мне пришлось убить…

К концу истории Инсаэлия не могла сидеть спокойно, любопытство было словно написано у неё на лице, саму её то и дело охватывал порыв поскорей меня о чём-то расспросить, чтобы прояснить отдельные детали рассказа. При этом у неё дрожали губы и сами собой наворачивались слёзы, дорогая супруга шмыгала носом и протирала платочком влажные глаза.

Я замолчал, и её тут же прорвало:

– Так значит, ты видел настоящего Ва’эллемпир?

– Да, похоже на то. Я сначала не знал, что это Ва’эллемпир, но после того, как мы с тобой увидели огромное количество их изображений и статуй в Замке в прежнем мире, я понял, что это был именно Ва’эллемпир.

– Значит, они ещё живы?!

– Похоже на то.

– Значит, они могут когда-нибудь вернуться в оставленные миры? И в этот тоже? И отобрать у нас Замок? – сказала она испуганно. – И покарать нас за то, что мы выдаём себя за них?

– Я справлялся об этом у Камня. Он сказал, что маловероятно, чтобы Ва’эллемпир когда-нибудь вернулись в оставленные миры. Ты же помнишь, как он описал модель сети миров Ва’эллемпир: он сказал, что когда-то это была единая мультивселенская империя. Потом произошла война Ва’эллемпир с их таинственными врагами, и Древним пришлось отступить. Они покинули дальние миры и сконцентрировали силы в мирах, из которых изначально распространяли свою колонизацию мультивселенной. Оставленные миры Камень называет «Внешними», а миры, где обосновались сейчас Ва’эллемпир – «Внутренними». Камень говорит, что Ва’эллемпир боятся покидать Внутренние миры, и между Внешними и Внутренними создан барьер, не позволяющий свободно перемещаться из одного типа миров в другой. Мы с тобой находимся во Внешних Мирах.

– Чего Ва’эллемпир боятся?

– Своих врагов, наверное?! Тех, кто вынудил их отступить во Внутренние Миры, тех, кто сокрушил их империю.

– Но кто они такие? И где они сейчас? Ты видел Ва’эллемпир, и из этого следует, что они до сих пор существуют… Они боятся своих врагов – а, значит, и те тоже всё ещё живы? И, если Ва’эллемпир прячутся от них во Внутренних Мирах, то враги должны находиться во Внешних, в наших мирах! Значит, мы можем ненароком с ними столкнуться?!

Она быстро пересела ко мне на колени и крепко меня обняла.

– Содэрик, ты лишил меня покоя! Я боюсь как встречи с Ва’эллемпир, так и с их врагами! Мы совершенно беспомощны перед ними! Мы просто мелкие людишки, которые всего лишь пользуются тем, что хозяева миров и Замков оставили свои владения! Когда они придут, мы не сможем защититься!

– Успокойся, – я погладил по спине. – Я надеюсь, мы не встретимся ни с кем из них. Камень уверяет, что шанс встречи крайне мал. Давай доверимся ему и возложим заботу об этом на его плечи. Ну… образные «плечи».

Она хохотнула.

Мы просидели, крепко обнявшись, некоторое время, а потом, успокоившись, она заглянула мне в глаза, я отёр мокрые следы от слёз с её щёк. Плакала она вовсе не из-за страха перед Ва’эллемпир или их врагами, а из-за окончания моей истории.

– Ты плакала из-за того, чем всё закончилось в моём рассказе?

– Наверное. Скорей всего, – вздохнула она печально. – Я не знаю почему, но мне было жалко ту тётку.

– Я тоже не могу сказать почему, но и мне её жаль. Каждый раз, когда я вспоминаю тот случай… Я даже скажу вот что: если бы я мог всё изменить, вновь прожить ту сцену, я бы не убивал её. По крайней мере, пока не выяснил бы больше насчёт всего, что там происходило.

– Ты сказал, она назвала тебя по имени?

– Да, и это удивило меня больше всего! Откуда она меня знала?

– А как она выглядела?

– Она была старой, сухой, как скелет, со следами застарелой горечи и злобы на лице. Прямо настоящая ведьма. Именно такую тётку и представляешь, если пытаешься вообразить, как может выглядеть повелительница орды злобных тварей, обитающая одиноко в мрачном замке. Она была вся в чёрном, волосы её тоже были черны – хоть и была она старухой, седины на голове я не заметил. Они были у неё длинные и, кажется, запущенные. Да и сама она выглядела слегка неряшливо…

Ещё раз прокрутив в голове ту сцену, я не заметил, как глаза мои заслезились. Инсаэлия, увидев это, покрепче обняла меня и принялась гладить по голове.

– Ну-ну, Содэрик, дорогой, всё хорошо, любимый, всё хорошо…

Она пыталась меня успокоить, однако сама шмыгала носом и вскоре снова заплакала.

Ладно я – проливаю слёзы каждый раз, вспоминая ту женщину. Я сам убил её, я виделся с ней лично, я воочию наблюдал ту сцену – последние мгновения жизни женщины в чёрном, лично слышал её слова. Но почему плачет Инсаэлия? Она узнала обо всём лишь с моих слов – но даже рассказа хватило для того, чтобы она разрыдалась. Почему случай с той странной женщиной, незнакомой нам обоим, имеет такой сильный эффект на мне, и на ней, на нас обоих??

– Почему тебе жаль ту женщину? – спросил я. – Почему ты плачешь, Инсаэлия?

– Не знаю, – ответила она, всхлипывая. – Не знааааааю… Мне очень, очень грустно, когда я думаю о том, что ты мне рассказал.

И вот, сидя в лодке посреди ночного озера, мы обнимались и плакали вдвоём.

***

Замок трясло, что-то сыпалось с потолка, ревел сигнал тревоги. Камень сказал, что этот Замок парит в небесах – и я убедился в этом сам, когда заглянул в одно из окон, встреченных по пути – действительно, внизу можно было увидеть далёкую землю, а на уровне Замка проплывали облака!

Прорвавшись через толпы агрессивных человекообразных существ – они выглядели как люди, но имели серую и неестественно гладкую кожу, были худощавы и ростом превосходили людей, имели длинные руки, а во рту можно было наблюдать острые клыки – я столкнулся с тем, кого позже опознаю как Ва’эллемпир.

Он тоже имел сероватый оттенок кожи и был худощав и высок, но на этом схожесть с уродливыми полулюдьми заканчивалась – он имел длинные белые волосы (у полулюдей были короткие чёрные, растрёпанные), отливающие серебристо на свету, вытянутые остроконечные уши, глаза, казалось, не имели белков, были сплошного цвета – красноватого, а голова была слегка вертикально вытянутой, удлинённой.

– Срочно! Бей его, дружище! – прокричал Камень, висевший у меня на шее. – Это враг!

Ва’эллемпир удивлённо уставился на меня – кажется, наша неожиданная встреча застала его врасплох. Я быстро среагировал на призыв Камня и ударил мечом, нанося разрез сверху-вниз. Ва’эллемпир отпрыгнул назад, и благодаря этому смог защитить голову, удар пришёлся на левую сторону туловища – меч врезался в левую ключицу и рассёк плоть на левой стороне груди.

Ва’эллемпир вскрикнул от боли и бросился бежать. Я не стал его преследовать – Камень велел двигаться дальше, спешить.

Вскоре я добрался до помещения, которое и было главной целью нашего путешествия по Замку – это была просторная белая комната, и в ней находилось множество странных окон, в которых мелькали разные изображения. Сейчас я понимаю, что это были экраны, на которые транслировались изображения с камер, следящих за неким сражением внизу на земле – там развернулась целая баталия с огромным количеством участников, и с камер внутри Замка. В помещении находился только один человек – женщина в чёрном платье, с чёрными волосами, с чёрной (траурной?) вуалью на лице. Она была очень худой, кожа была невероятно бледной. Сквозь вуаль можно было видеть, что её глаза были густо обведены чёрным, и чёрной же была помада на губах.

Женщина направила на меня какой-то предмет – теперь я знаю, что это было стрелковое оружие – и Камень крикнул мне, чтобы я срочно отпрыгнул в сторону.

Я так и поступил, и в то место, где я только что находился, ударил луч. Он оставил выжженный след на стене – и, если бы там был я, этот след оказался бы на моём теле, луч прошил бы меня насквозь!

– Чёрт! – выругалась женщина – как ни странно, речь её была мне понятна, она говорила на языке моего родного мира!

Она вновь направила оружие на меня, нажала на кнопку на корпусе своего «лучемёта» – но ничего не произошло.