Особый заказ в кофейне «Полночь»

– Ну и жена у тебя, Ди! – воскликнул Эр. – Не знал, что он знает такие слова…

Если честно, то я сам впервые слышал от нее такие фразы. Как же ей больно! Ах, ожидание стало для меня настоящей мукой.

Я слышал частое поверхностное дыхание, стоны. Она тужилась. Врачи и акушерки что-то говорили ей. Они командовали, когда нужно расслабиться, а когда тужиться.

Так мы прождали около десяти минут, которые для меня длились вечность. Среди этих белых стен время тянулось бесконечно долго.

А потом я услышал плач младенца…

Мы с Эром встретились взглядом. На наших лицах расцвели улыбки.

– Закончилось… – вырвалось у меня.

– Ди… ты – отец!

Отец…

Эр тут же крепко обнял меня и поздравил с таким великим событием в моей жизни. В голове моей эта новая мысль никак не укладывалась! Теперь я – папа!

Я стал отцом.

У меня родился ребенок.

– Иди к ней!

Я вскочил и направился к палате, как навстречу мне вышла акушерка.

– Вы – папочка? – спросила она у меня.

– Да-да…

– Подождите еще немного. Пока рано.

– Как моя жена?

– Она справилась.

Мой взгляд скользнул внутрь комнаты, и я увидел Алесю, которая лежала на многофункциональной кровати с раздвинутыми ногами и тяжело дышала.

– Хорошо… можно узнать, кто там…

– Мальчик, мальчик…

Мальчик…

Медсестра быстро обошла меня и удалилась, снимая перчатки.

– Эр, ты слышал? Мальчик! У меня сын! Сын!

Эр вскочил и направился ко мне с новыми объятиями. Мы не могли нарадоваться! Как же мне хотелось его увидеть!

У меня сын…

Мой маленький Генри…

Мой Генрих.

Я слышал его плач, но скоро он затих. Его успокоили.

– Прошу! – голос Алеси. – Покажите его!

– Прошу вас, не вставайте! Вам нужно лежать еще два часа! Сейчас мы принесем ребеночка!

Мгновение, и я услышал реакцию жены:

– Иди ко мне, мой малыш! Мой маленький Генри…

– Папочку позвать?

К нам вышли.

– Кто из вас папаша? – спросила акушерка.

Эр толкнул меня вперед.

– Идемте.

Я вошел в палату и увидел свою драгоценную жену с маленьким свертком на груди. Алеся, взглянув на меня, тепло улыбнулась.

Мне поставили рядом с кроватью небольшой стульчик. Я сел справа от Алеси.

– Ты чего не отвечаешь? – спросила она меня.

– Телефон посеял…

– Вовремя!

Она показала мне голубой сверток, и я увидел маленькое розовое морщинистое личико. На меня смотрели крохотные глазки. Генри с интересом разглядывал меня.

– У нас ребеночек, Ди, – убедительно произнесла Алеся, будто хотела сама в это поверить, – мы стали с тобой родителями… Маленький Генри, это твой папа. Да, папа пришел к тебе. Он тебя очень любит.

Алеся поцеловала кроху в лобик и передала мне. Я взял своего сына в свои дрожащие руки. Я испугался, что уроню его. Такой он был маленький и хрупкий.

О, Боже! Как же я его люблю! Люблю всем сердцем!

– Привет, Генри. Ты хоть представляешь, какой ты у нас особенный? Мой сынок…

Я прижал дитя к себе. Как же было приятно держать его!

– Пора кормить, – вошла к нам медсестра.

Я передал ребенка жене и помог ей обнажить грудь. Медсестра подошла к нам, чтобы помочь Алесе правильно приложить Генри к груди.

– Вот так…

Генри обнял губками сосок и… выплюнул. Он начал плакать.

– Что такое? – Алеся запаниковала.

Медсестра вернулась к нам.

– Я… я не понимаю!..

Медсестра помогла снова приложить ребенка к груди, но результат оказался таким же.

– Что это значит?

Тогда медсестра слегка надавила на сосок Алеси. Ничего не случилось…

– Я позову врача, – запнулась она.

– Что случилось! Объясните же! – из глаз Алеси хлынули слезы.

Но медсестра не решалась нам ответить.

– Сейчас придет врач!

Это было все, что она нам сказала прежде, чем выбежать в коридор.

– Что такое, Ди? Я… я не понимаю!

– Давай попробуем еще раз?

Оставшись наедине, мы решили снова приложить Генри к соску.

– Ай!.. Он укусил меня…

Генри плакал.

– Почему нет… молока?..

* * *

– Такое случается нередко. Вы не должны сильно волноваться по этому поводу. В наши дни существуют самые надежные смеси. Конечно, они не смогут полностью заменить грудное молоко, но их состав максимально к нему приближен.

– Значит… я не могу кормить своего сына грудью? – Алеся в слезах смотрела на доктора.

– Мне очень жаль.

– Почему у меня нет молока?

– Нам это еще предстоит выяснить. Возможно, это какие-то физиологические особенности. К тому же… у вас жар. Молозиво могло просто испариться, а молоко появится позже.

– Когда?

– Не могу ничего гарантировать сейчас. У нас есть хорошие смеси. Ребенка нужно будет кормить именно такой же смесью, чтобы у него не было стресса, понимаете?

– Да…

– Прошу вас, не переживайте сильно по этому поводу. Ваш малыш абсолютно здоров. Искусственное вскармливание никак ему не навредит.

– Спасибо, доктор…

Попрощавшись с нами, врач удалился.

Так мы с Алесей поняли, что у нее нет грудного молока. Причину не установили вплоть до выписки из роддома. Генри пришлось обеспечить искусственное вскармливание. Я тут же отправился в магазин за нужными смесями. Алеся смирилась с тем, что не может кормить Генри грудью лишь на пятый день после родов. Мне и врачу удалось убедить ее, что ничего катастрофичного в этом нет.

Что касается здоровья самой Алеси, то оно пострадало лишь от сильной лихорадки после родов, которая, к счастью, прошла через четыре дня. К моменту выписки, моя жена была полностью здорова.

Мы с Алесей были готовы стать настоящими родителями для нашего маленького Генри. Я понял, что в нашей жизни начался новый этап. Мне не терпелось вернуться к нам в город, в наш родной дом, чтобы начать нормальную, во всех смыслах, жизнь.

Но дело кофейни «Полночь» еще не закончено. Помазанник на свободе, и он готовится к новому удару. Что до Алеси, то я конечно же ничего не рассказал ей о моих жутких приключениях в этом городе. Сейчас она полностью поглощена нашим ребенком.

Генри – настоящее чудо! В моей жизни появился мужчина, которого я искренне люблю.

Это самый прекрасный и чудесный малыш на свете. Как же я люблю его! Я готов сделать все, чтобы защитить свою семью от козней негодяя. Я клянусь, что не дам двоих самых дорогих мне людей в обиду.

Пока Помазанник на воле им угрожает опасность. Мы с Эром решили, что пришло время положить конец его дьявольским планам.

Часть 8. Особый заказ

Глава 24

Сиреневый свет мерцал в конце темной улицы. Удача нам благоприятствовала – кофейня «Полночь» снова открыта.

– Как думаешь, Клео ждет нас? – поинтересовался у меня Эрнест.

– После всего того, что случилось…

Мне не надо было заканчивать свою фразу, чтобы мой товарищ понял мою мысль. Направившись дальше, я похлопал по внутреннему карману куртки, где хранился пистолет.

Больше на улицу без оружия я не выйду. Я посоветовал Эру тоже приобрести пистолет. Об этом он обещал позаботиться уже завтра.

Безопасность прежде всего.

– Как Леся? – спросил он меня.

– Не отходит от Генри ни на шаг. Она сильно устает на самом деле, а потому спит без задних ног.

– Ты сбежал?

– Сегодня – да.

Это было вынужденное решение. Алеся ни при каких обстоятельствах не согласится отпускать меня ночью после всего того, что со мной случилось. Отныне я – отец своего ребенка. Я не могу позволить себе оставить их одних.

Я поклялся самому себе, что со мной ничего не случится.

Когда мы пришли к кофейне, я заметил одну особенность. Отсутствие одного присутствия.

Тишина.

Музыка не играла.

Не было того привычного легкого джаза, такого приятного слуху, что его и не замечаешь. Музыка всегда скрашивала обстановку в кофейне. Прежде я и сам не особо обращал внимание на музыкальное сопровождение, но стоило ему исчезнуть, как создалось впечатление, что кофейня лишилась чего-то очень ценного и важного. Будто пропала ее душа.

Мы с Эром вошли и заняли уже привычные нам места за барной стойкой. Клео нигде не было видно, но я не сомневался в ее скором появлении.

Почему мы здесь? Нам просто необходимо собраться нашей троицей и обсудить опасную ситуацию, связанную с врагом, который нам угрожает. Я поймал себя на мысли, что этой ночью впервые услышу от Клео какую-либо информацию о нашем неприятеле.

В полной тишине мы сидели недолго. Стоило мне перевести дыхание и немного успокоиться, приняв ту мысль, что я уже сбежал из дома (что сделано, того не исправишь), как раздался громкий и недовольный ледяной женский тон:

– От вас двоих у меня постоянно одни неприятности!

Возникнув из пустоты, Клеопатра запрыгнула на барную стойку и упрямо направилась ко мне.

Ее черные глаза яростно блестели, а золотые щелочки гневно искрились.

– Сегодня никаких экскурсий! Вы подвергли мое заведение опасности! Я и так устала разгребать это дерьмо! Вас двоих мне еще не хватало для полного «счастья»!

Клеопатра зашипела, словно дикая кошка. Она выпустила острые сверкающие когти из лап, приготовившись защищаться.

– Мы все страдаем от одного недруга, Клео, – спокойно начал я, решив взять ситуацию под свой контроль, – и имя его – Помазанник.

Мне показалось, что Клео сменила гнев на милость. Она убрала свои когти. Морщинки на мордочке немного разгладились, и кошка обреченно вздохнула.

– Простите меня, что бросила вас в ту ночь, – произнесла она, – мне нужно было защищать свой музей. Я была не готова к незваным гостям.

Мы с Эром обменялись удивленными взглядами. Признаюсь, я никак не ожидал слов извинений от Клео.

– Тебе не за что перед нами извиняться, – поспешил ответить я, – они пришли за мной.

– Нет, есть… я могла тебя защитить, а не спасаться бегством вместо этого…

– Их было слишком много, Клео. Ты бы все равно не справилась. Мы ни в чем не виним тебя. Ты все сделала правильно. Защищать свои экспонаты для тебя – первостепенная задача.

– Но все равно осадок остался… кстати, поздравляю тебя с рождением сына.

Не знаю, откуда Клео узнала об этом, но я думаю, что никакие тайны от нее скроешь. Уверен, что эта кошка способна на многое.

– Спасибо, – вежливо ответил я, – полагаю, пришло время нам всем втроем поговорить на чистоту.

– Согласна, – кивнула Клео, – хотя я до конца надеялась, что эта ночь никогда не настанет…

– Но она все-таки наступила. Мы все противостоим одному злодею. Помазанник задумал что-то безумное. Только мы можем его остановить, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вы согласны с этим?

Эр и Клео, переглянувшись, ответили смиренным кивком.

– Клео, расскажи нам все, что знаешь об этом человеке.

– Он не человек, – выдала жуткое Клео, – это мерзкое подобие человека… гадкое существо… проклятое существо, которое стремится к историческому величию. Обманывая самого себя, оскверняя собственный разум, он принял для себя омерзительные истины.

Я и Эр со всей внимательностью слушали нашего друга. Только сейчас я поймал себя на мысли, как быстро и плавно вся наша троица перешла на «ты».

– Он считает себя истинным Мессией, Помазанником Божьим, который пришел в этот мир, чтобы избавить его от греха и страданий. На деле же он сам становится самым главным источником всех грехов и мучений людей нашего города. В каком-то смысле я рада, что он обитает здесь. Только в нашем городе найдутся те, кто может ему противостоять. Боюсь, если бы эта история повторилась в другом месте, его бы ждала победа. Но и здесь эта тварь умудрилась вплотную подобраться к своей заветной цели.

– Он хочет основать новую религию, я прав? – обратился я к Клео.

– В каком-то смысле… на самом деле он сам для себя до конца не решил, как именно он хочет все обыграть. Есть несколько вариантов. Первый – ему, действительно, удастся основать новую религию, первоисточником которой стал культ «Свидетели Помазанника». Второй – он создаст новую ветвь православия и христианства. Возможно, у него получится добиться того, что в сознании народа ясно отложится непоколебимая ложь – он есть Мессия, есть посланник бога. Второй вариант более удачный, ведь там есть задел. При первом варианте ему придется все начинать с чистого листа. Как бы его ни соблазняло создание новой религии, где он станет новым богом, я считаю, что он пойдет по пути наименьшего сопротивления, воспользуется основами.

– Он хочет сказать, что свершилось третье пришествие? – ужаснулся я.

– Ага, если уже не четвертое, – печально усмехнулся Эр.

Клео ничего смешного в наших доводах не нашла.

– Так и есть, – согласилась она с нами, – он обезумел, спятил окончательно… он думает, что люди ему поверят, хотя… Свидетели Помазанника ему поверили.

С этим спорить нельзя. У нашего врага есть неплохие шансы организовать крупную секту. Про новую религию мне совсем думать не хочется.

– Зачем это ему? – не понимал Эр.

– Мания величия, – предположила Клео, – хочет быть в лице людей таким же великим и значимым, как Иисус Христос.

– Именно поэтому он желает проникнуть в его подсознание? – выдвинул я свою гипотезу.

Взгляд Клео помрачнел. Сначала она взглянула на Аннабель, которая сидела рядом с нами на барной стойке, и о чем-то призадумалась.

– Помазанник является самым нежеланным посетителем моего музея. Я борюсь с ним всю свою сознательную жизнь. Почти каждую ночь он приходит сюда. Я сражаюсь. Он не оставляет своих попыток получить свой особы заказ.

– Особый заказ? – переспросил я, нахмурившись. – Ты имеешь в виду подсознание Иисуса Христа?

На меня посмотрели так, словно я ничего не понимаю. Оказалось, что дело вовсе не в подсознании Иисуса Христа. Все совсем иначе…

Но в чем же?

Он сам признался мне, что мечтал всю свою жизнь проникнуть туда! Именно для этого ему понадобился Ий, чтобы узнать о том, что скрыто в разуме Бога…

– Безумие имеет много граней, – произнесла приглушенно Клео, – порой мания величия погружает человека в такой темный омут, вытащить из которого просто невозможно. Меняется все восприятие мира, отношение к себе и к окружающим. Можно сравнить это со «звездной болезнью», но в самой критичной, терминальной стадии… ради могущества и совершенства человек готов пойти на многое… Он готов совершать по-настоящему безумные поступки. И никакие методы убеждения и уговоры здравого смысла его не остановят.

Клео, определенно, к чему-то вела, но я никак не мог разобраться, что именно она имела в виду. Оставалось лишь дожидаться объяснений.

– Идея может настолько сильно поглотить человека, что он теряет свое истинное «Я», забывая даже свои истоки. В какой-то момент он уже не понимает, что он – всего лишь человек, который может как-то пострадать и даже умереть. Помазанник боится смерти – верно. Но он напрочь лишен чувства самосохранения. Такая нелогичность и противопоставление этих данных… пугает. Вы не находите? Это сводит его с ума.

Бояться смерти и при этом не иметь природного чувства самосохранения? Если честно, мне это даже тяжело представить!

– Помазанник намерен проникнуть в подсознание Иисуса – верно, – продолжила Клео, – это ему нужно для свершения своих замыслов по созданию новой ветви религии, в которой он заменит Господа и станет величие всех. Я даже больше скажу… он намерен посетить все мои экспонаты без исключения. Кофейня «Полночь» – такое подспорье для него… вы только подумайте! Если он сможет поглотить мысли и мудрость всех известных личностей, подсознание которых являются моими экспонатами…

– Тогда он точно сойдет с ума, – закончил я за нее.

– Во всем важна доза. Я всегда был согласна с этим. Нельзя перенасыщаться. Это грозит отравлением. Отравиться можно даже водой или воздухом, если хорошо постараться…

Именно поэтому стопроцентный кислород в больницах никогда не дают. Если дают, то в самых редких и экстренных случаях.

Клео права: отравиться можно всем.

– Отравиться можно знаниями и чувствами… эмоциями, страхами, желаниями и страстями… перенасыщение чем-либо чревато неприятными последствиями. Но Помазанник в своем безумии готов пойти еще дальше. Он ждет свой особый заказ, которого у меня пока нет… правда, я могу пополнить коллекцию своих экспонатов им в любое время, если захочу. Он предлагал мне множество сделок, ставил ультиматумы и даже шантажировал… в последнее время Помазанник перешел в открытое сопротивление. Я ему нужна живой, убить меня он не может. Он пытается лишь заставить меня предоставить ему то, что превыше всего желает его гнилое сердце и поганая душа.

Мы с Эром замерли и смотрели Клео в пасть. Мы внимали каждому ее слову.

– Чего же он хочет? – вырвалось у меня.

– Есть только один человек на всем белом свете, который его волнует больше, чем Иисус Христос. Есть тот, кого любит, уважает, кем гордится… именно в его подсознание он и хочет проникнуть. Именно этот человек и является тем самым особым заказом…

Я сглотнул. Мне срочно требуется чашка кофе!

– Догадываетесь, кто это?

Кого Помазанник любит и ценит превыше других? В чье подсознание он так отчаянно стремится попасть? Клео считает, что мы располагаем всей нужной информацией, чтобы ответить на эти вопросы.

И меня осенило.

Взглянув на Клео распахнутыми глазами, я дал свой ответ:

– Это он сам…

Кошка-сфинкс согласно моргнула.

– Чего-чего? – встрепенулся Эр. – Я что-то не понял! Он хочет залезть в свое же собственное подсознание? А это не слишком…

– Безумно, опасно и омерзительно? Верно! – ответила Клео. – Я никогда не отрицала, что не могу украсть подсознание живого человека и даже говорила об этом. Но не позволяю себе делать этого из-за принципов морали, нравственности и этики. Сами понимаете… Помазаннику же на все это плевать!

Мне в голову пришел интересный вопрос, который я поспешил озвучить:

– Кто-нибудь когда-нибудь проникал в свое собственное подсознание?

– В моей кофейне – нет. По опыту других экскурсоводов, кто отваживался проводить подобные эксперименты, хочу лишь сказать, что ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Но при этом всегда есть шанс стать самым умным существом во Вселенной… но этот шанс ничтожно мал. В большинстве случаев это губительно и нарушает все рамки разумного и дозволенного! А-ля, «принципы морали?» – «нет, не слышала!»

Эр горько усмехнулся.

– Но пока он угрожает всем нам, – подвел я итог наших размышлений, – Помазанник и меня собрался использовать каким-то образом в своих планах. Он говорит, что у меня должен появиться мотив, благодаря которому я буду выполнять его приказы. Сейчас у меня родился сын, а любимая жена только оправилась от лихорадки после родов. Я не намерен подвергать их опасности. Я решительно намерен покончить с этим монстром! Что мы можем сделать?

– Есть ли в городе кто-то, кто может нам помочь? – обратилась к нам Клео.

– Полиция, – высказался Эр, – но только в том случае, если у нас появятся доказательства того, что именно Помазанник и его чертовы сектанты виноваты в смерти Фурса, Ия и Соболя.

В смерти Соболя они точно не виноваты…

– Знаешь, а ты прав! – согласился я с другом. – Если отыщем хоть какие-то доказательства, то дело в шляпе! Клео, ты знаешь, как нам вывести Помазанника на чистую воду? Где можно искать улики?

Призадумавшись, Клео отвела взгляд в сторону. Мы с Эром терпеливо ждали, когда наша верная помощница что-то придумает. Ждать долго не пришлось.

– Есть одно место…

Клеопатра смерила меня строгим взглядом.

– Это дом самого Помазанника. Думаю, там будет полезно покопаться… но это слишком опасно. Никогда нельзя знать, есть ли кто-то в доме или нет. Ходить лучше днем.

– Где это? – спросил я прямо.

– В лесу. Недалеко от того места, где сектанты проводят свои ритуалы и испытания. Там дальше есть высокий холмик, на вершине которого и стоит развалена Помазанника, где он обитает.

– Логово монстра, значит? – задумался я. – Берлога… а в ней медведь…

– Что скажешь, Ди? – обратился ко мне друг.

Я повернулся к нему лицом.

– А ты готов отправиться со мной?

– Ты же сам знаешь ответ…

– И возьмите с собой оружие, – вставила Клео, – надеюсь, оно вам не понадобится, но гостей там точно не жалуют.

– У нас все при себе.

Я расстегнул куртку и продемонстрировал Клео пистолет во внутреннем кармане.

– Так я буду убеждена, что вы защищены, – легко улыбнулась кошка.

– Значит, отправляемся искать улики в дом монстра? – подытожил Эр.

– Именно, – кивнул я, – займемся этим завтра утром. А сейчас мне пора возвращаться домой, пока Генри случайно не проснулся, и это не выдало мое отсутствие.

* * *

Вернувшись в коттедж, я обнаружил перевернутый стол на веранде. В сердце сразу защемило. Дверь в дом оказалась открыта.

Что тут…

– Леся! Леся!

Войдя в прихожую, я мгновенно зажег свет. Одежда и вещи разбросаны по полу.

– Леся!

Услышал плач.

Генри.

– Генри!

Я вбежал в гостиную. Диван перевернут. На полу разбросаны потрепанные книги. Зеркало разбито.

– Генри!

Я вбежал в детскую комнату. Здесь в кроватке лежал мой маленький Генри и жалобно плакал. Я тут же взял его на руки и крепко прижал к себе.

В глазах застыли слезы.

– Ох… что же я наделал?..

Стараясь не поддаваться панике, я решил оценить обстановку и разобраться в том, что могло случиться.

– Леся!

Никто мне ответил.

Мне жутко не хотелось подниматься на мансарду. И не пришлось…

Все ответы я нашел в кроватке Генри. На простынке я заметил мятый лист бумаги. Прижав Генри правой рукой, я взял лист левой и расправил.

Пришлось зажечь в комнате свет, чтобы прочитать надписи, написанные жутким почерком черными чернилами.

«Примите мои поздравления, Дмитрий Сергеевич!

Рождение ребенка – это великое счастье для родителей. Теперь у вас появился мотив. Надеюсь, вы не забыли подробности нашей последней встречи?

Не беспокойтесь за вашу прекрасную жену. Она в полном здравии и сейчас гостит в моем доме. Если вы хотите, чтобы она не пострадала, то оставьте ребенка у своего верного друга, но не упоминайте при нем о той ситуации, что с вами происходит. Никаких деталей…

Не советую вам вообще кому-то говорить о нашей с вами связи. Если полиция, Клеопатра, Маркел Борисович или еще кто-то, кому вы доверяете в этом городе, узнает, что я с вами связался таким образом, вы поймете, что совершили самую роковую ошибку в своей жизни.

Приходите ко мне в мой дом. Вы уже бывали в том лесу, когда так грязно прервали развлечения моих друзей. Если вы боитесь заблудиться, то не переживайте. Следуйте за кровавыми отметинами, которые оставили для вас на стволах деревьев мои люди. Эти знаки приведут вас ко мне и к вашей любимой жене.

Я хочу с вами встретиться на своей территории, чтобы обсудить детали нашей сделки. Если все сделаете правильно и не совершите никаких глупостей, то Леся вернется в ваши объятия.

Каждое действие влечет за собой свои последствия. Помните об этом, Дмитрий Сергеевич.

Желаю вам приятной прогулки по лесу!

Помазанник Божий, Истинный Мессия»

Глава 25

Я боялся заблудиться и не найти нужной дороги. В письме говорилось о том, что мне следует идти по кровавым отметинам на деревьях. Я приглядывался к каждому дереву вокруг и ничего не замечал.

Генри я оставил Эрнесту. Это было непросто. Я понимал, что мне нельзя ничего объяснить ему и даже намекать на то, что со мной произошло.

– Мне это не нравится, Ди! Совсем не нравится! – говорил он мне.

– Мне тоже… Эр, ты же всегда был моим другом, верно?

– Безусловно!

– И будь другом для меня сегодня. Еще один раз. Просто возьми его, позаботься о нем и ничего не спрашивай, ладно?

Я уже хотел уйти, передав маленького Генриха на руки Эру, но товарищ остановил меня.

– Это неправильно! Ди, что бы ни случилось, я могу помочь…

– Не можешь! Эр, поклянись, что не пойдешь за мной, не позвонишь в полицию, а просто останешься здесь и будешь защищать моего сына.

Он застыл.

Его губы дрожали, а в глазах застыли крупные слезы.

– Обещай мне, Эр!

Конечно, он понимал, что что-то случилось. Возможно, он догадался, что всему виной Помазанник.

– Обещаю, Ди… и что бы ни случилось, вернись ко мне. Вернись за своим сыном. Ты меня понял?

Я лишь кивнул и ушел.

– Береги себя.

Пистолет я спрятал во внутренний карман куртки. Конечно, Помазаннику это не понравится, но иначе поступить я не мог. Если нам с Лесей придется отбиваться…

Я светил фонариком с телефона на все стволы деревьев. Я уже потерял ту маленькую полянку, где Свидетели Помазанника устраивали свои ритуалы. Я не знал, куда мне дальше идти.