Особый заказ в кофейне «Полночь»

Я видел лишь отрывок из разговора Иисуса и Иуды… все могло произойти совсем иначе! Нет никаких доказательств…

– Мне мало одной сцены, – продолжил Мессия, – я все еще хочу проникнуть в его подсознание. Но ваша новая знакомая вечно встает у меня на пути. Эта лысая оборванка постоянно гонит меня из своей кофейни!

Клеопатра.

Подумать только!

Сколько лет она сражается с Помазанником и не пускает его в свой музей?

– Зачем вам я? Почему вы пытались убить меня? – я хотел получить ответы.

– Пытался, потому что вы встали на пути к моей заветной цели. Вы стали разнюхивать, и я боялся, что вы выйдете на меня и все испортите. Но мои планы на вас изменились. Я больше не намерен лишать вас жизни. У вас будет другая роль в этой истории…

– Роль? Как у Иуды? Хотите, чтобы я вас распял? С удовольствием!

Помазанник лишь омерзительно загоготал.

– Нет, Дмитрий Сергеевич. В моей религии все будет намного гуманнее… Вы мне нужны для благого дела, поверьте. Когда придет время, я вам все объясню.

– Почему не сейчас? Это время еще не наступило?!

– В данный момент у вас нет мотива помогать мне. И я не вижу смысла давать вам какие-либо указания.

– Мотив? Ты безумен! Я никогда не стану тебе помогать!

Мессия встал с места и задвинул стул в тьму.

– Станете, – твердо произнес он, – и сделаете это совершенно добровольно. Вот увидите, Дмитрий Сергеевич, вот увидите…

Помазанник сделал шаг назад, в тень.

– А пока я желаю вам приятно провести время в этом заведении, – улыбнулся он надменно, – мой друг за вами присмотрит. До новых встреч, Дмитрий Дубровский.

Его друг?

О ком он?

Этим другом может быть Лис!

Сказав свои последние слова, Помазанник удалился во мрак. Я лишь услышал легкий скрип двери.

Тогда я понял, что снова остался один. Мое сознание разила важная и жгучая мысль, которую в следующий миг озвучили мои губы:

– Мне нужно выбираться отсюда.

Глава 22

– Как вы себя чувствуете, Дмитрий?

Я открыл глаза, и вид на мир мне заполонил яркий свет. Желтые блики постепенно размывались, и вырисовывался силуэт Маркела Борисовича Лиса, одетого в свой белый халат. В руках врач держал тонометр.

Пробудившись от сна, я обнаружил, что все еще привязан к своей койке.

– Вы меня развяжите? – язык у меня заплетался.

– Все зависит от вашего поведения, мой дорогой.

Лис прошел ко мне и сел на край кровати.

– Почему вы пришли за мной туда? Кто вам сказал?

Сначала он смерил меня оценивающим взглядом, а потом принялся надевать манжету на руку. Для этого ему пришлось развязать одну вязку на моей правой руке.

– Виталина Левицкая, – ответил он, – я ее давно знаю и уважаю. Это достойная женщина. Она предупредила меня, что вы сейчас в заброшенной кофейне.

Левицкая…

Она служит Помазаннику!

– Вы же понимаете, что она состоит в секте «Свидетели Помазанника»? – поинтересовался я у него.

– Это ее лично право, Дмитрий, и вы не можете ее осуждать, – его ответ.

Лис затянул манжету и прислонил мембрану фонендоскопа к локтевому сгибу. Он стал интенсивно сжимать грушу, накачивая мембрану воздухом.

Я решил подождать, пока он измерит мне давление. Когда манжета наконец сдулась, мне сообщили:

– Сто двадцать на восемьдесят. Прекрасное давление, мой мальчик! Я вас поздравляю.

– Это значит, что вы меня отвяжете?

Маркел улыбнулся мне, как наивному ребенку.

– Я не вижу в вас агрессии. Я не вижу, что вы можете причинить вред себе или кому-то еще. Я отвяжу вас, Дмитрий, но прошу ответить вас мой вопрос.

Я кивнул.

– Что вы делали в заброшенной кофейне ночью?

– Вы же знаете, что я провожу свое расследование, – выкрутился я.

– Безусловно. Но почему ночью, мой друг? Что мешало вам прийти туда при свете дня?

Я понимаю его неудовлетворенность моим ответом.

– А что вы думаете? – обратился я к нему.

– Хм, мне кажется, что у вас проблемы, Дмитрий.

– У всех у нас есть проблемы – великое дело! И у меня они есть, но не такие, о каких вы думаете. Если я расскажу вам о том, чем я занимался той ночью в кофейне «Полночь», то, боюсь, вы меня уже никогда не отвяжите.

Психиатр лишь легко ухмыльнулся.

– Обещаете вести себя спокойно? Фокусы мне нужны. Вы сами знаете принципы моей работы. Малейшее нарушение спокойствия, и вас снова привяжут.

С этими словами Лис начал отвязывать меня. Обычно этим должны заниматься санитары, но в моем случае врач лично решил позаботиться обо мне, как об особенном пациенте.

– Моя жена скоро родит, – констатировал я, – когда меня отпустят?

– Признаюсь, я не намерен вас долго держать, учитывая, что вы не подписывали добровольного согласия на лечение…

– Тогда на каком основании меня сюда положили?

– Опасен для себя и окружающих. Только и всего… короткая принудительная терапия. Симптоматика стихла, и я надеюсь, что вы больше не опасны.

Он меня считает буйным!

– За вами приедет ваш друг. Я предлагаю вам позавтракать, а потом дождаться его в общем зале.

– Хотите сказать, что я свободен?

– Свободен? А вы, разве, были пленником?

Это юмор у него такой?

– Маркел Борисович…

– Да?

– Вы знакомы с Помазанником?

На этой ноте я был избавлен от вязок. Закончив работу, психиатр устало вдохнул.

– Лично – нет. Я только слышал о нем от Левицких. От Виталины, разумеется. Говорят, он – Мессия, посланник Бога. Вообще я придерживаюсь атеистических взглядов, так что…

«Мой друг за вами присмотрит» – предупреждение Помазанника.

Если Лис не связан с злодеем, то…

– А кто-нибудь из пациентов говорил о Помазаннике?

– Хотите узнать, есть ли его последователи среди больных?

– Как-то так…

– Что ж… дайте-ка подумать…

Лис отвел взгляд в сторону окна, потом почесал затылок, нахмурился, поправил очки, взглянул на меня и наконец выдал:

– Знаете, я не могу припомнить никого, кто бы при мне упоминал Помазанника хотя бы раз за все свое пребывание в клинике. Поверьте, своих пациентов я знаю очень хорошо.

Маркел Борисович встал и распахнул окно, пропуская в палату свежий воздух.

– Собирайтесь, – бросил он в мою сторону, – скоро завтрак.

Он на меня даже не взглянул, когда выходил из палаты, оставляя меня одного.

Прокрутив у себя в голове состоявшийся ранее диалог с Лисом, я сделал несколько выводов.

Первый – Помазанник использовал Виталину Левицкую, чтобы схватить меня.

Второй – Лис не является последователем Мессии.

Третий – среди пациентов есть слуга Помазанника, который может быть опасен для меня и для остальных.

* * *

На завтрак подавали хлопья с молоком, бутерброд с сыром и яблочный компот. Должен признать, в клинике Маркела Борисовича прекрасные условия для пациентов, которые находятся здесь на лечении слишком длительное время. Я знал, что некоторые лежат здесь по десять и даже по двадцать лет. Эта клиника – их дом. Именно поэтому в ней должны быть достойные условия.

После завтрака кто-то вернулся в свои палаты, а кто-то, как и я, отправился в общую комнату отдыха. Пациенты, скрестив руки за спиной, ходили здесь из стороны в сторону, отмеряя шагами расстояния.

Я подошел на пост к медицинской сестре и обратился к ней:

– Здравствуйте. Не подскажите, где мне можно взять свой телефон? Я должен сделать один звонок.

– Телефоны выдаются по выходным и при выписке.

– А где мои личные вещи?

– В отдельных хранилищах. Если нужно что-то срочное, то обратитесь к доктору Маркелу Борисовичу.

– Спасибо.

Черт!

Маркел мне точно телефон не даст. Он же сказал, что за мной должны приехать… надеюсь, это Эрнест.

Я до сих пор не знаю, что случилось с моим другом в ту ночь, когда меня схватили.

Внезапно в зале раздался какой-то шум. Двери распахнулись, и в комнате отдыха показались четверо санитаров, которые несли за руки и ноги связанного двухметрового мужчину, бросающего в разные стороны проклятия:

– Да не буйный я! Не буйный! Мне на работу завтра! Слышите? На работу! Что вы делаете? Отпустите меня! Отпустите!

Мужчина вырывался и дергался, но санитары его крепко держали и тащили к лестнице. Тут выбежал Лис, чтобы дать указания.

– Куда нам его нести? – спросил один санитар.

– Давайте его в изолятор, там прокапаем, а потом посмотрим, – живо ответит врач.

– Доктор! – орал мужчина. – Скажите им! Я же не буйный! Что они делают? Мне завтра на работу! Слышите? На работу! Не буйный я!

Но Лис снисходительно ему ответил:

– Вам нечего переживать, мой дорогой, мы вас быстренько прокапаем, и вы вернетесь на работу. Все будет хорошо.

Слова доктора явно не подействовали. Мужчина начал материться, дергаться и плеваться. Все еще долго слышали вопли, пока санитары не унесли его прочь.

Лис проводил своих работников взглядом, а потом обернулся ко мне:

– Типичный алкогольный психоз, – пояснил он.

– Вы еще и наркологией занимаетесь?

– А как же! В моей клинике есть все: шизофреники, алкоголики, наркоманы и органики. Моя клиника – одна на весь этот город. Работы хватает.

Решив, что он посвятил меня достаточно в дела своей клиники, Лис поспешил покинуть зал отдыха и направился к лестнице.

Мне же ничего не оставалось, как ждать прихода Эрнеста (или кто еще должен появиться). Но «мой друг присмотрит за вами» не давало мне покоя.

Я еще раз осмотрел комнату отдыха. Двое стариков играли в шахматы. Один молодой парень сидел в кресле, обняв себя руками и глядел в пустоту, не реагируя на внешние раздражители. Одна старушка что-то считала в уме, сгибая пальцы. Молодой человек стоял у окна и хмурил лоб.

Я заметил сцену, как медсестра несла связку бананов. Один пожилой мужчина быстро подскочил к ней и заговорил:

– Ломтиками мне! Ломтиками!

– Хорошо, хорошо, Вася, как скажешь, – улыбнулась в ответ медсестра и ушла.

Пациент вернулся к своему занятию – продолжил расхаживать в разные стороны.

Один парень, с лица которого не уходила глупая улыбка, подошел ко мне и начал трясти рукой, сжав пальцы в кулачок.

– Ты занимаешься коммунизмом? Коммунизм – самое первое дело! Попробуй!

Закончив, он отвернулся и пошел прочь.

В этот момент я осознал, что, действительно, нахожусь среди настоящих психически-больных людей.

– А у меня грыжа! Грыжа! Хочешь, я покажу?!

Этот дряблый старик слишком быстро появился передо мной и тут же начал снимать штаны. К счастью, подоспел санитар, который взял пациента под руку и увел, приговаривая:

– Толя, не надо приставать к людям. Все мы видели твою грыжу!

Но Толя не унимался:

– Грыжа! У меня там грыжу вырезали!

Я понял, что совершенно не могу здесь находиться, иначе сойду с ума. Чтобы отвлечься, я прошел к диванчику и сел. Нужно немного поразмыслить над создавшейся ситуацией и привести мысли в порядок. К тому же тело меня плохо слушалось после всех тех снотворных, которыми меня обкололи вчера.

Стоило мне сесть и перевести дух, как передо мной поставили стул, на который опустился один пациент. Я уже хотел уйти, пока не услышал до ужаса знакомый голос, ассоциировавшийся у меня с дурными моментами:

– Они все здесь полные психи. Кроме нас с тобой, конечно…

Я поднял голову и увидел… Яна!

Ян…

Все сжалось во мне. Тут же стало совсем не по себе!

– Ты о чем? – вырвалось у меня.

– Ты знаешь, о чем я, – улыбнулся Ян, сложа ногу на ногу, – Помазанник приходил к тебе. Ты имел возможность лицезреть истинного Мессию, посланника Божьего. Что он сказал тебе? Что он сказал?

И меня осенило…

– Что ты присмотришь за мной, – мой ответ.

Ян – один из приспешников Помазанника! Теперь все встало на свои места.

Услышав мой ответ, Ян сотворил на лице довольную улыбку до ушей.

– Славно здесь местечко… вот только нельзя ни чихнуть, ни перднуть без разрешения Лиса. Даже яйца почесать страшно!

С этими словами он сунул руку в штаны.

– Но таким, как мы, здесь делать нечего. Я здесь только из-за тебя по просьбе Мессии.

Ян вынул руку из штанов и начал облизывать кончики пальцев.

– Он просил задержать тебя здесь подольше. Помазанник сам придет к тебе, когда ты ему понадобишься.

– Понадоблюсь?

– Да… у тебя должен появиться мотив, а потом…

– Ты не заставишь меня остаться здесь! Скоро здесь будет мой друг, и мой след простынет! Ты ничего не сделаешь!

Ян нагло ухмыльнулся, выгнув бровь.

– Я даже не подписывал добровольного согласия на лечение! Я здесь по ошибке! Лис сам сказал, что я смогу уйти сегодня! Так что передай своему хозяину-засранцу, чтобы он сдерживал свой дурные порывы…

Ян заразился бурным смехом. Он даже откинулся назад, чтобы поплевать в потолок. В конечном итоге все его слюни брызгали обратно ему на лицо.

– Какой же ты наивный дурачок! Вроде смахиваешь на детектива, а сам ни черта на мыслишь! Знаешь, в чем твоя ошибка, голубок?

Как же мне хотелось ему сейчас врезать! Да нельзя…

«Опасен для себя и окружающих» – я не забыл об этом.

– Ты мыслишь слишком узко и примитивно, – продолжил Ян, – штампы, штампы, штампы! Раскрой свой разум! Дай волю фантазии! Эх… ты, кажется, совсем безнадежен, мой мальчик…

– Что за дерьмо ты мне втираешь?

Яна снова охватил сатанинский хохот. Он раскрыл рот слишком широко, что даже смеяться у него не получалось, а выходило лишь пищащее дыхание.

– Ты заткнешься сегодня? – злостно процедил я.

Умолкнув, Ян состроил серьезное лицо и отправил свой взгляд куда-то в сторону. Затем он мельком взглянул на меня и сунул руку в карман рубашки.

– Скажи мне одну вещь…

Я не сводил с него взгляда. Ян извлек из кармана зубную щетку и спросил у меня:

– Ты уже почистил сегодня зубки?

Одно мгновение…

Ему хватил всего лишь одного мгновения, чтобы сделать это…

Меньше, чем за долю секунды, Ян разломил зубную щетку надвое и вонзил острый конец обломка себе в шею… прямо в сонную артерию!

Хлестнула кровь.

Алые брызги фонтаном полились в разные стороны.

Ян свалился со стула на пол и начал извиваться.

Кто-то закричал… все смотрят на меня и думают…

«Этот писатель убил Яна!» – вот, что они думают!

Такого поворота я никак не ожидал… этот идиот был готов умереть, чтобы исполнить волю своего господина.

Началась паника. В комнате отдыха воцарился хаос. Часть пациентов начала толпиться вокруг еще живого Яна, истекающего на полу кровью. Вторая часть начала в ужасе разбегаться, выкрикивая что-то бессвязное.

В мою сторону побежали четверо: два санитара и две медсестры. Кто-то из них начнет оказывать помощь Яну, а кто-то… схватит меня!

Проклятье! Я понял главное – пора бежать!

Забыв обо всем, я сорвался с места и пулей бросился к выходу. Один санитар даже прыгнул в мою сторону, чтобы схватить, но мне удалось избежать встречи с ним. Одна медсестра и один санитар начали оказывать помощь Яну, а двое других гнались за мной.

Один противник повержен – санитар упал. Медсестра бежала за мной. Я уже оказался у двери и понял, что здесь даже ручки нет! Нужен специальный универсальный ключ от всех дверей, который напоминает отмычку или дверную ручку. Он есть у каждого медработника.

Рядом с дверью находился пост, на котором я обнаружил толстый журнал. Я поспешил схватить его в качестве своего оружия.

Когда медсестра замерла передо мной, а санитар начал подниматься на ноги, я одним махом ударил журналом по щеке медсестре. Девушка повалилась на пол, и я мигом нагнулся к ней, чтобы взять у нее из кармана отмычку.

– Простите…

Она у меня!

Санитар несется ко мне. Я вставляю отмычку в щелочку в двери, поворачиваю и выбегаю, закрывая за собой дверь.

Оказавшись в коридоре, я уже хотел начать бежать, как врезался в…

– Ди…

– Эр!

– Что случилось?

– Надо бежать! Быстро! Они хотят опять меня повязать!

– Эм…

– Скорее, Эр! Скорее!

– Ладно, ладно… я как раз за тобой пришел… там твоя Алеся…

– Быстро!

Мы бежим.

Дверь за нами открывается и выбегает санитар. Мы с Эром бежим так быстро, как еще никогда не бегали до этого.

Нам чудом удалось вырваться из корпуса клиники. Потом оставалось преодолеть территорию на улице и пост охраны…

Двое санитаров бегут за нами.

– Что ты наделал, Ди? – спросил меня на бегу Эр.

– Что я наделал? Черт! Этот придурок Ян воткнул при мне себе в шею зубную щетку, чтобы подумали, что я буйный! Он работает на Помазанника!

– Во дела…

– Ты что-то говорил про мою жену?

– Ах да… думаю, сейчас не время говорить тебе, но…

Мы ускорили бег. Я решил, что нам придется сбить охранника с ног, чтобы выбежать за территорию клиники к машине Эрнеста, которую я вижу у дороги.

– Говори уже! – потребовал я.

Я должен знать, что с моей женой.

– Ну в общем… Алеся рожает.

Глава 23

– Вроде оторвались…

Я смотрел в зеркало заднего вида и наблюдал, как сторож клиники и несколько санитаров замерли у ворот, решив не продолжать погоню за нами.

Я был рад, что Эр умел быстро и четко завести машину и тут же дать газу, чтобы с ветром унестись прочь от клиники Лиса.

– Что за дерьмо творится? – не переставал возмущаться мой верный спаситель.

– Сложно сказать… что там с моей женой?

– Она позвонила мне и сказала, что ты не берешь трубку. Она не могла до тебя дозвониться. Где-то пятнадцать минут назад у нее началось раскрытие шейки матки. Я тут же выехал за тобой…

Вся эта ситуация просто не укладывалась у меня в голове. Моя жена рожает, меня заточили в психушке, а Эр…

– Что с тобой случилось, Эр? – спросил я у него. – Когда я вернулся в реальный мир из подсознания Иисуса, тебя уже не было. Где ты был?

– Знаешь, я и сам всего не помню. – признался он, – для меня это была самая чертовская ночь… самая непонятная ночь!

– И для меня… но все же? Мы же вместе бежали. Что потом? Ты помнишь что-нибудь?

Первым делом Эр включил сигнал поворота, чтобы свернуть на перекрестке, а потом мы остановились на светофоре, и он впервые взглянул на меня, переведя дыхание.

– С этим городом точно что-то не так, Ди… Во что мы с тобой ввязались?

– Я и сам пытаюсь во всем этом разобраться. Кажется, я достаточно приблизился к ответу. У меня есть важные новости, но первым делом я хочу знать, что произошло с тобой.

На светофоре загорелся зеленый, и мы снова двинулись в путь.

– Когда я вышел из тумана, то упал на лестнице. Открыв глаза, я понял, что кофейня вернула себе облик заброшенного здания. Клеопатры нигде не было видно, как и тебя. Не знаю почему, но ты отстал. Зато были Свидетели Помазанника. Целое сборище! Они окружили меня со всех сторон. Где-то среди них я заметил Маркела. А потом меня оглушили. Меня чем-то ударили по голове, и я отключился. Очнулся я в кофейне. Никто не удосужился даже вытащить меня оттуда и перенести в более подобающее место. Мне позвонила Леся и объяснила ситуацию. Я направился к своей гостинице, чтобы взять машину и поехать за тобой. Следующий звонок поступил от Лиса. Он сообщил мне, что я могу приехать в клинику и увести тебя. Сразу сообразив, что дело совсем неладное, я поторопился и примчался за тобой, как только смог. Пулей, можно сказать. Признаю, провалялся я без сознания довольно долго… я удивлен, что никто не вызвал ни «скорую», ни полицию, а ведь уже наступил день! Думаю, люди, завидев меня, просто проходили мимо, будто я пьяница какой-то или чего хуже… Вот и вся история. У тебя, верно, дела обстояли гораздо хуже. Я прав?

История Эра выдалась не такой удачной, как я рассчитывал. Я надеялся, что его ожидала более благоприятная судьба после той злосчастной ночи.

– Виталина Левицкая выдала меня, – начал я.

– Не может быть! – ужаснулся Эр.

– Она работает на Помазанника. По его приказу она обратилась к Маркелу, взяла с собой оставшихся сектантов, и они отправились за мной. Она следила за нами, Эр! Следила! Только так она могла узнать, где мы находимся. Поэтому они нашли нас. Тебя оглушили, а меня схватили и усыпили. Очнулся я связанный на койке в палате. Маркел мне все рассказал. Сам он не работает на Помазанника, я проверил. Но на него работал Ян… и именно он наблюдал за мной в больнице и даже причинил себе вред, чтобы все решили, что я – буйный. Он получил ясные указания от своего господина. Помазанник приказал Яну удерживать меня в клинике любыми способами, пока у меня не появится мотив, чтобы выполнять его приказы…

– Приказы?

Чтобы ответить Эру на все вопросы и полностью ввести его в курс дела, мне пришлось рассказать ему о самом главном.

– Я видел его, Эр. Помазанник пришел ко мне в палату. Мы… поговорили.

Мой друг уставился на меня с приоткрытым ртом. Он так отвлекся от дороги, что я даже начал переживать за это. Убедив Эра следить за дорогой, я продолжил рассказ:

– Он сказал, что его планы насчет меня изменились. Помазанник больше не намерен убивать меня. Он хочет использовать меня в своих целях. Как именно, я так и не понял. Он сказал, что у меня должен появиться некий мотив. Тогда я стану ему подчиняться. Помазанник намерен создать собственную религию. «Свидетели» – неудачная его попытка. Он сам это признал. Секта не набирает то количество последователей, которое ему нужно. Он все еще хочет попасть в подсознании Иисуса. Клеопатра в опасности, и ее нужно обо всем предупредить сегодня ночью. Враг не остановится ни перед чем. Он спятил… сошел с ума! Помазанник понимает, что сам не является посланником Бога, но делает вид, создают иллюзию, что это так. Если люди поверят ему, как те сектанты, и пойдут за ним… у него хорошая способность убеждать. Я почти поверил ему! Эр, нам нужно защитить Клео и остановить мерзкого типа. Не думаю, что полиция нам поверит.

– Что ты задумал?

На самом деле плана у меня совершенно никакого не было. Сейчас для первостепенной задачей стала личная семейная жизнь. Алеся рожает, и я нужен ей.

– Далеко еще до роддома? – сменил я тему.

– Уже рядом, – кивнул Эр, – не беспокойся. Скоро будем, мы успеем…

– Ей будет спокойнее, если она узнает, что я рядом…

– Потерпи немного… Итак, как я понял, сначала мы должны сосредоточиться на твоей жене, ночью расскажем все Клео и там решим, что делать.

– Пока так… а там посмотрим.

– Ох, не нравится мне все это… как же нравится!

Мой друг прибавил газу, и «форд» помчался еще быстрее.

– Эр, – обратился я ему,

– Да, Ди?

– Знаешь… мне кажется, что нам не следовало сюда приезжать. Возможно, я совершил самую роковую ошибку в своей жизни…

* * *

Я услышал ее крики в коридоре. Опережая Эра, я бежал к родильному блоку. Меня встретила одна медсестра и встала у меня на пути.

– Куда вы так спешите? Кто вы? – спросили меня.

– Дубровский Дмитрий… – остановился я, запыхавшись, – у меня жена рожает! Алеся Дубровская…

Прозвучал протяжный вой.

– Вы, папочка?

Киваю.

– Очень хорошо. Боюсь, вам не следует заходить туда… подождите в коридоре. Присядьте.

– Постойте! Она должна знать, что я здесь… передайте ей…

– Да, я передам…

Медсестра уже рванулась с места. Она хотела куда-то пойти, но явно не к моей жене. Тогда я решительно ее остановил.

– Прошу вас, – сказал я серьезно, – сделайте это… сообщите ей, что я здесь.

Взгляд медсестры застыл на мне. Какое-то время она изучала мое лицо, а потом ответила:

– Ждите.

Тогда она развернулась и направился в родильный блок.

Ко мне подбежал Эр. Он так запыхался, что остановился за мной и повис у меня на плече.

– Как там? – спросил он меня.

Снова раздался дикий вопль и слова:

– Твою мать! О, Боже!

– Это она, – выдохнул я.

Я развернулся к Эру, тот смахивал пот со лба.

– Это точно Алеся… она здесь…

– Отлично. Давай присядем.

Но я просто не мог сидеть! Правда, Эр воспользовался удобством в виде ряда стульчиков, стоящих вдоль стены.

Вскоре к нам вышла та же медсестра, с которой я общался минутой ранее.

– Как она? – я подбежал к ней.

– Не переживайте, – ответила она ровно, – я передала вашей жене, что вы приехали. Теперь она в курсе и рада этому.

– Что там с ней?..

– Не волнуйтесь. Она молодец. Она справляется и делает все правильно. Честно! Давно не видела таких первородящих, которые слушаются акушера и делают все, как положено.

Я не сдержал счастливой улыбки.

– Это отлично, верно?

– Да, осталось немного. Скоро все закончится.

– Хорошо, спасибо.

Распрощавшись с медсестрой, я вернулся к Эру и сел рядом с ним. Тут же мы услышали дикий рев:

– Мамочки! Мамочки! Ох…

Потом мат, снова крик, мат и вопли.

Руки мои похолодели. Проступил пот. Как же мне хотелось сейчас вбежать туда и быть рядом с ней! Но мне нужно потерпеть…