Пылающая звезда

– Это полиция! Бежим!

Когда второй, стоявший рядом с Демиром, понял, что происходит, он бросил все, что держал в руках, на обочину улицы и начал быстро бежать, оставив нас одних в тишине ночи.

Когда я, глубоко дыша, попыталась встать с места падения, мужчин уже и след простыл. Не обращая внимания на боль в руке, я встряхнулась, чтобы избавиться от шока, который испытала, и подняла упавшие на землю куртку и мобильный телефон. Мое тело все еще сотрясалось. Но когда мой взгляд упал на Демира, я увидела, что он корчится на земле от боли, и, пытаясь избавиться от шока, подбежала к нему. Я схватила его за голову и попыталась помочь ему подняться. Он должен был сесть, чтобы ответить на вопросы, которые возникли в моей голове. Как он нашел меня? Когда он вернулся?

– С тобой все в порядке? – спросила я, задыхаясь, и он кивнул, но я видела, что выглядит он неважно. Приступ кашля перехватил его горло, и он сплюнул кровь на землю. Неужели они причинили ему столько боли? Вытерев уголок губ тыльной стороной ладони, он опустил плечи и сфокусировал взгляд на моих глазах. Он убрал за ухо прядь волос, спадавшую мне на лицо.

– Я сообщил в полицию. Запаниковал, когда подумал, что ты пропала. Они чуть не опоздали, но, к счастью, приехали в последний момент. Знаешь, на скольких улицах я тебя искал? Что ты делаешь на этих улочках в такой час? Ты что, глупая, Ниса?

Когда он выругался, прерывисто дыша, я посмотрела на него с удивленно открытым ртом.

– Ты что, следил за мной?

Может быть, сейчас не время и не место спрашивать об этом, но мне было интересно, как он здесь оказался. Появился именно тогда, когда я больше всего нуждалась в помощи. Этому должно быть объяснение. Закатив глаза в ответ на мой вопрос, он снова сплюнул на землю и пристально посмотрел мне в глаза.

– Мы действительно собираемся обсуждать это сейчас?

Опустив руки, я подняла упавшую на землю сумку, села напротив него и принялась изучать его лицо: губа была разбита, над бровью виднелась ссадина. Я даже не хотела знать, как выглядел его живот. Ну зачем он полез в драку?

– Ты что, с ума сошел? Зачем ты напрыгиваешь на мужчин сильнее и крупнее себя?

Он так глубоко заглянул мне в глаза, что на мгновение мне показалось, что я потеряюсь в пустоте его радужки.

– А что мне было делать? Позволить им…

Когда он не смог продолжить и, оторвавшись от моих глаз, посмотрел вниз, я поняла, что больше не могу сдерживаться, и обхватила его за шею. Когда я почувствовала, как ветер высушивает слезы на моих щеках, я обняла его еще крепче.

Я не видела его несколько дней, а он скрывал от меня свое лицо и улыбку. Он разозлился и ушел, но теперь вернулся и стоял передо мной. Я поняла, что очень соскучилась по этому лицу. Когда я почувствовала его руки на своей талии, я прижалась к нему еще сильнее, как будто никогда не хотела уходить от него. В его объятиях мне было спокойно. Он был здесь. Он был здесь ради меня.

– Я рада, что ты здесь, – прошептала я, когда он вдохнул мой запах и оставил маленький поцелуй на моих волосах.

– Ты все еще не понимаешь, да? – пробормотал он, когда я отстранилась от него и посмотрела ему в глаза. – Неужели ты думаешь, что я позволю другим прикасаться к тому, к чему даже я боюсь прикасаться?

Он не должен был так говорить. Он не должен был притягивать меня к себе еще больше. Не должен был еще больше околдовывать. Я не должна была поддаваться его чарам, но ничего не могла с собой поделать. Я не могла избавиться от этого эффекта.

Он закрыл глаза, когда одна из моих рук поднялась и коснулась его лица. Это был первый раз, когда я была так близко к нему. Я провела ладонью по его лицу, словно хотела запомнить каждую деталь. Сначала рука нащупала недавно отросшую щетину на подбородке, затем мой взгляд зацепился за родинку под бровью. Я улыбнулась, но тут же опустила глаза, заметив ссадину на его губе. Ему было больно из-за меня, его губа, которая всегда кривилась только от улыбок, была разбита из-за меня. Я хотела облегчить его боль без всякой причины. В то время как страх, адреналин, возбуждение охватили все мое существо, моя вторая рука встретилась с его щекой. Было не время и не место, но я не могла больше сдерживать себя. Меня не волновали следы крови на его лице. Я просто хотела попробовать, почувствовать это хоть раз. Закрыв глаза, я приблизилась к его губам, и в этот момент мне показалось, что весь мир остановился. Мое дыхание прервалось, и я поцеловала его. Ничто не двигалось, как будто ни в чем не было ни малейшего признака жизненной силы. Были только он и я.

«Или ты хранишь себя для кого-то другого», – прозвучал в моих ушах голос Огуза, когда я поцеловала Демира. Я делала то, что считала отвратительным, с человеком, которого хотела в данный момент, но все равно казалось, что чего-то не хватает. Что-то было не так. Мое тело дрожало, ритм сердцебиения менялся. У меня даже начались спазмы в животе, но все равно чего-то не хватало. Не хватало, потому что он не отвечал. В то время как мои губы двигались, его губы даже не шевелились. Может быть, я совершила ошибку?

Разочарованная, я открыла глаза и отстранилась от него. Холодный ветер дул мне в лицо. Я совершила ошибку.

Продолжая дрожать от ночного холода, я поняла, что его глаза до сих пор закрыты и он тяжело сглатывает. Когда он медленно открыл их, в складках у уголков его губ появилось движение.

– Прости…

Его указательный палец коснулся моих губ и не дал мне закончить фразу.

– Тсс! Не надо, – прошептал он, и я хотела отстраниться от него, но он помешал мне, схватив за руку. Более того, если до этого дрожала только я, то в этот раз он дрожал вместе со мной. Может быть, он был слишком напуган.

Когда он взял мое лицо в свои руки, я хотела опустить взгляд в землю, но, когда почувствовала его губы на своей щеке, я забыла обо всем. Демир нежно поцеловал то место, где оставался след от пощечины того ублюдка, словно боялся причинить мне боль. Проведя большим пальцем по моим губам, он отстранился и закрыл глаза, прижавшись губами к моим. Не успела я осознать, что со мной происходит, как наши губы уже двигались вместе. На этот раз это было взаимно. Каждый уголок моего сердца откликался на его прикосновения, и мне хотелось передать все свои чувства.

Я не хотела показаться неумехой, но действительно была неопытной. Я никогда ни с кем не целовалась, все это было мне в новинку, но если что-то и было странным, то мне это нравилось. Он как будто не знал, как двигаться. Когда его дыхание смешалось с моим, мои глаза расширились, и я поняла, что нам нужно остановиться. Когда я отстранилась, Демир хотел снова приблизиться, но у нас не было на это времени. Кто знает, сколько сейчас времени, сегодня и так натворила дел.

– Пожалуйста, давай уйдем отсюда.

После моей просьбы он покачал головой и схватил меня за руки.

Я уже собиралась на мгновение потерять равновесие и упасть на землю, пока пыталась подняться, но тут он обхватил меня за талию и прижал к себе. Мне было очень холодно, но я не могла найти в себе силы надеть куртку. Я даже могла поклясться, что кровь отхлынула от моего лица. Демир, видимо, понял, что мне холодно, по температуре моей кожи, поэтому он взял куртку, которую я держала в руке, и накинул ее мне на плечи. Он прижал меня ближе к себе, и мы направились дальше.

Когда я увидела «Импалу» через две улицы позади, на моем лице расплылась улыбка, которую, как я знала, он не увидит. Я без возражений села, когда он открыл передо мной дверь на переднее сиденье. Когда я почувствовала, что телефон в кармане куртки вибрирует, то достала его и посмотрела на имя на экране. Звонила Сенем. Вместо того чтобы ответить, я отклонила звонок и открыла сообщения. Тетя Эсма и дядя Деврим, наверное, волновались.

«Я скоро буду дома», – я хотела было положить трубку и убрать ее обратно в карман, но Сенем не заставила себя долго ждать с ответом.

«Не волнуйся. Все под моим контролем». Кто знает, что она опять учудила? Закатив глаза, я убрала телефон.

Как раз в тот момент, когда Демир устроился за рулем и собирался завести машину, у него зазвонил телефон. Некоторое время он молчал, потом достал телефон из подлокотника и ответил на звонок. Я более-менее расслышала голос на другом конце телефона, особенно хорошо различила звук сирены.

– Я нашел девушку, спасибо за беспокойство. Хорошего вечера.

Я поняла, что не ошиблась в своих мыслях: он разговаривал с полицейским.

Когда он завел машину и мы тронулись, я некоторое время молчала, не сводя с него глаз. Но внутри у меня все гадало, как он меня нашел. Когда он вернулся? Следил ли он за мной? Мне было интересно все, но я не могла найти в себе силы спросить.

Когда он спросил: «Что ты делала в доме этого бесполезного человека?», я ошеломленно посмотрела на него. Ответ на мои вопросы был очевиден.

Он что, знал, что я была в доме Огуза? Как же я его все это время не замечала? Допустим, я его не замечала, но неужели мои глаза настолько ослепли, что я не видела его машину? Видимо, Демир очень хорошо замаскировался.

– Ты действительно следил за мной?

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Я сердито потрепала его по плечу. Что значит «не собираешься обсуждать это со мной»?

– Девочка, у тебя что, нет жалости? – прохныкал он, и в этот момент выражение его лица изменилось. Тут я поняла, что его свитер порезан и пропитан кровью, потому что теперь пятно крови было и на моей руке.

– Демир! У тебя кровь!

Я попыталась найти салфетку в сумке на коленях, но сейчас, когда она как раз была нужна, ее не было. Я не могла понять, как не заметила раньше. Теперь я понимала, что именно этот ублюдок достал тогда из кармана и почему Демир корчился на земле от боли.

– Этот ублюдок пырнул меня ножом, – нахмурился он от мучительной боли. В таких обстоятельствах садиться за руль было ошибкой.

– Мы сейчас же едем в больницу!

– Я в порядке, Ниса. Я даже не почувствовал.

Я изо всех сил старалась не дать ему пощечину. Он говорил, что мужчина ударил его ножом, а он при этом ничего не чувствовал? Разве он не видел, что его рука опухла?

– Не говори ерунды! Что значит, «со мной все в порядке»? Мы сейчас же поедем к врачу! Твоя рана может быть глубокой.

Когда я повернулась к нему, расстегивая ремень безопасности, он в ответ только усмехнулся. Как он мог смеяться в такой ситуации? Неужели он никогда не поумнеет?

– Ниса, правда…

Я замолчала. Он не мог заставить меня поверить, что с ним все в порядке.

– Мы едем к врачу, немедленно.

Когда я заговорила уверенно, улыбка на его лице расширилась, он повернул машину вправо и остановился.

– Почему мы остановились именно сейчас? Что ты делаешь, Демир?

Он, отстегивая ремень безопасности, повернулся ко мне и, приблизившись, взял меня за подбородок и оставил на моей щеке маленький поцелуй.

– Ты – мое лекарство, Полярная звезда.

Не улыбайся! Не улыбайся, Ниса! Не смейся!

Я поджала губы, чтобы не рассмеяться над этими его словами, которые слышала от него через несколько дней, но он так невинно смотрел мне в глаза, что я не смогла удержаться.

– Ай, нет! Ты меня с ума сведешь!

Я не собиралась так просто сдаваться, пока его смех наполнял машину, доктору все же показать его следовало. Его жизнь была важнее, чем мое возвращение домой. Даже если мы не застанем врача, ему обязательно нужно показаться хотя бы дежурной медсестре.

– Слушай, тебе больно, даже если ты этого не показываешь. Давай хотя бы покажем тебя дежурной медсестре.

– Ты же не отстанешь от меня, если мы не поедем?

Я улыбнулась, покачала головой и издала писклявый звук губами.

– Мне не хватало твоего упрямства, – продолжал он, и мое лицо разгорелось так, словно оно вот-вот вспыхнет. Здесь было жарко? Или обогреватель в машине работал на полную мощность? Хотя, был ли в этом драндулете обогреватель?

Пока я пыталась охладиться, махая на себя руками, Демир сначала посмотрел на меня краем глаза, а потом снова завел машину. Когда он остановился перед дежурным травмпунктом, который мы нашли через несколько минут, я вышла из машины вместе с ним. Все, что с ним произошло, произошло из-за меня. По крайней мере, я должна была быть с ним.

Зайдя в травмпункт и пожелав доброго вечера, мы рассказали ответственной медсестре о случившемся. Когда мы показали распухшую руку Демира, медсестра попросила его сесть на стул, а затем подошла к нам с ножницами в руках и медленно разрезала рану. Демир скривился, почувствовав холод ножниц. Я не могла вынести вида крови, поэтому просто взяла его за руку и отвернула голову.

– Ваша рана не так глубока, молодой человек. Мы забинтуем и обработаем йодом, но постарайтесь не двигать ей несколько дней. А после все равно обратитесь к врачу. Не допускайте инфицирования.

Объяснив, что нужно делать, медсестра ушла в подсобку и оставила нас на некоторое время одних. Когда она снова вернулась к нам с медикаментами и бинтами в руках, Демир напрягся в кресле, а после скривился, пока женщина промывала и обрабатывала рану. По его виду было понятно, что ему больно.

– Блин, как же я ненавижу этот запах. – Я крепче сжала его руку, когда он захныкал. На самом деле он ненавидел не запах, а ощущение жжения, которое причиняло ему боль.

После того как медсестра закончила с настойкой йода и обмотала рану бинтом, она наклеила сверху лейкопластырь и еще раз сказала Демиру, что он не должен двигать рукой. Наложив повязку на рану на брови и губе, она сказала, что закончила свою работу. Я помогла Демиру подняться с места, накинула на плечи его кожаную куртку. Когда он достал из кармана бумажник и собирался протянуть деньги женщине, она перехватила его за руку и остановила его.

– Быстро положи в карман. Неужели человечность больше ничего не стоит?

Мы еще раз поблагодарили женщину за ее доброту и вышли из травмпункта. После того, что я пережила сегодня, знание, что в мире еще остались такие добросердечные люди, доказывало, что человечество еще не умерло.

Демир с трудом сел в машину из-за повязки на руке, но я помогла ему и пристегнула ремень безопасности. Он с ухмылкой наблюдал за моими действиями. Когда он завел машину, я села рядом с ним, и не успела я осознать, что происходит, как он сжал мою руку. Даже если на какое-то время отпускал мою руку, чтобы переключить передачу, то после не терял времени и снова вкладывал свое тепло в мою ладонь.

Я следила за его лицом, не произнося ни звука, до самой улицы, где находился мой дом. Я не могла оторвать от него глаз ни на секунду от ощущения, что мы не виделись несколько дней, и мне не хотелось уходить от него.

Когда мы свернули за угол улицы, Демиру пришлось остановить машину, потому что я специально попросила его об этом после того, как мы вышли из травмпункта. Я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел нас в таком виде. Убрав руку от его ладони, я хотела было отвести ее к волосам и посмотреть в зеркало, чтобы привести себя в порядок. Взявшись за ручку своей сумки, я повернулась к нему, прежде чем выйти из машины с несколькими вопросами в голове.

– Мне кое-что интересно, – прошептала я, когда он расстегнул ремень и повернулся ко мне. Когда он ободряюще кивнул, я спросила: «Как давно ты здесь? Когда ты вернулся?» Сначала он глубоко вздохнул, потом взъерошил волосы и отвел глаза. Я ждала его ответа с большим любопытством.

– А ты как думаешь?

Этот односложный ответ объяснил все.

– Это ведь тебя я видела в ту ночь, не так ли?

Ему не нужно было спрашивать, о какой ночи я говорю. Мы оба знали, к чему приведет эта тема. Я говорил о вечере в кинотеатре, куда я ходила с дядей Девримом.

– Ничто не ускользает от твоих глаз.

– Почему ты вдруг исчез? Почему ты не приехал ко мне?

Демир поднял брови, будто бы не понимая смысла моих слов. Хотя для него удивление было нормальным, я не ожидала от него такого ответа.

– А что бы ты сделала, если бы я приехал? Ты бы меня выгнала. Как будто я тебя не знаю.

Я улыбнулась, потому что, если бы он пришел ко мне в тот вечер, я бы сделала ровно так, как он сказал.

– Ты хорошо меня знаешь, – прошептала я, и он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони. Мне хотелось, чтобы время остановилось прямо сейчас.

– Как я мог так сильно соскучиться по тебе за такое короткое время?

Я отстранилась от его руки и отступила назад.

Когда глаза начали гореть, я поняла, чем все это закончится. Я выйду из машины и войду в дом. Там я должна буду забыть все, что пережила сегодня, чтобы иметь возможность смотреть Сенем в глаза. Я не знала, как это сделать, но я должна была это сделать. Мне нельзя к нему ничего чувствовать.

– Демир, пожалуйста, – пробормотала я, и ему пришлось убрать руку, повисшую в воздухе.

– Иди домой, давай. Дай своей ране зажить. – Я попыталась улыбнуться, не обращая внимания на дрожащий голос.

– Я не могу показаться маме в таком состоянии. Она будет заваливать меня вопросами. Я пойду к себе домой.

Кивнув головой в знак понимания, я еще крепче вцепилась в ручку сумки.

– Увидимся в школе, – нерешительно потянулась я к ручке двери, когда он окликнул меня.

Когда я повернула голову и посмотрела на него, то в ответ на его улыбку на меня нахлынула грусть. Я как будто прощалась с ним. Я смотрела в его глаза так, словно все, что мы пережили, останется в этом переулке и мы никогда больше не встретимся. А я даже не поблагодарила его за все, что он сделал, хотя он рисковал своей жизнью ради меня. Если бы полицейские не приехали вовремя, мы оба оказались бы мертвы. Я быстро обернулась к нему и оставила на его щеке легкий поцелуй, настолько легкий, что даже сама толком не почувствовала, коснулась я его или нет.

– Спасибо тебе за все, – прошептала я и бросилась на улицу, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет или попытается меня остановить. Когда я почувствовала боль в сердце, мне захотелось вырвать его из своей груди. Смогу ли я продолжать жить, как будто ничего не произошло? Смогу ли я выкинуть эту ночь из головы?

Дойдя до большой черной двери, я посмотрела на стоящую на обочине машину, которая несколько раз включила и выключила для меня фары, на что я сделала то, чего не должна была делать – подняла руку и помахала ею. Это было простое прощание, может быть, чтобы еще раз прочувствовать то, что произошло между нами. Но я должна была взять на себя ответственность и, что бы ни случилось, не отвернуться от подруги, которая была рядом со мной всю мою сознательную жизнь, и забыть о своих чувствах или сделать вид, что их нет.

Когда машина завелась и стала отъезжать от обочины улицы, я, не обращая внимания на мокрое лицо, вошла в сад. Открыв ключами деревянную дверь и посмотрев на себя в зеркало в гардеробной, я быстро поправила волосы и одежду. Увидев тетю Эсму и дядю Деврима, которые еще не спали, уютно устроившись на диване в гостиной, я сначала извинилась за причиненное беспокойство, а потом сказала, что домашнее задание заняло много времени, и поэтому я опоздала. Их реакция не была слишком резкой, но они сказали мне, что в следующий раз я должна прийти раньше. Конечно, после этого вечера, если такое еще раз случится…

Поднимаясь по лестнице, я заметила, что дверь Сенем приоткрыта. Когда она с любопытством подошла ко мне, я отмахнулась от нее, сказав, что устала. Хотя она сначала хотела возразить, но потом сдалась и отпустила меня.

Поднявшись в свою комнату, я смогла наконец вздохнуть с облегчением. Войдя и закрыв за собой дверь, я села на кровать и некоторое время сидела в темноте. Когда страх охватил мое тело, мне пришлось обхватить себя руками.

Зажав их между коленями, я попытался подавить дрожь в теле, но безуспешно. Ничего не получалось: у меня никогда не получится забыть ничего из того, что произошло сегодня ночью. Впервые в жизни я так близко столкнулась со страхом.

Каждая фраза, сказанная этой ночью, снова раздалась в моих ушах.

«Ты знаешь, что творится во внешнем мире? Я вижу грязь, детей, которые каждый день просят милостыню с пустыми коробками, Ниса. Неужели ты хочешь закончить жизнь именно так? Как ты будешь жить, если покинешь этот дом?»

Внутренний голос в голове все не унимался, а я как будто слушала его со стороны. Все это имело смысл. Сегодня ночью я могла погибнуть. В последний момент меня спас случай. Я была спасена.

Я умудрилась попасть в беду, даже живя в приличной семье. Кто знает, что еще меня ждет? Я должна была быть осторожной и понимать, что мир небезопасен. Я даже не представляла себе, как бы я спаслась, не появись Демир. Где бы я была сейчас? Он был героем, который спас меня. Его избили из-за меня, но он все равно сумел меня спасти. И он сумел удержать их на расстоянии.

Не переодеваясь, я положила голову на подушку и попыталась подавить дрожь. Я натянула на себя одеяло. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всем.

Я еще долго буду просыпаться от кошмаров этой ночи. Я была в этом уверена.

Глава 4

Внезапно я почувствовала себя так, словно падаю с высоты, и, открыв глаза, не сразу поняла, где нахожусь.

Я села в постели, в комнату проник первый утренний свет. Отодвинув за ухо прилипшие от пота ко лбу волосы, поняла, что все еще нахожусь в своей комнате. В своей комнате, в своей постели. В безопасности.

После того, что произошло в субботу, мне две ночи снились кошмары. Воспоминания того вечера не оставляли меня. Эти мужчины были повсюду, каждый раз, когда я закрывала глаза. Я видела их отвратительные лица, которые смотрели на меня. А вчера ночью во сне сама не заметила, как засунула одеяло под подушку.

Я достала свой телефон и проверила время. Еще полчаса до будильника. Обычно я никогда не просыпаюсь так рано. Только если мне не снились сны о маме – они могли растревожить меня так, что я вскакивала.

Но в этот раз кошмары были другими.

Ночью мне снились настолько реалистичные сны, что почти все они, казалось, сбудутся. Но последний был хуже прочих. Он был еще более реальным, чем остальные. Как будто я переживала ту ночь во сне заново. Как будто те парни снова оказывались рядом. Они лежали на земле и отчаянно пытались вцепиться в меня.

Я прекрасно понимала, что для меня все почти закончилось, что моя жизнь могла закончиться в тот вечер, и не могла избавиться от этого страха, никак не могла отбросить его. И мне не хватало смелости никому рассказать об этом. Что я могла сказать? Как об этом рассказывать? Они собирались меня изнасиловать, но я едва спаслась? А что мне следовало ответить, если бы меня спросили, как я спаслась?

Это бы все усложнило. Демир сказал мне помалкивать.

В это время утром я думала о многих вещах. Я поняла, что не могу снова заснуть, даже если еще рано вставать.

Я засунула ноги в тапочки и стала собираться в школу. Зазвонил телефон, который я оставила на прикроватной тумбочке.

Когда он завибрировал, я подняла его и посмотрела на сообщение. Оно было от него. После той ночи сообщения от Демира не прекращались. Только он знал, с чем я столкнулась. Каждый раз, когда он спрашивал, как мои дела, я всегда давала один и тот же короткий ответ: «Я в порядке».

Однако мы оба прекрасно понимали, что я в ужасной ситуации. Я говорю «понимали», потому что чувствовала это. Если бы Демир верил в то односложное сообщение, которое я писала, он бы не заваливал меня вопросами. Если бы не он, кто знает, в какой ситуации я бы сейчас находилась? Я была в долгу перед Демиром Гюрсоем, и каждый раз, когда мне хотелось держаться от него подальше, этот долг вставал комом в горле.

Когда я положила телефон на прикроватную тумбочку, он снова завибрировал, но вместо ответа я подошла к зеркалу и начала собираться – не хотелось больше задерживаться. Надев школьную форму, я собрала волосы в хвост, слегка пошлепала по бледным щекам, чтобы придать им цвет, что особо не сработало, впрочем, зато еще больше разбудило меня. Мое отражение смотрело на меня с тревогой.

«Неужели ты думаешь, что я позволю другим прикасаться к тому, к чему боюсь прикасаться даже я?» – снова и снова слышала я его слова у себя в голове. Поднеся руку к губам, я с содроганием почувствовала текущие по лицу слезы. Отказаться от него будет гораздо сложнее, чем я думала, и каждый миг, когда я молчала, в моей голове криком отзывалось то, что я накопила.

То, что я пережила в воскресенье, то есть вчера, было отдельной историей. Поскольку я не могла взять себя в руки из-за произошедшего, мне приходилось справляться с воображением Сенем, которая придумывала совершенно разные выдумки. Она постоянно расспрашивала меня о том, что произошло между мной и Огузом, настойчиво интересовалась, почему я поздно вернулась домой в тот вечер. И хотя я говорила ей, что ничего такого не было, она не верила и списывала мое молчание на действия Огуза. Но мне было сложно решиться рассказать ей о своих переживаниях, о том, что поцеловала мальчика, который ей нравится, которого она даже боготворит. Как я могла это сделать?