Пылающая звезда

– Это Демир тебе подмигнул или мне показалось?

Я повернула к ней голову в ответ на этот вопрос и увидела, что она недоверчиво подняла брови и бросила на меня любопытный взгляд. Ну, Демир! Ты умеешь поставить меня в затруднительное положение даже своими небольшими выходками, молодец!

– Н-нет, дорогая.

Жаль, что мой голос дрожал в этот момент. Гекче не выглядела убежденной, но другого способа заставить ее замолчать пока не было.

– Пойдем, пойдем в сад.

Когда я взяла ее за руку и стала тащить к лестнице, она упиралась, а потом решительно посмотрела на меня, давая понять, что еще вернется к этому разговору. Издавая губами брезгливый звук, она покачала головой, показывая, что совсем не одобряет меня, но не открыла рта и ничего не сказала. Я была благодарна ей за то, что она не стала на меня давить, по крайней мере, пока.

Когда я выходила из столовой в сад, я поняла, что внутри осталось совсем немного людей. Сенем сидела в углу, в самом центре компании Дамлы и ее окружения. Увидев меня, она помахала рукой и улыбнулась, я улыбнулась в ответ так же, но с одной разницей: моя улыбка была довольно искусственной, потому что мне совсем не нравились люди вокруг нее.

Когда мы вышли в сад, я увидела, что почти все студенты уже здесь, и их можно было понять. Воздух был таким свежим! Когда я закрыла глаза и вдохнула полной грудью, Гекче засмеялась и взяла меня за руку. Проходя мимо скамейки, где сидели Бахар и другие, я заметила, что одного из них там нет: Демира нигде не было видно. Оглядев сад, стараясь, чтобы Гекче не заметила, я поняла, что его нигде нет. На мгновение я подумала, что, может быть, он с Айбюке, но нет, с Айбюке его тоже не было. Айбюке, как и другие ученики, болтала под деревом с несколькими девочками из класса. Где же был этот парень?

Пока я шла к беседке, Гекче что-то бормотала про Мустафу, но я не могла сосредоточиться ни на ней, ни на ее словах. Мои мысли были где-то в другом месте, и я не могла из них выбраться.

– Иди сюда.

Моя рука выскользнула из руки Гекче, потому что вдруг кто-то схватил меня и потянул за собой. Я на мгновение потеряла равновесие и чуть не упала, но сильные руки подхватили меня за талию. Когда я оторвала взгляд от каменного пола и повернулась к знакомому голосу, то заметила его ухмылку, несмотря на пластырь на лице. Гекче смотрела на нас с открытым ртом, а я почти забыла, что она здесь, потому что все мое внимание занял Демир.

– Что происходит?

Я повернула голову в сторону Гекче, быстро высвобождаясь из его рук, обхвативших мою талию. Уперев руки в бока, она всем своим видом давала понять, что ждет от нас объяснений.

– Что между вами происходит? – Голос ее казался настолько громким, что я почти закрыла ей рот рукой. К счастью, кроме нас, никто ее не услышал. Странно, как Демир умудрился появиться рядом с нами так неожиданно?

– Почему бы тебе просто не уйти? – сказал он почти грубо девушке. Ладно, может, у него и крутой характер, но не надо было так относиться к моим друзьям.

– Боже мой! И почему это?

Демиру следовало знать, что Гекче не из тех девушек, которым он может отдавать приказы. Она даже не была близка с ним, и если я не вмешаюсь, то это будет лишь вопросом времени, когда они поссорятся.

– Гекче, просто уйди, – сказала я умоляющим тоном, и она нахмурилась с выражением недоверия. Когда я сказала: «Я вернусь через некоторое время», она продолжила бросать суровые взгляды на меня и Демира. Когда он потерял всякое терпение и сделал знак головой, чтобы она уходила, я ударила его по руке тыльной стороной ладони. Сорвавшийся с его губ стон, напомнил мне про его раненую руку. Черт! Неуклюжая Ниса!

Гекче все-таки оставила нас наедине, смерив недовольным взглядом напоследок. Я знала, что она обязательно заговорит со мной об этом, но пока я была благодарна ей за то, что она послушала меня. Таким образом, у меня была возможность попытаться решить эту ситуацию. Ухмылка не сходила с лица Демира. Видимо, ему нравилось показывать свое превосходство над кем-то.

– Что ты себе позволяешь? Что это было? Кто-нибудь увидит.

Мой голос был довольно громким, и на мгновение я забыла, что мы находимся в саду, но Демиру, похоже, было все равно, когда он схватил меня за руку и притянул к себе.

– Может, ты успокоишься? Что это за жестокость, что за ярость?

Я закатила глаза в ответ на его язвительное отношение и попыталась успокоиться, но ничего не вышло.

– То, что ты делаешь, неприемлемо. Мы в школе.

Он сделал вид, что совсем не услышал, когда я прошептала, сокращая расстояние между нами и неизменно ухмыляясь. Он ни на секунду не отводил от меня глаз, сжав мои щеки, а затем убрав за ухо упавшую на лицо прядь волос. Почему он так ласково смотрел на меня, неужели ему нравится все усложнять?

– Где же нам еще видеться, если не в школе, Ниса? Кроме того, тебе лучше привыкнуть к моему поведению. В конце концов, мы теперь почти возлюбленные. Не так ли?

Одного его слова было достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание. Возлюбленные… Он и я…

Когда мое тело содрогнулось независимо от меня, я сглотнула, чтобы унять комок в горле, и быстро высвободилась из его объятий. Предсказания никогда не подводили меня. Я знала, что именно так Демир истолкует то, что произошло той ночью, но… Я не могла, не могла. Он должен был покончить с этими мыслями.

Сделав еще один шаг назад и отойдя от него, я закрыла глаза, глубоко вздохнула и, стараясь придать лицу строгое выражение, подняла голову, чтобы мои слова прозвучали убедительно. Я должна была избавить его от этих напрасных мечтаний.

– Что за чушь ты несешь? – Прозвучало даже резче, чем я предполагала. Это было хорошо. Это должно было быть хорошо, потому что то, что я собиралась сказать, и то, что собиралась сделать, должно было быть убедительным, чтобы хоть как-то оттолкнуть его от себя.

– Я говорю о нас с тобой, Ниса. Я говорю о нас двоих.

По тому, как внезапно потухло его лицо, по его взгляду и тому, как он невольно отступил от меня, я поняла, что это был удар под дых.

– Вот об этом я и спрашиваю. На каком основании ты решил, что мы теперь возлюбленные?

Демир несколько раз моргнул, затем провел руками по волосам и почесал затылок. Его нахмуренные брови, казалось, отражали его попытки понять услышанное.

– В ту ночь…

Он начал говорить, но не смог продолжить. Он не знал, как начать, потому что мое поведение произвело на него обратный эффект.

– Ты поцеловала меня, Ниса. У тебя ведь не было сотрясения мозга? Ты не могла забыть.

– И ты это так понял? Раз я тебя поцеловала, значит, мы теперь пара? Ты действительно так думаешь?

Казалось, что все получается, по тому, как мой саркастический тон с каждой секундой добивал его, и выражение его лица становилось все более расстроенным. У меня не было выбора, не было надежды.

– Ты меня поцеловала, – прошептал он тихо, почти заикаясь.

«Да, я тебя поцеловала, идиот! Да, я хотела!» Я хотела закричать, но не могла. Я должна была оттолкнуть его от себя, должна была спасти его от его мечтаний, в которых мы были вместе. Это должно было закончиться, пока не стало еще хуже.

«Я не буду тебя целовать…» Не смотри ему в глаза, не смотри на пластырь на его лице, Ниса. Не падай духом. Не позволяй раскаянию внутри тебя вырваться наружу и захватить тебя. Не смей. Я не знала, как продолжить и что сказать. Мне совсем не хотелось этого делать. На самом деле, единственное, чего мне хотелось – это броситься в его объятия и вдохнуть его запах, но я не могла этого сделать.

Притворяться было очень трудно. Дыхание становилось прерывистым, легкие не принимали свежий воздух. Я задыхалась, но мне все равно нужно было держать себя в руках, говорить что-то, что убедило бы его, что заставило бы его отказаться от меня. Сначала я сделала глубокий вдох, затем расправила плечи и посмотрела на него с выражением лица, которое старалась сохранять твердым. Только так он мог мне поверить. Мои губы могли лгать, но по моим глазам он должен был понять, что мы никогда не сможем быть рядом.

– Мой поцелуй был просто благодарностью. В тот вечер ты пришел мне на помощь в самый нужный момент. Я чувствовала себя обязанной.

Теперь я лучше видела выражение его лица. Разочарование сквозило в каждой черточке его лица.

– Ты вообще слышишь, что говоришь? Неужели передо мной та же девушка, что и тогда?

Я знала, что он упрям, что он никогда не сдастся, но так должно было быть. Я попыталась сохранить ровное выражение лица, удерживая подступающие слезы.

– Я сказала то, что должна была сказать.

– Ты лжешь. Не поступай так с нами. Поступай в соответствии со своими чувствами, Ниса.

Это не было просьбой или приказом. Это была скорее мольба. Но как бы я ни хотела поддаться своим чувствам, я не могла. Я должна была сделать ему еще больнее, еще больнее. Только так он мог отказаться от меня.

– С моими чувствами? Нет никаких чувств, Демир.

Мой тон был настолько ядовитым, что на мгновение я даже не поверила, что это говорю я.

– Ты так хочешь услышать правду?

Он заколебался перед моим вопросом, но ничего не ответил. Я же, воспользовавшись случаем, еще сильнее вонзила свои колючки в его сердце, сдавливая его все сильнее.

– Тогда вот тебе правда. Извини, я немного задену твое самолюбие, но я не чувствую к тебе ничего, абсолютно ничего.

Разочарование на его лице сменилось совершенно другим выражением, когда я проговорила это. Хотя его гнев напугал меня, когда он фыркнул, я не могла отступить, я не могла сдаться.

– И это так?

– Да.

– Правда?

Повторив свой вопрос, он сократил расстояние между нами, и на этот раз я все-таки отвела глаза.

– Так и есть.

Но я все равно не собиралась сдаваться. Он приблизился ко мне, сжал мое лицо одной рукой и заставил смотреть на него, а указательный палец другой его руки оказался как раз над моим виском.

– Ну тогда вбей это в свою пустую головку – я не отвечаю за то, что произойдет дальше.

Он убрал от меня свои руки и быстро ушел, не оглядываясь. Я опустила плечи и прислонилась всем телом к холодной стене. То, что я переживала, было ужасно. Как будто я находилась в огромной комнате, но не могла в ней поместиться. Как будто передо мной была огромная дверь, но я боялась повернуть ручку. Как будто небо было открыто до бесконечности, но я все равно не могла дышать. На моих маленьких плечах всем своим весом скопилась ноша, и я изо всех сил старалась не быть раздавленной ею. Уже не сдерживая слез, я попыталась вытереть их тыльной стороной ладони, но поток был настолько сильным, что у меня ничего не получалось.

Я никогда не хотела этого делать, отказываться от него. Неужели он думал, что все так просто? Впервые у меня были связаны руки, когда я испытывала к кому-то такие глубокие чувства. Я не могла сказать: «Я хочу быть с тобой больше всего на свете, я хочу войти в твою жизнь, открыть тебя для себя, я хочу быть частью тебя, даже если в будущем мы расстанемся». Но я просто не могла этого сделать. Я не могла так просто отказаться от своей подруги, которая вытащила меня из тьмы и привела к свету. Я не могла этого сделать, даже зная о его чувствах. Я не могла ответить на чувства Демира, даже если это самое большее, чего мне хотелось.

Фыркнув, я вытерла слезы курткой пошла к школе с той стороны, откуда пришла. Звонок на урок еще не прозвенел, но сад казался почти пустым. Гекче и даже Сенем нигде не было видно. Тщательно вытерев лицо и полностью уняв слезы, я перестала хныкать и вошла в столовую. Не увидев вокруг ни одного знакомого лица, я направилась к лестнице и поднялась на этаж, где находился класс.

Идя по коридору, я поняла, что Гекче все еще не видно – наверное, она пошла в туалет. На самом деле мне нужно было умыться перед занятиями. Когда я уже собиралась изменить направление и пойти в сторону туалета, я увидела Айбюке, выходящую в коридор с несколькими девочками из класса. Когда я продолжила идти, не обращая на нее внимания, она удивила меня, прошла мимо своих подруг и встала прямо передо мной.

– Мы можем немного поговорить?

Разговаривать с ней сейчас было не самым приятным занятием. Ей следовало держаться от меня подальше после того, что я только что пережила. Кроме того, мне было неинтересно, о чем она хотела поговорить. Если она ждала от меня извинений или чего-то подобного, то ей об этом не следовало даже мечтать.

– Слушай, мне уже наскучила эта история, и не надо на меня наезжать. Кроме того, если ты ждешь, что я извинюсь, ты будешь ждать очень долго. Забудь об этом вообще.

Когда я выплеснула накопившуюся внутри меня злость прямо ей в лицо, она улыбнулась, но не отступила.

– Это я должна извиниться, Ниса. То, что я сказала о твоих родителях или о твоей маме, было отвратительно. Я заслужила эту порку, мне очень жаль.

На мгновение я не поняла, действительно ли передо мной Айбюке или нет, но это была она, и по выражению ее лица я поняла, что она очень сожалеет. Айбюке выглядела искренней, и мне хотелось верить, что она не фальшивит, но это не значило, что я ее прощу.

– Хорошо, что ты это поняла.

Даже если она и извинилась, я бы не оставила это без внимания. Она должна знать мои границы и пределы.

– Я не плохой человек, Ниса.

Я закатила глаза. У меня действительно не было времени разбираться с этим сейчас.

– Мне все равно. А теперь оставь меня.

Когда она отошла в сторону, не сказав ни слова, я хотела идти дальше, но тут, увидев поднимающуюся по лестнице Гекче, я отбросила желание зайти в туалет и повернула к ней.

– Ты где была, Гекче?

– Это где ты была? Что тебе сказал этот подонок?

Я догадывалась, что Гекче не так-то просто забудет о ситуации с Демиром, но сейчас было не время говорить об этом. Тем более когда я чувствовала на себе любопытный взгляд Айбюке.

Когда я прошептала: «Не сейчас», Гекче сначала закатила глаза, а затем устремила на меня пронзительный взгляд, показывая, что не собирается молчать. Только она собралась снова открыть рот, как ее остановил крик Сенем, которая почти летела к нам с другой стороны коридора, привлекая внимание всех присутствующих в коридоре.

– Ниса! Ниса! Ниса!

Добежав до меня впопыхах, она прыгнула мне прямо на шею и крепко обняла, чуть не задушив. Она даже прыгнула на меня так быстро, что мы обе чуть не упали на землю. Пока я не могла понять, что происходит, она быстро отодвинулась от меня и на этот раз схватила меня за руки.

– У меня трясутся руки и ноги, Ниса. Смотри!

Я поняла, что руки, которые я держала, действительно дрожат, но не знала, чему обязана таким энтузиазмом. Все в коридоре, особенно Айбюке и Гекче, продолжали смотреть на Сенем с разинутыми ртами. Разумеется, я тоже попал в их число.

– Сенем, что происходит? Что происходит?

– Что происходит, Ниса? У меня сейчас будет сердечный приступ, я сейчас упаду в обморок. Вон там, сейчас же! Видишь, как бьется мое сердце?

Схватив мою руку, она поднесла ее к своей груди, и я почувствовала, что ее сердце действительно буквально выпрыгивает, и поняла, что она неустойчиво стоит на ногах и поет, как ребенок.

– Девочка, переведи дух и расскажи мне, что случилось, – пробормотала я, пока она пыталась подавить глупое хихиканье. Выдохнув, она снова засмеялась, прыгая вверх-вниз как ребенок.

– Задержи дыхание.

– Сенем, я тебя сейчас обниму, чтоб остудить тебя, если ты не успокоишься, – проворчала Гекче.

– О, Гекче, я никогда тебе не нравилась, притворись хотя бы, что ты рада за меня.

Мы обе одновременно сделали одинаковый жест и закатили глаза.

Мы опустили плечи, и Сенем сказала: «Ладно, ладно. Я сейчас все скажу», – и быстро вдохнула. Когда я покачала головой, давая ей понять, что пора взять себя в руки, она улыбнулась так, как никогда не улыбалась раньше. На самом деле, это была такая красивая улыбка, что она будто даже светилась. После еще одного глубокого вдоха и выдоха она наконец открыла рот и сказала:

– Демир только что пригласил меня на свидание!

Глава 5

Если бы я попыталась перечислить все ошибки, которые я совершила в последнее время, этот ворох раздавил бы меня как муравья. Может быть, самой большой моей ошибкой был уход из детского дома.

Я открыла для себя другой мир, покинув детский дом и войдя в жизнь этих людей. Я хотела открыть этот мир. Но теперь я находилась в месте, которого не знала. Я не знала, куда мне идти, и не знала, как мне справиться с ситуацией. На моих плечах лежала ноша, которая была тяжелее, чем я могла себе представить. У меня не было сил, чтобы нести ее. Я никогда не была на таком дне. Я не помнила, как упала. Я не могла понять, как жить дальше, и… Мое сердце устало больше, чем все мое тело в целом. Усталость, слабость, ему уже все надоело. Я уже не контролировала свою жизнь. Меня кидало то в одну, то в другую сторону. Я сходила с ума, я не могла понять, как мне быть.

И теперь, когда я оказалась перед этим выбором, сделать какой-либо выбор я не могла. Я застряла в неопределенности. У меня было ощущение, что я та старая одинокая женщина с кошкой на коленях, у которой вся жизнь сведена к этой кошке и к уходу за ее шерстью. Мне хотелось вскочить, хотелось все изменить. Я была в абсолютно разбитом состоянии.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя после того, что произошло вчера в школе. Нужен был перерыв. Мое изумление, должно быть, распространилось на все части моего тела.

Все, кто видел выражение моего лица, спрашивали, что со мной. Хотя, и правда, что со мной? Я не могла переварить ни того, что произошло, ни того, что должно было произойти. Казалось, что все становится хуже только для того, чтобы мне было больнее.

Все становилось хуже и хуже.

Сенем подошла к нам, напевая, и сказала скрежещущим голосом, от которого у меня до сих пор звенело в ушах.

«Демир только что пригласил меня на свидание!» И что было дальше?

Что произошло? Ой, чего только не было…

После этой фразы, которую мы услышали вчера, в шоке были все, не только я. Никто ничего не понял и не мог поверить. Никому не хотелось в это верить. Гекче разразилась раскатистым смехом.

Она издевалась над Сенем, как бы говоря своим поведением: «Убирайся отсюда!»

Айбюке это так понравилось, что она впервые рассмеялась, присоединившись к Гекче.

Но потом смех закончился, потому что, когда Дамла прибежала к нам и спросила у Сенем, где и когда они собираются встретиться с Демиром, мы, наконец, поняли всю серьезность происходящего. Это была не ложь и не фикция. Демир действительно это сделал.

Когда со всех лиц в коридоре сошла улыбка, я не знала, что сказать и что сделать в этот момент. Открывшаяся правда ранила меня сильнее, чем я могла ожидать. Я должна была надрать Демиру задницу, разбить ему лицо, выцарапать глаза, вырвать все органы и бросить собакам в качестве приманки. Я не думала, что он способен на такое, не говоря уже о том, чтобы сделать или даже подумать об этом.

Я не понимала, что он имел в виду, когда сказал: «Я не отвечаю за то, что будет дальше», – но теперь все встало на свои места. Ему удалось поразить меня в самое слабое место – в мое сердце. Он собирался использовать чувства Сенем к нему как козырь. Но он не знал, что это больше всего разобьет сердце Сенем. Когда она еще больше привяжется к Демиру, все зайдет в тупик. Я не могла побороть страх, думая о том, что произойдет.

Сенем была так возбуждена, счастлива и весела со вчерашнего дня, я впервые видела ее такой полной жизни. Мне было невыносимо видеть ее расстроенной. Если бы ее прекрасное сердце болело из-за Демира, я была бы расстроена больше, чем кто-либо другой. Демир же одним своим поступком разрушил ту ценность, которую он начал иметь в моих глазах. Несмотря ни на что, он не должен был вмешивать Сенем в наши отношения. Он не должен был делать ее еще одной пешкой во всей этой истории. Конечно, большая часть вины лежала на мне, но ему все равно не следовало делать блондинку частью этого дурацкого узла.

Когда Гекче нарушила молчание и села с соком в руках, я подняла глаза от деревянного столика беседки, на который облокотилась, и попыталась сесть.

Я не открывала рта с тех пор, как мы пришли на обед. Мне удавалось сохранять молчание даже на уроках, но поскольку обеденный перерыв длился дольше, чем другие перерывы, Гекче это молчание начинало надоедать.

– Я не могу выбросить это из головы. Я скоро окажусь в сумасшедшем доме.

Она хотела улыбнуться в ответ на мое язвительное бормотание, но отказалась от этой затеи и протянула мне вишневый сок.

– Что было, когда ты вернулась домой? Как она вчера?

На самом деле, я даже не помнила, как мы вчера добрались до дома. Счастье на лице Сенем, казалось, заразило всех. Я и рта не раскрыла, пока мы ехали, а ее телефон звонил не переставая. Она вдруг стала центром всеобщего внимания. Видимо, вот что значит быть новой фавориткой любимого принца школы.

Когда мы вернулись домой, ситуация не сильно изменилась. Мы даже почти не разговаривали. Пока тетя Эсма и дядя Деврим с удовольствием наблюдали за ее весельем, я оставалась в стороне, не реагируя на происходящее. Более того, она не стала рассказывать нашим приемным родителям истинные причины своей радости. Я не знала, почему она так поступила, но она лишь сказала, что идет на встречу с подругой. Она была так взволнована встречей с Демиром, что постоянно надевала и снимала одежду и каждый раз спрашивала мое мнение, затаив дыхание в моей комнате, и каждый раз я говорила одни и те же слова и наблюдала за ее счастьем.

– Она прыгала вверх-вниз и была счастлива как ребенок. Мы мало общались, она постоянно разговаривала по телефону. Когда я спросила ее, как все началось, она сказала то же, что и в коридоре, и закрыла тему: «Все произошло сразу. Он подошел ко мне и спросил, не могли бы мы куда-нибудь сходить вечером». И все. А потом он просто забрал ее.

– Так что же они делали вечером? Куда они ходили? Она тебе не рассказала?

Самое странное, что после встречи Сенем ничего мне не сказала. Уходя из дома, она была в хорошем настроении, но, когда вернулась, на ее лице появилось выражение, которое я не смогла расшифровать. Она была счастлива, но в то же время на ее лице читалась незнакомая мне грусть. На мгновение мне показалось, что Демира что-то беспокоит, но подойти и спросить, в чем дело, я не решилась – скорее даже не захотела. Как ни странно, Сенем тоже ничего мне не сказала. При нормальных обстоятельствах человек, который должен был бы излить мне все в мельчайших подробностях, вчера вечером только лишь молчал.

– Вообще-то, она не очень вдавалась в подробности. Наверное, они куда-то пошли и пили кофе или что-то в этом роде.

Гекче кивнула головой, как бы взвешивая мои слова в уме, я же, сохраняя безучастное выражение лица, пожала плечами и выпила сок, который она мне протянула. В конце концов, единственное, что могло пойти мне на пользу после всего случившегося – это холодный напиток.

Проводив взглядом студентов, сидящих в других беседках в саду, я увидела группу третьекурсников, собравшихся вокруг Сенем. Дамла, желтая ведьма, тоже возглавляла эту группу.

На другой стороне сада Демир разговаривал с Эмре, хотя это больше походило на спор. Когда Эмре, неодобрительно покачав головой, развернулся и направился в сторону школы, мы с Демиром встретились взглядами, но так как я предпочитала мгновенно отводить взгляд, то зрительный контакт между нами длился недолго. Когда я подняла голову и снова посмотрела в его сторону, он уже дошел до Сенем и что-то прошептал ей на ухо. В этот момент все взгляды вокруг блондинки наполнились возбуждением, а гнев в глазах Айбюке и ее окружения в другом конце школы нарастал с каждой секундой.

Таково было влияние Демира в школе. В то время как одна сторона с волнением наблюдала за происходящим, другая просто извергала ненависть. Похоже, это правило никогда не изменится, будь то я или кто-то другой. Демир Гюрсой был самым влиятельным учеником этой школы.

– Слушай, запомни мои слова, хорошо? Этот подлец Гюрсой ничего хорошего Сенем не принесет. Он ее вокруг пальца обведет.

Гекче, должно быть, проследила за тем, куда устремился мой взгляд, потому что она посмотрела на лицо Демира почти с отвращением и проговорила это.

– Я знаю, – прошептала я, когда она слегка подтолкнула меня под руку, заставляя посмотреть в его сторону. По взгляду Гекче читалось, что она много знает, но она как будто просила разрешения говорить.

– Ты знаешь, что до сих пор я никогда не заставляла тебя рассказывать мне что-либо, но, когда у тебя есть проблема, я готова выслушать. Я никогда не осуждаю, но отчаяние в твоих глазках говорит мне о том, что между тобой и этим Гюрсоем что-то есть. Давай, выкладывай все, что происходит.