Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 1

Футураструктурология (Новый Вавилон). Часть 1

Э. Н. Сокол-Номоконов

© Э. Н. Сокол-Номоконов, 2024

ISBN 978-5-0062-7790-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0062-7791-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора (вместо предисловия к 1 тому)

По мере того как создавался текст этой книги, а это был трудный процесс, длившийся около десяти лет, не считая периода предшествующих размышлений и публикаций, автор неоднократно впадал в творческую депрессию.

Порождалась она двумя причинами: во-первых, по мере написания книги реализовывались опережающими темпами некоторые негативные для судьбы будущего человечества предположения, высказанные автором; во-вторых, сопоставляя выдвигаемые гипотезы и реальность бытия, автор все более убеждался в безрассудстве современного человека, и вместе с тем росли сомнения в возможности убедить людей следовать предлагаемым путем.

Приступая к работе, автор поставил себе ряд установок, без которых эта книга не могла бы появиться. Первой установкой стала, насколько это возможно, отстраненная позиция автора к рассматриваемому кругу явлений. Она позволила наблюдать человека и общество извне, не будучи ангажированным собственной человеческой природой (не без личных слабостей). Автор стремился отделить себя от наблюдаемого человека, что ему не всегда удавалось сделать. Удалось ли при этом зацепить некоторую долю «откровений космоса», хотя бы на интуитивном уровне, или нет – остается неизвестным. Одно можно сказать с очевидностью: автор на уровне своего мировоззрения не разделяет некоторые из тех позиций, которые им высказаны, более того, некоторые из них для него просто неприемлемы. Однако он вынужден осознавать их существование на уровне логики жизни и наблюдаемых тенденций общественного развития. Очевиден и другой момент: каждому читателю придется занять ровно такую же отстраненную позицию, посмотреть на себя и окружающих критическим взглядом и на некоторое время убедить себя, что его мировоззренческая позиция по вопросам общественного бытия не является абсолютной истиной (как, впрочем, и позиции других людей).

Вторая авторская установка заключалась в паллиативной недопустимости аргументации выдвигаемых гипотез на основе научного опыта человечества, обосновывая эти гипотезы собственным жизненным опытом. Научное сообщество называет этот подход дилетантизмом. Однако именно дилетантский подход позволил автору проявить подлинную свободу творчества и добиться независимости своих суждений от мнения научных авторитетов. Настоящее удивление автор испытал, когда он включил третью установку, – поверить им написанное научным анализом, т. е. заняв позицию внешнего критика. Это удивление было связано с тем, что значительная часть его «дилетантских» суждений имеет вполне завершенное научное оформление (от античности до современности).

Такие установки позволили автору измыслить нечто удивительное: одновременно научное и фантазийное, иногда снижающееся до уровня очевидной банальности, а в некоторых своих моментах достигающее уровня предполагаемого научного открытия (традиционно требующего дальнейшей упорной работы по его доказыванию).

Автор, как профессиональный ученый, понимает все уязвимости своего труда, он понимает, что множество людей не смогут преодолеть внутреннего несовершенства и никогда не вступят на дорогу «к рациональному будущему». Однако он надеется, что червь сомнения заставит многие светлые умы современности взглянуть в наше будущее с надеждой и заставит их упорно трудиться над поиском путей строительства нашего совместного будущего.

Автор надеется, что размежеванное ныне клерикальное сообщество не займет консолидированную ортодоксальную критическую позицию по несовпадающим мировоззренческим моментам, поскольку предлагаемый труд основан на человеколюбии и терпимости, на вере в то, что человечество не случайно, что оно творение Мира, которое, несмотря на свое несовершенство, достойно и будущего существования. И если есть Демиург, пусть он направит мысли клира к соучастию в дальнейшем поиске новых истин для паствы, ибо любые догмы не вечны. Автор не «во искушение» использовал второе название книги «Новое вавилонское столпотворение», ибо в этом акте единой воли человечества он видит первоисточник несокрушимой творческой силы объединенных народов будущего.

Автор призывает извинить его за недостатки стиля и выбор жанра. Вполне можно было написать на предлагаемую тему утопическую фантазию в духе Александра Зиновьева1. Более того, во многих случаях напрашивался все еще модный, постмодернистский стиль изложения материала. Наверное, такой текст оказался бы для многих читателей если не более убедительным, то более доступным и привлекательным. Возможно, что автор и прибегнет в будущем к переизложению выдвигаемых гипотез с использованием литературно-художественного жанра, но в этой книге он не принуждал себя выступать даже в качестве популяризатора своих идей.

В завершение стоит сказать несколько слов об использовании автором материалов из внешних источников: рисунков, ссылок и примечаний. Большая часть изображений (диаграмм, графиков, таблиц) получена из безграничной кладовой интернета. Почти все ссылки и примечания сформированы на основе материалов «Википедии» – не самый худший источник обобщенных представлений. Наконец, автор счел уместным использовать оживляющие текст иллюстрации, которые генерировали популярные нейросети Dezgo, предоставляющие авторские права своим пользователям по открытой лицензии.

Часть 1. Футураструктурология как наука. Человек в системе эволюционирующих ценностей

Везде сестрицы неразлучны:

И Басня не глупа, и с Истиной не скучно!

В. А. Жуковский2

Введение. Предмет футураструктурологии

Поиск человечеством путей организации собственного будущего преимущественно сконцентрирован в сфере хаотично меняющихся социально-политических предпочтений, ненаучных прогнозов и несбыточных в обозримой перспективе мечтаний. Построение футурологических [1] моделей позволяет предполагать, как может развиваться мир человека под воздействием внешних и внутренних факторов, какова природа угроз, которые могут замедлить процессы развития, а возможно, и погубить человечество. Такая деятельность дает возможность предотвратить (или замедлить) негативные исходы, если вероятность их наступления является относительно доказанной и общество реагирует на такие предсказания.

Порой самое ужасное предположение весьма трудно находит дорогу к сердцу и разуму человека. Наблюдаемые негативные общественные, природные и техногенные процессы не стимулируют большую часть общества на поиск путей их предотвращения. Все это делает тщетными усилия футурологов.

Парадоксально, что значительная часть общества при этом охотно верит ненаучным прогнозам – мистическим предсказаниям – и старается следовать им, несмотря на то что они ассоциативны и нечасто подтверждаются общественной практикой. Крайней формой футурологического нигилизма является непризнание футурологии как науки, в том числе и в научных кругах.

Вместе с тем представителей интеллектуальной элиты не нужно убеждать в том, что без долгосрочных достоверных научных прогнозов [2] человечество будет совершать все большее число ошибок, которые неизбежно приведут его к роковому финалу. Нельзя сказать, что таких прогнозов нет. В каждой науке используется прогностический метод, прогнозируются последствия научных достижений. Вместе с тем глобальные прогнозы, учитывающие влияние большого числа различных факторов, относящихся к различным отраслям научных знаний, делаются крайне редко. В связи с возможным появлением искусственного интеллекта особые надежды человечество питает на более качественную прогностику, оперирующую огромными массивами данных.

Наряду с научным прогнозом все большую значимость приобретает «художественный прогноз». Особенно ярко он проявляется в таком жанре художественной литературы, как научная фантастика. Исследователи не раз указывали на реализованное предвидение технических и общественных идей, высказанных в произведениях писателей-фантастов XVI – XX веков. Вполне вероятно, что в отдаленном будущем могут быть реализованы художественные вымыслы современных фантастов. Границы научного и художественного прогнозирования размываются. Футурология часто заимствует художественный вымысел в качестве исследуемой парадигмы будущего.

Любой прогноз интересен для практического воплощения. Если прогнозируются негативные исходы, мы стремимся их избежать. Если прогноз сулит выгоды, мы стремимся реализовать прогнозируемую реальность. Таким образом, возникает проблема перехода от прогнозирования предпочтительного будущего к его действительной реализации, превращению его в реальность или построение собственного будущего. Как решить эту глобальную научную проблему и создать некую квазиуниверсальную систему знаний о концептуальном конструировании будущей жизни человечества?

Одно из возможных решений лежит в плоскости структурирования общественных отношений и идей вокруг системы рациональных ценностей [3], то есть в плоскости аксиологического [4] подхода.

Осознание исключительности такого подхода позволяет определить предмет футураструктурологии – науки, выявляющей эволюционирующее ценностное содержание и устройство будущего мира человека в непрерывном процессе его созидания.

Для терминологической определенности изначально согласимся с тем, что ценность – суть субъективная категория [5]. Ни один объект материального мира не имеет собственной ценности вне системы человеческих отношений и самого наличия разума, в еще большей степени это касается идеальных ценностей. Только разум и чувство способны оценить важность того или иного объекта или явления применительно к собственной жизни или жизни общества в целом. Следует допустить, что система оценок может оказаться неистинной, и тогда мы порождаем ложные ценности. Ложные ценности порождают ошибки при принятии решений и определении приоритетов развития.

Таким образом, можно предположить, что через утверждение системы ценностей, разделяемой большей частью человеческого общества, можно прийти к построению будущего мироустройства. Как выбрать в системе ценностей те из них, что будут рациональны в весьма продолжительный период времени и исключат возможность негативных последствий? На этот вопрос и должна ответить футураструктурология.

Для понимания того, что входит в систему ценностей, формирующую образ будущего мира, проведем ретроспективное исследование базовых ценностных идей, которыми руководствуется человечество с древнейших времен до настоящего времени.

Абсолютной личной ценностью для каждого человека является его собственная жизнь. В иерархическом строении этой ценности на втором месте жизнь родных и близких людей. Вероятно, большая часть наших современников испытывает искреннюю убежденность в ценности каждой человеческой жизни. Как и в любой системе ценностей, бывают исключения в отношении человека к жизни. Самые разные причины могут повлечь суицидальное поведение человека. Люди бывают способными на самопожертвование, когда чужая жизнь или общественная идея становятся более ценными, чем собственная жизнь. В силу различных обстоятельств человек способен отнять жизнь другого или осудить другого на смерть. История человеческого общества свидетельствует о растущих гуманистских [5] тенденциях. Отношение общества к ценности жизни меняется в направлении повышения ее статуса.

Стремление к продлению жизни при сохранении физического и психического здоровья и увеличению продолжительности активной молодости – одна из фундаментальных задач науки, обусловленная субъективной потребностью человека.

Само течение жизни связано с ее образом и качеством. Если жизнь не доставляет человеку удовольствий [6], то ее ценность в глазах человека снижается. Биологически и психически человек нацелен на получение удовольствий. Именно количество и сила удовольствий воспринимается им как показатель качества жизни. К физиологическим или телесным удовольствиям мы относим удовольствия, получаемые во время питания, секса и омовения. Это естественные ценности, унаследованные человеком от своих биологических предков. Большая часть удовольствий связана с духовной сущностью человека. Удовольствия не могут быть ранжированы в системе общечеловеческих ценностей, ибо они связаны с индивидуальностью человека. Человек «высокодуховный» предпочитает плотским удовольствиям творческий восторг. Стремление к получению удовольствий – главный стимул человеческого развития, поэтому его место в системе ценностей неизменно. Вместе с тем некоторые виды удовольствий имеют четко выраженную регрессную направленность, они разрушают личность и вредят здоровью человека. Эти удовольствия принадлежат к сфере так называемых вредных привычек. С позиций общественного опыта они не имеют ценности.

Удовольствия тесно связаны с потребностями человека. Вероятнее всего, потребности – это экономический эквивалент большей части удовольствий. Удовлетворение потребностей связано с приобретением товаров и услуг, порождающих удовольствия. Цена товара или услуги является наиболее совершенным мерилом его ценности в человеческом обществе во все периоды его существования. Некоторую часть удовольствий тем не менее мы получаем совершенно бесплатно, и в этом случае их ценность определяется глубиной личного восприятия.

Ретроспективный взгляд на эволюцию человеческих удовольствий свидетельствует об их трансформации, обогащении новыми видами и появлении синтетических удовольствий, хотя и являющихся суррогатами научно-технического прогресса, но тем не менее востребованных большей частью населения планеты.

Третье место в иерархии ценностей занимают стабильность жизни и мирное существование. Вслед за удовольствиями человек более всего стремится к покою [7]. Этот процесс, возможно, связан с чередованием естественных биологических циклов. Человек бодрствует, а затем спит. Человек возбуждается, а затем наступает релаксация. Уверенность в своем будущем, чувство защищенности от глобальных кризисов – условие гармоничного развития человеческого общества.

К сожалению, человечество чаще всего пренебрегало именно этой ценностью. На протяжении всей истории мы сталкиваемся с неисчислимым количеством войн. Во время войны многое из того, что создается человеком, им же и разрушается. Война, вероятно, самый иррациональный и деструктивный процесс в жизни человеческого общества. Опыт веков показывает, что ни одно общественное образование, которое сложилось в результате войн, не может быть устойчивым и в конце концов распадается. Завоеванные народы, если полностью не уничтожаются и сохраняют культурную автономию, рано или поздно освобождаются от своих завоевателей.

Стремление к миру заложено в каждом разумном индивидууме. Однако и агрессия принадлежит его биологической природе хищника. В силу этого в современном обществе сохраняются структуры, призванные к насильственному подавлению его свободы самовыражения, и преступность, направленная против жизни человека.

Ретроспективные [8] оценки показывают, что число войн и их деструктивное воздействие на общество (как и число преступлений против жизни человека) не снижается несмотря на рост гуманистских тенденций. Это означает, что существуют устойчивые стимулы, подвигающие определенную часть людей на военные и преступные авантюры.

Такими стимулами весьма часто являются иррациональные ценности, владеющие некоторой частью человеческого общества, – обретение власти и богатства.

Стремление стать богатым не всегда связано с такими психическими качествами личности, как жадность и скупость. В оправдание такого стремления человек устанавливает зависимость между получением удовольствий и богатством. Более того, сохранение своей жизни, здоровья и биологической активности также часто зависит от достатка человека. Более древний способ решения всех проблем не богатство, а власть, т. е. возможность не купить все, а отнять все. Ценность власти, в отличие от ценности богатства, неметризуема.

Ретроспективный анализ показывает, что человечество не отказывается от этих иррациональных ценностей ни при каких обстоятельствах. Самые позитивные общественные идеи, основанные на небрежении богатством, и попытки построения на их основе общественных конструкций потерпели фиаско ввиду замещения отказа от богатства гипертрофированными формами абсолютной власти. Подобно сообщающимся сосудам одна из страстей человеческих перетекает в другую, и нет тому конца (невозможно сказать об этом лучше, чем сказано Жюлем Барбье, Мишелем Карре и Иоганном В. фон Гете3 в куплетах Мефистофеля [9]). Для многих людей ценности богатства и власти выдвигаются на первое место и становятся смыслом, а их обретение – содержанием жизни и главным удовольствием.

Несомненно, можно допустить иную иерархию ценностей, включив в нее некоторые абстрактные представления, выработанные человеческим (или не человеческим) сознанием: свобода, вера, любовь, нравственность, законопослушание и т. д. Как и многие другие, менее значительные институты человеческого общества, в разные эпохи они, вероятно, более или менее ценны и организуют человеческое поведение и даже являются основой взаимопонимания людей. Однако все эти ценности для большинства людей не абсолютны, поскольку относятся они к чувственной сфере человека и порождаемому этими чувствами поведению. А чувства, как известно, переменчивы, и то, что было ценно вчера, может стать совершенно ненужным сегодня, а завтра о нем не останется и воспоминаний. Поэтому люди могут воспринимать рабское состояние как данность, переменить веру, утратить любовь, совершить безнравственный поступок и т. д.

Структурирование системы индивидуальных ценностей показывает, что имеются постоянные ценности, значение которых не утрачивается со временем, и преходящие ценности, которые могут быть утрачены без сожалений.

Очевидно, что существуют индивидуальные ценности, связанные с мировоззренческими приоритетами каждого человека, и публичные ценности, которые разделяются большинством человеческого общества. Система ценностей имеет свою историческую и географо-политическую специфику.

Для конструирования будущей жизни человечества в планетарном масштабе необходимо вычленение общих элементов в системе ценностей, по которым может быть достигнуто всеобщее взаимопонимание. Выбор системы ценностей должен быть основан на рациональном подходе. Все иррациональное, чувственное должно быть оставлено за пределами конструируемого будущего и отнесено к индивидуальному поведению человека. Это позволит окончательно сгладить культурные различия, имевшие место в прошлом и присутствующие в настоящем.

Если в основание системы конструируемого будущего будут положены только те ценности, которые носят всеобщий характер и разделяются всеми людьми, то это и будет главным условием успешного развития человечества.

Таким образом, предмет футураструктурологии как науки – это система научных знаний о построении жизни человечества в обозримом будущем, основанной на рациональной системе ценностей.

Глава 0. Хаос и порядок. Теоретические основы футураструктурологии. Вопросы методологии

Я, как мама, не люблю

В доме беспорядка.

Одеяло расстелю

Ровненько да гладко.

Е. А. Благинина4

Нулевая глава возникает тогда, когда большая часть книги написана, но неожиданно автор приходит к осознанию того факта, что одна из основополагающих идей им не исследована. Можно, конечно, перенумеровать главы, но при этом мы теряем некоторую ранее задуманную последовательность изложения материала. Есть еще один известный прием – сделать отвлечение, некие сноски, уточняющие позицию автора. Однако он хорош для незначительных по объему уточнений, не нарушающих логику повествования.

Поэтому, когда появляется нулевая глава, это означает, что нужно исследовать что-то очень важное для всей проблемы, но стоящее к ней особняком.

В нашей книге таковым стало исследование хаоса и порядка как диалектического противопоставления начала и конца процесса построения чего-либо. Автор полагает, что наука о построении будущей жизни человечества не может не использовать эти базовые представления. Далее поясним почему.

Концепция хаоса [10] – по сути религиозная концепция ранних религий. Вероятнее всего, она зародилась в анимистических представлениях древнейших предков человека разумного о мировой душе, которая непредставима, а посему более всего ассоциируется с неструктурируемой реальностью, т. е. хаосом. Собственно хаотические ассоциации – это признание очевидной непознаваемости структурной сущности мировой души, как и непознаваемости собственной структурной сущности внутреннего духовного мира человека.

Рассматривая мировой разум как созидательное начало, человек пришел к представлению о рождении всего сущего из хаоса. Концепция хаоса, таким образом, превратилась из представления о непознаваемой части существующего окружающего мира в его предшествующее состояние, когда мира, собственно, и не существовало.

В результате хаос предстает перед нами (в том числе и в античных мифологиях) в виде высшей божественной сущности, еще не приступившей к акту творения. При этом явным парадоксом является признание Хаоса как высшего божества самой совершенной сущностью из всех возможных.

Не могло не появиться и представления о хаосе как о частичном возврате окружающего мира человека и его мироощущения к первичному состоянию – отсутствию части сущего, создающего неполноту бытия. Именно в этом произошло соединение и противопоставление представлений о хаосе и порядке. Упорядоченный мир противопоставляется первичному хаосу, и момент превращения хаоса в порядок становится актом творения.

Момент осознания человеком «себя как творца» придал представлениям о порядке и хаосе новые смыслы. Человек стал созидателем порядка из ранее не совсем упорядоченного в чем-то хаотического состояния. Человек принял на себя заботу об усовершенствовании в своих интересах внешнего мира и собственной сущности и разделил бремя созидания с первичным Хаосом.

Процесс творческого созидания, таким образом, приобрел направленность от неупорядоченного состояния к упорядоченному, а хаос и порядок [11] стали относительным началом и концом человеческого созидания.

Появление диалектического [12] метода познания позволило противопоставить хаос и порядок как философские представления, и это послужило основой для философского исследования этих представлений. Диалектика позволила увидеть в хаосе и порядке две стороны единого сущего, а следовательно, возможность превращения одного в другое.

В обыденности человек также убеждался в том, что процесс созидания не является завершенным. Все, что создано, может быть рано или поздно разрушено, т. е. возвращено в состояние хаоса. Множественность актов творения и разрушения создали представление о непрерывности перехода состояний сущего из упорядоченного в неупорядоченное и наоборот.

Дальнейшее диалектическое объединение представлений о хаосе и порядке позволило ввести в обиход представление о неполной или частичной неупорядоченности, а позднее – о мере неупорядоченности сущего. Собственно, это более позднее представление возникло из необходимости установления градаций в системе отличий одних состояний сущего от других.

Созидание рассматривалось как упорядочение сущего, т. е. искусственное повышение меры его упорядоченности. Здесь человек попал в ловушку, которую сам сотворил, ибо реального смысла в представлении о порядке не оказалось. Порядок оказался неким идеальным и недостижимым состоянием, который к тому же каждым индивидуальным сознанием воспринимается по-разному.

Установление порядка превратилось в мучительный процесс воссоздания исторических проб и ошибок, которые очень часто не снижали, а усиливали количество хаотических проявлений в жизни человеческого общества. Тем не менее стремление к утверждению порядка породило хотя и трансформирующиеся, но системные представления об общественном устройстве, человеческой морали, праве и других организующих началах общественной жизни. Так было создано современное общество.

Удивительно, но в современном обществе, которое прошло процесс тысячелетних упорядочений, присутствует большое количество хаотических проявлений. Более того, существует предположение, что количество хаоса в общественных отношениях будет возрастать и в дальнейшем, хотя в общественном сознании преобладает обратное мнение.

Не приводит ли это нас к неутешительному выводу о том, что системное стремление человечества к упорядочению своей жизни является источником роста ее хаотических проявлений? Не заложена ли в достижении порядка бомба его финального разрушения? Не выложена ли благими намерениями дорога в ад?