Комментарии к «Федру» Платона. Книга первая

Из того, что Дамаский рассказывает о Гермии, ясно, что он был явно достоин того, чтобы взять в жены Эдезию. Ведь говорят, что он обладал таким характером, что даже Момус, как говорят, не хотел над ним насмехаться, и его украшали другие добродетели, но прежде всего – мягкость и справедливость. В качестве примера приводится тот факт, что каждый раз, когда он что-то покупал – а очень часто он покупал книги, так как был очень бережливым философом, – если продавец случайно запрашивал более низкую цену, он исправлял ошибку, даже не пытаясь расстроить покупателя. Дома, как отец, он очень хорошо выполнял обязанности мужа, но не настолько, чтобы позволять своим детям учиться детским вещам, как можно узнать из одной истории, увиденной в Дамаске, что на самом деле было на самом деле, недостаточно ясно. Но в философии, как мы уже говорили, он отличался величайшим усердием: ведь он всегда держал в памяти слова сирийцев и не забывал их, как только читал в книге; действительно, он никому не уступал в учебе, даже Проклу. Однако он не проявлял такой проницательности; говорят, что он не был ни άγχίνορς, ни oξύς, но был совершенно неспособен находить доказательства, так что даже то, что он считал истиной от всего сердца, он редко мог доказать своему противнику. Поэтому он не написал ничего своего по истории александрийской школы, ничего своего, а занялся исключительно толкованием диалогов божественного Платона. Однако книги в каталоге Эскориальской библиотеки, которые Г. Лин-данус описал до пожара 1579 года (Miller, p. 128), относятся к кодексам философов: Δ-VII-17 и Θ-111-7»; однако, поскольку эти полки были уничтожены пожаром, невозможно судить, писал ли их наш математик и почему он был помечен как врач. Однако наиболее вероятно, что он говорит о том или тех, о ком см. Фабриций. Ведь кто, если верить Дамаскию, не был ни λoγων αποδεικτικo εύρέτης, ни γενναίος άληθειας ζητήτης, ни мог достичь άκρί Благодаря своему красноречию, он почти не посвящал себя математике.

Поэтому он оставил лишь комментарии к диалогам Платона, составленные на основе тех, которые он слышал либо от Сириана или Прокла, либо от более ранних толкователей, таких как Гарпократ, или философов, таких как Плотин, Порфирий и Ямблих. Вероятно, он написал еще много других сочинений, о которых, однако, до нас не дошло ни одного упоминания, кроме того, которым мы располагаем: в нем, однако, он заявляет, что иногда говорил некоторые вещи, которые вы тщетно ищете в предыдущих.

Начав с нескольких слов, он сразу же тщательно объясняет Гермию, о чем пойдет речь в диалоге; затем, что еще более примечательно, он объясняет, за что его критикуют некоторые из врагов Платона, которые, очевидно, происходят от Дионисия или Дидима, и сам философ приводит аргументы. С тех пор и до конца работы Платона он, как правило, объясняет текст буквально и не развивает его дальше, за исключением бессмертия души: в каких школах библиотекари составили три книги, но которые можно прочесть в одном теноре. В объяснении того, как александрийский часто более точен, а в самых простых выражениях также ищет скрытые и таинственные вещи, его развивают те, кто любопытен к истории философии, которые действительно являются таковыми, не без успеха проникнувшись платоновскими книгами, но с неоплатоническими порядками богов, демонов, ангелов и героев и божественных цепей и часто толкуют Платона согласно псевдо-орфикам.

На самом деле, я думаю, что они имеют наибольшее значение для обсуждения некоторых трудностей платоновской доктрины и, в частности, бессмертной души. Ведь там мы имеем дело со средними пределами, которые необходимо найти, чтобы Бог и мир не оставались разделенными, и мы знаем, что все философы, последовавшие за ним, с тех пор пытались это сделать. Ибо в Боге (или бытии) нет действия в том, что вне его, нет, говоря словами Канта, ни гетерономии, ни уважения времени, ни места: следовательно, нет движения, и потому оно называется ακινατινον. Но при подражании явлениям, причиной которых является нечто другое, все обязательно движется, но не самопроизвольно, и поэтому оно называется τεροκιντινον [тэрокинтинон]. Это казалось философам необходимым как пробел между Богом и миром, поскольку там, где они вместе с Гераклитом думали, что все течет, они не должны были предполагать ничего определенного. Но поскольку этот аристотелевский Бог не движет ни мир, ни себя (ведь он един и вечен, не имеет частей и не может принимать идеи времени и места), он настолько отличен от мира, что действительно может быть его противоположностью. Поэтому, по мнению Аристотеля, даже между этими противоположностями, как и между всеми вещами, должно быть нечто промежуточное, что, как το έτεροκιντινον, приводится в движение, но не другим, и что, как τδ ακιντινον, будет своей собственной причиной, но не останется неподвижным: поэтому оно называется αυτοκιντινον или душой. Это также не игра детей или александрийцев: Ибо если вы внимательно посмотрите, что говорят философы и сегодня, и попытаетесь понять, как может быть что-то между вечностью и временем, между движением и покоем или что такое свобода воли, вы легко найдете во всех них нечто очень похожее на τω αύτοκινήτψ, он отдает предпочтение в то же время качествам противоположностей в себе. Но поскольку, хотя они и хотят отделить бытие от небытия, они настолько лишили его всякого качества, что не могут даже назвать его (как признает Платон в «Пармениде»), оно снова может быть спутано с небытием: ведь, согласно тому же Платону, и само добро, и само зло предстают как не-существа, в чем Платон впоследствии упрекал их всех. Но наш Гермий не без некоторой остроты распознал, что здесь было трудно, а именно, как можно найти определенное различие между этими двумя не-сущностями, что мы и получаем от него самого. Ведь если от τώ γιγνομένφ перейти к другому небытию, то сразу узнаешь, стремишься ли ты к нему, если при этом обнаружишь το αύτοκιντινον: так же как τo άκιντινον не может быть поэтому движимым, потому что все, что движется, находится либо вверху, либо внизу, и поэтому есть две ακίνητα, мы же, которые всегда одно τω. Когда мы отправляемся в путь, мы легко узнаем, подходит он нам или нет. Что можно лучше понять из этой диаграммы:

Ens = Non-Ens abundans = Deus

Αύτοκινοτινον (душа, причина самости)

Έτεροκινοτινον = γιγνoμενον (явления, движимое) Нечто в центре, о котором Гермий не говорит Άkinitoν = μή ον (отсутствие небытия = материя)

Я подробно остановился на этом, чтобы показать на примере, что Гермию не так уж и нужно презирать, если вы хотите проследить судьбу платоновской философии до пятого мешка. Более того, многие комментарии в нашем издании отличаются очень острым остроумием и иногда пересыпаны историями, которые в противном случае вы бы напрасно искали. Словом, нам нужен сам толкователь (а не грубые и неудобоваримые руки ребенка, как у Олимпиодора), чья манера изложения, хотя и очень подробная, тем не менее вполне чиста и не отвлекает. Так пусть же философы осмелятся внимательнее читать Гермия.

§3 – Об этом издании

Итак, в этом издании я придерживался текста кодекса А, который является прототипом остальных, чтобы попытаться исправить часто ошибочные чтения на основе догадок, которые либо уже (редко) встречаются в апографах (либо случайно). либо благодаря гению библиотекаря), либо Астием или другими (очень немногими) были предложены, либо которые я сам предложил. Теперь это самые многочисленные и, кроме того, почти всегда самые легкие из тех, которые кто-либо мог бы найти при чтении: но нет ничего более хлопотного, чем постоянно искать их при чтении; теперь, по крайней мере, я верю, что «Школы Гермия» можно будет прочитать без особых проблем.

Но поскольку написание кодекса А было забыто или вовсе исчезло, я последовал кодексу Е, лучшему из остальных парижских, и придерживался того же метода исправления. – Я привел чтения других кодексов только в качестве примера: но из кодекса М (или, скорее, из издания Астиана 1) тем легче было увидеть, как и когда Астий обнаружил истинность предположения, и тем более обоснованно представляется теперь текст нашего комментария.

Я выделил буквами леммы и те, которые Гермий заимствовал в своей речи либо у Платона, либо у других писателей. Затем, как обычно, я отметил то, что считал добавленным, косой чертой, а то, что следовало бы удалить, прямыми скобками; я не мог исправить то, что было испорчено крестом. На полях и в Кодексе А я добавил листы и страницы издания Астика.

В примечаниях я тщательно указал, насколько мог, отрывки, впервые приведенные Гермием, и в то же время те части, которые некоторые филологи опубликовали до Астия и которые в платонических школах отличаются от наших. Затем я привел названия, где на полях написано А или С (самое богатое из всех, что я видел). Наконец, я следовал этому методу в критическом аппарате, так что чтение, которое предшествует знаку (]), должно быть тем, которое читается в А (или, если А не читается, в хороших апографах):

Это указывает на то, что в различных чтениях платоновских кодексов использовались те же буквы, что и у Шанца.

Я заметил очень мало орфографических вещей, ничего о добавлении или пропуске ς в слове οΰτως или о v, называемом ephelcysticon: В целом, в этом вопросе я следовал Кодексу А. – Напомню, что в нашем кодексе «i mute» никогда не приписывается и очень редко подписывается. – Из тех, что относятся к ударению, я привел только наиболее примечательные 1 (и написал, например, когда всегда следует А); в энклитике я следовал не кодексу, а обычаю. – В указателе я собрал отрывки из произведений писателей, которых хвалил Гермий.

Комментарии к «Федру» Платона, книга 1

<ΠΡΟΟΙΜΙΟΝ>

p 59. Ὀ Σωκράτης ἐπὶ εὐεργεσίᾳ τοῦ τῶν ἀνθρώπων γένους καὶ τῶν ψυχῶν τῶν νέων κατεπέμφθη εἷς γένεσιν· διαφορᾶς δὲ οὔσης πολλῆς κατά τε τὰ ἤθη καὶ τὰ ἐπιτηδεύματα τῶν ψυχῶν, διαφόρως ἕκαστον εὐεργετεῖ, ἄλλως τοὺς νέους, ἄλλως τοὺς σοφιστὰς, πᾶσι χεῖρας ὀρέγων, καὶ ἐπὶ φιλοσοφίαν ῑῐ προτρεπόμενος. Καὶ νῦν οὖν τὸν Φαῖδρον ἐπὶ ῥητορικῇ ἐπτοημένον ἐπανάγει ἐπὶ τὴν ἀληθῆ ῥητορικὴν, τουτέστι φιλοσοφίαν. Πρῶτον δὲ τὸ ὑλικὸν τοῦ διαλόγου καὶ τὸ πρόσχημα τῆς ὑποθέσεως ἐκθώμεθα· χεῖρα γὰρ «ἡμῖν οὕτως ὀρέξει πρὸς τὴν θεωρητικωτέραν ἐπιὸολὴν καὶ τὸν ὅντως σκοπόν. 10 Λυσίας ὁ ῥήτωρ ἐρῶν τοῦ Φαίδρου αἰσχρῶς, προσποιούμενος δὲ μὴ ἐρᾶν, καὶ βουλόμενος αὐτὸν ἀποστῆσαι τῶν ἄλλων ἐραστῶν, κακούργως καὶ παμπονήρως γράφει λόγον, ὡς δέον τῷ μὴ ἐρῶντι μᾶλλον ἢ τῷ ἐρῶντι χαρίζεσθαι, διότι «ὸ μὲν μαίνεται, ὃ δὲ σωφρονεῖ…, καὶ, συνελόντι εἰπεῖν, ἐν μὲν τῷ ἐρᾶν βλαὸερὸν αὐτὸν ὅντα καὶ νοσοῦντα 15 μᾶλλον καὶ φευκτὸν διὰ τοῦτο τοῖς ἐρωμένοις ἐπιδεικνὺς, ἐν δὲ τῷ μετὰ τὸ ἐρᾶν ἄπιστόν τινα καὶ ἀὸέὸαιον· δέον οὖν τῷ Λυσίᾳ ὡς μὴ ἐρῶντι χαρίζεσθαι ἢ τοῖς ἄλλοις ἐρασταῖς. Τοῦτον ὁ Φαῖδρος ὑπερθαυμάζων τὸν λόγον, μαθητὴς Λυσίου καὶ ἐραστὴς, συνέτυχε Σωκράτει ὑπὸ τὸ ἱμάτιον κατέχων τὸ βιὸλίον, καὶ ἠναγκάσθη ὑπὸ τοῦ Σωκράτους, ἐρωτώμενος 20 πόθεν τε ἔρχεται καὶ ποῖ ἄπεισιν, ἀναγνῶναι τὸν λόγον ἔξω πόλεως

[59] κατὰ τὸν Ἰλισσὸν τὸν ποταμόν. Ἀναγνωσθὲντος δὲ τοῦ λόγου, καὶ τοῦ Φαίδρου ὑπερθαυμάζοντος ἀξιοῦν-,ὸς τε τὸν Σωκράτη ὁμολογεῖν εἶ ἔχοι τις ἄλλος πλείω τούτων καὶ καλλίω εἰπεῖν, ὁ Σωκράτης φησὶν οὐκ ἄξιον ταύτῃ ἐπαινεῖν τὸν ποιητὴν τοῦ λόγου ὡς τὰ δέοντα καὶ κάλ 5 λιστα εἰρηκότα, ἀλλὰ μόνον ὅτι σαφῆ καὶ στρογγύλα καὶ ἀποτετορνευμὲνα ἕκαστα τῶν ὀνομάτων εἷ’ργασται. Αἷτιᾶται δὲ ὅτι ἀτά- ·κτοις καὶ τοῖς χρόνοις καὶ τοῖς νοήμασιν ἐχρήσατο καὶ τοῖς λόγοις αὐτοῖς, ὅτι τε ἀπὸ τελευτῆς ἤρξατο, εἷς ὃ καταλῆξαι ὤφειλεν ἐκεῖθεν ἀρξάμενος· ἀπὸ γὰρ τοῦ μετὰ τὸν ἔρωτα χρόνου, ἀλλ» οὐκ ἀπὸ τῆς προση 10 κούσης ἀρχῆς· καὶ ὅτι οὐκ ἔχει ἀναγκαίαν τάξιν τὰ εἰρημένα οὐδὲ ἕνα εἱρ» μὸν καὶ ἓν σῶμα, ὡς τόὸε μετὰ τόδε κεῖσθαι, ἀλλὰ χύδην βὲὅληται· καὶ ὅτι πολλάκις τὰ αὐτὰ εἶπε· [καὶ πρῶτον ὅτι οὐχ ὡρίσατο περῖ ποίου λέγει ἔρωτος· καὶ ὃτι ἄγονος τὰ αὐτὰ πλεονάκις εἷπὼν,] ὡς ἐξ ὑπτίας νέων· [καὶ ὅτι χύδην καὶ ἀτάκτως ἐμὸέὸληται τὰ εἰρημένα καὶ ἄτακτα τὰ 15 νοήματα] Ἀχθομένου οὖν τοῖ»] Φαίδρου πρὸς τοὺς ἐλέγχους τοῦ ἐραστοῧ τοῦ Λυσίου λόγου, καὶ λὲγοντος [ὅτι] μηδένα ἂν ἔχειν εἰπεῖν εἰρηκότα, τούτων καλλίω καὶ βελτίω, φησὶν ὁ Σωκράτης ἀκηκοέναι πλείω καὶ καλλίω εἰρηκότων τινῶν περὶ τούτων αὐτῶν, οἷον Σαπφοῦς τῆς καλῆς καὶ Ἀνακρέοντος τοῦ σοφοῦ· καὶ διὰ τοῦτο [δύνασθαι] καὶιαῦτὸς 20 κατὰ τὰ ὑπ» αὐτῶν εἰρημένα ἔχειν εἰπεῖν βελτίω καὶ καλλίω τῶν Λυσίου λόγων.

Ὃ δὲ ἀξιοῖ αὐτὸν εἰπεῖν ἀπεχόμενον ὧν εἶπε Λυσίας, καὶ οὕτω χρυσῆν αὐτοῦ εἰκόνα στήσειν. Καὶ ὁ Σωκράτης φησὶν ὡς ί ἀληθῶς χρυσοῦν εἶναι τὸν Φαῖδρον, εἷ οἷέται λέγειν Σωκράτη ὅτι Λυσίας τοῦ παντὸς διήμαρτεν ἐν τῷ λόγῳ· τοῦτο γὰρ μηδὲ 95 <ἃν> τὸν φαυλότατον συγγραφέα παθεῖν. Αὐτίκα περὶ οὗ ὁ λόγος, παντὶ πρόχειρον εἰπεῖν ὅτι ὁ μὲν ἐρῶν νοσεῖ, ὁ δὲ μὴ ἐρῶν Ε σωφρονεῖ, καὶ δεῖ τῷ σωφρονοῦντι μᾶλλον ἢ τῷ νοσοῦντι χαρίζεσθαι. ” Τῶν οὖν φανερῶν εὑρεῖν οὐ τὴν εὕρεσιν δεῖ ἐπαινεῖν, ἀλλὰ τὴν διάθεσιν, τῶν δὲ χαλεπῶν εὑρεῖν πρὸς τῇ διαθέσει καὶ τὴν ρ. 60 εὕρεσιν. «Άγονος οὖν καὶ κατὰ τὴν διάθεσιν, ἀπὸ τελευΙτῆς ἀρξάμενος [60] καὶ χύδην καὶ ἀτάκτοις τοῖς νοήμασι καὶ τοῖς λόγοις χρησάμενος. Συγκαταθεμὲνου οὖν τοῦ Φαίδρου (μέτρια γὰρ ἦν τὰ λεγόμενα), λέγει ὁ Σωκράτης τὸν δεύτερον λόγον, εἷς τήν αὐτὴν ὑπόθεσιν τῷ Λυσίᾳ καθεὶς, ἐγκαλυψάμενος μέντοι τὴν κεφαλήν, διὰ τὸ ὅπως ποτὲ κατ» «Ἑρωτος 5 μέλλειν λέγειν, ὡς οὐχ ἑκὼν ἁπτόμενος τῆς ὑποθέσεως, ἀλλ» ὑπὲρ ὠφεβῐῖν· λείας τοῦ νέου. Ι Καὶ πρῶτον μὶν, ἐπειδὴ ἀμφίὸολον ἦν τὸ τοῦ ἔρωτος ὄνομα (ἐσήμαινε γάρ τι φαῦλον κατὰ τοὺς πολλοὺς, ἕτερον δὲ ἀγαθόν) ὁρίζεται περὶ ποίου ἔρωτος λέγει. Καὶ ἐπιθυμίαν κατὰ γένος φήσας εἶναι τὸν ἔρωτα (ἐπειδὴ ἐπιθυμοῦσι καὶ οἱ μή ἐρῶντες, καὶ ἴδια ὀνόματα 10 ἐπ“ αὐτοῖς κεῖται· οἳ μὲν γὰρ χρηματισταὶ, οἳ δὲ φίλοινοι ἢ φίλιπποι καλοῦνται· οἱ δὲ περὶ τὴν τῶν σωμάτων ἐπιθυμίαν ἐρρωμένως ἑλκόμενοι Α ἐρωτικοί καλοῦνται παρὰ τοῖς πολλοῖς, καὶ ἐ’ρως ἐστὶν ὁ τοιοῦτος ἐπιθυμία ἐρρωμένως ῥωσθεῖσα ἐπὶ σωμάτων κάλλει, ὕὸρις μᾶλλον [ὁ τοιοῦτος] ὀφείλων ἐπονομάζεσθαι ἢ ἔρως), εἶτα διελὼν τὸν λόγον 15 ἑαυτοῦ ὁ Σωκράτης, ὡς καὶ ὁ Λυσίας εί καὶ ἀτάκτως, εἱς τὸν ἐν ᾦ ἐρᾷ χρόνον καὶ ἐν ᾦ μὴ ἐρᾷ, τήν ὃιαὸολὴν καθ“ ἑκάτερον ποιήσεται. Καὶ τὸ μὲν πρῶτον μέρος τοῦ λόγου, καθ“ „ὀν ἐρᾷ χρόνον, εἷς βλάὸην τείνειν τῷ ἐρωμένῳ φησί· καὶ τὴν βλάὸην τριχῶς, εἷς ψυχὴν, εἷς σῶμα, εἶς τὰ ἐκτός“ κωλύει γὰρ τὸν ἐρώμενον ἔχεσθαι τῶν πρὸς ἀρετὴν καὶ σωφρο 20 σύνην ἀγόντων λόγων· ἀσκεῖν δὲ παραινεῖ ὅσα πρὸς τήν αὑτοῦ ἐπιθυμίαν ἥδιστά ἐστι· βούλεται δὲ αὐτὸν ἔρημον εἶναι φίλων καὶ συγγενῶν, „ἶν“ ὅ τι μόνος μόνῳ συνῇ· ἔπειτα χρημάτων ἄπορον, ἵν“ ἔχοι τὸν ἐρώμενον ἑαυτῷ προσέχοντα καὶ ἄλλῳ μηδενί· ἀηδῆ δὲ εἶναι καὶ τὴν συνουσίαν, διότι „ὁ μὲν προκὲκοφεν, ὃ δὲ νέος ἐστίν· ἧλιξ γὰρ ἥλικα τέρπει, Τὸ 25 δὲ δεύτερον μέρος τοῦ λόγου, καθὸ μή ἐρᾷ, εἷς ἀπιστίαν καὶ λήθηψ παυσάμενος γὰρ τοῦ ἔρωτος, ὀστράκου περιστροφῇ, ἀποφεύξεται τὸν [60] ἐρώμενον, πολλοὺς λόγους καὶ ὑποσχέσεις καταισχύνας· ἄπιστος οὗν καὶ ἆὸὲὸαιος. Οὕτω δὴ συμπληρώσας τὸν περὶ τοῦ οὕτως ἐρῶντος λόγον, ὅσα ἔχει κακὰ, καταπαύει τὸν λόγον καὶ οὐκέτι φησὶν ἐρεῖν περὶ τοῦ μὴ ἐρῶντος ὅσα ἔχει ἀγαθά· ιι ἐπειδὴ, φησὶ, λοιπὸν ἐνθουσιῶ, 5 ἐὰν ἄρξωμαι περὶ αὐτοῦ λέγειν· νυμφόληπτος γὰρ, φησὶν, ὑπὸ τῶν Νυμφῶν γέγονα· εἰ γὰρ ψέγων τοσαῦτα εἶπον ὅσα ἔχει κακὰ ὁ ἐρῶν, τί ἂν εἰ ἐπαινῶν εἴποιμι ὅσα ἔχει ἀγαθὰ ὁ μή ἐρῶν· πλὴν γίνωσκε, φησίν· ὅσα ἔχει κακὰ, εἴπομεν, ὁ ἐρῶν, τούτων τὰ ἐναντία ἔχει ἀγαθὰ ὁ μὴ ἐρῶν, ι) Ταῦτα εἰπὼν ἐδουλήθη τὸν ποταμὸν διαὸὰς ἀπιέναι· 10 καὶ γίνεται αὐτῷ τὸ εἰωθὸς σημεῖον καὶ τὸ δαιμόνιον, ὥστε καί τινα ἀκοῦσαι φωνήψ τοῦτο δὲ αὐτῷ ἐπίσχεσις τοῦ παρόντος γίνεται. Συνῄσθετο οὖν δ’τι οὐ δεῖ ἀπιέναι· ἡμαρτηκέναι γὰρ τὸ ὅπως ποτὲ κατὰ Ἔρωτος εἰπεῖν, θεοῦ ὄντος· τί οὗνς καθαρσίου φησὶ πρῶτον δεῖσθαι· ἔστι δὲ τὸ καθάρσιον ἡ παλινῳδία, τὸ ὑμνῆσαι τὸν Ἔρωτα, Ἀμείνων γὰρ 15 εἶναι κατὰ τοῦτο Ὀμήρου καὶ Στησιχόρου· ὁ μὲν γὰρ Ὀμηρος τυφλωθεὶς διὰ τὸ κακῶς εἰπεῖν τὴν Ἑλένην οὐδὲ ᾔσθετο, ὁ δὲ Στησίχορος στερη Θεὶς τῶν ὀμμάτων διὰ τήν τῆς Ἑλένης κακηγορίαν συνῄσθετο, καὶ τήν παλινῳδίαν ᾅσας ἀνέῧλεψε παραχρῆμα· ἀμείνων οὗν ἀμφοτέρων εἴναι αὐτὸς, Ὀμήρου μὲν ὅτι οὐδὲ τὴν ἀρχὴν ᾔσθετο, Στησιχόρου 20 δὲ ὅτι <οὐ> πρὶν παθεῖν ᾔσθετο. Λέγει οὖν τὸν ἕτερον λόγον, τήν παλινῳδίαν, περὶ τοῦ ἔρωτος, γυμνῇ λοιπὸν τῇ κεφαλῇ, ὅσων ἐστὶν ἡμῖν ἀγαθῶν αἴτιος. Καὶ πρῶτον μὶν καθολικώτατον καὶ ἀληθέστατον λόγον εἰπὼν ὅτιᾯ (περὶ παντὸς, ὦ παῖ, μία ἀρχὴ εἰδέναι περὶ οὗ ὁ λόγος, ἢ παντὸς ἁμαρτάνειν ἀνάγκη ι) τουτέστιν εἰδέναι τήν οὐσίαν 25 περὶ οὔ ὁ λόγος, τὸ δὴ δοκοῦν ἰσχυρότατον εἶναι ἐπιχείρημα ἐν τῷ προτέρῳ λόγῳ τοῦ Λυσίου, τὸ ὅτι „ὀ μὲν μαίνεται „ὁ δὲ σωφρονεῖ, δείκνυσιν ὅτι ἡ μανία οὐχ ἁπλοῦν ἐστιν, ἀλλ“ ἔστι τις καὶ θεία μανία, καὶ διελὼν αὐτην τὴν μανίαν εῐς τέσσαρα μέρη, μαντικὴν, τελεστικὴν, ποιητικὴν, ρ. 61 ἐρωτικὴν, Ι ἐφόρους ἑκάστῃ δίδωσι θεοὺς Ἀπόλλωνα, Διόνυσον, Μούσας, 30 Ἔρωτα, καταλέγων ὁπόσα ἀγαθὰ ἐκ τούτων δίδοται, τῆς μαντικῆς τε καὶ τελεστικῆς καὶ ποιητικῆς… διὸ καὶ τὸ ἶ παρεμὸεὸλῆσθαι· μανικὴν γὰρ λεγομένην τὸ πρῶτον, μαντικὴν ὕστερον προσηγόρευσαν. Καὶ ταῦτα [61] μὶν πρὸς τὸ μή φαῦλον εἶναι τὸ τῆς μανίας ὄνομα. Εἶτα μέλλων λέγειν πόσα <ἀγαθὰ> ἐκ τοῦ ἔρωτος ἡμῖν ἑπιπέμπεται, πρῶτον ὁρίζεται τὸν ἔρωτα, ἵνα εἰδείημεν κατὰ ποίου σημαινομένου ταῦτα λέγει, ὡς καὶ ἐν τῷ προτέρῳ λόγῳ πεποίηκε. Καὶ ἐπειδὴ μαίνεται ὁ ἐρῶν, ὁρίζεται τὸν ἔρωτα 5 θείαν μανίαν εἶναι κατὰ ἀνάμνησιν τοῦ αὐτοκάλλους. Ἐπεὶ οὖν ἀνάμνησις ί· οὐκ ἂν 1 γένοιτο τούτου, μή ἀθανάτου οὔσης τῆς ψυχῆς, διὰ βραχέων περὶ ἀθανασίας ψυχῆς διαλέγεται, ἑπιστημονικοὺς καὶ ἀποδεικτικοὺς λόγους περὶ αὐτῆς προφερόμενος. Ἀσωμάτου δὲ καὶ ἀοράτου αὐτῆς οὔσης, τὸ εἶδος ὑφηγεῖται λέγων ἐοικέναι αὐτὴν συμφύτῳ δυνάμει ὑποπτέρου 10 ζεύγους τε καὶ ἡνιόχου. Ἐπεὶ οὖν ὑπόπτερον ἡγεῖται τὴν ψυχὴν, τὴν δὲ ὑπόπτερον φύσιν ποτὲ μὲν ἀποῧάλλειν ἀνάγκη τὰ πτερὰ, ποτὲ δὲ πτεροφυεῖν, περὶ ἀνόδου καὶ καθόδου καὶ μετενσωματώσεως τῶν ψυχῶν διαλέγεται, περί τε θείων καὶ ἀνθρωπίνων, πῶς „έπονται Διὶ τῷ μεγάλῳ ἡγεμόνι, αἲ μὲν ἀεὶ, αἳ δὲ ποτὲ, κατὰ ἕνδεκα μέρη τῆς στρατιᾶς αὐτοῦ 15 διῃρημένης· καὶ δτι αἳ μὲν ὑπερθέουσι τὰ νῶτα τοῦ οὐρανοῦ, θεωροῦσαι τήν αὐτοδικαιοσύνην, αὐτοσωφροσύνην καὶ τὰ ἑξῆς, αἲ δὲ τότε μὲν ἤραντο, τότε δὲ ἔδυσαν, αἳ δὲ ὑποφέρονται λοιπὸν εἷς γένεσιν καὶ τοὺς ἐννέα βίους αἱροῦνται ἐκ τῆς ἐκεῖ τῶν εἰδῶν θέας. Ὀ μὲν οὗν νεοτελής ἀπὸ τοῦ ἐνθάδε κάλλους ἐπὶ τὸ ἐν νῷ κάλλος ὀξέως φέρεται 20 καὶ σέὸει τὸν ἐρώμενον, καὶ σονανάγει αὐτὸν μεθ“ ἑαυτοῦ ἐπὶ τὸ νοητὸν, μίαν κοινὴν ζωὴν ἀσπαζόμενος, ἅτε δὴ κατεχόμενος τῷ κοσμίῳ καὶ θείῳ ἔρωτι ἡγεμόνι χρώμενος [τῷ θείῳ ἔρωτι] · ὁ δὲ μὴ τοιοῦτος καὶ τὸ αἰσχρὸν τῆς ἡδονῆς ἀσπαζόμενος καὶ τὸν ἐφύόριστον ἔρωτα ἐπὶ τὸ ἀλόγιστον καὶ ἄνουν τῆς ὕλης ὑποφέρεται. Ταῦτα δὲ ἱκανῶς ἐνδείκνυται καὶ 25 ἐμψυχότατα διὰ τῆς εἰκόνος τοῦ τε ἡνιόχου καὶ τοῖν δυοῖν ἵπποιν, τοῦ μὶν εἶ’κοντος τῷ κελεύσματι καὶ πειθηνίου τῷ ἡνιόχῳ, τοῦ δὲ οἰστρῶντος καὶ τῷ κέντρῳ μὴ ὑπείκοντος. Ἀποδοὺς οὖν τὴν παλινῳδίαν τῷ ἔρωτι, εὔχεται τῷ Ἔρωτι αὐτῷ ὑπέρ τε ἑαυτοῦ καὶ Λυσίου καὶ Φαίδρου, ἑαυτῷ [61) μὲν „ίνα παραμένῃ ἢν δέδωκεν αὐτῷ ἐρωτικὴν, Λυσίᾳ δὲ καὶ Φαίδρῳ „ἱνα εἷς φιλοσοφίαν τρέποιντο. Καὶ ἀξιοῖ τὸν Φαῖδρον πεῖσαι Λυσίαν ἵνα εἷς τούναντίον γράψῃ· ὃ δὲ φησι μή ἃν ἐθελήσειν, ἐπειδή τις ἔναγχος ὠνείδισεν αὐτῷ καλῶν λογογράφον αὐτόν· «ὀ δὲ φησι μή ἁπλῶς ὄνειδος 5 εἶναι τὸ γράφειν λόγους, ἀλλὰ τὸ κακῶς γράφειν· τὸ δὲ καλῶς οὐκ ὄνειδος. Καὶ οὕτως ἐπεισέρχεται ὁ περὶ τῆς ῥητορικῆς λόγος. Τί οὖν τὸ καλῶς γράφειν καὶ λέγειν ἒξῆς ζητεῖ, καί φησι τοῦτο εἶναι τὸ καλῶς γράφειν, ὅταν τις εἰδὼς τήν ἀλήθειαν τοῦ πράγματος γράφῃ τε καὶ λέγῃ. Ὀ δὲ Φαῖδρος οὕ φησιν οὕτως ἀκηκοέναι, ἀλλὰ ἐκείνως, ὅτι οὐδὲν δεῖ 10 τήν ἀλήθειαν εἰδέναι, ἀλλὰ τὴν δόκησιν τῆς ἀληθείας, δ» ἐστι τὸ πιθανόν. Καὶ τήν ἀτοπίαν τοῦ λεγομένου ἐπιδείκνυσιν ὁ Σωκράτης ἐπὶ τοῦ «ίππου καὶ ὄνου, καὶ ὃταν μὴ εἰδώς τις αὐτοῖν τὴν διαφορὰν λέγῃ πρὸς ἕτερον ἀγνοοῦντα καὶ πείθῃ ὅτι ὁ ὄνος ἵππος ὢν τυγχάνει. Δεῖ οὖν τὸν μέλλοντα καλῶς γράφειν εἰδὲναι τὴν ἀλήθειαν τῶν πραγμάτων· καὶ οὕτως ἥ τε 15 ἀληθὴς καὶ <ή> δημώδης ἐξετάζεται ῥητορικὴ, ἢ μὲν ἀληθείας ἐπήὅολος οὖσα καὶ ἐπιστήμη δικαίων καὶ μὴ δικαίων, φιλοσοφίας ὁπαδὸς καὶ μόνῳ προσήκουσα φιλοσόφῳ, θεοῖς καὶ ἀνθρώποις κεχαρ ισμὲνα ποιοῦσα καὶ λέγουσα· ἡ δὲ δημώδης ψυχαγωγίας τινὸς καὶ χάριτος ἀπεργαστικὴ, ἄτεχνός τις οὖσα τριὸὴ καὶ ἀνεπιστήμων. Εἶτα ἐπὶ τοὺς τὰς 20 ῥητορικὰς τέχνας γράψαντας τραπεὶς, ἐλέγχει ὡς περὶ ὧν οὐκ ἴσασι γράφοντας ἐπὶ τῇ τῶν νέων ἀπάτῃ· προοίμιον γὰρ καὶ διήγησιν λέγουσι, τεκμήρια καὶ πίστεις τινὰς, ἐλέγχους τε καὶ παρεπαίνους καὶ ὑποδηλώσεις καὶ παραψόγους· καί φασιν ὡς χρὴ πρὸ τῶν ἀληθῶν τοῖς εἰκόσι χρῆσθαι, ὡς ἐδόκει Γοργίᾳ καὶ Τισίᾳ· εἶτα καὶ Ρ. 62 Πώλου μνημονεύει Ι „ὸς διπλασιολογίαν ᾤετο <καὶ> γνωμολογίαν εὑρηκέναι… καὶ τοῦ Χαλκηδονίου σεμνολογίας καὶ οἴκτους καὶ κηλήσεις καὶ ἐξοργήσεις· κοινῶς δὲ τήν ἐπάνοδον καὶ <τὸ> ἐπὶ κεφαλαίων ἕκαστα ὑπομνῆσαι τοὺς ἀκούοντας, Ταῦτα δέ φησι ῥητορικῆς μὲν [62] εἶναι ἀναγκαῖα μαθήματα καὶ μᾶλλον ὄντα τὰ πρὸ τῆς τέχνης· ἡ δὲ τέχνη αὐτὴ ἐν τῇ χρήσει τούτων καὶ κρίσει ἐστὶν, ὁπότε καὶ ὁπόσον καὶ πῶς ἔχουσι δεῖ λέγειν τὰ εἰρημένα. Καὶ μάρτυρας ἐπάγεται τῷ λόγῳ τὸν μελίγηρυν Ἀδραστον καὶ Περικλέα τὸν Ξανθίππου. Ὣς γὰρ ἐπὶ 5 ἰατρικῆς, οὕτω καὶ ἐπὶ ῥητορικῆς· ὡς γὰρ ἀνάγκη τῷ ὡς ἀληθῶς ἰατρῷ είδέναι τὴν τῶν σωμάτων φύσιν, εἰδέναι δὲ καὶ τήν τῶν φαρμάκων, καὶ ί πρὸς τούτοις τὰ πάθη, ἵνα τοῖς οἰκείοις σώμασι καὶ παθήμασι ί τὰ οἰκεῖα φάρμακα προσφέρων ὑγιᾶ ἀποδείξῃ τὸν ἄνθρωπον· τὸν αὐτὸν τρόπον καὶ τῷ ῥήτορι, ἐπειδὴ ψυχαγωγία ἐστὶν ἡ ῥητορικὴ, ἀνάγκη εἰδέναι 10 καὶ ψυχῆς φύσιν [τὸν ῥήτορα], εἴτε σύνθετον εἴτε ἁπλοῦν ἐστι, καὶ μετὰ ταῦτα τῶν λόγων τὰ εἷ’δη, καὶ ἐπὶ τούτοις παθημάτων εἷ’δη τε καὶ διαφοράς· οὕτω γὰρ τοὺς οἰκείους λόγους τοῖς οἰκείοις προσφέρων ποτὶ μὶν πείσει, ποτὲ δὲ ἰάσεται, κατὰ τοὺς προσήκοντας καιροὺς ἕκαστα ποιῶν. Καὶ περὶ μὲν τῆς τῶν λόγων τέχνης ταῦτά φησι. Περὶ δὲ τοῦ γράφειν 15 αὐτοὺς ἑξῆς ζητεῖ, πῇ καλῶς ἔχει γράφειν καὶ πῇ οὖ καλῶς. Καλῶς μὲν γὰρ ἔχει ὅταν παιδιᾶς χάριν καὶ ὑπομνήσεως εἷς τὸ λήθης γῆρας, οὐ καλῶς δὲ ὅταν σπουδάζῃ τις ἐπὶ τούτοις ὡς περὶ μέγα ἀγαθόν. Καὶ λέγει μῦθόν τινα, ὃν ἤκουσε περὶ τοῦ Θεὺθ καὶ Ἄμμωνος, ὡς ἄρα ὁ Ἐρμῆς εὗρε πρὸς ταῖς ἄλλαις τέχναις καὶ τὴν τῶν γραμμάτων, καὶ αὐτὴν 20 ᾤετο μνήμης φάρμακον εἶναι, σοφίας δὲ αἰτίαν· ὁ δὲ Θαμοῦς οὐχ οὕτως ᾤετο, ἀλλὰ τούναντίον λήθης μὲν φάρμακον διὰ τὸ καταφρονεῖν… ὡς γεγραμμένων (θαρσήσαντες γὰρ ὡς γραφεῖσιν ἀμελοῦσι τῆς μελέτης καὶ ἀποὸάλλουσιν ἃ μεμαθήκασι), δοξοσοφίας δὲ ἀφορμήν (πολυήκοοι γὰρ γενόμενοι πολυγνώμονες δόξουσιν εἶναι, ἀγνωσίαν νο 25 σοῦντες), Διὰ ταῦτα δὴ καὶ τὰ τοιαῦτα οὐ πολλῆς τινος σπουδῆς ἄξιοι οἱ γεγραμμένοι <λόγοι>, ἀλλ“ οἱ γεγραμμένοι ἐν ταῖς ψυχαῖς τῶν ἀκουόντων μετ» ἐπιστήμης τοῦ λέγοντος καὶ γράφοντος ἐν ψυχῇ. (ι Ἀνάγγελλε οὖν, φησί, ταῦτα Λυσίᾳ, καὶ ἡμεῖς Ἰσοκράτει ἀνοίσομεν, ι) ἐπαινέσας αὐτοῦ τήν φύσιν καὶ τὸ ἦθος καὶ τοὺς λόγους.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.