2015-й: пора Пробуждений, или Проспать нельзя проснуться

Поправляя пилотку левой, в то время как правая – в любимых часах рука держала трубку внутренней громкой связи, командир – находясь на “Центральном” посту высокотехнологичной российской подлодки; стоя в аккурат между вахтенным офицером с одной стороны и своим старшим помощником Горбаленко с другой, обратился к команде:

– Уважаемые подводники! “Ростовчане”, моряки России. Запомните хорошо эту дату: Девятое, десятого, пятнадцатого. Будете потом внукам и правнукам рассказывать. Детям то, само собой разумеется. Так вот. Именно сегодня наша подлодка празднует совершеннолетие, – он посмотрел на белокурого командира БЧ 4-7 капитан – лейтенанта Громова, что параллельно приоткрыл рот. И обменявшись взглядом темных глаз на его небесно-синие, пояснил:

– Да, можно так сказать… Ведь нами успешно пройдены все глубоководные испытания и произведены контрольные стрельбы из новейшего оружия. Засим, и совершеннолетние мы. Поздравляю!! А потому, сумеем эффективно защитить Родину: вступая при необходимости в серьезные деловые отношения с представителями запада. По-партнерски их любя, но защищая себя соответствующими такому случаю резинотехническими изделиями.

Вот тут, незамедлительно повеселевший старпом неслабо шепнул:

– Точно, деловые – половые, товарищ командир.

Однако разогнавшийся темперамент свой, под взглядом Смелова все же притормозил. Ну что ж?! Можно только добавить, что командир сам любил пошутить и поэтому в глубине души засмеялся. Хотя внешне, остался невозмутимым. И как ни в чем не бывало, продолжал:

– Экипажу так держать, но не расслабляться! Вот придем в Полярный, тогда отпразднуем: за столом и с поросенком.

– А как вы думали?! – отключая связь, командир обращался к находящимся тут же офицерам боевых частей.

– Такой праздник случается раз за жизнь лодки – нашей защитницы, – он погладил ладонью впереди стоящие приборы.

Ну и естественно, подводники поддержали командира: Из разных углов – боевых постов “Центрального” блестели пары благодарных глаз – так души ребят радовались выполнению поставленной задачи. К примеру: служившие сейчас по отсекам – прослушав объявление, даже пританцовывали от появившегося лучшего, чем просто хорошее настроение; плюс – многие замурлыкали любимые мотивы.

Действительно, крайние месяцы службы – во время которых проходила государственные испытания подводная лодка “Ростов”; были очень, если не пре очень напряженными. Так что теперешняя похвала стала лечебным бальзамом на их слегка натруженные, но по-прежнему горячие молодые сердца. И парни выдыхали с благодарностью… Однако старпом поблагодарил “Батю” по-особенному: дружеским рукопожатием правой и одновременно-скрытно – то есть как можно незаметнее пытаясь переложить подарок в… левую. Хотя в первую секунду, Смелов, уловив это неожиданное вручение, невольно закрывал руку. Но, поняв в чем дело – решил не сопротивляться.

Облегченный от своей загадки – пол литровой черной кружки имени команды, подрумяненный Горбаленко стал просто похлопывать ладонью о другую – ее тыльную сторону: Мол, товарищ командир. Совсем не причем – команда решила. А я что?! Ведь коллектив пожелал…

Конечно, если внимательней рассмотреть это “по-особенному”. Кружка эта, была самая обычная: стеклянная небьющаяся; но, с напутствующей надписью: “Один за всех и все за командира П.Л. “Ростов” Смелова!”

Для справки: старпом подлодки “Ростов-на-Дону” имел чин капитана третьего ранга; был всего на два года младше командира: капитана второго ранга Смелова, и очень уважал – как впрочем и вся команда своего шефа: За профессионализм и фанатичное служение профессии российского подводника. Еще команда знала: Дмитрий Владимирович только второй год командир субмарины; до этого, несколько лет старпомил на первой Черноморской Варшавянки – легендарной красавице; своей первой любви – П.Л. “Алроса”. Вот после ее, – как было записано в личном деле Смелова: “Самолично принимал “Ростов” со стапелей от судостроителей Санкт-Петербурга и участвовал в завершающей достройке”.

Поэтому знал Дмитрий, как говорится: на все сто процентов, материальную и техническую часть нового подводного корабля. Параллельно, Смелов подбирал будущую команду, беседуя с кандидатами которых рекомендовал штаб подводного флота.

– Экипаж у меня сложился многообещающим, также из самых лучших ребят – подводников, – полушутя тогда хвастался Смелов друзьям из предыдущего места службы. Подразумевая себе, что единственным главным критерием попадания в команду, был положительный ответ на очень простой вопрос:

– Можешь сделать хуже себе, ради подлодки, братьев – подводников и Родины России, или пока нет?

Ну, разумеется, профессиональное обладание и приличный стаж в своей подлодочной профессии – это само собой. Как и подтверждённое наличие положительных, чисто человеческих качеств у будущих офицеров и матросов “Ростова” – где Смелов теперь был командиром. Ведь их он ценил не меньше, а где-то даже больше всего остального. Вот таким путем нашел Дмитрий Владимирович, которому уже исполнилось тридцать, себе порядочного старпома: белоруса Алексея Васильевича – двадцати восьмилетнего подводника Балтийского флота, дизельную лодку которого списывали по сроку эксплуатации, а экипажи направлялись на аналогичные места.

Так вот, спустя год с небольшим совместной службы: сначала на строящейся субмарине “Бугель-237”, а затем и проходя испытания на Балтике; командир видел, как учили они со старпомом новую подлодку жить, погружаться-всплывать и безопасно ходить по морю. За это время Дмитрий Владимирович сдружился с новой командой так, что казалось теперь знал всегда, своих пятьдесят двух братьев личного состава. Ну а с помощником – как поговаривали в штабе: вообще и образно стали походить друг на друга. Хотя заметим: Смелов темненький – загорелый, а старпом светлый; да и глаза: черно-карие командирские, контрастировали со старпомовскими – летне-зелеными. Но в остальном, все оставалось равным: рост, вес, походка, сила духа и беззаветное служение делу.

Даже – вспомнил сейчас командир, что и семейное положение схоже: у обоих как по копиру: жена и пока один новорожденный малыш – наследник. В общем, сроднились ростовские хлопцы, а старпом так вообще казался двойняшкой Смелова. Поскольку всегда обязательный Алексей, еще понимал своего “Батю” с полувзгляда и полслова.

– Алексей Васильевич, – обратился Смелов: – Соберите командиров боевых частей и старших офицеров в кают-компании. Через, – он снова любовался образом лодки на часах, – через десять минут.

– Есть, – принял распоряжение Горбаленко.

И пока Дмитрий Смелов по пути заходил в свою каюту, старпом довел распоряжение до требуемых адресатов. Поэтому, уже через пять минут, ждали командира во всеоружии: сидя за самым длинным на подлодке столом, с авторучкой в руке и квадратно-широкими, распластанными блокнотами. Такими же ровными были расправлено-широкие плечи, а глаза и уши максимально готовыми к восприятию информации.

Ну и что, что подлодка шла на сорокаметровой глубине холодного Баренцева моря – или, как любил называть Дмитрий по старинке: первооткрывателя, голландца Баренца; зайдя в кают-компанию, он оказался в почти домашнем уюте, подсвечиваемом вдобавок, светлыми мечтами подводников. Пожелав здравия, и привычно присев на командирское место – во главу стола, командир еще раз поздравил ребят, уже нисколько не скрывая улыбки. Похваставшись – помахав листом бумаги, что с утра передал радист, сообщил:

– Команде поступило поздравление от контр–адмирала Кольской флотилии Серьгина. По прибытию, обещал лично встретить и раздать…его,– снижая голос на последней фразе, шутил командир. Тем самым, поощрив команду так называемыми: вербальными интервенциями.

– Завтра – по прибытии в Полярный, как отшвартуемся в Екатерининской гавани, так и получим, – он снова шутил:

– А вообще, службу знаем неплохо… Проверили и настроили системы корабельного организма. Из всех видов вооружений постреляли. И хотя “Ростов” был принят с конца прошлого года, а я считаю: вот только сегодня, мы достигли нужных размеров и приняли необходимую форму – обросли силой и горой мышц.

Смелов снова обвел глазами ребят: – Ну что парни, устали? Честно?!

– Немного была запарка, а так ничего, готовы всегда. – Первым решился ответить командир носового – торпедного отсека, что по научному: БЧ-3, Иван Ферзев. Он словно доказывал фактами, трогая свой бицепс.

– Разрешите я, товарищ командир? – спросил старпом. А получив “Добро”, огласил:

– Ну, Вам то – торпедистам, по любому быть на награждении. Вы везде в начале, – также подшутил над командиром первого отсека Алексей Горбаленко.

– Никак нет, весь “Ростов” в одном ряду… И мы не устали. С чего уставать, когда нас этому всю жизнь учили и до сих пор учат? – теперь доложился главный механик, завидя хорошее расположение духа у Бати.

– Да, правда, – подчеркнул Дмитрий Владимирович. Мы с Вами хлопцы – как команда “Ростова”, как его первый экипаж еще ничего не сделали. Только-только приобрели навыки и научились грамотно пользоваться передовой техникой. Поэтому, у “237-ой” все победы впереди. Как говорится: "Нас трудно засечь, легко потерять и невозможно догнать".

– И я считаю, что коллектив у нас дружный и надежный. Вот поэтому служиться легко, – вставлял очередное свое важное зам по личному составу Юрий Пескарев, Его рыжая голова и проникающе-хитроватые глаза – от которых не мог спрятаться ни один подводник на борту, всегда были в курсе всего.

– Кто-то хочет еще добавить? – поинтересовался командир.

– Что тут говорить, Дмитрий Владимирович? – быстрее бы домой, на Базу в Новороссийск попасть, – мечтательно ответил полный парень -штурман, командир БЧ-1 Олег Немцов.

– Так Вы же штурман. Вот и объявите для начала, когда будем в Полярном?

– В Полярном будем, к 10-00, Дмитрий Владимирович,– перепроверив себя блокнотом, доложил штурман. – А год пролетел – считаю быстро из-за того, что не скучали и много трудились. Вот поэтому и лодка вышла многообещающей.

– Сам давно верю, что всех вас знаю всю жизнь, – согласился Дмитрий Владимирович: – И не надоели еще! – засмеялся командир.

Восемь старших офицеров одобрительно закивали, соглашаясь со своим Богом. Просто командир подлодки по-прежнему, почти что Бог. Вернее, всегда будет первым после него.

– Так точно, – хором соглашались собравшиеся, одновременно подталкивая соседа плечом.

– Тогда уважаемые мои, – командир быстренько становился серьезным, – доведите до каждого мичмана, старшины, матроса отсеков и боевых частей: Подлодка прошла испытания успешно. Командование флота объявило благодарность!

– Старпом, – обратился к помощнику: – Это можно записать в вахтенный журнал. Думаю, несколько дней отдохнем и домой, в Новороссийск. Вот там-то и начнутся трудовые, а значит радостные будни. Я вот, служил в Севастополе. Старпом – петербуржец с Балтики. Есть в команде с Тихоокеанского спецы и здешнего Северного флота, – прояснял командир.

Тут же, часть офицеров, по очереди кивали.

– Так что, разницы нет. Россия – она везде Родина. Одна. Какой бы флот не был. Флаг-то, всегда один, – говорили моряки в Великую…

– В общем, – подводил черту Смелов: – Уверен, служить на Черном море понравится каждому. Ведь Черное оно только ночью. А днем – одна благодать. Ну, если все новости обсудили?! И вопросов нет, то по местам, товарищи офицеры, – делал вывод Дмитрий Владимирович.

– Товарищ командир, разрешите? – снова вступал в разговор командир БЧ-5, кучерявый Леонид Хрустальнов.

– Да, пожалуйста, Леонид Дмитриевич.

– Именинник намечается: завтра двадцатилетие у Ильина. Думаю предложить… Если можно, то от всей команды поздравить. Служит старшина хорошо, чтобы так сказать: поощрить старание. В воспитательных целях.

– Правильно. Соглашусь: люди на первом месте, – почувствовав, что нужен именно этот ответ, Смелов обратился ко всем: – Своих будем ценить.

– Счастливчик значит?! Только смотрите, уши не оторвите поздравлениями. А то полста силачей, могут не только уши, но и все остальное, что пониже есть оторвать. А ему еще семью заводить. Поскольку в России – традиционная семья главное.

– Отсюда запоминай старпом, – обращаясь к помощнику: – Вызовешь на “Центральный”, к 8.01. Я поздравлю от лица командования, ну и кто захочет, добавит. По-моему, этот парень с головой. Простой – спокойный. Тот второй – его напарник, пошустрее и посложнее характером будет. И подарок?…, – командир соображал быстро:

– Есть памятный вымпел с подлодкой “Ростов”; плюс новая футболка с ее изображением. Вот и пускай Лев домой отправит, порадует родных сувенирами.

Но зам по личному, добавил так: – Тогда распоряжусь, чтобы кок торт испек. С шоколадом – муравейник. К утру. Вот все вместе и вручим: товарищей по отсеку угостит во время отдыха.

Офицеры кивали, а тот самый Громов – командир БЧ 4-7, то есть информационных систем удивился, полусерьезно протирая очки:

– Товарищ командир, а почему у меня нет такой футболки?

На что Смелов резонно разводил руки, и старпом – подхватив идею, доходчиво объяснил:

– Кто как служит, тот то и имеет. Правильно, товарищ командир?

И готовый исполнить крайнюю команду, доложил: – Взял на карандаш, все сделаем, – Дмитрий Владимирович.

– Разрешите еще, почетную грамоту распечатать. Там есть бланки в “ноуте”. Сам сделаю, если командир не против, – снова предложил кучерявый детина, как первый руководитель именинника.

– Пускай экипаж знает: мой скромный парень – пример остальным.

– Хорошо, сделаем это традицией: лучших поощрять. Я подпишу, составьте текст, – согласился Смелов.

Однако зам по составу, попытался возразить:

– Вообще-то, на день рождения грамоты не дают. Ими награждают добротное дело. Или поступок. А то получается, как в прошлом веке: “В честь такого-то летия Октябрьской Социалистической революции, награждается товарищ”…

– Ну, он точно хорошо служит, – старпом поддержал начальника энерго-механической службы.

Только воспитатель – на то и главный в таком деле. Поэтому опытный. Вот и подкрепил фактом:

– Конспекты у них – в Шестом отсеке по подготовке не видел. Учатся – учатся, а не показывали чему. Поскольку пряник и плеть – главные воспитатели.

– Ну Вы блин даете?! Плеть ни к чему в команде. Мы семья, – высказался Смелов. И заглядывая в оперативный блокнот, возразил:

– В том, что давали грамоты в Советском Союзе; плохого не было. Люди работали лучше, чем где-либо. Не все, конечно… Поэтому, нужно было достойными условиями жизни, поддержать эту социалистическую модель. Но ЦК Компартии почему-то выбрал предателя, который сделал все, чтобы развалить великую страну.

Командир замолчал, обдумывая: Может еще что хотел обсудить?

А подчиненные в паузе, потихоньку стали выяснять друг у друга: Действительно, почему у нас нет вымпелов и почетных грамот? Даже полушутя, предлагали главному воспитателю свои кандидатуры: на будущие подобные вручения. Очередность смешную придумали, пока главный мыслил…

У него снова всплывало в памяти то, чего не могли знать теперешние друзья – офицеры. А именно, что в прежней команде: на “Алросе”, главный воспитатель или зам по личному составу капитан-лейтенант Подлякаев, невероятно оказывался предателем. Которого, хитростью загнали в долги спецслужбы запада, и затем, технично – как дурочка завербовали. И который(!), тогда вредил с размахом, продавая Родину и их братьев-подводников.

– Да уж, – чуть слышно озвучил командир, откровенно сморщившись от прошлого.

– Да уж! – он повторил громко, возвращаясь в свое прекрасное настоящее и будущее: на “Ростов-на-Дону”.

Офицеры, поняв слова командира по-своему: “Что шутки закончились”, сразу затихли.

– Бывает, все в жизни бывает. Ну ладно, разберемся, – осматривая еще раз своих людей, высказался Смелов.

– Значит, двадцать?! Святое дело. Так и сделаем. Юрий Дмитриевич, как зам по личному, вместе со старпомом займитесь. А подарки от команды, возьмете: я приготовлю, что назвал.

– Все?! – не столько спрашивал, сколько приказывал командир: – Тогда по местам.

Подводники привычно – по-быстрому вышли. Каждый, до своей боевой части и отсека. Только капитан второго ранга Смелов остался. Полюбил Дмитрий думать в одиночестве: подвести крайние итоги, когда требовало время.

– Как все-таки оно торопиться? – опять прошептали губы. – Год жизни пролетел. Почти незаметно: целый год! Каждый день мы пахали. А я еще и как папа Карло. Но зато команда у меня что надо. Все умеют. На любых соревнованиях-учениях, любых обойдем.

– Да, “Ростов” – подлодка новая: возможности шире и больше они. Как говорится: Сбылась мечта патриота! Гидроакустика нового поколения, ракетно-торпедный комплекс и все выдвижные устройства. Ну а более комфортные условия для экипажа, позволяют вообще не задумываться – где находишься: дома или месяц как в автономке.

– “Для защиты России сделаем все!” – вспомнились слова его кумира и прежнего учителя, комдива Черноморского дивизиона подлодок Анатолия Геннадьевича Варачкина. У которого, и перенимал тогда опыт, как и у своего командира “Алросы” Станислава Рижского. А тот, любил повторял Смелову:

– Плох тот моряк, который не старается расти, мечтая однажды выйти в море адмиралом.

Да, ведь такое его быстрое, превращение в командира – полностью их заслуга. И эти приятные воспоминания, – снова ограничивались негативным фактом, ну помимо перевертыша Подлякаева: не он – старпом Смелов тогда спас “Алросу” с экипажем, хотя все делал правильно. А простой русский парень, из российской Якутии – матрос Сергей Удачный.

– Да, слава Богу, он это сделал. Предотвратил беду, – воспроизвел Смелов напрашивавшиеся мысли.

– Однако теперь самому придется, ну если конечно потребуется, – так рассуждал Дмитрий: – На несколько шагов вперед видеть… Поскольку “Удачного” больше нет в коллективе. И я по-прежнему, отвечаю за всех. Одним словом, это мой “Ростов-на-Дону” и все “ростовчане” дети. Поэтому, сам буду “Удачным!”

Вот тут следом вспомнилось то, что обещал себе твердо: – Если сунутся: Россия опять победит!

Все это было тогда, когда ровно за день до нового, две тысяча пятнадцатого года; стоя на одном колене принимал из рук командующего подводным флотом Андреевский флаг. Как сразу почувствовал гордость в команде, когда подняли пресвятой русский флаг. Ведь давал адмирал завет: “Никогда не спускайте перед неприятелем!”

Смелов потом напоминал его часто… своим. И хотя был уверен в новой команде, в ее знаниях и умениях – выбирал лично; а все равно, постоянно наставлял ребят. Проверяя и перепроверяя их службу, а заодно свою; беря пример с исторических фактов – воспоминаний героев-моряков Великой Отечественной. Ну просто историй этих и вообще информации о моряках, в нем самом было предостаточно: что дома, что в каюте, половина от всех книг точно о Великой войне… Также молодой командир повторял одно старое правило; сказанное когда-то Ключевским: “История не учительница, а надзирательница: поскольку ничему не учит, зато сурово наказывает за незнание”.

И далее, добавлял из военных книг:

– Вот послушайте братцы, поучительную историю Советского капитана: Идет минута обыкновенной морской службы. Хорошо идет… Только она прошла, и представляете, ничего?! Затем, следующая минута прошла. Также ничего не случилось. Тихо на вашей вахте, вокруг корабля, в команде и мире. Следом еще и еще, новые… Проходит десять, час, день, сутки и неделя. Все спокойно. Вот вроде, – так может показаться, что нужно успокоиться… Верно?! Но именно в этот момент: мысль, взгляд, реакция, ваши поступки – все расслабляется. А основа нашей профессии моряка – подводника: может и проклятой кем-то когда-то и в тоже время четырежды горячо всеми любимой, и кроется в ожидании всевозможных Ч.П.. Поэтому в полной, а не частичной к ним готовности. Это значит, жить и служить нужно так, будто в следующую минуту обязательно произойдет то, чего нам допустить нельзя.

– Мы, – шепнул он сейчас, словно напоминая, – будем трижды готовы! Ведь и палка стреляет, – зачем-то приплел еще эту – предупреждающую народную мудрость.

Да, Смелов никогда не забудет, как песочил прошлым летом особист; предлагая даже понизить по службе. Ну конечно, он выполнял свою работу по наведению порядка: должен среагировать – все правильно. И хотя была доказана невиновность, и даже повысили Смелова: сделав “кап. два” и командиром строящейся подлодки ”Ростов-на-Дону”; сам лично, Дмитрий посчитал себя вдвойне виноватым.

– Ладно, – решил Смелов, выходя из кают-компании: своих ребят в обиду не дам. А если что, сам проконтролирую, получше любого особиста.

Просто давно взял за основу: внезапно проверять личный состав. И или старпома посылал, или сам периодически осматривал также и всю материальную часть. Ведь что старпом Алексей, что командир “Ростова” – порядочные профи. Так что любое, на первый взгляд даже незаметное отклонение от норматива, сразу бросалось в глаза. Вот и сегодня, накануне этой крайней ночи перед возвращением в Полярный, Смелов решил пройтись и все еще раз хорошенько осмотреть. Привычка!

Однако сначала – сдав управление подлодкой старпому; поужинал и передохнул. А когда знаменитые “Командирские” отсчитывали двенадцатый час вечера, вышел. Вообще-то, на неожиданное появление командира в отсеках – все ребята реагировали по-разному. Но всегда с улыбкой и уважением докладывали о состоянии рабочих процессов и своем личном самочувствии. Также повторялось сегодня. Его, не спеша добравшегося до последнего, Шестого отсека, – поприветствовала пара вахтенных.

Подробнее: Служили два товарища, ага. Как в песне у “Любэ”…

Только звали их: Лев и Денис. И обоим по двадцать лет. Однако то, что произошло с Дениской девять месяцев назад, для Ильина наступит завтра. Еще были внешние отличия: Лев высоковатый парень, с молочно-шоколадными волосами – так напоминали далекие предки. Также имел более мудрые и добрые глаза. Описание характера: спокойный и уравновешенный. А вот друг его: абсолютно среднего роста, русый и сероглазый. К тому же, Денис всегда и во всем стремился быть первым. Лидер, или все-таки выскочка?

А матросы шутили: – Сейчас в “Шестом” темно-светлая банда или бело – черные друзья. Домино, одним словом подлодки.

Да, и офицеры говорили при необходимости: – Вызовите на службу.

– Кого?

– Обоих: черного и белого. Домино Шестого отсека.

В общем, парни были веселы и только улыбались в ответ, подтверждая не словами, а действиями, весьма приятную действительность; которая, как известно гласит: Что может быть лучше в жизни военного, чем служить и жить рядом со своим другом – друзьями?!

– Здравия желаем, товарищ командир! – поприветствовали бело-черные.

– Как дела, парни? – обоих осматривал командир.

Первый номер отсека – Чижик, доложил:

– Кормовой отсек и его материальная часть в полном порядке. Также и личный состав: Замечаний нет. Служим, товарищ капитан второго ранга.

– Хорошо. Так держать, – кивком похвалил Смелов. И просмотрев отсек и расположенный в нем запасной командный пункт; собрался уходить. Как вдруг, из памяти показалась закладка. Вот шагнув ей навстречу, командиру пришлось задержаться.

Попросту она была натренирована – поэтому, не умеет забывать. Напротив, всегда и везде, в нужный момент подсказывала. Вот и сейчас, память четко проконстатировала:

– Зам то твой, по воспитательной – Пескарев, был недоволен. Учебой на курсах повышения мастерства, старшинами Шестого отсека.

Засим командир решил сам проверить, а при необходимости, пожурить ребят:

– Как у Вас с учебой и повышением квалификации, старшина Чижик? Мне сообщили, что относитесь поверхностно: конспекта не показываете. Или, может быть не ведете, полагаясь на фотографическую память? – тут командир нахмурился.

– Конечно, могу согласиться… Хорошая память – это здорово. Но также считаю: конспект еще никому не мешал. Вам есть что ответить?! – со всей строгостью говорил Смелов.

Побелевший Чижик продолжал светлеть: – Никак нет…, товарищ командир. Теперь все ведут учебные тетрадки. Просто я сперва торопился, вот и забыл показать заму по личному. А теперь, все переписал со своего черновика в чистовик.

Отметим – конечно, Денис перепугался… Еще – бы. Вот и постарался доказать фактом.

– Разрешите, товарищ командир? – заметно переживая – порыскав глазами по отсеку, он громко спросил: – Лев, братишка, где моя тетрадка? Ну, ты брал переписать последнюю вводную; и куда кинул?

Закрутился взгляд Ильина: право-вверх-низ…, но Денис уже доставал синюю тетрадь. Объясняя: – А, сам вспомнил. Вот же она лежит, внутри загорает…

Словно в подтверждение этой самостоятельности, на ее обложке красовалась надпись: Наш Кормовой – это всегда Первый… с обратного хода.

В общем, передавая раскрытой, Чижик словно торопился еще обменяться и мыслями… со Львом. Только затем, вновь затаил дыхание.