Золотой Лабиринт

– Он умер здесь?

Саблин кивнул.

– Профессор такой безобидный добряк, что же случилось? – пробормотал Филипп.

Капитан Саблин промолчал.

– Я могу идти?

– Да-да, идите.

Писатель направился к двери.

– А зачем вы приходили? – послышался голос следователя.

Филипп остановился.

«Рассказать ему про записку и музей?» – мелькнуло в его мыслях.

– Я хотел попросить у него арабский словарь, он мне нужен для перевода статьи, – Филипп обернулся. – Неудачное время я выбрал, да?

– Очень. Ладно. Счастливо, – отозвался Саблин.

Следователь остался сидеть за столом размышляя.

Парень вроде бы не вызывал подозрений, но внутреннее чутьё говорило ему: Смирнов с этим связан. Возможно, он не имеет отношения к смерти профессора, но явно знает больше, чем рассказал, в этом Саблин не сомневался.

Пока никаких зацепок он не видел, и писатель был единственной ниточкой, ведущей, возможно, к пониманию произошедшего.

А пока Саблину необходимо немного поспать. Он всю ночь проторчал в этой квартире и чувствовал тяжёлую, давящую усталость.

Глава 10. Брюссель. 1948 год

Какой-то шум за окном привлёк его внимание.

Подъехала машина.

В летнем ночном воздухе все звуки слышались отчётливо.

Он оторвался от книги, положил её на тумбочку и прильнул к окну.

У подъезда стоял синий «Рено».

Погасив лампу, он осторожно, чтобы не разбудить младшую сестру, медленно открыл дверь своей комнаты.

Слышался приглушённый разговор и какое-то движение.

Кто-то опять приехал к отцу.

Но надо было убедиться.

И если это так, ему необходимо попасть на их «тайное собрание». Этим словосочетанием он называл встречи отца и ещё одного мужчины, который приезжал в их дом по определённым дням ближе к полуночи.

Осторожно ступая, он вышел из своей комнаты.

Мать, скорее всего, готовит напитки и закуски, а значит, у него есть пять минут на то, чтобы проскользнуть мимо кухни, тогда она его не заметит. Заходить к нему в комнату мать не будет, ведь он уже целых два часа должен спать, поэтому он не волновался, что кто-то обнаружит его отсутствие в постели.

Маршрут был проверенным. Тихо пробраться мимо кухни, свернуть в коридор, там спрятаться за большой фикус, потом прошмыгнуть в гостиную и нырнуть за высокое кресло, дождаться, когда мать откроет дверь в кабинет отца и зайдёт с напитками, и скользнуть за большой кожаный диван. Оттуда он залезет в нишу между книжными шкафами за журнальным столиком, заваленным книгами. Из этого укрытия ему будет прекрасно всё слышно и видно, как обычно.

И сегодня, вновь притаившись в своём укрытии, он внимательно наблюдал, как отец, сидящий за письменным столом, разговаривает с гостем.

Мужчина, полный и лысый, устроился в кресле напротив отца, куря одну сигарету за другой.

Отец тоже курил, но запах дыма совсем не мешал, несмотря на то что пареньку, прятавшемуся между шкафами, было всего восемь лет.

Мать поставила напитки и вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

– Всё готово? – спросил мужчина.

– Да. Когда они передадут деньги?

– Через пару дней.

– Отлично. Этой суммы мне хватит, чтобы спонсировать экспедицию, – отец посмотрел на лысого мужчину.

Тот кивнул.

– Это твоё последнее задание.

– Меня вводят в Третий Орден?

– Да.

– Наконец-то! – довольно произнёс отец.

– Для этого ты должен преодолеть Бездну.

– Хорошо, но как мне её преодолеть?

– В этом и есть суть перехода.

Отец был в замешательстве.

– Когда мы увидимся?

– Когда ты будешь готов.

Мужчина затушил сигарету, встал с кресла и ушёл, оставив отца стоять и смотреть ему вслед.

Потом он выключил свет в кабинете и отправился спать.

Только после этого мальчик мог выбраться из укрытия, но не спешил.

Он думал.

Уже больше года лысый мужчина приходил к отцу, и мальчик пробирался на встречи каждый раз, слушая все их разговоры.

Они обсуждали поездки в другие страны, говорили о древних цивилизациях, которые когда-то существовали на нашей планете, об их сокровищах, о тайных знаниях и сверхсилах, которыми были наделены люди прошлого, и о том, как эти силы можно использовать сейчас, в наше время. Надо только найти знания.

Мальчик был очарован и полностью захвачен идеями и разговорами, которые слышал. Ему ужасно хотелось принять участие в поиске тех самых знаний. И он обещал себе обязательно присоединиться к отцу в его исследованиях, когда вырастет.

Его отец был археологом, специалистом по древним азиатским цивилизациям. Мальчик это точно знал, потому что его часто посещали люди, которые так говорили об отце. Толстый мужчина, который сегодня приходил, тоже учёный. Мальчик слышал как-то раз, как мать называла его гением в геологии. Он не очень понимал смысл сказанного, но догадывался: это тоже связано с наукой.

И вот теперь, сегодня, всё закончилось?

Этот мужчина больше не придёт? Впредь не будет подобных сказочных ночей?

Мальчик ощущал ужасную грусть и разочарование.

Он вылез из укрытия и осторожно вышел в коридор, где уже погасили освещение. Направился в сторону своей комнаты, когда свет неожиданно включился.

Перед ним стоял отец.

– Ну что, – сказал он. – Закончились наши вечера, да?

Мальчик, широко раскрыв глаза, смотрел, не понимая, будут его ругать или нет.

Отец усмехнулся:

– Думаешь, я не знал, что ты прячешься там всё время между шкафов?

Мальчик молчал.

– Я специально разрешал тебе там сидеть, потому как понял – тебе интересно то, что мы обсуждаем. Я прав?

Мальчик кивнул.

Отец подошёл ближе и потрепал парня по волосам:

– Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем.

Мальчик почувствовал, как бешено забилось от радости его сердце.

Теперь малыш был уверен в том, чего ждёт от жизни.

Он хочет вот так же, как отец, обсуждать тайны прошлого и постигать знания древних цивилизаций, и будет к этому стремиться, чего бы это ему ни стоило.

Глава 11. Москва. Среда. 10:50

Филипп вышел на улицу в замешательстве.

Он сел в машину.

Мысли вертелись в голове.

Понятнее не стало, был ли Николаев тем самым Колей, который положил ему записку в почтовый ящик, или нет.

По описанию соседки похож.

И что-то в сочетании двух одинаковых букв на татуировке профессора ему казалось неуловимо знакомым.

Неожиданно Филипп почувствовал: всё происходящее его не пугает, а интересует!

Хотя теперь, когда профессор мёртв, узнать больше сложно.

Тем более что уже вмешалась полиция.

Доехав до дома, писатель зашёл в свой подъезд и направился к лифту.

– Привет, – услышал он тихий голос и обернулся.

Из темноты лестницы вышла девушка, вчерашняя владелица печати.

– О, привет! – сказал Филипп. – Наконец-то ты объявилась.

– Моя вещь всё ещё у тебя?

– Да, – писатель вытащил из кармана свёрток. – Держи.

– Мы можем поговорить?

– О чём? – Филипп стоял, протягивая свёрток девушке, которая не торопилась его забрать.

Сейчас ему меньше всего хотелось с кем-либо общаться. Он спешил домой, к компьютеру.

– Это очень важно, но я не могу говорить здесь. – Девушка недовольно оглядела подъезд.

– Хорошо, пойдём.

Они поднялись в квартиру.

– Кофе?

– Да, спасибо.

Прошли в кухню.

– Итак, – молодой человек включил кофеварку и сел за стол напротив гостьи, – как ты меня нашла? И о чём хотела поговорить?

– Я проследила за тобой. Тогда, после музея, – голос девушки звучал тихо.

Сегодня она казалась не такой испуганной, как накануне.

Лицо её было ухоженным и загорелым. Светлые волосы собраны на затылке. Одежда – джинсы и голубая майка, поверх которой надета тёмная кофта.

– Я видела, как ты поймал такси, и поехала за тобой.

– Хм… Понятно, – усмехнулся Филипп, встал и выключил кофеварку, которая известила о готовности коротким звуковым сигналом. – Как тебя зовут?

– Зоя.

– Ну а как меня, ты, судя по всему, знаешь.

– Да. Я должна извиниться за то, что втянула тебя в эту историю, но другого выхода не было. Я всё объясню, – Зоя глубоко вздохнула.

– Отлично. Хотя честно, я был бы тебе признателен, если ты просто заберёшь свёрток и на этом мы расстанемся. У меня много работы. – Кофе готов, и писатель поставил на стол две чашки, Зое и себе. – Молоко, сахар?

– Нет, не надо, – сказала девушка. – Пожалуйста, выслушай меня!

Филипп пожал плечами:

– Давай. – Он сел и глотнул кофе.

– Вчера мне неожиданно позвонил один знакомый. Точнее, бывший преподаватель, мы поддерживаем отношения.

Писатель без особого интереса слушал девушку, рассматривая её.

На вид ей не больше тридцати лет, худощавая, слегка сутулая, светлые глаза, бледная кожа.

– Он был очень взволнован и попросил о встрече, – продолжала Зоя. – Мы встретились, и он показал мне печать. Ты ведь, наверное, уже посмотрел, что в свёртке?

Филипп кивнул.

– Попросил сохранить предмет до вечера, так как у него какие-то проблемы и он не хотел хранить свёрток дома.

– Ага, – писатель отстранённо посмотрел в окно.

– Дальше он попросил меня прийти вечером в музей, где я должна была вернуть ему печать.

Упоминание музея привлекло внимание Филиппа к рассказу Зои.

– Он назначил тебе встречу в Музее частных коллекций? В том самом, где мы встретились?

– Да. – Зоя отпила кофе из чашки.

До этой секунды писателю казалось, что история с запиской, музеем и профессором Николаевым не имела никакого отношения к событиям с печатью. Это выглядело как странное и нелепое совпадение. Но теперь всё начало неожиданно меняться.

– Я пришла к музею, – рассказывала Зоя, – долго его ждала у входа. Затем открылась выставка и я прошла внутрь, но и там его не оказалось. Я начала нервничать, но он так и не пришёл. – Лицо Зои раскраснелось. – В общем, было уже поздно, и я ушла, – она виновато посмотрела на писателя.

– Интригующий рассказ. – Он допил кофе. – Но какое отношение к этому имею я?

– Дело в том, что я не случайно отдала тебе печать. Мой знакомый попросил меня это сделать, если сам не появится в музее. Он не появился. Я нашла тебя и передала печать. А утром я позвонила ему, и мне сказали, он мёртв! – Зоя замолчала.

– Так, подожди, подожди… – Филипп резко откинулся на спинку стула. – Ты хочешь сказать, твой знакомый попросил передать печать мне, если сам не придёт в музей?

– Да.

– Отдать мне, потому что он не хотел хранить предмет у себя?

– Да.

– Отлично! – Филипп хлопнул ладонями по коленям. – Просто прекрасно!

– Прости.

– Да уж…

– Я не знала, что всё так получится!

– Этот твой знакомый – профессор Николаев?

Девушка несколько секунд смотрела на писателя, а потом кивнула:

– Да. Но, Филипп, это ещё не всё.

– Не всё?

Из кармана Зоя достала листок бумаги, сложенный в несколько раз:

– Вместе с печатью было ещё вот это, – и она протянула листок Филиппу. – Но я отдала тебе только печать. Не знала, можно ли тебе доверять.

Писатель развернул листок и прочёл написанное.

– Зоя, – серьёзно сказал он, – не знаю, что на самом деле произошло, но, похоже, мы сейчас в центре очень неприятной истории!

Глава 12. Москва. Среда. 11:30

Где-то рядом зазвонил мобильный.

Саблин приоткрыл глаза.

Он лежал на диване в своём кабинете.

Телефон продолжал настойчиво звонить.

Следователь нащупал его в кармане пиджака, который лежал рядом на стуле.

Посмотрел на часы. Он проспал всего минут сорок.

Но и этого было вполне достаточно для человека, который привык не спать сутками.

– Капитан Саблин, слушаю.

– Это Влад, – услышал он голос патологоанатома. – Готовы результаты вскрытия и токсикологии. Я отправил тебе их по электронной почте, но решил позвонить, чтобы быстрее сообщить.

– Что там?

– Это убийство.

Саблин почувствовал, как участился его пульс:

– Как его убили?

– Отравление, – сказал Влад, – в органах и тканях образовался дефицит молекулярного кислорода, а в кровяном русле обнаружилась его избыточная концентрация. Окраска крови во всех венах ярко-красного цвета в результате повышения содержания гемоглобина. Бедняга мучился минут пять.

– Цианид? – уточнил Саблин.

– Он самый.

– Понятно. Отпечатки, волокна, ДНК?

– На теле больше ничего. Когда начал действовать яд, наступил паралич, так как доза яда, надо сказать, лошадиная. В этот момент бедняге и отрезали язык.

– Как яд попал в организм?

– Скорее всего, его подмешали в какой-то напиток. Он выпил яд. Его частицы обнаружены во рту покойного.

– Ясно. Спасибо.

Саблин положил телефон на стол.

Значит, всё-таки цианид.

Он в этом не сомневался.

Таким же ядом был отравлен антиквар полгода назад.

Глава 13. Москва. Среда. 11:45

Филипп смотрел на текст, написанный от руки на листке бумаги.

– Ты знаешь, что здесь написано? – спросил он.

– Нет.

– Это перевод шумерской клинописи с печати.

– Да, профессор, наверное, сделал и записал его.

– И собирался отдать мне?

– Да.

– Я хорошо знаком с Николаевым.

– Понимаю, иначе профессор не просил бы отдать печать и перевод тебе.

– Сегодня утром я приехал к нему домой. Там была полиция. Так я и узнал, что с ним случилось. Видишь ли, Николаев тоже назначил мне встречу в тот день в музее.

– Я знаю, – девушка кивнула. – Профессор сказал, ты тоже будешь на выставке. – Она нервничала.

– Чёрт! – Филипп возбуждённо потёр лицо руками. – Невероятно! Какой-то Коля кладёт мне в почтовый ящик записку с просьбой прийти в музей. Там я, естественно, этого Колю не нашёл, но встретил тебя, и ты отдала мне печать. Затем утром я понял, Колей, который прислал записку, может быть профессор Николаев, и отправился к нему. Приехав, я узнал, что он мёртв, а потом пришла ты и рассказываешь, что в музее появилась по его же просьбе и он велел отдать мне печать, если сам не придёт. Я словно в дешёвом сериале!

– Это всё часть плана профессора. Он хотел, чтобы печать была у тебя!

– Но зачем такие сложности? Зачем отдал печать? Зачем положил мне записку в ящик? Зачем вообще меня позвал в музей?

– Я не знаю, – покачала головой Зоя.

– Почему нельзя просто позвонить и всё обсудить?

Зоя молчала.

– Он в опасности.

– Что? – переспросила девушка.

– Профессор был в опасности или чувствовал какую-то угрозу. Это единственное, что приходит на ум. Поэтому передал печать и просил прийти меня. Что-то случилось, и он не мог держать печать и перевод у себя.

– Он мне не рассказывал.

– Очевидно, перевод имеет ценность, раз Николаев принял такие странные меры.

– Ты думаешь… – Зоя запнулась. – Ты думаешь, профессора убили из-за этой печати?

Писатель вздохнул:

– Очень вероятно. – Он пристально посмотрел на Зою: – Знаешь, откуда у него эта печать?

– Нет.

– А как ты меня нашла в музее?

– По фото. Профессор показывал мне его в своём смартфоне. Вы там вместе на какой-то лекции.

– А, ну понятно.

Несколько секунд они сидели в тишине.

Чем же на самом деле занимался профессор?

И что же он узнал?

Глава 14. Москва. Среда. 12:10

Саблин нажал на звонок.

Дверь открыла немолодая женщина в ярком домашнем халате.

Он уже несколько минут ходил по подъезду, где жил профессор, расспрашивая жильцов, и наконец дошёл до соседки покойного Николаева по лестничной клетке, которая и обнаружила труп.

– Добрый день. Капитан полиции Саблин. Я вам звонил, мы договаривались о встрече.

– Да-да, входите. – Женщина шире открыла дверь. – Простите, что не смогла ответить на ваши вопросы утром, неважно себя чувствовала.

– Ничего страшного, – произнёс Саблин, проходя в гостиную, обставленную очень просто, и сел на стул у большого стеклянного стола.

Женщина зашла в комнату следом и села напротив.

– Я ненадолго, – начал капитан, доставая из внутреннего кармана блокнот и ручку.

Она кивнула.

– Вы одна живёте?

– Да.

– Как хорошо вы знали вашего соседа?

– Не могу сказать хорошо, но мы часто встречались с Николаем Фёдоровичем у лифта, иногда виделись во дворе, заходили вместе в подъезд. Мы не дружили, но я живу здесь около десяти лет и за это время узнала немного каждого.

– Что можете сказать о Николаеве? – Саблин приготовился записывать.

– Он был воспитанным, интеллигентным… короче, профессор. – Она приятно улыбнулась. – Иногда к нему приезжала его дочь. – Женщина пожала плечами. – Пожалуй, всё.

– Дочь? – переспросил Саблин.

– Да, дочь. По крайней мере, так сказал.

– Как её зовут?

– Не знаю, не говорил.

– Ясно. – Саблин записал информацию в блокнот. – К нему вообще часто кто-нибудь приходил?

– Понятия не имею. Я, знаете ли, не следила за ним. Это в маленьких городах, в деревнях всем интересно, что там происходит у соседей, а в мегаполисе у всех собственные дела и свои интересы. – Женщина опять улыбнулась.

– Когда вы видели профессора последний раз? – Саблин записывал.

– Ой, в тот самый день и видела.

– В день убийства?

– Ну да.

– Расскажите тогда об этом и о том, как вы обнаружили тело.

– Ох! – Женщина вздохнула, давая понять, что обсуждать это ей неприятно. – Утром я вышла по делам.

– В котором часу?

– Примерно в одиннадцать.

Саблин кивнул:

– Дальше.

– Вернулась я, наверное, к обеду. И как раз встретила профессора, он очень спешил куда-то.

– Куда?

– Не знаю, я стояла у лифта на первом этаже, а он из него буквально выбежал, наспех поздоровавшись со мной.

– Что ещё заметили? Что-нибудь необычное?

– В руках у него был какой-то конверт или лист бумаги, кажется. Он его торопливо засовывал в карман.

– Дальше.

– Я поднялась к себе, пообедала, посмотрела кино, а потом мне позвонила подруга. Мы с ней долго разговаривали, а после она предложила пойти прогуляться во дворе. Подышать воздухом. У неё сына уволили с работы, и теперь она…

– Давайте про профессора, извините, – перебил женщину Саблин.

– Ну да. Так вот, я оделась и вышла на улицу.

– В котором часу?

– Мне кажется, около шести вечера.

– До этого времени никто к профессору не приходил?

Женщина пожала плечами.

– Что было потом?

– Я вышла во двор, где меня ждала подруга. Мы погуляли, постояли у моего подъезда, поговорили, потом я пошла домой, уже начинало темнеть. Когда я поднялась на свой этаж и зашла в квартиру, я услышала, как хлопнула дверь у профессора.

– Сколько было времени, запомнили?

– Может быть, около восьми вечера.

– Вы видели, кто это был? Кто-то заходил или выходил?

– Да, я посмотрела в глазок. Из квартиры вышла его дочь, очень быстро пошла вниз по лестнице.

– Вы уверены, что дочь?

– Да, конечно. У неё на голове был платок, такой голубой, я её видела в нём несколько раз.

– Что было после этого?

– Потом, уже вечером, я пошла выносить мусор, вышла и увидела: дверь квартиры профессора чуть приоткрыта. Я подумала, ну мало ли, может быть, кто-то собирается выходить. Я вынесла мусор, вернулась, а дверь так и была приоткрыта. И тут меня что-то словно повело в его квартиру! Я поинтересовалась, есть ли кто-то дома у профессора, но никто не ответил, и тогда я заглянула в квартиру, ну и обнаружила его. – Женщина вздохнула. – Ужасно!

Саблин молчал несколько секунд, записывая в блокнот.

– Так, скажите, когда вы заметили дочь профессора, то видели самого Николаева?

– Нет.

– А не видели, дочь закрыла дверь квартиры, когда выходила?

– Да, я слышала, как хлопнула дверь, поэтому и глянула в глазок.

– Ясно. В котором часу вы обнаружили тело?

– Думаю, около одиннадцати вечера, я сразу позвонила в полицию.

– Понятно. Что-нибудь необычное в поведении профессора было в последние дни? Или, может, странные люди к нему приходили?

– Странные люди? – покачала головой женщина. – Вроде бы нет.

– К вам зайдёт наш сотрудник, покажет кое-какие фотографии, и вы составите фоторобот дочери профессора, хорошо?

– Хорошо, – женщина вздохнула и кивнула.

Глава 15. Москва. Среда. 12:15

Зоя взяла листок и прочитала то, что там написано: «Сокровище скрыто Калду по велению Повелителя Ветра. Тысячи лет оно блуждало по свету. Место его ярко и посвящено чужим богам-спасителям, а путь высечен в камне, что находится в последнем Доме Великого Царя, который стоит у истоков реки, что берёт начало у Великих Гор сына Повелителя Ветра. Ступай к Владычице Воздуха и следуй по знакам трижды».

– Странный текст. Что это значит? Какая-то галиматья, если честно.

– Да, пока мало понятно, – согласился Филипп.

– Может быть, профессор неточно перевёл? – предположила девушка.

– Неточно перевести Николаев не мог, он был специалистом по древним языкам, думаю, тут дело в другом. Мало перевести, надо уметь трактовать.

– Должен же быть какой-то смысл.

– Должен, – повторил писатель и перевёл задумчивый взгляд с девушки на стопки книг, лежащих на столе. – Есть один человек, который сможет нам помочь.

– С трактовкой?

– Да.

– Кто? – с надеждой в голосе спросила Зоя.

– Профессор Смирнов.

– Смирнов?

– Да, он мой дядя.

– Твой дядя? – она недоверчиво посмотрела.

– Он в некотором роде тоже специалист по древним языкам.

– Ты думаешь, ему можно показать текст? Ему можно доверять?

Филипп положил листок на стол и сел на диван.

Он колебался.

Чутьё подсказывало, не стоит влезать в эту историю с убийством профессора, но оно же говорило ему: здесь есть тайна, удивительная загадка, и если он не попытается её разгадать, то будет об этом жалеть.

– Дело не в том, можно ли доверять моему дяде, а в том, стоит ли его втягивать, понимаешь? Я сам до конца не уверен, что нам надо влезать в это. Ты же понимаешь, профессора, скорее всего, убили из-за этого перевода?

– Может быть, – девушка пожала плечами.

– Но разве тебе неинтересно узнать, что скрывает текст? А вдруг тут реальная тайна? Настоящее сокровище!

Писатель встал, взял листок с переводом и ещё раз его прочитал.

Интересно. Чертовски интересно! Он понял, что сдерживается изо всех сил. Пытается найти отговорку, чтобы не погрузиться в эту авантюру с головой. Но именно всё происходящее сейчас оживило его, наполнило невероятной энергией, любопытством, всем тем, чего он не ощущал со времён работы в музее, когда изучал древние рукописи и артефакты.

– Кто знает, что печать у тебя?

Зоя пожала плечами:

– Думаю, никто.

Некоторое время они молчали.

– Ладно, – девушка забрала листок с текстом со стола, – давай печать, я сама разберусь.

– Подожди-подожди! – Филипп понял, сдерживаться больше не может. – Профессор хотел рассказать мне о печати, возможно, предполагая, что я смогу помочь с трактовкой текста, значит, я тоже в это вовлечён так или иначе. – Он надел лёгкую куртку и положил в карман печать. – Но к дяде я пойду один. Не хочу, чтобы нас тобой видели вместе. На всякий случай. Жди меня здесь.

– Хорошо, – Зоя отдала писателю переведённый текст.

Глава 16. Москва. Среда. 12:30

Капитан Саблин сидел в своём кабинете, обдумывая детали дела.

Результатов не было. А прошло уже полдня с момента обнаружения тела.

Пока единственная реальная зацепка – всё та же татуировка с двумя буквами: АА.

Как и в прошлый раз. Тогда Саблин тоже упёрся в отсутствие улик и зациклился на татуировке.

Неужели и это дело будет не раскрыто?

Следователь вздохнул, прогоняя неприятные мысли.

Он должен его раскрыть! Должен! В конце концов, это может плохо отразиться на его карьере, хотя о ней он думал всегда в самую последнюю очередь.

Дверь открылась, и в кабинет заглянул Глеб Бойко:

– Звал?

– Заходи, – Саблин махнул рукой. – Есть новости?

Бойко сел на стул:

– Ну, во-первых, экспертиза подтвердила, что татуировки одинаковые. Они могли быть сделаны в разное время и разными мастерами, но по одному и тому же макету. Шрифт букв, наклон одинаковый. Но у Николаева татуировка свежая, ей не больше трёх лет, а у Рульковского старая, как показала экспертиза.

– Хорошо, – кивнул Саблин.

– Во-вторых, мы подняли всю информацию по профессору. Он и Рульковский когда-то вместе работали в НИИ.

– Прекрасно, – следователь щёлкнул пальцами. – Вот тебе и связь между двумя убийствами! Оба работали в одном учреждении, у обоих одинаковая татуировка. Продолжайте копать.

– Это ещё не всё. У Николаева оказывается есть дочь!